е, сражаясь  в
Свободных французских силах на  Мадагаскаре.  Он  был  другом  комиссара
полиции, который подсказал Веспер эту  гостиницу  и  даже  сам  позвонил
хозяину.
   Мадам Версуа оторвалась от приготовления ужина и стояла в переднике с
деревянной ложкой  в  руке.  Она  была  моложе  мужа,  недурна  собой  и
приветлива. Бонд без труда догадался, что у них нет  детей  и  все  свои
нерастраченные  душевные  силы  они  отдают  друзьям,   немногочисленным
завсегдатаям и, вероятно, животным. Впрочем, жизнь у них, скорее  всего,
была не из легких; зимой гостиница пустовала, начинались высокие приливы
и сильные ветры.
   Хозяин проводил гостей наверх. Веспер был  отведен  номер  с  большой
кроватью, Бонду - соседний, угловой, с двумя окнами. Одно окно  выходило
на море, другое - на дальний край  бухты.  Между  номерами  была  ванная
комната. Все было аккуратно, удобно и просто.
   Хозяин был рад, что комнаты гостям понравились Он  сказал,  что  ужин
будет подан в семь. Хозяйка приготовит им омаров  на  гриле  в  топленом
масле. Он посетовал, что будет мало гостей - вторник, а  люди  приезжают
на выходные. В этом  году  сезон  неудачный.  Раньше  здесь  было  много
пансионеров-англичан, но теперь времена за Ла-Маншем настали тяжелые,  и
англичане приезжают в Руаяль на воскресенье,  все  проигрывают  и  сразу
уезжают.
   - Раньше было не так,  -  закончил  он,  смиренно  вздохнув,  но  дни
меняются, и мы меняемся...
   - Истинная правда, - согласился Бонд.

Глава 23
ПРИЛИВ

   Iни разговаривали на пороге комнаты Веспер.  Когда  хозяин  спустился
вниз, Бонд резко закрыл дверь, взял Веспер за плечи и коснулся губами ее
щеки.
   - Здесь настоящий рай, - сказал он.
   Глаза Веспер блестели. Она положила ладони на руки  Бонда.  Он  обнял
ее.  Веспер  подалась  вперед,  и  Бонд  почувствовал,  целуя  ее,   как
приоткрылись ее губы.
   - Милая, - прошептал он.
   Он целовал ее, все сильнее прижимая к себе, чувствуя,  как  ее  губы,
язык скачала робко, потом с большей и большей  страстью  откликаются  на
его ласки. Его руки скользнули вниз, сжали ее бедра Прерывисто дыша, она
отняла губы, замерла, прижавшись к  нему;  Бонд  чувствовал  ее  упругую
грудь, горячее дыхание. Он провел рукой по ее волосам,  подался  вперед,
чтобы  поцеловать  снова,  но  она  слегка  оттолкнула  его  и  без  сип
опустилась на край кровати. Еще мгновение они смотрели  друг  на  друга,
переполняемые желанием.
   - Простите Веспер! Я не хотел... сейчас.
   Он сел рядом с ней, с нежностью  глядя  ей  в  глаза,  но  прилив  их
страсти начал уже спадать.
   Веспер придвинулась к нему, поцеловала его в уголок  губ  и  медленно
провела пальцем по его лбу, убирая прилипшую черную прядь волос.
   - Дайте мне сигарету, - попросила  она,  обводя  рассеянным  взглядом
комнату. - Не знаю, куда я положила сумочку.
   Бонд раскурил сигарету и передал ее Веспер. Она глубоко затянулась  и
медленно выпустила струйку  дыма.  Бонд  обнял  ее,  но  она  поднялась,
подошла к окну и застыла, повернувшись к Бонду спиной. Бонд видел, что у
нее дрожат руки.
   - Мне нужно немного привести себя в порядок перед ужином,  -  сказала
Веспер, не оборачиваясь. - Вы  не  хотите  пока  сходить  искупаться?  Я
разберу ваши вещи.
   Бонд встал и подошел к Веспер. Она не обернулась. Он обнял ее, взял в
ладони ее грудь, чувствуя, как набухают ее соски под  его  пальцами.  Ее
руки легли на его ладони, прижали их сильнее, но взгляд  ее  по-прежнему
был устремлен за окно.
   - Не сейчас, - сказала она тихо.
   Бонд наклонился, все еще удерживая Веспер, провел губами по ее шее  и
отступил назад.
   - Конечно, Веспер... - сказал он.
   У двери он обернулся. Веспер по-прежнему стояла у окна.
   Ему показалось, что она плачет. Он сделал шаг  к  ней  и  понял,  что
сейчас ему нечего ей сказать.
   - Милая Веспер, - проговорил он и вышел, закрыв за собой дверь.
   Он шел вдоль моря по золотистому, твердому, как камень, песку до  тех
пор, пока гостиница не скрылась из вида. Тогда он скинул в  себя  куртку
и, пробежав несколько  метров,  нырнул  в  невысокую  волну.  Дно  круто
уходило вниз. Он долго, сколько хватило воздуха, плыл  под  водой,  воем
телом ощущая ее нежную прохладу. Потом вынырнул и откинул назад  волосы.
Было около семи, и солнце светило не так  жарко,  как  днем,  и  вот-вот
должно было скрыться за дальней оконечностью бухты; Бонд лег на спину  и
поплыл через бухту, догоняя его.
   Когда, проплыв километра полтора, он вышел на берег, тень уже  скрыла
то место, откуда он качал свой путь, но здесь, на мысе, у него было  еще
время полежать на песке и обсохнуть, прежде чем наступят сумерки.
   Он положил  на  песок  плавки  и,  раскинув  руки,  стал  смотреть  в
безоблачное небо, думая о Веспер. Он  относился  к  ней  сложно,  и  эта
сложность не нравилась ему.
   С ней было легко и просто. И в то  же  время  в  Веспер  было  что-то
неразгаданное, что постоянно не давало Бонду покоя. Она  открывала  свою
душу понемногу; Бонд чувствовал: сколько бы они ни были  вместе,  в  ней
всегда останется что-то такое, куда, как в заповедный сад, он никогда не
будет допущен.
   Она была предупредительна и исполнена уважения к нему, но не рабски и
ни в чем не в ущерб своей гордости.
   Теперь, когда он знал, как она чувственна, страстна, именно благодаря
таинственности ее души  ему  еще  больше  хотелось  завоевать  ее  тело.
Физическая любовь могла наконец стать  путешествием  без  разочарования,
которое обыкновенно ждет на станции прибытия. Она,  думал  Бонд,  должна
любить с жадностью, наслаждаясь всем, что предполагает близость,  но  не
позволяя завладеть собой.
   Тень от мыса почти подползла к Бонду. Он встал, как мог,  стряхнул  с
себя песок, решив, что примет душ в гостинице, взял плавки  и  пошел  по
берегу. Лишь дойдя до того места, где он оставил свои вещи, он  заметил,
что все это время шел голым. Он надел куртку и пошел к гостинице.
   К тому времени он уже принял решение.

Глава 24
FRUIT DEFENDU

   Поднявшись к себе, Бонд был искренне тронут, когда  увидел,  что  все
его вещи аккуратно разложены в шкафу, а на стеклянной полочке  в  ванной
выставлены его зубная щетка и бритвенные принадлежности. На другом  краю
полочки лежала зубная щетка Веспер, стояла пара ее флакончиков и баночка
с кремом для лица.
   Бонд удивился, что в одном из флакончиков были таблетки  снотворного.
Должно быть, происшедшее на  вилле  куда  сильнее  сказалось  на  нервах
Веспер, чем он представлял.
   Ванна была наполнена водой, и на стуле около полотенца стоял  дорогой
флакон с хвойной эссенцией для ванны.
   - Веспер...
   - Да?
   - Это слишком. Я начинаю казаться себе расточительным жиголо.
   - Мне было приказано заботиться о вас. Я это и делаю.
   - В таком случае не намылите ли мне спину?
   - Вы хотите иметь рабыню, а не заботливую женщину.
   - Я хочу вас.
   - А я хочу омаров и шампанского. Так что поторапливайтесь.
   Бонд насухо вытерся, надел белую  рубашку  и  темно-синие  брюки.  Он
думал, что Веспер будет одета так же просто, и был восхищен,  когда  она
без стука появилась у него в комнате в голубой блузе под цвет глаз  и  в
темно-красной плиссированной юбке.
   - Я не могу больше ждать. Я голодна как волк, моя комната  прямо  над
кухней, и запах оттуда божественный.
   Бонд подошел к ней и обнял ее за талию. Она взяла его под руку, и они
спустились на открытую террасу, где в том  месте,  куда  падал  свет  из
безлюдной гостиной, для них был накрыт стол.
   Глядя друг другу в глаза, они выпили вина, и  Бонд  тут  же  наполнил
бокалы вновь.
   За ужином Бонд рассказал Веспер о  своем  купании  и  они  условились
утром же пойти  на  пляж.  На  протяжении  всего  вечера  они  старались
избегать намеков на чувства, которые испытывали друг  к  другу,  но  чем
темнее становилась ночь, тем заметнее становился блеск глаз.  Иногда  их
руки и колени соприкасались как будто  для  того,  чтобы  немного  снять
напряжение.
   Когда появился и исчез омар, когда вторая  бутылка  шампанского  была
наполовину  пуста  и  они  пышным  слоем  положили  взбитые  сливки   на
землянику, Веспер вздохнула.
   - Я веду себя как хрюшка, - сказала она, улыбаясь. -  Вы  мне  всегда
предлагаете то, что я больше всего люблю. Меня так никогда не  баловали.
- Она посмотрела на освещенное луной море, почти подступающее к террасе.
- Я этого не заслужила. - В ее голосе, как послышалось  Бонду,  зазвучал
надрыв. - Что вы хотите сказать? - удивился он.
   - Сама не знаю! Мне кажется, что  люди  имеют  то,  что  заслуживают.
Значит, я заслуживаю то, что имею.
   Она снова улыбнулась, и глаза ее тоже улыбались.
   - По правде говоря, вы немногое знаете обо мне, - вдруг сказала она.
   Бонд был поражен ее неожиданно серьезной интонацией.
   - Я знаю вполне достаточно, сказал он смеясь. - Все,  что  мне  нужно
знать до завтра, послезавтра и после-послезавтра. Вы тоже обо мне  почти
ничего не знаете, если на то пошло. - Он налил ей и себе шампанского.
   Веспер задумчиво смотрела на него.
   - Люди - это острова, - сказал она. - Они никогда не сходятся. Как бы
близко друг к другу они ни были, они все равно раздельны. Даже если  они
женаты полсотни лет.
   Бонд подумал, что они выпили слишком много шампанского.
   От него бывает vin triste <Меланхолия во хмелю (фр).>. Но  неожиданно
она звонко рассмеялась:
   - Не делайте такое лицо! - Она погладила его  по  руке.  Меня  просто
потянуло на сентиментальности.  В  любом  случае,  мой  остров  сегодня,
кажется, совсем приблизился к вашему. Она отпила шампанского.
   Бонд с облегчением улыбнулся.
   - В таком случае, им нужно соединиться  и  образовать  полуостров,  -
сказал он. - Если мы уже покончили с десертом...
   - Нет, - кокетливо ответила она, - мне еще кофе.
   - Тогда мне еще коньяк, - в тон ей сказал Бонд.
   Взгляд его -  второй  раз  за  вечер  -  помрачнел.  Пусть  всего  на
мгновение, но в воздухе повис немой вопрос, впрочем, он быстро растаял к
тому времени, когда принесли кофе.
   Бонд неторопливо пил коньяк. Веспер встала и подошла к нему сзади.
   - Я устала, - сказала она, положив ему руку на плечо. Он  удержал  ее
руку. На мгновение оба замерли. Потом Веспер  наклонилась,  прикоснулась
губами к волосам Бонда и ушла. Через несколько секунд в окне ее  комнаты
зажегся свет.
   Было не больше половины  десятого,  когда  он,  пройдя  через  ванную
комнату, вошел к Веспер и закрыл за собой дверь. Полоска  лунного  света
проникала сквозь неплотно прикрытые ставни и тянулась  к  посеребренному
луной неясному силуэту тела посередине широкой кровати...
   Бонд проснулся на рассвете в своей комнате и несколько  секунд  лежал
неподвижно, собираясь с мыслями.
   Он бесшумно встал, надел свою куртку и, пройдя мимо  комнаты  Веспер,
спустился на пляж.
   Море было спокойным. Маленькие, розовые  в  восходящем  солнце  волны
лениво накатывались на песок. Было прохладно. Тем  не  менее  Бонд  снял
куртку и так пошел по берегу до того места, где купался вечером. Там  он
решительно вошел в воду и медленно шел до тех пор, пока ока не  достигла
подбородка. Холодное море казалось колючим. Он подобрал  ноги  и,  зажав
нос и закрыв глаза, погрузился под воду. Он знал, что  зеркальная  гладь
бухты  сейчас  совершенно  ровная,  лишь  кое-где  выпрыгивают  рыбы.  И
подумал, что было бы забавно, если 6 Веспер сейчас показалась на  берегу
в сосновой роще. Как бы она удивилась, когда бы  он  вдруг  вынырнул  из
воды. Через минуту с лишним он шумно вынырнул  и  с  сожалением  оглядел
пустой берег.  Никого.  Он  немного  поплавал,  потом  лег  на  воду  и,
дождавшись, когда солнце осветит пляж, вышел  на  берег,  растянулся  на
песке и с наслаждением подумал о подаренной ему Веспер ночи.
   Как и вчера вечером, он вглядывался в высокое небо и читал в нем  все
тот же ответ на свой вопрос.
   Через некоторое время он поднялся и медленно пошел по пляжу назад.
   Он решил сегодня же просить Веспер выйти за него замуж.

Глава 25
ЧЕРНАЯ ПОВЯЗКА

   Медленно пройдя по террасе и войдя в полутьму гостиной, где еще  были
закрыты ставни, он увидел, как Веспер отошла от застекленной  телефонной
кабинки у входной двери и, стараясь  не  шуметь,  стала  подниматься  по
лестнице.
   - Веспер! - окликнул  он,  решив,  что  она,  должно  быть,  получила
какое-то важное сообщение, касающееся их обоих.
   Она резко обернулась и вскинула руку  ко  рту.  Мгновение,  длившееся
чуть дольше, чем нужно, она смотрела на него удивленными глазами.
   - Что случилось, милая? - спросил он, слегка недоумевая и боясь,  как
бы что-то непредвиденное не нарушило его планы. - Ох, - вздохнула она, -
вы меня напугали! Я просто...
   Я звонила Метису. Хотела  спросить  его,  не  может  ли  он  еще  раз
обратиться к своей знакомой, продавщице "Диора", я вам о ней говорила...
   Она  говорила  очень  быстро,  путано,  одновременно  стараясь   быть
убедительной.
   - Признаться, я не захватила сюда платьев, и  мне  нечего  надеть.  Я
думала застать Матиса дома, пока  он  не  ушел  на  работу.  Я  не  знаю
телефона той подруги, а мне очень хотелось преподнести вам сюрприз. Я не
знала, что вы уже проснулись. Вы купались? Хорошая  вода?...  Вам  нужно
было меня разбудить.
   - Вода замечательная, - сказал Бонд, решив ее  успокоить,  хотя  ясно
видел, что за наивностью хитростей скрывается что-то более значительное.
-  Спускайтесь  быстрее  и  пойдем  завтракать  на  террасе.   Я   очень
проголодался. Простите, если напугал вас. Я просто не ожидал кого-нибудь
увидеть здесь в такой ранний час.
   Он обнял ее, но она  высвободилась  и  стала  быстро  подниматься  по
лестнице.
   - Я тоже не думала вас встретить,  -  говорила  она,  стараясь  своей
беззаботностью  показать,  каким  пустяковым  был  этот  случай.  -   Вы
появились,  как  приведение.  Волосы  мокрые,   всклокоченные!   -   Она
засмеялась, но, почувствовав, что смех звучит натянуто, закашлялась.
   - Надеюсь, море не очень холодное? - спросила она.
   Веспер упрямо не  хотела  признать,  что  ее  нагромождение  лжи  уже
рухнуло. Хотелось отшлепать ее, чтобы она расслабилась и сказала правду.
Но Бонд только тихонько и весело хлопнул ее по плечу, когда они  подошли
к ее двери, и сказал, чтобы она побыстрее выходила завтракать.
   Их  любви  не  суждено  было  вновь  стать  такой,  какой  она  была.
Последующие дни были наполнены фальшью  и  недосказанностью  с  примесью
слез и вспышками животной  страсти.  Они  предавались  ей  с  жадностью,
которую  недостаток  искренности  на  протяжении  дня  делал  тягостной.
Несколько раз Бонд пытался разрушить стену непонимания.  Он  то  и  дело
подводил разговор к роковому телефонному  разговору,  но  Веспер  упрямо
цеплялась за свою версию, расцвечивая  ее  новыми  поворотами  придумок,
сделанных, Бонд это понимал, задним числом. Как-то она сказала даже, что
Бонд, наверное, считает, что у нее есть кто-то еще. Эти сцены  неизбежно
заканчивались слезами  и  почти  истериками.  С  каждым  днем  атмосфера
становилась все более тягостной. Бонду казалось непостижимым, что  связь
между двумя людьми может рваться вот так, прямо на глазах, с каждым днем
все больше, и он мучительно искал тому объяснение.  Он  чувствовал,  что
для Веспер не менее, чем для него, отвратительна эта ситуация, во всяком
случае, переживала она ее даже сильнее. Но тайна телефонного  разговора,
которую Веспер по-прежнему отчаянно, почти в страхе  оберегала,  нависла
над ними грозовой тучей, разрастающейся по  мере  того,  как  появлялись
новые поводы для вопросов. Такой повод представился уже в тот же день за
обедом. После завтрака, стоившего им обоим большого  напряжения,  Веспер
сказала, что у нее разболелась голова и она не хочет выходить на солнце.
Бонд взял книгу и отправился в долгую прогулку по пляжу. Возвращаясь, он
решил за обедом выяснить, что же произошло. Как только они сели за стол,
он, посмеявшись над собой, извинился за то, что напугал ее у  телефонной
кабинки, затем сменил тему разговора и принялся рассказывать, что  видел
во время своей прогулки. Но Веспер отвечала рассеянно и односложно.  Она
ковыряла  вилкой  в  тарелке,  избегала  взгляда  Бонда   и   беспокойно
оглядывала террасу. Когда она оставила несколько его  фраз  без  ответа,
заметивший это Бонд  погрузился  в  мрачное  раздумье.  Внезапно  Веспер
замерла. Ее вилка звякнула о край тарелки, подпрыгнула на столе и  упала
на пол.
   Бонд поднял глаза. Веспер была белой, как полотно.  На  лице  ее  был
ужас, она смотрела куда-то через плечо Бонда.  Он  обернулся  и  заметил
мужчину, который садился за столик на  другом  конце  террасы,  довольно
далеко от них. Обыкновенный господин, в несколько темноватом костюме; по
первому взгляду Бонд определил его как делового  человека,  совершающего
поездку по побережью  и  наткнувшегося  на  это  заведение  случайно,  в
крайнем случае, благодаря дорожному справочнику.
   - Что случилось, дорогая? - с тревогой спросил Бонд. Веспер не  могла
отвести взгляда от незнакомца.
   - Это тот человек, из фургона, - сдавленным голосом проговорила  она.
- Тот, который за нами следил. Я знаю, что он.
   Бонд еще раз оглянулся назад. Хозяин, стоя рядом  с  новым  клиентом,
принимал заказ. В этой сцене не было ничего странного.  Хозяин  и  гость
обменялись  улыбками  по  поводу  какой-то  детали  в  меню;  заказ  был
обсужден, и хозяин убрал меню со стола. Они обменялись  еще  несколькими
фразами, вероятно, уже о вине, и хозяин удалился.
   Незнакомец, похоже, почувствовал, что на него смотрят. Он  повернулся
и секунду разглядывал парочку без видимого интереса.  Затем  он  взял  с
соседнего стула свою папку, достал газету и,  поставив  локти  на  стол,
погрузился в чтение.
   Когда он смотрел в их сторону, Бонд заметил, что глаз у него  прикрыт
черной повязкой, маленькой, похожей на  монокль.  В  остальном  это  был
неприметный немолодой шатен  с  зачесанными  назад  волосами  и  -  Бонд
заметил, когда тот разговаривал с хозяином, - с белыми,  очень  крупными
зубами. Бонд повернулся к Веспер.
   - Право, дорогая, у него безобидный вид. Вы уверены,  что  он  -  тот
самый? Трудно предположить, что эта гостиница всегда  будет  только  для
нас.
   Лицо Беспер было  по-прежнему  мертвенно  бледным,  пальцы  судорожно
сжимали край стола. Ему показалось, что она теряет сознание, он собрался
встать, чтобы помочь ей, но  Веспер  жестом  остановила  его,  торопливо
поднесла к губам бокал с вином и сделала большой глоток. Бокал стучал  о
зубы, и ей пришлось держать его обеими руками.
   Поставив бокал на стол, она грустно взглянула на Бонда.
   - Я знаю, что это тот человек.
   Он попытался убедить ее рассуждать здраво, но она не обратила на  его
слова внимания. Еще несколько раз бросив полный обреченности  взгляд  на
незнакомца, она сказала, что у нее невыносимо болит  голова  и  что  она
останется у себя в комнате. Она вышла из-за стола  и,  не  оборачиваясь,
пошла в гостиницу.
   Бонд надеялся, что она ошибается. Заказав кофе, он встал и  незаметно
прошел во двор. Черный фургон "пежо", стоявший там, тем не менее  вполне
мог быть именно тем фургоном, который они видели, но это  могла  быть  и
другая машина из миллиона подобных, ездящих  по  дорогам  Франции.  Бонд
заглянул в кабину, но ничего необычного  не  увидел,  попытался  открыть
заднюю дверцу, но  она  была  заперта.  Он  запомнил  номер,  номер  был
парижский, зашел в туалет рядом с гостиницей, спустил воду и вернулся на
террасу.
   Незнакомец, занятый едой, казалось,  не  обратил  на  Бонда  никакого
внимания. Бонд сел на место Веспер, откуда мог видеть его столик.
   Через некоторое время незнакомец попросил счет, расплатился  и  ушел.
Бонд  услышал,  как  заработал  мотор,  и  "пежо"  двинулся  в   сторону
Руаяль-лез-О.
   Хозяину, появившемуся на террасе.  Бонд  объяснил,  что  у  мадам,  к
несчастью, случил