по Терроризму и Разведке".
   Джеймс Бонд дважды прочел письмо и аккуратно положил на
стол. Взял следующую страничку, план передачи золота.
"Северо-западный склон Этны на Сицилии... сигнальное
устройство наведения... между полуночью и часом ночи...
грузы весом в 250 килограммов обернуть толстым слоем
поролона... не менее трех парашютов на каждый груз... тип
самолета и маршрут сообщим на частоте 16 мегагерц... Любая
попытка пресечь передачу золота считается нарушением
договора и ведет к атомному удару." Та же подпись. И
заканчиваются обе страницы одинаково: "Копия Президенту
Соединенных Штатов Америки; отправлена одновременно".
   Бонд осторожно положил листок поверх остальных. Вытащил
из кармана металлический портсигар, взял сигарету, закурил,
глубоко затянулся и задумчиво, длинной струёй выпустил дым.
   М. повернулся в кресле, посмотрел Бонду в лицо:
   - Что скажете?
   Всего месяц назад глаза у М. были ясные, живые, а теперь
все в красных прожилках, усталые. Есть от чего...
   - Если самолет действительно пропал, то дело серьезное,
сэр, - ответил Бонд. - Не розыгрыш.
   - Военный министр тоже думает, что это не розыгрыш. - М.
помолчал. - Так же думаю и я. Потому что самолет
действительно пропал. И номера бомб указаны верно.

                      VII

                 ЗАКОН ДЖУНГЛЕЙ

   - Что известно о похитителях, сэр? - спросил Бонд.
   - Почти ничего. О "Спектре" слышим впервые. Впрочем, в
Европе есть какая-то мощная, самостоятельная организация,
она кое-что делала и для нас, и для американцев. Деньги
запросила огромные, но поработала отлично... Теперь
слушайте. Бонд. В письме все подробности изложены верно.
"Защитник" выполнял учебный полет по программе НАТО над
южной Ирландией и Атлантическим океаном. - М. раскрыл
пухлую папку, полистал. - Вот... Шестичасовой полет с
восьми вечера до двух ночи. На борту пятеро летчиков
Королевских Военно-воздушных сил и натовский наблюдатель,
итальянец Джузеппе Петаччи - командир эскадрильи итальянских
ВВС. Вроде бы, отличный офицер, справки о нем сейчас
наводят. На "Защитнике" учатся лучшие натовские летчики,
самолет, видимо, войдет в ударные силы дальнего действия...
Короче. - М. перелистнул страничку. - За самолетом
наблюдали, как обычно, с экрана; к западу от Ирландии, при
высоте в 40 тысяч футов, он вдруг изменил маршрут, снизился
до 30 тысяч и затерялся над Атлантикой. Командование
бомбардировочной авиации попыталось связаться с "Защитником"
по радио, но безуспешно. Сначала решили, что произошло
столкновение с гражданским, но из авиакомпаний об аварии не
сообщили, военного самолета ни одна служба не видела.
Исчез, и все.
   - А американцы ничего не заметили, у них же есть система
дальнего обнаружения? - спросил Бонд.
   - Американцы-то, единственные, и заметили какой-то
самолет... Милях в пятистах восточнее Бостона он повернул с
трассы "Европа - Америка" на юг. Но на юг идет много
самолетов - с севера, из Монреаля к Бермудам, Багамам, в
Южную Америку Диспетчеры решили, что это канадский или
британский трансатлантический.
   - На это, наверное, угонщики и рассчитывали: над
Атлантикой затеряться легко. А может, где-нибудь посреди
океана самолет повернул на север, к России?
   - На север, на юг - куда угодно? - с силой сказал М. -
Радаром прослеживаются только прибрежные пятьсот миль, а
океан-то велик. Ищи теперь по всему миру...
   - Но такая махина не на всякий аэродром приземлится,
особая посадочная полоса нужна.
   - Вчера к полуночи мы связались со всеми подходящими
аэродромами. Нигде нет. Правда, начальник штаба ВВС
говорит, что можно сесть и аварийно, в пустыне или в море на
мелководье.
   - А бомбы при этом не взорвутся?
   - Нет. Они без запала. Такие даже если сбросить,
взорвется только тротиловая начинка, а не сам плутоний.
   - А как же их взорвать? Спектровцы смогут?
   - У военного министра об этом говорили. Всего я,
конечно, не понял... - М. развел руками. - В общем,
атомная бомба похожа на обычную. В носовой части у нее
тротил, а в хвосте плутоний. Между двумя отделениями -
отверстие, и туда, как пробку, вставляют запал. Бомба
ударяется оземь, взрывается тротил, и от него, через запал -
плутоний.
   - Но для этого бомбу нужно сбросить?
   - Не обязательно. Любой толковый физик заменит обычный
тротиловый взрыватель в носовой части бомбы на взрыватель с
часовым механизмом. Бомба по размеру невелика, кладешь ее,
Скажем, в багажник, оставляешь машину где-нибудь в городе и
включаешь часы. И через два часа как раз отъезжаешь миль за
сто, сам в безопасности - а она взрывается!
   Бонд опять полез в карман за портсигаром. Может, ему все
снится? Ведь именно такого преступника с ужасом ожидало его
Управление и все разведывательные службы мира. Незаметного
человека в плаще. Он оставит в камере хранения, в машине
или в городском парке большой чемодан, спортивную сумку...
И его ни за что не поймаешь. А через несколько лет, если
правы ученые, такие преступники появятся всюду, самая нищая
страна соберет у себя на задворках атомную бомбу. Бомба
больше не тайна, трудно ведь только придумать. Ломали же
когда-то голову над винтовкой, пулеметом, танком, а сегодня
они есть у всех. Завтра или послезавтра у всех будет и
атомная бомба. И вот за нее впервые требуют выкуп; заплати
- и молва разнесется по свету, умельцы возьмутся за
плутоний.
   - А не найдем преступника - придется платить, - додумал
Бонд вслух.
   - Вот именно, - согласился М. - Придется даже с точки
зрения политической - до взрыва доводить нельзя, иначе
премьера и президента тут же попросят в отставку. Впрочем,
последствия будут самые дурные не только в политике...
Единственный выход - найти самолет и угонщиков.
Премьер-министр и президент договорились, что английская и
американская службы работают вместе, в нашем распоряжении
самолеты, корабли, подводные лодки-все, что угодно. И,
конечно, любые деньги. Кабинет министров образовал
специальный штаб по операции - кстати, она названа операцией
"Гром". Полной тайны, конечно, не сохранить - прессе
сообщаем, что "Защитник" с бомбами пропал, но строго
держимся того, что дело ограничивается пропажей. О письме
знать не должен никто. Расследование по нему проведут
Скотланд-Ярд, ФБР, Интерпол и разведывательные подразделения
НАТО. Самолет же ищет наше Управление и ЦРУ. Две эти
группы - следовательская и поисковая - работают как бы
совершенно отдельно, никакой связи между ними не должно быть
заметно. Аллеи Даллес и я привлекаем всех сотрудников. Я
объявил общую тревогу.
   Бонд опять прикурил - уже третью за час.
   - А что поручите мне, сэр? - спросил он как можно
равнодушнее.
   М. недоуменно глянул на Бонда, словно только сейчас
заметил. Потом повернулся в кресле и снова уставился в окно
невидящим взглядом.
   - Я нарушил слово, 007. Я обещал премьеру никому не
рассказывать о письме. А рассказал потому, что есть у меня
мысль, догадка... И я хочу, чтобы эту догадку проверил...
надежный человек. Американцы с их системой дальнего
обнаружения сообщили о каком-то самолете - над Атлантикой
повернул с трассы "Европа - Америка" на юг, к Бермудам и
Багамам. Сообщение никого не заинтересовало; я же решился
предположить, что это и есть тот самый самолет. И засел за
карту западной Атлантики. Поставил себя на место "Спектра",
вернее, на место его хозяина, моего, так сказать, коллеги, и
вывел следующее. Цель для бомбы находится скорее в Америке,
чем в Европе. Во-первых, американцы больше нашего боятся
бомб и, следовательно, легче сдадутся, если пригрозить
второй бомбой. Во- вторых, собственность стоимостью выше
100 миллионов фунтов также проще найти в Америке. И,
наконец, сам "Спектр", полагаю, организация европейская -
такова стилистика письма, и написано оно, кстати, на
голландской бумаге, и замысел по- европейски жесток - это
тоже подсказывает, что американская цель вероятней. Далее.
Сесть в самой Америке или в прибрежных водах нельзя -
засечет береговой радар, поэтому ищем место посадки по
соседству. И находим Багамы. - М. взглянул на Бонда и
снова отвернулся. - Многие острова необитаемы, мелководье,
песчаное дно... Всего одна маленькая радарная станция -
следит только за гражданскими самолетами, сотрудники из
местных. Южнее, ближе к Кубе, Ямайке, Карибскому морю, нет
подходящих островов, да и до Америки далековато. То же и
севернее, к Бермудам. От ближайшего же из Багамских
островов до американского берега каких- нибудь 200 миль.
   - Как же так, сэр, садятся у американского берега, а
письмо отправляют не президенту США, а британскому премьеру?
   - Запутывают след. А кроме того, пропал ведь наш,
британский самолет, и послать письмо нам - значит, ударить в
больное место. Вероятно, они рассчитывают, что мы выложим
деньги сразу и взрывать бомбу не придется. А им только того
и надо, ведь взрыв их так или иначе выдаст; им бы получить
поскорее деньги да закончить операцию. На этом мы и
сыграем. Впереди два, почти три дня, будем тянуть до
последнего - вдруг чем-нибудь себя выдадут. Надежда,
конечно, слабая. Но если я догадался правильно... И если
вы не подведете... Короче. - М. строго взглянул на Бонда.
- Вам все ясно? Тогда поезжайте. До Нью-Йорка на любом
сегодняшнем самолете - билеты уже заказаны, а дальше
атлантическим рейсом. Можно было бы отправить вас военным
самолетом, но лучше приехать незаметно. Вы - богач, желаете
купить участок, потому и разгуливаете по всему острову.
Ясно?
   - Так точно, сэр. - Бонд поднялся. - Хотя я бы лучше
поехал, например, куда- нибудь к "железному занавесу".
Сдается мне, мелкая группа такую операцию не потянула бы,
это скорее русские. Захватили новейший самолет с бомбами и
морочат нам голову с этим "Спектром". Узнаю почерк.
Впрочем, у русских самолет или нет, разберутся наши
восточные резиденты. Какие еще указания, сэр? С кем
связаться в Нассау?
   - С губернатором. ЦРУ тоже посылает своего человека, с
рацией и всем, что нужно. Техника у них получше нашей...
Вы возьмете шифровальную установку с тройным набором. Обо
всем происходящем докладывать лично мне. Понятно?
   - Понятно, сэр, - сказал Бонд и направился к двери. У
Управления, может быть, за всю историю не было задания
важнее, а его, Бонда, ставят а последний ряд кордебалета.
Ну и пусть. Загорит на славу, а спектаклем полюбуется из-за
кулис.
   С шифровальной установкой - аккуратным кожаным
чемоданчиком, с виду похожим на дорогую кинокамеру, Бонд
вышел на улицу. Человек в светлом "фольксвагене" бросил
почесывать под рубашкой обожженную грудь, в десятый раз
поправил подвешенный под мышкой длинноствольный пистолет и
включил зажигание. "Фольксваген" стоял за машиной Бонда.
Что это за внушительное здание рядом, человек и не
подозревал. Выйдя из брайтонской больницы, он узнал в
"Лесном" домашний адрес Бонда, приехал в Лондон, под чужим
именем взял напрокат машину и с тех пор неотступно следовал
за Бондом. Сделает, что задумал, - и сразу в Лондонский
аэропорт и ближайшим самолетом на континент, в любую страну.
Граф Липпе не сомневался в успехе. Рассчитаться с обидчиком
- дело привычное, легкое. Мстить в жизни приходилось часто,
и он, не дрогнув, убирал людей могущественных, опасных. А
узнают о сегодняшнем в "Спектре", не попрекнут. Там, в
санатории, он подслушал телефонный разговор и понял, что его
маску ухватили за кончик: докопались, что он член "Красной
молнии", стали бы копать и дальше и рано или поздно вышли бы
на "Спектр". А кроме того, у агента Н. есть и личные
счеты...
   Бонд сел в машину, захлопнул дверцу. Из двух выхлопных
труб его "бентли" (Бонд специально поставил два глушителя)
вырвался голубоватый дымок. Тронулась и машина агента Н.
   А позади "фольксвагена", на другой стороне улицы, Шестой
из "Спектра" опустил защитные очки, завел мотоцикл и рванул
с места, помчался, лихо обходя машины, - когда-то Шестой был
профессиональным испытателем. Пристроился позади
"фольксвагена". Почему агент Н. следует за "бентли" и кто
в этом "бентли" сидит, мотоциклиста не интересовало. Из
переброшенной через плечо кожаной сумки он вытащил огромную,
вдвое больше обычной, гранату и, прикидывая, как потом
удирать, посмотрел на передние машины.
   Прикидывал и агент Н. Не сможет проскочить между
машинами - вон там за фонарем вырулит на тротуар... Теперь
машин впереди немного. Он нажал на газ, левую руку оставил
на руле, а правой вытащил кольт. Вот он у заднего бампера
"бентли", вот поравнялся. Профиль Бонда четок, недвижен -
отличная мишень. Липпе быстро глянул вперед и поднял
пистолет.
   Бонд обернулся на мерзкое дребезжанье - у "фольксвагена"
двигатель с воздушным охлаждением - и в ту же секунду у
самой щеки свистнула пуля. Нажми Бонд тут же на газ, его
настигла бы вторая, но он неизвестно отчего нажал на тормоз
и с размаху врезался подбородком в руль; в глазах потемнело
от боли. Взвизгнули тормоза, "бентли" стал, а вместо
третьего выстрела прогремел взрыв. Бонда осыпало осколками
ветрового стекла... Вокруг испуганно гудели, кричали. Бонд
тряхнул головой, осторожно выпрямился. Впереди лежал на
боку "фольксваген": одно колесо еще крутится, крыша
снесена, в машине и рядом на дороге - кровавое скользкое
месиво. Пламя лижет дверцу, краска пузырится. Собирались
любопытные. Бонд взял себя в руки, выскочил из машины.
   - Назад! - рявкнул он. - Бак взорвется!
   Тут же глухо ахнуло, в черных клубах дыма взвилось пламя.
Вдали завыла сирена. Бонд протиснулся сквозь толпу и быстро
пошел назад, в Штаб. Хорошенькая история!
   Бонду пришлось пропустить два нью-йоркских рейса.
Полицейские потушили пожар, отвезли в морг останки, убрали
изуродованную машину. Следствие располагало лишь туфлями и
клочьями одежды убитого, номером пистолета и машины. В бюро
по прокату вспомнили, что посетитель был в темных очках,
предъявил водительское удостоверение на имя Джонстона, дал
щедрые чаевые. Машину взял три дня назад на неделю.
Мотоциклиста видели прохожие, но задних номеров не
разглядели - может быть, номера и сняты. Промчался, как
вихрь...
   Ничего не добавил и Бонд. У "фольксвагена" крыша низкая,
водителя не разглядел, только высунулась рука, блеснул
пистолет.
   Копию протокола Управление по разведке и контрразведке
запросило у полицейских и отправило в штаб операции "Гром".
М. еще раз переговорил с Бондом - коротко и раздраженно,
будто в нападении виноват сам Бонд. Посоветовал не
тревожиться: вероятно, это хвост прошлых дел, полиция
разберется. Главное сейчас - операция "Гром".

                          VIII

                     БРАТСКАЯ МОГИЛА

   Операция "Омега" шла без сучка, без задоринки: три ее
этапа завершены были точно в срок.
   В Джузеппе Петаччи Блофельд не ошибся. Во время войны,
восемнадцати лет, тот уже был вторым пилотом сторожевого
бомбардировщика немецкой марки, а немцы редко доверяли свои
самолеты итальянцам. Летал над Адриатикой. Их эскадрилью
даже оснастили новейшими немецкими минами нажимного
действия, но военное счастье вскоре улыбнулось союзникам, и
Петаччи решил позаботиться о себе: что нужно делать, он
знал. Во время очередного патрульного облета он пристрелил,
по пуле в затылок, командира и штурмана и, над самой водой,
на бреющем, под зенитным огнем, долетел до взятого
союзниками порта Бери. Вывесил из окна кабины рубашку и
сдался английским летчикам. Контрразведчикам он рассказал
красивую сказку: поступил-де в итальянскую военную авиацию,
чтобы вредить фашистам.
   И после войны считался доблестным героем Сопротивления.
Жизнь покатилась легко: несколько лет летал вторым пилотом
и командиром экипажа в гражданской авиации, потом вернулся в
Военно-воздушные силы полковником, а еще спустя время его
приписали в НАТО и назначили вместе с другими пятью
итальянцами в передовое оборонительное соединение. Однако
ему уже стукнуло тридцать четыре, и он решил, что пора
уступить место молодым, пусть и они повоюют... А он - он
всю жизнь любил вещи броские, первосортные, дорогие. И
владел всем, о чем мечталось: у него было два золотых
портсигара, массивные золотые часы на золотом же гибком
браслете, белая машина с откидывающимся верхом, модная
одежда... Женщины тоже мог добиться любой. Теперь ему
хотелось купить другую машину, особенную, гладкую, вытянутую
каплей, - он видел такую на Миланской автомобильной
выставке. А пуще всего хотелось зажить по-новому, никогда
больше не видеть светло-зеленых натовских коридоров, не
летать; все сменить - и страну, и имя, уехать, скажем, в
Рио-де-Жанейро... Но для этого нужен новый паспорт, деньги
и чья-нибудь помощь.
   Итальянец по фамилии Фонда, Четвертый из "Спектра", искал
- по парижским ночным клубам, куда захаживают натовцы, -
именно такого человека. Целый месяц Четвертый тщательно
готовил снасти, прикармливал рыбину, наживлял крючок и,
наконец, забросил удочку. Рыбина так поспешно клюнула, что
в "Спектре" даже решили проверить, не двойная ли игра. Но
Петаччи оказался чист, и ему предложили следующее: во время
учений он угоняет "Защитника". Об атомных бомбах не
говорилось вообще, угнать якобы просит кубинская
революционная группа - так она привлечет внимание к себе и
своим целям, лучшей рекламы не придумаешь. Петаччи
притворился, что верит - какая разница, для кого угонять.
Он должен был получить миллион долларов, паспорт на любое
имя и с любым гражданством и билет от места посадки самолета
до Рио-де-Жанейро. Угон был продуман во всех подробностях,
и утром второго июня Петаччи был собран, спокоен; "Защитник"
с ревом разбежался на полосе и взмыл в небо.
   На учениях в огромное нутро военного самолета, сразу за
кабиной, обычно ставили два кресла от гражданского. С час
Петаччи просидел в таком кресле, а пятеро летчиков,
склоняясь над приборами, вели самолет. Когда придет время,
он справится и один, с автопилотом: будет лишь проверять
высоту, держаться ровно 32 тысячи футов, как раз над
трансатлантическим коридором. Сойти с направления "Европа -
Америка", повернуть на юг, к Багамам, одному трудновато...
И садиться страшно, но за миллион долларов перетерпит -
посадка обдумана, расписана по минутам, записная книжка в
кармане.
   В десятый раз он взглянул на часы. Пора! Спрятавшись за
перегородку, проверил кислородную маску, вытащил из кармана
баллончик с красным ободком, повторил про себя, сколько раз
повернуть клапан, положил обратно и пошел в кабину.
   - А вот и Джузеппе! Проходи, гостем будешь! - Командир
любил итальянца - много летали вместе, попадали в переделки.
   - Спасибо, спасибо...
   Петаччи задал несколько вопросов, проверил курс,
скорость, высоту. Уже перешли на автопилот, и летчики
расслабились, их потянуло ко сну. Петаччи встал спиной к
металлической полке, где хранились бортовой журнал и карты,
опустил руку в карман, три раза повернул клапан, вытащил
баллончик и сунул его на полку, между карт. Потом широко
зевнул и сказал весело:
   - Задам-ка я храповицкого. - Это словечко он приготовил
заранее и произнес легко, естественно.
   - А по-итальянски как? Храповиццио? - засмеялся
штурман.
   Петаччи добродушно усмехнулся. Вышел из кабины, уселся в
кресло и, нацелив кислородную маску, стал ждать.
   Ему говорили - подействует максимум через пять минут. И
точно, минуты через две сидевший у самой полки штурман вдруг
схватился за горло, захрипел и упал. Радист выронил
наушники и двинулся было к нему, но и сам рухнул на колени,
завалился набок. Трое других тоже задыхались. Бортинженер
и второй пилот слепо вцепились друг в друга, вместе сползли
с кресел. Командир что-то пробормотал, нашарил микрофон,
привстал и медленно обернулся: через открытую дверь он
успел еще взглянуть на Петаччи и упал замертво.
   Петаччи посмотрел на часы. Прошло ровно четыре минуты.
Выждав еще минуту, он достал из кармана резиновые перчатки,
надел и вошел в кабину; к лицу он прижимал кислородную
маску, мягкий шнур тянулся следом. Нашел на полке
баллончик, завернул клапан, проверил курс на автопилоте,
включил наддув и