в банке до  заместителя
управляющего - комбат посмотрел на  Наташу,  -  одно  обидно,  наверное,
женится, дурак".



   Андрей ВОРОНИН и Максим ГАРИН 
   КОМБАТ В ЗАПАДНЕ 
 
 
   ONLINE БИБЛИОТЕКА tp://www.bestlibrary.ru 
 
Анонс 
 
   О чем может думать сильный мужчина, в  свое  время  обладавший  почти
неограниченной властью, попав на жесткие тюремные нары.? Времени у него,
для  того  чтобы  оценить  свою  прожитую  жизнь  и  сделать  выводы,  -
предостаточно...  Долгие  ночи  он  посвятил   планам   мести,   но   не
благородным, как граф Монте-Кристо,  а  жестоким  и  коварным.  И  когда
прозвенел последний звонок, и он вышел по амнистии на свободу,  лишенный
всего, что имел раньше, он тут  же  принялся  претворять  свои  планы  в
жизнь. Брат Бориса Рублева  Андрей,  занимая  видный  пост  в  одном  из
коммерческих банков Петербурга, заметил: за последние несколько  месяцев
очень состоятельные клиенты закрыли свои счета, получив  деньги  в  виде
наличности и все эти люди бесследно исчезали.
   В Москве пропал крупный западный коллекционер, который до этого попал
в сферу интересов ГРУ.
   Все попытки отыскать пропавших оказались тщетными, и тогда  полковник
ГРУ Леонид Бахрушин подключил к делу Комбата. Тот искусно,  а  временами
наивно, принялся изображать невероятного богача.., и преступники клюнули
на эту приманку.
   Он  словно  случайно  повторяет  все  ошибки  бесследно   исчезнувших
нуворишей и оказывается в руках преступников, заточенный в клетку. Но не
таков Борис Рублев, чтобы, сидеть сложа руки в  ожидании  смерти,  он-то
знал на что и зачем шел. Ему удается вырваться на свободу, и в подземных
казематах полу затопленного, заминированного завода  возле  Калининграда
разворачивается  беспрецедентная,  кровавая  схватка  Комбата  с  бандой
озверевших от безнаказанности преступников.
 
Глава 1 
 
   Двое появились в ресторане в центре Москвы уже за полночь.  Их  глаза
поблескивали, они  были  явно  возбуждены,  похлопывали  друг  друга  по
плечам, подмигивали.
   В общем, вели себя так,  как  обычно  ведут  себя  люди  давным-давно
знакомые, но продолжительное время не встречавшиеся.
   - Ну ладно тебе прибедняться, -  говорил  Павел  Свиридов  в  прошлом
капитан ОМОН своему  спутнику,  подталкивая  его  в  плечо,  -  проходи,
проходи.  Ресторан  ночной,  так  что  до  утра  посидим,  отдохнем.  Ты
расскажешь, как там было.
   - Да что рассказывать, - махнул рукой спутник Павла Свиридова  Сергей
Бородин, в недавнем прошлом капитан ФСБ.
   Мужчины осмотрелись. В зале оглушительно  гремела  музыка,  на  сцене
дергалась полуголая певица, воздух был синеватый  от  сигаретного  дыма.
Почти все столики были заняты.
   Павел Свиридов тут же направился к официанту, развязно подмигнул  ему
и вытащил из кармана светлой куртки двадцатидолларовую бумажку.
   - Мужчины хотят отдохнуть?  -  заискивающе  улыбнувшись,  осведомился
официант, принимая купюру.
   - Да, хотелось бы, именно отдохнуть,  -  ответил  Свиридов,  разжимая
пальцы.
   - Ну что ж, сейчас устроим в лучшем виде.
   Когда-то этот ресторан был  совсем  не  таким,  как  сейчас.  Дешевая
мебель,  грязные  скатерти,  невзыскательные  посетители  и   не   очень
разворотливые официантки. Сейчас же  все  изменилось  к  лучшему,  кроме
публики. Веселье было в самом разгаре, ресторан - полон  девиц,  готовых
ко всякого рода услугам, лишь помани, лишь извлеки из кармана бумажник и
раскрой его, как тут же любая из них, не церемонясь,  сядет  к  тебе  на
колени и станет улыбаться, предлагая поехать к ней на квартиру. Но  этим
двум мужчинам никого не хотелось видеть,  им  просто  хотелось  посидеть
вдвоем., А в этот ресторан их привели воспоминания.
   Ведь когда-то много  лет  назад  они  любили  сюда  захаживать  после
службы,  выпить  пивка,  водки,  покурить,  побалагурить,  иногда   даже
пошуметь. Раньше они всегда встречали здесь знакомых. Их хорошо знали. А
теперь многое изменилось и в их жизни и в интерьере ресторана, лишь окна
остались на прежних местах и вид за окнами был тот же - улица, старинное
здание напротив, фонари и проносящиеся автомобили.
   - Нам бы, дорогой, - сказал Свиридов официанту, - где-нибудь у окошка
так, чтобы по ногам не ходили и чтобы никто в душу не лез.
   - Сейчас все устроим, хоть это и сложно, - тут же добавил официант  с
большой залысиной, доходящей почти до темечка, и мгновенно растворился в
публике.
   Появился он минуты через две-три.
   - Господа, прошу за мной.
   Мужчины  двинулись  за  официантом,  брезгливо  поглядывая   на   его
вихляющийся узкий зад.
   - Мерзкий он какой-то, - сказал Сергей приятелю.
   - Они здесь все такие. Раньше нормальные  были,  хоть  и  грязные,  а
теперь какой-то сброд.
   - А ты глянь, Серега, по сторонам, -  сказал  Павел,  -  одни  морды,
сплошь уголовники.
   - Какие это  на  хрен  уголовники!  Просто  отморозки,  это  поросль,
которая пробилась сквозь асфальт.
   - Да, отморозки, - кивнул Павел.
   Мужчины разговаривали между собой так, словно бы шли по залам музея и
рассматривали экспонаты, размещенные в витринах, которые никак не  могут
отреагировать на их реплики.
   - И девицы какие-то здесь...
   - Я тебя понимаю, Серега, - сказал Павел  Свиридов,  -  после  Европы
тебе, наверное, все здесь навозом пахнет.
   - Нет, не пахнет, просто смотреть противно.
   - А как там жилось? - задал вопрос Свиридов.
   - Нормально. Только нам там не место. Отдохнуть можно, а вот  жить  я
бы не согласился.
   - Так тебе, как мне известно, никто вид на жительство и не предлагал.
   - Ты же знаешь, я не спрашиваю. Если бы захотелось - остался бы.
   - Значит, не захотелось?
   - Не захотелось, - ответил Сергей Бородин.
   Официант подвел их к столику.
   - Вот, господа, садитесь. Чего желаете? - и вновь слово  "господа"  у
него прозвучало фальшиво. - Что будете заказывать?
   - А что у вас есть?
   - Раньше здесь были дежурные блюда. -  заметил  Бородин  и  подмигнул
своему приятелю. Тот кивнул.
   - Раньше? - не понимающе пробормотал официант.
   - Да, раньше, любезный, когда это заведение еще  называлось  "Золотая
осень".
   - А, так это было черт знает когда - в старорежимные времена. Я еще в
школу ходил.
   - Но было же все-таки!
   Мужчины уселись. Официант стоял, ожидая заказа.
   - Значит так, - сказал Павел Свиридов, даже не раскрывая меню, -  нам
две бутылки водки и самой хорошей. Водка должна быть холодной.
   - Импортной или отечественной?
   - Две бутылки "Абсолюта", - уточнил Павел.
   - Что ж, хорошо, - даже не записывая пробормотал официант.
   - Ну а на закуску сам смотри. В  общем,  принеси,  чтобы  можно  было
поесть и нормально сидеть.
   - А девочек мужчины не хотят?
   - Пока не хотим, - ответил Сергей Бородин. - Потом, может быть...
   - Какие девочки, Серега! Ты что? - заметил Свиридов.
   - Да мало ли... Может, захочется после первой.
   Официант понял, такие мужчины привыкли женщин брать сами.
   Свиридов с Бородиным  положили  на  стол  пачки  сигарет,  зажигалки,
закурили и посмотрели друг на друга.
   - Ну, рассказывай, Борода, как работалось тебе в Европе?
   - Все нормально.
   - Где ты его достал?
   - Долгая песня.
   - А мы с тобой не спешим, расскажи.
   - Что рассказывать, - отмахнулся  Сергей  Бородин,  но  ему  хотелось
рассказать, хотелось поделиться своими подвигами. Тем  более,  он  знал,
Павел Свиридов - человек, которому можно рассказать почти все. А то, что
все рассказывать никому нельзя, в этом Борода был убежден.
   - Где ты его достал?
   - Вначале я его зацепил в Париже. Но он же, сволочь, богат, на  одном
месте не сидит. Я его даже не спугнул. Правда, может,  он  что-нибудь  и
почувствовал, смылся. Я его две недели искал. Нашел в Каннах, думал, там
все и сделаю. Но он уехал и оттуда. Слушай, Павел, какие  у  него  бабы!
Тебе такие и не снились.
   - Поллюциями не страдаю. Ясное дело. Если  бы  у  меня  было  столько
денег, как у этого банкира, так и у меня баб наскреблось бы...
   - Да, бабы у него что надо. И жил он не отказывая себе ни в чем. Яхту
арендовал, плавал на ней с теми же бабами. В общем, к нему по привычному
не подобраться, одни неудобства.
   На столе появилась водка.  На  то  время,  пока  официант  расставлял
бутылки и тарелки со снедью мужчины смолкли, лишь выпускали дым  тонкими
струйками. Бородин выпускал  колечки,  а  Павел  Свиридов  выпускал  дым
тонкой прерывистой струйкой, время от времени  попадая  в  центр  белого
расплывающегося кольца.  Официант  смотрел  на  этих  двух  широкоплечих
мужчин как-то странно.  В  общем,  эти  двое  были  не  похожи  на  всех
остальных посетителей.
   - Сделал дело и иди, любезный, - недовольно  буркнул  Бородин,  когда
официант попытался разлить водку в  рюмки,  -  мы  с  таким  делом  сами
справимся.
   - Как желаете, - официант удалился.
   Бородин сунул руку за  пазуху,  словно  бы  что-то  поправляя,  затем
вытащил из внутреннего кармана носовой платок, вытер им ладони.
   - Давай за встречу.
   Мужчины подняли рюмки, быстро  выпили,  даже  не  чокаясь,  будто  на
поминках. Немного поели и тут же на" лили по второй.
   А вокруг кипела жизнь. Где-то  в  центре  ресторана  началась  ссора,
которая тут  же  переросла  в  драку,  правда,  быстротечную.  Завизжали
девицы, загремела разбитая посуда. А когда охранники ресторана оказались
у столика, перед ними уже  стоял,  разведя  руки  в  сторону,  парень  с
массивной золотой цепью на шее и двумя перстнями на указательном  пальце
правой руки. Его рубашка была залита красным вином.
   - Все нормально, ребята, идите на место. Мы сами разберемся.
   - Как скажешь, Качан.
   Охранники удалились и ресторан  опять  погрузился  в  бурное  подобие
жизни. Пили,  курили,  кричали,  тискали  девиц,  целовались,  хохотали.
Кто-то начинал петь, кто-то громко кричал. В общем, жизнь клокотала, как
вода в стоящем на огне чайнике.
   И как кусочек, как осколок  льда  выглядел  тот  столик,  за  которым
сидели Павел Свиридов и Сергей Бородин. Они молча пили водку  маленькими
рюмками.  Они  ее  даже  не  смаковали,  а  просто  наливали   рюмки   и
опрокидывали их в рот. А  затем  вилками  подхватывали  то  маслину,  то
кусочек семги. К еде они относились с большим почтением, чем к выпивке -
они не просто ели, а смаковали.
   - И что было дальше?
   - А дальше в Монако я попал в неприятную историю.
   - В какую?
   - Меня прихватила их полиция. Слава богу, успел от оружия избавиться.
Продержали они меня несколько часов. У  меня  с  собой  были  деньги,  а
деньги, как ты понимаешь, решают  все.  Они  меня  отпустили,  предложив
убраться из страны в течение двадцати четырех часов.
   Самое интересное то, что пистолет я нашел. Он лежал там же, где я его
оставил - в кустах.
   - Повезло, - сказал Свиридов.
   - А этот козел, пока со мной разбирались полицейские, сел в машину  и
укатил. А я-то думал он на яхте плавает. Словом, опять  пришлось  менять
страну и транспорт.
   - А где же ты его все-таки достал?
   - Никогда не догадаешься. Достал я его в Италии.
   Какого черта он  туда  поехал?  Вообще  он  носился  по  Европе,  как
ошпаренный, словно у него иголка в заднице торчала или ему  жопу  перцем
намазали. Нигде больше чем на трое  суток  не  задерживался.  Я  столько
денег извел пока за ним ездил! Правда, зато потом месяц отдохнул  и  уже
ни о чем не думал.
   - Домой хотелось? - спросил Свиридов.
   - И да и нет. Вначале не хотелось, а недели через  три  тошно  стало.
Скука там дикая, Паша. Там либо работать надо, либо быть  больным.  Я  и
приехал туда на работу. Работу сделал, отдохнул, сил набрался и не  знаю
чем заняться.  Бабы  надоели.  Ты  же  знаешь,  я  не  большой  любитель
трахаться. Так, когда очень захочется, под настроение... А итальянки,  к
твоему сведению, гнусные - маленькие, черненькие, коротконогие. В общем,
как наши цыганки или молдаванки. Ты же знаешь какие молдаванки  гнусные?
Мы же с тобой ездили пару раз в Кишинев.
   - По-моему, там были цыганки, - засмеялся Свиридов.
   - Вот видишь, ты тоже их отличить не можешь.
   Да еще язык у них на молдавский похож.
   - А как ты, кстати, с языковым барьером?
   - Как, как... По-английски, ты же знаешь,  я  говорю  неплохо,  но  в
Европе, по-моему, его только англичане и знают. А  все  остальное  можно
показать на пальцах.
   А можно показать деньги, это тоже сразу же решает кучу проблем.
   И действительно, Сергей Бородин выглядел загоревшим, отдохнувшим.  Но
его загар был вызывающе не местным, и  его  это  выделяло  среди  людей,
находившихся в ресторане.
   Первая бутылка была выпита, а  Бородин  со  Свиридовым  лишь  немного
раскраснелись, лишь чуть-чуть стали развязнее и  движения  их  сделались
несколько раскованнее. Они  уже  сидели  расслабившись,  откинувшись  на
спинки кресел, и наслаждались тем, что видят  друг  друга,  и  никто  не
мешает им вести неторопливую беседу.
   - Я его уложил со второго выстрела в лифте отеля.
   Я все рассчитал, - сказал Бородин. - Он вошел в лифт, я  поднялся  по
лестнице бегом. Нажал кнопку и изготовился. Дверь лифта открылась...  Ты
бы видел его глаза!
   Он меня узнал. Хотел крикнуть, но, наверное, не смог.
   А вот в штаны наделал наверняка. Я выстрелил, он упал.
   На всякий случай я еще раз нажал на спуск. Лифт закрылся  и  помчался
вверх, а там, по-моему, двадцать семь этажей. Я спокойно спустился,  сел
в машину и уехал. А утром об этом было напечатано в газетах, показали по
телевизору. Я понял, работу свою сделал и могу отдохнуть. Заслужил.
   - Да, нелегкая работа... А какого хрена,  Серега,  он  ехал  в  лифте
один, без охраны?
   - Вот этого я не знаю. Времени на раздумье у меня не было. Если бы  я
не хлопнул его в отеле, то не знаю где бы я его достал снова. Может,  он
сел бы в самолет и улетел куда-нибудь в Чикаго или в  Сан-Франциско.  Он
вел себя так, словно бы за ним гонится стая бешеных псов.
   - Еще бы! Если бы ты прихватил столько чужих денег, думаю, носился бы
еще почище.
   - Мне чужого не надо.
   - Мне тоже, я зарабатывать умею - головой и руками.
   - Но в таком случае, я не носился бы, а  залег  где-нибудь,  переждал
годик-другой, а потом бы зажил.
   - Это тебе только кажется, - сказал Свиридов.
   Мужчины были уверены, что им никто не помешает  и  они  вот  так,  за
неторопливыми разговорами будут сидеть до утра, а затем возьмут такси  и
поедут туда, где их ждут. Но судьбе было угодно распорядиться иначе.
   Пару раз к их столику подходили  девицы,  предлагая  себя,  предлагая
сначала потанцевать, затем выпить.
   Или наоборот, вначале выпить, затем потанцевать, а уж  поздней  пусть
мужчины делают что хотят, они на все  согласны.  Но  каждый  раз  девицы
нарывались  даже  не  на  грубость,  а  на  презрительные  взгляды,   на
недовольные  гримасы   и   им   приходилось   ретироваться,   при   этом
соблазнительно виляя задами и при  этом  корча  недовольные  рожи.  Ведь
новых клиентов в ресторане не прибавлялось, а все сидевшие  уже  сделали
свой выбор. К тому же на вид эти двое были  похожи  на  тех,  кто  может
легко  потратить  сотню-другую  баксов,  потратить   не   жалея   и   не
задумываясь.
   Может быть, они и досидели бы до утра, но в ресторане  произошли  еще
две короткие стычки, два скандала.
   Правда, они пока мужчин не касались, и  Бородин  со  Свиридовым  лишь
удостоили происходящие рядом с ними события  брезгливыми  презрительными
взглядами.
   - Ну, расскажи, Паша, что у вас здесь в Москве или где ты был?
   - Я был там.
   - Тогда понятно. Кениг - город хороший.
   - Я в Москве всего лишь пару дней.
   - Кого возил?
   - Есть один очень богатый лох, коньяком торгует. А потом  я  три  дня
под городом сидел, его ломал Жутко там.
   - И мне придется туда скоро съездить.
   - Не завидую, - сказал Павел Свиридов. -  Хотя  какая-то  прелесть  в
этом все-таки есть. Знаешь, иногда интересно посмотреть на этих  козлов,
когда они корчатся и разговаривают совсем по-другому, чем здесь -  тихо,
шепотом. Тут-то они крутые, на мерсах ездят с охраной, баб  меняют,  как
туалетную бумагу в пятизвездочном отеле. А там они совсем другие, там  в
дерьмо превращаются, за корку хлеба плясать готовы.
   - Да, придется еще под Кенигом попотеть, - сказал Бородин и  тут  же,
повернув  голову,  увидел,  как  к  их   столику,   покачивая   бедрами,
направляется роскошная блондинка в шитой блестками блузке.
   Девица  подошла,  оперлась  о  край  столика  двумя  руками  и  молча
посмотрела в глаза Бородину:
   - А ты мне нравишься, - прошептала она,  облизывая  ярко  накрашенные
губы, - может, развлечемся, а?
   - А ты мне не нравишься, - сказал Сергей Бородин, опрокидывая  в  рот
рюмку водки.
   - Ты уверен?
   - Абсолютно...
   - А поконкретнее.
   - Не нравишься и все тут.
   - Чего это я тебе не нравлюсь? Всем  нравлюсь,  а  ты  что,  какой-то
особенный? Может, импотент? Может, у тебя не стоит или тебе вообще  бабы
не нравятся?
   - Нет, бабы нравятся. Но ты не баба.
   - Ты по жизни ничего не понимаешь.
   - Ты фарфоровая собачка, жизни в тебе нет.
   - Попробуй - увидишь.
   - Мордочка у тебя ничего, но я наглых не люблю.
   Иди отсюда, - спокойно ответил Бородин.
   Девица презрительно скривилась и  обратила  свое  внимание  на  Павла
Свиридова. Тот встретил ее взгляд с таким же презрением, как и его друг.
   - Слушай, иди отсюда, не мешай. Видишь, два серьезных человека  ведут
неторопливую беседу, а ты тут со своими  предложениями.  Не  созрели  мы
еще, не созрели.
   Иди. Да и пахнет от тебя.
   - Духами?
   - Потом пахнет. А я грязных не люблю, небось только  полгода  прошло,
как ты задницу мыть научилась.
   - Козлы вонючие! - сказала девица и грязно громко выругалась.
   Ни Бородин, ни Свиридов на это не отреагировали.
   Бородин вытряхнул из пачки сигарету. Девица потянулась к  его  пачке,
но он несильно хлопнул ее по руке.
   - Не трогай, не твое.
   - Что, тебе жалко?
   - Да, жалко, - сказал Сергей Бородин. - Попросила бы - дал.
   - Я тебе себя предлагала, так ты же не хочешь.
   - Ладно, иди. Возьми сигарету  и  топай.  Ровненько  топай  к  своему
столику, а то там тебя, небось, заждались, - Бородин посмотрел в глубину
зала - туда, откуда пришла девица в блестящей блузке.
   За ней наблюдали двое парней и  еще  две  девицы  сидели  за  тем  же
столиком с сигаретами в пальцах.
   - Ну как знаешь, - зло пробурчала  девица,  -  сейчас  вас  здесь  не
будет.
   - А это мы еще посмотрим, - буркнул Бородин, взял бутылку и  наполнил
рюмку. А затем посмотрел по сторонам, ища взглядом официанта.
   Тот появился тут же, словно бы вырос из-под земли.
   - Послушай, это блюдо мы не заказывали, - он указал на девушку.
   - Тут многие заказывают это блюдо.
   - Это - несвежее, - уточнил Бородин.
   - Я тут, понимаете... Я не могу вмешаться, они тут хозяева.
   - А ты кто?
   - Я официант.
   - Так вот скажи им, чтобы не лезли к нам без  мыла,  -  вставил  свои
пять копеек Павел Свиридов. - И  принеси  еще  бутылочку  водки.  Только
холодной.
   - Сейчас будет сделано.
   Девица, стояла рядом со своими подругами, активно  жестикулировала  и
громко говорила. Время от времени Бородин  и  Свиридов  слышали  грязные
ругательства в свой адрес. Расторопный официант  принес  бутылку  водки,
забрал грязные тарелки, добавил салфеток и шепнул:
   - Поосторожнее. Лучше с ними не заводитесь.
   - Вот как?
   - Даже хозяин их побаивается.
   - Хорошо, - сказал Свиридов, наполняя рюмки.
   - Мы к ним цепляться не станем.
   Мужчины выпили уже по бутылке водки и начали третью, а пьяны не были,
лишь слегка захмелели - ровно настолько, чтобы веселее смотреть на мир и
разговаривать  более  раскованно.  Сергей  Бородин  увидел,   как   двое
здоровенных парней  в  кожанках  направляются  к  их  столику.  Идут  не
торопясь, явно чувствуя, что никто  в  этом  зале  противостоять  им  не
может. Парни подошли.