яс.
     Затем заставил посмотреть себе в глаза. И, не говоря ни слова, принялся быстро целовать ее лицо. Как ни странно, это подействовало больше, чем любые слова. Марина встрепенулась, словно бы жизнь вернулась в ее омертвевшее, похолодевшее тело.
     - Куда? Куда пойдем? - спросила она.
     Роман на несколько мгновений задумался.
     - Там где-то есть река. До нее отсюда километра два или три, нам надо добраться до нее, а там будет видно.
     Роман и сам еще не знал, что он будет делать и что предпримет в следующий момент. Но то, что нужно убегать и убегать как можно скорее, он знал наверняка.
     - Идем! - он схватил Марину за запястье и потащил за собой.
     Возможно, это решение и спасло беглецов, дало им еще немного времени, дало возможность побыть вместе. Охранники, увидев застрявший в грязи КамАЗ, почему-то решили, что беглецы направятся к поселку. Это было бы логично.
     Но охранникам и в голову не пришло, что парень, затеявший побег, понятия не имеет, где находится поселок. А остановиться, все тщательно изучить и принять правильное решение не давало сильное волнение. Ведь начальник охраны понимал, если он не выполнит распоряжение Учителя, его уничтожат. Он разделил группу на две, послав большую в сторону поселка, и возложив на нее все свои надежды. В сторону реки отправился небольшой отряд, который не сильно спешил, считая что шансов поймать беглецов на этом направлении - никаких.

***

     Через час Роман и Марина добрались до реки.
     Они остановились на скалистом берегу, не зная, что делать дальше. По местным меркам река была неширокая, метров пятнадцать-двадцать, но очень быстрая и глубокая. Как через нее переправиться, не имея лодки, Роман не знал. Если бы нашлись какие-то бревна, то можно было бы попытаться переплыть на них. Ну, переплывешь, а что делать дальше? Тот же лес, те же сопки. Глядя со скалы, они видели, что до самого горизонта расстилается лес.
     Марина молчала, понимая, что посоветовать она ничего не может, а упреками делу не поможешь.
     - Ты умеешь плавать? - спросил Роман.
     - И не думай туда соваться - утонем. Видишь, какая река? А вода холодная, как лед.
     - А что делать? У нас нет другого выхода. и тут Марина вся вытянулась, подалась вперед. Роману даже показалось, что она сейчас сорвется вниз. Девушка приложила палец к тубам:
     - Тише! Тише! Слышишь?
     Роман ничего особенного не слышал, лишь завывание ветра и шум деревьев.
     - Что я должен слышать?
     - Вроде бы, какой-то странный звук - то ли самолет, то ли машина.
     - Если машина, то это за нами, я вызвал такси, - неуклюже пошутил парень.
     Но тут он сам услышал какой-то урчащий звук, который то приближался, то исчезал, относимый сильным ветром.
     - Откуда эти звуки? - Роман оглядывался по сторонам, пытаясь понять. Тут до него дошло:
     - Скорее всего, лодка. Она плывет по реке.
     И тут же он испугался, потянул Марину за собой, прячась за камни.
     - А если это ищут нас? - предположил он.
     Девушка часто закивала. Это было вполне возможно.
     - Дай я все-таки посмотрю, - сказал парень, выбираясь на скалу, ложась на нее животом.
     Выглянув из-за камня, он увидел серебристый катер, поднимающийся вверх по течению. Катер двигался медленно, преодолевая встречный ветер и сильное течение.
     - Катер, катер, - проговорил парень, пытаясь рассмотреть, кто сидит в нем.
     Люди, сидевшие в катере, вовсе не глазели по сторонам и на преследователей они не походили.
     Роман поднялся во весь рост, прижал руки ко рту и закричал во весь голос:
     - Сюда! Сюда!
     - К нам!
     Марина стояла рядом с ним, размахивая руками.
     Григорий Бурлаков, хоть и сидел на корме катера, первым услышал крик, поднял голову и увидел на скале две темные фигурки - мужскую и женскую. Он еще не понимал, зовут их или приветствуют, на всякий случай помахал рукой, показывая, что заметил. Затем взглянул на Комбата.
     А тот уже прикладывал бинокль к глазам.
     - Они зовут нас, Гриша, - сказал Рублев.
     - Зовут? А толку, - пробурчал Бурлаков. - Небось, хотят, чтобы мы подбросили их к деревне.
     Но где здесь пристанешь? Да и плыть-то нам осталось километров шесть, не больше.
     - Да нет, что-то у них случилось, - Комбат в бинокль разглядел лица парня и девушки.
     У Романа была рассечена осколком стекла бровь, щека перепачкана кровью. Не очень хорошо выглядела и девушка рядом с ним.
     - Что-то у них случилось, - повторил Комбат, давая понять Бурлакову, чтобы тот поискал место, где можно было бы причалить к берегу.
     Оно находилось метрах в ста от скалы.
     Когда лодка подплыла ближе, Бурлаков заглушил двигатель.
     - На помощь! На помощь! - закричал Роман Богуславский.
     - Сюда! Сюда! - вторила ему Марина. - За нами гонятся!
     - Вот и еще одно приключение, Иваныч, тебе надо номер телефона поменять на 911, - сказал Подберезский и крикнул парню и девушке:
     - Спускайтесь вниз, мы вас подберем. Не успели с беглыми заключенными разобраться, а тут еще что-то стряслось.
     Лодка уперлась носом в берег. Бурлаков ухватился за нависшее над водой дерево и замотал веревку.
     - Присмотри за этими, - сказал он Подберезскому, соскакивая не землю, держа автомат наперевес.
     Здесь могло случиться все что угодно. После того как на них напали беглые заключенные, Бурлакова уже ничто бы не удивило, даже появление косматого орангутанга - того, о котором так красочно рассказывал Подберезский. Но вместо косматой обезьяны к лодке подбежали дрожащие, перепуганные парень и девушка.
     - За нами гонятся!
     - Кто за вами гонится? - спросил Комбат, помогая Марине забраться в перегруженный катер.
     Роман прыгнул следом.
     - Сектанты гонятся!
     - Какие еще сектанты?
     - Не знаю, как и сказать, - сбивчиво заговорил Роман, понимая, что всего сразу не объяснишь. - Я должен добраться к людям, должен!
     - Вот ты и добрался, - улыбнулся Комбат, улыбнулся добродушно, понимая, что парень искреннен, и что действительно стряслось что-то чрезвычайное.
     Он достал пачку сигарет и протянул Роману.
     - Я не курю, - отрицательно качнул головой парень.
     - А она?
     - Тоже не курит. Мы были с ними, но там остался мой дед, академик Богуславский.
     - Погоди, все объяснишь. Мы плывем в поселок, там расскажешь.
     - Нет! Туда нельзя ни в коем случае!
     - Почему нельзя? - спросил Комбат и, толкнув в плечо Бурлакова, дал понять, чтобы тот отплывал.
     Бурлаков отвязал катер, зашел в воду, толкнул его и, навалившись животом на борт, забрался в него. Затарахтел двигатель, и стена леса, скалистый берег начали удаляться.
     - Так почему нельзя плыть в поселок? - спросил Комбат и, сняв бушлат, накинул на плечи девушки. - Согрейся, ты вся озябла, дрожишь.
     Может быть, немного спирта?
     - Нет, нет.
     - А я думаю, что надо.
     Комбат сам зачерпнул воды прямо из реки, разбавляя спирт в железной кружке. Марина выпила, надолго закашлялась.
     - Ничего, ничего, сейчас пройдет. А ты хочешь?
     - Да, - кивнул головой Роман.
     - И тебе. Может, не разводить?
     - Разводите, - парень тоже выпил спирта, и наконец-то на его лице проступил румянец.

Глава 22

     Настроение полковника Бахрушина в последние дни было просто-напросто ни к черту. По ночам он почти не спал. Обычная его разговорчивость и словоохотливость исчезли. Он был угрюм и замкнут. Даже начальство это заметило. Но на вопрос: "В чем дело? Стряслось что?" Леонид Васильевич опускал голову и отрицательно ею качал.
     После такого ответа вопросов задавать не хотелось, и Бахрушина оставляли в покое, только недоуменно пожимали плечами. Лишь один человек знал, что происходит на самом деле. И этим человеком был непосредственный подчиненный полковника капитан Альтов. Кому-кому, а ему было известно многое. Не все, конечно, но, достаточно для того, чтобы понимать причину мрачного состояния своего начальника.
     - Ну, какую гадость еще скажешь, капитан? - чаще всего, столкнувшись с Альтовым, спрашивал полковник. - Не жалей уж старика, говори.
     - А что говорить, Леонид Васильевич? - как правило, отвечал Альтов. Ему самому было не по себе. - Да, попались мы с тобой, попались... Как мыши в мышеловку. Погнались за дармовым сыром, а она хлоп - и мы теперь сидим, ждем своего смертного часа. Такое у тебя состояние, Валерий?
     Капитан Альтов морщился:
     - Да, Леонид Васильевич, состояние у меня, как вы понимаете, ни к черту.
     Правда, Альтов чувствовал, что Бахрушин что-то задумал и, возможно, скоро начнутся активные действия полковника. Тогда работы достанется всем. А ему, Альтову, тем более. Бахрушин загрузит его делами по самую завязку, даже вздохнуть-передохнуть будет некогда. Но до этого пока не дошло. Полковник Бахрушин был весь в напряжении, словно, ожидая чего-то плохого, словно та последняя капля, которая переполнит чашу его терпения, вот-вот капнет. И тогда Бахрушин начнет действовать молниеносно и решительно. И многим его врагам станет не по себе.
     Но даже Альтов на понимал глубины той пропасти, в которую попал Бахрушин. А дело выглядело, следующим образом. Бахрушину стало известно, что генерал ГРУ Пивоваров передал очень важные документы по секретным разработкам бактериологического оружия иностранцам. И передал не бескорыстно. Для чего эти документы у Пивоварова купили и за какую сумму полковник Бахрушин мог лишь догадываться.
     Было понятно, что за Пивоваровым стоят еще какие-то люди и, скорее всего, из верхних эшелонов власти, из Совета безопасности. Они-то, возможно, и санкционировали сделку, которую провел лично Пивоваров.
     А вышли на генерала Пивоварова абсолютно случайно. Сотрудники полковника Бахрушина вели совершенно другого человека - корейца, который был на следующий день после того как получил от генерала Пивоварова документы по бактериологическому оружию, убит. И убит очень профессионально - так могли действовать только сотрудники спецслужб.
     Когда Бахрушин попытался выяснить в чем суть действия бактериологического оружия, документацию на которое продал генерал Пивоваров, - а то, что документация продана, Бахрушин уже не сомневался, - выяснилось следующее. Два человека, которые знали достаточно много и были авторами этого страшного изобретения - академик Богуславский и биохимик Петраков исчезли, якобы, заключив контракт с загадочной организацией, которую финансировала японская сторона.
     Каких-то явных и неопровержимых доказательств у полковника не имелось, а домыслы-гипотезы, как любил повторять сам Бахрушин, к делу не подошьешь. Можно было, конечно, пойти к начальству и доложить то, что стало известно.
     Но не таким человеком был Бахрушин. Он не любил перекладывать ответственность со своих плеч на чужие, даже на плечи непосредственного начальства. И по инстанциям шел только тогда, когда сам решить ничего не мог.
     - Что будем делать, Леонид Васильевич? - утром за чашкой кофе спросил у шефа капитан Альтов.
     - А что ты предлагаешь, Валерий? - каким-то деревянным голосом спросил Бахрушин, закуривая уже четвертую или пятую сигарету за утро, - Ты думаешь, стоит пойти и доложить?
     Альтов пожал плечами.
     - Что ты, Валерий, как баба, жеманничаешь?
     Говори то, что думаешь, легче сразу станет.
     - Послушайте, Леонид Васильевич, а зачем кому-либо сейчас бактериологическое оружие? Ведь оно запрещено всевозможными конвенциями...
     - Оно-то так, Валерий, - сказал Бахрушин, ставя чашечку на блюдце, - много что запрещено всевозможными законами. И воровать запрещено, но, тем не менее, все воруют. И взятки давать не рекомендуется, но все кругом - посмотри - поголовно несут пухлые конверты. Так что на словах оно, вроде бы, получается, но на деле выглядит совсем по-другому.
     - Но, кому? Кому, Леонид Васильевич, все это надо?
     - Кому надо? - Бахрушин потер виски, затем вытащил носовой платок и промокнул вспотевший лоб. - Может быть, его перепродадут какому-нибудь Саддаму Хусейну или еще одному сумасшедшему, а он им станет шантажировать цивилизованный мир, своих соседей, пугать, грозить. И сделать с ним будет что-нибудь сложно.
     - В этом что-то есть, - сказал капитан Альтов, понимая, что Бахрушин что-то не договаривает. - Так ведь его, Леонид Васильевич, еще надо сделать.
     - Специалисты, Валерий, сделают все. А за деньги - тем более. Заплатят за работу, думаю, немало. Нам с тобой всю жизнь работать и работать, а даже сотой части тех денег мы не увидим.
     Главное - головы и документация.
     - Не хочу я таких денег! - встрепенулся капитан Альтов. - Гнусные они, грязные, кровавые.
     - Не говори красиво, - заметил Бахрушин. - Деньги - они и есть деньги. Но ты верно заметил, - продолжил свою мысль Бахрушин, - сумасшедший есть сумасшедший. А что, если действительно, какой-то сумасшедший решит им воспользоваться?
     - В смысле шантажа? - спросил Альтов.
     - В прямом смысле, Валерий. Ну-ка, еще кофе и еще сигарету.
     Полковник Бахрушин закурил и принялся нервно двигаться по кабинету. А капитан Альтов некоторое время следил за шефом. И если бы было кому взглянуть на этих двоих со стороны, они вызывали бы улыбку. Один ходил туда-сюда, второй, помоложе, вертел головой, словно у него не голова, а камера слежения.
     А еще два дня назад Бахрушин встретил Брагина. Обменявшись крепким рукопожатием, Бахрушин спросил:
     - Ну, как тебе мой протеже? Новых неприятностей ты от него не нажил?
     От этого вопроса полковника Брагина чуть не передернуло.
     - Хотел его вернуть, да он, говорят, уехал.
     - Как?
     - Послал всех к едреной фене и уехал отдыхать.
     - Вот как! - выдохнул полковник Бахрушин. - Да, мужик он непростой.
     - Не говори, Леонид Васильевич, слишком уж не простой.
     Спрашивать куда уехал, Бахрушину не хотелось. Да и не имело смысла. Откуда Брагин будет это знать? А вот почему уехал - Леониду Васильевичу было знать интересно, прошлый раз они толком и не договорили.
     - Он японца отделал так, что у того сотрясение мозга случилось.
     - Японца? - спросил Бахрушин, он кое-что слышал об этом, но прикинулся простачком, чтобы узнать подробности из первых уст.
     - Да, к нам приехали, через Совет безопасности. Поучиться немного, опыт перенять... А как потом выяснилось, у того японца то ли черный, то ли коричневый, то ли синий пояс по карате. Я в этом, Леонид Васильевич, не разбираюсь.
     - И что? - переспросил Бахрушин.
     - Начали соревноваться там, на полигоне, кто круче. Наши спецназовцы, наши красавцы, которые кирпичи и доски головами ломают, ну те, которые перед приезжими выступают и гостями, начали перед япошками выпендриваться. А япошка и говорит: "Может, попробуем, кто сильнее?" Ну и закончилось все это плачевно. Тогда твой Рублев и говорит японцу: "Может, ты попробуешь со мной?". Тот закивал, благодарю, мол, благодарю, давайте, мне все равно. Ну, так вот, твой Рублев его отделал так, что на следующий день японца отвезли в наш госпиталь с сотрясением мозга.
     - Ничего себе! - усмехнулся Бахрушин, хотя, представлял, что Рублев церемониться не станет и кокетничать с иностранцами не будет.
     - Да, жаль, конечно, Брагин, что ничего не получилось у тебя с Рублевым. Хороший был бы инструктор!
     - Да ну его к черту! И вообще, Леонид Васильевич, я спешу.
     - Погоди, а что за японцы? Ну-ка, поподробнее, если, конечно, это не военная тайна.
     - Никакая уже не тайна! - Брагин, который собирался идти, остановился:
     - Совет безопасности договорился с Минобороны. Те - с Генштабом. Вот и прислали к нам, на засекреченный полигон, японцев.
     - Ничего себе, - удивился Бахрушин, - они бы еще Саддама Хусейна привезли, Аслана Масхадова и всех остальных. Пусть посмотрели бы, может, тогда всем расхотелось бы...
     - Брось ты, Леонид Васильевич, не расхочется им никогда! Ладно, я побежал, я и так тебе много наговорил. А своему Рублеву, если увидишь, передай привет. Мужик он - что надо, я скажу тебе честно, положа руку на сердце.
     - Я и без тебя знаю, что мужик он хороший.
     - Только, жаль, не гибкий.
     - Ты хочешь сказать, Брагин, что Рублев не прогибается?
     - Можно сказать, и так.
     С портфелем в левой руке, помахивая правой, Брагин заспешил по длинному коридору, застланному красной ковровой дорожкой. Бахрушин постоял несколько мгновений, глядя в спину быстро удаляющемуся Брагину.
     "Надо, все-таки, позвонить Борису Ивановичу, узнать, что да как. И вообще, какого черта он! - Бахрушин уже стал сердиться на себя за то, что устраивал Рублева, а тот на все наплевал, избил какого-то японца и преспокойненько ушел, махнув рукой на все старания Бахрушина. - Ладно, увижу - скажу. Все скажу, что думаю".
     Хотя, в душе Бахрушин был убежден совершенно в другом. И если Рублев поступил именно так, как он поступил, то другого выхода у него не имелось.
     "А я? Я? - принялся терзать себя вопросами Бахрушин. - Раздумываю, мучусь, пойти к начальству или нет, доложить, не доложить, кому от этого будет плохо, кому хорошо, кто на этом сможет погреть руки, а кого этот огонь обожжет...
     А Рублеву все просто: не понравился кто-то, так он сразу - бряк в глаза! Сволочь, мол, ты, подлец... Но ясность уже есть. Да, надо идти, надо докладывать", - уже, наверное, в сотый раз сказал себе полковник Бахрушин.
     Тем не менее, к начальству он не шел, продолжая просчитывать всевозможные варианты, строить гипотезы. Единственное, что полковник Бахрушин и капитан Альтов смогли выяснить наверняка, так это то, что в Иркутск через две недели собирается ехать генерал Пивоваров с какой-то плановой проверкой. И еще, там же, возле Иркутска, российско-японский университет как раз в это время проведет конференцию, на которой будут присутствовать представители религиозных сект как с японской стороны, так и с нашей. И даже будут представители печально известной секты "АУМ синреке", запрещенной в Японии.
     Бахрушину не хватало нескольких веских доказательств - одной-двух деталей, - для того, чтобы двинуться к начальству. И Бахрушин их упорно искал.

***

     - Послушай, парень, так может, ты расскажешь, что, собственно говоря, стряслось и от кого вы убегаете? - Борис Рублев придвинулся к Роману Богуславскому.
     Парень уже немного успокоился, но, тем не менее, пальцы подрагивали. И Рублев это видел. Девушка плакала, но несильно. Слезы катились по ее бледным щекам, а Марина по-детски размазывала их ладонями.
     - Да вы, вот.., письмо моего деда прочтите, - Роман вытащил из кармана куртки сложенный вчетверо лист бумаги.
     - Сам прочти, - ответил Рублев.
     - Я уже это читал двадцать раз.
     - Ну, тогда расскажи что к чему.
     И Роман принялся объяснять то, что было ему известно раньше, и то, что стало для него неожиданным открытием. Борис Рублев слушал, нервно курил, глядя то на дрожащие пальцы Романа, то, вдруг, начинал осматриваться по сторонам.
     - Погоди, молодой человек, так ты говоришь, там сектанты?
     - Сектанты, - ответил Роман, - и у них очень много оружия.
     - А ты откуда знаешь про оружие? - спросил Комбат.
     - Я видел, как выгружали ящики.
     - Ящики с оружием?
     - Да, и с оружием. Они за нами погнались, и я на машине... Схватил Марину и...
     И Комбат уже примерно представлял, как этот молодой сухощавый парень угонял КамАЗ с бетономешалкой, как машина застряла в грязи и парень с девушкой, словно загнанные звери, бежали по сопкам, по тайге, по грязи к реке.
     - А куда вы, собственно, бежали? - задал он вполне резонный вопрос. - На реке же могло никого не быть. А то, что вы встретили нас, это случайность.
     - Не знаю. Я просто не хотел оставаться там, и мне надо было добраться до людей, чтобы передать послание деда.
     - Так ты говоришь, твой дед - академик?
     - Да, академик. У него куча всевозможных премий. Он очень известный человек.
     - И что, его заставляют делать какую-то дрянь?
     - Вот, он пишет о каком-то страшном вирусе, который может уничтожить все славянское население.
     Комбат с