Ты рассчитываться будешь со своими людьми в последний раз.
   - Предлагаешь их "кинуть"?
   - Не люблю я этого слова.
   - Всегда следует что-то давать взамен.
   - Я дам много денег, но они фальшивые. Их будет очень много  и  очень
хороших.
   - Фальшивые деньги хорошими не бывают, - хмыкнул Сундуков.
   - Здесь их выявят не скоро. У  вас  хорошей  аппаратуры  раз,  два  и
обчелся. Деньги из этой  партии  даже  в  Штатах  ходили,  только  очень
крупные банки могут их вычислить. Ты рассчитаешься со своими людьми -  с
поставщиками - фальшивыми долларами, а вот я с тобой - настоящими.
   Сундуков к подобному повороту был готов.  Он  знал,  что  покровители
Ибрагима часто проворачивают подобные финансовые операции в странах, где
доллары ходят "наличкой".
   - Когда мы снова встретимся? - спросил он, глядя в глаза Ибрагима.
   Тот моргнул несколько раз, затем быстро произнес:
   - Я найду тебя сам! Ты  не  волнуйся,  а  подумай  пока  вот  о  чем.
Надеюсь, ты слышал о таком изделии, которое у вас,  русских,  называется
"Игла", а у американцев "Стингер"?
   - Конечно.
   - Так вот, в этой  партии  обязательно  должно  быть  двадцать  таких
изделий - Они же стоят бешеные деньги! - произнес  Сундуков.  -  Это  не
металлолом, а одна из последних разработок!
   - Надо достать двадцать таких изделий. Цену  можешь  заряжать  любую,
денег не жалей.
   - Ты так говоришь, будто тебе без разницы - "Стингер" или  "Игла"!  -
усмехнулся Сундуков. Он понимал, что Ибрагим специалист в вооружении,  и
для него разница  между  двумя  этими  изделиями  существенна,  если  не
сказать кардинальная.
   - Это мои проблемы.
   - Но и мои тоже. Если ты решил закупить "Иглы",  значит,  собираешься
сбагрить их туда,  где  воюют  против  людей,  вооруженных  американским
Оружием. А если тебе понадобились "Стингеры", значит, воевать  будешь  в
России. "Стингеры" я достать не могу.
   Ибрагим усмехнулся:
   - Их достанут в другом месте и другие люди.
   - Это я и имел в виду. Мне интересно все-таки, где всплывет проданное
мной: если у тех, кто воюет против Запада, то мне уезжать не стоит.
   - Не бойся, ваши вертолеты и самолеты летают  сейчас  над  Чечней  на
такой маленькой высоте, что их можно сбить и "Иглой".
   - Видел по телевизору. Конечно, не по нашим новостям, а по западным.
   Наши-то все опровергают, говорят, будто  съемки  делались  в  прошлую
войну. Какая разница, та война или теперешняя, если самолеты сбивали?
   - Мы сколько ни пытались, - признался Ибрагим,  -  так  и  не  сумели
перекодировать ваши "Иглы". Себе дороже получается, нет  такого  хакера,
который бы сумел высчитать коды. Кстати, Антон, что там с  автоматами  с
ночным прицелом?
   Я их на выставке присмотрел, вещь мне понравилась.
   Сундуков замялся. В собственной неудаче ему признаваться не хотелось:
   - Да так  уж...  сложно.  Были  кое-какие  выходы  на  них,  но  дело
оказалось гнилым, и рисковать я не решился.
   - А жаль, -  проговорил  Ибрагим,  -  я-то  думал,  ты  более  умелый
торговец.
   Не расстраивайся, - он похлопал  русского  по  плечу,  -  если  такие
штучки выпускают, значит, они где-то появятся. Не  сегодня,  так  завтра
прикуплю себе партию.
   Сундуков ощутил себя так, словно его ткнули мордой об стол.
   Профессионалу всегда неприятно  слышать  о  своих  промахах,  да  еще
услышать, что в следующий раз обойдутся без него.
   - Ибрагим, если тебе очень надо, я достану. Но ты говорил,  будто  бы
это дело десятое. Я особо и не старался, перепоручил посредникам.
   - Вот, кстати, - Ибрагим опять положил на  колени  кейс,  вытащил  из
него маленькую книжечку  в  обложке  из  натуральной  кожи,  на  которой
золотом было вытеснено короткое арабское слово.
   - Триста  семьдесят  два,  -  сам  себе  сказал  Ибрагим  и  принялся
перелистывать тонкие страницы. Наконец он добрался до  нужного  листа  и
аккуратно выдернул его из книги. Затем сложил вдвое и подал Сундукову.
   - Что это, молитва?
   - Открой, посмотри.
   Сундуков развернул листок и сглотнул слюну. Там оказался набранный  в
две колонки очень  мелким  компьютерным  шрифтом,  немного  напоминающим
арабскую вязь,  пронумерованный  список  изделий  и  количество  единиц,
которые требовались  Ибрагиму.  С  первого  взгляда  страница  почти  не
отличалась от других. Но стоило присмотреться, и губы  начинали  шептать
слова, абсолютно понятные. Набрано было латинским шрифтом, но  по-русски
- так, чтобы ни западные таможенники в случае чего, ни русские не смогли
прочитать с первого взгляда.
   - Солидный заказ!
   - Был бы мелкий, я бы сюда не поехал, прислал бы  кого-нибудь.  Когда
ты сможешь его обеспечить?
   - Сколько у меня времени?
   - Все это должно было стрелять еще вчера.  Надо  максимально  быстро,
надо напрячь всех твоих людей, пусть попотеют за деньги.
   Ибрагим хмыкнул, потирая руки, прочел  молитву  в  Коране,  захлопнул
книжечку и спрятал в кейс.
   - Деньги уже в России -  те,  которыми  ты  рассчитаешься  со  своими
людьми.
   - Я еще не согласился, - произнес Сундуков, - причем таким тоном, что
Ибрагиму стало ясно: русский согласится наверняка.
   - Ты подумай. У тебя есть двадцать четыре часа. Если  скажешь  "нет",
то позвони, а если от тебя не будет никаких сигналов, то я посчитаю, что
ты заказ принял.
   - Ты не боишься, что за тобой в  России  будут  следить?  Все  сейчас
активизировались - и ФСБ, и ГРУ, и даже внешняя  разведка  -  война  уже
началась.
   Исламисты никому не нравятся.
   - Можно подумать, что вы -  русские  когда-то  любили  католиков  или
протестантов? - со знанием дела произнес Ибрагим.
   В чем в чем, а в истории религии он разбирался лучше, чем Сундуков.
   Ведь тот прошел в институте лишь курс научного  атеизма,  знания  его
были отрывочными и по большому счету фальсифицированными.
   - Ладно, считай, я согласился. Зачем ждать двадцать  четыре  часа?  Я
сегодня же займусь этим  делом.  Кое-что  у  меня  имеется  на  складах,
кое-что я знаю, где взять. Только "Игл" я тебе пообещать не могу. Везде,
где их можно было взять, уже взяли.  А  они  не  грибы,  на  полянке  не
растут, надо искать.
   - Вот и ищи. Деньги помогут, они как  свечка  ночью,  с  ними  дорога
виднее.
   - Но и меня со свечкой виднее.
   - Это твои проблемы, Антон, ты их и решай. Я рискую не меньше тебя.
   Одна из жен Ибрагима, так  называемая  русская  жена,  являвшаяся  по
паспорту татаркой, жила в просторной трехкомнатной квартире  на  Цветном
бульваре,  неподалеку  от  старого  цирка.  Естественно,  квартира  была
куплена не за ее деньги. Квартиру в свое время приобрел  Ибрагим,  и  не
из-за большой любви к жене. Во время визитов в  Россию,  ему  надо  было
где-то останавливаться.
   Гостиницам Ибрагим, как и Сундуков, не доверял.
   Мало ли какой аппаратурой можно напичкать гостиничный номер?  А  жена
торчит в квартире постоянно, никто посторонний к ней не ходит. За  женой
Ибрагима присматривали верные люди, так что иорданец  в  верности  своей
Фатимы не сомневался.
   - Я тебя провожать до дверей не стану, не хочу светиться.
   - Правильно, - сказал Ибрагим, выбираясь из машины.
   Он лениво махнул рукой и взглянул на окно.
   Машина Ибрагима с багажом уже стояла во дворе, и  секретарь  поднимал
тяжеленные чемоданы на четвертый этаж.

***

   За машиной Сундукова  следили,  но  делали  это  так  аккуратно,  что
Сундуков, знай о слежке, не смог  бы  вычислить  никого.  По  дороге  от
аэропорта до Москвы сменилось четыре машины, и сейчас  мимо  арки,  куда
въехал микроавтобус, медленно проехали заляпанные грязью серые  "жигули"
с тремя мужчинами в салоне.
   Один из них доложил в портативную рацию:
   - Ибрагим приехал на место, выгружается.
   - Хорошо! Продолжайте наблюдение. За квартирой иорданца наблюдали  из
соседнего дома, где заблаговременно была снята  однокомнатная  квартира,
окна которой выходили во двор, на окна квартиры иорданца. Полковник  ГРУ
Леонид Васильевич Бахрушин о появлении столь важного гостя, как  Ибрагим
Аль Хасан, узнал сразу же, как только тот сел в самолет в Амстердаме.  В
аэропорту визитера уже  встречали,  таможенникам  и  пограничникам  было
отдано распоряжение не останавливать Ибрагима Аль Хасана,  даже  если  и
возникнут какие-либо подозрения.
   И  таможенники  особо  не  усердствовали,  вещи  Ибрагима   даже   не
подверглись досмотру.
   За помощником Ибрагима Аль Хасана тоже была установлена слежка, возле
дома постоянно дежурили две машины, чтобы в  случае  чего  следовать  за
арабом.
   Когда микроавтобус подъезжал к офису "Своего  круга",  шофер  заметил
слежку и молча указал пальцем на машину, идущую  впереди  микроавтобуса.
Грушники знали,  где  располагается  офис  Сундукова,  и  понимали,  что
машина,  скорее  всего,  следует  туда.  Еще  одна  машина  сопровождала
микроавтобус на отдалении, следуя метрах в семидесяти за ней.
   Водителю показалось, что  Сундуков  даже  не  понял,  о  чем  он  его
предупреждает:
   - За нами следят, Антон Михайлович, - уже громче повторил водитель.
   - Ты смотри на дорогу.
   Водителю показалось, что Сундуков даже удовлетворен тем, что  за  ним
следят.
   Уже из офиса Сундуков связался с руководителями всех своих  филиалов,
находившихся  в  Москве,  и  предупредил,  чтобы  завтра  в  десять  все
собрались в головном офисе, появился выгодный заказ и надо его обсудить.
Сундуков покинул рабочее место вполне удовлетворенным прожитым днем.  Он
вновь заметил слежку, но повел себя так, словно  ничего  не  происходит,
словно слежка его абсолютно не волнует, хотя раньше в  подобных  случаях
начинал нервничать.
   "Если они поверят, -'подумал Сундуков, - то половина дела сделано.
   Главное, не переборщить с  открытостью,  кое-где  темнить,  напускать
туман, а кое-где действовать вызывающе. Пусть подумают,  главное,  сбить
их с толку.
   Недолго мне еще мучиться, каких-нибудь две недели, а потом  я  покину
эту чертову страну. Ибрагим поможет. А  если  подведет?  Вдруг  иорданец
решил меня "кинуть"?
   Э, нет, ему это невыгодно, слишком много я знаю о  его  делах.  И  он
знает, что я его сдам в случае чего. Тогда его примутся искать не только
в России, но и по всему миру. Как-никак  он  человек,  который  снабжает
оружием террористов, и многие теракты можно будет повесить  на  него.  И
тогда ему останется одно - прятаться в горах Афганистана вместе со своим
Бен Ладеном и ждать, трястись, пока на них не упадет крылатая ракета или
пока их не накроет какой-нибудь американский  спецназ.  Значит,  сдавать
ему меня Невыгодно. А если он  захочет  меня  убить?  Зачем?  -  тут  же
спросил сам себя Сундуков. - Мы слишком часто светились  с  ним  вместе,
чтобы рискнуть пойти на это. Вот и сегодня  нас  видели  Вместе,  я  его
встречал. Вот таким образом враги превращаются в союзников".

***

   Даже зайца можно научить поджигать спички, если бить  его  ежедневно,
держа за уши, по лбу палкой. Проку от этого  учения  будет  немного,  но
зато получится эффектный цирковой номер.
   Генерал-лейтенант   Михаил   Михайлович   Гаркунов   профессиональным
разведчиком не был и даже никогда не мечтал им  стать.  Просто  жизнь  в
последнее время часто била его, а он старался увернуться от ударов, и  в
этом деле преуспел. Реакция у генерал-лейтенанта была исключительной, он
улавливал  малейшее  дуновение  политического  ветра,  самый   ничтожный
сквознячок.  И  так  ловко  приспосабливался  к   переменам,   что   его
коллеги-сослуживцы диву давались. Они еще не успевали сообразить, что  к
чему, а Гаркунов уже писал рапорт на имя  того,  кто  через  неделю  или
через две занимал руководящее кресло. Иногда  все  посмеивались  и  даже
хихикали:
   - Экий дурень, Гаркунов,  уже  рапорт  настрочил!  И  зачем  ему  это
нужно?
   Но старшие товарищи одергивали молодых и неопытных:
   - Вот увидите, не прогадает! У него чутье как у охотничьей собаки. Он
в дождь между капельками проскочит и не намокнет.
   Так оно и случалось.
   Человек, которому Гаркунов адресовал свой рапорт,  через  неделю  или
через две переезжал в новый кабинет. А затем новоиспеченный руководитель
вспоминал о рапорте генерала Гаркунова и призывал его  к  себе.  Генерал
Гаркунов   говорить   умел.   Говорил   убедительно,    с    безупречной
аргументацией, и вышестоящему начальству ничего  не  оставалось  делать,
как забирать столь нужного и опытного работника, вовремя напомнившего  о
своем/существовании, к себе.
   Когда   расформировывалось    политуправление,    Гаркунов,    будучи
полковником,  понял,  что  власти  партии  пришел  конец.   Многих   его
сослуживцев отправляли в запас или в дальние гарнизоны, а вот  Гаркунова
перевели из одного  здания  в  другое,  предложив  должность  в  Главном
Разведывательном Управлении.
   Имелся и еще один талант у Михаила  Михайловича,  который  заключался
вот в чем: он всегда, даже на ровном месте мог придумать себе дело, И не
то, которое можно завершить за неделю или за месяц, а долгоиграющее - на
год, на два.
   "За это время начальство наверняка поменяется, - рассуждал  Гаркунов,
- для нового начальства придумаю новую проблему, а завал прошлого  спишу
на предшественников".
   Гаркунов неторопливо двигался вверх. Получил вместо трех полковничьих
одну  генеральскую  на  погоны,  потом  одну  звезду  поменял  на   две,
расположенных одна за другой, и стал генерал-лейтенантом, заняв при этом
довольно важную должность - курировал торговлю оружием.
   Правильная сама по себе идея отследить цепочку продавцов, посредников
и покупателей оружия принадлежала Бахрушину. Гаркунов лишь  присвоил  ее
себе, испохабив до неузнаваемости.
   Если  полковник  Бахрушин  знал,  где  расположены  начало  и   конец
операции, то Гаркунов был заинтересован в  том,  чтобы  затянуть  ее  на
максимально большой срок, хотел пересидеть в должности и  парламентские,
и президентские выборы, и вторую чеченскую кампанию.  Человека,  который
держит в руках нити от животрепещущего дела, со службы не прогонят.
   Сколько ни старался полковник  Бахрушин  доказать  генерал-лейтенанту
Гаркунову, что операцию следует разбить  на  несколько  этапов,  тот  не
соглашался.
   А  все  выкладки,  все  аналитические  записки  Бахрушина  оседали  в
генеральском кабинете. Гаркунов же по инстанциям  подавал  свои  выводы,
которые разительно отличались от полковничьих.
   Гаркунов представил дело так, будто бы ГРУ удалось нащупать структуру
огромной организации, занимающейся  нелегальной  торговлей  оружием.  Он
пространно  намекал  на  западных,  восточных  эмиссаров,  на  чеченских
боевиков, на тех русских, которым  не  угодна  власть.  В  общем,  любой
человек, обличенный властью, находил в его записках собственных врагов и
поэтому не возражал против проведения широкомасштабной операции.
   Бахрушину   оставалось   лишь   минимизировать   последствия   бурной
деятельности Гаркунова. Полковник  старался  вырвать  себе  определенный
участок работы и быть на нем полным хозяином, знать, что имеет на входе,
и допустить генерала только к информации на выходе.
   Пока же пользы от кипучей  деятельности  генерала  не  было  никакой,
имелись лишь  жертвы.  Трагически  погиб  майор  Пивоваров,  сожгли  тир
Подберезского. Да и сам Андрей чудом остался  жив.  А  все  потому,  что
генерал не послушал полковника и отпустил майора в "свободное плавание".
   Но так не бывает, чтобы  генералы  слушались  полковников,  на  то  и
придумали погоны, звезды, должно(Ьти, звания. Человек же всегда остается
человеком, даже если носит военную форму. И Бахрушин дал себе зарок, что
больше не допустит сбоев в работе, что бы ему  ни  приказывал  Гаркунов.
Полковник - должность тоже не маленькая,  особенно,  если  тебя  уважают
сослуживцы, если ты пользуешься авторитетом.
   Ибрагима Аль Хасана вычислили люди Бахрушина. О его приезде полковник
узнал заблаговременно, но доложил генералу Гаркунову об иорданце лишь  в
самый последний момент, когда эмиссар Бен Ладена  садился  в  самолет  в
Амстердаме.
   Поэтому для Гаркунова иорданец оставался темной лошадкой,  он  спешно
собирал о нем сведения. Полковник Бахрушин раздобыл их раньше  и  теперь
отчетливо .представлял, с кем имеет дело.
   Бахрушин  достоверно  знал,  что  иорданец  не  в  меру  интересуется
оружием, причем всяким, от  стрелкового  до  танков  и  вертолетов.  Его
трижды засекали на международных салонах, дважды на  Ближнем  Востоке  и
один раз в Чили. Каждый раз он появлялся под другим именем.
   Бахрушин всерьез забеспокоился,  когда  выяснил,  что  Ибрагим  имеет
косвенное отношение и к партии опытных автоматов,  из-за  которых  погиб
майор Пивоваров. Именно такими автоматами интересовался он на  чилийской
выставке.
   Лишь только генерал Гаркунов узнал о том, что  иорданец  прилетает  в
Россию, он  тут  же  радостно  потер  руки.  Вот  она,  крупномасштабная
операция,  о  которой  он  мечтал  и  всем  докладывал'  Вот  и  главный
заграничный фигурант, эмиссар с Востока!
   Слежка, наружное  наблюдение,  прослушивание  телефонных  разговоров,
наблюдение за квартирой - это должно впечатлить начальство.
   "Когда  повсюду  расставлены  сети,  кто-нибудь  да   попадется",   -
рассуждал генерал.
   Бахрушин же, как истинный разведчик,  придерживался  в  своей  работе
совершенно другой тактики. Он предпочитал ловить рыбу на наживку,  а  не
сетью.
   Главное, умело выбрать приманку, и тогда поймаешь ту рыбу, о  которой
мечтаешь.
   Полковник  Бахрушин  рассуждал  о  том,  что  же  предложить  хитрому
иорданцу в качестве наживки, чтобы тот не отказался, а  вцепился  в  нее
зубами мертвой хваткой. Зная кое-что  о  прошлом  Ибрагима  Аль  Хасана,
Бахрушин мог предложить две вещи, которые привели того в Россию.
   Первое.  Его   могла   интересовать   техническая   документация   на
суперсовременные виды оружия. И второй вариант - иорданец  мог  заняться
формированием  большой  партии  оружия   для   продажи   неподалеку,   в
сопредельных с Россией странах, например, на том же  Кавказе.  В  пользу
второй версии говорило то, что незадолго до  своего  прибытия  в  Россию
Ибрагим наведывался в Афганистан.
   С кем он там встречался, что делал, отследить не удалось. Но на то  и
дан человеку ум, чтобы он  мог  предполагать,  поставив  себя  на  место
другого человека.
   В настоящее время в Афганистане прятался  Бен  Ладен,  укрываемый  от
американцев талибами. Истинные занятия Бен Ладена, в отличие от  занятий
иорданца, тайной ни  для  кого  не  являлись.  Те  же  американцы  щедро
делились полученной информацией с российскими спецслужбами.
   О том,  что  Бен  Ладен  -  главный  мировой  террорист,  ненавидящий
"неверных", не писали, разве что ленивые. У Бен  Ладена  были  деньги  и
намерения.
   О том, что он финансирует подготовку  боевиков  для  войны  в  Чечне,
Бахрушину тоже было известно. Вот и получалась малоутешительная картина:
иорданец встречался с Бен Ладеном, тот профинансировал  покупку  большой
партии российского вооружения.
   Почему именно российского? Очень просто. Во-первых, купить его  можно
дешево, а во-вторых, легко доставить на Кавказ. Да и пользоваться им  на
Кавказе умеют, все боевики прошли школу в Советской Армии.
   Война в Югославии  тоже  давала  пищу  к  размышлениям.  Она  помогла
понять, что  основным  оружием  в  современной  войне,  когда  небольшое
государство воюет с крупным, являются средства противовоздушной обороны.
Резко возрастает спрос на все, чем можно  бороться  против  самолетов  и
вертолетов, особенно на низких высотах.
   В чеченской войне российские военные взяли на вооружение тактику НАТО
- бомбежки, вертолетные атаки и точечные удары. Значит, чеченцам позарез
нужны средства ПВО - "Стрингеры" и "Иглы".  За  "Стрингерами"  в  Россию
никто не ездит, Бен Ладен все что мог уже и так переправил в Чечню.
   "Значит, - подумал Бахрушин, - Ибрагим Аль Хасан будет искать "Иглы".
   Полковник ГРУ по