его "БМВ" от  ударов  приподнялась,  что-то
сломалось в замке. Чисто для порядка автоматчик подошел к  багажнику  и,
приподняв крышку, заглянул вовнутрь. Вспыхнула лампочка подсветки.
   - Ух ты, глянь!
   В багажнике лежал связанный человек. То, что он мертв,  было  понятно
сразу, живой в такой позе лежать не смог бы. Руки заведены  за  спину  и
связаны белым бельевым шнуром. Кисти  уже  почернели,  особенно  черными
были ногти, на одном из пальцев поблескивало кольцо.
   - Не зря ты стрелял.
   - Как чувствовал, - самодовольно ответил автоматчик.
   Еще  две  машины  на  этой  улице  появились  быстро.  Милиционеры  с
собакой-ищейкой, в бронежилетах и с автоматами уже оказались за забором,
где исчез Сергей Фрольцов. Забор отгораживал от улицы старую котельную с
невысокой кривоватой кирпичной трубой. На трубе светлела надпись "1957".
Но надпись, да и сама труба, мало интересовали группу захвата.
   Овчарка вначале довела милиционеров до крыльца  котельной,  затем  до
железных ржавых ворот с новеньким знаком  "Въезд  запрещен"  и  потеряла
след, словно Фрольцов улетел отсюда на вертолете.
   По рации было сообщено всем сотрудникам правоохранительных органов  о
том, что следует задержать мужчину в белых  кроссовках,  в  возрасте  от
двадцати до сорока, ростом примерно метр  семьдесят,  метр  восемьдесят,
возможно, раненого. На бетонном заборе обнаружили следы крови.
   Фрольцов же в это время был уже далеко. Он вскрыл  первый  попавшийся
автомобиль, который ему встретился - старые "жигули" с выкрашенным белой
грунтовкой крылом. Бензин в баке был, и поэтому Сергей ехал на машине, а
не бежал, прячась по подворотням. Ему повезло,  потому  что  искали  или
человека, идущего пешком, или же пассажира в автомобиле.
   Никто не подумал, что после одного угона преступник тут же решится на
второй. К тому времени, когда были перекрыты выезды из района,  "жигули"
с загрунтованным крылом оказались  уже  в  центре  города.  Там  же,  на
проспекте Мира, откуда,  собственно,  началось  преследование,  Фрольцов
бросил машину неподалеку  от  собственного  дома  и  безлюдными  дворами
направился к своему подъезду.
   Документов у найденного в багажнике мертвого мужчины не оказалось, но
по  номеру  машину   вычислили   довольно   быстро.   Она   принадлежала
торгово-посреднической фирме с мало вразумительным  названием  "Радуга".
Фамилия владельца фирмы тоже ничего не говорила милиции -  Сидоров  Иван
Иванович. Но лишь только попытались по фамилии узнать  адрес  владельца,
тут же произошла заминка.
   На месте происшествия появились странные люди с удостоверениями ФСБ и
ГРУ. Милицию сразу же оттеснили, отстранив  от  дела.  Тело  мужчины  со
связанными руками было извлечено из . багажника,  бережно  погружено  на
носилки, и микроавтобус  тут  же  его  увез.  Всем  заправлял  невысокий
пожилой мужчина с абсолютно лысой головой в  старомодных  очках.  Он  не
повышал  голос,  приказы  отдавал  тихо,  но  все  их  слышали.  К  нему
обращались не иначе, как по имени-отчеству - Леонид Васильевич.
   Полковник ГРУ Бахрушин Леонид Васильевич несколько раз связывался  по
сотовому телефону с кем-то невидимым, но очень важным, говорил тихо так,
что никто из  окружавших  не  мог  расслышать  и  слова.  Он  лично  все
осмотрел, переговорил с двумя  сержантами,  которые  пытались  задержать
уходящий от погони автомобиль, расспросил их обо всем.
   Он морщился, когда в комментариях сотрудников дорожно-постовой службы
проскальзывали матерные слова.  Этого  невысокого  человека  милиционеры
боялись больше, чем вооруженного преступника, хотя и не  могли  сказать,
почему.  Чисто  животный  страх   перед   начальством,   ведь   Бахрушин
принадлежал к другому ведомству, и напрямую они ему не подчинялись.
   Затем полковник Бахрушин сам все осмотрел и сделал  вывод,  что  двое
преступников  скорее  всего  простые  угонщики,  которые   даже   и   не
подозревали, что находится в багажнике похищенного автомобиля. В кармане
куртки Дмитрия Якушева нашли страшно потертую прошлогоднюю квитанцию  об
оплате квартирного телефона.
   Тут же по компьютеру проверили и поняли: ранее судимый Якушев, причем
судимый именно за угон автомобиля, сегодня закончил свой жизненный путь,
так и не исправившись. Тут же быстро подняли архив. Подельником  Якушева
в прошлом угоне являлся его одноклассник Сергей Фрольцов.
   И Бахрушин подсказал милиции:
   - Скорее всего, второй преступник уже дома, так что поторопитесь.
   Группа захвата  взяла  Сергея  Фрольцова  в  подъезде,  когда  тот  с
рюкзаком на плече и в ботинках на толстой рифленой  подошве  выходил  из
лифта. Его сбили  с  ног,  положили  на  пол,  защелкнули  наручники  на
запястьях. Сработали эффектно, хотя, попадись им  сейчас  в  руки  любой
мужчина, которому пришло в голову в половине пятого утра выйти из  дома,
с ним произошло бы то же самое.
   Момент истины для Фрольцова наступил быстро. После минутного раздумья
он решил не препираться, поняв, что большую часть вины сможет свалить на
своего подельника. Тому терять нечего, с Якушева взятки гладки, ему срок
не мотать.
   Фрольцов сделал вид, что о гибели приятеля ему  ничего  не  известно,
мол,  считает,  что  Дмитрий  Якушев  ранен,  даже  поинтересовался  его
здоровьем. Его не стали разочаровывать,  хотя  прекрасно  понимали,  что
угонщик блефует.
   Фрольцов представлял себе всю процедуру, благо один раз в  жизни  уже
прошел ее от начала до конца. Но начались "непонятки", как определил для
себя любитель  угонять  чужие  машины.  Его  усадили  не  в  милицейский
"воронок", а в  солидную  черную  "волгу"  с  затемненными  стеклами,  в
которой пахло хорошим дезодорантом и дорогими сигаретами.
   По  бокам  от  угонщика  уселись  совсем  не  милиционеры:  матом  не
ругались, по почкам не били, сгноить в тюрьме не обещали, между делом не
пугали тем, что оторвут яйца и выбьют  зубы.  Мужчины  были  облачены  в
длинные черные плащи,  добротные  и  дорогие.  Они  не  суетились,  были
предельно вежливы, и это напугало несчастного Фрольцова еще больше. .  -
Мужики, что-то не так? - выдавил из себя Фрольцов. - Я же все сказал!
   Попутчики переглянулись, каменные выражения их лиц не  смягчились.  И
Фрольцов   понял   -   с   покойным   приятелем   они   учудили   что-то
сверхъестественное.
   "Не менты! Не менты! - повторял он как заклинание в мыслях. - Кто  же
тогда? Фээсбэшники!"
   То, что у  мужиков  под  мышками  пистолеты,  чувствовалось  даже  на
расстоянии. Вооруженный человек ведет  себя  куда  более  уверенно,  чем
безоружный.
   Привезли Фрольцова в самый центр Москвы.  Машина  въехала  в  ворота,
открывшиеся перед ней, как по мановению волшебной палочки, и створки тут
же бесшумно закрылись.
   Во дворе старого идеально  отреставрированного  особняка  стояло  еще
четыре  машины-близнеца,   все   черные,   с   тонированными   стеклами,
ощетинившиеся антеннами спецсвязи.
   - Выходите, - абсолютно нейтрально сказал один из  мужчин,  становясь
возле машины.
   Фрольцов чуть  замешкался,  и  тогда  мужчина  молча  расстегнул  две
пуговицы плаща, остановив ладонь на третьей. Фрольцов пулей выскочил  из
машины, и хоть его никто не просил об этом, стал лицом  к  автомобилю  и
произнес волшебное слово, известное ему с детства:
   - Извините, пожалуйста.
   - Идите, - властно прозвучало у него  за  спиной,  и  мороз  пробежал
вдоль позвоночника.
   По узкой лестнице Фрольцова провели в большой просторный  кабинет.  В
таких сдержанно-дорогих интерьерах угонщику еще не  приходилось  бывать.
Он заходил иногда в "крутые" фирмы, но там все было сделано на  показуху
- из картона и пластика.
   Здесь же стены  были  обшиты  толстыми  дубовыми  панелями,  ручки  и
дверные петли  сияли  начищенной  бронзой.  За  большим,  как  стол  для
пинг-понга письменным столом,  сидел  маленький  лысоголовый  мужчина  в
громоздких очках на усталом лице.
   Мужчина заморгал, когда в кабинет ввели Фрольцова, приподнял  голову,
расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и кивнул на кресло у стола.
   - Сними наручники, - тихо сказал он, и один из сопровождающих тут  же
расстегнул наручники.
   Угонщик садиться не спешил.
   - Присаживайтесь, - мягко и  вежливо  предложил  хозяин  кабинета.  -
Значит, так, Сергей Петрович, давайте поговорим начистоту. Я хочу  знать
все.
   - Я уже все сказал!
   - Нет, погодите, начнем все сначала. Это не допрос, мы с вами  просто
разговариваем. Меня зовут Леонид Васильевич, вас - Сергей Петрович.  Так
что, можно сказать, наше знакомство состоялось.
   - Где я? - немного осмелев от вежливого обращения, спросил  Фрольцов,
оглядываясь по сторонам.
   - Это вам, Сергей Петрович, знать ни к чему.
   Давайте начнем наш основной разговор.
   И Фрольцов под пристальным взглядом  маленького  крепенького  мужчины
выложил все, что знал. Изредка Леонид Васильевич вставлял свои вопросы:
   - Так, значит, вы говорите, уже четыре дня автомобиль стоял во  дворе
вашего дома?
   - Да-да, четыре дня. Я каждое утро выхожу из  дому,  возвращаюсь,  он
мне уже глаза намозолил.
   - И тогда вы решили, какого черта такая хорошая машина  будет  стоять
без дела?
   - Если бы ни мы, то наверняка кто-нибудь другой ее угнал бы. В Москве
на улице такая машина долго стоять не будет, уж поверьте,  я  вам  точно
это говорю!
   - Что ж, верю.
   Напольные часы пробили половину  восьмого.  Фрольцова  увели.  Леонид
Васильевич Бахрушин вытащил из верхнего ящика своего  письменного  стола
папку, на краю которой аккуратно было написано "Совершенно секретно",  и
произнес, не раскрывая ее, обращаясь к невидимому собеседнику:
   - Вот так-то, Всеволод Павлович.
   Затем остро отточенным карандашом на  маленьком  листе  белой  бумаги
написал аккуратными буквами три слова в две строки: "Пивоваров  Всеволод
Павлович". Написал и тщательно заштриховал написанное.
   На запястьях Фрольцова, как только он покинул кабинет полковника  ГРУ
Леонида Васильевича Бахрушина, защелкнулись  наручники.  К  удовольствию
Фрольцова, увезли его со двора  особняка  в  центре  Москвы  на  той  же
"волге" в сопровождении тех же двух  молчаливых  мужчин,  офицеров  ГРУ.
Фрольцов сообразил, что после такого эскорта в милиции с ним тоже  будут
обходительны, на тот  случай,  если  он  опять  понадобится  сотрудникам
спецслужбы.

***

   "Сегодня пятый день, - расхаживая по кабинету, размышлял Бахрушин,  -
пятый день как офицер ГРУ, майор Пивоваров Всеволод Павлович не вышел на
связь.
   Пропал, исчез. И вот только сегодня ночью он обнаружен мертвым, и  то
благодаря двум угонщикам. Если  бы  не  они,  то  неизвестно,  когда  бы
удалось выйти на след офицера ГРУ, выполнявшего  ответственное  задание.
Тут каждый день на счету, каждый день".
   Задание у майора было  очень  серьезным,  и  вроде  все  шло  у  него
неплохо.
   Но потом Пивоваров не вышел на связь, исчез. Бахрушин недоумевал, что
случилось, где его сотрудник. Возможно,  обстоятельства  сложились  так,
что майор не мог светиться в течение недели, так уже  иногда  случалось.
Но душой Бахрушин чувствовал: произошло  самое  плохое.  Сегодняшняя  же
ночь подтвердила его опасения.
   Майор ГРУ Пивоваров был убит двумя выстрелами  в  голову.  Затем  его
погрузили в багажник его же  автомобиля  и  загнали  во  двор.  И  самое
мерзкое, что этот двор находился в каких-то пяти кварталах  от  особняка
ГРУ, от того места,  где  располагалось  управление.  Словно  специально
кто-то решил поиздеваться, поиграть на нервах. Мол, вот  ваш  сотрудник,
вот ваша машина, посмотрите, как вы работаете.  Почти  неделю  машина  с
трупом стояла в центре города и только случайно ее обнаружили.
   "Мерзавцы! Нет, они не мерзавцы, они умные"
   Противника нельзя недооценивать, к нему надо  подходить  с  такой  же
меркой, как к самому себе. Где ж ты прокололся, майор,  в  каком  месте?
Что или кто тебя выдал? Почему  сам  ничего  не  заподозрил,  почему  не
предупредил меня?  С  кем  встречался,  где,  в  каком  месте?  Или  его
подкараулили?  Что  известно  бандитам?"  -  Бахрушину  оставалось  лишь
гадать.
   Работа, проведенная в течение двух месяцев, шла  насмарку.  Вместе  с
Пивоваровым обрывались все концы. На кого он вышел, с кем связан, о  чем
успел договориться, ничего этого  Бахрушин  не  знал.  А  суть  операции
заключалась вот в чем.
   Главное разведывательное управление генштаба решило отследить,  каким
образом самое новое оружие, можно сказать, опытные образцы, которые  еще
не поступили на вооружение элитных подразделений, оказывается в  горячих
точках.
   Кто его  продает,  кто  покупает,  кто  занимается  транспортировкой,
откуда берутся деньги? На взгляд  полковника  Бахрушина,  операция  была
задумана генералом Горкуновым не правильно,  но  его  подключили  уже  в
процессе, когда что-либо менять было уже поздно. Приходилось работать, в
общем-то, с колес. Бахрушина просто-напросто поставили в  известность  о
том,  что  ему  предстоит  сделать,  даже  не  передав  ему  все  рычаги
управления. Погибший майор Пивоваров не принадлежал к его управлению.
   Бахрушин немного облегчил работу Пивоварова, он связал его с  Андреем
Подберезским и предложил использовать тир Подберезского как место, через
которое можно выходить на связь и  проводить  операцию.  Именно  там,  в
тире, майор Пивоваров  собирался  показать  покупателям  образцы  нового
вооружения. Тир - это такое место, где оружие  не  вызывает  повышенного
интереса, даже если выйдешь во двор дома с карабином в руках.
   На Подберезского Бахрушин мог  положиться  полностью,  как-никак  тот
вместе с Борисом Рублевым уже не раз помогали  ему  в  самых  сложных  и
щекотливых ситуациях. Подберезский был человеком безотказным, а  если  и
начинал сомневаться, то Бахрушину стоило лишь подключить Рублева, и  тот
сразу улаживал все вопросы, Но на этот раз все делалось впопыхах. Бориса
Рублева в городе не оказалось, и на Подберезского  Бахрушин  вышел  сам,
сам же ввел его в курс дела.
   Подберезский не отказался. ГРУ, конечно же, рисковало. Были  получены
опытные  образцы  автоматов,  а  майор  ГРУ   Пивоваров,   представляясь
бизнесменом, имеющим связи с ВПК, в  определенных  кругах  намекал,  что
может добыть большую партию вооружения и выгодно продать их  человеку  с
деньгами.
   В конце концов, на него клюнули, правда, через посредников. Пивоваров
заявил, что рисковать большой партией оружия не станет до тех пор,  пока
не убедится, надежны ли его партнеры, ведь  подставлять  себя  никто  не
хочет.  И  предложил  для  начала  небольшую  партию  новых   автоматов,
пообещав, что если  все  пройдет  успешно,  то  следующая  сделка  будет
крупнее.
   При  помощи  этой  небольшой  партии  ГРУ  собиралось  отследить  всю
цепочку, по которой пойдет вооружение. А при следующей сделке  Пивоваров
должен был  поставить  условие,  что  будет  иметь  дело  лишь  с  самим
покупателем, исключив посредников.
   - Если не хотите, я продам оружие в другое место. С посредниками я не
работаю.
   Поначалу все шло хорошо, а теперь Бахрушин даже  не  знал,  сумел  ли
майор Пивоваров получить деньги или нет. Могло оказаться, что майор  ГРУ
стал   жертвой   ограбления,   элементарного   ограбления   такого    же
элементарного, как и угон его нового автомобиля. Во всем этом предстояло
разобраться. Единственное, чего не хватало полковнику Бахрушину, так это
времени. С Андреем Подберезским Бахрушин выходил на связь вчера.  Тот  о
судьбе Пивоварова  не  знал  Ничего  и  внести  хоть  какую-то  ясность,
естественно, не мог.
   Бахрушин уселся  за  стол  и  принялся  остро  отточенным  карандашом
чертить на листе бумаги кружочки и стрелочки, ставя одному ему  понятные
обозначения на стрелочках и кружочках. Один из кружочков  с  буквой  "М"
полковник зачеркнул.
   Острие карандаша дрогнуло и сломалось. Полковник ГРУ не знал  многого
из  того,  что  предшествовало  гибели  майора  Пивоварова.  Кое-что  из
случившегося имело отношение к  торговле  оружием,  кое-что  -  нет,  но
случайностей в этом мире практически не бывает.  Многие  люди  оказались
соединенными в общую цепь, даже не желая этого и не подозревая  о  своей
роли.

Глава 2

   Вначале дверь купе отъехала, и только затем в нее постучали.
   - Скоро Смоленск, уважаемые господа  пассажиры!  -  радостно  сообщил
проводник и осмотрел вверенную ему территорию.
   В купе сидели четыре пассажира: женщина лет  тридцати  пяти  с  двумя
детишками, мальчиками-близнецами, которые вглядывались  в  ночь,  прижав
носы к стеклу, и крепко сложенный мужчина.
   - Спасибо, - сказал мужчина,  вставая,  и  взглянул  на  командирские
часы, - все по расписанию.
   Мужчина сунул руку в карман куртки, висевшей у двери,  вытащил  пачку
сигарет.
   - Вы не курили бы натощак, - сердобольно заметила женщина.
   Мужчина ей понравился. Мало того, что он  помог  в  Москве  загрузить
багаж, так еще очень хорошо обходился с детьми. Сразу нашел с ними общий
язык,  хотя,  в  общем-то,  был  немногословен.  Мужчину  звали  Борисом
Ивановичем, во всяком случае, он так представился, а фамилию у попутчика
никогда не спрашивают.
   Женщина успела рассказать Борису Ивановичу обо всех своих мытарствах,
о тяжелой жизни, о том, что с мужем развелась, так как  тот  беспробудно
пил последние два года, и больше терпеть у нее уже не было  сил.  И  вот
теперь она едет к своей матери. Старуха немного приболела, и неизвестно,
кто ее встретит на вокзале.
   - Как оно там будет, - безо всякой  задней  мысли  говорила  женщина,
глядя на свои вещи на верхней полке.
   Рублев, которого друзья обычно называли Комбатом,  спрятал  сигареты,
сел. Судя по всему, и он немного волновался.
   К кому едет Борис Иванович и с какой целью, соседка по купе не знала.
А вот детишки знали, Комбат рассказал, что  едет  встретиться  со  своим
другом, которого не видел уже пять лет. Друга звали  Михаил  или  просто
Мишаня, как его назвал Комбат. Знали мальчишки и то,  что  раньше  Борис
Иванович служил в армии, был парашютистом и даже воевал в горах. В каких
именно горах, детей не интересовало,  с  кем  воевал  -  тоже.  Для  них
существовали лишь свои и чужие - то есть враги. Борис Иванович был своим
и Мишаня своим, потому что  Рублев  ехал  к  нему  в  гости.  Мальчишкам
нравилось, когда Комбат подсаживал  их  на  верхние  полки,  легко,  без
усилия, словно дети вообще ничего не весили.
   Проводник, закрыв туалет, вернулся  назад  и  повторно  сообщил,  что
поезд прибывает в Смоленск.  За  окнами  уже  мелькал  пригород.  Вот  и
вокзал.
   Комбат в Смоленске бывал  не  один  раз.  То  ли  дым,  то  ли  туман
обволакивал  здание  вокзала  и  перрон.  В  этом  сером  тумане,   чуть
разбавленном рассветом  и  мелким  дождем,  медленно  пробирался  поезд,
словно боялся проскочить платформу.
   Наконец, состав дернулся и замер. Послышалось, как проводник опускает
подножку, как  у  кого-то  падают  вещи.  Послышалось  ленивое  утреннее
ругательство.
   Встречающих было мало, и их редкие фигуры сиротливо жались  к  стенам
вокзала.
   И тут  произошло  что-то  невероятное.  Показалось,  что  даже  туман
немного рассеялся: грянул духовой оркестр, резко, как пушечный  выстрел,
без предупреждения. Тишина, тишина и тут  словно  взрыв,  словно  обвал.
Гремел военный марш.
   Возле центрального выхода из  здания  вокзала,  прямо  напротив  того
вагона, где ехал  Комбат,  стоял  оркестр.  Не  очень  большой,  человек
восемь, но медь была начищена не  хуже,  чем  пряжки  у  новобранцев,  и
музыканты рьяно дули  в  трубы.  Барабанщик  что  было  силы  молотил  в
барабан.
   Мальчишки припали к стеклам.
   - Кто-то важный приехал, если с оркестром встречают,  -  сказал  один
близнец другому, - наверное, министр.
   - Да, точно, - подтвердил второй, показывая пальцем на  двух  девушек
на перроне.
   Одна девушка держала на подносе хлеб-соль, а другая серебряный поднос
с бутылкой водки и неск