ы  удача  их  не
оставила, чтобы Кисси повезло с раковинами.
   Кисси сказала:
   - Хватит. Вы хорошо гребете. - Она показала направо, где рассыпалась  в
океане флотилия "ама". - Первые выбирают лучший участок. Сегодня  на  этой
отмели мы будем работать  одни.  Здесь  много  водорослей,  которых  любят
"аваби". Глубоко, правда, почти сорок футов, но я могу задерживать дыхание
почти на минуту, хватает,  чтобы  поднять  две-три  "аваби",  если  найду,
конечно. Это уж как повезет, роешься вслепую в водорослях, раковин ведь  и
не видно. Нащупаешь и поддеваешь вот этим, - она  показала  нож.  -  Потом
придется передохнуть. А вы  не  сможете  нырнуть?  Согласны?  Говорят,  вы
хороший  пловец,  я  прихватила  очки  отца.  Вот  эти  клапаны  по  бокам
выравнивают давление между стеклами и глазами. Нырнете сначала  ненадолго,
наука нехитрая. Сколько вы будете на Куро?
   - Дня два, три.
   - Жаль. Где же нам с Дейвидом искать помощника?
   - Может быть, ваш отец выздоровеет?
   - Дай Бог. Надо бы отвезти его на  горячие  источники  на  Кюсю.  Иначе
придется выходить здесь замуж, а это довольно  сложны.  Выбор  невелик,  к
тому же у меня есть немного денег, еще от киносъемок - а немного  на  Куро
означает много - и вполне могут понадобиться не  я,  а  деньги.  Попробуй,
угадай.
   - А вернуться в кино не хотите?
   Она зло взглянула на него:
   - Никогда. Ненавижу. Они меня там за человека не считали. Раз я японка,
значит, животное, и должна со всеми трахаться. Один Нивен оказался хорошим
парнем. - Она тряхнула головой, отгоняя воспоминания:
   - Нет. Буду жить на Куро, и да помогут мне боги, -  она  улыбнулась,  -
как и сегодня.
   Она встала, спокойно, несмотря на зыбь,  обвязала  вокруг  талии  конец
длинной веревки, поправила поднятые на лоб очки:
   -  Веревку  держите  натянутой,  почувствуете  один  рывок,  немедленно
выбирайте на себя. Работа тяжелая, но когда вернемся, сделаю вам массаж. У
меня это хорошо получается. Ну, начали!
   Бонд, взялся за весла. За его спиной затоптался Дейвид нетерпеливо шипя
и вытягивая шею. Кисси привязала короткий конец  к  деревянной  бадейке  и
спустила ее за борт. Прижимая  к  коленям  белую  рубашку,  чтобы  она  не
всплыла пузырем. Кисси скользнула в воду. В то же мгновение  без  всплеска
нырнул и исчез Дейвид. Бечева, привязанная к банке, на которой сидел Бонд,
начала стремительно раскручиваться. Он поднял бухту веревки,  закрепленной
на поясе Кисси, и привстал на ноющих ногах.
   Кисси опустила очки на глаза и на секунду скрылась  под  водой.  Подняв
голову, улыбнулась:
   - А там хорошо.
   Она лежала на воде, посвистывая сквозь сжатые губы -  наполняет  легкие
воздухом, понял Бонд. Затем, коротко взмахнув рукой, она  опустила  голову
под воду, выгнула бедра, и на мгновение Бонд увидел  под  тонкой  материей
пропущенный между ягодиц  черный  шнур.  И  внезапно  ушла  отвесно  вниз,
стремительными движениями ног помогая грузам увлечь себя на дно.
   Бонд, посматривая на часы, быстро стравливал веревку. Появился Дейвид с
серебристой полуфунтовой рыбой в клюве.  Чертова  птичка.  Некогда  с  ним
возиться. Презрительно взглянув на Бонда, баклан швырнул рыбу в  плавающую
бадью, и исчез, как черная пуля.
   Пятьдесят секунд! Бонд уже  занервничал,  когда  почувствовал  рывок  и
начал быстро выбирать веревку. В прозрачной воде  далеко  внизу  появилось
белое облачко. Бонд заметил, что руки  девушки  плотно  прижаты  к  бокам,
чтобы было легче всплывать. Она вынырнула рядом с лодкой,  вытянула  руки,
показывая пару внушительных "аваби", и бросила их в бадью.  Восстанавливая
дыхание, она ухватилась за борт лодки,  и  Бонд  залюбовался  великолепной
грудью, которую не скрывала тонкая материя. Коротко улыбнувшись  ему,  она
наполнила легкие  воздухом,  вновь  соблазнительный  изгиб  бедер,  и  она
исчезла.
   Прошел час. Бонд освоился и даже  успел  рассмотреть  ближайшие  к  ним
лодки. Их было много, и время от времени над безмолвным  океаном  слышался
какой-то  жутковатый,  похожий  на  тихий  крик   морской   птицы,   свист
девушек-ныряльщиц. Одна лодка покачивалась на мягкой зыби в сотне ярдов, и
Бонд видел  юношу  с  веревкой  в  руках,  появляющееся  изредка  чудесное
золотистое, блестящее, как мех  нерпы,  тело,  и  слышал  их  возбужденные
голоса. Хоть бы не опозориться, когда придет его черед. Саке  и  сигареты!
Ничего себе тренаж!
   В бадье медленно росла кучка "аваби"  и  трепыхалось  с  дюжину  рыбин.
Вынимая из клюва Дейвида рыбешку, Бонд уронил ее, и птице  пришлось  вновь
нырнуть. На этот раз на Бонда посмотрели уж совсем презрительно.
   Вынырнула Кисси и устало забралась в лодку. Все,  хватит,  она  сорвала
очки и, тяжело дыша, устроилась на корме. Отдышалась и рассмеялась:
   - Двадцать одна штука. Отлично. Берите грузы и нож  и  взгляните  сами,
как там внизу. Через тридцать секунд я вас вытащу. Дайте мне  часы.  И  не
потеряйте "тегане", нож, а то придется возвращаться.
   Первое погружение было неудачным. Он шел вниз слишком медленно  и  едва
успел взглянуть  на  ровное,  усеянное  черными  камнями  и  покрытое  дно
"посидонией", встречающимися во всех морях водорослями,  как  почувствовал
рывок вверх. Легкие его работали неважно, но  все  же  он  успел  заметить
густо заросший большой валун и в следующий раз  подплыл  прямо  к  нему  и
принялся шарить среди корней  правой  рукой.  Он  успел  нащупать  гладкую
овальную раковину, но тут вновь почувствовал рывок веревки. На третий  раз
он вынырнул с "аваби", и Кисси улыбнулась,  когда  он  бросил  раковину  в
бадью.  Он  нырял  еще  с  полчаса,  но  потом  легкие  его  заныли  и  он
почувствовал холод октябрьского моря и вынырнул последний раз одновременно
с Дейвидом, пронесшимся мимо, как великолепная сверкающая черная рыба.
   Когда Бонд бросил в бадью  свою  пятую  раковину,  баклан  одобрительно
дернул его за волосы.
   Кисси была довольна. В лодке у нее было грубое коричневое кимоно, и она
досуха вытерла им Бонда, пока он сидел,  опустив  голову  и  тяжело  дыша.
Потом она выловила бадью и  вывалила  ее  содержимое  на  дно  лодки.  Она
вытащила нож, разрешала пополам рыбешку и скормила ее  Дейвиду,  терпеливо
ждавшему у борта. Тот  проглотил  рыбу  в  два  приема  и  занялся  своими
перьями.
   Чуть позже  они  позавтракали  рисом  с  маленькими  кусочками  рыбы  и
сушеными водорослями,  похожими  на  солоноватый  шпинат.  И,  передохнув,
работали до четырех, пока не налетел откуда-то легкий прохладный  бриз,  и
сразу похолодало. Подошло время грести домой.
   Кисси забралась в лодку и несколько паз дернула за  бечеву,  к  которой
был привязан Дейвид. Тот вынырнул недалеко от лодки, привычно  поднялся  в
воздух,  сделал  над  ними  несколько  кругов,  спикировал  и   на   своих
перепончатых лапах, как на водных лыжах, скользнул  к  лодке,  перевалился
через борт, и, проковыляв на  нос,  устроился  там  с  царственным  видом,
ожидая когда личный гребец доставит его домой.
   Кисси    вытиралась,    чрезвычайно     благопристойно     переодевшись
предварительно  в  коричневое  кимоно.  Она  объявила,  что  они   собрали
шестьдесят пять "аваби", это просто замечательно. Бонд добыл десять  штук,
и для начала это тоже здорово. Нелепо обрадовавшись, Бонд наметил курс  на
остров, казавшийся сейчас песчинкой на  горизонте,  и  мерными  движениями
шотландского рыбака начал грести.
   Ладони горели, спина болела,  как  будто  его  избили  дубинкой,  плечи
обгорели под солнцем - утешало лишь, что это хороший тренаж перед заплывом
и взятием крепостной стены и прочими грядущими удовольствиями, и время  от
времени он награждал себя, улыбаясь Кисси прямо в лицо.  Она  не  отводила
взгляда, и низкое солнце золотило ее карие глаза. А песчинка  превращалась
в облачко, облачко в остров, и, наконец они были дома.



15. ШЕСТЕРО ХРАНИТЕЛЕЙ

   На следующий день было так же солнечно и они собрали шестьдесят  восемь
"аваби", в основном, благодаря успехам Бонда.
   А  накануне  вечером  Кисси  вернулась  с  базара,   продав   раковины,
обнаружила Бонда, катающимся по полу со  спазмами  брюшных  мышц,  и  свою
матушку, беспомощно кудахтаюшую над ним. Она прогнала старушку, расстелила
на полу мягкий "футон", содрала с Бонда плавки и перекатила лицом вниз  на
"футон". Она встала ему на спину и мягко затопала по позвоночнику вверх  и
вниз, от ягодиц до шеи, и  боль  постепенно  стихла.  Она  велела  ему  не
двигаться и принесла теплого молока. Потом она отвела его в крошечную баню
и обливала горячей и прохладной водой из бадейки для "аваби" до  тех  пор,
пока окончательно не смыла соль с кожи и волос Вытерла его, смазала теплым
молоком солнечные ожоги и сбитые ладони и отвела  в  комнату,  с  деланной
суровостью приказала заснуть, а, в случая чего, немедленно звать  ее.  Она
задула свечу и ушла, и, под стрекотанье сверчка  в  клетке,  он  мгновенно
вырубился.
   Утром он чувствовал себя великолепно, лишь ладони слегка саднили. Кисси
разбила ему яйцо в рис и накормила соевым  творогом,  и  он  извинился  за
причиненное вечером беспокойство. Она ответила:
   - Тодороки-сан, в вас живет дух десяти самураев, но тело у вас одно. Не
следовало мне это забывать. Такой был чудесный день, я  просто  увлеклась,
простите меня. Сегодня мы пойдем недалеко, поработаем у прибрежных скал. Я
сяду на весла, а  вы  сможете  понырять,  глубина  у  берега  всего  футов
двадцать, и я не была там несколько недель.
   Так оно и случилось. Бонд натянул рубашку от  солнца  и  сумел  собрать
двадцать одну раковину. Настроение испортил лишь отличный  вид  на  черную
крепость за проливом и здоровенный желто-черный воздушный шар со столбцами
черных иероглифов на рекламном щите.
   Они отдыхали, и Бонд небрежно спросил Кисси, что она знает о  замке,  и
был удивлен, заметив, как потемнело ее лицо.
   - Тодороки-сан, мы стараемся не говорить об этом  месте.  На  Куро  это
почти табу. Будто ад раскрыл свою пасть в полумиле от нашего дома.  А  мы,
"ама", похожи на ваших цыган. У нас есть дар предвидения. И мы  верим  что
здесь поселился сам дьявол, - не глядя на крепость, она  мотнула  головой.
Даже "каннуши-сан" согласен с  нами,  а  старики  говорят,  что  "гайджин"
всегда приносили несчастья Японии, а этот воплощает все зло Запада.  И  на
острове уже появилась легенда: шестеро Хранителей Джизо призовут  человека
из-за моря, и тот убьет "Короля Смерти". Так его здесь зовут.
   - А что это за Хранители"
   - "Джизо" -  бог-хранитель  детей.  Наверное,  буддистский.  На  другой
стороне острова, на берегу, стоят пять статуй,  шестую,  я  думаю,  просто
смыло. Такие страшноватенькие на вид. Стоят в одну  линию.  У  них  грубые
каменные тела и круглые валуны вместо голов, и каждый месяц рыбаки  меняют
на них белые рубахи. Их поставили наши предки много веков назад. Во  время
прилива они полностью скрываются под водой и стоят там на страже,  охраняя
нас,  "ама",  "детей  моря".  Каждый  год  в  начале  июня,   когда   море
прогревается после зимы и начинается  рабочий  сезон,  мы  отправляемся  к
Хранителям и поем, чтобы развеселить их, и тогда они принесут нам удачу.
   - А эта история о человеке из-за моря, откуда она появилась?
   - Кто знает? Из моря или воздуха... Откуда берутся такие истории? В них
просто верят.
   - А, со десу ка! - сказал  Бонд,  и  они  рассмеялись  и  принялись  за
работу.
   На третий день, когда Бонд, как обычно завтракал на крыльце,  в  дверях
появилась Кисси и тихо сказала:
   - Идите сюда, Тодороки-сан.
   Заинтригованный, он вошел в дом и она закрыла за ним дверь.
   Так же тихо она заговорила:
   - Только что у нас был посыльный  от  "каннуши-сан"  и  рассказал,  что
вчера  сюда  приходили  на  лодке  люди  с  большого   острова.   Привезли
"презентос" - сигареты и сладости.  Расспрашивали  о  полицейском  катере.
Сказали, что на нем прибыли три человека, а  ушло  только  двое.  Пытались
узнать, куда делся третий. Они охраняют замок, и их долг не  пускать  туда
нарушителей.  Старики  "презентос"  приняли,  но  сделали  "ширан-као"   -
"непроницаемые лица", и  отослали  этих  людей  к  "каннуши-сан",  который
объяснил, что третий человек занимался рыболовными лицензиями, его укачало
и он, наверное, лежал на обратном пути. Потом он  отпустил  этих  людей  и
послал к маяку мальчишку проследить, куда пойдет лодка, и мальчишка видел,
как лодка подошла  к  побережью  у  замка  и  там  ее  затащили  в  ангар.
"Каннуши-сан" считает, что вам нужно это знать. - Она посмотрела на него с
жалостью: - Тодороки-сан, мы ведь с вами  друзья.  Я  чувствую,  у  вас  с
"каннуши-сан" есть секреты, и они касаются замка. Расскажите мне об  этом,
я боюсь за вас.
   Бонд улыбнулся. Он подошел к ней, взял ее лицо в ладони и  поцеловал  в
губы.
   - Ты такая красивая и добрая, Кисси. Сегодня мы не пойдем в  море,  мне
надо отдохнуть. Отведи меня к маяку, мне хочется  взглянуть  на  замок,  и
все, что можно, я тебе расскажу. Я и так  рассказал  бы,  мне  потребуется
твоя помощь.  А  потом  хорошо  бы  взглянуть  на  ваших  Хранителей.  Мне
интересно - как антропологу.
   Кисси взяла маленькую корзинку с едой, надела свое коричневое кимоно  и
туфли на веревочной подошве, и по узкой извилистой тропинке  они  пошли  в
гору, поднимавшуюся за серыми домишками деревни.
   Камелии уже почти отцвели, но изредка еще  попадались  кусты,  покрытые
белыми и красными цветами, а  особенно  много  их  было  вокруг  небольшой
рощицы карликовых кленов, пламеневших алыми осенними листьями. Роща стояла
прямо над домом Кисси.
   Она показала ему маленький синтоистский алтарь, среди деревьев:
   - За алтарем есть уютная пещерка, но рыбаки боятся заходить, там  полно
призраков. А я как-то забралась в нее, и если там есть привидения, то я им
понравилась.
   Кисси хлопнула в ладони перед алтарем, на  секунду  склонила  голову  и
опять хлопнула в ладони. И они отправились на вершину тысячефутовой  горы.
Пара великолепных фазанов  с  золотистыми  хвостами,  пронзительно  крича,
пролетела над выступом скалы и скрылась в кустах  на  южном  склоне.  Бонд
попросил Кисси не высовываться, а сам пристроился за каменной пирамидой на
вершине и осторожно осмотрелся.
   За высокой крепостной стеной и парком поднимался  черно-золотой  донжон
замка. Было десять часов. Суетились фигурки в синей  крестьянской  одежде,
высоких сапогах, с длинными палками в руках; изредка  шевелили  палками  в
кустах. На лицах у всех были черные "маскос". Бонду пришло в  голову,  что
это утренний выход за свеженькими трупами. Что же  они  делают,  обнаружив
полуслепое существо или кучку одежды у одного из фумаролов, паривших там и
сям в парке? Волокут к доктору? И что происходит, если человек еще жив?  А
где прятаться, когда он сегодня  ночью  переберется  через  стену?  Ладно,
разберемся на месте! Хорошо хоть море спокойно и нет облаков. Доплывет  он
нормально.
   Бонд вернулся к Кисси и они сели в траву. Он  посмотрел  в  океан,  где
рассыпался флот "ама".
   - Кисси, сегодня ночью я поплыву к замку. Надо туда пробраться.
   Она кивнула:
   - Я знаю. Вы хотите убить этого  дьявола  и  его  жену.  Вы  тот  самый
человек из-за моря, которого ждут в  Куро.  -  Она  не  отрывала  глаз  от
океана. Сказала тускло: - Но  почему  именно  вы?  Почему  не  другой,  не
японец?
   -  Эти  люди  -  "гайджин".  И  я  -  "гайджин".  Государству   удобнее
представить все это склокой между иностранцами.
   - Понятно. А "каннуши-сан" согласился?
   - Да.
   - А если... А потом? Вы вернетесь ко мне на лодку?
   - Ненадолго. Меня ждут в Англии.
   - Нет. Я верю, вы надолго останетесь на Куро.
   - Почему?
   - Я молилась перед алтарем. И я никогда не просила о  таком  раньше.  Я
уверена, все исполнится. - Она помолчала. - А ночью я поплыву  с  вами.  -
Она подняла руку. - Я знаю течения. Один вы туда не доплывете.
   Бонд взял ее маленькую сухую ладонь. Посмотрел  на  детские  обломанные
ногти. Сказал хрипло:
   - Нет. Это мужская работа.
   Она посмотрела на него. Карие  глаза  были  спокойны  и  серьезны.  Она
сказала, впервые называя его по имени:
   - Таро-сан, фамилия ваша означает "гром", но я не боюсь грома. Я  знаю,
что делаю. И каждый день, ровно в полночь, буду ждать в скалах у  подножья
стены. Буду ждать час, вдруг вам потребуется  помощь.  Вас  могут  ранить.
Женщины в воде куда сильнее мужчин. Поэтому-то у "ама" ныряют  девушки,  а
не парни. А океан вокруг  Куро  я  знаю,  как  крестьянин  свое  поле.  Не
упрямьтесь. Все равно я не буду спать, пока вы не вернетесь. Скажите "да",
Таро-сан.
   - Хорошо, Кисси, - сказал  Бонд  хрипло.  -  Я  просто  думал,  что  мы
подойдем на лодке поближе к замку, но если тебе хочется подразнить акул...
   - Акулы "ама" не трогают. Хранители не дремлют, и с нами вообще  ничего
не случается. Много лет назад у одной "ама" веревка запуталась в скалах, и
люди до сих пор  вспоминают  об  этом.  А  акулы  принимают  нас  за  себе
подобных. - Она рассмеялась. - Ну вот, договорились, давайте  поедим  и  я
покажу вам Хранителей. Прилив  еще  не  начался,  и  они  с  удовольствием
взглянут на вас.


   По тропинке они спустились с вершины, обогнули выступ скалы и  вышли  к
берегу к востоку от деревни. Вброд по мелководью они обошли  мыс.  Там  на
плоском каменистом пляже  на  квадратных  основаниях  из  огромных  камней
стояли пять фигур и смотрели куда-то  за  горизонт.  Они  мало  напоминали
людей. На каменных телах-подставках  в  напяленных  на  них  грубых  белых
рубахах громоздились большие валуны. От шестой оставалось  лишь  туловище,
голову, должно быть, снесло  штормом.  В  неподвижности  своей  несли  они
стражу над водой и под нею.
   Люди подошли к идолам и взглянули на гладкие  бесстрастные  лица.  Бонд
первый раз  в  жизни  почувствовал  благоговейный  трепет.  Сколько  веры,
сколько значения вложили древние ваятели  в  эти  примитивные  скульптуры,
хранителей веселых голых девушек - "ама", и Бонд  ощутил  нелепое  желание
преклонить колени и  попросить  благословения,  как  когда-то  крестоносцы
просили своего Бога.  Он  отогнал  дурацкую  мысль,  но,  склонив  голову,
попросил удачи в своем деле.  А  потом  отошел  и  смотрел  со  стесненным
сердцем, как Кисси, на прекрасном лице которой были и напряжение и мольба,
хлопнула в ладони, привлекая  внимание  идолов,  и  долго  и  взволнованно
говорила, то и дело упоминая  его  имя.  И  ему  показалось,  что  круглые
головы-валуны коротко кивнули.
   Что за чушь! Но когда Бонд взял  Кисси  за  руку  и  они  пошли  назад,
девушка весело сказала:
   - Все в порядке, Тодороки-сан. Вы заметили, они кивнули?
   - Нет, - сказал Бонд внушительно, - не заметил.
   Они тихо прошли вдоль восточного побережья  Куро  и  затащили  лодку  в
глубокую расселину в черных скалах. Было начало двенадцатого,  и  огромная
луна высоко и быстро неслась среди кудрявых облаков. Они говорили шепотом,
хотя замок стоял в полумиле от них и его не было видно. Кисси  сняла  свое
коричневое кимоно, аккуратно сложила и положила в лодку. Тело ее  блестело
в лунном свете. Соблазнял черный треугольник между ног, и хотелось дернуть
за  шнурок  на  талии,  придерживающий  легкий   клочок   материи.   Кисси
возбужденно хихикнула:
   - Не пяльтесь на мою черную кошку!
   - А почему это так называется?
   - Сами догадайтесь!
   Бонд осторожно  натянул  черный  костюм  "ниндзя".  Удобно,  и  в  воде
согреет. Капюшон он отбросил на спину, сдвинул на лоб очки  для  плавания.
Кисси взяла их у своего отца. Маленькая водонепроницаемая упаковка  весело
прыгала в бухточке, и он накрепко привязал ее к правому запястью.
   Он улыбнулся Кисси и кивнул головой.
   Она прижалась с нему, обняла и поцеловала в губы.
   Прежде, чем он смог ответить, она опустила очки на глаза  и  нырнула  в
спокойную теплую воду.



16. ПРЕЛЕСТНОЕ МЕСТЕЧКО

   Кисси спокойно плыла кролем, а Бонд без усилий шел за  н