пытывать  теплые  чувства  давно  разучился.  Он
уважал только силу, в лице же  Комбата  видел  достойного  противника  и
решил не сопротивляться.
   - По рукам? - предложил Доктор. Мишаня пожал его руку, а  вот  Комбат
заложил руки за спину, пересилить себя ему было сложно.
   - Что ж, не обижаюсь, - Доктор посмотрел на свою руку, несколько  раз
сжал пальцы, - я чужие принципы уважаю. - Ас вами у меня будет отдельный
разговор, - ласковые  интонации  в  голосе  Доктора  исчезли,  когда  он
обратился к рэкетирам.
   Входная дверь дома закрылась. Мишаня с Комбатом остались  на  крыльце
вдвоем.
   - Извини, Комбат, что так получилось. Я тебя расслабиться,  отдохнуть
из Москвы выдернул, а тут... - Мишаня в сердцах снял с головы  десантный
берет, стал мять его в сильных пальцах. Но мял деликатно,  ласково,  так
мужчина мнет в своих руках хрупкую ладонь любимой женщины.
   - Чего уж, - бросил Комбат, - я тоже виноват,  полез,  куда  меня  не
просят. Я твоей жизнью теперешней не живу, может, оно у вас и правду так
заведено. Пока в чужой шкуре не побываешь, этого наверняка не скажешь.
   Порубов сошел с крыльца и стоял, глядя вдаль, поверх  ограды,  поверх
своей машины - туда, где терялась в  ночи  линия,  разделяющая  землю  и
небо.
   - Иногда нужны такие встряски,  -  Мишаня  вроде  бы  обращался  и  к
Комбату, но разговаривал с самим собой. - Потихоньку увязаешь в трясину,
сперва на сантиметр, потом по щиколотку, а после  не  заметишь,  как  по
колено в грязи окажешься. А ты вот пришел и выдернул меня. К добру ли  -
не знаю? Ты всегда правильнее других был.  Всех  денег  не  заработаешь,
всех женщин не перелюбишь.
   Значит, и не надо к этому стремиться. Хотя... - задумался Порубов,  -
ты же сам нас учил во всем быть первыми.
   - Нет, - покачал головой Комбат, - не во всем, - а всюду - это разные
вещи.
   - Понял, - усмехнулся Мишаня.
   - Вспомнил?
   - Повсюду, точно, ты так говорил. А я сам для  себя  переиначил  так,
чтобы удобнее было. Смех сказать, я ради  того,  чтобы  лишнюю  тысчонку
заработать, выходными жертвовал, друзей избегал. Зачем? Для того,  чтобы
ту же тысячу снова в дело вложить!
   И Рублев понял, если сейчас Порубова предоставить самому себе,  толку
из этого не получится. Выйдет как с пьянкой: назавтра протрезвел, вот  и
вся польза, только головная боль напоминает о вчерашнем.
   - Поехали, - вздохнул Мишаня.
   - Куда?
   - Ко мне.
   - Зачем?
   - Выпить, закусить, девочки ждут, - по инерции отвечал Порубов.
   - Поехали ко мне!
   - Ты ж в Москве живешь!
   - А сколько до нее езды-то, - посмотрев на машину, спросил Комбат,  -
на хорошей машине по хорошей дороге через пять часов будем там.

Глава 3

   В наши дни продается все, вопрос лишь в цене. Можно платить деньгами,
можно услугами, можно кровью,  своей  или  чужой.  А  иногда  приходится
расплачиваться всем понемножку - и чужими жизнями, и своими деньгами,  и
личными услугами.
   Деньги и оружие всегда идут рядом, и то, и другое рождает власть.
   Антон Михайлович Сундуков дошел до этого своим умом. И  знание  этого
нехитрого механизма позволяло ему жить безбедно  -  так,  как.  хотелось
душе. Он сумел соединить эти две вещи - деньги  и  оружие.  Нет,  он  не
грабил людей,  приставляя  пистолет  к  виску,  не  вооружал  банды  для
грабежей банков.
   Несколько последних лет он уже не мелочился. Если и  покупал  оружие,
то  большими  партиями  и,  естественно,  не  для  себя.  У  него   были
знакомства, он одинаково хорошо знал тех, кто рвется к  власти,  и  тех,
кто пытается ее удержать любыми средствами. И оружие уходило  к  ним.  А
взамен Антон Михайлович Сундуков получал деньги. Он был  мостиком  между
производителями и покупателями, на  него  работала  дюжина  посредников,
многие из которых даже лица его не видели и никогда не  слыхали  звучную
фамилию  -  Сундуков.  Антон  Михайлович  был  как  лоток  для  промывки
золотоносного песка. Все уходило, оставалось лишь нужное - деньги.
   Антон Михайлович иногда их даже в руках не держал, в глаза не  видел,
а тут же направлял на следующую операцию. Он не покупал одну  пушку  или
две. Если уж он брал, то вагонами  или  машинами.  Ведь  риск  попасться
одинаков, что с одним стволом, что с сотней, а вот навар  разный.  После
вагона на фильтре оставалось значительно больше ценного вещества, а один
пистолет продашь или десять, денег толком не заметишь.
   Мелкий опт или штучная продажа - это удел мелких торговцев,  чей  век
недолог. Их сдают первыми, именно они фигурируют  в  сводках  ФСБ,  МВД,
ГРУ, создавая  правоохранительным  органам  и  разведке  привлекательную
статистику.
   Найдут один автомат, похищенный из военной части, когда солдат  пошел
в кусты да оружие повесил на забор, и радуются, в  новостях  покажут,  в
газетах напечатают. А в это время  эшелоны  с  краденым  оружием  стучат
колесами по необъятной России, плывут пароходы, летят военные  самолеты,
в чревах которых ящики,  выкрашенные  грязно-зеленой  краской,  покрытые
брезентовым пологом. Ящики где-то ждут, самолеты и  трюмы  разгружаются,
из вагонов ящики с оружием перекочевывают в машины.
   Оружие  циркулирует  по  России  ежеминутно,  из  одних  складов  или
арсеналов его увозят, а вот на другие оно прибывает не всегда. В этом  и
есть основная хитрость, чтобы оружие откуда-то ушло, например, из пункта
"А", а вместо пункта "Б"  прибыло  в  пункт  "Г".  И  бородатые  люди  в
камуфляжных формах начинают его раздавать.  Вооружаются  отряды,  банды,
полки, а иногда целые дивизии.
   От  очень  больших  операций,  когда  речь  шла  об  эшелонах,  Антон
Михайлович отказался; слишком осторожным он стал. Всегда лучше держаться
по  серединке,  в  фарватере,  ведь  рискуют,  как  правило,  первые   и
последние, самые крупные и самые мелкие. Мелких ловит милиция, а крупных
отстреливают конкуренты.
   Попасть под замес  тех  и  других  Сундукову  не  хотелось,  и  когда
разговор заходил об очень  крупной  партии,  Антон  Михайлович  разводил
руками:
   - Нет, нет, это вы не ко мне, ребятки, это вы в "Росвооружение".  Они
вам  через  третью  страну  обеспечат  превосходную  сделку.  Заплатить,
конечно, придется побольше, но зато и товара  получите  на  столько,  на
сколько позволит  кошелек.  А  я,  увольте...  Антон  Михайлович  такими
большими партиями не занимается, я человек маленький.  Самолеты,  танки,
ракеты - это все не по моей части. А вот десятка два минометов с полными
боекомплектами, ящиков пятьдесят гранат  -  это  я  могу.  К  вечеру  не
обещаю, но к концу недели вопрос решу.
   За годы работы  в  нелегальном  оружейном  бизнесе  Антон  Михайлович
научился фильтровать клиентуру.  Вся  его  клиентура  была  проверенной.
Конечно,   случались   непредвиденные   обстоятельства,   могли    убить
какого-нибудь полевого командира - постоянного покупателя. Но  на  месте
убитого появлялся новый,  который  знал,  как  найти  Сундукова,  словно
последними словами умирающего была не просьба  передать  привет  жене  и
детям,  а  номер  нужного  телефона,  позвонив  по  которому  и  сбросив
сообщение на пейджер, ты приобретал гарантию, что имеешь  шанс  получить
за деньги то, что тебе необходимо.
   Ведя такой бизнес, Сундуков, естественно, был человеком не бедным. Он
имел три дома под Москвой, три квартиры в городе и еще несколько квартир
в разных концах России. Останавливаться в гостиницах, даже самых дорогих
и хороших, Сундуков не рисковал. Мало ли какая аппаратура установлена  в
номерах, и вдруг тайное станет явным! Угодить за  решетку  Сундукову  не
хотелось. Золотые времена, полные неразберихи в армии, ушли, как  солнце
за горизонт.
   Добывать оружие становилось все сложнее. То, что плохо лежало,  после
переброски войск из Европы и  из  бывших  союзных  республик  в  Россию,
торговцы уже прибрали к рукам, растащили. Многое из этого  прошло  через
руки Антона Михайловича.
   Теперь мало кого интересовал старый  хлам,  все  набрались  его  выше
крыши.
   Теперь самой дорогой и прибыльной позицией являлись образцы новейшего
вооружения, только  что  запущенного  в  серийное  производство.  Многих
заказчиков интересовали и опытные образцы, которые существовали . пока в
единичных экземплярах и в регулярные части еще не поступили.
   На этом узком месте и сосредоточился Антон Михайлович,  именно  здесь
он решил совершить прорыв, заработать денег столько, чтобы о  презренном
металле можно было забыть навсегда.
   Пока все для  Антона  Михайловича  Сундукова  складывалось  наилучшим
образом. Ему удалось вроде нащупать одну лазейку,  найти  нужных  людей.
Искал, естественно, не он сам, но так уж получилось, что  именно  ему  в
руки  приплыла   небольшая   партия   новых   автоматов   с   повышенной
дальнобойностью, с лазерными ночными прицелами и с почти бесшумным боем.
Человек, который предлагал опытные образцы, прозрачно намекал, что  если
партия уйдет, а Сундуков не постоит за ценой, можно будет организовать и
регулярные поставки, у него, дескать,  на  одном  заводе  все  схвачено.
Сундукову подобная перспектива понравилась.
   Продать машину оружия  по  цене  целого  эшелона  старья  было  очень
выгодно.
   Такие операции выпадают очень редко, и у  Сундукова  от  предвкушения
крупного барыша даже посасывало под ложечкой.
   В абсолютном выражении деньги не  ахти  какие,  но  если  принять  во
внимание процент от вложенного капитала, то с такими  процентами  не  то
что родину, но и мать родную продать можно.
   "Еще один рывок, и я отсюда смотаюсь", - самодовольно думал Сундуков,
поверив, что над ним взошла счастливая звезда, предвещающая  наступление
светлого будущего в каком-нибудь курортном городишке на  берегу  теплого
моря.
   Антону Михайловичу верилось, что вскоре вместо звезд на небе он будет
видеть алмазы. Если раньше у  него  не  хватало  времени  на  то,  чтобы
съездить в  отпуск  и  отдохнуть  по-человечески,  и  поэтому  каталогов
туристических фирм в доме не водилось,  то  теперь  настольными  книгами
оружейного бизнесмена стали риэлтерские справочники  по  недвижимости  и
земельным участкам в  разных  точках  земного  шара.  Сидя  вечером  под
торшером, Сундуков разглядывал красочные фотографии  дорогих  особняков,
вилл и даже дворцов.
   Как  правило,  цены  на  крупную   недвижимость   предварительно   не
проставлялись. Подразумевалось, что человек,  который  положит  глаз  на
престижный дом,  сможет  позволить  себе  отстегнуть  практически  любую
сумму. И Сундукова грело, что он вскоре сумеет попасть в касту избранных
судьбой.
   Но это были мечты. Реально он мог себе позволить  лишь  что-нибудь  в
размере  двух-трех  миллионов.  Именно  такие  деньги  он  мог  легально
засветить  на  Западе  уже  сегодня.  Это  в  России  можно   прийти   и
рассчитаться наличными, принеся с собой чемодан и не объясняя, откуда  у
тебя взялись деньги. А потом уже оформить  сделку  так,  словно  покупка
стоит сущие копейки и подкрепить все это липовыми справками,  купленными
в конторах за не очень большие деньги.
   На Западе такой  трюк  не  проходит.  Там  требуется  история  денег,
которую, конечно, тоже можно купить, но обойдется это в  половину  того,
что имеешь.
   "А еще говорят, что у нас коррупция! Да у нас  за  сто  баксов  можно
легализовать десять тысяч,  а  у  них  -  один  к  одному!  Так  где  же
процветает коррупция? - спрашивал себя  Сундуков,  негодуя  на  тамошние
порядки, но, тем не  менее,  всей  душой  желая  оказаться  подальше  от
России, где каждый день грозил ему или  пулей  в  затылок,  или  взрывом
автомобиля, или грязными тюремными нарами.
   Так что особого выбора у Антона Михайловича не оставалось, и  он  уже
нанял двух проворных адвокатов - одного в Германии, второго в  Эквадоре.
Оба юриста были выходцами  из  России.  Сам-то  Сундуков  в  иностранных
языках не был силен, самое большое, отличал немецкий  от  испанского,  а
французский от итальянского, да и то благодаря  природному  музыкальному
слуху.
   Адвокаты начали свою .возню, и почти каждый месяц Сундуков получал от
них справочники с цветными фотографиями и прейскурантами цен. Сейчас  он
уже знал, что дом в Эквадоре обойдется почти вчетверо дешевле, чем в два
раза меньший дом  где-нибудь  во  Франции  либо  в  Германии.  Латинская
Америка почему-то Сундукова  привлекала  больше,  чем  Западная  Европа,
наверное, из-за экзотики.
   "Туда, туда, - размышлял  Антон  Михайлович,  -  там  меня  никто  не
найдет.
   Буду ходить в яркой желтой рубахе, в парусиновых  шортах,  ездить  на
дорогой тачке, трахать мулаток, негритянок и жить в свое удовольствие".
   Год назад он остановил свой выбор на  Чили.  Но  после  того,  как  в
Европе взяли в оборот Пиночета,  понял,  туда  лучше  не  ехать,  всякие
демократы, социалисты, в общем, разные  ублюдки  жить  ему  спокойно  не
надут. Поэтому, возможно, Эквадор или Перу лучше.
   "Хотя вполне может так оказаться,  что  Эквадору,  Перу  я  предпочту
какие-нибудь острова, - размышлял Сундуков. Но острова тоже  не  внушали
доверия, потому что на них постоянно менялась  власть.  -  Сегодня  одно
племя захватит президентский  дворец,  завтра  с  копьями  и  автоматами
прибежит второе. Предыдущих постреляют, отрежут головы, будто что-то  от
этого изменится. Один негр другого не лучше", - думал Антон Михайлович.
   Ничего не сообщая адвокатам, Антон Михайлович обратил  свой  взор  на
Аргентину. И недвижимость там была  не  очень  дорогая,  и  политический
климат относительно стабильный. В общем, все сходилось на том,  что  его
конечный выбор упадет на Аргентину. Слышалось что-то волшебное в  словах
Буэнос-Айрес, Аргентина, танго.
   "Да-да, туда! Тушкой или чучелом, но отсюда  надо  уносить  ноги.  Уж
слишком часто  в  России  стали  меняться  премьеры,  как  на  островах,
заселенных неграми.  Один  генерал  сменял  другого,  и  каждый  норовил
чем-нибудь прославиться, раскрутить какое-нибудь шумное дело. Что  может
генерал понимать в экономике? А вот в оружии все генералы разбираются".
   И Антон Михайлович решил, еще пара-тройка выгодных дел  и  из  России
надо убегать в теплые края с благоприятным экономическим и  политическим
климатом,  где  нет  передряг,  потрясений,  где  царят  тишь,  гладь  и
благодать.

***

   У айсберга есть надводная и подводная части. Подводная в  десять  раз
большая,  вся  изъедена  морской  водой,  вся  в  гротах  и  лабиринтах.
Надводная же сияет чистотой, сверкает в лучах  солнца,  видна  издалека.
Такой надводной частью айсберга, сияющей и привлекательной,  была  фирма
"Свой круг", хозяином которой был Антон Михайлович Сундуков.
   Официально  фирма  занималась  обеспечением  перевозок  нестандартных
металлоконструкций по автомобильным и железным дорогам. Дело благородное
и очень  нужное.  У  фирмы  были  неплохие  финансовые  показатели,  все
документы - в полном порядке, налоговики не  имели  к  ней  ни  малейших
претензий.
   Сам хозяин, Сундуков, каждый день  появлялся  в  офисе,  если  был  в
Москве.
   Спуска сотрудникам он не давал, все работали, как пчелки.  Секретарша
постоянно принимала звонки, докладывала хозяину, кто просит о встрече.
   Обычно Антон Михайлович переадресовывал посетителей своим помощникам,
но некоторые фамилии действовали на него магически. И тогда он говорил:
   - Пусть зайдет ко мне.
   Да,  существовали  люди,  которые  никогда  не  встречались   с   его
заместителями  либо  с  сотрудниками,  а  попадали  напрямую  к   самому
Сундукову.
   Секретарше это не казалось странным, ведь ходили к нему  не  женщины,
молоденькие и длинноногие, а солидные мужчины в  дорогих  пиджаках,  при
галстуках, с неизменными портфелями или роскошными кожаными  папками.  И
приезжали эти посетители, как правило, на  дорогих  автомобилях.  Важные
люди, значит, и дела у них важные, а раз важные, то секретные.
   Вот  и  сегодня  утром  в  "Своем  кругу"   появился   уже   лысеющий
сорокапятилетний мужчина, представившийся секретарше Петровым.
   - Так и сказать, Петров? - уточнила секретарша, думая, что сейчас  же
последуют имя и отчество.
   - Да-да, именно Петров. С "вэ"  на  конце,  а  не  с  двумя  "эф",  -
усмехнулся мужчина, поправляя галстук от Версаче.
   Секретарша еще усомнилась, ведь Петровых в России пруд  пруди,  пойди
догадайся, которому из них понадобился хозяин фирмы. Но секретарь на  то
и секретарь,  чтобы  не  задавать  лишних  вопросов,  чтобы  действовать
посредником между посетителем и хозяином, отсекая ненужных и соединяя  с
необходимыми.
   - Антон Михайлович, -  вкрадчивым  голосом  произнесла  секретарша  в
трубку внутреннего телефона, - к вам господин Петров, -  она  специально
внятно произнесла последнее "в" и стрельнула глазами на Петрова.
   Тот одобрительно кивнул и, не дожидаясь согласия, двинулся к двери.
   Секретарша сперва хотела его остановить, но тут же услышала в трубке:
   - Проси, пусть войдет.
   Мужчина, представившийся Петровым, зайдя в  кабинет,  тут  же  плотно
прикрыл за собой звуконепроницаемую дверь. Грузный хозяин выбрался из-за
письменного стола и сам подошел к гостю.
   Крепко пожал ему руку.
   Петров обвел глазами  кабинет,  как  бы  намекая,  не  стоит  ли  тут
прослушивающая аппаратура. Сундуков развел руками, мол, как ты мог такое
подумать, здесь же я хозяин! И оба мужчины улыбнулись.
   - Ну, рассказывай, - Сундуков усадил гостя, а сам устроился  напротив
него, но не за своим письменным  столом,  как  бы  намекая  на  то,  что
разговор неофициальный..
   - Я, как ты просил, навел справки по своим  каналам.  Да,  автомат  с
таким номером и в самом деле был выпущен на заводе. Он  входит  в  число
изделий, изготовленных двумя партиями не более пятидесяти штук каждая.
   Сундуков кивнул. Пока все совпадало. Антон Михайлович обычно  начинал
действовать  лишь  тогда,  когда  получал  подтверждение  информации  из
независимого источника. Именно таким источником и являлся Петров. Ему-то
Сундуков не говорил заранее, .что партия составляет пятьдесят штук.
   - Ну-ка, дальше.
   - Двадцать штук было похищено два месяца назад, во всяком случае,  по
документам.
   "Осторожен,  -  подумал  Сундуков,  -  оговаривает,  что  именно   по
документам, чтобы потом я к нему не имел претензий".
   - По глазам вижу, - сказал Сундуков, - тебя что-то насторожило.
   - Вот именно, в самый последний момент. Как  правило,  при  похищении
двадцати  единиц,  причем  из  опытной  партии,  и  директор  завода,  и
начальник охраны вылетели бы со службы  в  мгновение  ока.  А  тут,  что
интересно, скандал поднялся, но как-то очень быстро погас.
   - Я понимаю, у директора хорошие связи... - вставил Сундуков.
   - Да, тылы, как говорится, крепкие. Но выговор ему влепили.
   - Это проверенная информация?
   - Проверенная, - сказал Петров, расстегивая свой портфель и  доставая
листок бумаги. - А дальше, Антон Михайлович, началось интересное.  Я  на
свой страх и риск копнул немного глубже, зашел с другой стороны.
   - Интересно, с какой же?
   - Ты же мне не зря деньги платишь, и я не зря людям плачу. Зарплата у
них на заводе  в  бухгалтерии,  понимаешь,  маленькая,  и  каждая  сотня
долларов для них большие деньги. Они мне все и выложили.
   - Короче, ты себе цену не набивай, все равно больше не заплачу.
   - Заплатишь, заплатишь, как миленький! Сундуков внутренне  похолодел,
почувствовал, что его ладони стали мокрыми. Он увяз  в  сделке  довольно
основательно, а дать задний ход теперь было невозможно.
   - У меня такое чувство, - продолжал  Петров,  -  что  эту  партию  не
украли, а просто отдали, имитировали похищение. Потому что даже дежурных
на  проходной  никто  не  уволил  и  не  лишил  премии.  Я   сам   видел
бухгалтерские документы.
   - Интересно, - пробурчал Сундуков, и его рука потянулась к стакану  с
водой. Он жадно осушил стакан, затем вытер вспотевшие ладони и промокнул
лоб. - Ты говори, говори, я слушаю.
   - Бухгалтерские до