8. ПЕРЕДАЙТЕ БУТЕРБРОДЫ

   Машины начали съезжаться.  Их  встречал  Скараманга.  Он  то  улыбался,
приветствуя прибывшего, то гасил  улыбку.  Не  было  никаких  рукопожатий.
Хозяина приветствовали, называя его либо Пистолетиком, либо господином С.
   Лишь господин Хендрикс вообще никак его не называл.
   Бонд стоял недалеко от регистрационной стойки, так что мог слышать все,
что там говорилось, и старался запомнить, кого как зовут. Внешне эти  люди
мало чем отличались друг от друга. Смуглые, чисто выбритые, около 5  футов
6 дюймов ростом, с холодными глазами, рты слегка растянуты  в  улыбке,  на
вопросы администратора все отвечали очень кратко. Ни один не  выпустил  из
рук свой черный чемоданчик, когда коридорные пытались поместить их  вместе
с другим багажом на тележки. Они разошлись по своим номерам, расположенным
в западном крыле. Бонд вытащил свой  список  и  рядом  с  каждой  фамилией
записал приметы, исключение сделал только для  Хендрикса,  который  и  так
врезался ему в память.  Дженджерелла  стал  "итальянцем  с  отвратительной
рожей, поджатыми  губами".  Роткопф  -  "толстая  шея,  совершенно  лысый,
еврей"; Биньон - "уши как у летучей мыши, шрам на  левой  щеке,  хромает";
Гарфинкел - "самый крутой, плохие зубы, пистолет справа  под  мышкой";  и,
наконец, Пэрадайз - "представительный, нахальный, фальшивая улыбка, кольцо
с бриллиантом".
   Подошел Скараманга.
   - Что это ты здесь пишешь?
   - Заметки для себя, чтоб лучше их запомнить.
   - Дай-ка посмотреть. - Скараманга требовательно протянул руку. Бонд дал
ему список.
   Скараманга пробежал глазами и вернул.
   - В общем все правильно. Но не стоило упоминать единственный  пистолет,
который ты заметил. Они все на стреме. За исключением Хендрикса, наверное.
Эти парни здорово нервничают, когда ездят за границу.
   - Что так?
   Скараманга пожал плечами.
   - Может, боятся местных.
   - Раньше местного населения боялись только английские солдаты, но  было
это, кажется, лет сто пятьдесят назад.
   - А, наплевать. Увидимся в баре около двенадцати. Я представлю тебя как
своего личного помощника.
   - Прекрасно.
   Скараманга нахмурился. Бонд удалился в направлении  своего  номера.  Он
решил поддразнивать этого человека, поддразнивать его  до  тех  пор,  пока
дело не дойдет до  драки.  Некоторое  время  Скараманга,  возможно,  будет
терпеть, потому что, как  кажется.  Бонд  ему  нужен.  Но  потом  наступит
момент, может, и при свидетелях, когда  его  тщеславие  будет  так  сильно
задето, что он нанесет ответный удар. Тогда у Бонда  будет  незначительное
преимущество, ибо именно он бросит первым  перчатку.  Тактика  грубая,  но
ничего другого Бонд придумать не мог.
   Бонд убедился в  том,  что  утром  его  номер  обыскали  и  сделал  это
специалист  своего  дела.  Бонд  всегда  пользовался  безопасной   бритвой
"Хоффриц", скопированной со старомодного "Жиллетта". Его американский друг
Феликс Лейтер однажды купил ему такую бритву в Нью-Йорке,  чтобы  доказать
ее высокое качество, и с тех пор  Бонд  пользовался  только  такой.  Ручка
безопасной бритвы давно считается  хитрым  тайником  для  хранения  мелких
предметов,  необходимых  в  деле  шпионажа,  -  кодов,   проявителей   для
микропленок, цианида и других таблеток. В то утро Бонд  оставил  крошечную
щелочку на том месте, где прикручивалась ручка, на  уровне  буквы  "Z"  по
имени производителя. Щель была на миллиметр  вправо  от  "Z".  Все  другие
установленные им  ловушки  -  носовые  платки  с  несмываемыми  пятнами  в
определенных  местах,  образованный  определенным   образом   угол   между
чемоданом и стенкой гардероба, торчащая из грудного кармана его  запасного
пиджака подкладка,  расположенные  в  определенной  симметрии  вмятины  на
тюбике зубной пасты "Маклинзс", - все осталось в  том  же  состоянии.  Это
мог, конечно, сделать кто-то  из  обслуживающего  персонала.  Но  ямайские
слуги, несмотря на их обаяние и  готовность  услужить,  до  такого  уровня
подняться не могли. Между девятью и десятью утра, когда Бонд  прогуливался
и был достаточно далеко от гостиницы,  в  его  комнате  находился  кто-то,
хорошо знающий свое дело.
   Бонд был доволен.  Приятно  сознавать,  что  он  вступает  в  борьбу  -
суровую, настоящую. Если бы у  него  появилась  возможность  проникнуть  в
номер 20, он сработал бы так же аккуратно,  даже  лучше.  Он  принял  душ.
Причесываясь перед зеркалом,  внимательно  изучал  себя.  Чувствовал,  что
находится в форме, на все 100  процентов,  хотя  помнил  те  тусклые,  без
всякого блеска глаза, которые глядели на него из зеркала, когда он  брился
сразу  после  поступления  в  госпиталь,   тогда   выражение   лица   было
напряженным, озабоченным. Теперь на него смотрели  серо-голубые  глаза  на
загоревшем лице, в  глазах,  как  в  добрые  старые  времена,  -  блеск  и
выражение  сдерживаемого  возбуждения.  Он  подумал  сам   себе,   немного
иронически, гонки начинались, теперь посмотрим, кто кого, проверим себя на
дистанции. Отступать было некуда. Только вперед.
   В бар вела дверь, обитая кожей и укрепленная  латунными  гвоздями,  бар
находился напротив холла перед  залом  заседаний.  Помещение  представляло
собой - как это было модно - некое  подобие  английского  пивного  бара  с
роскошными аксессуарами. На низеньких деревянных стульях и скамьях  лежали
толстые, набитые пенорезиной красные  кожаные  подушки.  За  баром  стояли
высокие  пивные  сосуды  из  серебра  или  под   серебро,   они   заменяли
обыкновенные  оловянные  кружки.  Гравюры  на  охотничьи  темы,  медные  и
латунные охотничьи роли, мушкеты и  пороховницы,  развешанные  по  стенам,
вполне могли быть  привезены  сюда  из  какой-нибудь  лондонской  галереи.
Вместо кружек пива  на  столах  стояли  бутылки  шампанского  в  старинных
ведерках со  льдом,  а  местных  жителей  сменили  некие  громилы,  одетые
соответственно, они словно сошли с "тропических" витрин модных  магазинов.
Болтались  вокруг  и  потягивали   свои   напитки.   Сам   хозяин   стоял,
облокотившись на полированную, красного дерева, стойку бара  и  без  конца
вертел на указательном пальце правой руки свой золотой пистолетик, он  был
похож на карточного шулера из старых вестернов.
   Когда за Бондом с шипеньем закрылась  герметическая  дверь,  пистолетик
остановился на очередном витке и нацелился прямо в живот Бонда.
   - Эй, парни, - сказал Скараманга нарочито  громко,  -  познакомьтесь  с
моим личным помощником, господином Марком Хэзардом из Лондона, Англия.  Он
приехал,  чтобы  обеспечить  в  эти  дни  всем  нам  полный  покой.  Марк,
познакомьтесь с ребятами и передай  по  кругу  бутерброды.  -  Он  опустил
пистолет и сунул его за пояс брюк.
   Джеймс Бонд изобразил подобающую личному помощнику улыбку и  подошел  к
бару. Может, из-за того, что он был англичанином, они все пожали ему руку.
Бармен в красной куртке спросил его, что он будет пить.
   -  Немного  розового  джина.  И  побольше  тоника.  Пусть   это   будет
"Бифитерс".
   Немного поговорили о достоинствах разных сортов джина.  Все  остальные,
казалось, пили шампанское, за  исключением  господина  Хендрикса,  который
стоял в стороне от всех и посасывал лимонную водичку.  Бонд  переходил  от
одного к другому. Он вел ничего не значащие светские разговоры: спрашивал,
как долетели, как  погода  в  Штатах  как  понравилась  Ямайка.  Он  хотел
запомнить, у кого какой голос. Потом, словно магнитом притянутый, пошел  к
господину Хендриксу.
   - Кажется, мы здесь с вами единственные европейцы. Насколько  знаю,  вы
из Голландии. Бывал там проездом. Но недолго. Красивая страна.
   Очень бледные голубые глаза посмотрели на Бонда без всякого энтузиазма.
   - Спасибо, - сказал он с акцентом.
   - Откуда вы родом?
   - Из Гааги.
   - Долго там жили?
   - Много, много лет.
   - Красивый город.
   - Спасибо.
   - А на Ямайке в первый раз?
   - Нет.
   - Вам здесь нравится?
   - Красивое место.
   Бонд чуть не сказал "спасибо" с тем же акцентом. Он ободряюще улыбнулся
господину Хендриксу:
   - Я все время задаю вопросы. Скажите и вы что-нибудь.
   Господин Хендрикс посмотрел мимо правого уха Бонда, в никуда.  Молчание
начинало тяготить. Господин Хендрикс переступил с ноги на ногу  и  наконец
не выдержал, перевел взгляд на Бонда и задумчиво посмотрел него.
   - А вы, вы из Лондона, не так ли?
   - Да. Вы бывали в Лондоне?
   - Да, бывал.
   - Где вы обычно останавливаетесь?
   Он поколебался, прежде чем ответить.
   - У друзей.
   - Это, должно быть, очень удобно.
   - Что вы сказали?
   - Я хочу сказать, что приятно иметь друзей в  чужом  городе.  Гостиницы
везде одинаковые.
   -  Не  сказал  бы.  Извините,  пожалуйста.   -   Поклонившись   типично
по-немецки,  господин  Хендрикс  решительно  оставил  Бонда  и  подошел  к
Скараманге, который все еще находился у бара, где никого не было.
   Хендрикс сказал что-то.  Словно  отдал  Скараманге  приказ.  Скараманга
поднялся и пошел за господином Хендриксом в  дальний  угол  помещения.  Он
стоял и с почтением слушал,  господин  Хендрикс  говорил  быстро  и  тихим
голосом.
   Бонд, присоединившийся к другим присутствующим,  был  заинтригован.  Он
уже догадался, что никто другой из  находящихся  в  этой  комнате  не  мог
разговаривать со Скарамангой с таким чувством собственного достоинства. Он
заметил, что и другие часто бросали взгляды на эту стоявшую в  стороне  от
всех пару. По мнению Бонда, так мог вести себя либо представитель одной из
могущественных "семей"  американской  мафии,  либо  резидент  КГБ.  Другие
пятеро наверняка этого не знали, как и он, но думали так же,  чувствовали,
что дело  нечисто,  что  господин  Хендрикс  представлял  здесь  серьезную
организацию.
   Объявили, что завтрак подан. Старший официант,  местный  житель,  ходил
между двумя роскошно-сервированными столами. На столе  стояли  карточки  с
именами. Скараманга сидел во главе  одного  из  столов.  Бонд  должен  был
сидеть  во  главе  другого,  между  господином  Пэрадайзом  и   господином
Роткопфом. Как он и ожидал, Пэрадайз был лицом более значительным, и  пока
они поглощали закуску и мясо, бифштексы и фрукты, все, что обычно подают в
американизированных гостиницах за рубежом. Бонд вел легковесный разговор о
шансах в рулетке, когда подряд  ставишь  только  на  "зеро".  Роткопф,  не
переставая жевать мясо и жаренный картофель, заметил походя, что в  казино
"Черный кот" в Майами он лично поставил на  "зеро"  три  раза  подряд,  но
толку никакого не было. Господин Пэрадайз сказал,  что  иначе  и  быть  не
могло.
   - Надо иногда давать выиграть этим простофилям, Руби, а то  они  больше
не сядут играть. Уверен, что ты можешь выжать из них весь сок, но надо  же
и оставить  им  какие-то  крохи.  Я  так  и  делал  со  своими  игральными
автоматами. Я всегда говорил:  "Не  будьте  слишком  жадными.  Никогда  не
программируйте  автоматы  на  30-процентную  прибыль.  Достаточно   и   20
процентов. Даже сам Моргай никогда не отказывался от чистой прибыли  в  20
процентов. А почему, черт возьми, мы должны быть умнее".
   - Тебе легко говорить, -  сказал  с  кислым  выражением  лица  господин
Роткопф, - на тебя железки работают. - Он  махнул  рукой.  -  А  здесь  мы
здорово влипли. Я думаю, - он подцепил на вилку кусок мяса, -  что,  кроме
жратвы вроде этой, больше нам здесь ничего не обломится.
   Господин Пэрадайз перегнулся через стол.
   - Тебе что-нибудь известно? - спросил он шепотом.
   - Я всегда говорил, что плакали  наши  денежки,  -  продолжал  господин
Роткопф. - Но никто и слушать не хотел. И  посмотрите,  где  мы  оказались
через три года? Срок второй закладной уже кончается, а  здесь  всего  лишь
один этаж построили. Я имею в виду...
   Разговор перешел в специальную сферу,  говорили  о  крупных  финансовых
операциях, сыпали терминами. За соседним столом больше молчали. Скараманга
болтать не любил, вести светские беседы был не расположен.  Напротив  него
сидел господин Хендрикс,  того  вообще  расшевелить  было  трудно.  А  три
гангстера  мрачно  произносили  время  от  времени  одно-два  предложения,
обращаясь к любому, кто их слушал. Джеймс Бонд никак не мог взять в  толк,
каким образом собирается Скараманга развеселить эту компанию, завести  их,
дать гульнуть.
   Завтрак закончился, и все разбрелись  по  своим  номерам.  Джеймс  Бонд
вышел прогуляться, сзади гостиницы он набрел на галечник, вокруг  не  было
ни  души.  Галька  раскалилась,  каждый  камешек  блестел  под  полуденным
солнцем. С моря дул прохладный ветерок. Здесь было лучше, чем в  номере  с
его  мрачноватыми  грязно-белыми   стенами;   несмотря   на   кондиционер,
возвращаться туда не хотелось. Бонд пошел  вдоль  берега,  снял  пиджак  и
галстук, потом сел в тени кустарника и стал наблюдать за крабами,  которые
оставляли на песке похожие на детские каракули следы.  Затем  он  подобрал
толстую ветку  ямайского  кедра  и  стал  выстругивать  из  нее  клинышки.
Закончив, закрыл глаза и подумал о Мэри  Гуднайт.  Она  сейчас,  наверное,
отдыхает на  какой-нибудь  вилле  на  окраине  Кингстона.  Должно  быть  -
где-нибудь в Синих горах, там прохладнее. Бонд представил себе ее  лежащей
на кровати под москитной сеткой. Жарко - и она совсем  раздета,  но  через
сетку виден лишь силуэт цвета слоновой  кости  и  золота.  Можно,  однако,
догадаться, что на верхней губе у нее проступили капельки пота, такие же -
в ложбинке на груди, и  челка  ее  золотистых  волос  чуть  влажная.  Бонд
разделся и приподнял краешек москитной сетки, не желая будить  Мэри,  пока
не прижмется к ее бедрам. Но она повернулась к нему в полусне и  протянула
руки: "Джеймс..."
   На расстоянии 120 миль от того места, где он находился в своих  грезах,
под кустом, Бонд вдруг пришел в себя. Быстро, с виноватым  видом  взглянул
на часы. 3:30. Он отправился в свой номер, принял холодный  душ,  осмотрел
кедровые клинышки, чтобы убедиться, что они сгодятся при случае, и, пройдя
по коридору, вышел в холл.
   Администратор с холеным лицом  и  в  опрятном  костюме  поднялся  из-за
стола.
   - Э-э, господин Хэзард.
   - Да.
   - Мне кажется, вы еще не знакомы с моим помощником господином Трависом.
   - Да, мы не знакомы.
   - Не зайдете ли в офис на минутку, я вас представлю.
   - Может быть, позже. У нас совещание начинается через несколько минут.
   Аккуратный человечек подошел на шаг ближе.
   - Но ему очень хочется познакомиться, - сказал он спокойно, - господин,
э-э, Бонд.
   Бонд выругался. Такое нередко случается  в  его  необычной  работе.  Ты
ищешь в темноте жука с красными крылышками, и глаз настроен именно на это,
ведь  надо  различить  жука  на  коре  дерева.  И  совсем   не   замечаешь
какую-нибудь    загадочную    мошку,    притаившуюся     совсем     рядом,
замаскировавшуюся под цвет  коры.  А  если  ты  настоящий  коллекционер  -
зоолог, заметил бы, был бы рад такой удаче. Но поле твоего  зрения  весьма
ограничено - ты уже сосредоточился на одном.  Различаешь  все  в  масштабе
1:100,  а  на  1:10  не   сфокусирован.   Бонд   понимающе   взглянул   на
администратора, так смотрят друг на друга авантюристы,  гомосексуалисты  и
тайные агенты. Именно эти категории людей  связаны  друг  с  другом  некой
общей тайной, у них одни и те же проблемы.
   - Поторопитесь, у вас не так много времени.
   Аккуратный человек вышел из-за стола и  открыл  дверь.  Бонд  вошел,  и
дверь за ним тут же закрыли. У шкафа с выдвижными ящичками  стоял  высокий
худой человек. Он обернулся. Узкое, бронзовое от загара лицо техасца, надо
лбом  копна  непослушных  прямых  светлых  волос,  а  вместо  правой  руки
блестящий стальной крюк. Бонд остолбенел. Потом  лицо  его  растянулось  в
широкой улыбке, он давно так не улыбался. Сколько же  они  не  виделись  -
года четыре?
   - Будь я проклят, ну и встреча! Какого черта ты  здесь  делаешь?  -  Он
подошел к техасцу и ударил его по бицепсам левой руки.
   Техасец улыбнулся, при этом вокруг рта образовались складки,  их  стало
больше, как показалось Бонду, но все равно ухмылка была такой же дружеской
и ироничной. Так называемый "господин Травис" представился.
   - Меня зовут Лейтер, Феликс Лейтер. Временно работаю здесь бухгалтером,
направлен в отель "Сандерберд" компанией "Морган гаранти  траст".  Мы  как
раз проверяем вашу кредитную  способность,  господин  Хэзард.  Будьте  так
добры, выражаясь вашим изысканным языком, подайте мне руку и  предоставьте
какие-либо доказательства того, что вы тот, за кого себя выдаете.



9. ПРОТОКОЛ СОВЕЩАНИЯ

   Джеймс Бонд, у которого голова пошла кругом - еще  бы,  такая  приятная
неожиданность, -  подхватил  со  стойки  яркие  рекламные  проспекты  бюро
путешествий, весело сказал "привет" господину Дженджерелле, который ему не
ответил, и пошел  за  ним  следом  в  зал  заседаний.  Они  появились  там
последними. Скараманга, стоя у открытой двери, ведущей в зал,  подчеркнуто
посмотрел на часы.
   - Вот что, приятель, - сказал он, - запри-ка дверь, когда мы  усядемся,
и никого не пускай сюда, даже  если  в  гостинице  начнется  пожар.  -  Он
повернулся к бармену, стоящему за буфетной  стойкой.  -  Исчезни.  Джо.  Я
позову тебя позже. - Он обвел присутствующих  взглядом.  -  Все  в  сборе,
можно начинать. - И пошел в зал, шестеро мужчин последовали за ним.
   Бонд стоял у двери и обратил внимание на тот  порядок,  в  котором  они
рассаживались вокруг стола. Он закрыл  дверь,  запер  ее  на  ключ,  потом
быстро запер и выход из холла. Взял с  буфетной  стойки  большой  бокал  и
приставил стул к самой двери в  зал.  Прислонил  бокал  верхней  частью  к
дверной петле, приложил к донышку левое ухо. При помощи этого самодельного
усилителя нечленораздельные звуки чьего-то голоса  стали  вполне  понятной
речью господина Хендрикса: "...Именно это я и сообщу своему  начальству  в
Европе..." Последовала пауза, и Бонд услышал другой звук, скрип кресла. Со
скоростью молнии он отодвинул свой  стул  на  несколько  футов  от  двери,
открыл один из буклетов, лежащих на коленях, и поднес бокал к губам. Дверь
резко открылась.  Скараманга  вертел  на  цепочке  свой  ключ-отмычку.  Он
внимательно посмотрел на сидевшего как ни в чем бывало Бонда.
   - О'кей, приятель. Проверка. - И хлопнул дверью.
   Бонд, стараясь шуметь, как можно больше, запер ее и  опять  занял  свое
место. Говорил Хендрикс.
   - У меня есть одно важное сообщение для  нашего  председателя.  Это  из
достоверных источников. Есть один человек по имени Джеймс Бонд,  так  вот,
этот человек ищет его здесь. Он из английской Секретной службы. У меня нет
другой информации, нет описания этого человека, но, кажется, он  на  очень
высоком счету у  моего  начальства.  Господин  Скараманга,  вы  что-нибудь
слышали об этом?
   Скараманга фыркнул.
   - Нет, конечно, черт побери! Да и что мне за дело? Я закусываю время от
времени завтраком каким-нибудь из их известных агентов. Только десять дней
назад разделался с одним из них, он принялся было  выслеживать  меня.  Его
звали Росс. Сейчас его тело медленно опускается на дно битумного озерца  в
Восточном Тринидаде - это некое местечко Ла-Бреа - нефтяная компания, люди
фирмы "Тринидад Лейк асфальт" достанут на  днях  забавное  такое  полезное
ископаемое.  Переходите  к  следующему   вопросу,   пожалуйста,   господин
Хендрикс.
   - Далее я хотел бы узнать, какова политика Группы в  деле  саботажа  на
уборке тростника. На нашем совещании, проходившем полгода назад в  Гаване,
несмотря на то что я  голосовал  против  и  остался  в  меньшинстве,  было
решено, в обмен на определенные услуги, прийти на помощь Фиделю  Кастро  и
помочь ему в поддержании и даже увеличении  мировых  цен  на  сахар,  дабы
возместить потери, нанесенные ураганом "Флора". С тех пор на  тростниковых
плантациях Ямайки и Тринидада было много пожаров. В этой  связи  до  моего
начальства  дошли  сведения,  что  отдельные  члены  Группы,  ос