тора.  После  того  как  законченное  слово   появлялось   в
продолговатом окошке у  основания  машинки,  она  записывала  его  в  свой
блокнот.
   Джеймс Бонд наблюдал за выражением ее лица. Выглядела она  довольной  и
через несколько минут прочитала ему сообщение:
   "М. ЛИЧНО 007 ТЧК ВАШУ ИНФОРМАЦИЮ И ЗАПИСКУ СВЕРХУ  (так  они  называли
между собой ЦРУ) ПОЛУЧИЛ ТЧК ЗАДАНИЕМ ВЫ СПРАВИЛИСЬ  ОТЛИЧНО  ЗПТ  ПРОВЕЛИ
ТРУДНУЮ  И  ОПАСНУЮ  ОПЕРАЦИЮ  К  МОЕМУ  ПОЛНОМУ  ЗПТ   ПОВТОРЯЮ   ПОЛНОМУ
УДОВЛЕТВОРЕНИЮ ТЧК НАДЕЮСЬ ЧУВСТВУЕТЕ  СЕБЯ  ХОРОШО  (в  этом  месте  Бонд
сердито фыркнул) ТЧК КОГДА ВНОВЬ СМОЖЕТЕ ПРИСТУПИТЬ К РАБОТЕ".
   Мэри Гуднайт довольно улыбнулась.
   - Я и не знала, что он может вот так - наговорить кучу комплиментов.  А
ты слышал, чтобы он так лестно отзывался о  ком-нибудь?  Нет,  каков  этот
повтор слова "полному"! Потрясающе! - Она надеялась, что  Бонд  перестанет
хмуриться.
   На самом деле, не показывая этого, Бонд был доволен. Он знал  то,  чего
не могла знать Мэри: М. сообщил ему, что Бонд вернул себе доброе  имя.  Но
Мэри Гуднайт знать об этом не обязательно. К  тому  же  сегодня  она  была
одной из надзирательниц, державших его в заточении связанным  по  рукам  и
ногам.
   - Неплохо для старика, - произнес он ворчливо, - но он явно хочет опять
засадить меня за  проклятую  бумажную  работу.  Пока,  во  всяком  случае,
обольщаться не следует. Ну, а что  дальше?  -  Пока  машинка  вращалась  и
щелкала, Бонд листал страницы своей книжки, делая  вид,  что  происходящее
его нисколько не интересует.
   - О, Джеймс! - взволнованно воскликнула Мэри Гуднайт. - Еще секунду,  я
почти закончила. Это великолепно!
   - Знаю, знаю, - мрачно прокомментировал Бонд, -  бесплатные  талоны  на
завтрак каждую вторую пятницу. Ключ от личного  сортира  М.  Новый  костюм
взамен того, в котором теперь дырки, интересно, откуда они взялись?
   Говоря это, он однако,  не  спускал  глаз  с  мелькающих  пальцев  Мэри
Гуднайт, ему передавалось ее  возбужденное  состояние.  Что  это  она  так
раскудахталась? И все по его поводу. Он окинул  женщину,  сидящую  на  его
кровати, оценивающим  взглядом.  Безукоризненная  фигура,  белая  шелковая
блузка  и  узкая  бежевая  юбка,  сидит  нога  на  ногу,  но   вся   такая
сосредоточенная,  загорелое  лицо  под  короткой  стрижкой  зарделось   от
удовольствия, вот женщина, подумал Бонд, которую стоит всегда иметь рядом.
Как секретаршу? В качестве кого? Мэри Гуднайт повернулась, глаза ее сияли,
и вопрос, который он задавал себе уже не одну неделю, остался без ответа.
   - Ты только послушай, Джеймс, - она помахала перед ним блокнотом, -  и,
ради бога, перестань, наконец, кукситься.
   Бонд улыбнулся, услышав это смешное слово.
   - Ну, давай дальше. Высыпай все игрушки,  что  там  еще  в  сапоге  под
рождественской елкой? Надеюсь, рук хватит.
   Он опустил книгу на колени.
   Лицо Мэри Гуднайт приняло важное выражение. Она посерьезнела.
   - Ты только послушай! - произнесла она опять и начала медленно читать:
   "В СВЕТЕ ВЫДАЮЩЕГОСЯ ХАРАКТЕРА ЗАСЛУГ ЗПТ  УПОМЯНУТЫХ  ВЫШЕ  ЗПТ  ТАКЖЕ
УЧИТЫВАЯ БОЛЬШОЙ ЛИЧНЫЙ ВКЛАД ОБЩЕЕ ДЕЛО ЗПТ О ЧЕМ ВЫ  САМИ  ЗПТ  ВОЗМОЖНО
ЗПТ ДАЖЕ НЕ ПОДОЗРЕВАЕТЕ ЗПТ ПРЕМЬЕР-МИНИСТР ПРЕДЛАГАЕТ  РЕКОМЕНДОВАТЬ  ЕЕ
ВЕЛИЧЕСТВУ КОРОЛЕВЕ ЕЛИЗАВЕТЕ НЕМЕДЛЕННО ПОЖАЛОВАТЬ ВАМ  РЫЦАРСКОЕ  ЗВАНИЕ
ТЧК ТЕПЕРЬ К ВАШЕМУ КА КАК КЭТТИ ПРИБАВЯТСЯ ЕЩЕ ОЛИВИЯ МЕЙБЛ И ГЕЙЛ"
   Джеймс Бонд засмеялся, стараясь скрыть свое смущение.
   - Неплохо зашифровано. Никому и в голову не придет, что он имеет в виду
на самом деле: КОМГ - кавалер ордена св.Михаила и св.Георгия 2-й  степени.
Ну и выдумщик! Продолжай, Мэри. Давай в таком же духе!
   "ПО ТРАДИЦИИ ЗПТ ПРИНЯТО СПРАШИВАТЬ ПРЕДПОЛАГАЕМОГО  ПОЛУЧАТЕЛЯ  ТИТУЛА
ЗПТ ПРИНИМАЕТ ЛИ ОН ЭТУ ВЫСОКУЮ ЧЕСТЬ ЗПТ ТОЛЬКО ПОСЛЕ  ПОЛУЧЕНИЯ  ЛИЧНОГО
СОГЛАСИЯ  ЕЕ  ВЕЛИЧЕСТВО  СКРЕПИТ  ПОСТАНОВЛЕНИЕ  СВОЕЙ  ПЕЧАТЬЮ  ТЧК  ВАМ
НЕОБХОДИМО НАПРАВИТЬ СООТВЕТСТВУЮЩЕЕ УВЕДОМЛЕНИЕ В ПИСЬМЕННОМ ВИДЕ ТЧК ЭТО
ПРЕДСТАВЛЕНИЕ ЕСТЕСТВЕННО ОДОБРЕНО  И  УТВЕРЖДЕНО  МНОЮ  ТЧК  ПРИМИТЕ  МОИ
ИСКРЕННИЕ ПОЗДРАВЛЕНИЯ ТЧК КОНЕЦ - ДЕЛУ ВЕНЕЦ ТЧК МОЩНЫЙ УДАР".
   Джеймс Бонд опять попытался спрятать свою истинную реакцию:
   - Какого черта он всегда  должен  подписываться  "мощный  удар",  а  не
просто "М"? Есть, кстати, очень хорошее английское слово. Эм. Это  единица
монотипной системы измерения, используемая печатниками. Но, конечно, слово
это недостаточно эффективно звучит для шефа. В сердце он романтик,  как  и
все глупцы, которые связались с Секретной службой.
   Мэри Гуднайт опустила глаза. Она знала, что таким образом Бонд пытается
скрыть свое волнение, он ни за что в  жизни  не  показал  бы,  что  чем-то
взволнован. А почему нет - кто бы не был доволен, кто бы не гордился такой
наградой? Ее лицо опять приняло деловое выражение.
   - Ну хорошо. Ты хочешь, чтоб я что-нибудь набросала для тебя в качестве
ответа?  Или  мне  прийти  с  этим  в  шесть,  меня  пустят.  Текст  этого
уведомления, ну что обычно пишут в  таких  случаях,  я  могу  попросить  у
сотрудников канцелярии Верховного комиссара. Насколько знаю, начинать надо
примерно  так:  "Свидетельствую  свое   почтение   Ее   Величеству".   Мне
приходилось помогать  при  составлении  телеграмм:  поздравления  с  Новым
годом, поздравления ко дню рождения королевы. Всегда лучше  обратиться  по
всей форме.
   Джеймс Бонд стер платком пот со лба. Конечно, он был доволен! Но  более
всего он был доволен похвалой М. Все остальное - ерунда. Он никогда не был
общественным деятелем и не хотел им становиться. У него  не  было  никаких
предрассудков, он возражал против титулов, неважно, ставят их до или после
фамилии. Но была лишь одна вещь,  которую  он  ценил  превыше  всего.  Его
личный покой. Его незаметность. Стать лицом известным, каким-то  деятелем,
которого в подверженной снобизму Англии или в любой  другой  стране  будут
приглашать  на  разные  торжественные  церемонии,   закладку   памятников,
заставлять произносить речи и тосты, боже мой, одна мысль об этом  бросала
его в дрожь.  "Джеймс  Бонд!"  Вот  так.  И  никаких  закорючек.  Обычное,
скромное,  незаметное  имя.  Конечно,  у  него  есть  звание  -  коммандер
специальной службы военно-морских сил, но он редко пользуется званием.  Он
даже не носит знак отличия кавалера ордена  св.Михаила  и  св.Георгия  3-й
степени. Надевает его, наверное, лишь раз в году  вместе  с  двумя  рядами
других наград, это когда они устраивают обед в честь "стариков"  -  бывших
сотрудников  Секретной  службы.  Мероприятие   это   величают   заседанием
мифического "Клуба змей-близнецов". Встреча седовласых друзей  проходит  в
банкетном  зале  клуба  "Блейдз",  она  доставляет  огромное  удовольствие
большому количеству людей, которые были некогда  отважны  и  находчивы,  а
теперь болеют старческими болезнями и лишь болтают о своих прежних победах
и трагедиях. Истории, которые никогда не будут зафиксированы  ни  в  каких
исторических книгах, наверняка пересказываются на подобных встречах  вновь
и  вновь,  сначала  за   бокалом   вина,   потом   уже   когда   пропустят
рюмочку-другую; и собеседником, как правило оказывается  сосед  по  столу,
человек вроде Джеймса Бонда, которого интересует не прошлое, а только  то,
что может случиться завтра. Вот когда он надевает  свои  награды  и  орден
св.Михаила и св.Георгия 3-й степени, орден  -  чуть  ниже  узла  галстука,
чтобы  доставить  удовольствие  и  утешение  этим  взрослым  детям,  пусть
порадуется и старый и малый их ежегодной  встрече.  Все  остальное  время,
пока Мэй не доставала их, чтобы  начистить  до  блеска  по  этому  случаю,
награды лежали и собирали пыль в каком-нибудь укромном местечке,  где  она
их хранила.
   И теперь Джеймс Бонд решился, он произнес, стараясь не смотреть в глаза
Мэри Гуднайт.
   - Мэри, это приказ. Запиши,  что  я  сейчас  скажу  и  отправь  сегодня
вечером. Хорошо? Начинай: "ЛИЧНО ТЧК МОЩНЫЙ УДАР  ТЧК  (Бонд  заметил  про
себя, что он с таким же успехом мог бы сказать: копию  -  мисс  Манипенни,
когда это М. в последний раз сам прикасался к  шифровальной  машине?)  ТЧК
(вставь мой номер, Мэри) СВИДЕТЕЛЬСТВУЕТ  ВАМ  СВОЕ  ПОЧТЕНИЕ  И  ВЫРАЖАЕТ
ИСКРЕННЮЮ ПРИЗНАТЕЛЬНОСТЬ ТЧК БОЛЬНИЧНОЕ РУКОВОДСТВО СООБЩИЛО МНЕ ЗПТ  ЧТО
В ЛОНДОН  Я  БУДУ  ОТПРАВЛЕН  СВОЕ  ВРЕМЯ  ЧЕРЕЗ  МЕСЯЦ  ТЧК  ОТНОСИТЕЛЬНО
СООБЩЕНИЯ  О   ВЫСОКОЙ   ЧЕСТИ   ЗПТ   ОКАЗАННОЙ   МНЕ   ЗПТ   ПРОШУ   ВАС
ЗАСВИДЕТЕЛЬСТВОВАТЬ МОЕ ПОЧТЕНИЕ ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВУ И ПРОСИТЬ  ЕЕ  ЗПТ  НИЖАЙШЕ
ЗПТ РАЗРЕШИТЬ ОТКАЗАТЬСЯ ОТ НАГРАДЫ ЗПТ КОТОРУЮ  ЕЕ  ВЕЛИЧЕСТВО  МИЛОСТИВО
ПРЕДЛАГАЕТ ПОЖАЛОВАТЬ СВОЕМУ ПОКОРНОМУ И  ПРЕДАННОМУ  СЛУГЕ  АБЗАЦ  МОЩНЫЙ
УДАР ЗПТ ПОЖАЛУЙСТА ЗПТ ИЗЛОЖИТЕ ЭТО ПОДХОДЯЩИМ  ОБРАЗОМ  ПРЕМЬЕР-МИНИСТРУ
ТЧК ОСНОВНАЯ ПРИЧИНА В ТОМ ЗПТ ЧТО Я НЕ ХОЧУ ПЛАТИТЬ ДОРОЖЕ В ГОСТИНИЦАХ И
РЕСТОРАНАХ ТЧК".
   - Джеймс, - в ужасе прервала его Мэри Гуднайт, - все остальное  -  твое
личное дело, но последнюю фразу передавать нельзя.
   Бонд кивнул.
   - Я  просто  проверил  ее  на  тебе,  Мэри.  Хорошо,  давай  начнем  от
предыдущей точки. Пиши:
   "Я ШОТЛАНДСКИЙ КРЕСТЬЯНИН И БУДУ ЧУВСТВОВАТЬ  СЕБЯ  СВОЕЙ  ТАРЕЛКЕ  ЗПТ
ОСТАВАЯСЬ ШОТЛАНДСКИМ КРЕСТЬЯНИНОМ ТЧК Я ЗНАЮ ЗПТ СЭР ЗПТ ЧТО  ВЫ  ПОЙМЕТЕ
МЕНЯ ЗПТ ПОЙМЕТЕ ЗПТ ПОЧЕМУ Я ПРИНЯЛ ТАКОЕ РЕШЕНИЕ  ТЧК  ПОЛАГАЮ  ЗПТ  ЧТО
МОГУ РАССЧИТЫВАТЬ  НА  ВАШЕ  СНИСХОЖДЕНИЕ  СКОБКА  ПИСЬМЕННОЕ  УВЕДОМЛЕНИЕ
ВЫСЫЛАЮ НЕМЕДЛЕННО СКОБКА КОНЕЦ 007".
   Мэри Гуднайт резко захлопнула свой блокнот. Она  покачала  головой.  Ее
золотистые волосы сердито затанцевали.
   - Ну знаешь ли, Джеймс! Ты уверен,  что  не  передумаешь,  может  быть,
подождать с ответом? Я ведь знаю, ты сегодня не в духе. Может, подождем до
завтра? Разве тебе не хочется  отправиться  в  Букингемский  дворец,  быть
принятым  королевой  и  герцогом  Эдинбургским,  преклонить  колени,   как
королева произнесет:  "Поднимитесь,  сэр  рыцарь"  и  все  остальное,  что
прилично случаю?
   Бонд улыбнулся:
   -  Мне  бы  понравились  все  эти  штучки.   В   них   есть   некоторая
романтичность, свойственная Секретной разведывательной службе, к  тому  же
это вполне в шотландском духе. Но я просто не хочу,  чтобы  меня  называли
сэром Джеймсом Бондом. Я бы смеялся над собой каждый раз, когда смотрел  в
зеркало во время бритья. Это не по мне, Мэри. Я от одной только  мысли  об
этом содрогаюсь. Я знаю, что М. поймет. Он к таким вещам относится так же,
как и я. Беда в том, что ему пришлось как бы унаследовать  свое  рыцарское
звание, он получил его вместе с должностью. Как  бы  там  ни  было,  я  не
изменю своего решения, так что можешь отправлять это, а я сегодня  вечером
напишу М. личное письмо. Есть еще что-нибудь?
   - Да, есть кое-что, - Мэри Гуднайт опустила свои хорошенькие глазки.  -
Старшая сестра говорит, что  ты  можешь  выписаться  в  конце  недели,  но
потребуется еще недели три для окончательного выздоровления. Ты уже думал,
куда собираешься отправиться после госпиталя? Далеко уезжать от  лечебницы
тебе не разрешат.
   - Нет, я еще не думал об этом. Что ты предлагаешь?
   - Ну, э-э, у меня есть небольшая вилла, Джеймс, это здесь неподалеку, в
Мона Дэм, - остальное она выпалила скороговоркой.  -  Там  найдется  очень
хорошая небольшая свободная комната окнами на Кингстонскую  бухту.  И  там
прохладно. Правда, только одна ванная, но если ты не возражаешь...  -  Она
покраснела. - Вообще-то я живу там одна, но ты знаешь, на  Ямайке  на  эти
вещи не обращают никакого внимания.
   - На какие эти вещи? - спросил Бонд, поддразнивая ее.
   - Не валяй дурака, Джеймс. Ты же знаешь, ну когда не состоящие в  браке
люди живут в одном доме и все такое прочее.
   - А, ты об этом! Предложение заманчивое. Между  прочим,  твоя  спальня,
кажется, вся в розовых тонах и с белыми жалюзи, а спишь ты  под  москитной
сеткой, ведь так?
   Она очень удивилась.
   - Да. Откуда ты знаешь? - Когда он не ответил, она торопливо  добавила:
- И еще, Джеймс. Это недалеко от "Лиганси-клаб", ты можешь туда  ходить  и
играть в бридж и в гольф, когда тебе станет лучше.  Там  много  интересных
людей, есть с кем поговорить. И  конечно,  я  умею  готовить  и  пришивать
пуговицы и так далее.
   Из всех линий судеб и головоломных гороскопов эта картина, нарисованная
Мэри, женщиной с воображением, одна из самых роковых и коварных.
   Джеймс Бонд, находясь в полном рассудке, с  открытыми  глазами,  твердо
стал на линолеумном полу и беспечно сунул свою головушку  между  покрытыми
мягким норковым мехом челюстями ловушки.
   - Гуднайт, ты просто ангел, - сказал он, сам нисколько не сомневаясь  в
точности этого выражения.
   И в то же время в глубине души он понимал, что любви Мэри  Гуднайт  или
любой другой одной женщины ему недостаточно.  Он  никогда  не  был  против
того, чтобы "снять комнату с хорошим видом из окна". Но для Джеймса  Бонда
один и тот же вид из одного и того же окна - это, пожалуй, чересчур.



    Ян Флеминг.
    С прицелом на убийство




   Глаза за большими защитными очками из черной резины  сверкали  холодным
каменным блеском. Только они оставались спокойными в этой плоти,  мчащейся
на грохочущем мотоцикле  "БСАМ-20"  со  скоростью  семьдесят  миль.  Глаза
пристально смотрели вперед, прямо перед собой поверх  руля,  и  их  темные
застывшие зрачки напоминали дуло оружия. Верхняя часть лица  была  закрыта
очками, и ветер попадал  мотоциклисту  прямо  в  рот,  растягивая  губы  в
широкую ухмылку, открывавшую передние зубы и беловатые десны. Из-за  ветра
щеки были  похожи  на  слегка  пульсирующие  мешочки.  Специальные  черные
перчатки, выступающие справа и слева от низко опущенной головы в  защитном
шлеме,  напоминали  лапы  большого,  изготовившегося  к  нападению  зверя.
Человек был одет в форму  мотоциклиста  королевских  войск  связи,  и  его
мотоцикл был бы похож на обычную  машину  британской  армии,  если  бы  не
улучшенный вариант клапанов и карбюратора, а также снятые  для  увеличения
скорости глушители. Ничто ни в самом человеке,  ни  в  его  экипировке  не
предполагало, что  он  был  не  тем,  кем  казался,  исключение  составлял
полностью снаряженный "люгер", прикрепленный к бензобаку.
   Было семь часов майского утра, и пустынная прямая дорога,  которая  шла
через лес, блестела от светящегося весеннего  тумана.  Мелькавшие  по  обе
стороны  дороги  прогалины  между  дубовыми  деревьями,  покрытые  мхом  и
цветами, выглядели так же  театрально  красиво,  как  королевские  леса  в
Версале и Сен-Жермене. Это было шоссе Д-98, вторая  по  значимости  дорога
для местного движения в  округе  Сен-Жермена,  и  мотоциклист  только  что
пересек шоссе Париж - Мант, по которому с грохотом  проносились  машины  в
сторону Парижа. Мотоциклист ехал на север, в сторону Сен-Жермена.  В  этом
же направлении, приблизительно в полумиле  впереди,  двигался  только  еще
один связист королевских войск. Тот  был  моложе,  изящнее,  на  мотоцикле
сидел расслабившись, наслаждаясь утром и сохраняя  скорость  где-то  около
сорока миль. Он не торопился - день выдался прекрасный  -  и  размышлял  о
том, что станет есть, когда вернется в штаб около восьми часов, - глазунью
или омлет.
   Пятьсот ярдов, четыреста, триста, двести, сто. Человек,  приближающийся
сзади, снижает скорость до пятидесяти миль. Он поднимает правую перчатку к
зубам, стаскивает ее и запихивает между пуговицами мундира. Затем опускает
руку и отстегивает оружие. Теперь его, должно быть, хорошо  было  видно  в
зеркале молодого человека, ехавшего впереди,  потому  что  тот  неожиданно
оглянулся, удивившись при виде другого связиста, появившегося на дороге  в
это же утро. Он ожидал американскую  или,  возможно,  французскую  военную
полицию, это мог быть представитель любой из восьми стран-членов  в  штабе
верховного главнокомандующего объединенными  вооруженными  силами  НАТО  в
Европе. Но еще одного связиста  встретить  было  мудрено,  вот  почему  он
удивился и обрадовался. Кто же это мог быть? В знак приветствия  он  бодро
поднял большой палец правой руки и сбросил скорость до тридцати, поджидая,
когда коллега поравняется с ним. Наблюдая за дорогой и  за  приближающимся
Силуэтом, он перебрал в уме имена британских связистов специальной  службы
транспортной части  в  штабе  объединенного  командования.  Альберт,  Сид,
Уэлли. Может быть, это Уэлли - та же полная фигура? Хорошо идет! Ах да, он
еще морочит голову этой девчонке в столовой: Луиза, Элиза, Лиз  -  как  ее
зовут?
   Человек с оружием  сбросил  скорость.  Сейчас  их  разделяло  пятьдесят
ярдов.  Лицо  преследователя,  не  искаженное  теперь  ветром,   приобрело
грубоватые, жесткие, в чем-то славянские очертания. В черных глазах горела
красная искра. Сорок ярдов, тридцать. Одинокая  сорока  вылетела  из  леса
перед молодым связистом. Она неуклюже пролетела над дорогой и  скрылась  в
кустах за указательным знаком, который оповещал о том, что до  Сен-Жермена
остался один километр. Молодой  человек  усмехнулся  и  иронически  поднял
палец: повторное приветствие и так, на всякий случай - "одинокая сорока  к
беде". В двадцати ярдах от него человек с оружием оторвал  руку  от  руля,
поднял "люгер", аккуратно прицелился и выстрелил один раз.
   Руки молодого человека отбросило от руля назад к  спине.  Его  мотоцикл
сделал вираж, перепрыгнул через узкую канаву и врезался в траву  и  лилии,
росшие в лощине. Здесь мотоцикл со скрежетом поднялся на заднее  колесо  и
медленно, с грохотом повалился на мертвого  мотоциклиста.  Мотор  зачихал,
фыркнул напоследок, обдав дымом человека и цветы, а затем замолк.
   Убийца резко развернулся в обратную сторону и  остановил  мотоцикл.  Он
закрепил его на месте и  пошел  по  дикорастущим  цветам.  Наклонился  над
убитым, грубо открыл ему веко. Также грубо он снял с трупа черную  полевую
сумку из кожи, расстегнул мундир и вытащил  потрепанный  кожаный  кошелек.
Резко сдернул дешевые наручные часы с левой руки, так что хромовый браслет
разлетелся пополам. Он встал и перекинул полевую сумку через  плечо.  Пока
клал кошелек и часы в карман мундира, постоянно прислушивался.  Ни  звука,
кроме лесных шорохов да  тихого  постукивания  горячего  металла  разбитой
машины. Убийца вернулся на дорогу. Он шел  медленно,  забрасывая  листьями
следы от шин на мягкой земле и траве. Особое внимание он обратил на  более
глубокие следы в канаве и  на  бордюре.  Затем  остановился  около  своего
мотоцикла и оглянулся назад - на поле, усыпанное  лилиями.  Неплохо!  Сюда
смогут добраться лишь полицейские собаки, а  для  этого  потребуются  часы
или, возможно, дни.  Времени,  чтобы  проехать  необходимые  десять  миль,
хватит с излишком.  Главное  в  таких  делах  -  иметь  достаточный  запас
времени. Он мог бы застрелить человека  на  расстоянии  сорока  ярдов,  но
предпочел двадцать. А то, что прихватил часы и  кошелек,  только  усложнит
поиск - работал настоящий профессионал.
   Довольный собой, он снял мотоцикл с упора, уселся на сиденье и нажал на
стартер. Медленно, чтобы не оставить следов, он вновь выехал на  дорогу  и
через минуту уже  мчался  со  скоростью  семьдесят  миль,  и  ветер  опять
раздвигал его щеки в ухмылке. Лес, затаивший дыхание  во  время  убийства,
медленно оживал.
   Джеймс Бонд выпил свою первую рюмку "У Фуке". Напиток не  был  крепким.
Невозможно серьезно напиться во французском кафе. Сколько можно проглотить
водки, виски или джина в городе и  на  солнцепеке?  Виски  с  содовой  еще
пойдет  -  крепко,  но  не  так  забористо.  Полбутылки  шампанского   или
шампанское плюс апельсиновый сок хороши  перед  завтраком,  но  вечером  с
шампанским может быть перебор. Шампанское вредно на сон  грядущий.  Можно,
конечно, перейти на "Перно", но такое вино нужно пить  в  компании,  да  и
Бонду этот напиток был вовсе не  по  вкусу,  он  горчил,  как  микстура  в
детстве. Нет, в кафе надо пить что-нибудь приятное,  и  Бонд  всегда  брал
одно и то же -  вполне  по-американски  -  горький  "Самоари":  "Ч