ать во время аукционных
торгов цены, ничем не проявляя себя, если покупатель
оговорит заранее с Питером Вильсоном свои действия, свой
код, выражаясь профессионально. Питеру и во сне не может
присниться, чтобы он раскрыл кому-либо этот код. Вся игра
покупателя пойдет насмарку, если станет известна предельная
сумма, на которую он готов пойти. Поэтому в аукционных
кругах, как вы понимаете, это главный секрет.
   А если со мной явитесь вы, его будут соблюдать в тысячу
раз надежнее. Тон на торгах, вероятно, буду задавать я.
Мне уже известен допустимый предел - между прочим, я буду
работать на клиента - но для меня все будет гораздо проще,
если узнаю заранее, насколько далеко может позволить себе
пойти мой соперник. То, что вы сообщили, уже большая
услуга. Я предупрежу своего человека в аукционном зале.
Если у вашего шпиона крепкие нервы, он действительно может
заставить меня поднять цену до потолка. Конечно, в зале
будут и другие покупатели. Да... вечерок предстоит
занимательный. Аукцион будет транслироваться по
телевидению, и для всех этих приглашенных миллионеров,
герцогов и герцогинь пройдет в виде гада-представления,
которые "Сотбис" умеет устраивать, уж поверьте мне.
Разумеется, замечательная реклама. Боже милостивый, если бы
они пронюхали, что в аукционе замешаны рыцари плаща и
кинжала, что бы там поднялось!.. Итак, шутки в сторону.
Что нужно еще будет сделать? Только установить этого
человека и все?
   - Да, все. Как вы думаете, за сколько фунтов пойдет эта
вещь?
   Мистер Сноумэн прикусил зубами свою золотую ручку:
   - Видите ли, здесь я пасую. Верхний предел суммы мне
известен, но это секрет моего клиента, - он сделал паузу и
задумался. - Скажем, если ее отдадут меньше, чем за 100
тысяч фунтов стерлингов, мы будем очень удивлены.
   - Понятно, - сказал Бонд. - Теперь, как мне попасть в
аукционный зал?
   Мистер Сноумэн раскрыл элегантный кейс из крокодиловой
кожи, вынул два пригласительных билета и протянул один
Бонду:
   - Я его приготовил для жены. Ничего, раздобуду в
аукционном зале другой. Ваше место - Б5, расположено очень
удобно, в центре зала, напротив аукциониста.
   Бонд взял приглашение, на котором было написано:

   "Сотбис" и К
   Проводятся торги
   Предметы из собрания изящных драгоценностей,
   а также
   Единственное в своем роде произведение искусства
   Фаберже.
   Достояние леди.
   Билет дает право на вход одному лицу в главный аукционный
зал.
   Состоятся 20 июня ровно в 9 часов 30 минут вечера.
   Вход со стороны улицы Святого Георгия.

   - Это не прежний парадный вход в стиле георгианской эпохи
со стороны Бонд-стрит, - разъяснил мистер Сноумэн. - У них
теперь над бывшим запасным входом сооружен навес, перед
дверьми расстелен красный ковер, - все сделано после того,
как Бонд-стрит объявили улицей с односторонним движением. А
теперь, - поднялся он со стула, - не хотели бы вы
ознакомиться с некоторыми произведениями Фаберже? Здесь у
нас есть кое-что из того, что мой отец выкупил у Кремля в
1927 году. Вы, по крайней мере, будете иметь представление,
из-за чего разгорелся весь этот сыр- бор, хотя, конечно,
"Изумрудная сфера" несравненно великолепнее всего того, что
я могу показать из работ Фаберже, за исключением
императорских пасхальных яиц.
   Джеймс Бонд покинул эту сказочную пещеру Аладдина,
ослепленный блеском бриллиантов, мерцанием разноцветного
золота, сиянием полупрозрачных изделий из эмали и финифти.
Выйдя на Риджент-стрит, он направился к Уайт-холлу, где
провел остаток дня в однообразных серых учреждениях,
планируя и тщательно подготавливая мероприятия по
идентификации и фотографированию человека в переполненном
зале, у которого еще не было лица и имени, но который
несомненно являлся главным советским шпионом в Лондоне.
   На следующий день с самого утра Бонд был предельно
возбужден. Он нашел предлог для посещения Секции связи и
заглянул в небольшое помещение, где мисс Мария Фройденстайн
и два ее ассистента работали на шифровальных машинах с
применением "Пурпурного кода". Взяв папку с еще не
зашифрованными материалами - он имел право доступа к большей
части информации в штаб-квартире - Бонд пробежал глазами
тщательно продуманные сообщения, которые через час с
небольшим будут непрочитанными отложены в сторону
каким-нибудь начинающим сотрудником ЦРУ в Вашингтоне и с
почтительностью вручены высокопоставленному офицеру КГБ в
Москве. Он перекинулся шутливыми замечаниями с обеими
девушками-ассистентками, а Мария Фройденстайн лишь едва
оторвалась от машины и вежливо улыбнулась ему. По коже
Бонда прошли мурашки от такой близости к предательской и
глубоко запрятанной под отделанной оборочками белой блузкой
черной душе, которой грозила смертельная опасность. Мария
была внешне непривлекательной девушкой с бледным, довольно
прыщеватым размытым лицом и черными волосами. Таких девушек
обычно никто не любит, у них мало друзей, держатся они
вызывающе, особенно незаконнорожденные, и таят в себе обиду
на весь мир. Возможно, ее единственным удовлетворением в
жизни был секрет, который она носила под своей впалой грудью
- сознание того, что она выше и умнее всех окружавших ее
лиц, что каждый день она изо всех сил мстила обществу, тому
обществу, которое презирало, вернее, игнорировало ее. О,
однажды они еще пожалеют! То был обычный образчик комплекса
неврастенички, месть "гадкого утенка" всему миру.
   Бонд отправился по коридору в свой кабинет. Сегодня
вечером эта девушка получит состояние, свою плату в тридцать
серебреников, увеличенную в тысячу раз. Возможно, деньги
изменят ее характер, принесут счастье. Она сможет позволить
себе услуги лучших косметологов, прекрасную одежду,
хорошенькую квартиру. Но ведь М. заявил, что намеревается
активизировать проведение операции "Пурпурный шифровальный
код" и передавать более серьезную дезинформацию. Работа
предстоит ювелирная. Один неверный шаг, одна неосторожная
ложь, один поддающийся перепроверке обман в сообщении, и КГБ
учует запах жареного. Еще один прокол, и они поймут, что их
водили за нос, причем позорно, в течение трех лет. На такое
унижение последует быстрая ответная реакция. Там сделают
вывод, что Мария Фройденстайн была двойным агентом и
работала как на русскую, так и на британскую разведки. Ее
неизбежно и в кратчайшие сроки ликвидируют, возможно даже с
помощью цианистого пистолета-распылителя, о котором Бонд
читал совсем недавно. Рассеянно глядя в окно поверх
деревьев в Риджент-парке, Джеймс Бонд передернул плечами.
Слава Богу, его все это не касается. Судьба девушки была не
в его руках. Она была втянута в грязную сеть шпионажа и ей
просто посчастливится, если она успеет потратить хотя бы
одну десятую часть богатства, которое получит через
несколько часов на аукционе.
   У здания "Сотбис" на улице Святого Георгия вереница
машин. Бонд расплатился с таксистом и присоединился к толпе
людей, которые поодиночке просачивались в здание. Показав
облаченному в форму швейцару пригласительный билет и получив
от него каталог. Бонд, смешавшись с фешенебельной и
возбужденной публикой, прошел по широкой лестнице и вдоль
галереи в уже заполненный главный аукционный зал. Заняв
свое место рядом с мистером Сноумэном, который записывал в
лежащий на коленях блокнот какие-то цифры, он огляделся
вокруг.
   Аукционный зал был высоким и просторным, размером с
теннисный корт, оформленный в старинном духе, с двумя
большими канделябрами, излучающими приятный рассеянный свет,
который контрастировал с яркими лучами, расходившимися вдоль
потолка со сводами. Стеклянная крыша была затенена
наполовину задернутой шторой, препятствовавшей проникновению
в зал солнцу во время проведения дневных торгов. Стены
зелено-оливкового цвета были увешаны картинами и гобеленами,
а на специально сооруженной платформе, обитой по бокам
гигантским полотном со сценой из охотничьей жизни,
расположились операторы с телевизионными камерами, в числе
которых был и оператор из MI-5 с пропуском для прессы от
газеты "Санди Таймс". В зале на небольших золоченых стульях
сидело около ста дилеров и зрителей, взгляды которых были
направлены на стройную фигуру аукциониста в безукоризненном
пиджаке с гвоздикой в петлице, спокойно и без лишних жестов
вещавшего с приподнятой деревянной трибуны:
   - Пятнадцать тысяч фунтов. Шестнадцать, - пауза, взгляд
на кого-то в переднем ряду. - Против вас, - сэр, и в ответ
приподнял каталог. - Объявляю семнадцать тысяч фунтов.
Восемнадцать. Девятнадцать. Объявляю двадцать тысяч
фунтов. - Речь аукциониста продолжала журчать плавно и
неторопливо, в то время как внизу среди публики такие же
спокойные покупатели с непроницаемыми лицами подавали ему на
кафедру сигналы - ответы на предложенные цены.
   - Что он продает? - спросил Бонд, открывая каталог.
   - Лот 40, - ответил мистер Сноумэн. - Бриллиантовое
ожерелье. Видите, помощник держит на черном бархатном
подносе. Возможно, оно пойдет за двадцать пять тысяч.
Против французской лары выступает итальянец. Иначе ожерелье
обошлось бы им всего в двадцать. Я торговался лишь до
пятнадцати. Очень хотелось завладеть ими - прекрасные
камни. Вот и все, продано.
   И верно, цена поднялась до двадцати пяти тысяч и
молоточек, который аукционист держал не за ручки, а за
головку, мягко опустился, поставив точку в торгах за
ожерелье.
   - Ваше, сэр, - произнес мистер Питер Вильсон, и клерк по
продаже засеменил между рядами, чтобы идентифицировать
покупателя.
   - Вы знаете, я разочарован, - сказал Бонд.
   Мистер Сноумэн оторвал взгляд от каталога:
   - Могу я вас спросить, почему?
   - Мне никогда раньше не приходилось бывать на аукционах,
и я всегда думал, что аукционист три раза стучит молотком,
называя каждый раз сумму, говоря при этом: раз, два, три,
продано - чтобы не лишить покупателей последнего шанса.
   Мистер Сноумэн рассмеялся:
   - Вы до сих пор можете встретиться с таким ведением
аукциона в графствах или в Ирландии, но на лондонских
аукционах от этого отказались еще до того, как я начал
посещать их.
   - Жаль. Раньше на торгах было больше драматизма.
   - Ничего, через пару минут его будет достаточно и здесь.
Сейчас будет последний лот перед началом интересующего нас
представления.
   Один из помощников аукциониста благоговейно развернул на
черном бархатном подносе браслеты со сверкающими рубинами и
бриллиантами. Бонд заглянул в каталог и отыскал описание
лота 41. В нем вычурным и витиеватым слогом говорилось:

   ПАРА ИЗЯЩНЫХ РУБИНОВЫХ И БРИЛЛИАНТОВЫХ БРАСЛЕТОВ,

   фронтальная сторона каждого в виде эллиптической грозди,
состоящей из одного крупного и двух меньшего размера
рубинов, ограниченной по периметру бриллиантами в форме
подушечек; боковые и внутренняя стороны выполнены в виде
более простых гроздей, чередующихся с бриллиантовым ажурным
орнаментом с тонким кружевом завитков, расходящихся от
центров с отдельными рубинами между свитыми в цепи
рубиновыми и бриллиантовыми лентами, на фоне мельчайших
золотых шариков зерни. Застежка-фермуар выполнена в виде
эллиптической грозди.
   В соответствии с семейной традицией данный лот ранее
являлся собственностью миссис Фитцхерберт (1756-1837). Факт
ее брака с принцем Уэльским (ставшим впоследствии королем
Георгом IV) окончательно установлен в 1905 году, когда
помещенный на хранение в банке "Куттс" (в 1833 году)
опечатанный пакет с монаршего позволения был вскрыт и в нем
обнаружены брачное свидетельство и прочие документальные
доказательства.
   Настоящие браслеты были предположительно переданы миссис
Фитцхерберт ее племяннице, которую герцог Орлеанский величал
"самой прекрасной девушкой Англии".

   Пока на торгах все текло своим чередом. Бонд покинул
свое место и пробрался по проходу в конец зала, откуда
многие зрители уже вышли в новую галерею и холл, чтобы
следить за аукционом по установленным там телевизорам. Он
тщательно рассматривал собравшихся людей, выискивая
какое-либо знакомое лицо из 200 сотрудников советского
посольства. Их фотографии, полученные тайным путем, он
изучал в течение всех последних дней. Однако среди
разношерстной публики - дилеров, коллекционеров-любителей,
богатых искателей приключений - не было решительно никого,
кто хотя бы отдаленно напоминал разыскиваемых им людей.
Вообще-то знакомые типы попадались, он их знал по
скандальной хронике в газетах. Промелькнуло и несколько
бледных лиц, которые могли принадлежать русским, но с не
меньшим успехом и полдюжине других европейских
национальностей. То тут, то там появлялись люди в темных
очках, но это ни о чем не говорило. Бонд решил вернуться на
свое место. Тот, кого он ищет, должен все-таки обозначить
себя во время торгов.
   - Объявляю четырнадцать тысяч. Пятнадцать. Пятнадцать
тысяч. - Молоточек опустился. - Ваши, сэр.
   Теперь зал возбужденно зашевелился, зашелестели каталоги.
Мистер Сноумэн вытер белым шелковым платком лоб и повернулся
к Бонду:
   - Сожалею, сэр, но теперь вам придется действовать в
основном одному. Я должен внимательно следить за ходом
аукциона, да и в любом случае по какой-то неизвестной
причине здесь считается плохим тоном поворачиваться назад и
высматривать того, кто противостоит вам. Конечно, если вы
участвуете в торгах. Так что я смогу выявить интересующее
вас лицо, если оно находится где-то перед нами, но это вряд
ли. Вам остается следить за глазами Питера Вильсона и
попытаться определить, на кого он смотрит или кто смотрит на
него. Чтобы вам удалось обнаружить нужного человека, а это
может оказаться весьма сложным делом, фиксируйте в зале
любое, даже малейшее движение. Чтобы этот некто ни сделал -
почесал в затылке, дотронулся до мочки уха, да все, что
угодно, - будет являться кодом, обусловленным с Питером
Вильсоном. Я полагаю, его условный знак не так очевиден,
как простое поднимание каталога. Вы понимаете, о чем я
толкую? И не забывайте, что он вообще может не делать
никаких движений до тех пор, пока не сочтет, что поднял
против меня мою предельную цену. Именно в этот момент он
решит выйти из борьбы и подаст об этом знак. Заметьте, -
мистер Сноумэн улыбнулся, - когда мы приблизимся к финишу, я
так насяду на него, что заставлю проявиться. Это,
разумеется, в том случае, если мы останемся единственными
соперниками. Но, смею вас заверить, так и будет.
   Судя по настроению мистера Сноумэна, Джеймс Бонд
уверился, что тот получил распоряжение завладеть "Изумрудной
сферой" любой ценой. Шум в зале внезапно стих, когда в зал
с соответствующими церемониями внесли высокий пьедестал,
задрапированный черным бархатом, и установили напротив
кафедры аукциониста. На него поставили внушительных
размеров овальный футляр, обшитый белым бархатом, после чего
пожилой служащий в серой униформе с красными рукавами и
воротничком, подпоясанный черным ремнем, торжественно
раскрыл его, вынул лот 42 и, водрузив на черный бархат
пьедестала, убрал футляр.
   Отполированный изумруд размером с мяч для игры в крикет
засверкал в своей изящной оправе сверхестественными
ярко-зелеными огоньками, сочетаясь с разноцветным блеском
других драгоценных камней на поверхности "Сферы" и небесного
меридиана. Публика в восхищении замерла, даже клерки и
эксперты, находящиеся за кафедрой и сидящие за высоким
конторским столом около аукциониста, видавшие виды и
привыкшие к проходящим перед их глазами драгоценностям
королевских дворов Европы, даже они подались вперед, чтобы
получше рассмотреть сокровище.
   Джеймс Бонд опять углубился в каталог. Вот оно, описание
лота 42, перегруженная тяжеловесными эпитетами проза:

                 ЗЕМНАЯ СФЕРА

   Изготовлен в 1917 году Карлом Фаберже для русского
джентльмена. В настоящее время - достояние его внучки, Лот
42, Фаберже, Земная сфера. Сфера выполнена из обнаруженного
в Сибири крупного куска ярко-зеленой изумрудной маточной
породы с превосходной прозрачностью. Вес - приблизительно
тысяча триста карат. Представляет собой настольные часы в
виде земного шара, вставленного в изысканную оправу
спиральной формы из четырехцветного золота, усыпанную
розовыми бриллиантами и небольшими яркими изумрудами.
Вокруг оправы - шесть золотых ангелов-младенцев ("путти"),
резвящихся в облаках, выполненных из чистого горного
хрусталя с изящными прожилками из крошечных розовых
бриллиантов. Земной шар с тщательно выгравированной на нем
картой мира, с обозначением крупнейших городов в виде
сверкающих бриллиантов, помещенных в золотые гнезда,
механически поворачивается на оси, приводимой в движение
спрятанным в основании часовым механизмом работы Г. Мозера.
Шар окружен фиксированным золотым поясом, покрытым
перламутровой матовой эмалью и помещенным в специально
предусмотренном для него канальчике с муаровыми узорами. На
поясе находятся выполненные бледно-эмалевой сепией римские
цифры, которые являются циферблатом часов. Вставленный в
Сферу треугольный бирманский рубин цвета голубиной крови и
весом в 5 карат служит часовой стрелкой. Высота - 71/2
дюйма. Рабочий мастер - Генрих Вигстрем. В недлинном
свальном футляре из белого бархата, с сатиновой подкладкой.
Двойной замок. Золотой ключик крепится к основанию. Идея
создание этой восхитительной Сферы возникла у Фаберже на
пятнадцать лет раньше, о чем свидетельствует миниатюрный
земной глобус, входящий в королевскую коллекцию в Сандринеме
(А. Кеннет Сноумэн, "Искусство Карла Фаберже"), см.
иллюстрацию 280.
   Окинув быстрым ищущим взглядом зал, мистер Вильсон тихо
стукнул молоточком:
   - Лот 42 - произведение искусства. Карл Фаберже, -
сделал короткую паузу. - Объявляю двадцать тысяч фунтов.
   Мистер Сноумэн прошептал Бонду:
   - Это означает, что он, вероятно, получил заявку на
пятьдесят тысяч, по крайней мере. А объявленная цена -
просто, чтобы сдвинуться с места.
   В зале поднялся целый лес каталогов.
   - Тридцать, сорок, объявляю пятьдесят тысяч фунтов.
Шестьдесят, семьдесят, восемьдесят тысяч фунтов. Девяносто
тысяч. - Опять пауза, а затем: - Объявляю сто тысяч
фунтов.
   В зале раздался гром аплодисментов. Телекамеры
направились на молодого человека, одного из трех,
находившихся на приподнятой платформе слева от аукциониста,
и тихо разговаривающих по телефонам. Мистер Сноумэн
прокомментировал:
   - Это один из молодых сотрудников "Сотбис". У него
прямая связь с Америкой. Я полагаю, сейчас он выступает от
имени музея "Метрополитен", но не исключено, что
представляет совсем другого клиента. Ну вот и мне пришло
время потрудиться, - мистер Сноумэн щелкнул пальцем по
свернутому в трубочку каталогу.
   - И десять, - объявил аукционист.
   Молодой человек переговорил по телефону и кивнул.
   - И двадцать.
   Вновь щелчок мистера Сноумэна.
   - И тридцать.
   Было видно, что молодой человек разговаривает по телефону
значительно дольше, чем раньше, возможно, дает свою оценку,
насколько еще может подняться цена. Он слегка помотал
головой аукционисту, Питер Вильсон отвел от него взгляд и
посмотрел в зал:
   - Объявляю сто тридцать тысяч фунтов, - повторил он
спокойно.
   Мистер Сноумэн наклонился к Бонду:
   - Теперь смотрите внимательно. Американцы, по-видимому,
сошли с дистанции. Настало время поднимать меня вашему
человеку.
   Джеймс Бонд соскользнул со своего места и смешался с
группой репортеров, стоявших в углу зала слева от кафедры.
Взгляд Питера Вильсона был устремлен на дальний правый угол
зала. Бонд не заметил никакого движения, однако аукционист
объявил:
   - И сорок тысяч фунтов.
   Он посмотрел на мистера Сноумэна. Выдержав
продолжительную паузу, мистер Сноумэн поднял пять пальцев.
Бонд догадался, что это является частью его плана нагнетания
обстановки. Он показывал свою неуверенность, намекая, что
подошел к пределу своих возможностей.
   - Сто сорок пять тысяч. - Снова проницательный взгляд в
конец зала. И опять никакого движения... Но все-таки
какой-то знак был дан.
   - Сто пятьдесят тысяч фунтов.
   По залу прошел приглушенный шепоток, а кое-где раздались
разобщенные аплод