алуйста, говорите все, что хотите.
   Капитан Стонор вытащил другую сигарету и закурил:  "Мисс  Мишель,  все,
что говорит капитан Бонд правильно.  Вы  действительно  как  бы  попали  в
тяжелое дорожное происшествие, и вы  не  хотите,  чтобы  вас  преследовали
кошмары, но тут есть нечто большее.  Вас  нежданно-негаданно  как  гром  с
ясного  неба,  так  сказать,  насильно   вовлекли   в   подпольную   войну
преступников, войну, которая никогда не прекращается. Вы знаете о ней лишь
по книгам и фильмам. И, как это случается в кино, сыщик спасает девушку от
разбойников. - Он перегнулся через стол и посмотрел мне прямо в  глаза.  -
Не поймите меня  неправильно,  мисс  Мишель  и,  если  сочтете  мои  слова
неуместными, просто забудьте о них. Было бы естественно, если  бы  спасший
вас сыщик стал в ваших глазах  героем,  человеком,  достойным  поклонения,
если бы даже вы захотели выйти за него замуж. - Капитан откинулся назад  и
улыбнулся,  как  бы  извиняясь.  -   Встречи,   произошедшие   при   таких
обстоятельствах,  оставляют  шрамы  на  сердце.  Они   являются   огромным
потрясением для любого, черт бы его побрал, гражданина.  Но  больше  всего
они сказываются на таких молодых людях, как вы. Я полагаю,  -  его  добрый
взгляд стал немного жестче, - и у меня есть на то  веские  основания,  что
прошлой ночью вы вступили в интимные отношения с капитаном Бондом.  Боюсь,
что это одна из наших наименее приятных обязанностей - уметь  распознавать
и такие вещи. - Капитан Стонор поднял руку. - Я не буду  больше  проявлять
любопытство, расспрашивая вас о таких личных делах. Они меня не  касаются,
но было бы очень жаль, хотя это и совершенно естественно, почти неизбежно,
если бы  вы  потеряли  душевный  покой  из-за  этого  блестящего  молодого
англичанина, который просто спас вам жизнь. - Приветливая отеческая улыбка
была смешана с иронией. - В конечном счете все  сказано  и  все  произошло
именно так, как случается в книгах и в кино, не правда ли? Почему бы этому
не произойти в жизни?
   Я заерзала от нетерпения,  мне  хотелось,  чтобы  эта  лекция  поскорее
окончилась и я могла уйти.
   - Я заканчиваю. Осталось совсем немного, мисс Мишель. Я  знаю,  что  вы
думаете обо мне как о нахале, но  с  тех  пор  как  я,  служа  в  полиции,
перешагнул через средний  возраст,  меня  стал  интересовать,  как  я  это
называю  послеродовой  период,  наступающий  после   таких   происшествий.
Особенно, когда выживший участник происшествия молод и на  него  произвело
сильное впечатление, то, через что ему пришлось пройти. Если можно,  мисс,
хотелось бы поделиться с вами одной мыслью, и после этого  я  пожелаю  вам
всяческих удач  и  благополучного  путешествия  на  этом  вашем  маленьком
безумном мотороллере.
   Глаза капитана Стонора продолжали смотреть  в  мои,  но  в  них  сбился
фокус. Я знала, что услышу сейчас нечто, идущее от всего сердца.  Это  так
редко случается при общении с детьми. Я забыла о том, что хотела  поскорее
уйти, и вся обратилась в слух.
   - Подпольная война, о которой я говорил  -  преступная  битва,  которая
идет не прекращаясь, неважно между конкретно кем -  между  полицейскими  и
грабителями, между шпионами  и  контрразведчиками...  Это  сражение  между
обученными армиями. Одна сражается на стороне закона или  за  то,  что  ее
страна  считает  справедливым,  другая  является  противницей   закона   и
справедливости. - В этот момент капитан Стонор разговаривал сам  с  собой.
Мне показалось, что он говорил нечто, чрезвычайно для него важное, о  чем,
вероятно, он говорил и в своих выступлениях  или  статьях  в  каком-нибудь
полицейском журнале. - Но у представителей высших эшелонов всех этих  сил,
у самых искусных  профессионалов,  участвующих  в  этой  войне  есть  одно
смертельно опасное качество. Оно  свойственно  всем  -  и  "нашим"  и  "не
нашим". -  В  подтверждение  этих  слов  сжатый  кулак  капитана  медленно
опустился на деревянную крышку стола. В его глазах  светилась  преданность
своему делу и праведный гнев. - У руководителей и  гангстеров,  у  ФБР,  у
оперативного состава, у шпионов высшего класса,  у  контрразведчиков  -  у
всех у них холодные  сердца.  Они  хладнокровные,  безжалостные,  жестокие
убийцы, мисс Мишель. Да, даже у "друзей", так же как  и  у  "врагов".  Они
вынуждены быть такими. Они не выживут,  если  такими  не  будут.  Вы  меня
понимаете? - Глаза капитана снова были в  фокусе  и  смотрели  на  меня  с
дружеским  расположением.  Я  была  взволнована,  но  мне  стыдно  в  этом
признаться, сердце мое оставалось глухо. - Потому мне хотелось  бы,  чтобы
вы запомнили  следующее,  моя  дорогая.  Я  переговорил  с  Вашингтоном  и
разузнал кое-что о господине Бонде. У него выдающийся послужной список. Но
держитесь подальше от всех этих людей. Они не для  вас.  Неважно,  как  их
зовут - Джеймс Бонд или Стрелок Моргант. Они оба и все им подобные живут в
джунглях, где вы  провели  лишь  несколько  часов  и  откуда  вам  удалось
вырваться. Поэтому пусть у вас не будет ни сладких воспоминаний об  одном,
ни кошмарных - о другом. Они оба отличаются от вам  подобных.  Это  просто
совсем другой тип людей. - Капитан Стонор улыбнулся.  Это  как  ястребы  и
голуби, если вы извините меня за это банальное сравнение. Вы меня  поняли?
- Должно быть, по выражению моего лица нельзя было сказать, что я все  это
восприняла сердцем. Голос его стал резким:
   - Ладно. Тогда пойдемте.
   Капитан Стонор встал и я последовала за ним. Я не знала, что сказать. Я
вспомнила свою первую реакцию, когда Джеймс Бонд появился в двери  мотеля:
О, боже, еще один из этих! Но я помнила и его  улыбку,  его  поцелуи,  его
руки, обнимающие  меня.  Я  смиренно  шла  рядом  с  этим  большим  уютным
человеком, который с самыми добрыми намерениями поделился  со  мной  этими
мыслями. Но единственное, что мне хочется - плотно позавтракать и  наконец
выспаться где-нибудь  за  сотни  миль  от  этого  мотеля  с  романтическим
названием "Сонные сосны".
   Когда я уезжала, было уже двенадцать часов дня. Капитан Стонор  сказал,
что у меня будет масса хлопот с прессой, но он постарается не допустить ее
ко мне как можно дольше. Я могла сообщить им о Джеймсе  Бонде  все,  кроме
того, чем мы занимались  и  где  его  можно  найти.  Он  мог  быть  просто
человеком, который вовремя появился, сделал свое дело и поехал дальше.
   Я упаковала сумки, а молодой полицейский лейтенант Морроу прикрепил  их
к моему мотороллеру и выкатил "Веспу" на дорогу. Пока мы шли  по  лужайке,
он сказал: "Следите за выбоинами, на дороге в Гленз Фолз,  мисс.  Иные  из
них такие глубокие, что подъезжая к ним, лучше сигналить: на дне могут уже
находиться другие водители таких вот маленьких машин".  Я  засмеялась.  Он
был четок, весел и молод, но без лишних сантиментов и склонен к авантюрам,
судя по всему. Вероятно, он был более подходящим для меня типом мужчины.
   Я попрощалась с капитаном Стонором и поблагодарила его. Затем,  видимо,
не без оснований решив, что вид у меня глуповатый, надела  защитный  шлем,
опустила похожие на блюдца очки, села на мотороллер  и  нажала  на  педаль
стартера. Слава богу, маленький  двигатель  завелся  сразу!  Сейчас  я  им
покажу! Я быстро выжала сцепление и резко рванула  машину.  Кругом  из-под
заднего колеса полетела рыхлая грязь и галька. А я умчалась как  ракета  и
через десять секунд включив прямую передачу,  ехала  с  ровной  скоростью,
сорок миль  в  час.  Поверхность  дороги,  насколько  видел  глаз  впереди
выглядела нормально.  Поэтому  я  позволила  себе  обернуться  и  нахально
подняла руку  в  прощальном  приветствии.  Маленькая  группа  полицейских,
стоящая перед дымящимся строением офиса,  энергично  ответила  тем  же.  А
потом я поехала  по  длинной,  прямой  дороже,  окаймленной  двумя  рядами
столетних сосен. Мне  показалось,  что  соснам  жаль  отпускать  меня,  не
оставив в памяти никакого следа.
   Никакого? А что это там капитан  детективов  говорил  насчет  сердечных
"шрамов"? Я ведь ему не поверила тогда.  Мои  "шрамы"  залечил  чужеземец,
который спал с пистолетом  под  подушкой,  секретный  агент,  который  был
известен только под своим кодовым номером.
   Секретный агент? Да плевать мне на его  профессию!  Номер?  Я  его  уже
забыла! Я точно знала, кто он  был  и  какой  он  был.  И  каждую  мелочь,
связанную с ним, я буду всю жизнь хранить в своем сердце.



    Ян Флеминг.
    Уникум Хальдебранда




   Скат-хвостокол был больше  шести  футов  от  кончика  одного  крыла  до
кончика другого и, по крайней мере, десять футов в длину - от тупого  носа
до конца смертоносного хвоста. Он был темно-серого цвета с тем  фиолетовым
оттенком, который часто предвещает опасность в подводном  мире.  Когда  он
поднялся со светло-золотистого песчаного дна  и  медленно  поплыл  вперед,
казалось, это черное колышущееся покрывало.
   Джеймс Бонд плыл, прижав руки  к  бедрам  и  едва  шевеля  ластами.  Он
преследовал темную тень  поперек  широкой  лагуны,  поросшей  пальмами  по
берегам, ожидая, когда представится возможность выстрелить.  Он  не  любил
убивать рыб, если к этому не понуждал голод; исключение составляли большие
мурены и все представители семейства скорпионовых рыб. Ската он  собирался
убить потому, что тот выглядел слишком зловещим.
   Было около десяти часов ясного апрельского утра, и лагуна Белл Ансе  на
южной оконечности  острова  Маэ,  самого  большого  в  группе  Сейшельских
островов, была гладкой, как зеркало. Северо-западные  муссоны  стихли  еще
несколько месяцев назад, юго-восточные принесут долгожданную  прохладу  не
раньше мая. Сейчас температура воздуха приближалась к тридцати градусам  в
тени, влажность была не меньше девяноста процентов, и вода в изолированной
от океана лагуне нагрелась чуть ли не до температуры  человеческого  тела.
Даже рыбы казались  ленивыми.  Десятифунтовая  рыба-попугай,  пощипывающая
водоросли на коралловой скале, повернула глаза, равнодушно  посмотрела  на
Бонда, когда он проплыл прямо над ней,  и  вновь  обратилась  к  завтраку.
Стайка жирных серых бычков, деловито плывущих куда-то, расступилась  перед
тенью Бонда, тут же  сомкнулась  и  продолжила  свое  движение.  Полдюжины
маленьких   каракатиц,   выстроившихся   в   линию   подобно   танцовщицам
кордебалета, обычно робких, как птицы, даже поленились изменить мизансцену
под проплывшим Бондом.
   Бонд не спускал глаз  с  хвостокола.  Скоро  скат  устанет  или  начнет
принимать  Бонда  за  большую  вялую  рыбу   на   поверхности   воды,   не
представляющую никакой опасности. Тогда скат опустится на гладкое песчаное
дно, изменит свою окраску  на  почти  прозрачную  светло-серую  и,  плавно
изгибая свои крылья, зароется в песок.
   Риф приближался.  На  дне  появлялись  коралловые  ветви  и  аккуратные
островки водорослей - такое впечатление, будто приближаешься к  городу  из
сельской местности. Повсюду виднелись  яркие,  напоминающие  драгоценности
коралловые рыбки, а в тени  горели  цветным  пламенем  гигантские  анемоны
Индийского океана. Группы защищенных колючками  морских  желудей-балянусов
казались  коричневыми  пятнами  -  как  будто  кто-то  вылил  чернила   на
поверхность  скал,  а  сверкающие  синие   и   желтые   усики   лангустов,
колеблющиеся в воде, высовывались из расщелин подобно щупальцам  крохотных
драконов. Здесь и там среди водорослей  на  ярко  освещенном  морском  дне
виднелись  блестящие  пятнистые  ципреи  -  раковины   "каури",   служащие
разменной монетой в странах Африканского континента  -  леопардовые  каури
размером с мячик  для  игры  в  гольф.  Однажды  Бонд  заметил  сверкающие
растопыренные  пальцы  венериного  гребешка.  Впрочем,  он  уже  привык  к
фантастическому разнообразию красок на коралловых рифах и продолжал  плыть
вперед, стараясь зайти со стороны моря, отрезать от него ската и заставить
его повернуть обратно к берегу. Тактика оправдала  себя,  и  скоро  черная
тень с преследующей ее коричневой торпедой - человеком  устремилась  через
огромное синее зеркало лагуны к берегу. На глубине двенадцати  футов  скат
остановился в очередной раз. Бонд тоже замер, едва перебирая  ластами.  Он
осторожно поднял голову из воды и вылил воду  из  маски.  Когда  же  снова
опустил голову в воду, скат исчез.
   В руках у  Бонда  было  ружье  для  подводной  охоты  марки  "Чэмпиэн",
заряженное гарпуном с острым, как иголки, трезубцем - оружие, рассчитанное
для стрельбы на близкое расстояние, но для охоты на коралловых  рифах  оно
было идеальным. Бонд поднял задвижку предохранителя и осмотрелся, стараясь
проникнуть взглядом сквозь туманные горизонты окружающей  его  массы  воды
лагуны. Он пытался разглядеть  крупную  тень  акулы  или  барракуды  -  не
хотелось, чтобы хищник оказался рядом  в  момент  выстрела.  Раненые  рыбы
издают иногда крик боли, а даже если не будет  крика,  возникшие  волны  и
кровь могут привлечь внимание акул. Но  вокруг  было  пусто,  серо-зеленая
мгла не таила теней. Бонд снова перевел взгляд на дно  лагуны  и,  заметив
смутные очертания на ребристом песчаном дне,  проплыл  несколько  футов  и
замер прямо над спрятавшимся в  песке  скатом.  Два  крошечных  фонтанчика
песка танцевали над дыхательными  отверстиями,  похожими  на  ноздри.  Да,
стрелять нужно именно сюда, за дыхательные  отверстия  примерно  на  дюйм.
Бонд прикинул насколько далеко хлестнет пораженный скат  своим  бичевидным
хвостом, и нажал на спусковой крючок.
   Песчаный взрыв окутал все вокруг мутью, и в течение  нескольких  секунд
Бонд ничего не мог  различить.  Затем  тросик  натянулся,  и  скат  рванул
вперед, хлеща себя по бокам грозным  хвостом  с  зазубренной  иглой.  Бонд
отчетливо  видел  ядовитые  колючки-шипы,   агрессивно   выпрямившиеся   у
основания хвоста. Это были те самые шипы,  которые,  как  гласят  легенды,
умертвили Одиссея, которые, по свидетельству естествоиспытателя  древности
Плиния, могут поразить под корень дерево и вызвать его гибель. В Индийском
океане, где яды обитателей  моря  наиболее  опасны,  царапина,  нанесенная
иглой ската, неизбежно приводит к смерти.  Стараясь  держаться  как  можно
дальше от  опасного  хвоста,  до  предела  натянув  тросик  гарпуна.  Бонд
следовал за отчаянно сопротивляющейся рыбой.  Он  даже  заплыл  немного  в
сторону, чтобы взмахи бьющего хвоста не  перерубили  тросик.  Такой  хвост
применялся для изготовления бичей, которыми надсмотрщики избивали рабов на
плантациях. В настоящее время закон Сейшельских островов запрещает иметь у
себя бич, сделанный из высушенного хвоста хвостокола, но они переходят  из
поколения в поколение для наказания неверных жен, и  если  проходит  слух,
что муж высек жену таким бичом, можно быть уверенным, что она не  появится
на людях, по крайней мере, неделю.
   Бонд видел, как ослабевали удары хвоста; он проплыл вперед и потащил за
собой слабеющего ската. У самого  берега,  на  мелководье,  скат  перестал
сопротивляться. Бонд вытащил его на песчаный пляж, но  старался  держаться
подальше от него. Внезапно огромный скат взвился в воздух,  яростно  хлеща
вокруг себя грозным хвостом, будто надеясь достать  врага,  -  Бонд  успел
отпрыгнуть в сторону, скат шлепнулся на спину, подставив солнцу свое белое
брюхо и открыв широкий серповидный рот. Бонд смотрел на умирающего ската и
не знал, как ему поступить.
   Невысокий коренастый мужчина в брюках и  рубашке  цвета  хаки  появился
из-под роскошных пальм и  направился  к  нему,  переступая  кучи  высохших
водорослей и океанского мусора, оставленного приливом на песчаном берегу.
   - Старик и море! -  воскликнул  он  смеющимся  голосом,  когда  подошел
достаточно близко. - Кто кого поймал?
   - Я так и знал, - повернулся к нему Бонд. - Как раз когда в этом нужда,
появится единственный человек на острове, который не носит мачете. Фидель,
будь другом, позови кого-нибудь из своих людей. Этот стервец  отказывается
умирать, а в нем сидит мой гарпун.
   Фидель Барби, самый молодой из бесчисленного семейства Барби,  которому
на Сейшельских островах принадлежит практически все, подошел и взглянул на
ската оценивающим взглядом.
   - Неплохой морской кот. Тебе повезло, что гарпун попал  в  единственное
убойное место, иначе он  затянул  бы  тебя  за  риф  и  тебе  пришлось  бы
расстаться с ружьем. Эти звери невероятно живучи. Но мне необходимо срочно
отвезти тебя в Викторию. Подвернулся удачный случай. Я пришлю  кого-нибудь
за ружьем. Тебе нужен его хвост?
   - Зачем? - улыбнулся Бонд. - У меня нет жены.  Но  как  насчет  хорошей
похлебки сегодня вечером?
   - Только не сегодня, дружище. Пошли быстрей. Ты где раздевался?
   - Дело вот в  чем,  -  сказал  Фидель,  усадив  Бонда  в  свой  джип  и
направляясь к столице по прибрежному шоссе. - Ты  никогда  не  слышал  про
американца по имени Милтон Крэст? Не  слышал?  Так  вот,  ему  принадлежит
группа отелей и  нечто  под  названием  "Фонд  Крэста".  Но  одно  я  знаю
совершенно точно. У него самая роскошная яхта в Индийском океане.  Бросила
якорь   только   вчера.   Яхта   называется   "Уэйвкрэст".   Двести   тонн
водоизмещением. Сотня футов длиной. На ней есть все, начиная от  красавицы
жены  до  проигрывателя  на  кардановом  подвесе,  чтобы   от   качки   не
соскальзывала игла. Все коридоры и каюты устланы коврами толщиной в  дюйм.
Кондиционирование воздуха.  Только  у  него  к  востоку  от  Африки  сухие
сигареты  и  настоящее  шампанское  после  обеда  -  такое  шампанское   я
попробовал впервые после отъезда из Парижа, -  Фидель  Барби  заразительно
расхохотался. - Короче говоря, "Уэйвкрэст" - великолепная  яхта,  хотя  ее
хозяин - сукин сын каких мало. Но нам  ведь  наплевать  на  это,  дружище,
верно?
   - Действительно, наплевать. А какое отношение имеет этот Крэст  к  тебе
или ко мне?
   - Дело обстоит так. Мы - ты и я - собираемся провести несколько дней  в
плавании на этой яхте в компании мистера Крэста и миссис Крэст,  красавицы
миссис Крэст. Я согласился провести судно к острову Чагрин  -  помнишь,  я
говорил тебе о нем? Он расположен в нескольких сотнях  миль  отсюда  -  на
африканских отмелях. Мои родственники даже и забыли о  его  существовании.
От него никакой пользы - разве что  собирать  на  нем  яйца  черепах.  Его
высшая точка - всего три фута над уровнем океана. Я не был на  нем  больше
пяти лет. А вот этому Крэсту  захотелось  побывать  на  этом  острове.  Он
собирает образцы морской фауны - что-то связанное с его фондом,  -  и  ему
нужна какая-то маленькая  рыбка,  которая  водится  только  рядом  с  этим
островом. По крайней мере,  Крэст  утверждает,  что  единственный  в  мире
экземпляр был пойман у острова Чагрин.
   - Интересно. Ну а как оказался я замешанным в это дело?
   - Я знал, что ты  томишься  от  скуки  и  тебе  нужно  ждать  рейсового
парохода еще неделю, поэтому я  заявил,  что  ты  -  лучший  ныряльщик  на
островах и обязательно найдешь проклятую рыбу, если только она существует.
К тому же я отказался плыть без тебя. Мистер Крэст ничего не имел  против.
Вот так. Я вспомнил, что ты  собирался  отправиться  к  южной  оконечности
острова Маэ, так что сел в джип и ехал по прибрежной дороге, пока один  из
рыбаков не сказал, что видел какого-то  сумасшедшего  белого,  пытающегося
покончить жизнь самоубийством, в лагуне Белл Ансе, и сразу понял, что  это
ты и есть.
   Бонд рассмеялся.
   - Поразительно, как население островов боится воды! Прошло столько лет,
а они все еще не подружились с морем. Готов поспорить,  мало  кто  из  них
даже умеет плавать!
   -  Римская  католическая  церковь.  Она  против  того,  чтобы  католики
раздевались догола. Ужасная чепуха, но ничего не  поделаешь.  А  когда  ты
говоришь о том, что они боятся моря, не забудь, что ты провел здесь  всего
месяц. Масса акул и барракуд - тебе просто не попадался голодный хищник. А
морской скорпион? Тебе не приходилось видеть человека, наступившего на его
шипы? Боль настол