можно, наблюдают из всех четырех окон. Все это мы
предвидели, но я никак не ожидал, что они пойдут на
применение автоматического оружия. А ведь я должен был это
предусмотреть. При таком освещении бегущего человека трудно
поразить одним выстрелом.
   Кончиками пальцев Бонд проделал необходимые манипуляции с
винтами прицела для точной наводки винтовки по горизонтали и
вертикали, совместив перекрестие прицела с точкой,
находящейся сразу же за прикладом автомата невидимого
снайпера. Нужно поразить его хотя бы в грудь - на "заботу"
о голове могло не хватить времени.
   Лицо Бонда под капюшоном начало потеть, края прорези для
глаз увлажнились и начали скользить по окуляру прицела. Но
это ничего. Главное, должны оставаться сухими руки и палец,
лежащий на спусковом крючке. Текли минуты. Бонд часто
мигал глазами, чтобы дать им отдых, расслаблял одеревеневшие
мышцы, но музыка успокаивала нервы.
   Да, минуты текли, но ноги-то затекали!.. Интересно,
сколько ей лет? Больше двадцати? Может, двадцать три? С
такой осанкой и невозмутимостью, с ее решительностью и
легкостью в походке, а это могло служить намеком на ее
верховенство в оркестре, она, должно быть, принадлежит к
старинному прусскому роду, а может, польскому или даже
русскому. И какого черта она выбрала для себя виолончель?
Для Бонда было кощунственным представить этот
лукоаицеобразный инструмент между ее раздвинутых бедер.
Конечно, его старой знакомой Саггии удавалось выглядеть
элегантной, да и той девчонке Амарилии тоже, ко все-таки
должны же что-то придумать и дать возможность женщинам
сидеть в другом положении при игре на таких инструментах,
ведь смогли разработать для них специальное седло для
катания на лошади.
   Размышления Бонда прервал голос капитана Сэндера:
   - Семь часов. На другой стороне никакого шевеления.
Кое-какое движение с нашей стороны, около подвала рядом с
границей. Это каша группа по приему беглеца - два крепких
парня с поста. Но вам лучше оставаться на месте, пока они
не уберут оружие. Сообщите мне об этом.
   - Договорились.
   В семь тридцать ствол автомата был аккуратно втянут
внутрь темного помещения. Одна за другой закрылись нижние
рамы всех четырех окон. Игра, требующая крепких нервов и
холодного сердца, на сегодня была окончена. Но впереди еще
два таких же вечера!
   Бонд неспешно снял со своих плеч штору и расправил ее
перед дулом винтовки. Он поднялся, стащил балахон и
направился в ванную комнату, где сбросил с себя всю одежду и
принял душ. Затем проглотил две большие порции виски подряд
и стал прислушиваться к уже приглушенной игре оркестра,
гадая, когда она закончится. Оркестр завершил игру в восемь
часов вечера исполнением хорального танца номер 17 из "Князя
Игоря" Бородина, о чем поспешил известить всезнающий эксперт
Сзндер. Для этого он даже оторвался от написания условными
фразами доклада начальнику поста.
   - Пойду-ка посмотрю еще разок. Очень уж мне понравилась
высокая блондинка с виолончелью, - сказал Бонд Сэндеру.
   - А я ее и не заметил, - без всякого интереса отозвался
Сэндер и отправился на кухню. "За чаем", - подумал Бонд, -
"или за молочным напитком "Хорликс". Он снова напялил
капюшон, занял свою огневую позицию и навел прицел на
"Министерский дом". Да, вот они проходят мимо, правда, уже
не такие веселые и радостные. Наверно, устали. Среди них и
она, менее подвижная, но с прежней независимой походкой.
Бонд смотрел на развевающиеся золотистые волосы и коричневый
плащ, пока они не растворились в вечерних сумерках улицы
Вильгельмштрассе. Интересно, где она живет? В какой-нибудь
комнатке с облупившимися стенами в пригороде? Или в одной
из привилегированных квартир на аллее Сталина?
   Бонд прекратил наблюдение. Эта девушка жила где-то
поблизости. Она замужем? Может, имеет любовника? Ну и
ладно, черт с ней. Она не для него.
   Следующие день и вечер были копией с небольшими
вариациями предыдущих суток. Джеймс Бонд еще два раза через
снайперский прицел имел короткие встречи со своей пассией, а
все остальное казалось ничем иным, как пустым
времяпрепровождением. Напряженность все нарастала и к
третьему дню уже явно царила в небольшой квартирке.
   Джеймс Бонд заполнял третий день поистине фанатической
программой посещения музеев, художественных галерей,
зоопарка к даже умудрился посмотреть фильм. Но при этом он
ни во что не пытался вникать, его мысли крутились вокруг
девушки, четырех затемненных окон, черного ствола и снайпера
- человека, которого сегодня вечером он непременно убьет.
   Вернувшись ровно в пять часов вечера в квартиру. Бонд
едва избежал скандала с капитаном Сзндером, ибо перед тем,
как натянуть на себя провонявший потом капюшон, принял
изрядную дозу виски. Капитан Сэндер попытался
воспрепятствовать выпивке и, когда ему это не удалось,
пригрозил сообщить начальнику поста о неудовлетворительной
подготовке Бонда к проведению операции.
   - Послушайте, мой друг, - устало отмахнулся от него Бонд,
- мне сегодня предстоит совершить убийство. Не вам, а мне.
Так что не морочьте мне голову. Когда дело будет сделано,
вы можете доложить Тэнкерею все, что угодно. Вы что,
думаете, мне нравится такая работа? Иметь номер ноль-ноль?
Да я буду счастлив, если вы посодействуете моему увольнению
из Секции 00. Тогда я смогу устроиться в уютном, свитом из
документов гнездышке, как простой штабной работник.
Понятно? - Бонд допил виски, взял свой детектив - дело там
уже приближалось к развязке - и завалился на кровать. Храня
ледяное молчание, капитан Сэндер вышел на кухню выпить, судя
по доносившимся оттуда звукам, очередную "чашечку" чая.
   Бонд почувствовал, как тепло от выпитого виски
разливается по всему телу. Итак, Лизелотта, как, черт
возьми, ты собираешься выкрутиться из создавшегося положения
на этот раз?
   Ровно в шесть часов пять минут ведущий наблюдение Сэндер
взволнованно заговорил:
   - Бонд, там началось какое-то движение. Это он. Вот он
остановился. .., нет, пригибаясь, идет. Там разрушенный
забор, противник его не видит. Перед ним пустырь с травой.
Боже, вот он вышел на него. Трава колышется. Лишь бы они
думали, что от ветра... Он приближается к открытой
площадке... Они как-нибудь реагируют?
   - Нет, - напряженно проговорил Бонд. - Продолжайте
сообщать о происходящем. Далеко ему до границы?
   - Около пятидесяти ярдов, - голос капитана Сэндера
прерывался от волнения. - Там завалы, но есть и открытые
участки. А вдоль улицы - длинный забор. Ему придется
перелезть через него. Вот! Он прошел десять ярдов... еще
десять. Четко вижу его. Лицо и руки закамуфлированы в
черный цвет. Будьте наготове! Он может сделать последний
рывок в любой момент.
   Пот лился по лицу и шее ручьями. Бонд выбрал момент и
быстро вытер руки об одежду, затем опять вложил палец в
предохранительную скобу спускового крючка:
   - Отмечаю движение в комнате за окном. Они обнаружили
его! Пусть начинает работать двигатель "Оппеля".
   Бонд услышал произнесенную в микрофон условную фразу,
работу стартера и сразу же затрещавшую выхлопную трубу
автомобиля.
   Движение за оконной нишей продолжалось. В окне
показалась рука в черной перчатке и легла под цевье
автомата.
   - Он побежал! - воскликнул капитан Сзндер. - Он
взбирается на стену! Он на ней! Прыгает!
   Именно в этот момент Бонд увидел в прицеле голову
"Триггера" - безукоризненный профиль и золотистые волосы,
прижимавшиеся к прикладу автомата "Калашникова"! Она же
сейчас умрет, дуреха! Пальцы Бонда судорожно вцепились в
винты прицела и успели сместить перекрестие с груди
снайпера. В то самое мгновение, когда из дула автомата
вырвалось желтое пламя, он нажал на спусковой крючок.
Смертельный полет пули на расстояние в триста десять ярдов
завершился ударом в цевье автомата и лежащую под ним левую
руку снайпера. Автомат вылетел из крепившей его станины,
ударился об оконную раму и, несколько раз перевернувшись в
воздухе, свалился на середину улицы.
   - Он успел! - закричал капитан Сэндер. - Боже
праведный, он успел! Ему удалось проскочить!
   - Ложись! - резко приказал Бонд и сам скатился с кровати
на пол, когда в одном из затемненных окон вспыхнул луч
прожектора и принялся шарить по фасаду дома, неумолимо
приближаясь к занимаемой ими квартире. На окно обрушился
град пуль, которые, изрешетив штору, впивались в деревянную
мебель и с глухим стуком шмякались о стены спальной комнаты.
   За свистом и визжанием пуль Бонд сумел различить шум
мотора отъезжающего "Оппеля", сопровождаемого фрагментарными
всхлипываниями оркестра. Ну конечно же! Оркестр должен был
своей игрой обеспечить в кабинетах и коридорах
"Министерского дома" точно такое же прикрытие для
"Триггера", как и "Оппель" для Бонда. Интересно, она все
время проносила автомат в здание в футляре для виолончели?
Весь оркестр состоял из сотрудниц КГБ? В других футлярах
тоже находилось оружие? Вместо большого барабана они
таскали с собой прожектор? А настоящие музыкальные
инструменты оставались в концертном зале? Не слишком ли
фантастичные и заумные предположения? Возможно.
   Но в отношении девушки никаких сомнений не было. Бонд
успел разглядеть даже ее прицеливающийся глаз с ресницами.
Попал ли он в нее? В левую руку, это уж точно. Теперь
никаких шансов увидеть ее хотя бы еще раз, узнать, что с
ней. Выйдет ли она вместе с оркестром? Выглянуть сейчас в
окно - все равно, что подписать себе смертный приговор. И
как бы в подтверждение этого ударила шальная пуля в
винчестер, и так уже изрядно покореженный. На руку Бонда,
обжигая кожу, срикошетил кусочек горячего свинца.
Одновременно с очень выразительным проклятием Бонда огонь
прекратился и в комнате воцарилась тишина.
   Стряхнув с головы осколки стекла, выполз из-под кровати
капитан Сэндер. Хрустя побитыми стеклами, они с Бондом
пробрались через разбитую пулями кухонную дверь в более
безопасное место. Кухня выходила на другую сторону улицы.
Здесь можно было и свет включить.
   - Вы не ранены? - спросил Бонд.
   - Нет. А вы? - блеклые глаза капитана Сэндера, как это
бывает в бою, лихорадочно блестели. В них также, заметил
Бонд, проскальзывало резкое обвинение в его адрес.
   - Да. Кусочек свинца от пули брызнул мне на руку. Пойду
возьму пластырь. - Бонд зашел в ванную комнату. Когда он
вернулся, капитан Сэндер сидел у принесенной из другой
комнаты радиостанции "Воки-токи" и говорил в микрофон.
Джеймс расслышал только последние слова: "Заканчиваю. С
номером 272 все в порядке. Направьте к нам бронированный
автомобиль. Будем рады побыстрее выбраться отсюда. 007
должен будет представить свою версию о случившемся.
Договорились. Связь кончаю".
   Капитан Сэндер повернулся к Бонду. Полусмущенно и
полуобвиняюще сказал:
   - Боюсь, начальник поста потребует от вас письменных
объяснений, почему вы не попали в того парня. Я вынужден
был сообщить ему, что в последнюю секунду вы изменили точку
прицеливания, дав "Триггеру" возможность произвести выстрел.
Номера 272 спасло лишь то, что он в тот момент бросился
бежать. На том месте, где он стоял, из стены полетели
осколки. Что в самом деле произошло?
   Джеймс Бонд мог солгать, придумать с десяток отговорок.
Вместо этого он сделал большой глоток виски, поставил стакан
и взглянул капитану Сэндеру прямо в глаза:
   - "Триггер" - женщина.
   - Ну и что из того? На КГБ работает много женщин, в том
числе и снайперов. Я этому не удивляюсь. Русская женская
сборная всегда хорошо выступает на мировых чемпионатах по
стрельбе. В прошлый раз в Москве они заняли первое, второе
и третье места, и это при участки команд из семнадцати
стран! Я даже помню фамилии двух из них - Донская и Ломова.
Результаты у них были просто поразительные. И здесь могла
быть одна из них. Как сна выглядела? Не исключено, ее
можно установить по описанию.
   - Она блондинка, та девушка из оркестра, с виолончелью.
Наверное, в футляре она переносила оружие. А оркестр должен
был заглушить звуки выстрелов.
   - А... - медленно протянул капитан Сэндер, - понимаю.
Это она вам приглянулась?
   - Верно.
   - Прошу простить меня, но это мне тоже придется включить
в доклад. Вам был поставлен четкий приказ уничтожить
"Триггера".
   Послышался шум подъехавшего автомобиля, после чего дважды
прозвенел звонок. Сэндер сказал:
   - Пора спускаться вниз. За нами прислали бронированный
автомобиль, - он сделал паузу и скользнул взглядом по плечу
Бонда, избегая встречаться с его глазами. - Извините за
доклад. Я обязан выполнить свой долг, вы понимаете. Вы
обязаны были убить снайпера, кем бы он ни оказался.
   Бонд поднялся. Внезапно ему расхотелось покидать эту
провонявшую и разгромленную квартиру, место, где он в
течение трех дней имел односторонний роман через снайперский
прицел с незнакомей девушкой - врагом, который занимался
почти тем же делом, что и он. Бедненькая сучка! Впереди у
нее такие неприятности, перед которыми блекнут его
собственные. Ее наверняка отдадут под суд военного
трибунала за провал порученного дела. Возможно, вышвырнут
из КГБ. Его передернуло. По крайней мере, они не пойдут на
ее убийство, как не пошел он. Джеймс Бонд устало произнес:
- О'кей. Если посчастливится, это будет стоить мне номера
ноль-ноль. Не забудьте передать начальнику поста, чтобы он
не беспокоился. Больше эта девушка снайперской стрельбой
заниматься не будет. Возможно, у нее отнимут левую руку. А
уж ее нервы для такой работы теперь точно не годятся. Она
так напугана, что белый свет не мил. По моему, этого вполне
достаточно. Пойдемте.



   Ян Флеминг
   Достояние леди


   Для начала июня день выдался из ряда вон жарким. Джеймс
Бонд отложил темно-серый мелковый карандаш, предназначенный
для оформления указателей местонахождения Секции 00, и
сбросил пиджак. Повесить его на спинку стула, а тем более
на вешалку, которую за свой счет приобрела Мэри Гуднайт (ох
уж эти женщины!) и поместила на зеленой двери "предбанника"
его кабинета, ему и в голову не пришло. Он просто сбросил
пиджак на пол. Зачем он ему сейчас, отутюженный и без
единого пятнышка?
   Повсюду царила тишина. Входящая и исходящая переписка -
сплошная рутина. Ежедневные совершенно секретные сводки -
"треп", не говоря уже о газетах, вызывали зевоту. Правда,
газеты для читателей наскребали кое-какую информашку о
семейных скандалах и разных дурных новостях - единственных
новостях, привлекающих к себе внимание, будь то достоверные
данные или же слухи, цена которым - копейка.
   Бонд ненавидел такие периоды безделья. Его глаза едва
скользили по страницам сногсшибательной диссертации Центра
научных исследований о применении русскими цианистого газа,
распыляемого из самых дешевеньких детских водяных
пистолетиков, но убивающего мгновенно при попадании на лицо.
Применять газ рекомендовалось к лицам старше 25 лет во время
их подъема по лестнице или крутому склону т.е. в тех
случаях, когда возможен диагноз "внезапная остановка
сердца".
   Резкий зуммер красного телефона был настолько внезапным,
что рука витавшего в облаках Джеймса Бонда непроизвольно
потянулась к левой подмышке. При втором зуммере Бонд поднял
трубку.
   - Вы, сэр?
   - Да, сэр.
   Он поднялся со стула и надел пиджак, мозг начал работать.
Все равно что из подворотни - и вдруг во дворец. Проходя
"предбанник", едва удержался, чтобы не пощекотать за
аппетитную шейку Мэри Гуднайт. Бросив ей, что вызывает сам
М. Бонд вышел в устланный коврами коридор и через соседнюю
Секцию обеспечения связи, как всегда безмолвную со своими
точками и тире, долетел до лифта и поднялся на девятый этаж.
   Выражение лица мисс Манипенни не говорило ни о чем.
Обычно, когда она была в курсе происходившего, на нем можно
было прочитать любопытство, возбуждение, а в случае
временных неудач Бонда ободрение или даже возмущение.
Сегодня же ее приветственная улыбка выражала
незаинтересованность. Бонд сделал однозначный вывод, что
работа предстояла незамысловатая, скучная, и соответственно
настроил себя, открывая дверь в судьбоносный кабинет своего
шефа, скрывающегося под инициалом "М".
   В кабинете находился кто-то явно посторонний - но кто?
Он сидел слева от М. и при появлении Бонда лишь бросил на
него быстрый взгляд, когда тот занял свое обычное место
напротив отделанного краской кожей бюро.
   М. чопорно провозгласил:
   - Доктор Фэнш, я полагаю, вам не приходилось встречаться
раньше с коммандером Бондом из моего Управления
исследований.
   К такого рода представлениям третьим лицам Джеймсу Бонду
было не привыкать. Он встал, вытянулся и протянул руку.
Доктор Фэнш тоже поднялся, едва дотронулся до протянутой
руки и, как будто прикоснулся к какому-то чудовищу, поспешил
снова сесть. Доктору оказалось достаточно мельком бросить
взгляд на Бонда, чтобы увидеть в нем нечто большее, чем
просто силуэт. Можно было предположить, что доктор обладал
способностью анализировать происходящее за тысячные доли
секунды. Очевидно, он эксперт в какой-либо отрасли и
интересуется лишь фактами, предметами, теорией, но никак не
людьми. Бонду хотелось, чтобы М. ввел его вкратце в суть
дела без этого плутовского, в чем-то детского, желания
удивить - нечего тянуть кота за хвост. Однако, вспомнив,
как он сам маялся от безделья минут десять назад, и поставив
себя на место М., Бонд сообразил, что шеф тоже мог изнывать
и от июньской жары, и от угнетающего бездействия. Сейчас
же, удовлетворенный возможностью развеяться благодаря
поистине свалившемуся с небес делу, пусть и не крупному,
решил выжать из него максимум приятного.
   Посетитель был средних лет, упитан, розовощек, щегольски
одет почти в стиле эпохи короля Эдуарда - темно-голубой
пиджак на четырех пуговицах с завернутыми манжетами,
жемчужная булавка в тяжелом шелковом галстуке,
безукоризненный воротничок, запонки, возможно, изготовленные
из старых монет, пенсне на толстой черной ленточке. В
общем, сделал вывод Бонд, человек из окололитературной
богемы, возможно - критик или бакалавр, не исключено, с
гомосексуальными наклонностями.
   М. заявил:
   - Доктор Фэнш - известный авторитет в области старинных
драгоценностей. Он является также, конфиденциально конечно,
советником Королевской таможенной службы и Управления
криминальных расследований. Если конкретно, ко мне его
направили наши коллеги из MI-5. Дело касается нашей мисс
Фройденстайн.
   У Бонда приподнялись брови. Мария Фройденстайн являлась
секретным агентом советского КГБ, проникшим в самое сердце
секретной службы. Она работала в Управлении связи в
специально созданном для нее изолированном направлении, где
использовался исключительно "Пурпурный шифровальный код",
также разработанный специально для нее. В обязанности мисс
Фройденстайн входили зашифровка по коду и направление шесть
раз в день значительных по объему сообщений секретной службы
в ЦРУ в Вашингтоне. Эти материалы фабриковались в секции
100, отвечающей за работу с двойными агентами, и
представляли собой гениальную смесь правдивых фактов,
малоценных секретных сведений и время от времени серьезной
дезинформации. Когда Марию Фройденстайн принимали на работу
в Службу, уже было выявлено, что она является советским
агентом. Ей создали благоприятные условия для похищения
ключей к "Пурпурному шифровальному коду", чтобы дать
возможность русским получить полный доступ к этим секретным
сообщениям - перехватывать и расшифровывать их - и таким
образом доводить до них фальшивую информацию. Операция
рассматривалась как особо секретная, ее проводили с
чрезвычайной осторожностью, и вот уже целых три года она
постепенно претворялась в жизнь. То, что Мария Фройденстайн
могла подслушивать разговоры в столовой штаб-квартиры
секретной службы, учитывалось на этот риск вынуждены были
пойти; зато ее малопривлекательная внешность исключала
возможность интимных знакомств в разведывательных целях.
   М. повернулся к доктору Фэнш:
   - Может быть, доктор, вы соблаговолите объяснить
коммандеру Бонду, о чем идет речь.
   - Конечно, конечно. - Доктор Фэнш бросил быстрый взгляд