лись помочь мне вспомнить, кто  я  на  самом
деле! - Он расхохотался. - Это было так просто!  В  документах,  которые
они мне столь любезно  показывали,  я  нашел  имя  Хьюго  Дрэкса.  Какое
совпадение! Из Драхе в Дрэкса. Сначала я только предположил, что,  может
быть, это я. Они страшно обрадовались. Да, сказали они, ну, конечно  же,
это вы! Они просто всунули меня в его ботинки! И вот я их надел, и вышел
из госпиталя, и стал бродить по Лондону  в  поисках,  кого  бы  убить  и
ограбить. И однажды, в  маленькой  конторе  на  Пикадилли,  я  обнаружил
еврея-ростовщика. - Дрэкс теперь говорил очень быстро. Слова возбужденно
срывались с губ. В углу рта  собиралась  слюна.  -  Ха!  Это  тоже  было
несложно. Стукнуть по лысому черепу, и все. В сейфе пятнадцать тысяч.  А
потом быстро прочь из страны! В Танжер. Там можно  все,  что  угодно,  и
купить, и уладить. Колумбит. Он более редок, чем платина, и всем  нужен.
Эра реактивного воздухоплавания. В этих вещах я понимаю. Я еще не  забыл
своей профессии. А кроме того, клянусь Богом, я работал. Как  вол.  Пять
лет я жил только для денег. Я был смел, я рисковал. И наконец  -  первый
миллион в кармане. Потом второй, потом пятый. Двадцатый, наконец. Тут  я
вернулся в Англию. Истратил  миллион,  и  Лондон  был  мой.  А  потом  я
двинулся в Германию.  Нашел  Кребса.  И  еще  пятьдесят  верных  немцев.
Блестящих инженеров. Все они жили под фальшивыми именами, как  множество
моих соратников. Я отдал приказ, и они стали ждать, затаившись. И где же
был я? Он посмотрел на Бонда широко открытыми глазами. - Я был в Москве!
В Москве! Имея колумбит на продажу, будешь принят везде!  Я  пробился  к
нужным людям. Они выслушали меня. Они дали мне Вальтера, нового гения  с
их военно-морской базы управляемых ракет  в  Пинемюнде,  и  еще  славные
русские начали делать атомную  боеголовку,  -  он  показал  на  потолок,
которая сейчас дожидается своего часа. Потом  я  вернулся  в  Лондон.  -
Пауза. - Коронация. Мое письмо королеве.
   Триумф. Да здравствует Дрэкс! - Он закатился от смеха. -Англия у моих
ног. Вся страна, в кого ни ткни пальцем. Тут приезжают мои  люди,  и  мы
приступаем.  Под  самой  юбкой  Британии,  буквально.  На   вершине   ее
достославных  скал.  Мы  работали,  как  дьяволы.  Построили  пирс.  Для
поставок? Да! Для поставок от моих русских друзей, которые явились точно
в срок ночью в понедельник. Но тут надо же было Тэллону что-то услышать!
Старый дурак! Он  позвонил  в  Министерство,  но  Кребс  подслушал.  Все
пятьдесят вызвались убить Тэллона. Тянули жребий, и  он  пал  на  Барча.
Барч умер, как герой. -Дрэкс  помолчал.  -  Мы  его  не  забудем.  Новая
боеголовка установлена на место. Настоящий шедевр дизайна. Вес  тот  же,
все безупречно.  А  прежняя  -  консервная  банка,  набитая  драгоценной
телеметрией Министерства  ресурсов,  -  уже  в  Штеттине,  за  "Железным
занавесом". И вот верная субмарина снова возвращается сюда, и  скоро,  -
он посмотрел на часы, проскользнет под водами  Ла-Манша,  чтобы  забрать
нас отсюда в одну минуту первого завтра.
   Дрэкс вытер мокрый рот тыльной стороной ладони и откинулся в  кресле,
глядя  в  потолок  глазами,  полными  видений.  Внезапно  он  хмыкнул  и
насмешливо скосился на Бонда.
   - И знаете, что мы сделаем, как только окажемся на борту?  Мы  сбреем
эти знаменитые усы, которые вас так интересовали. Вы почуяли  запах,  но
не поняли, где собака зарыта. Бритые головы и любовно  ухоженные  усы  -
это, дорогой  Бонд,  просто  камуфляж.  Маскировка.  Попробуйте  выбрить
голову и отрастить большие усы. Да вас родная  мать  не  узнает!  Именно
сочетание  дает   такой   эффект.   Усы   и   бритая   голова.   Поняли?
Пунктуальность, дорогой мой. Пунктуальность  в  любой  детали.  Это  мой
девиз. - Он смачно причмокнул и занялся сигарой.
   Вдруг благодушие спало с его лица, и  он  выжидательно  посмотрел  на
Бонда.
   - Ну, скажите же что-нибудь. Не сидите, как мумия. Что вы  думаете  о
моей  истории?  Разве   вы   не   считаете,   что   она   замечательная,
необыкновенная? Чтобы один человек  добился  всего  этого?  Ну  же,  ну!
Говорите! - Он бессознательно поднял  руку  ко  рту  и  принялся  грызть
ногти. Потом, спохватившись, сунул руку в карман и  смерил  Бонда  резко
похолодевшим взглядом. - Или вы предпочитаете, чтобы я позвал Кребса?  -
Он кивнул  на  внутренний  телефон  на  столе.  -  "Укротителя"  Кребса.
Бедняга. Он как ребенок, у  которого  отняли  игрушку.  Или  вам  больше
нравится Вальтер? Он тоже умеет делать памятные  подарки.  Чего-чего,  а
гуманизма в нем нет. Итак?
   - Да, - выронил Бонд, прочно уставясь в большое красное лицо.  -  Это
необыкновенная  история.  История   болезни.   Галлопирующая   паранойя.
Навязчивый бред. Мания подозрительности  и  преследования.  Ненависть  и
жажда мести на фоне мании величия. Любопытно заметить,  -  непринужденно
продолжил Бонд, - что это может быть связано с вашими зубами.  Диастема,
так это называется. Результат сосания пальца в детстве. Да,  думаю,  что
такой диагноз вынесут психиатры, когда вас доставят в  сумасшедший  дом.
"Лошадиная  челюсть".  Жестокие  прозвища   в   школе   и   так   далее.
Поразительно, какое влияние это оказывает на  ребенка.  Потом  эти  угли
раздул нацизм, а довершил дело удар по голове. Удар, который, кстати, вы
сами себе устроили. Я думаю, он все  поставил  на  место,  или,  вернее,
сдвинул. С этого момента вы окончательно спятили.  То  же  происходит  с
людьми, которые думают, что они боги. С потрясающим упорством. Настоящие
фанатики. А вы так почти гений. Ломброзо был бы от вас в восторге. Но на
самом деле  вы  просто  бешеная  собака,  которую  следует  пристрелить.
Впрочем, есть еще один выход - самоубийство. Параноики часто  кончают  с
собой. Все это очень печально.
   Бонд сделал драматическую паузу и заключил, вложив в последнюю  фразу
все презрение, на которое был способен:
   - А теперь, обезьяноподобный лунатик, продолжайте свой фарс!
   Это сработало.
   С каждым словом Бонда лицо  Дрэкса  все  сильнее  искажалось  гневом,
глаза наливались кровью, пот градом лился с подбородка, рот приоткрылся,
показав  растопыренные  зубы,  струйка  слюны  поползла  и  повисла  над
воротником рубашки. При последнем  оскорблении,  наверняка  пробудившем.
Бог знает, какие школьные воспоминания, он вне себя ринулся из-за стола,
загодя замахиваясь огромным  волосатым  кулаком.  Бонд  стиснул  зубы  и
принял все.
   Приступ гнева затих после того, как Дрэксу пришлось дважды  поднимать
с пола кресло с привязанным к нему Бондом. Он вынул из кармана  шелковый
носовой платок, вытер лицо и  руки.  Ровным  шагом  прошел  к  дверям  и
обратился к Гале через повисшую голову Бонда.
   -  Думаю,  что  с  вами   покончено,   -   сказал   он   спокойно   и
безапелляционно.  -  Кребс  знает,  как  вязать  узлы.  -   Он   показал
подбородком на окровавленного Бонда. -  Когда  этот  очнется,  передайте
ему, что двери откроются еще раз, завтра. Через  несколько  минут  после
этого от вас двоих не останется ничего. Даже, -  прибавил  он,  открывая
первую дверь, - даже зубных пломб.
   Хлопнула внешняя дверь.
   Бонд медленно поднял голову и попытался улыбнуться ей разбитым ртом.
   - Надо было довести его до бешенства, -  невнятно  проговорил  он,  -
чтобы он не успел подумать.
   Гала с ужасом смотрела на его измочаленное лицо.
   - Порядок, - хрипло сказал Бонд. - Не беспокойся.
   Лондон спасем. У меня есть план.
   На столе Дрэкса паяльная лампа сказала "плоп! " и погасла.

Глава 23
ПЕРЕД СТАРТОМ

   Nквозь полуприкрытые веки Бонд пристально смотрел на лампу.
   Он позволил себе расслабиться на несколько секунд, чтобы передохнуть.
   Ощущение было такое, что головой играли  в  футбол,  но  кости  целы.
Дрэкс бил его неумело, со слепой пьяной злобой.
   Гала наблюдала за ним с тревогой. Глаза на  окровавленном  лице  были
закрыты, но напряженная  линия  челюсти  указывала  на  крайнюю  степень
сосредоточенности. Она просто чувствовала, как он собирает волю в кулак.
   Бонд встряхнулся и повернул к ней лицо. Глаза  лихорадочно  блестели.
Он кивнул на стол.
   - Зажигалка, - быстро сказал он. - Я спровоцировал гнев, чтобы  он  о
ней забыл. Делай, как я. Смотри. - Он стал  осторожно  раскачивать  свое
кресло, дюйм за дюймом придвигая его к столу. -  Ради  Бога,  не  упади.
Тогда все пропало. Но поторопись, а то паяльная лампа совсем остынет.
   Ничего  не  понимая  и  думая,  что  все  это  похоже   на   какую-то
страшноватую детскую игру, Гала стала осторожно раскачиваться вслед ему.
   Через секунду Бонд велел ей остановиться, а сам направился  к  креслу
Дрэкса. Там он остановился строго напротив цели  и,  резко  накренившись
вперед, бросился вниз головой на стол.
   Он болезненно стукнулся зубами о  зажигалку,  но  прочно  ухватив  ее
ртом, откинулся с креслом назад, едва избежав падения. Потом он спокойно
и размеренно стал двигаться туда, где ждала его Гала,  сидевшая  у  того
угла, на котором Кребс оставил паяльную лампу.
   Тем же манером он положил зажигалку на стол, отдохнул, восстанавливая
дыхание, и сказал:
   -  Теперь  -  самое  трудное.  Пока  я  попробую  зажечь  эту  лампу,
постарайся повернуть свое кресло так, чтобы твоя правая  рука  была  как
можно ближе ко мне.
   Она послушно стала  выполнять  маневр,  а  Бонд,  качнувшись  вперед,
оперся грудью о стол, потянулся и ухватился зубами за  ручку  лампы.  Он
подвинул ее к себе, потом еще и еще, и после нескольких минут терпеливой
работы установил лампу и зажигалку на краю стола так, как считал нужным.
   Опять отдышавшись, он снова наклонился, закрыл зубами вентиль горелки
и ухитрился поднять давление, несколько раз поднимая  плунжер  губами  и
опуская его подбородком. Лицом он чувствовал тепло подогревателя,  носом
- запах остатков газа в нем. Только бы он не слишком охладился.
   Бонд выпрямился.
   - Еще одно испытание, Гала,  -  он  криво  улыбнулся.  Будет  больно.
Ничего?
   - Конечно, - сказала она.
   - Тогда начнем. Бонд нагнулся и отвернул предохранительный  клапан  с
левой стороны канистры. Потом он нацелился на  зажигалку,  стоявшую  под
прямым углом непосредственно под горелкой, и с размаху  двумя  передними
зубами нажал на рычажок зажигания.
   Это было опасное дело, и хотя он моментально откинул  голову,  пламя,
вырвавшееся из горелки, успело лизнуть его в избитую щеку и  переносицу.
Он охнул.
   Но это было неважно. Важно, что  испаряющийся  парафин  высунул  свой
язычок. Значит, у них есть шанс.
   Бонд, мотнув головой, стряхнул слезы, мучительно выгнул шею, наклонил
голову и ухватил зубами ручку лампы.
   Казалось, эта тяжесть сломает ему  челюсть,  и  нервные  окончания  в
передних зубах заныли, но он осторожно отвел кресло от  стола,  поставил
его на все четыре ножки и  низко  склонился  к  Гале,  направляя  кончик
голубого  пламени  на  провод,  приковавший  правую   руку   девушки   к
подлокотнику кресла.
   Бонд изо всех сил старался держать  лампу  ровно,  чтобы  пламя  било
только в одно место, в провод, но не раз ручка лампы вздрагивала  в  его
зубах, пламя кусало запястье Галы, и она, сжимая зубы, втягивала в  себя
воздух.
   И все-таки дело было сделано.
   Одна за другой плавились и распадались медные нити провода,  внезапно
правая рука Галы оказалась свободной, и она протянула ее к Бонду,  чтобы
забрать горелку.
   Он  откинул  голову  и  несколько  раз  с  облегчением  ею  повертел,
восстанавливая кровообращение в затекших мышцах. Он  почти  не  заметил,
как Гала сняла и его путы. Тихо сидел, ни о чем не  думая,  с  закрытыми
глазами, и вдруг с восторженным изумлением почувствовал на губах  мягкий
поцелуй.
   Он открыл глаза. Она, сияя, стояла перед ним.
   - Это за то, что ты сделал.
   - Ты замечательная девочка, - сказал он просто.
   Но сразу вспомнил, что ему предстоит, что она еще может выжить,  а  у
него есть лишь пять минут, и закрыл глаза, чтобы она не заметила  в  них
безнадежности.
   Гала,  увидев,  как  изменилось  его  лицо,  подумала,  что  это   от
усталости, от всего, что пришлось перенести сегодня, - и вспомнила,  что
в ее ванной была перекись водорода.
   Сквозь смежную дверь она прошла в свой офис. Как странно  было  снова
увидеть знакомые вещи! Нет,  это  кто-то  другой  сидел  здесь,  печатал
письма, пудрил нос. Она пожала  плечами  и  вошла  в  крошечную  ванную.
Господи, что за вид, и, Господи, как же  она  устала!  Но  сначала  надо
заняться Джеймсом. Она взяла мокрое  полотенце,  перекись,  вернулась  к
Бонду и десять минут занималась полем сражения, каким  было  сейчас  его
лицо.
   Он  сидел  молча,  положив  ей  руку  на  талию,  и  смотрел  на  нее
благодарными глазами. Потом она ушла и закрылась в своей ванной. Он тоже
поднялся, завернул вентиль все еще шипевшей лампы и направился в  ванную
Дрэкса. Раздевшись, он минут пять стоял  под  ледяным  душем.  Обмывание
трупа, подумал удрученно, глядя в зеркало.
   Одевшись, Бонд вернулся к  столу  Дрэкса  и  методично  его  обыскал.
Обнаружился только один приз: бутылка "для  гостей",  наполовину  полная
виски "Хайг-энд-Хайг". Он нашел два стакана, налил на дно воды и  позвал
Галу.
   На зов дверь ванной отворилась.
   - Что случилось?
   - Виски.
   - Пей, я сейчас приду.
   Бонд оценивающе посмотрел на бутылку  и  долил  свой  стакан  на  три
четверти. В два  глотка  выпил.  Потом  осторожно  зажег  благословенную
сигарету, уселся на край стола и прислушался  к  тому,  как  разливается
горячая жидкость от желудка к ногам. Он опять поднял бутылку,  посмотрел
на свет. Хватит и Гале, и ему еще полный стакан,  прежде  чем  выйти  за
дверь. Лучше, чем ничего.  С  этим  ему  будет  гораздо  легче  выйти  и
захлопнуть дверь. Не оглядываясь.
   Вошла Гала, преобразившаяся Гала, такая  же  прекрасная,  как  в  тот
вечер, когда он впервые ее увидел. Нет, не  совсем  такая:  под  глазами
усталость, которую не может скрыть пудра, а на кистях рук и  лодыжках  -
красная растертая кожа. Бонд протянул ей стакан, взял себе другой, и они
улыбнулись друг другу.
   Потом Бонд встал.
   - Послушай, Гала, - сказал он по-деловому.  -  Выбора  нет,  и  лучше
покончить с этим сразу. Я буду краток, а  потом  мы  еще  выпьем.  -  Он
услышал, как у нее сорвалось дыхание, но продолжил, не останавливаясь. -
Через десять минут я закрою тебя в ванной Дрэкса, поставлю под душ и  на
полную мощность пущу воду.
   - Джеймс, - закричала она, подойдя вплотную. - Не продолжай! Я  знаю,
что ты собираешься сказать что-то ужасное. Пожалуйста, не надо, Джеймс!
   - Погоди, Гала, - он отстранился, - это все чепуха. Ты не  можешь  не
понимать, какое чудо, что у нас появился шанс! - Он отошел  к  дверям  в
шахту.
   - И тогда, - он показал драгоценную зажигалку, зажатую в правой руке,
- тогда я выйду отсюда, закрою двери, пройду прямо под  хвост  ракеты  и
закурю там свою последнюю сигарету. - Боже мой, - прошептала она. -  Что
ты говоришь? Ты сошел с ума!
   - Вздор, - нетерпеливо ответил Бонд,  -  другого  выхода  нет.  Взрыв
будет такой, что я ничего не почувствую. Все должно получиться,  ведь  в
воздухе полно  горючих  газов.  Выбирать  нечего:  или  я,  или  Лондон.
Боеголовка не сработает. Атомные бомбы при таких условиях не взрываются.
Она, наверно,  расплавится.  Есть  маленький  шанс,  что  ты  спасешься.
Основная сила взрыва пойдет по линии наименьшего сопротивления,  значит,
в крышу и еще в выхлопной колодец,  если  я  сумею  открыть  пол.  -  Он
улыбнулся. - Ну, не вешай носа! - Он подошел к ней и  взял  за  руки.  -
Помнишь историю про мальчика, который стоял на горящей  палубе?  С  пяти
лет я мечтал сделать что-то подобное.
   Гала вырвала руки.
   - Я не хочу тебя слушать! -  сказала  она  сердито.  Нужно  придумать
что-то еще! Ты не веришь, что я могу  что-нибудь  придумать!  Ты  только
информируешь меня, что, по-твоему, следует делать! - Она подошла к карте
и  нажала  на  выключатель.  -  Конечно,  на   крайний   случай,   можно
воспользоваться и зажигалкой... - Она смотрела на  карту,  на  никчемные
данные курса, вряд ли что-либо видя. - Но мысль о том,  что  ты  выйдешь
туда один, и встанешь под соплом, и нажмешь  рычажок,  и  разлетишься  в
пыль... невыносима. Нет. Если это  неизбежно,  мы  сделаем  это  вместе.
Лучше так, чем испечься здесь. Так что в любом случае, - она  помолчала,
я пойду с тобой. Это наше общее дело.
   Бонд посмотрел ей в глаза, обнял и привлек к себе.
   - Ты милая, - сказал он просто, - и если есть другой путь, мы выберем
его. Но, - он посмотрел на часы, - уже заполночь. Надо решать быстро.  В
любой момент Дрэксу может прийти в голову послать  охрану  справиться  о
нашем самочувствии, и  один  Бог  знает,  когда  он  явится  настраивать
гироскопы.
   Как кошка, Гала вывернулась из рук и уставилась  на  него,  приоткрыв
рот, вся звенящая от возбуждения.
   - Гироскопы, - прошептала она, - настраивать гироскопы...
   -  Внезапно  ослабев,  она  прислонилась  к  карте  и   требовательно
посмотрела на Бонда. - Разве ты не видишь? - Она была на грани истерики.
- После того, как он уйдет, мы сможем переменить их, настроив по верному
курсу, и тогда ракета полетит в Северное море, как ей и следует.
   Она сделала шаг вперед и двумя руками схватила его за грудь рубашки.
   - Можем? Можем?
   - А ты знаешь показатели настройки?
   - Конечно, знаю! - с силой сказала она. - Я жила с ними целый год!  У
нас нет точных погодных  данных  на  завтра,  но  придется  рискнуть.  В
прогнозе сегодня утром говорилось, что резких перемен не предвидится.
   - Клянусь Богом, - прошептал Бонд. - Это возможно.
   Только нужно где-то спрятаться, чтобы Дрэкс подумал, что мы спаслись.
Как  насчет  выхлопного  колодца?  Я  могу  попробовать   справиться   с
механизмом, открывающим пол.
   - Это пропасть в сто футов высоты, - покачала головой Гала. - И стены
из полированной стали. Как стекло. И  нет  ни  веревки,  ни  чего-нибудь
такого. Они вчера все вынесли из мастерских. А внизу на пляже - охрана.
   Бонд задумался. Блеснул глазами.
   - Есть идея. Но скажи сначала, как же радар, самонаводящее устройство
в Лондоне? Не переманит ли он ракету с ее курса прямо на Лондон?
   Гала потрясла головой.
   - Он действует только в радиусе ста миль. Ракета даже не услышит  его
сигнала. Если  ее  направить  в  Северное  море,  она  войдет  в  орбиту
передатчика на плоту. Нет, тут все нормально. Но где же нам спрятаться?
   - В одной из вентиляционных шахт, - заявил Бонд. Пойдем.
   Он в последний раз оглядел комнату, зажигалка в кармане.
   На крайний случай. Больше им ничего не понадобится. Вслед за Галоп он
вышел в сумрачно мерцающую шахту и направился к панели управления полом.
   Быстро осмотревшись, он потянул за массивный рычаг от  "Zu"  к  "Auf"
<"Закрыто", "Открыто" (нем.).>.  Раздалось  мягкое  шипение  скрытого  в
стене гидравлического механизма, и два стальных  полукруга  под  хвостом
Ракеты раздвинулись и скользнули в пазы. Бонд подошел к краю отверстия и
посмотрел вниз.
   В полированных  стенах  широкой  стальной  воронки  отражались  лампы
освещения шахты, пока туннель не поворачивал в сторону  моря,  ритмичный
гул которого к ним донесся.
   Бонд быстро вернулся в  кабинет  Дрэкса  и  вынес  оттуда  занавеску,
огораживавшую душ в ванной. Они с Галой разорвали ее на длинные  полосы,
связав их между собой. Последний кусок Бонд надорвал так, словно  он  не
выдержал тяжести. Другой конец он  накрепко  обвязал  вокруг  одного  из
стабилизаторов ракеты и сбросил этот импровизированный канат вниз,  чтоб
он болтался в колодце.
   Инсценировка не слишком убедительная, но поможет выиграть время.
   Большие круглые отверстия вентиляционных шахт располагались в  десяти
ярдах друг от друга на высоте четырех футов от пола. Бонд  сосчитал  их.
Всего пятьдесят. Их прикрывали решетки на петлях.  Он  осторожно  открыл
одну и заглянул внутр