е за талию и так они пошли дальше.  Лицо  Бонда  сводило
судорогой, а ступни Ханничайлд оставляли кровавые следы на полу. Они почти
сразу же вышли к деревянной двери в стене туннеля.  Она  была  приоткрыта.
Внутри - тишина.
   Бонд вынул пистолет и пнул ногой дверь. Длинный  гараж  был  совершенно
пуст. Под светом неоновых рамп черный блестящий "дракон"  выглядел  словно
карнавальная колесница. Он стоял лицом к раздвижным воротам,  кабина  была
открыта. Бонд взмолился чтобы бак был  залит  горючим  и  механики  успели
починить эту чудовищную машину.
   Внезапно снаружи раздались  голоса.  Разговаривали  несколько  человек.
Бонд взял Ханничайлд за руку, и они побежали. Спрятаться можно было только
в одном месте: внутри "дракона". Ханни залезла первой. Бонд - за  ней.  Он
закрыл дверь. Тяжело дыша, они присели на корточки. Бонд подумал: "У  меня
только три пули". Голоса были уже совсем рядом. Дверь раздвинулась,  и  до
них долетели обрывки фраз:
   - Откуда ты знаешь, что они стреляли?
   - Я в этом уверен. Я знаю, что говорю!
   - Тогда прихватим оружие, на всякий случай. Держи... это Лемму,  а  ты,
Джо, бери кольт. И гранаты. Кто знает... Коробка под столом.
   Послышался металлический звук.
   - Там какой-то парень, видимо чокнутый. Во всяком случае,  это  не  тот
идиот англичанин. Он наверняка мертв... Ты видел когда-нибудь  гигантского
спрута в бухточке?.. Этот гад, должно быть, полакомился  сегодня...  Ну  и
гнида же этот доктор Но!
   - А девчонка? - спросил Джо.  -  От  нее,  верно,  мало  что  осталось.
Кто-нибудь ходил туда сегодня утром?
   - Нет, - ответили голоса хором.
   - Ха! Хотел бы я оказаться на месте одного из этих крабов!  -  хихикнул
Лемми.
   - Порядок, пошли, - сказал один из них.  -  Идем  парами  до  основного
туннеля. Кого встретите - стреляйте в ноги.  Даже  если  это  сумасшедший,
лучше привести его живым. Доктор Но будет доволен.
   Бонд затаил дыхание. Заметили они, что дверь  "дракона"  закрыта?  Нет.
Они вошли в туннель. Звук их шагов гулко отозвался  в  тишине.  Затем  все
стихло.
   Бонд тронул девушку за плечо и прижал палец к губам. Он тихонько открыл
дверь и прислушался. Убедившись, что в гараже никого нет, он  спрыгнул  на
пол. Со стороны туннеля - ни звука. Тогда он притворил дверь и запер ее на
ключ. Затем подошел к стойке  с  оружием,  взял  один  "Смит  и  Вес-сон",
карабин "Ремингтон", проверил, есть ли там пули и  протянул  Ханни.  Затем
так же бесшумно он раздвинул  двери  гаража  и  снова  забрался  в  кабину
"дракона".  Он  сел  на  водительское  место  и,  повернувшись  к   Ханни,
скомандовал:
   - Закройте дверцу... Быстро!
   Затем включил зажигание. Стрелка горючего была на  максимуме.  Лишь  бы
только побыстрее двинуться с места. Он потянул стартер. Шум мотора оглушил
их. Бонду показалось,  что  его  слышно  на  весь  остров.  Мотор  заглох.
Вспотевшими ладонями он снова завел  мотор.  Тот  ритмично  заурчал.  Бонд
тронулся с места и на ходу переключил скорость, наугад. Все шло нормально.
От волнения он чуть было не выпустил руль из рук.
   Они выехали на дорогу. Бонд выжал акселератор до упора.
   - За нами нет погони? - закричал он зычно, чтобы перекрыть шум дизеля.
   - Нет... Подождите! Я вижу человека, который  выходит  из  шалаша.  Еще
один... Они машут руками... кричат в нашу  сторону.  А  вот  еще  один.  С
ружьем... Он в нас стреляет.
   Стрелка скорости показывала сорок пять километров в час.  Такая  махина
не могла двигаться быстрее. Пуля  рикошетом  отскочила  от  кабины,  затем
другая...
   - Ханни, не могли бы вы посмотреть?
   - Они перестали стрелять, но  их  целая  толпа.  Они...  Я  думаю,  они
спустили собак по нашему следу. Скажите, а они нас не сожрут?
   - Не беспокойтесь, Ханни, - успокоил ее Бонд. - Едем дальше... Когда мы
остановимся, я застрелю одного пса, и вся свора набросится на него.
   Он прижал Ханни к себе и закричал бодрым голосом:
   - Мы выберемся отсюда! Когда они узнают, что Но мертв, им будет  не  до
нас - нужно будет убираться отсюда подобру-поздорову. Отвечаю вам... Через
час мы будем на берегу. Погода прекрасная. Этой  ночью  мы  отправимся  на
Ямайку. Вы сможете продержаться?
   - Конечно, Джеймс. А вы? Что они с вами сделали?
   - Я вам расскажу обо всем позже...  Но  скажите,  как  получилось,  что
крабы вами побрезговали?
   - Видите ли, - сказала Ханни важно, - доктор Но  полагал,  что  он  все
знает. По правде говоря, он боялся черных крабов гораздо больше, чем  я...
И он не знал, что эти животные с большим  удовольствием  едят  растения  и
водоросли, нежели живые организмы. Конечно же, если бы у меня были раны на
теле, все было бы иначе. Впрочем, - сказала она сжимая его руку, - если  я
и упала в обморок во время ужина, то только потому, что мне стало  страшно
при мысли, что он сделает с вами.
   - Если бы я знал это раньше! - простонал Бонд. - Я бы  меньше  попортил
себе крови.
   - Разумеется, - продолжала Ханни, - это была  вовсе  не  увеселительная
прогулка по окрестностям Крэб Ки. Эти скоты положили меня совершенно голую
и привязали к земле. Но они не осмелились притронуться ко  мне.  Они  тупо
хохотали и отпускали всякие скабрезные шуточки. А  потом  оставили  совсем
одну... Я думала о вас и о том, как лучше убить доктора Но.  Крабы  начали
приближаться тесными рядами. Я лежала не двигаясь до самого утра. Они  мне
даже стали нравиться, эти крабы. Они составили мне компанию этой ночью.  А
на рассвете я стала дергать за веревки, и мне удалось  высвободить  правую
руку. Остальное было несложно. Я добралась до шалашей. Все  еще  спали.  Я
стала искать какую-нибудь одежду. В гараже  я  нашла  этот  отвратительный
костюм. Но это лучше, чем ничего... А потом я пробралась в туннель, потому
что думала, что на том конце найду  доктора  Но,  а  единственное,  что  я
хотела сделать - это убить его, чтобы отомстить за нас обоих. Вот,  я  вам
все рассказала.
   Она прижалась к нему.
   - Мой дорогой, - прошептала Ханни, - надеюсь  я  вам  не  очень  больно
сделала, когда мы подрались? Это кормилица научила меня, что бить нужно  в
это место.
   Бонд расхохотался.
   - Так я и думал... Ваша кормилица была замечательная женщина.
   Он наклонился и поцеловал ее в щеку.
   "Дракон" слегка вильнул в сторону. Они въехали в чащу деревьев у реки.



20

   - Как? - воскликнул губернатор с вытаращенными  глазами.  -  Вы  вполне
уверены в том, что рассказываете?
   Несчастный имел жалкий вид, в глазах его светился упрек. Глядя на  него
со стороны, можно было подумать, что он не допустит и  мысли  о  том,  что
подобные  вещи  могли  происходить  у  него  под  носом,   на   одном   из
принадлежащих Ямайке  островов.  Он,  чьим  девизом  было  -  "только  без
приключений" - на пороге отставки, рисковал получить публичный выговор  от
колониального ведомства. Он уже  представил  себе  длинный  светло-голубой
конверт с отметкой "срочно передать в собственные руки". Он открывает  его
дрожащими пальцами и читает следующие слова: "По просьбе  Государственного
Секретаря выражаю вам мое совершеннейшее удивление..."
   - Мсье, - сказал Бонд сухим тоном, - я не сказал вам ничего такого, что
нельзя было бы проверить.
   Он не испытывал ни малейшей симпатии к  губернатору  и  не  мог  забыть
весьма прохладный прием, который был ему оказан этим  высоким  чиновником.
Более того. Бонд не  мог  простить  губернатору  ехидных  комментариев  по
поводу исчезновения Стренжвейза и  Мэри  Трублад,  в  особенности  теперь,
когда он знал, что их тела покоятся на дне ущелья Мона.
   - Прежде всего, - говорил губернатор, - никакого  скандала!  Только  не
скандал!.. И ни слова в прессу. Понятно? Я  отправлю  рапорт  Госсекретарю
ближайшей диппочтой. Могу я рассчитывать на вашу скромность, мистер Бонд?
   - Если мне будет позволено, мсье, - прервал его генерал, отвечающий  за
безопасность Карибского бассейна, - то  я  считаю,  что  нужно  немедленно
приступить к действию, не дожидаясь указаний из Лондона. У вас  под  рукой
стоит "Нарвик". Я предлагаю немедленно высадить десант на Крэб Ки.
   - Я совершенно согласен с генералом, мсье, - сказал шеф полиции. -  Как
нам совершенно справедливо заметил майор Бонд, большая  часть  гангстеров,
вероятно, уже попробовала  добраться  до  Кубы.  Нужно  как  можно  скорее
прочесать местность. И войти в контакт с Гаваной, чтобы потребовать выдачи
тех, кому удалось сбежать.
   - Я хотел бы отметить, - сказал Плейдл-Смит, первый раз взявший  слово,
- восхитительное поведение майора Бонда. Мне  кажется,  что  мы  не  можем
сделать ничего лучшего, как последовать его советам, то есть высадиться на
Крэб Ки как можно быстрее и пролить свет на это грязное дело.  Майор  Бонд
сильно облегчил нам задачу. Он один проделал три  четверти  работы.  Самое
умное, что мы можем сделать, это закончить ее.
   - Я вижу, господа, - сказал губернатор, - что вы все  заодно.  Тогда  я
сдаюсь.
   Раз уж он не мог поступить по-своему, следовало использовать ситуацию с
наибольшей выгодой для себя. Если грамотно подойти к газетчикам, они могут
дать  эффектные  заголовки:  "Губернатор  принимает   решительные   меры",
"Правитель Ямайки берется за дело", "Высадка морской пехоты".
   - Господа, - продолжил он, - я полагаюсь  на  вас  в  плане  подготовки
операции и благодарю за помощь.
   Он встал, сделал грациозный жест рукой и исчез.


   - Видели, как старая обезьяна повернула  дело?  -  говорил  Плейдл-Смит
Бонду.
   - Я благодарю вас за поддержку, - ответил Бонд коротко. -  А  теперь  я
думаю вернуться в Бо Дезер.
   - Это безумие! - воскликнул Плейдл-Смит. - В больнице сказали,  что  вы
должны пролежать не менее недели.
   - Ну так я вернусь туда завтра, - ответил Бонд,  пожав  плечами.  -  Но
прежде мне нужно проведать девушку. Вы отослали мою телеграмму в Лондон?
   - Да, - ответил Плейдл-Смит. И он в точности повторил  текст:  "Сожалею
вынужден просить отпуск по здоровью точка медицинское  заключение  высылаю
точка прошу сообщить оружейнику, что Смит и Вессон  совершенно  непригодны
против огнемета точка".
   Конечно, это не очень понравится М., но Бонду все еще  не  давал  покоя
этот "лечебный отдых". Он всегда сможет извиниться в следующем рапорте.
   - Я хотел бы, - сказал Бонд напрямик, - спросить вас кое о чем.  Видите
ли, - продолжил он, - эта  девушка,  Ханничайлд  Ридер,  очень  хорошая  и
умная. Естественная история не представляет для нее никакого труда... Если
бы можно было устроить ее в институт, я был бы  вам  очень  признателен...
Мне хотелось бы знать, что она устроена. Сначала я отвезу ее  в  Нью-Йорк,
чтобы ей сделали операцию и выправили сломанный нос. Вы сможете, когда она
вернется,  уделить  ей  немного  внимания,  вы  и  ваша   супруга...   Это
действительно, - заключил он выдавливая из  себя  каждое  слово,  -  очень
хороший человек.
   - Я понимаю, - сказал Плейдл-Смит, опустив глаза. - Вы можете  на  меня
положиться.
   - Спасибо, - сказал Бонд. - Спасибо за все.
   Он помахал рукой и сел в машину. У него было  лишь  одно  желание:  как
можно быстрее добраться до Бо Дезер. Послать подальше всех  этих  чересчур
любезных людей, которые его немного раздражали.
   По дороге он как бы снова переживал возвращение с Крэб  Ки  на  Ямайку.
Все прошло как по маслу. Никто не пытался их задержать.  Он  отделался  от
собак. А в остальное никаких трудностей не  было.  Ханни  почти  всю  ночь
провела у паруса. У него же не было сил на разговоры. Он упал на дно лодки
и заснул как убитый.
   А теперь он снова увидит ее.  Нога  его  яростно  жала  на  газ,  ветер
напевал "Ханни, Ханни..."
   В Бо Дезер его ожидало  письмо.  Записка,  написанная  крупным  детским
почерком: "Я сейчас вернусь, я с моими  животными.  Не  забудьте:  сегодня
вечером вы остаетесь со мной. Вы дали честное  слово.  Я  вернусь  в  семь
часов. Ваша Ханничайлд".
   На газоне появилась тень. Бонд  допивал  третий  "бур-бон",  когда  она
появилась. На ней была ситцевая  юбка  в  черно-белую  полоску  и  розовая
приталенная кофточка. Ее золотистые волосы колыхались от ходьбы. Она  была
невероятно свежая и красивая.
   Ханни взяла его за руку и повела в свое жилище.
   Бонд не мог себе представить, что он сейчас увидит. Во  всяком  случае,
не это: подвал Ханни выглядел словно большая коробка из-под сигар.  Пол  и
потолок - из полированного кедра, что наполняло комнату  приятным  запахом
дерева. Стены покрыты циновками из бамбука. Тяжелая серебряная  люстра  на
двенадцать рожков давала  мягкий  свет.  Наверху  -  три  квадратных  окна
открывали полоску моря и неба. Мебели было мало, но красного дерева. А под
люстрой стоял столик, накрытый на двоих. На нем поблескивало серебро самой
тонкой выделки.
   - Да у вас просто восхитительно,  -  сказал  Бонд,  не  скрывая  своего
удивления. - После всего, что вы мне рассказали, я представлял  себе,  что
вы живете в зоопарке.
   Ханни засмеялась, явно польщенная.
   - Знаете, - сказала она, - я вытащила все свое серебро. Это все, что  у
меня есть. Мне пришлось потратить целый день, чтобы его начистить.  Пошли,
я покажу вам свою спальню... Она крохотная,  но  на  двоих  места  хватит.
Надеюсь вы ничего не имеете против холодного ужина? Есть омары и фрукты...
   Не говоря ни слова, Бонд обнял ее и прижался к ее губам.
   -  Ханни,  -  прошептал  он,  -  вы  удивительная  девушка.  Вы   самая
восхитительная девушка,  какую  я  когда-либо  встречал.  Надеюсь,  вы  не
слишком изменитесь когда выйдете в свет. Вы уверены,  что  хотите  сделать
эту операцию?
   - Не будем говорить о серьезных вещах сегодня,  -  сказала  Ханничайлд,
смешно хмуря брови. - Эта ночь  принадлежит  мне.  Говорите  мне  лучше  о
любви, хотите?
   Бонд сел.
   - Да, очень хочу, Ханни.
   Он взглянул на нее: она покраснела. Ее голубые глаза при  свете  свечей
были просто неотразимы. Ее полные губы дрожали от нетерпения.
   - Вы действительно намереваетесь есть, Ханни? - спросил он хрипло.
   Пламя свечей  над  ними  стало  легонько  пританцовывать.  Вдруг  Ханни
высвободилась из его объятий. Не говоря ни слова, она расстегнула блузку и
скинула ее. Затем юбку. Она  нагнулась  к  Бонду,  взяла  его  за  руку  и
заставила подняться. Одну за другой, она расстегнула пуговицы его  рубашки
и стянула ее.
   - Идемте, Джеймс, - прошептала она.
   Она увлекла его в спальню. На кровати лежал большой раскрытый  спальный
мешок. Она выпустила его руку и скользнула внутрь. Затем медленно  подняла
на него глаза.
   - Вы знаете, я купила его сегодня днем... Это спальный мешок на  двоих,
самый лучший, что был в магазине... Я заплатила ужасно дорого. Идите сюда.
Вы обещали, Джеймс.
   - Честное слово, - сказал Бонд, склоняясь к ней.
   - Вы обещали, Джеймс. Вам не улизнуть теперь!
   - Но...
   - Повинуйтесь!



    Ян Флеминг.
    Только для вашего сведения




   Колибри - самая красивая птица на Ямайке, а по мнению многих, и во всем
мире. Самец колибри крупней самки, его длина чуть больше девяти дюймов, но
семь приходится на  хвост  -  два  длинных  черных  пера,  изгибающихся  и
пересекающихся. У него черная голова  и  хохолок  крылышки  темно-зеленые,
длинный клюв алый, а глаза яркие и  доверчивые,  -  черные.  Тело  колибри
изумрудно-зеленого цвета, настолько ослепительного, что когда на его грудь
падает луч света, перед  вашими  глазами  самое  ярко-зеленое  существо  в
природе. На Ямайке принято давать имена  птицам,  которых  любят.  Колибри
прозвали здесь "птица-доктор" из-за того, что два длинных пера  на  хвосте
напоминают длинные фалды фрака, который носили в старину врачи.
   Миссис Хэвелок особенно нежно относилась к двум семьям колибри,  потому
что с того самого момента, как вышла замуж  и  приехала  в  Контент  более
двадцати пяти лет назад, наблюдала за тем, как они пьют нектар,  сражаются
друг с другом, строят гнезда и ласкаются.  Перед  ее  глазами  прошло  уже
множество поколений этих птиц. Но, как и в далеком прошлом, колибри носили
имена Пирам и Тисби, Дафнис и Хлоя - так называла их и ее свекровь.
   Миссис  Хэвелок  сидела  за  элегантным  чайным  столиком  на   широкой
прохладной веранде и с интересом наблюдала, как  Пирам,  издавая  сердитое
"ти-ти-ти", пикировал на  Дафниса,  который  закончил  собрать  нектар  со
своего огромного жасминового куста  и  норовил  перебраться  на  соседний,
принадлежащий Пираму.  Две  черно-зеленые  крошечные  кометы  стремительно
носились над тщательно подстриженной лужайкой, усеянной тут и  там  яркими
кустами китайской розы и  бугенвиллии,  пока  не  исчезли  среди  деревьев
цитрусовых плантаций. Но скоро они вернутся назад. Эти постоянные сражения
между двумя семьями были всего лишь игрой. В огромном саду было достаточно
нектара для всех.
   Миссис Хэвелок поставила чашку на блюдце и взяла печенье.
   - Они такие ужасные хвастунишки, - сказала она вполголоса.
   -  Кто?  -  спросил  полковник  Хэвелок,  отрывая  взгляд  от  страницы
утреннего "Дэйли Глинер".
   - Пирам и Дафнис.
   - А, эти, - давать птицам имена казалось полковнику несерьезным  делом.
- Послушай-ка. Мне кажется, что этот Кастро скоро выбросит Батисту с Кубы.
Знакомый в банке "Барклиз" сказал недавно, что к  ним  переводят  огромные
суммы денег, приготовленных, по-видимому, на случай бегства. Сообщил  мне,
что "Белэйр" уже продан кому-то через подставных лиц. Сто пятьдесят  тысяч
фунтов за тысячу акров, где нет ничего, кроме истощенных коров, зараженных
клещами,  и  дома,  настолько  разъеденного  рыжими  муравьями,   что   он
развалится еще до Рождества! А кто-то неожиданно взял и купил этот ужасный
отель в Блю Харбор. И ходят слухи, что Джимми Фаркьюхарсон нашел, наконец,
покупателя для своего имения - со своими апельсиновыми рощами, зараженными
бурой пятнистостью.
   - Ну что ж, зато Урсула будет рада этому. Бедняжка так и не привыкла  к
нашему климату. Но мне не нравится, что скоро наш остров  попадет  в  руки
этих кубинцев. Послушай, Тим, откуда у них столько денег?
   - Профсоюзные фонды, коррупция чиновников, рэкет - бог знает  что  еще.
При Батисте весь остров так и кишит жуликами и гангстерами.  А  теперь  им
нужно вывезти эти деньги с Кубы и  пристроить  где-нибудь.  Сейчас,  когда
наши деньги можно обменивать на доллары, Ямайка их  тоже  устраивает.  Мне
рассказали, что мужчина,  купивший  "Белэйр",  просто  вывалил  деньги  из
чемодана на пол конторы Ашенхейма. Судя по всему, он поживет в этом имении
один или два года, а потом, когда все успокоится, или когда Кастро укрепит
свои позиции и проведет чистку на Кубе, он снова продаст имение - пусть  с
небольшим убытком - и переберется куда-нибудь еще. Жаль, что  и  говорить.
"Белэйр" было в свое время отличным  имением.  И  его  вполне  можно  было
восстановить, если бы кто-нибудь в их семье проявил интерес к этому.
   - Да, во  времена  предков  Билла  оно  занимало  десять  тысяч  акров.
Требовалось трое суток, чтобы объехать его вокруг.
   - Да Биллу на все наплевать. Бьюсь об заклад, он  уже  купил  билеты  в
Лондон. Вот и еще  одна  старая  семья  покинула  Ямайку.  Скоро  мы  одни
останемся. Слава богу, что Джуди здесь нравится.
   - Да, милый, - успокаивающим голосом сказала миссис Хэвелок и нажала на
кнопку звонка. На веранду вошла огромная  черная,  как  смоль,  негритянка
Агата со старомодной повязкой на голове, уже давно  вышедшей  из  моды  на
Ямайке. Вслед за ней на веранде появилась  красивая  молодая  Фэйпринс  из
Порт-Марии, которую Агата готовила  себе  на  замену.  Служанки  принялись
убирать посуду.
   - Скоро нужно приниматься за  приготовление  сока,  Агата,  -  заметила
миссис Хэвелок. - Плоды гуаявы созрели в этом году необычайно рано.
   По лицу Агаты не промелькнуло ни тени какого-либо выражения.
   - Да, мадам,  -  произнесла  она  равнодушно.  -  Нам  понадобится  еще
несколько бутылей.
   - Зачем? Только в прошлом году я  привезла  тебе  две  дюжины  -  са