м-то   борделе   в
Саванна-Ла-Мар? И что ему в конце концов нужно-то?
   Скараманга задумался на мгновение.
   - Полагаю, что он хочет взять у меня несколько уроков по стрельбе. Буду
рад услужить ему. Но с номером "Три с половиной" ты, пожалуй, прав. Я  так
и решил, когда нанимал тебя. Но столько  совпадений  сразу,  нет,  так  не
бывает. Может быть, пора уже и задуматься. Я с самого начала  сказал,  что
носом чую легавых. Девушка, может, и на самом деле твоя невеста, а  может,
и нет - но этот прием с душем.  Старый  трюк,  его  знают  все  мошенники.
Может, им пользуются и в Секретной Службе. Если только, конечно, ты там не
трахал ее? - Он поднял одну бровь.
   - Именно это я и делал. А что здесь такого? А вы-то  чем  занимались  с
этой китаянкой? Играли в бирюльки? - Бонд встал с кровати. Он изобразил на
лице нетерпение  и  гнев  в  равных  пропорциях.  -  Послушайте,  господин
Скараманга. С меня достаточно. Перестаньте давить  на  меня.  Вы  вот  все
ходите здесь, размахивая этим чертовым пистолетиком, и  ведете  себя,  как
сам Всевышний, болтая при этом всякую чушь относительно Секретной  службы.
Вы что же, ждете, что я упаду перед вами на  колени  и  стану  лизать  вам
ботинки? Если так, тогда вы  ошибаетесь.  Коли  не  нравится  моя  работа,
гоните обещанную тысячу долларов, и я пойду себе куда подальше.
   Скараманга улыбнулся своей едва заметной жесткой улыбкой.
   - Может быть, и пойдешь, и даже раньше, чем думаешь.  Тоже  мне!  -  Он
дернул плечами. - Ладно, ладно. Но запомни,  господинчик.  Если  окажется,
что ты не тот, за кого себя выдаешь, разорву на куски. Понял меня? И рвать
буду сначала маленькими кусочками, а потом  -  и  кусками  побольше.  Так,
чтобы продлить удовольствие. Понял? А теперь можешь валить спать.  У  меня
встреча с господином Хендриксом в 10:00 в зале заседаний.  И  я  не  хочу,
чтобы нам мешали. После этого вся  компания  отправится  на  экскурсию  по
железной дороге, о которой я говорил тебе. И уж твоя забота - организовать
все как следует. Прежде всего поговори с одним из администраторов.  Понял?
Ну все. До скорого.
   Скараманга вошел в платяной шкаф, отодвинул рукой костюм Бонда и исчез.
С той стороны раздался резкий щелчок замка.  Бонд  встал.  "Ну  и  ну",  -
произнес он вслух и направился в ванную,  чтобы  смыть  с  себя  все,  что
пережил за последние два часа.
   Он проснулся в 6:30, как и наметил: и на этот  раз  какой-то  неведомый
будильник, встроенный в его организм (так у  многих  бывает),  не  подвел,
позвонил вовремя. Он надел плавки, пошел на пляж и опять сделал заплыв  на
длинную дистанцию. Когда в 7:15  он  увидел,  как  Скараманга  выходит  из
западного крыла гостиницы, а за  ним  следует  слуга  с  полотенцем.  Бонд
поплыл к берегу. Он прислушался к резким тяжелым ударам  батута  и  затем,
обходя это место стороной, так, чтоб его  не  видели,  вошел  в  гостиницу
через главный вход и быстро направился  к  своей  комнате.  В  комнате  он
постоял у окна, прислушиваясь, хотел убедиться,  что  Скараманга  все  еще
делает упражнения, затем достал отмычку, которую ему дал Ник  Николсон,  и
проскользнул через коридор в номер 20, прикрыв за собой дверь.  Он  закрыл
дверь на задвижку. Да, здесь было то, за чем он пришел, пистолет лежал  на
туалетном столике. Он пересек комнату,  взял  оружие  и  вытащил  пулю  из
барабана, это та самая пуля, которая должна  была  вылететь,  если  бы  из
пистолета стреляли. Он положил пистолет точно так, как тот  лежал  раньше,
вернулся к двери, прислушался, вышел,  пересек  коридор  и  вошел  в  свой
номер. Подошел к окну, послушал. Да. Скараманга продолжал заниматься.  То,
что сделал Бонд, походило на детскую забаву, но это могло подарить ему как
раз ту долю секунды, которая - он чувствовал это всем  своим  существом  -
будет означать жизнь или смерть для него в ближайшие 24 часа. Мысленно  он
чувствовал легкий запах дыма, обозначавший, что его "крыша" уже  тлела  по
краям. В любую минуту Марк Хэзард и  "Трансуолд  консорциум"  мог  сгореть
дотла, подобно какому-нибудь Дурацкому пугалу  в  День  Гая  Фокса:  может
быть, до праздничного фейерверка в  честь  раскрытия  Порохового  заговора
дело и не  дойдет,  но,  по  всей  видимости,  Джеймс  Бонд  может  вскоре
оказаться один против шести  вооруженных  громил,  профессионалов,  и  вот
тогда все будет зависеть только от его собственной быстроты и  ловкости  и
его  "Вальтера  ППК".  И  именно  тогда  любое,   даже   самое   крошечное
преимущество  может  оказаться  решающим.  Решив  не  падать  духом,  даже
воодушевленный подобной рискованной ситуацией, Бонд заказал  себе  плотный
завтрак, съел его с удовольствием и, выдернув по пути  соединительную  ось
поплавка в туалете, пошел в кабинет администратора.
   Феликс Лейтер находился при исполнении своих служебных обязанностей. Он
слегка улыбнулся, вежливо и сдержанно, как настоящий администратор.
   - Доброе утро, господин Хэзард. Чем я могу быть вам полезен?
   Лейтер смотрел поверх правого плеча Бонда,  его  интересовало  то,  что
происходило у Бонда за спиной. Раньше, чем Бонд успел ответить,  у  стойки
появился господин Хендрикс.
   - Доброе утро, - сказал Бонд.
   Господин Хендрикс ответил легким типично немецким кивком головы.
   - Мне передали, что звонят из Гаваны, но по междугородному, это из моей
конторы. Откуда лучше всего говорить, так чтобы не мешали?
   - Разве нельзя говорить из вашего номера, сэр?
   - Там мне не вполне удобно.
   Бонд догадался, что Хендрикс тоже обнаружил у себя микрофон. Лейтер был
готов помочь. Он вышел из-за своего стола.
   - Тогда здесь, сэр. Телефон в холле. Кабина звуконепроницаемая.
   Господин Хендрикс холодно посмотрел на него.
   - А аппарат? Он тоже звуконепроницаемый?
   Лейтер изобразил вежливое недоумение.
   - Боюсь, я не понимаю вас, сэр. Аппарат соединен напрямую с оператором.
   - Ну хорошо. Проводите меня, пожалуйста.
   Господин  Хендрикс  пошел  за  Лейтером  в  дальний  угол  холла,   где
находилась телефонная будка. Он тщательно закрыл за  собой  обитую  дверь,
взял трубку. Затем он подождал,  пока  Лейтер  не  прошел  через  холл  по
мраморному полу и не начал почтительно разговаривать с Бондом.
   - Так что вы говорили, сэр?
   - У меня что-то с туалетом не в порядке. Что-то случилось с  поплавком.
Где-нибудь еще есть туалет?
   - Извините, сэр. Я попрошу слесаря немедленно  посмотреть,  в  чем  там
дело. Да, конечно.  Туалет  в  холле.  Там  еще  не  закончили  внутреннюю
отделку, и пока им не пользуются, но все оборудование в прекрасном рабочем
состоянии. - Он понизил голос. - Дверь оттуда ведет в мой кабинет. Подожди
десять минут, пока я прослушаю магнитофонную запись того, что говорит этот
негодяй. Я слышал, что  его  уже  соединили.  Мне  все  это  не  нравится.
Кажется, у тебя прибавляется хлопот. -  Он  слегка  поклонился  и  показал
Бонду на столик в центре холла, где лежали журналы.  -  Если  вы  посидите
немного, сэр, через минуту я буду к вашим услугам.
   Бонд  кивком  головы  выразил  благодарность  и  отвернулся.   Хендрикс
разговаривал по телефону. Он стоял в стеклянной  будке  и  напряженно,  не
отрывая глаз, смотрел на Бонда. Бонд почувствовал, как  по  телу  побежали
мурашки. Так и есть! Он сел и  взял  старый  номер  "Уолл-стрит  джорнэл".
Незаметно оторвал маленький кусочек из середины первой страницы, как будто
на сгибе был разрыв. Он поднял журнал, открыл его  на  второй  странице  и
наблюдал за Хендриксом через маленькую дырочку.
   Хендрикс смотрел на тот  же  журнал,  только  с  обратной  стороны,  он
продолжал говорить и слушать. Вдруг он положил трубку и вышел  из  кабины.
Его лицо блестело от пота. Он вытащил чистый белый носовой  платок,  вытер
им лицо и шею. И быстро направился куда-то по коридору.
   Ник Николсон, чистенький и аккуратненький, прошел через  холл,  вежливо
улыбнулся и кивнул Бонду, потом занял свое место  за  столом.  Было  8:30.
Через пять минут из кабинета появился  Феликс  Лейтер.  Он  что-то  сказал
Николсону и подошел к Бонду. Его бледные губы были сжаты.
   - Пройдите, пожалуйста, со мной, сэр, - произнес он  и  пошел  впереди,
через холл, открыл ключом дверь мужского туалета, пропустил Бонда и  запер
за собой дверь. Они встали у умывальников, вокруг валялись доски и  другие
деревяшки. - По-моему, ты влип, Джеймс, - сказал Лейтер, весь  напрягшись.
- Они говорили по-русски, но то и  дело  произносили  твое  имя  и  номер.
Думаю,  тебе  надо  убираться   отсюда   подобру-поздорову,   уноси   ноги
немедленно, садись в свой драндулет и дуй.
   Бонд слегка улыбнулся.
   - Заранее предупрежденный - заранее вооруженный, Феликс.  Мне  это  уже
было известно. Хендриксу приказали уничтожить меня.  Наш  старый  друг  из
КГБ, Семичастный, имеет против меня зуб. Как-нибудь расскажу,  в  чем  тут
дело. - Затем он поведал Лейтеру о том, что произошло сегодня ночью с  ним
и Мэри Гуднайт. Лейтер слушал, нахмурившись. - Так что теперь  нет  смысла
уходить отсюда, - заявил Бонд в заключение. - В десять  у  них  совещание,
так что всю секретную информацию и, возможно, их планы  относительно  меня
мы и так узнаем. Лично я думаю, что  соревнования  по  стрельбе  состоятся
где-нибудь за пределами гостиницы, на природе, где  не  будет  свидетелей.
Так вот, если бы вы с Ником могли придумать что-нибудь, чтобы помешать  их
сегодняшнему мероприятию с выездом на природу, я бы был в полном порядке.
   Лейтер задумался. Затем лицо его посветлело.
   - Их планы на  вторую  половину  дня  мне  известны.  Поездка  на  этом
миниатюрном поезде через плантации тростника, пикник, затем на  катере  из
бухты Грин-Айленда, морская рыбалка и тому подобное. Я уже обследовал весь
маршрут. - Он поднял большой палец левой  руки  и  задумчиво  постучал  по
своему стальному крюку. - Да-а-а. Времени терять  нельзя,  да  еще  нужно,
чтобы очень повезло, мне придется сейчас же  отправиться  в  Фроум,  чтобы
запастись всем необходимым у нашего друга Хьюджила. Надеюсь, он выдаст мне
все, что полагается, под твое честное слово.  Пойдем  ко  мне  в  кабинет,
напишешь ему записку. Отсюда до него полчаса езды, а Ник побудет у стойки.
Все, вперед.
   Он открыл боковую дверь и прошел  через  нее  в  свой  кабинет.  Кивком
пригласил Бонда следовать за ним и закрыл за  собой  дверь.  Под  диктовку
Лейтера Бонд написал  записку  управляющему  сахарных  плантаций  компании
"УИСКО", а потом отравился к себе в номер. Он выпил неразбавленный бурбон,
сел на край кровати и стал смотреть, ничего не видя, в окно через лужайку,
за горизонт, уходящий в  море.  Правая  рука  у  Бонда  время  от  времени
непроизвольно дергалась, он  был  похож  на  дремлющую  охотничью  собаку,
гоняющуюся во сне за зайцем, или на зрителя, смотрящего  легкоатлетические
соревнования и невольно поднимающего ногу, чтобы помочь прыгуну преодолеть
планку. Погрузившись в себя, Бонд мысленно из самых невероятных  положений
то и дело выхватывал свой пистолет.
   Время шло, а Джеймс Бонд все еще сидел на кровати, иногда он закуривал,
докурив сигарету до половины, рассеянно гасил ее в пепельнице, стоящей  на
столике у кровати. Невозможно было догадаться, о чем думал Бонд, настолько
был сосредоточен. Хотя кое о чем можно было судить по тому,  как  учащенно
бился  пульс  на  левом  виске,  как  сильно  были  сжаты   губы,   однако
серо-голубые глаза, которые ничего  не  видели,  были  спокойными,  взгляд
задумчивый, почти сонный. Невозможно  было  догадаться,  что  Джеймс  Бонд
размышлял о возможности собственной  смерти,  которая,  кто  знает,  может
наступить сегодня, чуть позже; он даже ощущал, как пули  разрывают  своими
мягкими наконечниками его тело, он видел, как его тело лежит,  дергаясь  в
конвульсиях, на земле, слышал, как изо рта его рвется крик. Обо всем  этом
он, безусловно, размышлял, но не только же  об  этом:  дергающаяся  правая
рука красноречиво свидетельствовала - действия противника не  должны  быть
оставлены без ответа, более того, они должны быть предвосхищены;  вот  так
кружился в голове тайного агента хоровод сумбурных мыслей.
   Бонд глубоко вздохнул. Глаза его ожили. Он взглянул  на  часы  -  9:50.
Поднялся, провел обеими руками по своему осунувшемуся лицу, как бы  смывая
с него что-то, вышел из комнаты и пошел по коридору к залу заседаний.



12. С БОКАЛОМ И В ПОТЕМКАХ

   Обстановка была все той же. Литература по туризму, которую Бонд  читал,
лежала на буфетной стойке, там, где он оставил ее раньше. Он прошел  прямо
в зал заседаний. Зал только слегка прибрали. Наверное, Скараманга  сказал,
чтобы никто из  обслуживающего  персонала  сюда  не  входил.  Стулья  были
расставлены в надлежащем порядке, но пепельницы не вытряхивали.  На  ковре
не было никаких пятен, но, кажется,  его  и  не  замывали.  Возможно,  был
сделан  один-единственный  выстрел  прямо  в  сердце.   Пули   с   мягкими
наконечниками,   которыми   стрелял   Скараманга,   буквально    разрывали
внутренности, но осколки пули оставались в теле, и кровотечения  не  было.
Бонд прошел вокруг стола, нарочно расставляя стулья  более  аккуратно.  Он
определил стул, на котором,  должно  быть,  сидел  Руби  Роткопф  -  прямо
напротив Скараманги, - у этого стула была  сломана  ножка.  Выполняя  свою
работу, он тщательно проверил окна и заглянул за шторы.  В  комнату  вошел
Скараманга в сопровождении господина Хендрикса.
   - О'кей, господин Хэзард, - резко произнес он. - Заприте обе двери, как
вчера. Никто не должен входить. Понятно?
   - Да.
   Когда Бонд проходил мимо господина Хендрикса, он весело сказал:
   - Доброе утро, господин Хендрикс. Как вам вчерашнее шоу?
   Господин Хендрикс в обычной для него манере слегка поклонился. И ничего
не ответил. Его глаза были холодны как мрамор.
   Бонд вышел и запер дверь, потом занял свое  место  прихватив  рекламные
проспекты и бокал для  шампанского.  Первым  заговорил  Хендрикс,  говорил
быстро, ему не терпелось высказаться, некоторые слова он просто глотал.
   - Господин С., у меня плохие вести. Сегодня утром выходил  на  связь  с
моим Центром в Гаване. Они получили сведения  непосредственно  из  Москвы.
Этот человек, - должно быть, он  сделал  жест  в  сторону  двери,  -  этот
человек - тот самый  английский  тайный  агент,  человек  по  имени  Бонд.
Сомнений быть не может.  Я  получил  точное  описание.  Когда  он  купался
сегодня утром, я имел  возможность  внимательно  рассмотреть  его  тело  с
помощью бинокля. Отчетливо видны следы ран. Шрам на  правой  стороне  лица
также не оставляет никаких сомнений. А его стрельба  вчера  вечером?  Этот
идиот еще гордится своим умением стрелять.  Попробовал  бы  кто-нибудь  из
моих подчиненных вести себя так глупо. Я пристрелил бы его на месте!
   Возникла пауза. Теперь голос говорившего  изменился,  в  нем  появились
угрожающие нотки. Было ясно, что он обращается к Скараманге.
   - Но, господин С., как это могло случиться?  Как  вы  могли  допустить,
чтобы он оказался здесь? Мой Центр ошеломлен такой ошибкой.  Этот  человек
мог нанести огромный вред, если  бы  не  бдительность  моего  руководства.
Пожалуйста, объяснитесь, господин С. Я должен составить полный отчет.  Как
произошло, что вы встретили этого человека? Как получилось,  что  вы  даже
привезли его на место встречи Группы? Подробности, пожалуйста, господин С.
Полный отчет. Мое руководство выразит свое крайнее недовольство, ведь речь
идет о притуплении бдительности перед лицом противника.
   Бонд услышал звук чиркающей о коробок спички. Он представил  себе,  как
Скараманга, откинувшись в кресле проделывает всю эту церемонию,  связанную
с курением. Голос, который затем послышался, звучал решительно, в  нем  не
было и тени озабоченности:
   - Господин Хендрикс, я ценю заботу вашей организации,  и  я  поздравляю
ваше руководство с  тем,  что  у  них  имеются  такие  надежные  источники
информации. Но сообщите своему  Центру  следующее:  я  встретился  с  этим
человеком совершенно случайно, по крайней мере я так  думал  тогда,  и  не
надо беспокоиться о том, как это случилось. Было очень трудно организовать
это совещание, и мне понадобилась помощь. Мне пришлось срочно вызывать  из
Нью-Йорка двух администраторов, чтобы  они  руководили  работой  персонала
гостиницы. Они хорошо справляются со своей работой, не так  ли?  Прислугу,
коридорных и прочий персонал я нанял в  Кингстоне.  Но  мне  действительно
очень нужен личный помощник, человек под рукой,  на  подхвате,  чтобы  все
прошло без сучка, без задоринки. Сам я во все детали вникать не собирался.
И  когда  этот  парень  свалился  с  неба,  он  показался  мне  подходящей
кандидатурой. Вот я его и взял. Но я не дурак. Я знал,  что,  когда  здесь
все закончится, мне придется избавиться от него, просто на всякий  случай,
если он вдруг узнает  то,  что  знать  ему  не  полагается.  А  теперь  вы
говорите, что он из Секретной службы. Я же сказал вам в начале  совещания,
что мне все эти агенты на  один  зубок.  Впрочем,  ваше  сообщение  вносит
кое-какие коррективы, а именно: он умрет сегодня, а не завтра. И  вот  как
это произойдет.
   Скараманга стал говорить тише. Теперь Бонд мог слышать  лишь  отдельные
слова. Пот катил градом из-за уха, которое он прижал ко дну бокала.
   - Наша поездка на поезде... крысы в тростнике...  несчастный  случай...
прежде чем я сделаю это... сильный испуг... детали мне  самому...  обещаю,
что  вы  от  души  посмеетесь.  -  Должно  быть,  Скараманга  опять   сел,
откинувшись в кресле. И теперь его хорошо было слышно. -  Можете  отдыхать
спокойно. К вечеру от парня ничего не останется. Ну как?  Я  могу  сделать
это и сейчас, как только открою дверь. Но два перегоревших  предохранителя
за два дня - это, пожалуй, слишком, зачем нам лишние разговоры. А  так  мы
весело проведем время, пикник выйдет на славу!
   В   голосе   господина   Хендрикса   не   было   эмоций   или    личной
заинтересованности. Он лишь выполнял приказы, меры должны быть приняты,  и
самые решительные. Приказы надлежит выполнять без промедления.
   -  Да,  -  сказал  он,  -  принимаю  ваше  предложение.  И  с   большим
удовольствием понаблюдаю за этим. А теперь о других делах. План  "Орэндж".
Мое руководство хочет знать, все ли готово.
   - Да. Все готово - и на "Рейнольд метал" и на "Кайзер боксит", а  также
на "Алюмина оф Джамайка". Но ваш товар, это вещество, оно слишком летучее.
Его надо менять в камере для подрывного заряда каждые пять лет. И  еще,  -
послышался сухой смешок, - я не мог  не  рассмеяться,  когда  увидел,  что
инструкция по использованию, оттиснутая прямо на цилиндрах, переведена  на
несколько  африканских  языков,  помимо  английского.  Вы  что,   готовите
черномазых к крупному восстанию? Вам следовало бы предупредить меня о том,
когда оно начнется. А то ведь на  Уолл-стрит  погореть  ничего  не  стоит,
рынок ценных бумаг не прощает ошибок.
   - Тогда вы точно потеряете массу  денег,  -  сказал  господин  Хендрикс
безразлично. - Мне не сообщат дату. Мне все равно. У меня  нет  капиталов.
Пора быть умнее и держать деньги в золоте, или бриллиантах, или, скажем, в
редких почтовых марках. А теперь следующее дело. Мое начальство хотело  бы
приобрести большую  партию  наркотиков.  У  вас  есть  источник  снабжения
марихуаной. Сейчас все поставки  осуществляются  по  весу  -  на  фунтовой
основе. Я спрашиваю, можете  ли  вы  сделать  так,  чтобы  наши  источники
поставляли травку центнерами. Вам предлагается  доставлять  груз  в  Педро
Кейз. Мои друзья могут забирать его прямо оттуда.
   Наступила тишина. Скараманга, должно быть, курил свою тонкую манильскую
сигару.
   - Да, - произнес он, - думаю, что  провернуть  это  можно.  Но  у  этих
законов по наркотикам стали очень большие и острые зубы. Длительные строки
тюремного заключения впечатляют, вы меня  понимаете?  Поэтому  цены  лезут
вверх, уже и так выше крыши. Сегодня за  унцию  дают  шестнадцать  фунтов.
Ц