спину. Затем схватил за волосы и запрокинул голову.
   - Да я что.., я ничего... - испуганно затараторил  парень,  -  берите
что надо, я и милицию вызывать не буду. Скажу, мол, пьяный  был,  ничего
не помню...
   - Не нравишься ты мне, - прошипел Червонец и  двумя  пальцами  сдавил
основание челюсти сторожу. Его  рука  была  крепкая,  как  металлические
щипцы.
   Тхор развернул инвалида и повалил его спиной на стол. От боли  парень
раскрыл рот, но закричать не успел. Червонец, высоко  подняв  бутылку  с
водкой, стал вливать спиртное ему в рот. Парень задыхался, закашливался,
пытался вырваться, но все тщетно. Тхор не выпускал  его  рук,  держа  за
волосы прижимал голову к покрытой толстым стеклом столешнице. А Червонец
крепко сжимал основание челюстей.
   Наконец последние капли водки упали в  раскрытый  рот  сторожа.  Тхор
отскочил в сторону и с гнусной улыбкой посмотрел на парня.
   - Мы за тебя твою работу  делаем  -  только  глотать  тебе  остается.
Выпить хотел? Мы тебе помогли.
   Инвалид пытался перевести дыхание, но то и дело заходился кашлем.  Он
со страхом чувствовал, как спирт проникает ему в кровь, туманит  голову.
Когда  боишься,  всегда  пьянеешь  сильнее,  особенно,  если   опасность
смертельная.
   - Зачем? - наконец, отдышавшись, проговорил он. - Зачем?
   - Тебе так интересно это знать? - ухмыльнулся Червонец. - Да?
   - Тхор, подержи его,  -  предложил  Дулеб,  и  его  приятель  схватил
сторожа сзади, прижал к спинке и вместе со стулом оттащил от стола.
   Дулеб по деловому,  не  спеша,  вынул  вилку  из  розетки,  развернул
телевизор экраном к стене и не  спеша,  орудуя  ножом,  отвернул  винты,
которыми крепилась задняя панель к корпусу.
   Парень еще не понимал, что его ждет.
   Из всех бандитов только Пружина чувствовал себя не в  своей  тарелке.
Но он не возражал, старался ничего не касаться  в  вагончике,  чтобы  не
оставить отпечатков или пару ниточек из своей вязаной куртки, по которым
его потом можно найти. Но опасения его были напрасными.
   Червонец, Тхор и Дулеб умели работать с выдумкой - так, чтобы потом и
подозрения не возникло, будто их жертву убили.
   - Сколько проводочков-то цветных!  -  засмеялся  Дулеб,  рассматривая
пыльное нутро старого телевизора.
   - Полотенце давай, полотенце! - зашипел Дулеб, чувствуя, как  инвалид
начинает вырываться с отчаянностью осужденного на смерть.
   - Ты чего, Пружина, стоишь, не помогаешь?  -  осклабился  Червонец  и
прикрикнул. - Что, не слышал? Где ведро с водой, там и полотенце  должно
быть!
   Пружина почувствовал, как пол уходит у него из-под  ног  и  нетвердой
походкой двинулся в предбанник. И впрямь, над оцинкованным ведром висело
полотенце. Он аккуратно взял его двумя пальцами и, войдя  в  прорабскую,
бросил Дулебу.
   Тот тут же скрутил им руки парню за спиной и отступил в сторону. Если
бы им противостоял здоровый человек, то, наверняка, скрутили бы и  ноги.
Но ими инвалид и так еле-еле мог двигать.
   - Я кое-что в телевизорах понимаю, - усмехнулся Тхор и воткнул  вилку
в розетку.
   Тут же засветились огоньки ламп, заработал динамик. Дулеб и  Червонец
отступили на шаг назад. И тут Тхор резко выбросил вперед  руку,  схватил
связанного сторожа за волосы и ткнул его лицом в основание  кинескопа  -
прямо туда, где торчали оголенные металлические клеммы.
   Тут же полутемную прорабскую осветил  электрический  сполох.  Запахло
жженым мясом, тело сторожа забилось в конвульсиях.
   Тхор разжал пальцы и отдернул руку, боясь  ненароком  прикоснуться  к
телу покойника и самому попасть под напряжение. Убедившись,  что  сторож
мертв, Тхор вытащил вилку из розетки.
   Погасли спирали радиоламп.
   - Погоди, - предупредил Тхор Дулеба, когда тот  хотел  уже  развязать
полотенце на руках мертвого.
   - А что?
   - Ты на крышке почитай: тридцать  секунд  не  прикасаться  к  деталям
после выключения из сети. Хочешь, чтобы и тебя долбануло?
   Тридцать секунд прождали молча. Дулеб, присев на  корточки,  развязал
полотенце и протянул его Пружине.
   - Повесь так, как раньше висело.
   Повисшие,  как  плети,  руки  сторожа  Дулеб   положил   на   силовой
трансформатор телевизора, отступил на шаг и кивнул Тхору:
   - Включай!
   Вновь на короткое время ожил телевизор.
   Сильнее запахло жженым мясом.
   Наконец, снабженные самодельными жучками предохранители не  выдержали
и перегорели. Замигала лампочка под потолком.
   -  Все  отлично,  -  процедил  сквозь   зубы   Червонец,   осматривая
прорабскую. - Пьяный сторож полез ремонтировать телевизор, в котором  ни
хрена не понимает. Вот вам и результат:
   "Не влезай, убьет!"
   Пружина нервно пил из большой эмалированной кружки холодную,  недавно
принесенную из карьерного озерца воду.
   - Нам теперь нечего здесь рассиживаться, - подбодрил его Червонец,  -
дело сделано, дорога перед нами свободна. Пришла  очередь  поработать  и
тебе.
   Пружина пил воду по очень простой причине: его просто выворачивало от
запаха горелого  человеческого  мяса.  Но  он  не  хотел  показать  свою
слабость перед Червонцем и поэтому вышел на улицу  вместе  со  всеми.  С
хрипом, торопясь, вздохнул, набрав в легкие чистый воздух.
   Но все равно проклятый запах повсюду преследовал его  -  сладковатый,
так похожий на запах только что приготовленных шашлыков.  Он  все  равно
оставался в груди, в памяти, в ощущениях  -  сколько  не  дыши,  щекотал
горло, небо.
   Пружина  сплюнул,  чтобы  устоять  на  ногах,  ухватился  за   перила
металлической лестницы, ведущей в прорабскую. Червонец же не спешил,  он
упивался своей безнаказанностью. Подойдя к проходу между вагончиками, он
расстегнул молнию брюк и принялся мочиться в желтый сухой песок.
   - Для начала неплохо,  -  говорил  он  чуть  громче  обычного,  чтобы
заглушить журчание.
   Несколько секунд помолчал, пока упадут последние капли, затем  рывком
застегнул молнию и прошелся по выложенной квадратными бетонными  плитами
дорожке.
   - Ты, Пружина, не расслабляйся.
   - За мной дело не станет, -  самоуверенно  заявил  Пружина,  стараясь
держаться молодцом.
   - Мне нужно открыть вот это, это и это, - Червонец по очереди показал
рукой на огромный, как  двухэтажный  дом  погрузчик,  застывший  в  углу
карьера, на тяжелый грейдер и на бульдозер.
   Пружина заспешил к погрузчику. Он вскарабкался на верхнюю площадку  и
присел на корточках перед дверцей, закрытой на навесной  замок.  Открыть
такую мелочь для него было так же  легко,  как  другому  разгрызть  пару
семечек.
   Будь отверстие в замке чуть побольше, Пружина легко открыл бы  его  и
мизинцем. Ловко  вытащив  из  нагрудного  кармана  проволочку,  загнутую
буквой "Г", Пружина запустил конец этой миниатюрной кочерги  в  замочную
скважину и, нащупав язычок, отодвинул его в сторону.
   Замок лег к его ногам.
   - Замок-то не выбрасывай, - напомнил ему Червонец, - им  еще  закрыть
придется.
   Ту же самую операцию Пружина проделал с замками на  кабинах  тяжелого
грейдера и бульдозера.
   - Вот когда ты молодец, то молодец! Ничего не скажешь, - похвалил его
Червонец, когда Пружина обошел небольшое, но глубокое  озерцо  грунтовой
воды, возвращаясь к своему хозяину от бульдозера. - Ты, Дулеб, садись  в
грейдер, а мы с Тхором займемся погрузчиком.
   - А я? - поинтересовался Пружина.
   Червонец хитро посмотрел на него.
   - Ты боишься мертвецов? Только честно.
   - Нет, - сжав зубы, ответил Пружина.
   - Значит, останешься здесь, в карьере.
   - Сколько  мне  ждать?  -  холодея  душой,  поинтересовался  Пружина,
которому никак не  улыбалась  перспектива  пробыть  хотя  бы  полчаса  в
обществе мертвеца.
   -  Телевизор  тебе,  конечно,  посмотреть  не  удастся,  -   хохотнул
Червонец, - но  если  будешь  держать  рацию  включенной,  то  по  нашим
разговорам поймешь, когда мы будем возвращаться.
   - А если кто появится?
   - Сообщишь нам, - коротко сказал Червонец, -  и  смотри,  чтобы  ноги
твоей за пределами карьера не было, сколько бы тебе не пришлось ждать  -
день, два, неделю.
   Пружина побледнел.
   - Я хотел бы... - начал он.
   - Да ладно тебе, Пружина, шучу. Будем часа в два ночи, не позже.
   Затем он достал из кармана рацию и связался с джипами,  находившимися
в лесу.
   - Ребята, сворачивайтесь и ждите нас на шоссе..
   - В каком месте?
   - Вы нас сразу заприметите.
   А затем, широко шагая, направился  к  погрузчику  и  уверенно,  гулко
ступая по металлическим ступенькам, взобрался на  верхнюю  площадку.  Он
выглядел капитаном на капитанском мостике.
   - Ну-ка, Тхор, быстрее! - произнес он, исчезая в кабине.
   Дулеб уже  сидел  за  рулем  тяжелого  грейдера  и  пробовал  завести
двигатель. Ему даже  не  понадобилось  воспользоваться  набором  ключей,
стартер  пускача  заводился  простым   нажатием   кнопки.   Обе   махины
содрогнулись. Первой поехала "Сталева Воля", сверкая в лучах  заходящего
солнца отполированным землей и песком огромным ковшом.
   Следуя  за  погрузчиком  на  грейдере,  Дулеб,  будучи   от   природы
любопытным, то опускал, то приподнимал над дорогой длинный отвал-нож.
   Дымя черной гарью, техника выехала из карьера, и  еще  минуты  четыре
рокот моторов был слышен в  чаше  карьера.  Затем  там  наступила  почти
полная тишина, в которой можно было расслышать, как  песок  ссыпается  с
отвесных стен забоев, как потрескивают остывающие после дневного  солнца
вагончики,  как   попискивает   ласточка,   высунув   свою   любопытную,
поблескивающую бусинками глаз голову из устроенного под навесом гнезда.
   Пружина знал, ждать ему долго. Уж лучше бы взяли его на  дело!  Самое
невыносимое - ждать, когда боишься,  боишься  смертельно.  Он  с  ужасом
понял, что единственная дорога из карьера, по какой  можно  выбраться  -
это та, по которой  выехала  техника.  Наверх  по  крутому  осыпающемуся
откосу он не вскарабкается. И если кому-нибудь  в  это  неурочное  время
взбредет в голову заехать в карьер, незамеченным ему не удрать. И  тогда
смерть сторожа припишут ему.
   Пружина обошел вагончики, отыскал деревянный ящик и сел возле  глухой
стены одной из бытовок так, чтобы видеть выезд из карьера, по которому к
нему могло прийти и избавление, и кара.
   Погрузчик двигался  по  проселочной  дороге  величественно  и  важно,
качаясь, как большой корабль, на высоких волнах. Грейдер следовал за ним
метрах в ста. Зеркальные стекла джипов уже поблескивали на  шоссе  возле
самого съезда. Червонец сидел за штурвалом огромной машины и чертыхался,
кривил носом.
   - Ну и вонь же здесь в кабине! - он  то  и  дело  бросал  взгляды  на
приборы, боясь, что с машиной что-нибудь случится.
   Когда наконец первый страх прошел, и он почувствовал,  что  погрузчик
исправен и на  ходу,  его  рука  легла  на  рычаг,  управляющий  ковшом.
Послышалось,  как  загудел  гидравлический  насос,  и  штоки  вползли  в
цилиндры. Ковш высоко поднялся, закрыв обзор впереди.
   - Червонец, мы сейчас куда-нибудь врежемся!
   - Да ты что, не видел? На поле ни столба, ни забора.
   И что может остановить такую громаду?
   Одно легкое движение руки, рычаг щелкнул, и ковш пошел вниз, принимая
походное положение.
   - Хорошая машина, - похвалил Червонец, - жаль только приметная.
   - Да, -  мечтательно  проговорил  Тхор,  -  на  такой  по  городу  бы
поездить! Получше "мерса" с мигалкой будет, все тебе дорогу уступят.
   - А фар-то на ней! -  заулыбался  Червонец,  включая  все  освещение,
какое только было.
   - Целых шесть штук, -  подтвердил  Тхор,  выглядывая  из  приоткрытой
двери кабины.
   Замигал фарами и грейдер.
   - Прямо тебе не дорожная техника, а иллюминация в  Парке  культуры  и
отдыха! - рассмеялся Червонец, поддавая оборотов двигателю.
   Теперь уже погрузчик не плавно переваливался, а подпрыгивал, несмотря
на весь свой грандиозный вес.  "Сталева  Воля"  лишь  вздрогнула,  когда
передние колеса пошли вверх на довольно-таки крутой подъем к шоссе.
   - Тянет, прямо как паровоз на  спуске!  -  не  переставал  удивляться
выносливости агрегата Червонец.
   Он выехал на шоссе и махнул рукой людям, сидевшим в джипах,  мол,  за
мной! Процессия не спеша покатила по дороге.
   Машин пока попадалось достаточно много.
   Люди спешили  из  аэропорта,  спешили  в  аэропорт,  чтобы  встретить
родственников,  деловых  знакомых,  друзей.  Но  на   большой   скорости
практически  никто  не  мог  рассмотреть,  что  за   пыльными   стеклами
строительной техники сидят не работяги в спецовках, а мужчины с холеными
лицами  в  дорогих  кожаных  куртках,  место  которым   не   в   кабинах
строительных машин, пахнущих соляркой и солидолом,  а  за  рулями  новых
"мерседесов" и "БМВ".
   - Тхор, тебе  никогда  не  хотелось  стать  трактористом?  -  смеялся
Червонец.
   - Хотелось, но жизнь распорядилась по-своему, - то ли всерьез, то  ли
тоже шутя, отвечал Тхор.
   -  Небось,  в  деревне   вырос,   трактористом   мечтал   стать   или
комбайнером?
   - Да нет, я всегда матери говорил, что председателем стану.
   - Тоже неплохо, - ухмыльнулся Червонец. - Вот провернем дело, считай,
ты председатель. Захочешь - можешь купить себе отстающий колхоз вместе с
полями. Будут у тебя и плантации, и рабы. Станешь доярок трахать...
   - Доярки навозом пахнут.
   - А ты их помой.
   - Долго мыть каждую, я терпеть не умею.
   - Соберешь всех в кучу и из шланга поливать станешь, они визжат...
   - Хорошо.., а шланг упругий, теплый... длинный.
   - И тут, Тхор, из деревни мужики с вилами  прибегут.  Тебя  к  стенке
припечатают. Одни вилы в горло, другие - в пах воткнут.
   - Типун тебе на язык, Червонец.
   - Не переживай, если не станешь жадничать и мужикам на водку  хватит,
они тебе все простят, даже своих баб. Ты же и  им  деньжат  подбрасывать
станешь. Одной  на  задницу  десятку  наклеишь,  другой  -  полтинник  в
трубочку скрутишь и куда-нибудь засунешь - мизинцем.
   - Да ну тебя, стану я еще ковыряться.
   - Зачем тогда длинный ноготь на мизинце отрастил... Любишь, любишь..,
мне о тебе Танька-Стресс  рассказывала.  Как  ты  свой  длинный  нос  ей
засунуть пробовал.
   - Не было такого.
   - Она еще сказала, что нос у тебя подлиннее члена будет и тверже.., и
сопливее. Правда?
   - В следующий раз я ей не нос, а руку  по  плечо  засуну,  до  самого
горла.
   - Зачем?
   - Язык вырву, что бы болтала поменьше.
   Тхор попытался прикурить на ходу, но погрузчик так вибрировал, что он
не мог попасть язычком зажигалки на конец сигареты.
   - Мечты, Тхор, всегда рано или поздно сбываются.
   - Лучше уж раньше.
   - А если мечты твои не сбылись, значит, ты умер.
   Упоминание о смерти из уст Червонца обычно не сулило ничего хорошего.
Но сейчас Тхор находился в приподнятом состоянии духа, и поэтому  только
нервно  засмеялся.  Затем,  завидев  голубой  "фольксваген",  обгонявший
"Сталеву Волю", за  рулем  которого  сидела  молодая  красивая  девушка,
крикнул, высунувшись из кабины:
   - Эй, стой! Трахнуться не хочешь?
   Но машина быстро  отдалялась.  А  девушка,  лишь  на  короткое  время
сбросившая  скорость,  чтобы  разминуться  с  погрузчиком,  так   и   не
обернулась.
   - Вот сучка! - пробормотал Тхор.
   - Какая же она сучка? - возмутился Червонец.
   - Даже не обернулась, - пояснил Тхор.
   - Вот если бы трахнулась с тобой, была бы сучкой. А  так  чего  ты  к
честным женщинам цепляешься?
   - Знаю я этих честных... - не унимался Тхор. - Им  от  мужчин  только
одно нужно - деньги, а сами на других смотрят масляными глазами.
   - Смотрят на тех, у кого денег больше, чем  у  тебя,  -  назидательно
проговорил Червонец, протирая тряпкой лобовое стекло.
   - Пыль-то снаружи, - понял всю бесплотность его попыток Тхор.
   - Сам знаю! Вылезь и протри!
   Не решаясь ослушаться своего хозяина, Тхор взял у него  тряпку  и  на
ходу, опасливо  косясь  на  мчавшуюся  под  колесами  дорогу,  вылез  на
площадку. Он старательно протирал тряпкой стекло, плевал на  нее,  пока,
наконец, не очистил достаточно большой участок.
   Червонец махнул ему рукой:
   - Можешь возвращаться, все отлично!
   Тхор никак не мог взять в толк, чего это Червонец сам сидит за рулем,
сам участвует в операции. Ведь обычно он старался держаться подальше  от
тех дел, за которые могли упечь за решетку.
   Еще минут через десять впереди показался путепровод.
   Лицо Червонца просветлело, но в то же время показался и блеск  испуга
в глазах. Да, в мыслях он уже сотню раз просчитал ситуацию, все говорило
в его пользу. Но теперь, чем ближе подходил момент реального  воплощения
плана, тем тревожнее становилось у него на душе. Он знал,  всегда  может
возникнуть непредвиденное обстоятельство - маленькое, незаметное  такое,
но оно временами способно переломить ход  событий.  И  там,  где  теперь
виделся непременный выигрыш,  окажется  проигрыш,  и  банк,  на  который
поставлена  твоя  жизнь,  свобода,  сможет  сорвать  другой,   если   не
подсуетишься как следует.
   "Беспроигрышных дел не бывает, - подумал Червонец,  -  но  существуют
такие дела, на которые не жалко поставить все, что у тебя есть".
   К тому же выбора у него не оставалось.  Долг  он  обязан  был  отдать
любой ценой, иначе не жить ему самому и его людям.
 
Глава 14 
 
   Солнце уже коснулось линии  горизонта,  неровно  очерченной  зубчатым
лесом. Червонец прямо-таки сиял от счастья. Он  еще  немного  посидел  в
подрагивающем  погрузчике,  затем  заглушил  мотор.  Смолк  двигатель  у
грейдера. Наступила звенящая тишина. Подобного возбуждения Червонец  уже
не испытывал давно. Ни жестокость, ни власть не дарили ему прежде  таких
чувств. Он знал, завладеет деньгами, это возбуждение пройдет,  захочется
чего-нибудь большего. Но пока можно  наслаждаться  предвкушением  своего
могущества. И то, что они подъехали к путепроводу в самый момент заката,
казалось  ему  добрым  предзнаменованием,  хотя,   конечно   же,   такое
совпадение являлось самообманом. Вся операция была  расписана  точно  по
минутам, а сейчас они выбились из графика всего на пару  минут,  которые
нельзя было заметить, не глянув  на  часы,  а  тем  более,  сверяясь  по
солнцу.
   Вскоре все бандиты оказались возле одного из джипов. Пошел  неспешный
разговор, вновь распределялись обязанности. Червонец приоткрыл следующую
страницу своего коварного плана - последнюю  страницу.  После  короткого
совещания один из джипов  развернулся  и  поехал  в  сторону  аэропорта.
Теперь уже ждать оставалось недолго.
 
*** 
 
   Когда перевозят большие ценности,  всегда  возникает  одна  и  та  же
проблема. С одной  стороны,  желательно  как  можно  лучше  организовать
охрану, как можно больше людей задействовать в транспортировке. Но,  чем
больше людей знает о перевозке, тем реальнее  шансы  утечки  информации.
Можно пойти и по другому пути. Держать все в  тайне,  посвятить  в  суть
ограниченный круг людей, и тогда вероятность утечки станет  меньшей.  Но
если кто-нибудь все-таки узнает, то провал почти наверняка обеспечен.
   Такая же дилемма стояла перед  руководством  банка  "Золотой  дукат".
Сумма нешуточная, найдется много горячих голов, готовых за такие  деньги
рискнуть жизнью и свободой.
   И председатель правления решил  не  рисковать,  втягивая  в  операцию
собственную службу охраны, не очень многочисленную,  недавно  набранную.
Он решил действовать по-другому.
   Он не пожалел денег, чтобы нанять людей из охранной фирмы  "Одиссей",
оплатил им целую неделю, и те до последнего момента не знали,  когда  же
им придется ехать. Всю  неделю  и  днем,  и  ночью  охранники  "Одиссея"
сменялись, сидели в офисе, играли в карты, ожидая телефонного звонка. Но
даже после того, как  телефон  зазвонил  в  четверг  и  они  выехали  по
направлению к Пулково, ситуация для них мало в чем прояснилась.  Они  не
знали, что именно повезет инкассаторский броневик банка "Золотой дукат".
Ранее управляющий  банком  предполагал,  что  с  охраной  поедет  Андрей
Рублев. Но поскольку у того не заладилось с мос