щерба.
   Они уселись, прислонились к камню, и Бонд зажег первую, самую вкусную
сигарету, глубоко, с чувством вдохнув и через ноздри выпустив дым. После
того как Гала чуть приукрасила себя с помощью пудры и помады,  он  зажег
сигарету  и  для  нее.  Тут  они  впервые  взглянули  друг  на  друга  и
улыбнулись, а потом молча  смотрели  на  море,  на  все  ту  же  золотую
панораму, которая была прежней и совершенно новой одновременно. Молчание
нарушил Бонд.
   - Да, клянусь Богом, - сказал он. - Мы были на волосок от смерти.
   - Я все еще не понимаю, что случилось, -  произнесла  Гала,  -  кроме
того, что вы спасли мне жизнь. - Она положила руку ему на запястье и тут
же ее убрала.
   - Если бы не вы, я был бы уже мертв,  -  отозвался  Бонд.  Если  б  я
остался там, где лежал...  -  Он  пожал  плечами.  Потом,  повернувшись,
посмотрел ей прямо в глаза.
   - Я надеюсь, вы понимаете, что кто-то подстроил этот обвал специально
для нас? - Она ответила ему изумленным взглядом. -  Если  осмотреть  все
это, - он показал на  хаос  камней,  -  обязательно  обнаружишь  остатки
двух-трех шурфов и следы динамита. Я заметил дым и услышал гул  за  долю
секунды до того, как скала рухнула. И чайки услышали, -  добавил  он.  -
Больше того, - продолжал он после паузы. - Один Кребс этого  сделать  не
мог. Подготовка к взрыву происходила на виду объекта,  и  заниматься  ею
должна была целая команда, в которой состояли и шпионы,  подсматривающие
за нами с тех пор, как мы спустились на пляж.
   В ее глазах засветилось понимание и - страх.
   - Что же нам делать? - беспокойно спросила она. - Зачем им это?
   - Видимо, мы нужны им мертвыми, - спокойно сказал Бонд.
   - Значит, нам следует остаться в живых. А что до причин, их-то и надо
выяснить.
   - Видите ли, - продолжал  он.  -  Боюсь,  что  даже  Вэллэнс  нам  не
помощник. Когда они решили, что мы достойно  погребены,  они  смылись  с
места преступления со скоростью света. Они  прекрасно  знали,  что  если
кто-то даже и видел обвал или слышал его, особого беспокойства не будет.
Их тут двадцать миль, этих скал, а народу, пока не пришло лето, раз, два
и обчелся. Если береговая охрана слышала грохот, они пометят это в своем
журнале. Но весной, я думаю, бывает много  обвалов,  после  зимы,  когда
мороз раскалывает старые трещины. Наши друзья только после ужина объявят
розыск, и к тому времени прилив уже устроит овсянку  из  этого  крошева.
-Бонд показал на следы обвала. - Все продумано! Даже  если  Вэллэнс  нам
поверит, нет достаточных доказательств, чтобы премьер-министр вмешался в
приготовления к старту. Эта чертова ракета так  неимоверно  важна!  Весь
мир ждет, сработает она или нет. И вообще, что мы скажем? Что кто-то  из
этих проклятых немцев хочет, чтобы мы умерли до пятницы? Но зачем?! - Он
помолчал. -  Нам  решать,  Гала.  Дело  темное,  но  мы  просто  обязаны
справиться с ним сами. - Он посмотрел ей в глаза. - Что скажете?
   Она нервно засмеялась.
   - О чем разговор! За это нам и платят. Конечно, мы сделаем  все,  что
сможем. И вы правы: Лондон нам не помощник. Мы станем просто посмешищем,
если пошлем донесение о том, как мирно загорали на пляже и  вдруг  скала
рухнула нам на голову. Очень мило, в рабочее-то время!
   Бонд ухмыльнулся.
   -  Мы  и  прилегли-то  всего  на  десять  минут,   обсохнуть,   мягко
запротестовал он. - Что, по-вашему, мы  должны  были  делать  сейчас  на
объекте? Еще раз снимать у всех отпечатки пальцев? Только об этом вы там
в полиции и думаете. - Гала мгновенно окаменела, и Бонду стало стыдно. -
Не обижайтесь, - сказал он. - Но разве вы не знаете, чем мы  занимались?
Именно тем, чем следовало: мы заставили  врага  показать  когти.  Теперь
нужно сделать следующий шаг и выяснить, кто  этот  враг  и  чем  мы  ему
мешаем. И вот когда у нас будут полные доказательства того,  что  кто-то
пытался навредить "Мунрейкеру", мы  перевернем  здесь  все  вверх  дном,
старт ракеты отложат, и к черту политику.
   Она нетерпеливо вскочила на ноги.
   - Ну конечно, вы правы! Я просто  хочу  что-то  побыстрее  делать.  -
Отвернувшись от Бонда, она смотрела в море. - Вы здесь недавно, а я  уже
срослась с ракетой. Я просто не могу вынести мысль  о  том,  что  с  ней
что-то случится. От нее ведь так много зависит! Для всех нас. И  я  хочу
быстрее туда вернуться и все выяснить.  Может,  это  не  имеет  связи  с
ракетой, но я хочу быть уверена.
   Бонд легко поднялся, ничем не показав, как болят его ушибы и порезы.
   - Пойдемте, - сказал он. - Уже почти шесть. Прилив надвигается, но мы
успеем в Сент-Маргрит до него. Там в  "Гренвилле"  мы  приведем  себя  в
порядок, перекусим и вернемся в Дом  прямо  к  середине  ужина.  Хочется
посмотреть, как нас встретят. После  этого  надо  постараться  выжить  и
увидеть все, что только можно. Сумеете дойти до Сент-Маргрит?
   - Не спрашивайте чепухи, - сказала Гала, - полицейские делаются не из
мармелада,  -  и  невольно  засмеялась,  когда  Бонд  с   преувеличенной
серьезностью ответил:
   - Конечно, нет!
   И они пошли на огонек далекой башни маяка "Саут-Форланд".
   В полвосьмого такси из Сент-Маргрит высадило их у второго  поста,  и,
предъявив пропуска, они через рощу вышли на плац. Оба  были  возбуждены.
Горячая ванна и час отдыха в комфортабельных гостиничных номерах,  потом
два крепких бренди  с  содовой  для  Галы  и  три  -  для  Бонда,  потом
замечательно вкусная жареная камбала, гренки  с  сыром,  кофе.  Так  что
теперь, когда они уверенно шли к Дому, надо было быть ясновидящим, чтобы
понять, что они смертельно  устали,  что  они  голые  и  израненные  под
верхней одеждой.
   Тихо вошли в холл.  Остановились.  Из  столовой  раздавались  веселые
голоса. Потом взрыв хохота, в котором доминировал характерный  лай  сэра
Хьюго.
   Бонд сухо скривил губы, направляясь к дверям столовой. Здесь он надел
на физиономию сверкающую улыбку  и  распахнул  створки,  пропуская  Галу
вперед.
   Дрэкс восседал во главе стола, праздничный в своем сливовом смокинге.
Вилка с едой замерла на полпути в воздухе, когда он увидел, кто вошел  в
дверь. Кусок чего-то соскользнул с зубца  и  звучно  шлепнулся  на  край
стола. Кребс пил красное  вино.  Стакан  замер  у  рта,  тонкая  красная
струйка потекла по подбородку на коричневый атласный галстук, на  желтую
рубашку.
   Доктор Уолтер сидел спиной  ко  входу.  Он  обернулся,  лишь  заметив
необыкновенную реакцию остальных:  выпученные  глаза,  открывшиеся  рты,
обескровившиеся лица. Либо он заторможен,  подумал  Бонд,  либо  у  него
нервы крепче.
   - Ach so, - проговорил он тихо. - Die Englander <Вот  как.  Англичане
(нем.).>.
   Дрэкс вскочил на ноги.
   - Старина, - сказал он хрипло. - Дорогой  мой.  Мы  так  волновались.
Только что собирались послать на поиски. Несколько минут назад  охранник
доложил, что на берегу был обвал. - Он обошел стол и направился  к  ним,
салфетка в одной руке, вилка торчком - в другой.
   От движения  кровь  вернулась  в  его  лицо,  которое  стало  сначала
пятнистым, потом, как всегда, красным.
   - Как вы могли не сообщить мне! - сказал  он  девушке  с  нарастающим
гневом. - В высшей степени странное поведение!
   - Это моя вина, - сказал Бонд, проходя в комнату так,  чтобы  держать
всех в поле зрения. - Прогулка  оказалась  дольше,  чем  я  предполагал.
Чтобы не попасть в прилив, мы отправились в Сент-Маргрит, поужинали и на
такси вернулись сюда. Мисс Брэнд хотела позвонить, но я надеялся, что мы
вернемся до восьми. Так что все  претензии  -  ко  мне.  И,  пожалуйста,
продолжайте ваш ужин. Я охотно составлю вам компанию за десертом и кофе,
а мисс Брэнд предпочтет, мне кажется, свою  комнату.  Она  устала  после
такого длинного дня.
   С большим удовлетворением отметив про  себя  широкую  ленту  пластыря
надо лбом Кребса, Бонд решительно обошел стол  и  уселся  рядом  с  ним.
После первого шока тот не поднимал глаз от тарелки.
   - Да, отправляйтесь в постель, мисс Брэнд. Я поговорю с вами  завтра,
- строго сказал Дрэкс и тяжело  уселся  в  свое  кресло.  Гала  послушно
покинула комнату.
   - Замечательное  зрелище  эти  скалы,  -  беспечно  говорил  Бонд.  -
Испытываешь  необыкновенно  волнующее  чувство,  гуляя  под  ними.   Все
думаешь,  не  вздумает  ли  какая-нибудь  свалиться  тебе   на   голову.
Напоминает русскую рулетку. И что странно, мне  никогда  не  приходилось
читать о людях, которые умерли  под  свалившейся  на  них  скалой.  Если
заключить пари, шанс погибнуть - ничтожный. А что это вы сейчас  сказали
об обвале?
   Справа от Бонда раздался хрип, звон стекла и фарфора от рухнувшего на
стол Кребса.
   Бонд поглядел на него с вежливым любопытством.
   - Уолтер, - резко сказал Дрэкс. - Разве вы не видите, что Кребс пьян?
Уведите его и уложите в постель. И не миндальничайте с ним! Он  меры  не
знает. Быстро!
   С гневным выражением лица Уолтер обошел стол и вынул голову Кребса из
осколков. Ухватившись за шиворот,  он  рывком  поднял  того  на  ноги  и
вытащил из-за стола.
   - Du Scheisskerl <Ты, дерьмо (нем.).>, - зашипел он в  отсутствующую,
пятнистую физиономию. - Marsch <Пошел! (нем.).>! -  Ориентировав  Кребса
на открывающуюся в обе стороны дверь буфетной,  Уолтер  выволок  его  из
столовой.  Послышались  приглушенные  стоны,  проклятья,  потом   где-то
хлопнула другая дверь, и все затихло.
   - Ему сегодня крепко досталось, - прокомментировал Бонд, обращаясь  к
Дрэксу.
   Тот вовсю потел, вытирая лицо круговыми движениями салфетки.
   - Чепуха, - сказал он. - Просто упился.
   Дворецкий, прямой как струнка  и  нимало  не  обеспокоенный  явлением
Кребса и Уолтера в своей буфетной, принес кофе. Бонд взял чашку,  сделал
глоток. Подождал, когда закроется дверь за  дворецким.  Он  тоже  немец,
подумал Бонд. Значит, в бараках новость  уже  знают.  А  может,  не  вся
команда в сговоре? Может, есть команда внутри команды?  И  если  да,  то
знает ли об этом Дрэкс? Его поведение при появлении Бонда и Галы  ничего
не доказывало. Не было ли оно реакцией  уязвленного  достоинства,  шоком
тщеславного самца, отвергнутого девчонкой-секретаршей? В  таком  случае,
он умело скрыл свои чувства. А кроме того,  все  утро  он  был  занят  в
шахте, наблюдая за заправкой. Бонд решил слегка прозондировать почву.
   - Как прошла заправка? - осведомился он, пристально глядя на  Дрэкса.
Тот зажигал сигарету. Он взглянул на Бонда сквозь дым и пламя спички.
   - Превосходно. - Подул на кончик сигареты, чтобы она  разгорелась.  -
Все наготове. Охрана выставлена. Утром уберем  из  шахты  все  лишнее  и
закроем ее. Между прочим, прибавил он, - завтра я еду в Лондон и беру  с
собой мисс Брэнд. Они с Кребсом мне там понадобятся. Какие планы у вас?
   - Мне тоже придется съездить в  Лондон,  -  сымпровизировал  Бонд.  -
Нужно передать мой последний отчет в Министерство. -  В  самом  деле?  -
отозвался Дрэкс. - О чем? Мне казалось, что вы всем здесь довольны.
   - Да, - неопределенно сказал Бонд.
   - Ну и прекрасно. А сейчас, если вы не  возражаете,  -Дрэкс  поднялся
из-за стола, - у меня есть еще кое-какие бумаги в  кабинете.  Поэтому  -
спокойной ночи.
   - Спокойной ночи, - сказал Бонд вслед  удаляющейся  спине.  Он  допил
кофе и через холл прошел в свою комнату. Было  очевидно,  что  ее  опять
обыскивали. Он пожал плечами.  Разве  что  кожаный  кейс.  И  то  -  его
содержимое  говорит  лишь,  что  он  приехал   на   задание   с   полным
профессиональным снаряжением. "Беретта" с ремнем держателя  лежала  там,
где он ее оставил: в футляре от бинокля Тэллона. Он сунул  пистолет  под
подушку.
   Бонд принял горячую ванну. Извел полпузырька  йода  на  те  синяки  и
ссадины, до которых смог дотянуться. Потом лег и выключил свет. Все тело
болело, и он чувствовал себя опустошенным.
   Гала. Он велел ей принять снотворное, запереть дверь и до утра  ни  о
чем не беспокоиться.
   Завтра она поедет с Дрэксом в Лондон, подумал он с тревогой,  но  без
отчаяния. Всему свое время. Настанет день, и придет  пора  задать  много
вопросов, разгадать много тайн. Сейчас же  бесспорно  следующее.  Данный
необыкновенный  миллионер   построил   данное   необыкновенное   оружие.
Министерство  военных  ресурсов  одобрило   его   и   сочло   исправным.
Премьер-министр и Парламент согласились с этим. Ракета  стартует  меньше
чем через тридцать шесть  часов  под  строгим  наблюдением  и  со  всеми
мыслимыми предосторожностями. Кто-то, и может быть, их несколько,  хочет
убрать их с Галой с дороги. Нервы у  всех  взвинчены.  Может  быть,  это
ревность. Может, возможными диверсантами считают их с Галой. Ну  и  что?
Просто им нужно быть настороже. Остался всего один день.  Они  находятся
здесь открыто. Сейчас  май.  Весна.  Англия.  Мирное  время.  Глупо  так
волноваться из-за пары психов, если "Мунрейкеру" ничего не грозит.
   А что касается завтрашней  поездки,  додумывал  Бонд  в  полусне,  он
договорится с Галой встретиться в Лондоне и вернуться сюда  вместе.  Или
пусть она ночует  в  Лондоне.  В  любом  случае  до  старта  он  за  ней
присмотрит. А вот потом, когда придет очередь второго экземпляра ракеты,
нужно будет проделать очень серьезную чистку...
   Это были предательски убаюкивающие мысли.  Опасность  была  рядом,  и
Бонд это знал.
   Он наконец заснул, с одним странным видением перед глазами.
   Стол в столовой. Он был накрыт на три персоны.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ЧЕТВЕРГ И ПЯТНИЦА

Глава 18
ПОД ПЛОСКИМ КАМНЕМ

   "Мерседес" был прекрасен. Бонд  подогнал  свой  обшарпанный  "Бентли"
поближе и осмотрел автомобиль Дрэкса.
   Спортивная модель "300-S" с убирающимся верхом. Таких в  Англии  штук
пять, не больше. Руль с левой стороны. Видимо, куплен в  Германии.  Бонд
встречал там такие. Один просвистел  мимо  на  мюнхенском  автобане  год
назад, когда его "Бентли" делал верных девяносто  в  час.  Белый  корпус
"Мерседеса",  слишком  короткий  и  тяжеловатый,  нельзя  было   назвать
грациозным. Обивка внутри - красная кожа. Белое с красным. Ярковато  для
Англии, но, может быть, Дрэкс выбрал эти цвета в честь спортивных знамен
фирмы "Мерседес-Бенц", снова после войны  покоривших  трассы  Ле-Мана  и
Нюрбургринга. Это подходит Дрэксу,  купить  именно  "Мерседес",  подумал
Бонд. Пожалуй, в машине есть что-то безжалостное  и  величественное.  Он
вспомнил 1934-1939 годы, когда эти отпрыски знаменитого "Блитцен-Бенца",
еще в 1911-м побившего мировой рекорд скорости - 142 мили в час,  прочно
завладели Гран-при. А  знаменитые  гонщики  -  Кариччола,  Ланг,  Симэн,
Браушич... Как они брали крутые виражи трассы в  Триполи,  как  кричали,
мчась по прямой в Берне, с "Ауто-Юнион" на хвосте...
   И все-таки, преданно подумал Бонд, глядя на свой старенький "Бентли",
благодаря  наддуву  еще  способный  выжать  сотню,  и  все-таки,   когда
состязались "Бентли", - перед тем, как "Роллсы" усмирили их,  одомашнив,
- они побивали надутых "SS-K" просто как хотели.
   Некогда причастный к миру гонщиков, Бонд погрузился  в  воспоминания.
Он слышал грубый визг тормозов огромной машины  Сиччолы  мимо  трибун  в
Ле-Мане... Но тут появился Дрэкс в сопровождении Кребса и Галы.
   - Быстрая машинка, -  сказал  Дрэкс,  польщенный  вниманием  Бонда  к
"Мерседесу. - И эти раньше были неплохи, -  добавил  он  снисходительно,
кивнув на "Бентли". - Теперь они годятся только на то, чтобы съездить  в
театр. Слишком  благовоспитанны.  Даже  "Континенталь".  Ну,  ладно,  ты
садись сзади.
   Кребс послушно забрался на узкое заднее сиденье,  сел  боком,  поднял
воротник макинтоша и загадочно уставился на Бонда.
   Гала Брэнд, в элегантном темно-сером костюме, черном берете, с легким
дождевиком и перчатками в руках, заняла место рядом с  шофером.  Широкая
дверь захлопнулась с роскошным двойным щелчком, как шкатулка Фаберже.
   Бонд и Гала не  обменялись  ни  взглядом.  Утром  они  тайно  провели
рабочее совещание в его комнате, договорившись встретиться в  Лондоне  и
вернуться на объект машиной Бонда. Теперь  она  скромно  сидела,  сложив
руки на коленях, глядя перед собой. Дрэкс забрался на  шоферское  место,
закрыл дверь  и,  нажав  на  стартер,  включил  третью  скорость.  Почти
беззвучно "Мерседес" исчез за деревьями. Тут и Бонд сел за руль и лениво
поехал следом.
   В несущемся "Мерседесе" Гала погрузилась в свои мысли.
   Ночь прошла спокойно, а  утро  было  посвящено  уборке  со  стартовой
площадки всего, что могло  бы  сгореть  при  пуске.  Дрэкс  не  упоминал
событий прошедшего  дня  и  вел  себя,  как  обычно.  Она  сделала  свой
последний расчет курса полета, завтра Дрэкс сделает его сам,  -  и,  как
всегда, было послано за Уолтером, и она наблюдала в свою дырочку обычную
процедуру пересчета и занесения данных в черную книжку Дрэкса.
   День был жаркий и солнечный.  Дрэкс  вел  машину  без  пиджака.  Гала
осторожно посмотрела вниз. Из брючного кармана выглядывал кончик  черной
книжки. Другого шанса не будет.  Со  вчерашнего  вечера  она  совершенно
переменилась.
   То ли Бонд заразил ее вирусом соревновательности, то  ли  она  устала
быть  просто  секретаршей,  то  ли  так  отозвался  шок  от   вчерашнего
испытания, то ли она  поняла,  после  стольких  спокойных  месяцев,  что
играет в опасную игру. Во всяком случае,  сейчас  она  чувствовала,  что
надо пойти на риск. Вычисление курса ракеты - ее служебная  обязанность.
Ей просто необходимо раскрыть тайну черной книжки. Это будет несложно.
   Сделав  вид,  что  устраивается  поудобнее,  как  бы  невзначай   она
переложила свой  плащ  ближе  к  Дрэксу,  между  сиденьями,  и  сама  на
дюйм-другой придвинулась к нему. Рука небрежно легла на  складки  плаща.
Приготовившись,  она  стала  ждать.   Момент   наступил,   как   она   и
предполагала, на оживленных  улицах  Мейдстока.  Дрэкс  хотел  опередить
красный свет светофора на углу  Кинг-стрит  и  Гэбриелз-хилл,  но  поток
машин двигался медленно, и  он  застрял  в  хвосте  облезлого  семейного
пикапа. Гала видела, что он готовится при зеленом свете рвануть вперед и
вклиниться  перед  пикапом.  Дрэкс   был   превосходный   водитель,   но
мстительный и нетерпеливый, таким всегда кажется, что  следует  всякого,
кто мешает, проучить.
   И когда загорелся зеленый, он с  воплем  клаксона  вырвался  из  ряда
направо, нажал на  акселератор  и  помчался,  гневно  мотая  головой  на
бедного водителе пикапа.
   Вполне естественно, что во время этого грубого маневра Гала позволила
себе упасть на Дрэкса. Одним движением ее левая рука нырнула  под  плащ,
нащупала книжку, вытащив ее из кармана,  и  мирно  затихла  в  складках.
Дрэкс же при этом ничего не чувствовал, кроме желания пересечь "зебру" у
"Ройял-стар", по возможности не сбив двух  женщин  с  ребенком,  которые
находились в самой ее середине.
   Теперь  надо  было  решиться  вынести  гнев  Дрэкса  и   с   девичьей
скромностью, но безотлагательным тоном спросить, не будет ли он  любезен
остановить машину, чтобы она могла попудрить нос.
   У бензоколонки - опасно. Ему может вздуматься заправить машину. Вдруг
у него деньги в том же кармане? Хорошо бы у отеля. Но где  здесь  отель?
Ах, да. "Томас Уатт" сразу за Мейдстоном. И там нет заправки. Она  стала
ерзать на сиденье. Сложила плащ на коленях. Прочистила горло.
   - Ах, простите, сэр Хьюго, - начала она сдавленным голосом.
   - Да. Что такое?
   - Мне очень неловко, сэр  Хьюго.  Но  не  могли  бы  вы,  пожалуйста,
остановиться на минутку. Я хочу... простите, мне ужасно  неловко,  но  я
хочу попудрить нос. Ужасная глупость, простите. Бога ради...
   - Господи, - рассердился Дрэкс. - Какого черта вы не...
   Ну, да. Давайте. Скажите где. - Он ворчал в усы, но сбросил  скорость
до пятидесяти.
   - Здесь, за поворотом, есть отель, - нервозно сказала Гала. -  Я  так
вам признательна, сэр Хьюго. Я быстро. Да, вот здесь.  Автомобиль  резко
затормозил перед гостиницей.
   - Быстрее, поторапливайтесь, - приговаривал  Дрэкс,  когда  Гала,  не
закрывая дверцу, выск