ись
кровью. Старший огромным кулаком съездил Бонду по носу. При этом сам  едва
удержался на ногах.
   - Честное слово, - процедил он  сквозь  зубы,  -  праздник  движется  к
финалу! В прошлый раз их мучали целую неделю. Попался бы ты мне!..
   Он посмотрел на девушку с видимым злорадством. Он ничего не сказал,  но
в этом взгляде было все. Другие тоже посмотрели на Ханни.  Все  трое  были
похожи на детей - троих детей-монстров перед нарядной новогодней елкой.
   Подумав, что не стоит больше пугать девушку, Бонд сказал:
   - Ладно, вас четверо, а нас двое, да еще руки связаны. Пошли. Только не
толкайтесь: доктору Но это может не понравиться.
   При  этом  имени  все  четверо  побледнели.  Шеф  посмотрел  на  Бонда,
судорожно соображая, не допустил ли он, случаем, ошибку. Не  был  ли  этот
человек со связанными руками  еще  круче  его  патрона.  Он  хотел  что-то
сказать, но замялся и буквально выдавил из себя:
   - Мы пошутили. Не так ли, ребята?
   - Конечно! - закивали трое с испуганными лицами.
   - Прошу вас, мсье, - сказал старший и  вежливым  жестом  указал  Бонду,
куда идти.
   Он повел Ханни  за  собой.  Он  был  просто  ошарашен  от  того,  какое
впечатление произвело на этих верзил одно лишь упоминание  о  докторе  Но.
Надо будет взять на заметку. Ему еще придется разбираться с  людьми  этого
загадочного человека.
   Они оказались перед бревенчатой дверью. Старший  нажал  на  кнопку  два
раза и подождал.
   Дверь распахнулась, и Бонд увидел длинный  коридор,  метров  в  десять,
устланный ковровой дорожкой. В глубине виднелась  другая  дверь  кремового
цвета.
   Старший отошел в сторону, пропуская их вперед.
   - Идите прямо, мсье, - сказал он. - Постучите в дверь. Вас встретят.  -
В его голосе не было и тени иронии.
   Бонд повел за собой Ханни, и дверь за ними захлопнулась. Он остановился
и посмотрел на девушку.
   - Все в порядке, Ханни? - спросил он ласково.
   - Как приятно ступать по ковру, - сказала она, немного осмелев.
   Кончиком пальца он погладил ее по руке. Они вместе подошли  к  кремовой
двери  и  постучали.  Дверь  бесшумно  раскрылась.  Бонд  вошел  первым  и
остановился. Девушка за ним.



13

   Они оказались как бы в шикарном холле самого фешенебельного  небоскреба
Нью-Йорка. Это была большая зала с обивкой приятного  серого  цвета.  Весь
пол был  застлан  пушистым  красным  ковром.  Современные  лампы  освещали
комнату мягким приятным для глаза светом. На  стенах  -  прекрасные  копии
"Танцовщиц" Дега. Справа от Бонда изящная стойка с яркой кожаной  обивкой.
На ней  -  несколько  предметов  из  такой  же  кожи  и  последняя  модель
интерфона. Два кресла с высокими  спинками  явно  поджидали  клиентов.  На
другом конце комнаты  -  низенький  столик.  На  нем  небрежно  разбросаны
роскошные журналы и каталоги. Пышные тропические цветы в вазонах  источали
тонкий аромат. В комнате находились две женщины.
   За  стойкой,  склонившись  над  бумагами,  сидела  китаянка   с   умным
выражением лица в очках с черепаховой оправой. Густые черные  волосы  были
коротко подстрижены по последней  моде.  Она  улыбалась.  Дежурная  улыбка
вышколенного метрдотеля высшей категории: разумная,  услужливая  и  слегка
испытующая. Женщина постарше держала  дверь,  в  которую  они  только  что
вошли. Она ждала, когда они сделают несколько шагов вперед, чтобы, не  дай
Бог, не  задеть  кого-нибудь.  Тип  почтенной  матроны.  Тоже  с  примесью
китайской крови. Она держалась очень грациозно, но вид у  нее  был  скорее
добродушный - бонна из добропорядочного семейства.  Обе  -  в  белоснежных
одеждах, белых чулках  и  накрахмаленных  головных  уборах,  как  в  самых
шикарных институтах красоты Америки. Прекрасная гладкая кожа, но  все  же,
слегка бледная, как у людей, которые редко выходят на улицу.
   Пока Бонд озирался по сторонам, женщина,  открывшая  дверь,  произнесла
несколько общепринятых фраз, означающих приветствие. Можно было  подумать,
что они попали в бурю и их давно и с нетерпением ждут.
   - Бедные мои, - сказала дама с симпатией, - мы так боялись, что  вы  до
нас не доберетесь! Нас предупредили, что вы в дороге, но мы  действительно
очень беспокоились. Мы ждали вас вчера вечером к чаю. Нас  только  полчаса
назад предупредили, что вы будете к  завтраку.  Вы,  должно  быть,  сильно
проголодались?
   Элегантная матрона прервалась  на  секунду,  чтобы  перевести  дыхание.
Затем тем же изысканным тоном она продолжила:
   - Подойдите, пожалуйста, вы поможете сестре  Роуз,  заполнить  карточки
прибытия, а затем немедленно отдыхать. Вы совершенно без сил, я уверена.
   Она подвела их к креслам и сказала:
   - Позвольте представиться. Я сестра  Лайли,  а  это  сестра  Роуз.  Она
задаст вам несколько вопросов. Хотите сигарету?
   Она протянула открытую кожаную коробку с тремя отделениями.
   - Американские, Плейерс, турецкие?
   Бонд поднял скованные руки. Сестра Лайли с ужасом воскликнула:
   - О, сестра Роуз, дайте мне скорее ключ! Сколько раз я  просила,  чтобы
клиентов не приводили в таком виде. Внешний персонал просто невозможен.
   Сестра Роуз, казалось, тоже очень смущена. Она  поспешно  раскрыла  две
пары наручников и с отвращением бросила их в корзину для бумаг, словно это
не наручники, а грязные бинты.
   - А теперь я обещаю вам оформить  все  как  можно  быстрее.  Ваше  имя,
пожалуйста, мсье?..
   - Брайс. Джон Брайс.
   - Адрес?
   - Королевское зоологическое общество Реджент Парк, Лондон, Англия.
   - Профессия?
   - Орнитолог.
   - Боже мой, не могли бы вы произнести по  буквам,  пожалуйста?  -  Бонд
выполнил ее просьбу. - Цель визита?
   - Птицы, - ответил Бонд коротко. - Я представитель общества  Одюбон  из
Нью-Йорка. У них концессия на этот остров.
   - В самом деле? - спросила сестра Роуз, не поднимая глаз.
   Она в точности записывала то, что говорил Бонд.
   - А вы, мадам?
   С услужливой улыбкой она перевела взгляд на Ханничайлд.
   - Это ваша супруга? Она тоже интересуется птицами?
   - Да, конечно, - ответил Бонд.
   - Ваше имя? - Ханничайлд.
   - Какое восхитительное имя! - воскликнула сестра Роуз.
   - Ваши самые близкие родственники, и это все.
   Бонд назвал подлинное имя М., в качестве дяди. Генеральный директор  по
импорту-экспорту, Реджент Парк, Лондон.
   Сестра Роуз заполнила формуляр и подняла наконец глаза.
   - Я вам очень признательна, мистер Брайс, - сказала она. - Надеюсь, вам
у нас понравится.
   Подошла сестра Лайли.
   - А теперь, дорогие мои, пойдемте со мной. О Боже, я забыла  номера  их
комнат!
   - Это  по  кремовому  коридору,  -  подсказала  сестра  Роуз.  -  Номер
четырнадцать и пятнадцать.
   - Ах да, спасибо, дорогая. Пожалуйста, прошу вас. Идти  нужно  довольно
далеко. Доктор часто заговаривает о том, что  надо  установить  скользящую
дорожку, но вы же знаете... деловой  человек,  -  сказала  она  с  веселым
смешком в голосе. - У него столько идей в голове!
   - Да, конечно, - вежливо согласился Бонд.
   Он взял Ханни за руку, и они пошли следом за  сестрой  Лайли.  Они  шля
нескончаемыми коридорами по ковровым дорожкам. На стенах  -  изящные  бра.
Бонд вежливо поддерживал разговор. Но  мысли  его  были  заняты  другим  -
приемом, который им был оказан  на  самом  высшем  уровне.  Он  готов  был
поклясться, что обе сестры были совершенно искренни.  Он  не  почувствовал
фальши ни в голосе, ни в жестах. Отсутствие резонанса в комнате, а затем в
коридорах подтверждало его догадку, что они находятся под холмом. Шли  они
на восток, по направлению к утесу,  которым  заканчивался  остров  с  этой
стороны. Вентиляция работала отлично: на стенах ни единого следа  плесени,
что часто бывает в подземных строениях. Бонд прикинул во что это  обошлось
доктору - выстроить такой подземный дворец.  И  это  не  считая  отличного
технического оснащения.
   Бледность обеих женщин доказывала, что  они,  должно  быть,  всю  жизнь
провели под землей. По  словам  сестры  Лайли  они  составляли  внутренний
персонал, который  не  имел  никакого  отношения  к  людям  наверху.  Они,
казалось, даже не в курсе, что там наверху происходит, и  чем  там  ребята
занимаются.
   "Все это очень забавно", - заключил он про себя. Но это  очень  опасные
забавы. Так или иначе, внутри гораздо приятнее, чем снаружи...
   Длинный коридор заканчивался дверью. Сестра  Лайли  позвонила.  Их  уже
ждали, так как дверь  тотчас  же  отворилась.  Восхитительная  китаянка  в
цветастом кимоно встретила их на пороге и низко поклонилась. На лице -  та
же приветливая улыбка. И та же бледность: нежный полураскрывшийся цветок.
   - Ну вот и они наконец, Мэй!  -  крикнула  сестра  Лайли.  -  Позвольте
представить вам мсье и мадам Брайс.  Они  очень  устали,  поэтому  давайте
сразу же проводим их в комнаты. Там они и позавтракают, и отдохнут.
   Она повернулась к Бонду.
   - Это Мэй... Она просто ангел. Она позаботится о вас обоих. Ну  а  если
вам что-нибудь будет нужно от меня, позвоните. Все  наши  пациенты  просто
без ума от Мэй... Вам здесь будет хорошо.
   "Пациенты", - подумал Бонд. Вот  уже  второй  раз  она  произносит  это
слово!
   - Рад с вами познакомиться, Мэй.
   Мэй улыбнулась в ответ и сказала бархатным голосом:
   - Я надеюсь, вам здесь понравится. Вам и вашей супруге, мистер Брайс. Я
позволила себе заказать вам завтрак, как только узнала о  вашем  прибытии.
Пожалуйста, следуйте за мной...
   Она повела их по  другому  коридору  -  бледно-розовые  стены  и  серый
пушистый ковер. По обе стороны -  двери  с  номерами.  Мэй  открыла  дверь
четырнадцатого номера, и они вошли за ней следом.
   Это была чудная спальня с мебелью  из  бамбука.  На  белоснежном  ковре
отчетливо выделялись кресла, обитые кретоном с крупными  красными  розами.
Еще  одна  дверь  вела  в  мужскую  спальню,  а  та,  в  свою  очередь,  в
супер-роскошную ванную комнату. Как в самом дорогом отеле Флориды, если бы
не две детали: комнаты  были  без  окон,  и  с  внутренней  стороны  двери
отсутствовала ручка...
   Мэй переводила взгляд с Бонда на  Ханничайлд.  В  глазах  ее  светилась
надежда.
   Бонд улыбнулся ей в ответ.
   - Я уверен, что нам здесь будет очень хорошо.
   Раздался робкий стук в дверь, и показалась  другая  девушка,  такая  же
красивая как и Мэй. В руках она  держала  поднос.  Она  поставила  его  на
маленький столик в центре комнаты и  придвинула  два  стула.  Отработанным
жестом сняла белоснежную батистовую салфетку и бесшумно вышла из  комнаты.
От подноса исходил неотразимый аромат кофе и поджаренного бекона.
   Мэй  и  сестра  Лайли  удалились.  Сестра  Лайли  сочла  своим   долгом
по-матерински сказать им несколько слов на прощанье.
   - Теперь, дорогие мои, мы не будем вам мешать.  Если  что-нибудь  будет
нужно - звоните. Кнопки рядом с кроватью. О, я совсем забыла! В  шкафу  вы
найдете чистую одежду. Это китайская одежда, но по размеру  вам  подойдет.
Нам сообщили ваши размеры вчера вечером. Доктор распорядился, чтобы вас не
беспокоили. Он был бы очень рад,  если  бы  вы  оказали  ему  удовольствие
отужинать с ним сегодня вечером. А  пока  вы  вправе  распоряжаться  своим
временем. Устраивайтесь.
   Она замолчала, затем спросила озабоченно:
   - Так я могу сказать, что вы...
   - Да, конечно, - перебил ее Бонд. - Вы можете сказать доктору,  что  мы
охотно примем его предложение.
   - О! Он будет так рад, так рад, - заохала сестра Лайли.
   Поклонившись, женщины вышли и закрыли за собой дверь.
   Бонд повернулся к Ханни. Она была сильно смущена  и  избегала  смотреть
ему в глаза. И вдруг ему пришло в голову, что  она  ни  разу  в  жизни  не
видала такой роскоши и столь изысканный прием нагнал  на  нее  еще  больше
страху, чем дракон предыдущей ночью.
   Она стояла, как столб, в своем дикарском наряде, и не могла  пошевелить
ни рукой, ни ногой. Лицо ее все было покрыто пылью, потом и морской солью.
Голые ноги по колено вымазаны грязью, а большие пальцы судорожно впились в
густой пушистый ковер.
   И тут он весело рассмеялся, подумав, какую забавную картину являли  они
оба: она в своем отрепье, а он - в грязной рубашке и рваных джинсах.
   Он взял ее за руки. Они были совсем холодные.
   - Ханни, - сказал он, - мы похожи  на  два  огородных  пугала.  Но  это
неважно. Самое главное - решить, что мы будем делать  сначала:  завтракать
или мыться. Если  второе,  то  завтрак  остынет.  Обо  всем  остальном  не
беспокойтесь. Завтрак превыше всего.
   Она продолжала задумчиво  улыбаться.  Ее  голубые  глаза  вопросительно
уставились на Бонда.
   - Вы не боитесь того, что с нами может произойти? Вам не  кажется,  что
это ловушка?
   - Ну конечно же это ловушка! - сказал Бонд тоном фаталиста, -  и  мы  в
нее уже попались! Ханни, свыкнитесь с мыслью, что мышеловка захлопнулась и
единственное, что мы можем сделать - это  съесть  сыр.  Так  холодный  или
горячий?
   Бонд снова взял ее за руки и продолжил уверенным тоном:
   - Прошу вас,  Ханни,  не  думайте  ни  о  чем.  Предоставьте  это  мне.
Вспомните, где мы были еще час назад. Теперь ведь гораздо  лучше?  Ну  так
решайте: ванна или завтрак?
   - Если вы думаете... - начала она. - Я хочу сказать... Ладно,  лично  я
предпочитаю сперва помыться. Но вы должны мне помочь. Я ни разу в жизни не
пользовалась всеми этими  предметами,  -  она  кивнула  в  сторону  ванной
комнаты, где поблескивали разные краники.
   - Это очень просто, - сказал  Бонд,  ничуть  не  смутившись.  -  Я  все
приготовлю. А пока вы будете принимать ванну, я позавтракаю. И закрою вашу
порцию, чтобы она не остыла.
   В стенном шкафу нашлось с полдюжины шелковых и хлопчатобумажных кимоно.
Бонд взял одно из них и протянул Ханни.
   - Спасибо, Джеймс, - промолвила она.
   И начала расстегивать блузку. Бонду очень хотелось обнять ее и целовать
до потери сознания. Но он подавил желание и пошел в  ванную  комнату.  Там
было все, что нужно: морская  соль  для  ванн,  душистое  дорогое  мыло  и
туалетные принадлежности самого лучшего качества.
   В зеркале он  увидел  отражение:  бронзовое  от  загара  тело  на  фоне
белоснежного интерьера.
   Не успел он шевельнуться, как  Ханничайлд  подбежала  к  нему  и  стала
покрывать страстными поцелуями его волосы, лицо, руки... Сердце ее  бешено
колотилось. Он привлек ее к себе. Она прошептала ему на ухо:
   - В кимоно я буду выглядеть смешной, без него лучше... И потом,  вы  же
сказали им, что мы муж и жена.
   У нее были нежные и  теплые  груди.  Всем  своим  худеньким  телом  она
прильнула к нему.
   "Почему бы и нет? -  сказал  себе  Бонд.  -  Почему?  Нет!  Только  без
глупостей! Сейчас не  время.  Мы  стоим  на  пороге  смерти,  и  не  стоит
рисковать. Нельзя дать себе расслабиться. Не поддавайся, будь тверд".
   Мягко, но решительно он отстранил девушку. Он едва коснулся ее  розовых
губ. Затем оттолкнул. Какое-то время они смотрели  друг  на  друга,  не  в
силах отвести глаз. Ханни тяжело дышала,  губы  ее  раскрылись,  показывая
ослепительной белизны зубы.
   - Ханни, - сказал Бонд глухо, -  залезайте  в  ванну,  пока  я  вас  не
отшлепал!
   Она улыбнулась и, не говоря ни слова, ступила в ванну и  растянулась  в
воде. Краешком глаза она наблюдала за ним.
   - Джеймс, - заговорила она, - вы должны меня  помыть...  Я  не  умею...
Покажите мне, как это делается.
   - Замолчите, Ханни, - рассердился Бонд. - Берите мыло, губку  и  трите!
Сейчас совсем не время заниматься любовью, поймите. А я пойду  завтракать,
- сказал он, уговаривая скорее себя, чем ее.
   Он взялся за ручку двери и решительным жестом распахнул ее.
   - Джеймс, - пролепетала она ласково.
   Он повернулся. Ханни  показывала  ему  язык.  Он  сердито  улыбнулся  и
хлопнул дверью.
   Сердце его бешено колотилось. Он заставил себя успокоиться и  выбросить
Ханни из головы. Нужно было  проверить  возможные  пути  бегства  из  этих
роскошных апартаментов. Сначала он стал искать что-нибудь,  что  могло  бы
послужить оружием. Затем встроенные микрофоны и  другие  ловушки.  Ничего.
Электронные часы на стене показывали половину девятого. У  кровати  -  ряд
кнопок с надписями: парикмахер, маникюрша, горничная...  Телефона  нет.  В
углу, под самым потолком -  маленький  вентилятор.  Слишком  маленький,  к
сожалению. Двери сделаны из легкого металла и выкрашены в тот же цвет, что
и стены. Бонд изо  всех  сил  навалился  на  дверь  плечом.  Она  даже  не
шелохнулась. Он потер плечо. Да... хорошенькая тюрьма! Но все же тюрьма...
Ничего не поделаешь. Он уселся за  стол  и  принялся  за  еду.  Из  ванной
комнаты раздавался тоненький голосок - Ханни напевала популярную  песенку.
Бонд мысленно заткнул уши и накинулся на яичницу.
   Через десять минут дверь ванной открылась. Бонд поспешно закрыл  голову
руками. Ханни выдала презрительный смешок и сказала:
   - Да это же просто трус! Он боится самой обыкновенной девушки.
   Бонд  слышал  как  она  роется  в  шкафу.  Она   продолжала   бормотать
вполголоса, как бы самой себе:
   - Хотела бы я знать, чего он боится. Если мы  поборемся,  то  я  одержу
верх, это точно. Может быть он этого боится...  Может  он  просто  слабак.
Однако, глядя на  его  мускулы  и  грудную  клетку,  этого  не  скажешь...
Остальное я еще не видела. Ему явно стыдно за что-то. Поэтому-то он  и  не
раздевается... Хм... посмотрим... Вот это кимоно ему  понравится?  Джеймс,
дорогой, - сказала она чуть громче, - что вы  скажете  о  белой  тунике  с
голубыми птицами? Вам понравится?
   - Да,  черт  вас  побери!  -  проговорил  Бонд  сквозь  зубы.  -  Идите
завтракать. Я просто засыпаю.
   - О! - воскликнула она. - Если вы считаете, что пора в  кровать,  то  я
быстро!
   Бонд открыл глаза. Она улыбалась. Она  была  просто  восхитительна.  Ее
длинные белокурые волосы были зачесаны на сторону и  едва  касались  щеки.
Она вся так и сияла, а огромные голубые глаза  сверкали  от  удовольствия.
Теперь Бонд был совершенно уверен: ему очень нравился ее сломанный нос. Он
признался себе, что был бы огорчен, если  бы  она  стала  просто  красивой
девушкой среди других красивых девушек.
   - Послушайте, Ханни, - сказал он так  строго,  как  только  мог.  -  Вы
очаровательны, но не стоит выставлять напоказ ваши прелести: кимоно так не
носят. Ради всего святого, перестаньте  изображать  из  себя  "девушку  по
вызову". Тем более за завтраком.
   - Злюка! - сказала  она,  запахивая  кимоно.  -  Почему  вы  не  хотите
поиграть? Мне очень хочется поиграть в мужа и жену.
   - Но не за завтраком, - повторил Бонд твердо. - Идите есть,  все  очень
вкусно. Посмотрите на кого я похож. Я пойду побреюсь и приму ванну.
   Он поднялся, подошел к ней и поцеловал в голову.
   - А что касается игры, как вы это называете, - добавил  он,  -  клянусь
вам, из всех женщин в мире я выбрал бы вас  в  качестве  партнера.  Но  не
теперь.
   И не дожидаясь ответа он быстро направился  в  ванную.  Под  душем  ему
вдруг безумно захотелось спать. Сон накатывался на него волнами, глаза его
просто слипались. Он едва смог вычистить зубы. Все  симптомы  налицо:  ему
подсыпали снотворное. В кофе, наверное, или в  апельсиновый  сок...  Какая
теперь разница, куда именно. У него было лишь одно желание - спать. Словно
сомнамбула он доковылял до двери, совершенно забыв при этом, что не  одет.
Это не имело значения: Ханни уже позавтракала.  Так  и  есть.  Она  лежала
голая в кровати, под простыней, и спала глубоким сном. Он погасил  свет  в
комнате и рухнул на свою постель.
   Электронные часы показывали половину десятого.


   В десять часов дверь медленно открылась. В  проеме  показался  человек.
Стройный, высокий, очень худощавый. Это был мужчина ростом  не  менее  ста
восьмидесяти  пяти  сантиметров.  Некоторое  время  он  прислушивался,  не
решаясь зайти в  комнату.  Затем,  успокоившись,  зашел  и  склонился  над
кроватью, где спала Ханничайлд. Она размеренно и глубоко  дышала.  Человек
зажег мощный фонарь, который висел у него на  груди.