ал на молочно-белый в лунном
свете купол. - Там, внутри ракета. То, что вы видите -  крышка  широкого
шахтного ствола, пробитого в толще мела на сорок футов вглубь. Половинки
купола  раздвигаются  гидравлически  и  раскладываются  вровень  с  этой
двадцатифутовой стеной. Если бы сейчас они были открыты, вы  увидели  бы
кончик носа Ракеты. Там, - он показал на  темный  куб  в  стороне  Дила,
почти скрытый темнотой, - командный пункт. Бетонный бункер. Нафарширован
радарными   устройствами   слежения.   Радиолокатор   эффекта   Доплера,
радиолокатор траектории полета и прочее.
   Информация поступает по двадцати  телеметрическим  каналам  связи  от
приборов,  установленных  в  носу  ракеты.  Пункт   оборудован   большим
телеэкраном для наблюдения за поведением ракеты в шахте после того,  как
будут запущены насосы. Еще  один  экран  предназначен  для  слежения  за
начальным периодом подъема. Бок о бок с бункером  расположен  подъемник.
Он понадобился, потому что большая часть груза доставлялась  нам  морем.
Этот вой исходит от  электростанции,  она  там,  -  он  слабо  махнул  в
направлении   Дувра.   -   Бараки   для   рабочих   и    Дом    защищены
взрывонепроницаемой стеной... Но когда мы нажмем  на  кнопку,  ни  одной
души не будет в радиусе мили от старта. Кроме экспертов из  Министерства
и команды журналистов Би-Би-Си, которые надеются попасть в бункер.  Даст
Бог, они там не сварятся. Уолтер говорит,  что  шахта  и  большая  часть
бетонной площадки расплавятся от жара.  Это,  пожалуй,  все.  С  внешней
стороной мы закончили. Пошли дальше...
   Бонд опять не смог не заметить команды в  голосе  Дрэкса.  Они  молча
пересекли залитое лунным светом пространство до  опорной  стены  купола.
Над бронированной дверью в стене  горела  красная  лампа.  Она  освещала
четкую  надпись  по-немецки  и  по-английски:  "ОПАСНО  ДЛЯ  ЖИЗНИ!  ПРИ
ВКЛЮЧЕННОЙ КРАСНОЙ ЛАМПЕ ВХОД  ЗАПРЕЩЕН!  НАЖМИТЕ  НА  КНОПКУ  ЗВОНКА  И
ЖДИТЕ."
   Дрэкс так и сделал, и внутри послышался звон сигнала тревоги.
   - Кто-нибудь может работать с оксиацетиленом или  делать  еще  что-то
деликатное, - объяснил Дрэкс. - Отвлечется на вошедшего и, не  дай  Бог,
напортачит. Все откладывают работу, когда слышат звонок, и  возвращаются
к ней, только когда видят, кто пришел.
   Отступя на шаг от двери, Дрэкс показал на ряд широких решеток в самом
верху стены.
   - Вентиляционные шахты. Воздух внутри  поддерживается  на  уровне  70
градусов <1 ёF - 5/9 ёС.>.
   Дверь открыл человек с полицейской дубинкой в руке  и  револьвером  у
пояса. Бонд за Дрэксом прошел в маленькую прихожую, где не было  ничего,
кроме скамьи и фетровых шлепанцев, аккуратно поставленных в ряд.
   - Придется надеть. - Дрэкс уселся и. скинул свои ботинки. - Чтобы  не
поскользнуться и не влететь куда-нибудь. И оставьте здесь  свой  пиджак.
70 градусов это жарковато.
   - Ничего, - отозвался Бонд, вспомнив про "беретту" под  мышкой.  -  Я
жаростойкий.
   Чувствуя себя зрителем, попавшим за  кулисы  театра.  Бонд  вслед  за
Дрэксом оказался на узком металлическом мостике, в  ослепительном  свете
прожекторов, заставившем его одной рукой вцепиться в  перила,  а  другую
вскинуть к глазам.
   Когда он опустил  ее,  то  увидел  сцену  столь  величественную,  что
безгласно  стоял  какое-то  время,  погружаясь  взглядом  в  потрясающую
красоту самого грозного оружия на земле.

Глава 12
"МУНРЕЙКЕР"

   Iн находился словно бы внутри огромного ружейного ствола.
   С пола в сорока  футах  внизу  поднималась  металлическая  окружность
стен, почти на самом верху которой, как две мухи, цеплялись  за  поручни
они с Дрэксом. Точно по центру шахты, в пятнадцати футах от них, высился
блестящий хромированный карандаш,  острие  которого  -  игла  антенны  -
казалось, царапало крышу в двадцати футах над  их  головами.  Основанием
мерцающий  снаряд  опирался  на  усеченный  конус  решетчатой   стальной
конструкции,  помещавшейся  между  острыми,   как   скальпель   хирурга,
пластинами трех стабилизаторов Ракеты. Но ничто не  могло  сравниться  с
шелковой поверхностью пятидесяти футов полированного хрома, кроме, может
быть, паучьих лап двух легких пусковых  башен,  выступавших  из  стен  и
прихвативших Ракету за талию толстыми резиновыми прокладками.
   Там, где они держали Ракету, в ее стальной коже был открыт люк, и  на
глазах Бонда оттуда выбрался человек, спустился  на  узкую  платформу  и
рукой в перчатке закрыл дверцу. Потом он осторожно по  мостку  прошел  к
башне и повернул там какую-то ручку. Машина  завизжала,  убрала  лапу  с
Ракеты и вознесла ее, как богомол. Визг  спустился  на  тон  ниже.  Лапа
телескопически убралась, потом вытянулась и взялась  за  Ракету  десятью
футами ниже. Оператор пробрался к Ракете, открыл другой  люк  и  скрылся
внутри.
   - Скорее всего, проверяет подачу топлива из баков. Питание самотеком.
Довольно сложное устройство. Как она вам нравится?
   - Дрэкс с удовольствием наблюдал выражение восторга на лице Бонда.
   - Это одна из самых  красивых  штук,  какие  я  когда-либо  видел,  -
признался Бонд. Говорить было легко, не требовалось повышать  голоса.  В
огромной шахте стояла тишина, говор людей, скопившихся внизу под хвостом
Ракеты, отсюда казался бормотанием. Дрэкс показал на самый верх Ракеты.
   - Боеголовка. На этот раз учебная. Набита аппаратурой.
   Телеметрия и все такое. Ниже, прямо напротив  нас  гироскопы.  Потом,
почти донизу, баки с горючим, а у самого  хвоста  -  турбины.  Заводятся
давлением  перегретого  пара,  полученного  при   расщеплении   перекиси
водорода. Топливо, фтор и водород, - это, между прочим,  государственная
тайна выталкивается вниз  по  подающим  трубкам  и  воспламеняется,  как
только попадает в мотор. Происходит что-то вроде  направленного  взрыва,
Ракета взлетает.  Стальной  пол  под  ее  основанием  отодвигается.  Там
глубокий колодец для выхлопа, почти до основания скал.  Завтра  увидите.
Похож на пещеру. Когда мы проводили статическую проверку день назад, мел
расплавился и потек в море, как вода. Надеюсь, мы не  выжжем  знаменитые
белые скалы до  дна,  когда  дело  дойдет  до  настоящей  штуки.  Хотите
посмотреть, как идут работы?
   Бонд молча последовал за Дрэксом по  крутой  металлической  лестнице,
следующей изгибу стальной стены. Теперь он испытывал  почти  обожание  к
этому человеку. Можно ли было обижаться на детское поведение  Дрэкса  за
карточным столом? Слабости есть даже  у  великих  мира  сего.  Нужна  же
Дрэксу какая-то разрядка от огромной ответственности. Из того, что  Бонд
слышал  за  ужином,  следовало,  что  особенно  положиться   на   своего
легковозбудимого  заместителя  Дрэкс  не  может.  Он  один  -   источник
жизненной силы проекта и даже  в  таком  пустяке,  как  карточная  игра,
должен постоянно самоутверждаться,  искать  приметы  удачи,  пожалуй,  и
обеспечивать их себе сам. Кто, подумал Бонд, кто бы не потел и  не  грыз
ногти, когда так много поставлено на карту.
   Спускаясь, они гротескно отражались в зеркальной поверхности  Ракеты,
и Бонд почти с изумлением вспомнил,  что  совсем  недавно  чувствовал  к
этому человеку жалость, смешанную с отвращением.
   Они ступили на стальные плиты пола.  Дрэкс  остановился  и  посмотрел
вверх, приглашая Бонда сделать то  же.  С  этой  точки  ракета  казалась
прямым  столбом  света,  уходящим  в  небеса,   света   не   белого,   а
перламутрового. В нем были искры красного, от алых  канистр  гигантского
пенного огнетушителя, рядом с которым наготове, целя насадкой  шланга  в
основание  ракеты,  стоял  человек  в  асбестовом  костюме.  В  нем  был
фиолетовый отсвет, отражение ламп на панели управления стальным полем. В
нем был изумрудный размыв, реплика козырька над лампой, у которой  сидел
кто-то и записывал цифры, выкликавшиеся ему прямо из-под сопла.
   Казалось немыслимым, что эта  пастельная  колонна,  такая  хрупкая  и
грациозная, сможет выдержать то, чем грозила ей пятница:  ревущий  напор
мощнейшего контролируемого взрыва из всех, когда-либо предпринятых; удар
преодоления звукового барьера; неведомые нагрузки полета со скоростью 15
000 миль в час; шок взлета на тысячу миль в  высоту  и  проникновения  в
атмосферный покров Земли.
   Дрэкс словно читал его мысли.
   - Это будет как убийство, -  сказал  он  и  вдруг  разразился  лающим
смехом. - Уолтер, - позвал он. - Подите сюда. Тот послушно  подошел.  -Я
сказал,  Уолтер,  нашему  другу  капитану,  что,   когда   мы   запустим
"мунрейкер", это будет похоже на убийство.
   Бонд не удивился выражению недоумения, мелькнувшему по лицу Уолтера.
   - Детоубийство,  -  раздраженно  пояснил  Дрэкс.  -  Убийство  нашего
ребенка. - Он показал на ракету. - Да очнитесь!
   Что с вами?
   Лицо Уолтера прояснилось. Он выдавил подобие улыбки.
   - Убийство. Да, это похоже. Ха-ха! А теперь, сэр Хьюго, надо обратить
внимание на  графитовые  предкрылки  вытяжного  отверстия.  Министерство
спокойно насчет их точки плавления? Но там не знают...  -  Разговаривая,
Дрэкс и Уолтер прошли под хвост ракеты, и Бонд за ними.
   Стоявшие там люди повернулись  навстречу.  Дрэкс,  взмахнув  рукой  в
сторону Бонда, произнес:
   - Капитан Бонд, наш новый офицер безопасности.
   Ни слова приветствия, ни искры любопытства в глазах.
   - Ну, так что у вас там с графитом... - Все обступили Дрэкса, и  Бонд
оказался предоставленным сам себе.
   Он  не  удивился  холодности   приема.   Он   бы   и   сам   встретил
новичка-дилетанта, вторгшегося в его работу, с той же смесью  равнодушия
и враждебности. Он понимал этих высоколобых  технарей,  которые  полтора
года жили здесь в заоблачных высях астронавтики и были сейчас на  пороге
сурового  испытания.  И  все-таки,  подумал  он,  честные  люди   должны
понимать, что он здесь по делу, что у него своя жизненно важная  доля  в
успехе проекта. Легко предположить, что один из этих людей здесь враг. И
возможно, в этот самый момент он ликует, зная,  что  графит,  в  котором
сомневается Уолтер, действительно недостаточно стоек.  Правда,  все  они
похожи на спаянную команду сейчас, когда стоят вокруг Дрэкса и  Уолтера.
Но нет ли среди них человека,  чей  мозг  движется  по  своей  секретной
орбите, высчитывая козни?
   Бонд, глядя по сторонам, осторожно обошел  треугольник,  образованный
основаниями  стабилизаторов,  покоящимися  в  обитых  резиной  пазах   в
стальном полу. Время от времени он взглядывал на группу вокруг Дрэкса.
   Все,  кроме  него,  были  одеты  в   плотно   облегающие   нейлоновые
комбинезоны на пластиковых молниях. Нигде  ни  крупицы  металла,  и  нет
никого в очках. Все головы тщательно выбриты. Вероятно, для того,  решил
Бонд, чтобы ни один волос не попал ненароком в какой-нибудь механизм. Но
этому выводу противоречило то, что приходилось  счесть  самой  необычной
чертой, объединившей  всех  на  площадке:  усы.  Усы  были  у  всех  без
исключения, и очень ухоженные, и всех цветов и  фасонов:  в  форме  руля
велосипеда,  а  ля  морж,  а  ля  кайзер,  а  ля  Гитлер.  Среди   этого
разнообразия волосяных меток буйная рыжеватая  поросль  на  лице  Дрэкса
казалась знаком отличия, приметой его командирского ранга.
   Зачем это, подумал Бонд. Он никогда не был поклонником этого мужского
украшения, но сейчас, в сочетании  с  бритыми  черепами,  усы  выглядели
просто непристойно. Ладно бы еще все одного фасона, а то какой-то разгул
личных пристрастий, бунт самовыражения  на  фоне  голых  круглых  голов.
Омерзительно.
   Что еще можно было сказать об этих людях? Среднего роста,  худощавые,
стройные. Этого, видимо, требовала работа: ловкость и проворство  нужны,
чтобы бегать  по  узким  мосткам,  и  компактность,  чтобы  сквозь  люки
проникать в тесные внутренние помещения ракеты. Руки казались спокойными
и безупречно чистыми. Ноги твердо, не переминаясь, стояли на  полу,  что
говорило о полной погруженности в обсуждение. Ни один из них ни разу  не
посмотрел в его сторону. Пожалуй, за  три  оставшихся  дня  он  вряд  ли
сможет оценить преданность  этих  пятидесяти  роботоподобных  германцев.
Потом он вспомнил. Их уже не пятьдесят. Их  сорок  девять.  Один  разнес
себе голову пулей. И что открылось в  тайниках  души  Барча?  Женщина  и
"Хайль Гитлер!". Насколько он будет далек от истины, подумал Бонд,  если
сделает предположение, что и у остальных, помимо  ракеты,  мысли  заняты
тем же?
   - Доктор Уолтер! - В мысли Бонда, который  стоял,  поглаживая  острый
край  колумбитового  стабилизатора,  ворвался  сдержанно-гневный   голос
Дрэкса. - К делу. Это приказ. Мы потеряли уже достаточно времени.
   Люди разошлись по местам, а Дрэкс подошел к  Бонду,  оставив  Уолтера
все в той же неуверенности.
   - Чертов дурак. - Лицо Дрэкса было грозно. - Вечно ему все мерещится.
- Пробормотав это, он сменил тон. Пойдемте в мой кабинет. Я  покажу  вам
план полета. А потом пора и спать.
   Подойдя к стене, Дрэкс повернул в ней незаметную рукоятку, и с мягким
свистом открылась узкая дверь. В трех футах в глубине от  нее  была  еще
одна дверь, также, как первая, обитая по контуру резиной. Герметичность,
подумал Бонд. Дрэкс, прежде чем закрыть внешнюю  дверь,  остановился  на
пороге и показал на ряд таких же незаметных рукояток в стене.
   -  Мастерские,  -  сказал  он.  -  Электрики,  энергетики,   контроль
заправки,  туалеты,  склады.  Моя  секретарша,  последнее  относилось  к
смежной двери.
   Дрэкс закрыл внешнюю дверь, прежде чем открыть вторую,  и,  пропустив
Бонда в кабинет, затворил и ее.
   Это была строгая комната с серыми стенами, серым  ковром  на  полу  и
креслами из гнутых металлических трубок, обитыми синей тканью. Главным в
ней, конечно, был большой рабочий стол. Кроме того, по стенам стояли два
зеленых бюро и большой металлический радиоприемник. В полуоткрытую дверь
виднелась кафельная облицовка ванной. Стена напротив  письменного  стола
казалась сделанной из опалового стекла. Дрэкс подошел к  ней,  нажал  на
два выключателя справа.
   Стекло осветилось, и Бонд увидел две карты по шести квадратных футов,
расчерченные по его изнанке.
   На левой карте изображалась восточная часть Англии  от  Портсмута  до
Гулля и примыкающие воды с 50 по 55 градус  широты.  От  красной  точки,
показывающей стартовую площадку ракеты, по всей карте расходились дуги с
интервалом в десять миль. На расстоянии  восьмидесяти  миль  от  старта,
между Фризианскими островами и Гуллем,  среди  океана  горела  рубиновая
цель.
   Дрэкс  указал  на  компактные  математические  та  блицы  и   колонки
показателей, заполнившие правую сторону карты.
   - Скорости воздушных потоков, атмосферное давление,  таблицы  готовых
расчетов для настройки гирокомпасов.  Подсчитаны  с  учетом  скорости  и
дальности полета в качестве констант.  Ежедневно  мы  получаем  прогнозы
погоды, сделанные ВВС, и показатели состояния верхних  слоев  атмосферы,
добытые с помощью реактивной  авиации.  Достигнув  максимальной  высоты,
самолет  сбрасывает  воздушные   шары,   наполненные   гелием,   которые
поднимаются еще выше. Толщина земной атмосферы - около пятидесяти  миль.
После двадцати плотность такова, что уже не имеет значения  для  ракеты.
Там можно двигаться по инерции почти в вакууме. Пройти  первые  двадцать
миль - вот проблема. Сила тяготения Земли - еще одна. Уолтер  может  все
объяснить, если вам интересно. В пятницу прогнозы погоды будут поступать
непрерывно, и настройка  гирокомпасов  состоится  непосредственно  перед
стартом. А пока мисс Брэнд  каждое  утро  обрабатывает  все  поступающие
данные и составляет таблицу расчетов на случай, если они понадобятся.
   Теперь  Дрэкс  показывал  на  другую  карту.   Это   была   диаграмма
эллипсоидного полета Ракеты от старта до цели, в сопровождении еще более
густых колонок  цифр.  -  Скорость  вращения  Земли  и  его  влияние  на
траекторию полета, - объяснил Дрэкс. - Фактор вращения Земли  на  восток
надо соотносить с данными на другой карте. Сложное дело.  Ваше  счастье,
что нет нужды в нем разбираться. Для этого у нас есть мисс Брэнд. Так, -
он выключил карты. -Какие-нибудь вопросы по работе? Мне кажется,  ее  не
будет много. Сами видите, что приняты все, мыслимые и немыслимые,  меры.
Министерство настаивало на этом с самого начала.
   - Похоже, что все  в  порядке,  -  произнеся  это,  Бонд  внимательно
смотрел на Дрэкса. Здоровый глаз того был настороже. Бонд сделал  паузу.
- Скажите честно, вы верите, что  между  вашей  секретаршей  и  Тэллоном
что-то было?
   - Отчего же нет? - легко отозвался Дрэкс. - Девочка  привлекательная.
Они часто встречались. И уж точно она крепка задела Барча.
   - Я слышал, Барч перед смертью отсалютовал и крикнул "Хайль Гитлер!",
- сказал Бонд.
   - Я тоже слышал, - ровно ответил Дрэкс. - Ну и что? -  А  зачем  ваши
люди все носят усы? - спросил  Бонд,  проигнорировав  вопрос  Дрэкса.  И
снова почувствовал, что задел его.
   - Моя идея, - Дрэкс хохотнул. -  Они  нераспознаваемы  в  этих  белых
комбинезонах, да еще с бритыми головами. Поэтому я  велел  им  отрастить
усы. Им понравилось. Стало чем-то вроде амулета, как в  военной  авиации
во время войны. А что, не нравится?
   - Ну что вы, - ответил Бонд. -  Несколько  странно,  поначалу.  Я  бы
подумал, что большие номера на спинах, разного цвета для  каждой  смены,
были бы эффективнее.
   - А я, - сказал Дрэкс, поворачиваясь к двери,  словно  давая  понять,
что разговор окончен, - я остановился на усах.

Глава 13
СЧИСЛЕНИЕ ПУТИ

   A среду ранним утром Бонд проснулся в постели покойника.
   Он спал мало.
   Дрэкс молчал всю дорогу до дома и  у  подножия  лестницы  не  слишком
ласково пожелал спокойной ночи. Бонд по ковровой дорожке коридора прошел
туда, где светилась его распахнутая дверь, и нашел свои  вещи  аккуратно
распакованными.
   Комната была убрана так же дорого, как и все внизу, а  на  столике  у
кровати стояли тарелка с бисквитами и бутылка "Виши".
   От предыдущего постояльца только и осталось, что  бинокль  в  кожаном
футляре да металлическое бюро, запертое и  без  ключа.  Бонд  знал,  что
такое  эти  бюро.  Он  наклонил  его  к  стенке,  нащупал  снизу  кончик
замыкающего  стержня,  который   пронизывает   ящики   насквозь,   когда
запирается верхний. Подпихивая  стержень  вверх.  Бонд  один  за  другим
освободил все ящики и  осторожно  поставил  бюро  на  место  с  недоброй
мыслью, что майор Тэллон недолго бы продержался в Секреткой службе.
   В верхнем ящике лежали масштабные карты объекта со всеми сооружениями
и военно-морская карта ј 1895 Дуврского  пролива.  Бонд  выложил  их  на
кровать и тщательнейшим  образом  осмотрел.  В  складках  военно-морской
карты были частички пепла.
   У туалетного столика Бонд  нашел  свой  прямоугольный  кожаный  кейс.
Проверил числа на секретном замке и, довольный, что их никто не  трогал,
набрал шифр. Кейс был битком набит инструментами. Бонд достал аэрозоль с
пудрой для снятия отпечатков пальцев и  большое  увеличительное  стойло.
Обрызгав тонким сероватым порошком всю поверхность карты,  он  обнаружил
множество  отпечатков.  После  осмотра  через   лупу   выяснилось,   что
принадлежали они двум людям. Он отобрал два самых четких, вынул из кейса
"лейку" со вспышкой и сфотографировал. Потом он внимательно рассмотрел в
лупу две слабые морщинки, выявленные порошком.  Выходило  так,  что  эти
линии были проведены с берега, чтобы что-то запеленговать. Это был очень
узкий пеленг, и обе линии, похоже, исходили  из  того  дома,  в  котором
сейчас находился Бонд. Фактически, подумал он, они  могут  указывать  на
наблюдение некоего объекта из разных крыльев Дома.
   Линии были намечены не  карандашом,  а,  чтобы  не  оставить  следов,
кончиком чего-то, может  быть,  сухого  пера,  почти  не  потревожившего
волокон бумаги.
   В той точке, где линии встречались, был намек на вопросительный знак,
а точка располагалась на отметке глубины в 12 фатомов <Фатом  (фасом)  -
морская сажень, равняе