равится. К тому же машина не моя и кассеты тоже.
   - То-то, я смотрю, они не в вашем стиле.
   - А какая музыка, по-твоему, мне подходит?
   - Мне кажется... - задумалась Наташа.
   - Похоронный марш, - вдруг явственно проговорил Гришан.
   - Ты не очень-то, - предупредил его комбат, - потому что  эта  музыка
скоро может заиграть по тебе.
   - Нет, Шопен здесь не подходит, - вновь вмешалась в разговор  Наташа,
- а вот Вагнер или Бах пришлись бы кстати. Мощно.
   -  Умная  очень?  -  зло  спросил  Борис  Рублев,  бросив  взгляд  на
мелькнувший  за  окошком  километровый  столб.  -  Скоро  уже?  Эй,  ты,
грабитель родственников?
   - Скоро.
   - Смотри, поворот не пропусти. А  то  опять  отжиматься  заставлю,  я
возвращаться не люблю.
   - Тут поселок будет, - заторопился с ответом Валентин Гришан, - а  за
ним поворот вправо.
   - Указатель какой-нибудь есть?
   - Нет. Это даже не мастерская, так,  цокольный  этаж  в  доме,  вроде
гаража что-то.
   - Там кавказцы орудуют?
   - Нет.
   - А кто?
   - Наши ребята.
   - Ну, с этими легче договориться будет.
   - Только я туда не пойду, - заупирался Гришан.
   - Посмотрим.
   - Нет, иначе я дорогу показывать не буду.
   - Ну что ты с ним сделаешь! - и Борис Иванович потянул руку к ящичку,
в котором ничего устрашающего, кроме отверток и фонарика, не было.
   - Вон, вон поворот! - закричал Валентин, показывая дрожащей рукой  на
разбитый съезд.
   Машина, не сбавляя скорости, тут же нырнула  вправо,  провалившись  в
колею чуть ли не по самое днище.
   Комбат прислушался:
   - Вроде бы глушителем не зацепили...
   Теперь вдоль дороги тянулись густо посаженные елки. В узком просвете,
в самом конце подъезда-аллеи, желтел тусклый фонарь -  простая  лампочка
под жестяным плафоном на деревянном столбе.
   - Как думаешь, они сейчас там?
   - Обычно ребята там и живут. Внизу  мастерская,  сверху  комнаты.  Но
обещать ничего не могу.
   - Ты уже своему дяде наобещал...
   - Он мне тоже обещал пятьсот баксов отдать, а потом  сказал,  что  не
отдаст. Вот я и машину у него взял. Я деньги себе возвращал.
   - Племянничек... - процедила сквозь зубы Наташа.
   - Да, дома, - не обратил внимания на это замечание Гришан, -  видите,
окна горят.
   - Те, что ли?
   Под горкой стояло два обширных дома. В одном окна горели, а в  другом
нет.
   - Тот еще не достроен. Его, кстати,  племянник  грузинского  премьера
строит.
   - А мне какое дело? Хоть сын папы римского.
   Рублев выключил фары и габаритные огни.
   Машина теперь двигалась почти в  полной  темноте.  И  как  только  он
умудрялся рассмотреть дорогу! Еще  метров  через  двести  комбат  загнал
автомобиль под самые елки, умудрившись развернуться на узкой дороге, где
и с телегой-то было трудно управиться.
   - Идешь с нами?
   - Нет! - замотал головой Гришан. - Нельзя мне! - Не могу  же  я  тебя
одного оставить!
   - Не можете, - согласился Валентин.
   - Что ты предлагаешь?
   - Я вам больше не  нужен.  Тут  электричка  неподалеку,  я  дойду  до
станции.
   - Экий ты прыткий! А если ты нас  обманул  и  никакой  мастерской  по
разборке краденых машин здесь нет, а? Догонять прикажешь?
   - Тоже верно.
   - Наташа, что с этим дураком делать будем?
   - Убивать его вроде бы не за что, а вот приятелям его сдать...
   - Сдавать я никого не привык, - резко произнес комбат, -  даже  такую
мразь, как эта.
   Тогда Гришан предложил сам:
   - Можете меня связать. Я никуда не убегу.
   Борис Рублев удивленно приподнял брови.
   - А  если  кто-нибудь  на  машину  наткнется  и  тебе  самому  бежать
придется?
   - Об этом я и не подумал.
   - Ладно, свяжем тебя, и под елочки положим. Так оно будет интереснее.
Присматривай за ним.
   Рублев обошел машину, открыл багажник и  вытащил  широкую  капроновую
ленту, которую Подберезский использовал как буксирный трос.
   - На этой тебя и повесить можно, выдержит.
   Гришан вышел из машины и, хотя его никто и не просил об этом, заложил
руки за голову и пошел вдоль елок. Комбат приказал ему лечь, связал  ему
руки, ноги, но все равно остался длинный хвост ленты.  Немного  подумав,
он привязал его к стволу придорожной елки и усмехнулся:
   - Попасись тут немного на травке,  а  мы  сейчас  к  твоим  приятелям
сходим.
   - Только обо мне ни слова!
   - Что ж, уважу. И  тебе  бы  тут  остаться  стоило,  -  уже  негромко
произнес комбат слова, предназначавшиеся только для Наташи.
   - Нет, я с вами.
   - Как хочешь. Смотри сама, чтобы потом плакать не пришлось.
   - У вас оружие есть?
   - Зачем? Вот мое оружие, -  комбат  продемонстрировал  крепко  сжатый
кулак.
   Плясали, переливались, расплывались в моросящем дожде  приближавшиеся
окна дома.
   Комбат шел, запустив руки в карманы куртки.
   Он потерял всякий интерес к Наташе, будто ее и не было рядом.
   - Борис Иванович.
   - Видишь, как  все  хорошо  получается?  -  произнес  он.  -  Чего  ж
хорошего?
   - Даже собаки у них нет.
   - Может, спряталась от дождя?
   - Нет, собаки всегда свой хлеб отрабатывают, лаять бы давно начала.
 
Глава 19 
 
   Он остановился возле решетчатых, закрытых  изнутри  на  замок  ворот.
Существовала в них и калитка, но и на ней  висел  замок  -  раза  в  два
поменьше. Невысокий заборчик огораживал  дом,  поставленный  на  высоком
цоколе, прорезанном воротами гаража. Комбат  прошелся  до  угла  забора,
отыскав место, где тот был чуть пониже, осторожно провел  рукой  по  его
верху.
   Брезгливо поморщился, подведя ладонь к носу.
   - Так и есть, солидолом намазали! Таких, как они, армия только такому
научить может, а чему хорошему - никогда.
   Комбат достал из внутреннего кармана куртки сложенную в четыре столки
газету, взмахнул  ею,  будто  собирался  накрыть  на  стол  скатерть,  и
застелил солидол, выдавленный из автомобильного  шприца  прямо  на  верх
бетонного забора.
   - Если хочешь со мной, придется первой лезть.
   - Почему?
   -  Сама  на  него  не  вскарабкаешься,  подсадить  придется.  Девушка
ухватилась руками за прикрытый  газетой  верх  забора.  Она  ждала,  что
комбат подставит ей ладонь, возьмет за локти или  обхватит  ноги,  чтобы
подсадить, но тот поступил куда проще. Он плотно сжал ладонями ее  бедра
и как пушинку вознес над забором. Затем повернул  ее  чуть  влево,  чуть
вправо.
   - Что видишь?
   - Двор, пусто.
   - Внизу место подходящее, чтобы тебе спрыгнуть?
   - Кусты какие-то. И, наверное, колючие, - добавила Наташа.
   - Держи газету, перейдем в другое место.
   Наташа ухватилась за газетный  лист,  а  комбат  понес  ее,  даже  не
подумав опустить.
   - А здесь?
   - Кажется, здесь можно.
   Он осторожно посадил девушку на забор. Та  немного  поколебалась,  не
решаясь спрыгнуть, затем превозмогла  страх  и  нырнула  вниз.  Довольно
высокий каблук подкосился, девушка завалилась на бок и не сразу  поняла,
почему это перед ней не стена дома, а звездное небо. Посмотрела  немного
в сторону и сообразила, что лежит на земле. Тут же  все  стало  на  свои
места - небо вверху, дом справа, а комбат уже выглядывал из-за забора.
   - Все в порядке?
   - Да.
   Комбат перемахнул через ограду, даже не коснувшись  ее  ногами  и  на
удивление,  если  принимать  во  внимание  его  грузное  тело,  бесшумно
приземлился рядом с девушкой.
   - Поднимайся, нечего тут разлеживаться!
   - Сама знаю.
   Наташа легко вскочила на ноги, но тут же Борис Рублев сделал ей знак:
присядь! И сам присел тоже. Они спрятались за  пышный  куст  бузины,  на
котором даже в эту темную ночь поблескивали ягоды.
   "Что, собственно, случилось?" - подумала девушка. Но тут  повернулась
ручка  на  воротах  гаража,  желтая  полоска  света  легла  на  бетонную
подъездную дорожку, спускавшуюся к подземному помещению гаража. - И  как
это комбат услышал, что кто-то идет к воротам? Полная же тишина стояла!"
   Молодой  мужчина  лет  тридцати-тридцати  пяти,  оставив   за   собой
открытыми ворота, выбрался на верх и, взгромоздясь на бетонный  парапет,
расстегнул джинсы, принялся отливать в темноту, наверняка уверенный, что
рядом с ним никого нет. А может, он был  просто  так  воспитан,  что  не
видел в этом ничего стыдного.
   Наташа посмотрела на Рублева.
   - Правильно, - прошептал он, - смотреть туда тебе незачем.
   Комбат, пригнувшись, успел перебежать от кустов к  подпорной  стенке,
прикрывавшей спуск в гараж, и затаился за ней. Отсюда ему  отлично  было
видно нутро мастерской, в которой стояло  две  машины.  Двое  же  парней
ковырялись в остове легковой машины. Работали они умело и  быстро,  было
такое  впечатление,  будто  они  потрошат  кишки   какого-то   огромного
животного. У стены  стоял  кузов  автомобиля,  порезанный  автогеном  на
части. То, что комбат сначала принял за "ауди", оказалось "БМВ".  Но  он
не расстроился  из-за  своей  ошибки,  ведь  это  то  же  самое,  что  в
полуразложившемся трупе не сразу признать знакомого тебе человека.
   "Так, их трое, - подумал комбат, - в крайнем случае, в доме  найдется
еще человека два.
   А можно сделать  и  по-другому.  Сейчас  этот  козел,  которому  лень
подняться в туалет, расположенный в доме, будет проходить возле меня.
   Прыгнуть  ему  сверху  на  спину,  тихо  и  аккуратно...  Вот  только
загвоздка в том, знает  ли  он  о  том,  как  номерной  знак  с  "волги"
перекочевал на бандитский джип?"
   Времени на раздумья почти не оставалось.
   Парень уже плелся по бетонной дорожке, на ходу застегивая джинсы.  Он
остановился, вынул из кармана зажигалку. В его ладонях заплясал  веселый
язычок пламени.
   "Смотри-ка, аккуратный, - подумал комбат, - знает где можно курить, а
где нельзя. Ну же, сделай шаг вперед, а то отсюда мне прыгать неудобно!"
   Наташа, спрятавшись за кустом бузины, с замиранием в  сердце  следила
за тем, что происходит возле дома. Она видела приготовившегося к  прыжку
комбата, видела курившего парня.
   Рублев бросил быстрый взгляд на ворота гаража и, выждав момент, когда
один из работавших поднес сварочный  электрод  к  металлическому  листу,
использовав шум сварки, прыгнул на любителя подышать свежим  воздухом  и
сигаретным дымом. Наташа была уверена, что  комбат  обрушится  на  парня
всем своим весом, подомнет его под себя, прижмет к бетону. Но получилось
совсем не так, как она себе представляла.
   Комбат приземлился на обе ноги точно за парнем, сгреб его  в  охапку,
не дав ему даже вскрикнуть, и потащил к кусту  бузины.  Парень  отчаянно
болтал ногами в воздухе, но даже не мог дотянуться  каблуком  до  земли,
чтобы стукнуть, в надежде, что его услышат приятели в мастерской.
   А из-за ворот тем временем вырывались адские  сполохи  электродуговой
сварки,  и  девушке  комбат  на  какое-то  мгновение  показался  чертом,
волокущим грешную душу, только почему-то не в ад, а из  ада,  в  осеннее
спокойствие неухоженного молодого сада. Оказавшись  за  кустами,  комбат
приподнял парня и с размаху бросил его на траву.  Тот  сразу  же  затих,
поняв, сопротивляться бесполезно. Если  ему  даже  не  удалось  ослабить
хватку этого медведя, то нечего рассчитывать ударить его. В ответ  можно
получить такой удар, что и жить не захочешь.
   - Ты кто? - спросил комбат, нежно наступая своим рифленым ботинком на
запястье парню.
   Тот скрежетнул зубами.
   - Что значит кто?
   - Имя у тебя есть? Или кличка?
   - Никита меня зовут.
   - Ну вот, Никита, у меня к тебе разговор.
   Быстро ответишь - быстро уйдешь.
   - Ты ему лучше отвечай, а то плохо будет,  -  зашептала  Наташа,  уже
привыкшая к роли помощницы комбата.
   - Что за дело? Кто вы?
   - Я, - Борис Рублев ухмыльнулся, - просто так, погулять вышел.  Вижу,
отливаешь не там, где надо, девушка, вон, засмущалась...
   Но по взгляду Бориса  парень  сообразил,  тому  известно  многое.  Во
всяком случае,  он  наверняка  знает,  что  здесь  занимаются  нечестным
промыслом, но не спешит напомнить об этом.
   - Я не из милиции, успокойся. Скажешь - отпущу и уйдем. Понял?
   - Понял.
   Комбат чуть-чуть перенес центр тяжести -  на  носки  ботинок.  Парень
зажмурил глаза и чуть не прокусил себе язык. Если  бы  он  не  лежал  на
довольно мягкой земле, кости его запястья давно бы превратились в месиво
осколков.
   - Гришана знаешь?
   - Валика, что ли?
   - Его самого.
   - Машину его угонял?
   - Он сам ее отдал, - запричитал парень.
   - Тихо! - цыкнул на него комбат и резко присел за кустом.
   Из  ворот  вышел  перепачканный,  в  грязной   спецовке   мужчина   и
осмотрелся.
   - Хрен его знает, куда его понесло! - сказал он, обернувшись.  И  тут
же крикнул в темноту, - Эй!
   - Отзовись, - посоветовал комбат.
   - Тут я, - сдавленным голосом отвечал ему пленник комбата.
   - А-а, а я уж думал, провалился куда. Что, места подальше  не  нашел?
Сколько раз тебе говорил, туалет в доме есть!  А  то  потом  в  саду  не
ступить.
   - Прихватило...
   Комбат с силой выпустил воздух сквозь плотно сжатые губы.
   -  Эко  тебя!  -  посочувствовал  мужчина  в  спецовке  и   брезгливо
поморщился. - Скотина!
   Завтра лопату тебе в руки и заставлю все закопать.
   - Кто он? - совсем тихо спросил комбат и чтобы у  парня  не  возникло
соблазна крикнуть, навалился ему коленом на грудь.
   - Бригадир наш.
   - Хозяин или бригадир?
   - Нет хозяина сейчас.
   - Хорошо помнишь машину Гришана?
   - Да, "волги" мы редко берем, она, наверное, последней была.
   - Так уж и редко?
   - Ну, разве что лобовое и заднее стекла. А так, чтобы машину  целиком
- нет.
   - Номера на ней были, когда сюда пригоняли?
   Парень задумался, морща лоб. Он-то наверняка  мог  ответить  -  какой
дефект был в каком цилиндре, какой протектор  успел  полысеть,  а  какой
нет, но вот номера припомнить не мог. По справедливости о них  следовало
бы спрашивать у гаишников - их специальность.
   И вдруг его лицо просияло:
   - Были номера! Их еще какой-то мудак на заклепки поставил,  а  не  на
винты.
   - Правильно сделал, - восхитился такой сообразительностью комбат.
   - Это чтобы менты номер запросто снять не могли, если машину  где  не
следует оставишь. Я потом так на своей машине сделал.
   - Хорошо. Снял ты номера, а дальше куда они подевались?
   Парень мало походил на бандита, в конце концов его работа была  чисто
техническая - отвинтить, приварить, отрезать,  снять  двигатель,  колеса
разбортировать. Этим с тем же успехом  он  мог  бы  заниматься  в  любой
другой мастерской, и поэтому комбат не испытывал к нему ни ненависти, ни
жалости.  Если  бы  он  мог  обратиться  за  нужной  ему  информацией  в
справочное бюро, так и сделал бы. Но не получилось, пришлось действовать
другими методами и немного помучить Никиту-механика.
   - Куда номера подевал от той машины?
   - Известно куда - в заливе утопил. Что я дурак, чтобы  они  в  гараже
валялись?
   - Сам топил? - комбат даже рискнул и убрал ногу,  парень  был  теперь
предоставлен самому себе.
   - Отпустите, если скажу?
   - Если ответ мне понравится, - уточнил Борис  Рублев.  -  Значит,  не
отвяжетесь, - вздохнул парень, потирая покрасневшее запястье. - Их Толик
взял, бригадир наш.
   С виду этого парня волновало только одно: чтобы  его  отпустили.  Но,
как выяснилось, не только.
   - Иди, вызови бригадира.
   - Нет, - тут же затряс головой  Никита,  -  так  не  пойдет,  так  не
договаривались! Я, если хотите, зайду туда, побуду...
   - Подумай хорошенько.
   Но Никита заладил свое:
   - А теперь вы уже без меня разбирайтесь, я больше не игрок, -  заявил
он.
   "Интересно как-то у них получается, - подумала Наташа, - как  сдавать
своих, так они с легкостью идут на это, а как едва  запахнет  жареным  -
сразу в кусты".
   - Ладно, можешь идти, - наконец-то милостиво разрешил комбат.
   Наташа с тревогой посмотрела на него:
   - Да вы что, Борис Иванович, он же нас сразу выдаст!
   Нельзя его отпускать.
   - Говорить ему о нашей встрече не с руки.
   У него сейчас другие  проблемы  -  свою  задницу  уберечь.  -  А  ну,
вставай! - Рублев ткнул лежавшего носком ботинка.
   Тот засуетился, поднялся.
   - Куда идти?
   - В дом. Ты же помочиться  вышел,  вот  и  скажешь,  что  по-большому
ходил.
   - Ага, - еще не поняв, что его подкалывают, проговорил механик.
   Но затем в нем взыграла гордость, и он, посмотрев на Наташу, принялся
оправдываться.
   - Ты не подумай, сестренка, что я вот так запросто своих сдаю. Мне по
хрен где работать, я со своим умением место всегда себе найду.
   - Ой ли? - засомневалась Наташа.
   - Может, платить немного меньше станут, но голодным не останусь.
   - Ты не с  повинной  пришел,  чтобы  оправдываться,  -  напомнил  ему
комбат, - а ну, дуй в гараж, иначе тебя сейчас хватятся.
   - Я вам пособить могу, - прошептал парень.
   - Как? - прищурился комбат.
   - Хотите, я бригадира поближе к воротам подведу?
   - А на улицу выманить не сможешь?
   - Нет, на улицу боюсь. Он поймет. Хитрый.
   Потом поквитается.
   - Ас чего ты, взял, что потом он над тобой власть иметь будет?
   - А вы его.., того? -  автомеханик  округлил  глаза,  в  его  зрачках
блеснул ужас, и он осторожно, словно бы сам сжимал в  руке  нож,  провел
ладонью по горлу.
   - Дурак ты, дурак, - сказала Наташа.
   И именно эти слова девушки, а никак не благодушное выражение на  лице
комбата заставили поверить его в то, что бригадир уцелеет точно так  же,
как уцелел и он сам.  А  сам  парень,  оглядываясь,  неуверенно  ступая,
нерешительно двинулся к гаражу.
   - Дверь чуть пошире открой, - напомнил ему комбат, тенью скользнувший
вслед за парнем.
   Наташа хоть и понимала, что мешать Рублеву сейчас не следует и  лучше
всего оставаться на своем месте, -  как  сказал  ей  Борис  Иванович,  -
все-таки пробиралась вслед за ним.
   Комбат распластался по стене  и  короткими  приставными  шагами  стал
пробираться поближе к воротам. Автомеханик слово свое сдержал  -  ворота
приоткрыл чуть пошире. И теперь Рублев мог великолепно  видеть  то,  что
происходит в ярко освещенном гараже. Те же, кто находился в нем,  видеть
его не могли, темнота на улице стояла кромешная, особенно  в  зажатом  с
двух сторон подпорными стенками спуске.
   Девушке казалось, что комбат попросту тянет время, то ли  не  решаясь
ворваться в гараж, то ли еще по какой причине, но именно -  неоправданно
тянет. На самом же деле Борис Иванович  оценивал  обстановку,  наверняка
зная, что победа останется на его стороне.
   Автомеханик решил  не  рисковать.  Он  взял  электрическую  отвертку,
пригоршню  винтов  и,  что-то  беспечно  насвистывая,   прошелся   возле
бригадира.
   - Ты что, из себя по капли дерьмо выдавливал? - хохотнул тот.
   Парень пожал плечами.
   - Да нет, прохватило меня...
   - С чего бы это вдруг?
   И тут неожиданно  у  автомеханика  нашлось  абсолютно  правдоподобное
объяснение.
   - Врач, сука, антибиотики прописал. Глотал  их,  глотал  вот  меня  и
пронесло.
   - Болезни не  таблетками  лечить  надо,  а  водкой,  -  наставительно
произнес бригадир, откладывая  в  сторону  электросварку  и  подтаскивая
поближе к радиатору баллон газового резака.
   Автомеханик не стал возражать против  этого  спорного  утверждения  и
чтобы оказаться подальше от комбата на случай разборки, присел у заднего
колеса полуразобранной машины, прикидывая, к чему бы приладить абсолютно
ненужные винты. И только тут до  него  дошло,  что  если  они  разбирают
машину, то какого черта ему что-то привинчивать?
   - Ну-ка, ну-ка, - пробормотал комбат, присматриваясь к ситуации.
   В гараже находилось трое -  механик,  бригадир  и  еще  один  парень,
довольно хилый на вид, орудовавший гаечным ключом. Единственный, кто мог
представлять хоть какую-нибудь угрозу, был бригадир. Достаточно  широкий
в плечах, хоть и невысокий, как говорится, кряжистый - из  тех,  к  кому
сила приходит не в результате тренировок или  накачек,  а  сразу  дается
природой. И эту силу почти не в  состоянии  уничтожить  ни  беспробудное
пьянство, ни курение.