ыражение, означавшее "белый человек".
   Бонд ничуть не обиделся.
   - А я думал, что ваша религия учит любить ближних.
   "Растафари" дал сильный протяжный гудок. Когда звук затих, он выразился
еще короче:
   - Дерьмо! - открыл дверцу топки и лопатой стал подбрасывать уголь.
   Бонд незаметно оглядел кабину. Точно. Вот она! Длинная ямайская сабля с
лезвием, заточенным на целый дюйм, и острейшим концом. Она висела на крюке
рядом с рукой  машиниста.  Быть  может,  именно  таким  образом  с  ним  и
собирались  расправиться?  Вряд  ли.   Сначала   совершат   свой   подвиг,
выдержанный в подходящем случаю драматическом стиле,  но  ему  обязательно
нужно алиби. Вторым палачом будет Хендрикс.  Бонд  посмотрел  назад  через
низкий угольный тендер. Его  глаза  встретились  с  ничего  не  выражающим
взглядом Хендрикса. Бонд постарался перекричать железный грохот паровоза:
   - Очень здорово! Что?
   Хендрикс отвел глаза, затем снова посмотрел на  Бонда.  Бонд  согнулся,
чтобы заглянуть под крышу вагона. Остальные четверо  сидели  неподвижно  и
тоже смотрели на Бонда. Бонд игриво помахал рукой. Ответа не  последовало.
Значит, им все сказали! Для них Бонд всего лишь шпион, и это его последняя
поездка. По их понятиям, он уже "поплыл",  с  ним  все  ясно.  Было  очень
неуютно стоять под огнем десяти неприятельских глаз, которые уставились на
него, как десять пистолетных  стволов.  Бонд  выпрямился,  теперь  верхняя
часть его тела, как мишень на стрельбище, находилась выше крыши вагона,  и
он смотрел прямо на желтую поверхность полотнища, на то место,  где  сидел
Скараманга на своем  уединенном  троне.  До  него  было,  вероятно,  футов
двадцать, вся его  фигура  на  виду.  Он  также  смотрел  вниз  на  Бонда.
Последний скорбящий в похоронной процессии, а хоронили,  конечно,  Джеймса
Бонда. Бонд весело помахал рукой и отвернулся. Он расстегнул пиджак, и  на
мгновение  прохладная  рукоятка  пистолета  вернула  ему  уверенность.  Он
прикоснулся к карману брюк. Три запасных обоймы. Ага. Хорошо! С  собой  он
заберет их столько, сколько сможет.  Он  откинул  прикрепленное  к  стенке
сиденье и присел. Никакого смысла делать из себя  мишень  раньше  времени.
"Растафари" щелчком выбросил свою сигарету из  окошка  и  закурил  другую.
Паровоз ехал сам по себе. Он прислонился к стенке  кабины  и  уставился  в
пустоту.
   Домашнее задание Бонд делал по геодезической карте с масштабом 1:50000,
выполненной  иностранным  отделом,  которую  Мэри   предоставила   в   его
распоряжение. Он абсолютно точно знал весь маршрут, по которому  пролегала
эта узкоколейка. Сначала на протяжении пяти миль будет плантация сахарного
тростника, мимо высоких зеленых стен которого они сейчас проезжали.  Затем
должна быть Мидл-ривер, потом начнутся  обширные  болота,  которые  сейчас
потихоньку осушали. Но на карте они все еще значились  как  "Топь".  Затем
пойдет Орэндж-ривер, которая впадает в Орэндж-бей.  Потом  опять  сахарный
тростник смешанный лес и небольшие сельскохозяйственные наделы, и  так  до
небольшой  деревушки  на  Грин-Айленде,  расположенной  прямо  у  отличной
якорной стоянки в бухте Грин-Айленда.
   В сотне ярдов впереди с рельсов взлетел гриф и после нескольких  мощных
взмахов, поймав восходящий поток  воздуха,  стал,  поднимаясь,  удаляться.
Прогремел выстрел из пистолета  Скараманги.  Из  огромного  правого  крыла
гигантской птицы выпало и упало, кружась, перо. Гриф отвернулся в  сторону
и  взмыл  выше.  Прозвучал  второй  выстрел.  Птица  дернулась   и   стала
беспорядочно падать вниз. После того как в нее попала третья  пуля,  птица
дернулась еще раз, прежде  чем  рухнуть  в  заросли  сахарного  тростника.
Из-под желтой крыши послышались аплодисменты. Бонд высунулся из окошка.
   - Это будет стоить вам пять фунтов, - прокричал он Скараманге,  -  если
заранее не договорились с "растафари". Штраф за убийство грифа.
   Рядом с головой Бонда просвистела пуля. Скараманга рассмеялся.
   - Извини. Мне показалось, что я увидел крысу. Ну-ка, господин Хэзард, -
продолжал он, - давай посмотрим,  как  ты  стреляешь.  Впереди,  почти  на
путях, пасется скот. Посмотрим, сможешь ли попасть в корову с расстояния в
десять шагов.
   Громилы  загоготали.  Бонд  снова  высунул  голову.  Скараманга  держал
пистолет у  бедра.  Краешком  глаза  он  увидел,  что  господин  Хендрикс,
приблизительно футах в десяти сзади от него, сунул правую  руку  в  карман
пиджака.
   - Я никогда не стреляю дичь, которую не ем, - прокричал Бонд. - Если вы
съедите всю корову, тогда пристрелю специально для вас.
   Бонд нырнул под прикрытие угольного тендера, но вспышку успел заметить,
услышал и звук выстрела. Скараманга хрипло рассмеялся.
   - Говори, да не заговаривайся, англичашка, а то как  бы  без  языка  не
остался.
   Громилы снова загоготали.
   Рядом с Бондом выругался "растафари". И дал пронзительный  гудок.  Бонд
посмотрел на пути. Далеко впереди поперек пути лежало  нечто  розовое.  Не
переставая остервенело гудеть, машинист потянул за  рычаг.  Из  выпускного
клапана паровоза  с  шипением  вырвался  пар,  поезд  начал  снижать  ход.
Прозвучало два выстрела. По железной  крыше  над  головой  Бонда  лязгнули
пули.
   - Держи пар, черт бы  тебя  побрал!  -  прокричал  Скараманга  сердитым
голосом.
   "Растафари" мгновенно вернул рычаг  в  прежнее  положение,  и  скорость
поезда возросла до прежних двадцати миль в час. Он  взглянул  на  Бонда  и
облизал губы.
   - Там какая-то белая дрянь на рельсах.  Думаю,  что  кто-то  из  друзей
босса.
   Бонд напряг глаза. Да! Это было голое розовое тело  с  золотисто-русыми
волосами! Тело девушки!
   Ветер принес громогласный голос Скараманги.
   - Эй, ребята. Небольшой сюрприз для всех вас. Нечто из  хороших  старых
ковбойских фильмов. Впереди на  рельсах  девушка.  Она  привязана  поперек
пути. Посмотрите. И знаете что? Это подружка одного  типа,  о  котором  мы
слышали, кажется, его зовут Джеймс Бонд. Нет, каково! А ее зовут  Гуднайт,
Мэри Гуднайт. Ну что ж, спокойной ночи, детка, усни навечно. Вот коли этот
парень Бонд находился бы в поезде, мы, я думаю, услышали бы, как он  завыл
о пощаде.



14. ТОПЬ

   Джеймс Бонд прыгнул к рычагу регулятора скорости  и  рванул  его  вниз.
Паровоз лишился большей части пара, но до цели оставалось не больше  сотни
ярдов. Теперь девушку могли спасти только тормоза,  которые  на  тормозной
площадке контролировал Скараманга. "Растафари" схватился за саблю. Огоньки
топки играли на ее лезвии. Он отступал назад, как загнанный в угол  зверь.
Глаза у него были красные от гашиша и от страха перед пистолетом  в  руках
Бонда. Ничего не сможет теперь спасти девушку! Бонд, зная, что  Скараманга
ожидает его появления с правой стороны тендера,  прыгнул  влево.  Хендрикс
доставал оружие. Прежде чем он смог  прицелиться.  Бонд  влепил  ему  пулю
прямо между холодных глаз. Голова Хендрикса откинулась назад. На мгновение
в широко открытом рту показались стальные коронки. Серая шляпа  свалилась,
и тело рухнуло на пол. Золотой пистолет выстрелил дважды. Пуля срикошетила
в кабине. "Растафари" взвизгнул и упал, хватаясь за горло. На его руку все
еще был намотан шнур от гудка, и паровозик, не переставая, печально  гудел
и гудел. Еще пятьдесят ярдов! Золотистые волосы  свисали,  закрывая  лицо.
Были четко видны веревки на запястьях и лодыжках.  Обнаженные  груди  были
обращены в сторону пыхтящего паровоза. Бонд  скрипнул  зубами  и  отключил
свой разум, чтобы не слышать ужасного хруста, конец должен был наступить в
любую секу иду. Он снова  прыгнул  влево  и  произвел  три  выстрела.  Ему
показалось, что по крайней мере два из них должны были попасть в  цель.  В
этот момент что-то со страшной силой ударило его в левое плечо. Удар  сшиб
с ног, он рухнул на железный пол кабины. Лицо уткнулось в край подножки. И
оттуда на расстоянии всего лишь нескольких дюймов от себя он  увидел,  как
передние колеса переехали тело, находившееся на рельсах.  Он  увидел,  как
белокурая голова откатилась, отделившись. Увидел последний  пустой  взгляд
васильковых  глаз.  Он  увидел,  как  манекен  из  демонстрационного  зала
рассыпался на мелкие кусочки с резким треском раздавливаемой пластмассы  и
розовые осколки усыпали насыпь.
   Джеймс Бонд подавил тошноту, которая поднималась из желудка к горлу. Он
с трудом поднялся на ноги, стараясь не вставать  во  весь  рост.  Протянул
руку к регулятору скорости и вернул рычаг в  верхнее  положение.  Решающее
сражение вокруг стоящего  поезда  чревато  непредвиденными  случайностями,
которые могут свести на нет его усилия. Боли в плече он почти  не  ощущал.
Бонд выглянул с правой стороны  тендера.  Раздалось  четыре  выстрела.  Он
нырнул обратно в укрытие. Теперь в бой вступили и  остальные  громилы,  но
огонь их был неприцельным, им мешал навес крыши. Но  то,  что  Бонд  успел
заметить, буквально потрясло  его,  он  увидел  великолепное  зрелище.  На
тормозной площадке Скараманга сполз со своего трона и  стоял  на  коленях.
Его голова раскачивалась из стороны в сторону, как у раненого зверя.  Куда
же, черт возьми, Бонд попал? И что теперь будет? Как справиться с четырьмя
бандюгами, которые надежно от него укрыты, как, впрочем, и он от них?
   И  вдруг  откуда-то  с  хвостовой  части  поезда  раздался   голос.   А
раздаваться он мог только с тормозной площадки -  голос  Феликса  Лейтера,
перекрикивающий вой паровозного гудка:
   - О'кей. Ну-ка, вы, четверо, бросай  оружие.  Ну!  Быстро!  -  Раздался
выстрел. - Я сказал  -  быстро.  Вот  видите,  господин  Дженджерелла  уже
отправился на встречу со своим  создателем.  Порядок.  А  теперь  руки  на
затылок. Так-то лучше. Хорошо. Порядок, Джеймс. Сражение окончено. Как  ты
там? Если все хорошо - покажись. Нам еще  предстоит  опустить  занавес,  и
поэтому надо пошевеливаться.
   Бонд осторожно поднялся. Он едва верил своим ушам! Должно быть,  Лейтер
ехал с ними на буфере тормозной  площадки.  У  него  не  было  возможности
проявить себя раньше, он опасался стрельбы, открытой Бондом. Да!  Вот  он!
Стоит над распростертым теперь телом Скараманги у тормозного колеса. Ветер
шевелит его русые волосы. Протез  руки  в  виде  крюка  он  использовал  в
качестве опоры для длинноствольного пистолета.  Бонд  почувствовал  адскую
боль в плече, и он заорал, со зла и от чувства необыкновенного облегчения:
   - Лейтер, зараза! Какого черта  ты  не  вылез  раньше?  Меня  же  могли
прихлопнуть.
   Лейтер рассмеялся.
   - Ну и денек! А  теперь  слушай,  детектив.  Приготовься  прыгать.  Чем
больше будешь ждать, тем дольше тебе придется брести домой. Я  останусь  с
этими парнями еще немного и сдам их в полицию в Грин-Айленде. - Он покачал
головой, чтобы Бонд понял, что  он  нагло  врет.  -  Давай  двигай!  Здесь
трясина. Приземлишься мягко. Немного воняет, конечно,  но,  когда  придешь
домой, мы тебя сбрызнем одеколоном. Договорились?
   Поезд проходил над дренажной трубой, и звук издаваемый  колесами,  стал
глухим. Бонд посмотрел вперед. В отдалении виднелась паутина металлических
конструкций моста через Орэндж-ривер. Все еще гудящий паровоз  терял  пар.
Стрелка показывала девятнадцать миль в час.  Бонд  посмотрел  на  мертвого
"растафари". Даже в смерти его лицо было  таким  же  ужасным,  как  и  при
жизни. Гнилые зубы, источенные употреблением сахарного тростника с раннего
детства,  обнажились  в  замороженном   оскале.   Бонд   быстро   осмотрел
пространство под полотнищем навеса. Лежащее тело Хендрикса раскачивалось в
такт движению поезда. Капли пота  все  еще  блестели  на  его  одутловатых
щеках. Даже в виде трупа он не вызывал симпатий.  На  сиденье  сзади  него
находился  Дженджерелла,  которому  пуля  Лейтера  вошла   в   затылок   и
изуродовала почти все лицо. Три гангстера глазели на Бонда с видом побитых
собак. Они не ожидали всего этого. Ведь сегодня  им  обещали  праздник.  И
оделись они соответственно - в яркие рубашки "калипсо". Они  не  могли  не
поверить ни разу не побежденному, да просто непобедимому, Скараманге.  Еще
несколько минут назад его золотой пистолет вселял в них уверенность в том,
что слово он сдержит. Теперь вдруг  все  изменилось.  Как  говорят  арабы,
когда умирает великий шейх или когда он  лишает  их  своей  защиты:  "Тень
ушла, кто защитит нас теперь!" Оружие было нацелено на них со всех сторон.
Поезд продолжал медленно крутить колесами, двигаясь в то никуда, о котором
раньше они ничего не слышали. Гудок стонал. Солнце нещадно палило. Ужасная
вонь топи, великой трясины, ударила в нос. Они были не у  себя  дома.  Все
было очень плохо, действительно плохо. Организатор поездки  бросил  их  на
произвол судьбы. Двоих из них убили. Даже оружие у  них  отобрали.  Грубые
лица, бледные, как луна, с мольбой смотрели на Бонда. Луи Пэрадайз губами,
пересохшими от ужаса, надтреснутым голосом произнес:
   - Миллион долларов, господин, миллион, если вы нас  отпустите.  Клянусь
матерью. Миллион!
   Лица Сэма Биньона и Хала Гарфинкела просветлели. Появилась надежда!
   - И еще миллион.
   - И еще! Клянусь головкой моего малыша.
   Феликс Лейтер сердито заорал, в голосе слышалась паника:
   - Прыгай! Черт тебя побери, Джеймс! Прыгай!
   Джеймс Бонд встал в кабине, не слушая умоляющих голосов,  раздававшихся
из-под навеса крыши. Эти люди хотели посмотреть, как  его  будут  убивать.
Они сами были готовы убить его. Сколько же покойников числилось за  каждым
из них? Бонд встал на ступеньку кабины, выбрал момент  и  перелетел  через
насыпь в мягкое объятие вонючей мангровой лужи.
   Его падение в грязь вызвало еще более сильное зловоние. Огромные пузыри
болотного газа стали  подниматься  на  поверхность  и  лопаться  с  вязким
звуком. Закричала птица, забила крыльями в листве. Джеймс Бонд, по  колени
в грязи, выбрался на край болота. У  него  сильно  разболелось  плечо.  Он
присел на корточки и почувствовал приступ рвоты.
   Когда он поднял голову, то увидел, как Лейтер  выбросился  с  тормозной
площадки на расстоянии добрых двухсот футов от него. Кажется, он  неудачно
приземлился, он не  вставал.  А  затем  в  нескольких  ярдах  от  длинного
железного моста через лениво текущую реку с поезда,  в  объятия  мангровых
прыгнула еще одна фигура, высокая, в шоколадном костюме. Сомнений не было!
Скараманга! Бонд тихо ругнулся. Какого черта Лейтер не выстрелил  еще  раз
ему в голову? Теперь задание  не  выполнено.  Только  перетасованы  карты.
Конец игры все еще впереди!
   Визг неуправляемого поезда сменился на рев, когда он въехал на  пролеты
длинного моста. Бонд рассеянно смотрел на поезд, думая,  когда  же  выйдет
весь пар. Что же теперь будут делать гангстеры? Убегут в горы? Восстановят
контроль над поездом и доедут до Грин-Харбор,  или  попытаются  уплыть  на
"Сандерберде" на Кубу? Ответ не заставил себя  долго  ждать.  На  середине
моста  паровоз  встал  на  дыбы,  как  разъяренный  жеребец.  Одновременно
послышался раскат грома и появилось огромное огненное облако.  Центральная
часть  моста  провалилась  вниз  и  выглядела  как  согнутая  нога.  Куски
разорванного железа разлетелись по  сторонам  и  вверх.  Послышался  треск
подламывающихся опор, которые стали медленно клониться  к  воде.  Разбитая
игрушка - какая "Красотка"! - сложилась  пополам  и  в  гигантском  облаке
железных и деревянных обломков, подняв вулкан  брызг  и  пара,  рухнула  в
геенну огненную.
   Наступила  оглушающая  тишина.  Где-то  сзади  Бонда  лениво  заквакала
разбуженная древесная лягушка. Четыре белых цапли, вытянув от  любопытства
шеи, подлетели к обломкам. Вдалеке, высоко в небе, появились черные точки,
они стали приближаться, делая ленивые круги. Шестым чувством грифы поняли,
что взрыв означал катастрофу, то  есть  нечто,  в  результате  чего  может
появиться пища. Солнце било лучами по  серебряным  рельсам.  В  нескольких
ярдах от места, где лежал Бонд, яркими переливами  порхали  стайки  желтых
бабочек.  Бонд  медленно  и  целенаправленно  двинулся   вдоль   пути   по
направлению к  мосту.  Сначала  найти  Феликса  Лейтера,  а  затем  начать
преследование самого Скараманги.
   Лейтер лежал в вонючей грязи. Его левая нога была странно согнута. Бонд
подошел к нему, приложив палец к губам. Он встал на колени рядом с ним.
   - Почти ничего не смогу сейчас  сделать  для  тебя,  приятель,  -  тихо
сказал он. - Держись, я оттащу тебя в тень. Скоро здесь появятся люди. А я
должен преследовать этого ублюдка. Он где-то  здесь,  недалеко  от  моста.
Почему ты решил, что он готов?
   Лейтер застонал больше от злости на себя, чем от боли.
   - Все было залито кровью. Его рубашка  была  вся  пропитана  ею.  -  Он
говорил прерывающимся шепотом, сквозь сжатые губы. - Глаза закрыты. Думал,
что, если он еще не готов, взлетит на воздух  с  остальными  на  мосту.  -
Лейтер слабо улыбнулся. - А как тебе понравилась эта штука, этот  трюк  из
фильма "Мост через реку Квай"? Все прошло нормально?
   Бонд поднял большой палец.
   - Настоящий праздничный фейерверк, как 4  июля  в  День  независимости.
Крокодилы сейчас рассаживаются за столом. А этот чертов манекен! Чуть было
не угробил меня. Ты, что ли подложил его?
   - Конечно. Извини, если что. Господин С. велел мне это  сделать.  Ну  а
заодно я все организовал для взрыва  моста.  Понятия  не  имел,  что  твоя
девушка блондинка и что ты можешь клюнуть на это.
   - Чертовски глупо с моей стороны, я понимаю. Хотя он и поймал ее  вчера
вечером. Ну а теперь  двигайся.  Вот  тебе  патрон.  Кусай  пулю.  Говорят
помогает. Будет очень больно, но я должен перетащить  тебя  в  укрытие,  в
тень.
   Бонд взял Лейтера под мышки и осторожно, насколько мог, поволок его  на
сухое место под большим мангровым кустом, стоявшим над водой. У Лейтера от
боли на лбу выступили капли пота. Бонд прислонил его к корневищам.  Лейтер
застонал, и его голова откинулась назад. Бонд участливо посмотрел на него.
Обморок, вероятно, для  него  сейчас  лучшее  успокаивающее  средство.  Он
вытащил пистолет Лейтера из кобуры на поясе и  положил  его  рядом  с  его
левой единственной рукой. Бонд понимал, что бой еще не кончен, что ему еще
придется несладко. И если случится  худшее,  то  Скараманга  явится  и  за
Феликсом.
   Бонд заковылял вдоль мангровых деревьев к  мосту.  Какое-то  время  ему
придется идти по более или менее открытой местности. Он молил бога,  чтобы
ближе к реке болото сменилось более сухим участком и он смог пробраться  к
морю, а затем срезать дорогу к реке и постараться найти следы Скараманги.
   Был час дня, и солнце стояло уже высоко. Джеймс Бонд очень устал, и ему
сильно хотелось пить. Рана отзывалась  болью  в  плече  при  каждом  ударе
пульса. Из-за нее у него появились признаки  лихорадки.  День  и  ночь  он
мечтал об одном - настичь  противника,  а  теперь,  когда  шел  по  следам
добычи, как  ни  странно,  он  думал  совершенно  о  другом:  мысленно  он
представлял себе почему-то буфет с шампанским, который ждал их всех  живых
и мертвых на Грин-Айленде. На мгновение он  дал  волю  воображению.  Буфет
устроили под деревьями: так это ему виделось. Рядом с вокзалом. Там  стоят
длинные столы на козлах. Скатерти без  единого  пятнышка,  ряды  стаканов,
тарелок, ножей и вилок. Большие блюда с холодными  закусками  -  салат  из
омаров, разные мясные закуски. И горы фруктов - ананасы и  тому  подобное:
это для экзотики, чтобы все  было  в  ямайском  стиле.  Может  быть,  даже
подадут  горячее,  подумал  он.  Что-нибудь  вроде   жареного   поросенка,
фаршированного рисом и горошком. Горячее, наверное, не  по  погоде,  решил
Бонд, но для большей  части  Грин-Айленда  настоящее  пиршество  начнется,
когда  "туристы"  уедут.  И  будет  выпивка!  Шампанское  в   замороженных
серебряных ведерках, ромовый пунш, виски разных сортов и, конечно, высокие
стаканы с ледяной водой, которую разольют только тогда, когда паровоз даст
гудок, предупреждая о своем прибытии на миниатюрную веселую с