зским, - ей предложили  работу  в  Стамбуле,  если  она
согласится стать шифровальщицей. Работа не  так  хорошо  оплачивается,  но
девушка сразу дала согласие, закончила шестимесячные курсы  и  три  недели
назад приехала в Стамбул. Там она быстро узнала, что представителем  нашей
секретной службы является Дарко Керим. Он занимает этот  пост  так  долго,
что об этом известно всей Турции. Самому Кериму  это  безразлично,  а  нам
даже полезно, потому что, когда мы время от времени посылаем туда  агентов
со специальными заданиями, они остаются незамеченными. Кроме того, раз все
знают, что он работает на английскую секретную службу,  к  нам  обращается
через него немало клиентов, которые в противном случае не  знали  бы,  где
найти нашего представителя.
   Итак, она послала Кериму письмо. Рассказав ему историю своей жизни, она
спросила, чем он может помочь ей. - М.  замолчал  и  уставился  на  дымок,
поднимающийся из трубки. - Стоит ли говорить, что  первая  реакция  Керима
была точно такой же, как ваша, и он решил, что это  какая-то  ловушка.  Но
чем больше он размышлял, тем труднее было ему  понять,  какую  цель  могли
преследовать русские, подослав нам эту девушку. А между тем  пароход  плыл
все дальше и дальше по Босфору и скоро  должен  был  направиться  обратно.
Девушка начала терять надежду. И тогда она решилась  на  крайнюю  меру.  -
Глаза М. сверкнули в полумраке кабинета. - У нее осталась последняя карта.
Но козырная! Если ей предоставят убежище, сказала она, нам будет  передана
последняя модель "Спектра". Она не могла не знать, что за  эту  машину  мы
готовы заплатить любую цену.
   - Господи, боже мой! - невольно воскликнул  Бонд,  осознав  невероятную
ценность того, что предложила им Девушка. Новый "Спектр"! Аппарат, который
позволит расшифровывать самые секретные сообщения русских,  все  донесения
их агентов! Даже если исчезновение шифровального  аппарата  будет  тут  же
обнаружено и будет использоваться другой код, это  нанесет  чувствительный
удар по русской секретной службе.
   Последние сомнения исчезли у Бонда. Он тут же согласился с доводами  М.
относительно достоверности предложения девушки, каким бы безумным  оно  ни
казалось на первый взгляд. Для советского гражданина подобный поступок был
смертельно опасен и мог быть продиктован только отчаянием... Или отчаянной
любовью? Нет, не имеет значения, правду говорит девушка или нет - ставки в
этой игре очень высоки!..
   - Надеюсь, теперь вы меня понимаете, 007? - спокойно и тихо спросил М.,
но  волнение,  промелькнувшее  за  маской  равнодушия,  не   укрылось   от
проницательных глаз Бонда.
   И все-таки Бонд попытался уклониться от прямого ответа.
   - Она не сказала, как собирается сделать это?
   - Если вы имеете в  виду  подробности  -  нет,  не  сказала.  Но  Керим
утверждает, что у нее не было ни малейших сомнений. Она упомянула что-то о
ночном дежурстве. По-видимому, пару раз в неделю она дежурит ночью и  спит
у себя в рабочей комнате на раскладушке. Она отдавала себе  отчет  в  том,
что ее тут же пристрелят, если пронюхают о ее замысле. Потребовала даже от
Керима, чтобы он лично зашифровал сообщение о  встрече  с  ней  и  тут  же
уничтожил черновик. Разумеется, он так  и  поступил.  Как  только  девушка
упомянула "Спектр", Керим понял, что это  может  оказаться  самым  крупным
успехом нашей службы за весь послевоенный период.
   - А что произошло дальше, сэр?
   - Пароход приближался к городку под названием Ортакей. Она сказала, что
сойдет там. Керим пообещал послать шифровку этим же вечером,  сразу  после
того, как вернется в Стамбул. Девушка  категорически  отказалась  от  всех
дальнейших контактов и  сказала,  что  выполнит  свое  обещание,  если  мы
исполним ее просьбу. Попрощалась, спустилась по трапу и исчезла  в  толпе.
Больше Керим ее не видел.
   М. внезапно наклонился вперед и посмотрел на Бонда.
   - Конечно, Керим не мог гарантировать, что мы примем это предложение.
   Бонд молчал. Он уже догадывался о том, что последует дальше.
   - Эта девушка поставила одно условие. - Глаза М.  совсем  сузились,  но
взгляд был проницательным и суровым. - Вы должны отправиться в  Стамбул  и
доставить ее в Англию вместе с шифровальным аппаратом.
   Бонд пожал плечами. Он не видел особых затруднений.  Но...  Он  в  упор
посмотрел на М.
   - Это - простое задание, сэр.  Есть  всего  лишь  одна  загвоздка.  Она
видела мои фотографии и читала о моих увлекательных приключениях. Но разве
не может случиться так, что, когда она увидит меня воочию, я  не  оправдаю
ее ожиданий?
   - Именно в этом заключается ваше задание, - мрачно ответил М. -  Потому
я и спросил о ваших  отношениях  с  мисс  Кейс.  Сделайте  все,  чтобы  не
разочаровать ее.



13. "БРИТИШ ЭРУЭЙЗ" ДОСТАВИТ ВАС КУДА УГОДНО

   Четыре небольших пропеллера медленно, словно нехотя,  повернулись  один
за другим  и  превратились  в  прозрачные  сверкающие  диски.  Глухой  рев
турбореактивных двигателей  перешел  в  пронзительный  вой,  и  "Вайкаунт"
вырулил на взлетную  полосу  Лондонского  аэропорта  с  зависшим  над  ней
маревом раскаленного воздуха.
   Через несколько минут первый пилот  увеличил  обороты  двигателей,  вой
которых превратился в безумный визг. Самолет  вздрогнул,  освобождаясь  от
тормозов,  и  рейс  "ВЕА-130"  Рим-Афины-Стамбул   отправился   точно   по
расписанию - в  10:30.  Самолет  устремился  по  взлетной  дорожке,  легко
оторвался от земли и начал набирать высоту.
   Через десять минут они достигли 20 тысяч футов и по широкому воздушному
коридору, вдоль которого самолеты летают из Англии  к  Средиземному  морю,
направились на юг. Вой моторов снова перешел  в  глухой  равномерный  рев.
Бонд расстегнул пристяжные ремни и  закурил.  Потом  он  протянул  руку  к
лежащему  под  сиденьем  плоскому  атташе-кейсу,  достал   оттуда   "Маску
Димитриоса" Эрика Эмблера и положил кейс  -  очень  тяжелый,  несмотря  на
небольшой  размер,  -  на  сиденье  рядом.  Вот  удивилась   бы   девушка,
регистрировавшая его билет, подумал  Бонд,  если  бы  вместо  того,  чтобы
разрешить ему взять кейс с собой как ручной багаж, поставила его на  весы.
И  если  бы  таможенники,  заинтригованные  необычным   весом   небольшого
чемоданчика, пропустили бы его под лучами "Инспектоскопа".
   Отдел специального снаряжения секретной службы - "Кью  Бранч"  -  много
поработал над этим симпатичным чемоданчиком, изготовленным  фирмой  "Суэйн
энд Адени". Сначала ободрали кожу, сняли замки  и  ручку.  Между  наружной
обивкой и изнанкой сотрудники отдела уложили  пятьдесят  патронов  калибра
6,35 мм, а вдоль торцов - по одному плоскому, острому как бритва ножу  для
метания. Стоило нажать особым образом на шов в  углу,  как  рукоятка  ножа
выскальзывала из-под обшивки.  Не  обращая  внимания  на  насмешки  Бонда,
искусники отдела "Кью" спрятали в ручку кейса таблетку цианистого калия  -
на случай, если он будет захвачен в плен русской  разведкой.  (Как  только
чемоданчик попал в руки Бонда, он тут же выбросил таблетку в туалете). Его
гораздо больше интересовал толстый тюбик с кремом для бритья,  находящийся
в походном несессере, укомплектованном  в  остальном  обычными  туалетными
принадлежностями. Вся верхняя половина тюбика снималась,  и  там  хранился
глушитель для его "Беретты", упакованный в вату.  На  случай,  если  Бонду
понадобится валюта,  в  крышке  чемоданчика  хранилось  пятьдесят  золотых
соверенов.
   Хитроумный чемоданчик  изрядно  позабавил  Бонда,  который  не  мог  не
признать, что, несмотря на тяжесть, это весьма  удобный  способ  незаметно
возить с собой инструменты своей профессии, которые в любом другом  случае
ему пришлось бы рассовывать по карманам и зашивать в одежде.
   На борту  самолета  кроме  него  было  еще  двенадцать  пассажиров.  Он
улыбнулся при мысли о том, как была бы  потрясена  его  секретарша,  Лоэла
Понсонби, узнай она о тринадцати пассажирах. Накануне, когда  он  вернулся
от М. и начал собираться в путь, она отчаянно возражала, узнав, что  вылет
назначен на пятницу тринадцатого числа.
   - Но ведь именно тринадцатого путешествовать лучше всего,  -  терпеливо
объяснил Бонд.  -  В  этот  день  всегда  мало  пассажиров,  можно  удобно
расположиться в самолете, и обслуживание куда  лучше.  Я  всегда  стараюсь
летать тринадцатого числа - если у меня есть выбор.
   - Раз уж вы так решили, ничего не  поделаешь,  -  неохотно  согласилась
Лоэла. - Но я буду беспокоиться о вас  до  самого  вечера.  И  ради  бога,
будьте поосторожнее. Сердце подсказывает мне, что вам угрожает опасность.
   -  Ах,  это  нежное  сердце!  -  поддразнил  ее  Бонд.  -  Сразу  после
возвращения я приглашу его отобедать в ресторане.
   - Ничего подобного! Оно категорически  откажется!  -  холодно  отрезала
девушка. Но позднее, когда он уже собрался уходить, она неожиданно  обняла
его и поцеловала. И Бонд в который раз подумал: зачем ему  нужны  все  эти
женщины, когда самая желанная находится рядом.
   Самолет продолжал лететь над бесконечным океаном  облаков,  похожих  на
взбитые сливки и казавшихся отсюда настолько плотными, что  на  них  можно
было бы безопасно совершить посадку. Внезапно облака разошлись,  и  далеко
слева, в голубой дымке, показался Париж. На протяжении часа они летели над
выжженными полями Франции, пока после Дижона земная поверхность на склонах
Юрских гор не начала становиться все более темно-зеленой.
   Принесли ленч. Бонд отложил в сторону книгу и принялся  за  еду.  Внизу
промелькнуло  стальное  зеркало  Женевского   озера   и   сосновые   леса,
поднимающиеся к заснеженным пикам Альп. Самолет пролетел  совсем  рядом  с
огромным клювом Монблана. Бонд посмотрел вниз -  на  серые,  как  слоновья
шкура, языки ледников - и вдруг увидел себя, семнадцатилетнего  юношу,  на
вершине  скальной  расщелины  с   веревкой,   обвязанной   вокруг   пояса,
страхующего двух  своих  товарищей  из  Женевского  университета,  которые
поднимались к нему по отвесной скале.
   А что теперь? Бонд  хмуро  улыбнулся  своему  отражению  в  плексигласе
иллюминатора. Если бы тот юный Джеймс Бонд  подошел  к  нему  на  улице  и
заговорил с ним, что  подумал  бы  юноша  о  нем,  секретном  агенте  007,
повзрослевшем Бонде? Узнал бы он себя в этом человеке с надменным холодным
взглядом,  шрамом  на  щеке  и  пистолетом  под  мышкой  левой  руки  -  в
постаревшем, прожившем нелегкие годы Бонде, знающем цену и предательству и
безжалостности? И если бы этот юноша узнал о новом  задании  Бонда,  каким
могло  бы  быть  его  мнение  о  бесстрашном  секретном   агенте   и   его
романтической роли британского сутенера?
   Бонд выбросил из головы мысли о юноше, оставшемся там,  в  его  далекой
юности. Не надо думать о прошлом, о том,  что  могло  бы  произойти,  если
бы... Следуй своей судьбе,  будь  ею  доволен  и  радуйся,  что  ты  -  не
странствующий коммивояжер, не репортер провинциальной газеты, спившийся  и
пропахший никотином, не калека и не мертвец.
   Глядя  на  Геную,  освещенную  солнцем,  на  ласковые  лазурные   волны
Средиземного моря, проплывающие под  крыльями  самолета,  Бонд  постарался
забыть о  прошлом  и  сконцентрировать  мысли  на  ближайшем  будущем,  на
предстоящем задании, где ему придется выполнять роль британского сутенера,
служащего интересам Англии.
   Действительно, как ни посмотри на данное ему  поручение,  именно  такую
роль ему предстояло  сыграть  -  соблазнить,  причем  как  можно  быстрее,
девушку, которую он никогда раньше  не  встречал  и  имя  которой  впервые
услышал лишь вчера. И на протяжении этих нескольких дней его  мысли  будут
не о ней, какой бы красивой она ни была, - а начальник станции  Т.  назвал
ее "прелестной", - а о "приданом", которое она обещала принести  с  собой.
"Все равно, что жениться на богатой женщине  из-за  ее  денег",  -  мрачно
подумал Бонд. Удастся  ли  ему  сыграть  эту  роль?  Возможно,  он  сумеет
улыбаться и говорить надлежащим образом, но сможет ли  он  заставить  себя
быть мужчиной, когда дело дойдет до постели? Может  ли  мужчина  доставить
наслаждение женщине, когда все его мысли сконцентрированы на  ее  счете  в
банке? Разве есть хоть что-то эротическое,  когда  ты  обнимаешь  мешок  с
золотом? Но шифровальный аппарат?
   В  пятидесяти  милях  от  Рима  самолет  начал  снижаться  в  аэропорту
Джампино. Полчаса на земле, два великолепных коктейля, и они снова в пути,
по  направлению  к  носку   итальянского   сапога.   Мысли   Бонда   опять
переключились на встречу, к месту  которой  он  приближался  со  скоростью
трехсот миль в час.
   Неужели все это какой-то изощренный заговор, придуманный  МГБ?  Неужели
он вот-вот попадет в ловушку, которую не сумел разгадать  даже  хитроумный
М.? Действительно, М. тоже был обеспокоен этим. Все аспекты ситуации  были
самым тщательным образом изучены М., обсуждались на оперативном  совещании
руководителей всех отделов секретной службы, закончившемся поздно  вечером
накануне. Но с какой бы стороны ни рассматривали эту  проблему,  никто  не
мог понять, какую пользу могли извлечь для  себя  русские.  Возможно,  они
решили похитить Бонда и допросить  его.  Но  почему  именно  Бонда?  Он  -
полевой агент,  не  посвященный  в  детали  самой  секретной  службы,  мог
рассказать на допросе лишь о подробностях своего очередного задания и дать
некоторую  общую  информацию  о  своей  организации.  Но   это   вряд   ли
представляло такой  уж  большой  интерес.  Или  они  решили  убить  Бонда,
отомстить ему. Тогда почему  именно  сейчас?  Бонд  не  выполнял  заданий,
направленных против русских, уже более двух лет. Если бы они просто хотели
ликвидировать его, это можно было сделать на улице  Лондона  -  застрелить
его или подложить бомбу в автомобиль.
   Голос стюардессы  прервал  размышления  Бонда.  "Застегните  пристяжные
ремни", - и тут же самолет резко бросило вниз, затем он  взлетел  вверх  с
надсадным ревом двигателей. Снаружи внезапно стало темно,  как  ночью.  По
плексигласу  иллюминаторов  забарабанил  дождь,  мелькнула   ослепительная
молния, и прогремел гром, будто в  самолет  попал  артиллерийский  снаряд.
Самолет начало швырять в объятьях  свирепой  грозы,  подстерегавшей  их  в
устье Адриатического моря.
   Бонд почувствовал запах опасности. Это был не воображаемый, а настоящий
запах - смесь пота и электричества. Снова  сверкнула  молния,  и  раздался
сокрушительный  раскат  грома.  Внезапно  самолет  показался  Бонду  очень
маленьким и  беззащитным.  Тринадцать  пассажиров!  Пятница,  тринадцатого
августа! Бонд вспомнил  предостережения  Лоэлы  Понсонби,  и  его  ладони,
лежащие  на   подлокотниках   кресла,   покрылись   потом.   Сколько   лет
эксплуатировался этот самолет? Сколько летных  часов  уже  налетал?  Может
быть, усталость металла подточила основание крыльев? Возможно, он так и не
долетит до Стамбула - рухнет и погибнет в Коринфском заливе.
   В минуту смертельной опасности, когда ход событий не зависел от  Бонда,
он предоставлял себя судьбе, полностью отключаясь от происходящего. Только
в полной  безучастности  было  убежище  для  мятущихся  чувств  -  страха,
отчаяния, бессилия. И Бонд укрывался в этой безучастности, как  укрываются
в глубоких подвалах  старинных  домов  люди,  пережидающие  разрушительный
ураган. И вот теперь он удалился в это убежище, перестал обращать внимание
на грохот, молнии и яростные броски самолета и  сосредоточил  внимание  на
неровном шве кресла прямо перед собой. Расслабившись, он ожидал  окончания
испытаний, выпавших на долю рейса "ВЕА-140".
   В кабине стало неожиданно светло. Ливень не стучал уже по иллюминаторам
самолета, а надсадный вой двигателей снова перешел в успокоительный глухой
рев. Бонд выглянул из своего укрытия, убедился, что опасность миновала,  и
покинул его. Он медленно повернул голову и с любопытством посмотрел  через
овальный иллюминатор. Далеко  внизу  по  синей  глади  Коринфского  залива
скользила крошечная тень их самолета. Бонд с облегчением вздохнул,  Достал
из кармана бронзовый портсигар и закурил. Он  с  удовлетворением  отметил,
что его рука, доставшая из портсигара сигарету с тремя золотыми  кольцами,
не дрожала. Не сообщить ли Лоэле, что она чуть не  оказалась  права?  Бонд
решил, что если сумеет найти в Стамбуле достаточно  неприличную  открытку,
то напишет ей.
   Снаружи тускнел умирающий день. Внизу промелькнула гора Гиметтус, синяя
в вечерних сумерках. "Вайкаунт" промчался над ярко освещенными пригородами
Афин, мягко коснулся колесами бетонной посадочной  дорожки  и  подрулил  к
зданию аэропорта.
   Вместе с горсткой молчаливых бледных пассажиров Бонд спустился по трапу
и прошел в транзитный зал. Там он заказал стакан узу, залпом проглотил его
и запил ледяной водой. Крепкая анисовая водка обожгла горло.  Он  поставил
стакан и заказал еще порцию.
   Когда громкоговорители объявили о посадке, уже стемнело, в  безоблачном
небе над городскими огнями  плыла  ущербная  луна.  Воздух  был  мягок  от
вечерней прохлады и аромата  цветов,  отовсюду  доносился  стрекот  цикад.
Вдали слышалась песня.  Голос  певца  был  отчетлив  и  грустен.  Рядом  с
аэропортом залаяла  собака.  Бонд  неожиданно  вспомнил,  что  на  Востоке
сторожевые собаки не лают - воют всю ночь. По  какой-то  странной  причине
это вызвало у него ощущение радости и предвкушения удачи.
   До Стамбула над темной поверхностью Эгейского и Мраморного морей  полет
продолжался всего полтора часа. Наконец самолет  приземлился  на  бетонной
дорожке аэропорта Эсилкой, пропеллеры замерли, и от  недавно  построенного
современного  здания   аэропорта   подкатили   трап.   Бонд   поблагодарил
стюардессу, прошел паспортный контроль и стал ждать,  когда  прибудет  его
багаж.
   Итак, эти маленькие, аккуратно одетые служащие с настороженными  лицами
и есть современные турки? Бонд вслушивался в незнакомую речь  и  наблюдал:
это были люди, недавно спустившиеся с гор; их глаза, темные и яростные, на
протяжении многих столетий привыкли следить за овечьими стадами, сторожить
их и замечать появление врагов на горизонте; следить за рукой со сжатым  в
ней ножом и  за  купцом,  разменивающим  монеты.  Потому  их  глаза  полны
жестокости, подозрений и доверия. Они как-то сразу не понравились Бонду.
   Когда он вышел  из  таможенного  зала,  от  стены  аэропорта  отделился
высокий худощавый мужчина в плаще и шоферской фуражке. Он  поднял  руку  в
знак приветствия, не спрашивая имени Бонда, взял  из  его  рук  чемодан  и
направился к сверкающему  аристократу  автомобильного  племени  -  черному
открытому "роллс-ройсу", изготовленному  в  двадцатых  годах,  предположил
Бонд, по заказу какого-то миллионера.
   Когда автомобиль выехал на шоссе, ведущее  от  аэропорта,  и  беззвучно
помчался по асфальту,  мужчина  повернул  голову  и  вежливо  произнес  на
безупречном английском языке.
   - Керим-бей просил передать, что сегодня вечером вам надо отдохнуть.  Я
приеду за вами завтра в девять утра. В каком отеле вы остановились, сэр?
   - "Кристэл Палас".
   - Отлично, сэр. - Шины "роллс-ройса" чуть слышно  шуршали  по  гладкому
асфальту.
   Где-то  далеко  позади,  на   стоянке   аэропорта,   послышался   треск
мотороллера. Этот звук не привлек внимания Бонда. Он откинулся  на  мягкое
кожаное сиденье и закрыл глаза.



14. ДАРКО КЕРИМ

   Рано утром Джеймс Бонд проснулся в грязной комнате  гостиницы  "Кристэл
Палас" на вершине Пера - возвышенной части Стамбула. Он рассеянно  почесал
правое бедро. Какая-то  тварь  укусила  его.  "Ну  что  ж,  -  подумай  он
раздраженно, - это следовало ожидать".
   У входа в отель вчера вечером  его  встретил  угрюмый  портье  в  мятых
брюках  и  рубашке  без  галстука.  Бонд  увидел  вестибюль  гостиницы   с
засиженными мухами пальмами в бронзовых кадках, пол  из  выцветших  плиток
мавританского кафеля и сразу понял, что его ожидает.  Первое,  что  пришло
ему в голову, - вернуться в