ость? Это так похоже  на  фантастику:
наша близость и внезапно вспыхнувшая  страсть  -  между  двумя  секретными
агентами, приехавшими в Стамбул из стран, находящихся за тысячи миль  одна
от другой, по сути дела, врагами, которые  стали  любовниками  по  приказу
своих правительств".
   Татьяна протянула руку, взялась за полу пиджака и  потянула  его  вниз.
Бонд  закрыл  окно,  повернулся  к  ней  и  улыбнулся.   Ее   глаза   были
зовуще-настойчивы и нежны. Бонд раздвинул полы мехового  манто  и  положил
руки ей на грудь. Татьяна упала на спину, увлекая его за собой.
   Раздался короткий стук в дверь. Бонд встал и вытер с лица следы  губной
помады.
   - Это мой друг Керим, - объяснил он. - Мне нужно поговорить  с  ним.  Я
скажу проводнику, чтобы он приготовил постели. Не выходи из купе.  Я  буду
рядом, в коридоре, - он наклонился и ласково погладил ее по щеке, заглянул
в расстроенные  глаза.  -  У  нас  впереди  целая  ночь.  А  сейчас  нужно
позаботиться о безопасности.
   Бонд открыл дверь и выскользнул из купе. Огромная фигура Дарко  Керима,
казалось, закрывала половину  коридора.  Он  стоял  у  окна,  опираясь  на
бронзовый поручень, курил и смотрел на Мраморное море, исчезающее вдали по
мере того, как поезд удалялся от побережья. Бонд подошел  и  встал  рядом.
Керим увидел его отражение в окне.
   - Плохие новости, - тихо произнес он. - Трое из них едут с нами  -  те,
недавно приехавшие, которых мы видели вчера.  Я  не  сомневаюсь,  что  они
следят за тобой и девушкой. Значит, она двойной агент.  Или  у  тебя  иное
мнение?
   - Так, - электрическая искра пробежала по спине Бонда, но мозг  работал
спокойно и  холодно,  как  вычислительная  машина.  Значит,  им  подсунули
приманку? Нет, она не могла притворяться.  Шифровальный  аппарат...  Может
быть, и его нет в сумке? "Подожди меня здесь", - сказал Бонд и постучал  в
дверь своего купе. Он услышал, как Татьяна отперла дверь и сняла  цепочку.
Бонд запер дверь за собой. На лице девушки отразилось удивление.
   - Я думала, что это пришел проводник, чтобы приготовить постели. Ты уже
закончил? - радостно улыбнулась она.
   - Сядь напротив меня, Таня. Мне нужно поговорить с тобой.
   Она увидела его холодное лицо и послушно села, положив руки на колени.
   Бонд стоял, опустив глаза. Он не заметил на ее лице ни чувства вины, ни
страха - всего лишь удивление.
   - Слушай, Таня, - голос Бонда звучал твердо и жестко. - У  нас  большие
неприятности. Я должен заглянуть в эту сумку.
   - Сними ее с полки и посмотри, - равнодушно пожала плечами девушка.
   ...Итак, все кончилось. Именно об этом говорил ей резидент: они заберут
шифровальный аппарат и высадят ее на любой станции. Боже мой! Неужели  он,
ее любимый, сможет поступить так жестоко?
   Бонд снял сверху тяжелую сумку, поставил ее на нижнюю полку, расстегнул
молнию и заглянул внутрь. Там лежал металлический футляр  с  тремя  рядами
клавиш, покрытый черным лаком и похожий на пишущую  машинку.  Он  подвинул
открытую сумку к девушке.
   - Это "Спектр"?
   Она повернула голову и равнодушно посмотрела внутрь.
   - Да.
   Бонд застегнул сумку и поставил ее обратно на багажную полку.
   - С нами  на  этом  поезде  едут  три  агента  МГБ.  Мы  знаем,  что  в
понедельник они прибыли к вам из  Центра.  Как  они  оказались  в  поезде,
Татьяна? - голос его был мягким, а нервы напряжены до предела.
   Девушка посмотрела на Бонда глазами, полными слез. Были  ли  это  слезы
ребенка, которого застали за шалостью? Но  тогда  почему  в  ее  лице  нет
раскаяния, а только испуг?
   Татьяна робко протянула к нему руку и тут же отдернула ее.
   - Теперь, когда шифровальная машина в твоих руках, ты не высадишь  меня
из поезда?
   - Разумеется, нет, - нетерпеливо ответил Бонд. - Не говори глупости. Но
мы должны знать, что делают здесь  эти  люди.  Ты  можешь  объяснить  мне,
почему они едут этим же поездом? - Бонд пристально смотрел ей  в  лицо:  у
него не было сомнения - она что-то скрывает. Но что?
   Татьяна вытерла слезы и положила ладонь на его колено.
   - Джеймс, - сказала девушка, заглядывая ему в глаза. - Я не  знаю,  как
оказались на этом  поезде  люди  Центра.  Мне  сказали,  что  сегодня  они
уезжают. Уезжают в Германию. Я решила, что они летят самолетом.  Это  все,
что я могу сейчас сказать тебе. До тех пор, пока мы не приедем  в  Англию,
пока мы не окажемся за пределами досягаемости людей из  моей  организации,
ты не должен  ни  о  чем  расспрашивать  меня.  Я  выполнила  данное  мной
обещание. Села в поезд и принесла с собой  шифровальный  аппарат.  Доверяй
мне. Не беспокойся о нашей безопасности. Я уверена, что эти люди не  имеют
к нам никакого отношения. Совершенно уверена. Верь мне ("Верю  ли  я  сама
себе?" - подумала Татьяна. Рассказала ли ей полковник Клебб всю  правду  о
порученном задании? Но ведь  и  ей,  Татьяне,  нужно  верить  -  верить  в
приказы, которые она выполняет. Наверное, эти люди просто следят  за  тем,
чтобы они с Бондом не сошли где-нибудь с поезда. Потом, когда они  приедут
в Лондон и Джеймс спрячет ее, вот тогда  она  расскажет  ему  всю  правду.
Сейчас нужно выполнять приказ, а  потом,  когда  опасность  исчезнет,  она
ничего не скроет от него. Если же она предаст ИХ сейчас, это раскроется...
А ОНИ безжалостны с предателями. Пока она играет порученную ей  роль,  все
будет в порядке. Она должна сделать все; чтобы Бонд поверил ее словам.)
   Бонд встал и пожал плечами.
   - Я не знаю, что и думать, Татьяна. Ты что-то скрываешь от меня, но мне
кажется, что ты считаешь это неважным. Ты уверена, что мы в  безопасности?
Не исключено, что эти люди оказались в нашем поезде по чистой случайности.
Мне нужно посоветоваться с Керимом. Не беспокойся, мы будем охранять тебя.
Но теперь всем нам придется быть настороже.
   Бонд оглянулся по сторонам. Он подергал ручку двери, ведущей в соседнее
купе. Она была заперта, но Бонд решил загнать под нее клин -  после  того,
как уйдет проводник. То  же  самое  придется  сделать  с  дверью,  которая
выходит в коридор. Теперь ему вряд ли удастся спать ночью. "Хорошенький  у
нас медовый месяц в домике на колесах" - Бонд мрачно усмехнулся  и  вызвал
звонком проводника. Татьяна не сводила с него обеспокоенного взгляда.
   - Не беспокойся, Таня, и, когда проводник уйдет, ложись  спать.  Только
не открывай дверь, пока не убедишься, что это я.  Мне  не  придется  спать
этой  ночью.  Может  быть,  завтра  положение  изменится.  Мы  с   Керимом
что-нибудь придумаем. У него светлая голова, и на него можно положиться.
   В дверь постучал проводник. Бонд впустил его и вышел в  коридор.  Керим
безучастно смотрел в окно. Поезд  уже  набрал  скорость  и  теперь  мчался
сквозь ночную тьму,  разрывая  ее  пронзительным  печальным  гудком.  Лицо
Керима было непривычно угрюмым.
   Бонд пересказал ему  свой  разговор  с  Татьяной.  Труднее  всего  было
объяснить, почему он поверил  девушке:  на  все  попытки  Бонда  оправдать
Татьяну Керим отвечал иронической улыбкой.
   - Послушай, Джеймс, эта часть операции у  тебя  в  руках.  Мы  уже  все
обсудили сегодня  -  риск,  связанный  с  поездом,  возможность  отправить
шифровальную машину дипломатической почтой, честность - или нечестность  -
девушки. На первый взгляд кажется очевидным, что она  полностью  находится
под твоим влиянием. С другой стороны, ты сам  признаешь,  что  она  сумела
убедить тебя и ты решил довериться ей. Когда сегодня утром мы говорили  по
телефону с М., он сказал, что последнее слово принадлежит тебе. Пусть  так
и будет. Но ведь ни ему, ни нам не было  тогда  известно,  что  нас  будут
сопровождать три офицера МГБ. Это могло бы изменить  все  наши  планы.  Ты
согласен?
   - Согласен.
   - Я так же, как и ты, не верю в совпадения. И нам  придется  избавиться
от них. Мы не можем ехать с ними одним поездом. Верно?
   - Верно.
   - Положись на меня. По крайней мере, мы еще не покинули пределы Турции,
где я пользуюсь определенным влиянием. Кроме того, у меня  с  собой  много
денег.  Убить  их  нельзя  -  это  повлечет   за   собой   непредсказуемые
последствия: поезд будет задержан,  вас  с  девушкой  могут  привлечь  как
свидетелей... Но я что-нибудь придумаю. У двух  из  них  спальные  вагоны.
Старший - который с усами - в купе номер 6 рядом с тобой. У него  немецкий
паспорт на имя Мельхиора Бенца, коммерсанта. Смуглый - армянин  -  в  купе
номер   12.   У   него   тоже   немецкий   паспорт   -   Курт   Гольдфарб,
инженер-строитель. У обоих билеты до Парижа. Я проверил их документы  -  у
меня удостоверение инспектора турецкой уголовной полиции.  Их  паспорта  и
билеты у проводника.  Я  показал  удостоверение  проводнику,  и  он  будет
выполнять мои распоряжения.  У  третьего  -  глупая  отвратительная  харя,
фурункулы на шее и на лице. Я не сумел заглянуть в его паспорт. Он едет  в
одном вагоне со мной, у него сидячее место, и  до  границы  ему  не  нужно
предъявлять паспорт. А вот билет ему пришлось предъявить! - Керим, подобно
фокуснику, извлек желтый билет из  кармана  своего  пиджака,  показал  его
Бонду и сунул обратно, довольно улыбаясь.
   - Как это тебе удалось?
   - Перед тем как расположиться на ночь, этот глупый  осел  отправился  в
туалет, - засмеялся Керим. - Я стоял в коридоре, увидел, что  он  вошел  в
туалет, и тут же вспомнил, как мы доставали билеты в  молодости.  Подождав
минуту,  я  подошел  к  двери  туалета,  постучал  и  произнес:  "Проверка
билетов", затем изо всех сил навалился на ручку двери.  Изнутри  донеслось
какое-то бормотание. Я почувствовал, что он пытается открыть дверь.  Когда
он пришел к  выводу,  что  замок  заклинило,  я  сказал:  "Не  обязательно
выходить из туалета, сэр. Суньте билет под дверь". Он еще немного подергал
за  ручку,  и  затем  из-под  двери  показался  билет.  Я  поднял   билет,
поблагодарил его и прошел в соседний вагон, - Керим небрежно махнул рукой.
- Дурачок, наверно, уже спит сном праведника. Он полагает, что  билет  ему
вернут на границе. В  этом  он  ошибается.  Через  несколько  минут  билет
превратится в пепел, а пепел вылетит из  окна.  Я  позабочусь,  чтобы  его
сняли с поезда,  сколько  бы  денег  у  него  ни  было.  Ему  скажут,  что
необходимо провести тщательное расследование и  его  заявление  о  покупке
билета должно быть подтверждено кассой, в которой он  приобрел  билет.  Он
сможет отправиться следующим поездом.
   Бонд улыбнулся, представив себе, как ловко Керим сыграл с  агентом  МГБ
свою ребяческую шутку.
   - Ну и нахал же ты, Дарко! А что будем делать с остальными?
   Керим небрежно пожал плечами.
   - Что-нибудь придумаем! Мы заставим русских ошибаться, если поставим их
в дурацкое положение. Надо посмеяться над ними. Этого они не  выносят.  Мы
заставим их попотеть. Не  сомневаюсь:  их  расстреляют  за  срыв  задания,
выслушав сначала нелепые объяснения.
   Пока они разговаривали, проводник вышел из купе Бонда. Керим повернулся
к англичанину и положил ему руку на плечо.
   - А сейчас выбрось все из головы  -  мы  перехитрим  их.  Иди  к  своей
девушке. Встретимся утром. Боюсь, нам не придется поспать  сегодня  ночью,
но тут уж ничего не поделаешь. Утро вечера мудренее. Может быть,  выспимся
завтра.
   Керим повернулся и пошел по коридору. Бонд заметил,  что,  несмотря  на
вагонную болтанку, широкие плечи Керима ни разу не коснулись стенок узкого
коридора.  Бонд  еще  раз   почувствовал   огромное   уважение   к   этому
изобретательному, уверенному в себе профессиональному разведчику.
   Керим скрылся за дверью служебного купе. Бонд подошел  к  двери  своего
очень неспокойного домика на колесах.



22. НА ТУРЕЦКОЙ ГРАНИЦЕ

   Поезд с ревом  мчался  сквозь  ночную  тьму.  Бонд  сидел,  смотрел  на
проносящийся за окном ландшафт,  залитый  лунным  светом,  и  старался  не
спать. Это было нелегко: ритмичный стук колес, дуги серебряных телеграфных
проводов, взлетающие и опускающиеся с гипнотическим однообразием, грустный
звук паровозного свистка, металлический лязг вагонных сцепок, убаюкивающее
потрескивание деревянных перегородок маленького купе - все это как  нельзя
лучше клонило ко сну. Даже фиолетовый свет ночника над дверью, подмигивая,
казалось, говорил ему: "Я подежурю. Ничего не случится, пока я на  страже.
Закрой глаза и спи, спи".
   Голова спящей девушки покоилась на коленях Бонда, которого так и тянуло
скользнуть к ней под белую простыню, тесно прижаться к ее спине и  бедрам,
зарыться лицом в каштановую копну волос.
   Бонд посмотрел на запястье. Четыре часа. Еще час до  турецкой  границы.
Возможно, ему удастся немного поспать  днем.  Он  передаст  Татьяне  своей
пистолет, сунет деревянный клин под дверь и заснет.
   Он наклонился над безмятежно спящей Татьяной. Как  спокойно  спит  она,
эта девушка из русской секретной службы - длинные ресницы упали на розовые
щеки, губы  чуть-чуть  приоткрыты,  ритмично  бьется  на  беззащитной  шее
голубая жилка. Волна нежности захлестнула  Бонда.  Ему  захотелось  крепко
прижать ее  к  себе,  прервать  глубокий  сон,  чтобы  сказать:  все  идет
хорошо...
   Девушка настояла, чтобы он позволил ей спать,  положив  голову  ему  на
колени: "Я не засну, если не буду чувствовать, что ты рядом со  мной.  Так
ужасно проснуться ночью и увидеть, что тебя нет. Ну пожалуйста, Джеймс!"
   Перед тем как Татьяна легла спать. Бонд снял пиджак и галстук,  положил
ноги на чемодан и сунул под подушку "Беретту". Она заметила  пистолет,  но
ничего не сказала. Разделась, оставив лишь бархатную ленточку на шее, и  с
наигранной невинностью легла, накрывшись  простыней  и  поудобнее  устроив
свою голову на коленях Бонда. Затем девушка протянула к  нему  руки.  Бонд
крепко поцеловал ее и приказал спать. Сам он откинулся на  спинку  дивана,
приказав  успокоиться  собственному  телу.  Засыпая,  девушка   прошептала
что-то, постепенно ее сонное  тело  расслабилось,  и  в  купе  послышалось
мерное глубокое дыхание.
   Итак, подумал Бонд, скоро они пересекут турецкую границу. Но  будут  ли
они чувствовать себя безопаснее в Греции? Англичан  не  очень-то  любят  в
этой стране. Потом поезд пересечет Югославию. На чьей стороне сейчас Тито?
Скорее всего, на обеих. Каким бы ни было задание трех сотрудников МГБ, они
или уже знают, что Бонд и Татьяна едут  этим  же  поездом,  или  им  скоро
сообщат об этом. Он не сможет просидеть в купе четверо суток, не выходя ни
на минуту. Их обнаружат, сообщат в Стамбул  -  по  телефону  на  одной  из
станций, а утром откроется исчезновение "Спектра".  Что  тогда?  Поспешное
дипломатическое  вмешательство  через  русское  посольство   в   Белграде?
Требование, чтобы девушку сняли с поезда, как обычную воровку? Не  слишком
ли он упрощает все? Может быть, на самом деле обстановка гораздо  сложнее,
и он - просто  пешка  в  каком-то  таинственном  заговоре,  осуществляемом
русскими? Тогда предпочтительнее  скрыться:  сойти  вместе  с  Татьяной  с
поезда на  какой-нибудь  безымянной  станции,  прихватив  "Спектр",  наняв
автомобиль, попытаться добраться  до  ближайшею  аэродрома  и  вылететь  в
Лондон самолетом...
   В тусклом свете наступающего утра  стали  видны  верхушки  проносящихся
мимо деревьев. Бонд снова посмотрел на часы. Пять  утра.  Через  несколько
минут остановка в Узункепрю. Что происходит сейчас в  поезде?  Удалось  ли
Кериму что-нибудь предпринять?
   И тут у Бонда созрело решение. В конце концов, из этого положения  есть
только один выход: если удастся быстро  избавиться  от  агентов  МГБ,  они
поедут дальше; если нет, то они вместе с девушкой и  шифровальной  машиной
сойдут с поезда где-нибудь в Греции и будут добираться до  Англии  кружным
путем. Они с Керимом - находчивые люди, в Белграде  их  встретит  надежный
агент, в крайнем случае можно обратиться за помощью в посольство.
   Бонд лихорадочно размышлял, взвешивая все за и против.  Он  не  мог  не
признаться себе, что его не покидает упрямое желание довести игру до конца
и выяснить, какую цель преследуют противники. Неплохо было бы  встретиться
с ними лицом к лицу, разгадать мучающую его  тайну  и,  если  это  заговор
против него, одержать верх... М.  сказал,  что  поддержит  любое  решение,
принятое Бондом. Девушка спит рядом с ним, шифровальный аппарат  лежит  на
багажной  полке.  Зачем  впадать  в  панику?  Было  бы  безумием,  пытаясь
скрыться, угодить в другую, еще более опасную ловушку.
   Раздался пронзительный свисток, и поезд стал сбавлять скорость.  Сейчас
начнется первый раунд поединка. Но если Керим потерпел неудачу, и все  три
агента остались в поезде?..
   Мимо окна промелькнули грузовые вагоны, которые с трудом тащил пыхтящий
паровоз. Показались и исчезли силуэты пакгаузов. "Восточный  экспресс"  со
скрежетом пересек путевые стрелки и перешел  на  другой  путь,  ведущий  в
сторону от основного. Поезд все сбавлял и сбавлял скорость,  пока  наконец
не остановился. Резкий звук выпущенного пара - и девушка  зашевелилась  во
сне, но не проснулась. Бонд осторожно переложил ее  голову  на  подушку  и
вышел в коридор.
   За окном типичная  балканская  станция:  мрачные  облупившиеся  здания,
грязная платформа, по которой бродили куры. Несколько небритых служащих  в
потрепанных мундирах. В конце поезда, у вагонов  третьего  класса,  стояла
толпа крестьян со свертками и плетеными  корзинами.  Они  терпеливо  ждали
полицейских и таможенников, чтобы затем забраться в вагоны и  так  набитые
до отказа.
   На одноэтажном строении по другую сторону платформы виднелась надпись -
"Полиция".  Бонду  показалось,  что  за  темным  от  пыли  и  грязи  окном
полицейского участка мелькнула фигура Керима.
   - Паспортный контроль. Приготовиться к таможенному досмотру.
   В  коридоре  появились  таможенный  чиновник  и  двое   полицейских   в
темно-зеленых мундирах и с кобурами на поясе.  Их  сопровождал  проводник,
который стучал в двери купе.
   Перед дверью купе номер  12  проводник  остановился  и  с  негодованием
что-то произнес, глядя на  паспорта  и  билеты,  раздвинутые  в  его  руке
веером, как игральные карты. Когда он  закончил  свою  тираду,  человек  в
штатском подозвал к  себе  полицейских  и  резко  постучал  в  дверь.  Она
открылась, и мужчина вошел внутрь.  Полицейские  стояли  настороже,  держа
руки на рукоятках пистолетов.
   Бонд  сделал  несколько  шагов  в  сторону  открытой  двери.  Из   купе
доносилась  ломаная  немецкая  речь.  Голос  одного  из  собеседников  был
холодным и уверенным, другого - испуганным и растерянным. "Паспорт и билет
герра Курта Гольдфарба исчезли. Может быть, герр  Гольдфарб  забрал  их  у
проводника?" - "Разумеется, нет", - ответил "Гольдфарб". -  "А  сдавал  ли
герр Гольдфарб свои документы вообще?" - "Конечно".  -  "Тогда  это  всего
лишь   неприятное   недоразумение.   Придется    провести    расследование
случившегося. Несомненно, посольство ФРГ в Стамбуле все уладит,  но  герру
Гольдфарбу придется сойти  с  поезда.  Он  сможет  возобновить  прерванную
поездку завтра. Прошу герра Гольдфарба одеться и взять вещи".
   Агент МГБ - в майке и пижамных брюках - пулей вылетел  в  коридор.  Его
смуглое лицо побледнело от страха и было искажено отчаянием,  волосы  были
всклокочены. Он промчался мимо Бонда, остановился у двери  купе  номер  6,
выпрямился и  постучал.  Дверь  приоткрыли,  не  снимая  предохранительной
цепочки, и Бонд заметил в щели толстый нос и  пышные  усы.  Затем  цепочку
быстро  сбросили,  и  "Гольдфарб"  исчез  за  дверью.  Наступила   тишина.
Инспектор, одетый в штатское, за это время проверил паспорта двух  пожилых
француженок в купе номер 9 и подошел к Бонду.
   Он едва взглянул на паспорт Бонда, вернул его и спросил:  "Вы  едете  с
Керим-беем?"
   - Да.
   - Счастливого пути, - инспектор прошел вперед и резко постучал в  дверь
купе номер 6. Его впустили, но через пять минут дверь купе распахнулась, и
инспектор, вид которого говорил об оскорбленном  достоинстве,  подозвал  к
себе полицейск