сказал он, кажется мы держимся  за  одного  и
того же тигра. Но только за разные хвосты. Занятно будет потянуть  за  оба
сразу. Теперь я пойду к себе и вздремну. Мне сняли номер в  "Асторе".  Так
где мы встретимся в воскресенье?
     - Ты лучше держись подальше от этой части города, - сказал Лейтер.  -
А встретимся мы с тобой у отеля "Плаза". Причем пораньше, чтобы не попасть
в пробку на автомагистрали. Скажем, в девять. У стоянки кэбов. Знаешь, где
стоят конные экипажи для туристов? По крайней мере, если я опоздаю, то  ты
хоть сможешь посмотреть на живую лошадь. Пригодится в Саратоге.
     Он расплатился, и они вышли на  раскаленный  асфальт.  Бонд  подозвал
такси, но Лейтер отказался ехать вместе. Он по-дружески  положил  руку  на
плечо Бонду.
     - Еще одно, Джеймс, - сказал он вполне серьезно. - Может  быть  ты  и
невысокого мнения об  американских  гангстерах  после  "СМЕРШа"  и  других
типов, с которыми тебе доводилось иметь дело.  Но  учти,  что  эти  братцы
Спэнги - высший класс. Организация у них - будь здоров, так что не смотри,
что у них имена смешные. И у них есть, к кому  обратиться  за  помощью.  В
наши дни дела в Америке делаются так. Я  хочу,  чтобы  ты  меня  правильно
понял. Эти ребята дурно пахнут. Да и задание твое тоже с душком.
     Лейтер снял руку, подождал, когда Бонд усядется в такси, и наклонился
к окну.
     - И знаешь, что это за душок?  -  весело  спросил  он.  -  Он  пахнет
формальдегидом и лилиями.



                            9. ГОРЬКОЕ ШАМПАНСКОЕ

     - Спать я с тобой все равно не буду, - сухо сказала Тиффани  Кейс.  -
Так что не трать денег понапрасну. Но я все-таки выпью еще бокал, а  потом
и еще один. Просто мне не хочется пить за твой счет "мартини" с водкой, не
расставив все точки над "i".
     Бонд рассмеялся. Он сделал заказ и вновь повернулся к ней.
     - Мы ведь еще  даже  ужин  не  заказали,  -  сказал  он.  -  Я  хотел
предложить вам крабов и рейнвейн. И может быть после этого вы изменили  бы
свое решение. Это - беспроигрышная комбинация.
     - Знаешь что, Бонд, - сказала Тиффани Кейс. -  Чтобы  заставить  меня
залезть в постель к мужчине одних крабов мало. Но если уж ты платишь, то я
не откажусь от икры, того, что у вас в Англии называют "отбивными",  и  от
розового шампанского. Я не часто ужинаю с красивыми англичанами,  так  что
ужин должен соответствовать случаю.
     Внезапно она резко наклонилась к нему и накрыла его руку своей.
     - Извини, - сказала она. - Я пошутила насчет того, что платишь ты.  Я
заплачу за ужин. Но что касается случая - это серьезно.
     Бонд улыбнулся в ответ.
     - Не валяй дурака, Тиффани, - сказал он, первый  раз  называя  ее  на
"ты". - Я очень ждал этой встречи. И себе закажу то же, что и ты. Денег  у
меня, чтобы расплатиться, хватит. Сегодня утром господин Дерево  предложил
мне сыграть на двойную ставку по пятьсот долларов, и я выиграл.
     При упоминании этой фамилии поведение девушки резко изменилось.
     - Этого хватит, - деловито сказала она -  Но  только-только.  Знаешь,
что говорят про это заведение?  А  вот  что:  здесь  можно  есть,  сколько
влезет, причем всего лишь за триста долларов.
     Официант  принес  коктейли,  действительно  хорошо  сделанные,  а  не
взбитые до смерти, как предполагал Бонд, и бокал  с  насаженными  на  него
ломтиками лимона. Два из них Бонд выжал в свой коктейль. Он поднял  его  и
посмотрел сквозь него на девушку.
     - Мы еще не пили за успешное выполнение задания, - сказал он.
     Губы Тиффани скривились в саркастической усмешке. Она  залпом  выпила
пол-бокала и аккуратно поставила напиток на стол.
     - Или за то, что меня чуть было кондратий не посетил! - сухо  сказала
она. - Чтоб тебя с твоим проклятым  гольфом!  Я  уж  подумала,  что  ты  в
красках начнешь рассказывать этому таможеннику, как  прекрасно  ты  загнал
мячик в лунку каким-нибудь там резанным ударом.  Прояви  он  интерес,  ты,
похоже, готов был бы достать клюшку и мячик и все это продемонстрировать.
     - Это  мне  передалось  твое  волнение:  нельзя  же  столько  щелкать
зажигалкой,  чтобы  закурить  одну-единственную  сигарету!  Спорим,  ты  и
сигарету-то сунула в рот не тем концом и прикурила фильтр!
     Она расхохоталась.
     - У тебя, наверное, глаза и на затылке есть. Почти так  все  и  было.
Ладно. В расчете. - Она допила коктейль. - Что-то ты не  очень  торопишься
тратить денежки. Закажи-ка  мне  еще  один.  У  меня  начинает  появляться
хорошее настроение. А как насчет ужина? Или ты думаешь, что я вырублюсь до
того, как дойдет до еды?
     Бонд подозвал метрдотеля, которому заказал ужин, а потом -  официанта
по винам, который хоть и был родом из Бруклина, но одет был в  крахмальную
сорочку и зеленый  клеенчатый  передник,  а  на  груди  у  него  висел  на
серебряной цепочке ковшик для дегустации. Бонд заказал розовый "клико".
     - Если бы у меня был сын, - сказал  Бонд,  -  то  когда  бы  он  стал
взрослым, я дал бы ему только один совет: трать деньги как хочешь,  только
не покупай себе кого-нибудь, кого надо кормить.
     - Пресвятая Дева! - сказала девушка. - Ну и кавалер  попался.  Вместо
того, чтобы все время напоминать, как дорого я  тебе  обхожусь,  лучше  бы
сказал что-нибудь приятное про мое платье. Знаешь, как говорят? "Зачем  ты
трясешь дерево, если тебе не нравятся висящие на нем груши"?
     - Я еще и трясти как  следует  не  начинал.  Ты  ведь  не  даешь  мне
обхватить руками ствол...
     Она засмеялась и с одобрением посмотрела на Бонда.
     - И штой-то вы этакое заливаете бедной девушке, господин хороший?
     - Что же до платья, - продолжал Бонд, - то оно шикарно, и ты об  этом
знаешь. Я вообще люблю черный бархат, особенно на загорелой коже. Еще  мне
нравится, что ты не надела кучу драгоценностей и что не  накрасила  ногти.
Одним словом - ты самая  прекрасная  контрабандистка  во  всем  Нью-Йорке.
Кстати, с кем ты собираешься "контрабандничать" завтра?
     Она подняла бокал, уже третий по счету,  и  стала  его  разглядывать.
Потом медленно, в три глотка,  выпила  его  до  дна,  поставила  на  стол,
достала сигарету из лежавшей перед ней пачки  "Парламента"  и  наклонилась
вперед, чтобы прикурить  от  протянутой  Бондом  зажигалки.  Глазам  Бонда
открылась ее грудь в глубоком вырезе платья. Она взглянула на него  сквозь
дымок от сигареты. Ее глаза неожиданно расширились, затем - сузились.  "Ты
нравишься мне, - говорили они. - Все возможно между нами. Но не  торопись.
Будь добрым со мной. Я не хочу больше страдать".
     Но  тут  официант  принес  икру,   и   внезапно   в   созданную   ими
микровселенную чувств ворвался ресторанный шум.
     - Что я делаю завтра? - переспросила  Тиффани  тем  голосом,  который
обычно  предназначался  для  ушей  официантов.  -  Хочу  прошвырнуться   в
Лас-Вегас. Поездом. Сначала "Сенречи" до Чикаго, а потом - "Суперчифом" до
Лос-Анджелеса. Долго, конечно, но я уже достаточно налеталась в  последнее
время. А ты чем намерен заняться?
     Официант ушел. Некоторое время они молча ели икру. Отвечать на вопрос
сразу же  не  было  необходимости.  Бонду  показалось,  что  теперь  в  их
распоряжении вся вечность. Оба  они  знали  ответ  на  главный  вопрос.  А
неглавные вопросы могли и подождать.
     Подошел официант, принесший шампанское. Бонд пригубил бокал.  Напиток
был ледяным и источал едва уловимый запах земляники. Он был восхитителен.
     - Я еду в Саратогу, - сказал он. - Там я должен поставить на  лошадь,
которая выиграет для меня деньги.
     - Все, конечно, подстроено, - с кислой миной произнесла Тиффани Кейс.
Настроение у нее опять изменилось. Она  пожала  плечами.  -  Ты,  кажется,
произвел хорошее впечатление на "Тенистого", - сказала она  равнодушно.  -
Он собирается предложить тебе место в своей шайке.
     Бонд пристально  следил  за  поднимающимися  в  бокале  с  шампанским
пузырьками. Он понимал, что между ним и той, которая ему нравилась, сейчас
все гуще и гуще становится облако лжи. Он запретил себе  думать  об  этом.
Пока он еще не может ей открыться.
     - Замечательно, - небрежно сказал Бонд. - Мне это подходит.  Но  кого
ты имеешь в виду?
     Он  занялся  закуриванием  сигареты,  пытаясь  дать  профессионализму
возобладать над обычными человеческими чувствами.
     Бонд ощутил на себе ее внимательный взгляд. Это привело его  в  себя.
Он снова был секретным агентом, мозг которого  трезво  оценивал  ситуацию,
беспристрастно регистрировал оттенки смысла,  сортировал  правду  и  ложь,
отмечал моменты неуверенности и сомнений.
     Бонд поднял глаза, и она смогла прочесть в  них  только  беспечность,
которая, похоже, уменьшила ее подозрительность.
     - Я имею в виду "Банду Спэнгов". Это фамилия двух братьев - Спэнг. На
одного из них я работаю в Лас-Вегасе. Где  находится  второй  -  никто  не
знает. Поговаривают, что он где-то в Европе.  Есть  еще  кто-то,  которого
называют "АВС". Когда мне  приходится  заниматься  алмазами,  все  приказы
поступают от него. Первого брата зовут Серафимо. На него я и  работаю.  Но
его больше волнуют игорные дома и лошади. Он заправляет телефонной сетью и
"Тиари" в Вегасе.
     - И чем ты занимаешься?
     - Просто работаю, - ответил она, закрывая обсуждение этого вопроса.
     - Нравится там?
     Она сделала вид, что не слышала вопроса.
     - А еще есть "Тенистый", - продолжала она. - В общем-то  он  неплохой
малый, но такой хваткий, что пожав ему руку, надо  обязательно  проверить,
все ли пальцы целы. Он занимается публичными  домами,  наркотиками  и  еще
кое-чем. Имеется также множество ребят попроще - на подхвате.  Их  удел  -
вся черная работа.
     Она вновь взглянула на Бонда. Глаза ее потемнели.
     - Ты с ними еще познакомишься, - криво усмехнулась  она.  -  уверена:
тебе они понравятся. Как раз на твой вкус.
     - Ну, ты даешь, - возмутился Бонд. - Для меня это просто  возможность
заработать. Жить-то надо.
     - Зарабатывать на жизнь можно и по-другому.
     - Но ведь и ты решила работать именно на них.
     - Один-ноль в твою пользу, - рассмеялась она. Ледок отчуждения  вновь
растаял. - Но поверь мне: работа  на  Спэнгов  -  это  работа  по  высшему
разряду. На твоем месте я бы сто раз подумала, прежде чем вступать  в  наш
маленький клуб. И советую, коли ты уж влезешь в него, не лезть  на  рожон.
Так что, если ты планируешь что-то в этом роде, то лучше забудь и  займись
чем-нибудь вроде уроков игры на арфе.
     Разговор был прерван появлением  отбивных  со  спаржей  и  муслиновым
соусом, а также одного из знаменитых братьев Криндлер, которым  клуб  "21"
принадлежал  еще  с  тех  времен,  когда  был  еще  простой   нью-йоркской
забегаловкой, где торговали спиртным из-под полы.
     - Приветствую вас, мисс Тиффани, - сказал Криндлер. -  Давненько  вас
не видал. Как дела в Лас-Вегасе?
     - Здравствуйте, Мак, - улыбнулась в ответ девушка. - С "Тиарой" все в
порядке.
     Она окинула взглядом набитый людьми зал.
     -  Кажется,  вашей  забегаловке  нельзя  пожаловаться   на   нехватку
посетителей.
     - Действительно, - сказал тот. - Правда, слишком много  аристократов,
живущих в кредит, и  очень  мало  хорошеньких  девушек.  Надо  вам  почаще
появляться здесь.
     Он улыбнулся Бонду.
     - Вас хорошо обслуживают?
     - Лучше быть не может.
     - Приходите еще. - Щелкнув пальцами, он подозвал  официанта.  -  Сэм,
поинтересуйтесь у моих друзей, что они хотели бы заказать к кофе.
     Затем, ласково улыбнувшись обоим, он направился к следующему столику.
     Тиффани заказала себе ликер "Стингер". Бонд одобрил выбор и сделал то
же самое.
     Когда напитки  и  кофе  были  поданы,  Бонд  вернулся  к  прерванному
разговору.
     - Тиффани,  ведь  эти  делишки  с  алмазами  выглядят  очень  простой
операцией. Почему бы нам  с  тобой,  скажем,  не  осуществлять  ее  самим?
Две-три поездки в год  принесут  немалый  доход,  да  и  у  иммиграционных
властей, и у таможни вряд ли могут возникнуть какие-то вопросы.
     На Тиффани Кейс его слова впечатления не произвели.
     - Оставь это все для "АВС", - сказал она. - Еще раз говорю,  что  эти
люди - не дураки. Это дело у них поставлено на широкую  ногу.  У  меня  ни
разу не было одного и того же  партнера,  да  и  я  не  единственная,  кто
присматривает за курьерами. Более того, я уверена, что кто-то присматривал
в самолете за нами обоими. Что бы они не делали, всегда существует минимум
двойная страховка.
     Видимо,  отсутствие  у  Бонда  уважения  к  ее   нанимателям   сильно
раздражало ее.
     - Я сама никогда  не  встречалась  с  "АВС".  Просто  набирала  номер
телефона и слушала записанные на автоответчик указания. Если же  я  должна
было что-то сообщить" АВС" - та же процедура. Говорю тебе, их  уровень  не
перепрыгнуть. А ты лезешь со своим дурацким опытом взлома пустых дач.  Так
что, братишка, и не думай с ними связываться!
     - Понятно, - с ноткой уважения в голосе сказал Бонд,  размышляя,  как
бы выудить у нее номер телефона связи с "АВС".
     - Они, вроде бы, действительно продумали все.
     - Спорь - не проспоришь, - решительно сказал девушка.
     Разговор заходил в тупик. Она оценивающе посмотрела на рюмку и выпила
ее до дна.
     Бонд понял, что она начинает пьянеть.
     - Может, еще куда-нибудь заглянем? -  спросил  он,  сознавая,  что  в
загубленном вечере виноват он один.
     - Нет уж, - тусклым голосом произнесла Тиффани. - Отведи меня  домой.
Что-то я уже паршиво себя чувствую. И черт тебя дернул говорить весь вечер
об этих бандюгах!
     Бонд расплатился, и они молча спустились вниз и вышли из ресторанного
уюта в душную, пропитанную парами асфальта и бензина, улицу.
     - Я тоже остановилась в "Асторе", - сказала она, садясь в такси.  Там
она забилась в дальний угол и всю дорогу просидела, уткнувшись подбородком
в колени, глядя на проносившиеся мимо неоновые огни реклам.
     Бонд тоже молчал. Он смотрел в окно и проклинал  свою  профессию.  Он
очень хотел сказать девушке: "Слушай, не бойся меня. Будем вместе. Ты  мне
нравишься, а вдвоем все-таки лучше, чем одному". Но ведь если  она  скажет
"да", ему придется хитрить. А хитрить ему с этой девушкой и  не  хотелось.
По заданию он должен был воспользоваться ею. Но каким бы ни было  задание,
единственное, чем он не хотел бы никогда воспользоваться - это ее сердцем.
     У "Астор" он помог ей выбраться из машины, и пока Бонд  расплачивался
с таксистом, Тиффани стояла к нему спиной. Они  поднялись  по  ступеням  с
замкнутыми лицами, как супруги, завершившие неудачный вечер ссорой.
     Они взяли свои ключи у портье, вошли в лифт. Тиффани бросила лифтеру:
"Пятый". Она по-прежнему  не  смотрела  на  Бонда,  повернувшись  лицом  к
дверце. Бонд видел, что костяшки ее пальцев, сжимавших сумочку,  побелели.
На пятом этаже она быстро вышла, но ничего не сказала, когда Бонд пошел за
ней. Они долго шли по коридорам, пока не остановились у двери  ее  номера.
Она вставила ключ  в  замок,  повернула  его  и  приоткрыла  дверь.  Потом
повернулась к Бонду и посмотрела Бонду прямо в глаза.
     - Слушай, ты, Бонд, или как тебя там...
     Предполагалось  это,  по  всей  видимости,   как   начало   пламенной
обвиняющей речи, но вот она сделала паузу, и Бонд, смотревший ей в  глаза,
вдруг заметил, что ресницы у нее  влажные...  Неожиданно  она  обняла  его
одной рукой, прижалась щекой к его щеке и прошептала:
     - Джеймс, будь осторожен. Я не хочу потерять тебя.
     Поцелуй  ее  был  долгим,  страстным  и  одновременно  нежным,  почти
лишенным сексуальности.
     Но стоило Бонду попытаться обнять ее и ответить на поцелуй,  как  она
тут же вся напряглась и резким движением вырвалась из его рук.
     Все еще придерживая рукой открытую дверь, она повернулась к  нему,  и
глаза ее вновь зажглись.
     - А теперь - проваливай, - крикнула она, захлопнула дверь  изнутри  и
повернула ключ.



                       10. "СТУДИЛЛАКОМ" В САРАТОГУ

     Большую часть  воскресенья  Джеймс  Бонд  провел  в  своем  номере  с
кондиционером, не желая выходить из "Астора" на удушающую жару. К тому  же
он должен был составить длинную шифрограмму, получателем которой был глава
лондонской  фирмы   "Юниверсал   экспорт".   Бонд   использовал   довольно
распространенный метод шифровки, где ключевыми словами  были  шестой  день
недели и  четвертое  число  восьмого  месяца,  то  есть  день  составления
донесения.
     Бонд сообщал, что алмазная цепочка начиналась где-то рядом  с  Джеком
Спэнгом, выступающим под именем Руфуса Сэя, а кончалась в руках у Серафимо
Спэнга. Первоначальным пунктом служила контора "Тенистого",  откуда  камни
поступали в "Бриллиантовый дом" для огранки и сбыта.
     Бонд  просил  Лондон  установить   слежку   за   Руфусом   Сэем,   но
предупреждал, что непосредственное руководство  контрабандными  операциями
банды Спэнгов осуществляет некий "АВС", и что у Бонда нет  о  нем  никаких
сведений, если не считать, что он,  возможно,  живет  в  Лондоне.  Видимо,
только через него можно отыскать источник поступления алмазов в Африке.
     Далее Бонд написал,  что  намерен  приблизиться  к  Серафимо  Спэнгу,
используя для этого возможности  ничего  не  подозревающей  Тиффани  Кейс,
краткие данные о которой он также сообщил.
     Он отправил телеграмму по телефону, через "Вестерн Юнион", принял уже
четвертый за день душ и  отправился  в  кафе  "Вуазэн",  где  заказал  два
"мартини" с водкой, омлет и клубнику. За обедом он прочитал прогноз скачек
в Саратоге. Фаворитами там  назывались  принадлежавшая  некоему  господину
Уитни лошадь по кличке "Вновь  впереди"  и  лошадь  "Призыв  к  действию",
хозяином которой  был  господин  Уильям  Вудвард  Джейнр.  О  "Застенчивой
улыбке" не упоминалось даже вскользь.
     Затем Бонд вернулся в гостиницу и улегся спать.
     В  воскресенье,  ровно  в  девять  утра,  к  тому  месту  у  ступеней
гостиницы, где стоял  рядом  со  своим  чемоданом  Бонд,  подкатил  черный
"Студебеккер", с откидной крышей.
     Как только Бонд закинул свой багаж на заднее  сиденье  и  забрался  в
кабину,  Лейтер  потянул  за  какой-то  рычаг,  нажал  какую-то  кнопку  и
полотняная крыша медленно  поднялась  вертикально,  а  затем  -  собралась
складками и опустилась в паз между задним  сиденьем  и  багажником.  Ловко
манипулируя здоровой рукой и стальным крюком, Лейтер, переключая скорости,
направил машину через Центральный парк.
     - Ехать чуть больше трехсот двадцати  километров,  -  сказал  Лейтер,
когда они выехали на Хадсоновскую магистраль. -  Это  почти  сразу  же  за
Хадсоном, на север, в штате Нью-Йорк, неподалеку  от  границы  с  Канадой.
Поедем мы по таконикскому шоссе. Торопиться нам некуда, так  что  покатим,
не торопясь. К тому же неохота платить штраф. Почти во всем штате Нью-Йорк
нельзя ехать больше восьмидесяти километров в час,  а  полицейские  там  -
злее не бывает. Впрочем, если понадобиться, я всегда смогу от них  удрать.
Они не штрафуют тех, кого не смогли догнать: стыдно признаваться в этом на
суде.
     - Но я  слыхал,  что  полицейские  машины  могут  свободно  развивать
скорость более 140 километров в час, - сказал Бонд, решив, что на старости
лет его друг решил прихвастнуть.  -  Не  думаю,  что  "Студебеккеры"  типа
твоего могут с ними тягаться.
     Впереди был пустой и прямой отрезок дороги. Лейтер быстро посмотрел в
боковое зеркало и резко переключил рычаг на вторую скорость,  одновременно
вдавив педаль газа в пол. Голова Бонда дернулась назад, и он почувствовал,
как его вжимает в спинку сиденья. В недоумении он посмотрел на  спидометр.
Сто тридцать.  Лейтер  своим  крюком  опять  переключил  скорость.  Машина
неслась все быстрее. Сто сорок пять, сто пятьдесят, сто шестьдесят пять...
Впереди показался мост и перекресток перед ним. Лейтер  нажал  на  тормоз,
рев мотора превратился в обычный ровный шум. Они уже  ехали  со  скоростью
всего девянос