ет, пока еще не время. Не спеши, Жаклин, не спеши.
   Бабек взял Жаклин за плечи и надавил на  них  руками.  Жаклин  поняла
чего от нее добивается хозяин.
   Она опустилась на колени и член Бабека оказался у нее во рту.
   - Вот так, так, так... - бормотал Жак Бабек, всхлипывая и хрюкая, как
большое толстое животное.
   Жаклин старалась, понимая, что после этого, возможно,  хозяин  станет
разговорчивее и расскажет что к чему. Так уже  бывало  не  один  раз,  и
Жаклин знала, когда Жак Бабек возбужден, взволнован, у него  обязательно
появляется желание заняться сексом. И  неважно  где  он  находится  -  в
машине, в самолете или на каком-нибудь приеме. Но сейчас он был  слишком
возбужден, и Жаклин, хотя и проработала у  Бабека  немало,  никогда  еще
таким его не видела.
   - Дверь, - вдруг спросил Бабек, - заперла?
   - Нет, - ответила Жаклин. - А кто может прийти?
   - Не знаю, не знаю... Погоди, иди запри двери.
   Жаклин поднялась с колен и покачивая бедрами,  направилась  к  двери,
понимая, что это приведет хозяина в еще большее возбуждение.  Когда  она
уже была у двери, Бабек двинулся к ней, наклонил вперед, положил руки на
бедра, и его член вошел в стройную девушку.
   - Не здесь, не здесь". - прошептала Жаклин.
   - Здесь и сейчас. Здесь, прямо у двери, прямо  здесь,  -  быстро  для
своей комплекции двигаясь, бормотал Жак Бабек. - А теперь  повернись!  -
вскрикнул он,  выдергивая  член,  разворачивая  Жаклин,  опуская  ее  на
колени.
   Жаклин вскрикнула, схватила член Бабека влажными губами.
   - Ну, ну, давай, не останавливайся... Ни на  секунду,  ни  на  миг...
Продолжай, продолжай...
   Он издал страстный звук  -  хрюканье,  смешанное  со  стоном.  Жаклин
откинулась, сперма брызнула ей на лицо, на грудь.
   - Вот так, хорошо.., хорошо... - Бабек отошел на  несколько  шагов  и
полюбовался на Жаклин, сидящую на коленях у двери. -  Вот  так-то  будет
лучше.
   Затем он буквально рухнул на кожаный диван, распростер руки, раскинул
ноги. Жаклин поднялась, взяла салфетку, вытерла грудь, лицо.  Подошла  к
столику, подняла свой недопитый бокал шампанского,  набрала  жидкость  в
рот и проглотила.
   - Ты молодец. Как всегда великолепна, как всегда  знаешь  чего  хочет
твой хозяин.
   - Конечно знаю, Жак, ведь я с тобой работаю уже не один год.
   - Вот и прекрасно, вот и хорошо. Подай мне шампанского, налей  полный
бокал.
   Жаклин взяла бутылку, наполнила бокал и  подала  хозяину.  Тот  почти
минуту смотрел на искрящиеся пузырьки, а затем жадно выпил - так, словно
это была холодная вода, а его мучила нестерпимая жажда.
   - Еще? - спросила Жаклин.
   - Пока хватит. Кстати, дверь заперта? - уже во второй  раз  задал  он
тот же вопрос.
   - Да заперта. Я же повернула ключ.
   За ужином Жак Бабек выпил еще бутылку  шампанского.  Жаклин  от  вина
отказалась. Алкоголь развязал ему язык, сделав более разговорчивым.
   Бабек придвинулся к секретарше и положил ладонь  на  ее  колени,  при
этом смотрел ей в глаза.
   - Я решил сделать очень крупное приобретение.
   Подобное в своей жизни я еще никогда не делал.
   Жаклин вопросов не  задавала,  понимая,  что  шеф  сейчас  может  все
рассказать сам. Она пытливо на него поглядывала и улыбалась.
   Жак Бабек тряхнул головой, как бы отгоняя наваждение:
   - Мне по гороскопу, когда я был еще в Париже,  выпадало  в  ближайшее
время крупное приобретение.
   И вот видишь, звезды не врут. А вот дальше  астролог  советовал  быть
предельно осторожным, чтобы не попасть впросак.
   - Так в чем же дело? Будь осторожен, - сказала Жаклин.
   - Вот я и думаю как бы мне все это получше устроить.
   - Но ты же умный, - сказала Жаклин.
   - Умный-то я умный, но слишком уж о большом деле идет речь.
   - Но тебе же не впервой.
   - Впервой. Ты знаешь, дорогая, впервой. Я  еще  никогда  не  совершал
подобных сделок.
   - Так что же тебе предложили?
   Бабек огляделся по сторонам, словно бы кто-то за его спиной  стоял  и
прислушивался к разговору.
   - Чего ты боишься?
   - Боюсь даже сказать тебе.
   - Мне-то можешь говорить смело, я тебя никогда не подведу.
   - Мне предложили реликвию, всемирно известную реликвию, о  ней  знают
все.
   - И что же тебе предложили? Шапку Мономаха?
   Золото скифов?
   - Нет, дорогая, лучше.
   - А что бывает лучше - Леонардо да Винчи, Рафаэль, Микеланджело?
   - Нет, нет, совсем иного порядка вещь.
   - Так ты скажешь или нет?  -  быстро  проговорила  Жаклин.  -  Я  уже
начинаю терять терпение. И кто тебе предложил?
   - Ты этого человека не знаешь. Я тоже его не знаю.
   - А кто посредник? Кто вывел на продавца - Станислав Шеришевский?
   Бабек замялся:
   - Ну ладно, Жаклин, завтра будет день, завтра все и выяснится.  Боюсь
сглазить, боюсь сказать лишнее.
   - Скажи, не бойся.
   - Нет-нет, иди, - уже начиная  злиться  на  самого  себя,  прикрикнул
Бабек. - Иди, иди, до завтра.
   Жаклин  недовольно   поднялась,   быстро   оделась,   но   в   дверях
остановилась.
   - Так может ты все-таки скажешь, чтобы и я была в курсе?
   - А зачем?
   - Ну как... Мало ли что может случиться!
   - А что может случиться?
   - Всякое бывает. Насколько  я  понимаю,  ты  покупаешь  что-то  очень
дорогое.
   - Я еще пока не покупаю, лишь собираюсь. Я ее еще не видел.
   - Так все же, что это?
   - Ладно, потом скажу.
   Когда Жаклин покинула апартаменты, Бабек еще минут двадцать  сидел  в
оцепенении, постукивая толстыми пальцами по коленям.
   Возможно, если бы не таблетки, Жак Бабек  так  и  не  уснул  бы  этой
ночью. Но лекарство сделало свое дело.
   Голова отяжелела,  веки  сомкнулись  и  Бабек  провалился  в  тяжелое
забытье.
   Во сне ему виделись многочисленные ящики, в которые  были  запакованы
панели "Янтарной  комнаты".  Камень  переливался,  сверкал,  таинственно
мерцал. Интересно, что во сне Бабек видел эти  ящики  явственно  -  так,
словно бы когда-то к ним прикасался, так, словно бы они хранились у него
в галерее.
   Утром его разбудила секретарша.  Бабек  второпях  позавтракал,  надел
свой лучший костюм и в присутствии Жаклин сделал телефонный звонок.
   - Да, да, приезжайте.
   - ...
   - Конечно же ждут! - ответил Шеришевский.
   Именно это Жак Бабек и хотел услышать. Машина уже  ждала  у  входа  и
минут через двадцать Жак Бабек, оставив машину внизу, поднялся на второй
этаж - к коллекционеру.
   Станислав Борисович сам открыл дверь:
   - Приятная встреча, - сказал он, протягивая руку.
   Мужчины  обменялись  рукопожатием.  Жак  Бабек  вошел   в   квартиру,
огляделся. Никого из посторонних в доме не было.
   "А где же"? - глазами спросил он у хозяина.
   - Скоро будут, не волнуйтесь.
   -  Как  здесь  не  волноваться,  такое  приобретение,  такая  крупная
сделка?!
   - Думаю, все будет хорошо.
   В другом конце двора стоял темно-синий микроавтобус "Форд-транзит". В
кабине рядом с водителем сидел Чурбаков.
   - Ну, что скажешь? - спросил он Бородина.
   - Вроде все нормально, хозяин. Он приехал один.
   - Ну что ж, тогда пойдем.
   - Как будем действовать? - спросил Бородин.
   - Как договорились, - сказал Чурбаков. - Я ему запудрю  мозги,  скажу
что ехать нужно немедленно, что "Янтарная комната" здесь,  в  Москве,  и
если он хочет, сможет ее посмотреть, сможет пощупать и даже  лизнуть,  -
сказав это, Чурбаков ехидно усмехнулся, поморщился и поправил  шляпу.  -
Ну, пойдем.
   Вместе со Свиридовым и Бородиным он выбрался из машины и направился к
подъезду. Чурбаков сам подошел к двери и нажал кнопку звонка.
   - Ну вот, -  сказал  Станислав  Борисович  Шеришевский,  -  и  хозяин
явился. Я думаю, вы переговорите с ним с глазу на глаз, я  в  этом  деле
лишь посредник.
   Свел вас и все, на этом из игры выхожу.
   - Да-да, - кивнул Жак Бабек, - он говорил  по-русски,  с  невероятным
акцентом.
   Вадим Семенович Чурбаков "тел в квартиру. Он сразу  же  направился  к
Бабеку.
   - Разрешите представиться, - сказал он, - Вадим  Семенович  Чурбаков.
Думаю, моя фамилия вам кое-что говорит?
   - Да, месье Чурбаков, говорит, - ответил Бабек.
   - Ну и прекрасно.
   -  Так  это  действительно  правда,  месье  Чурбаков,  что  "Янтарная
комната" у вас?
   - Конечно же правда. Ведь вы же  видели  маленькую  часть  ее,  может
быть, тысячную часть?
   - А где она находится? - задал вопрос Жак Бабек.
   - Ну, вы все сразу хотите знать, месье Бабек! Находится она здесь,  в
Москве.
   - В Москве? - словно бы не веря услышанному, улыбнулся Жак Бабек.
   - Да-да, в Москве.
   - И вы не боитесь?
   - Нет, я не боюсь, - сказал Вадим  Семенович.  -  И  вам  советую  не
бояться.
   - Но это же раритет, все-таки национальное достояние!
   - Я прекрасно понимаю, что это национальное достояние.
   - И сколько вы за нее хотите?
   - Два миллиона меня устроит, - сказал Чурбаков.
   - А почему так мало? - задал вопрос Жак Бабек.
   - Можете заплатить пять, я не против. Но меня устроит и два.
   - Я согласен. Но для начала, месье Чурбаков, я  хотел  бы  убедиться,
что она действительно существует.
   - Что ж, это несложно сделать. Я вам ее покажу.
   Шеришевский при разговоре Чурбакова с Бабеком  не  присутствовал.  Он
сидел в гостиной вместе со Свиридовым и Бородиным.
   - А как быть с расчетом?
   - Как вас устроит? - спросил Жак Бабек.
   - Я бы хотел получить деньги здесь, в России.
   - Я понимаю. Хотя мне было бы проще заплатить  вам  в  Париже  или  в
любой другой европейской стране.
   - Я не хочу выезжать за границу, - бросил  Чурбаков,  -  я  бы  хотел
получить деньги здесь. Вы уж  меня  извините,  месье  Бабек,  так  будет
лучше.
   - Ну что ж, как вам угодно. У меня хорошие  отношения  с  московскими
банками и такую сумму я смогу получить.
   - Вот и прекрасно, - сказал спокойно  Вадим  Семенович,  -  это  даже
очень хорошо. - Вы сейчас свободны? - спросил он, глядя на Жака  Бабека,
чувствуя, что тот нервничает.
   - Да, можете мной располагать.
   - Тогда, может быть, не будем откладывать это дело в  долгий  ящик  и
отправимся прямо сейчас?
   - Да. Моя машина стоит внизу, - сказал Жак Бабек.
   - Знаете, месье Бабек, мне не хотелось бы, чтобы ваш шофер знал  куда
мы поедем. Лучше отправимся на моей  машине,  а  свою  вы  отпустите.  В
гостиницу, можете быть спокойны, мы вас привезем.
   - Я понимаю, - кивнул Жак Бабек, - вы тоже осторожные люди.
   - Приходится быть осторожными, - уверенно сказал Вадим  Семенович,  -
иначе обязательно сгоришь, сгоришь, как спичка.
   - Как, как сгоришь? - переспросил Жак Бабек.
   - Сгоришь, как спичка, - повторил Чурбаков. -  Сейчас  мы  выйдем,  -
сказал он, - вы отправите своего водителя и сядем  в  наш  микроавтобус.
Часа через три вы уже окажетесь в своем отеле. А завтра мы оговорим  все
вопросы по финансам и по передаче ящиков с панелями в ваши руки.
   - Да-да,  я  хочу  скорее  убедиться,  что  она  на  месте,  что  она
существует.
   - Тогда едем.
   Чурбаков даже не снимал плащ.  В  плаще  был  и  Жак  Бабек.  Мужчины
поднялись и покинули кабинет вполне довольные друг другом. Выходя, Вадим
Семенович подмигнул Бородину.
   Станислав Борисович Шеришевский  раскланялся  со  своими  гостями.  А
после того, как закрыл за ними дверь, самодовольно потер руки:
   "Ну вот, кажись, все сделано. Кажись, денежки в кармане. Мне повезло,
что я когда-то давно знал Чурбакова, когда-то  давно  продал  его  семье
пару алмазов, парочку очень дорогих алмазов и несколько картин.
   В общем, все прекрасно".
   Жак Бабек подошел к своему водителю и быстро  ему  объяснил,  что  не
нуждается в машине.
   А затем, когда его автомобиль уехал, Вадим Семенович поторопил;
   - Ну что ж, месье Бабек, вот в том темно-синем автобусе мы и поедем.
   Когда французский коллекционер подошел к автобусу, он заметил, что  в
микроавтобусе нет окон.
   - Это специально, - сказал Вадим Семенович. -  Мне  не  хотелось  бы,
чтобы вы прежде времени знали где я храню "Янтарную комнату".
   - Да-да, я понимаю.
   Бородин открыл дверь, Свиридов залез вовнутрь.  Внутри  микроавтобуса
"Форд-транзит" стоял большой ящик.
   - Часть  "Янтарной  комнаты"  здесь,  -  сказал  Чурбаков.  -  Хотите
взглянуть?
   Бабек кивнул, давая понять, что не против.
   Чурбаков зажег свет. В автобусе был Бородин. Свиридов снаружи  закрыл
дверь.
   - Покажи месье  Бабеку  панели,  открой  ящик,  -  приказал  Чурбаков
Бородину.
   Тот поднял тяжелую крышку с дырками.
   - Можете взглянуть, - проговорил он.
   Жак Бабек приблизился к ящику.  И  в  этот  момент  Бородин  обхватил
француза сзади и прижал к его рту  белую  тряпку.  Бабек  несколько  раз
дернулся, но секунд через восемь плавно завалился на бок.
   - Ну вот видите, порядок, Вадим Семенович! А вы волновались.
   - Есть из-за чего волноваться. Бросай его в ящик.
   Бородин с трудом сунул  грузное  тело  французского  коллекционера  в
большой ящик. Затем в его руках появился шприц и он быстро сделал укол в
руку.
   - Сколько он останется в отключке? - спросил Вадим Семенович.
   - Часа четыре. В общем, мы успеваем.
   - Вот и прекрасно. Я пойду сяду в кабину и гоним на  аэродром.  А  ты
присмотри здесь. Крышку закрой.
   -  Я  все  понял,  хозяин,  -   Бородин   опустил   крышку   большого
темно-зеленого ящика и защелкнул замки. - Спи спокойно, дорогой товарищ.
Дорога дальняя, нелегкая, но  ты  ничего  не  почувствуешь.  Пусть  тебе
приснится что-нибудь очень хорошее, например, твоя любовница или Париж.
   Вадим Семенович забрался в кабину.
   - Поехали на аэродром и побыстрее, - он одернул рукав плаща. -  Через
час самолет вылетает в Калининград.
   - Все понял, хозяин. Через пятьдесят минут будем на летном поле.
   Темно-синий микроавтобус взвизгнул  тормозами  перед  аркой  и  легко
выехав со двора, помчался по московским улицам в направлении Жуковского.
   - Ну вот, дело сделано, хотя еще и не до конца.
 
*** 
 
   Темно-синий микроавтобус мчался  по  шоссе  на  предельной  скорости.
Время от времени Свиридов бросал взгляд на панель приборного щитка,  где
судорожно дергалась стрелка спидометра.
   - Да не гони ты так! Мне это не нравится, - сказал Чурбаков.
   Свиридов немного сбавил скорость и только сейчас заметил машину ГАИ.
   - Черт побери, - пробормотал он, - опять эти долбанные гаишники!
   - Ничего, ничего, не волнуйся, - сказал Чурбаков.
   Гаишник взмахнул полосатым жезлом, приказывая остановиться.
   - Вот незадача!
   Притормозив прямо возле машины, Свиридов выскочил из машины.
   - Командир, слушай, мы очень спешим. Вот документы.
   В права  была  положена  пятидесятидолларовая  купюра.  Гаишник  взял
документы, зло посмотрел на Свиридова.
   - Все спешат, все куда-то летят. А  правила  нарушать  все  равно  не
положено. Понятно?
   - Так точно, командир, понятно.
   Гаишник  раскрыл  документы  и  увидев  пятидесятидолларовую  купюру,
улыбнулся:
   - Новые у вас права.
   - По-моему,  в  порядке  документы,  командир?  -  нагловато  спросил
Свиридов.
   - Документы в порядке. Ну ладно, поезжайте.
   Только правила не нарушайте, километров через пять еще один пост ГАИ.
   - Спасибо, командир, понял.
   Свиридов забрался в кабину и микроавтобус рванул с места.
   Лейтенант ГАИ довольно посмотрел на сержанта:
   - Ну, теперь твоя очередь. Может, тебе, сержант, тоже повезет?
   - А сколько?
   - Не твое дело, - сказал лейтенант.
   - Понял, - пожав плечами, ответил сержант, становясь на дорогу.
   "Наверное,  баксов  двадцать  оторвал",  -  подумал  он  про   своего
командира.
   А лейтенант,  сев  в  машину,  поскреб  пальцем  пятидесятидолларовую
банкноту. Если бы она оказалась фальшивой, он  тут  же  связался  бы  по
рации с соседним постом и приказал бы остановить темно-синий "Форд".
   Но купюра оказалась настоящей. Не очень новой, но настоящей. В общем,
день прошел не зря.
   - Сколько ты ему дал? - спросил Вадим Семенович у Свиридова.
   - Полтинник, хозяин, - сказал Свиридов.
   - Ну и правильно. Что их жалеть? Зато без проблем ехать будем.
   - Да, он меня еще предупредил, что впереди пост ГАИ.
   - Вот видишь, как хорошо быть не жадным!
   - А если бы мы ему дали стольник, как думаете, могли  бы  с  мигалкой
мчаться?
   - Могли бы, но не стоит, - Чурбаков  закурил  -  отъездил  я  свое  с
мигалкой.
   Микроавтобус как по графику прибыл на территорию военного  аэродрома.
Военный самолет  уже  стоял,  готовый  к  вылету.  Командир  корабля  со
звездами майора поздоровался с Чурбаковым.
   - Тут, майор, у нас кое-какие изменения, - сказал Вадим Семенович.
   - Какие изменения?
   - Ящик с собой повезем.
   - Большой? - спросил майор.
   - Да нет, не очень. Но это, естественно, за отдельную плату.
   - Понятно, - сказал пилот.
   - Свиридов, рассчитайся.
   Свиридов дал пятьсот долларов, летчик довольно улыбнулся.
   - За такие деньги  я  готов  пять  ящиков  доставить  в  Калининград.
Хороший вы пассажир, Вадим Семенович.
   - Сам знаю, что неплохой.
   - Сейчас ребята загрузят ящик, отгонят  микроавтобус,  потом  за  ним
приедет человек.
   Чурбаков  и  его  люди  действовали  слаженно,   все   у   них   было
предусмотрено, все находилось на мази.
   Ящик загрузили в самолет, Свиридов быстро отогнал темно-синий  "Форд"
к КПП и позвонив по телефону, приказал, чтобы за  ним  приехал  один  из
людей Чурбакова.
   - Все в  порядке?  -  спросил  Бородин,"  когда  Свиридов  подошел  к
самолету.
   - Конечно! А как же может быть иначе? Все чики-чики.
   - Ну и прекрасно. С богом! - Бородин со Свиридовым хлопнули по рукам.
   Чурбаков, увидев этот жест своих  людей,  улыбнулся.  Ему  нравилось,
когда у них такое хорошее настроение, когда все клеится, все  совпадает,
как хорошо пригнанные детали.
   Самолет  взревел  моторами,  разбежался  по  взлетной  полосе,  легко
оторвался от бетона и взял направление на северо-запад. Кроме пилотов  в
этом  военном  самолете,  выполняющем   грузовые   коммерческие   рейсы,
находилось  еще  четверо.  Троих  летчики  видели,  а  о   существовании
четвертого даже не догадывались. А французский  коллекционер  Жак  Бабек
находился в глубокой отключке под деревянной крышкой зеленого ящика.
   - Послушай, Павел, обратился  к  Свиридову  Вадим  Семенович,  -  иди
глянь, может, наш клиент уже концы откинул?
   - Да что вы,  Вадим  Семенович!  -  сказал  Свиридов,  поднимаясь.  -
Жив-здоров, я в этом уверен.
   - Хорошо что уверен, но тем не менее, посмотри.
   Дорого ведь стоит французишко.
   - Сейчас гляну.
   Покачиваясь и придерживаясь за переборки, Павел Свиридов направился в
грузовой отсек, заполненный холодильниками и стиральными машинами. Среди
всей этой бытовой техники стоял длинный темно-зеленый ящик размерами два
с половиной на метр с плотно пригнанной крышкой, закрытой на два  замка.
Свиридов пробрался по узкому проходу,  опустился  на  колени,  отщелкнул
замки, поднял крышку.
   Он был абсолютно уверен, что Жак Бабек жив-здоров и спит. Но  тем  не
менее, несколько секунд посмотрев на безмятежное лицо француза, Свиридов
взял руку Жака Бабека, нащупал пульс и хмыкнул. Затем взглянул  на  свои
часы, посчитал количество ударов и ухмыльнулся.
   "Ну и боров! Спит, как ребенок и пульс как у десантника".
   Крышка была закрыта, замки защелкнуты. Павел Свиридов  с  улыбкой  на
губах вернулся в тот отсек, где сидели Бородин и Чурбаков.
   - Ну что скажешь, Паша? - спросил Бородин.
   - Что я могу сказать - спит наш француз.
   - Это хорошо, - сказал Бородин, - небось, целую ночь  волновался,  не
спал. Прилетим на место, он выдрыхнется, будет свеженький, как огурчик.
   - Сразу, как прилетим, попытаемся  договориться,  -  бросил  короткую
фразу Чурбаков.
   - Да, Вадим Семенович, как скажете. Думаю, мы его обломаем  в  первые
дни, - хохотнул Свиридов, вытряхивая из пачки сигарету.
   - Не курил бы ты, - одернул своего подчиненного  Чурбаков,  -  и  так
тошно от этих перелетов. Вообще мне кажется, что моя  жизнь  проходит  в
самолете, а не на