Дворцом.  "Бентли"  рычал  от  напряжения.
Букингэм-палас-гейт. Значит, он  едет  на  Эбюристрит.  Следя  за  белой
машиной, Бонд лихорадочно продумывал свои  действия.  Светофор  на  углу
Лоуэр-Гроувнер-сквер был зеленый для Дрэкса и красный для  Бонда,  и  он
проскочил на красный, как раз успев заметить, что Дрэкс поворачивает  на
Эбюри-стрит. Бонд прибавил газу и сумел остановиться на самом  углу.  Он
выскочил из машины, не выключая мотора, и  услышал  два  коротких  гудка
"Мерседеса". Заглянув за угол на Эбюри-стрит,  Бонд  увидел,  как  Кребс
помогает закутанной девушке дойти от крыльца  до  машины.  Затем  дверца
хлопнула, и они умчались.
   Бонд ринулся к "Бентли" и на третьей скорости погнался вслед.
   Хорошо, что "Мерседес" белый. Вот он впереди, его стоп-сигналы мигают
на перекрестках, фары посверкивают, а гудок гневливо отзывается на любую
помеху в густом уличном движении.
   Бонд, сжав зубы, гнал "Бентли", как арабского скакуна. Окне  смел  ни
включать фары, ни пользоваться звуковым сигналом, чтобы не выдать  себя.
Оставалось  лишь  играть  на  тормозах  и  переключателе  скоростей,  да
надеяться на лучшее. Если б  только  светофоры  были  помилосердней!  Но
Дрэкс всегда проскакивал на зеленый,  оставляя  ему  красный  и  желтый.
Челси-бридж. Похоже, в Дувр они направятся  по  южной  окружной  дороге.
Сможет ли "Бентли" тягаться с "Мерседесом"  на  скоростном  шоссе  А-20?
Правда, у Дрэкса два пассажира. Его машина, может быть,  не  так  хорошо
отлажена, как  "Бентли".  Но  со  своей  рессорной  подвеской  он  берет
повороты лучше, чем Бонд. Старый "Бентли" высоковато посажен  для  такой
работы. Бонд ударил по тормозам и  рискнул  рявкнуть  в  клаксон,  когда
такси, направляющееся в порт приписки, собралось вильнуть вправо.  Такси
дернулось назад, и его водитель послал  вслед  Бонду  непечатное  слово.
Клэпхэм-Коммон и мелькание белой машины впереди меж деревьями. Тут  было
спокойно, и Бонд гнал на восьмидесяти. Он вовремя заметил,  что  красный
сигнал  светофора  поймал  Дрэкса  у  перекрестка,  и,  успев   включить
нейтраль, стал бесшумно приближаться  к  "Мерседесу".  Пятьдесят  ярдов.
Сорок. Тридцать, двадцать. Зажегся зеленый. Дрэкс снова был впереди,  но
Бонд уже видел, что Кребс сидит рядом с водителем, а Галы нет. На заднем
сиденье лежит ковровый тюк.
   Значит, с этим все ясно. Кто  же  возит  больную  девушку  на  заднем
сиденье, словно куль с картошкой! Да еще на такой скорости. Значит, Гала
- пленница. Почему? Что она сделала? Что обнаружила? Что,  черт  побери,
все это значит? Все черные  мысли  собрались  за  плечом  Бонда  и,  как
вороны, поочередно каркали ему в ухо, что  он  -  слепой  осел.  Слепец.
Слепец. С самого того момента, как он решил у  себя  в  кабинете,  после
игры в "Блэйдзе", что Дрэкс - человек опасный, с самого того момента  он
должен  был  быть  начеку.  При  первом  же  запахе  тревоги   следовало
действовать. Но как? Он проработал все улики,  все  гипотезы...  Что  он
мог? Убить Дрэкса? И быть повешенным за все свои труды? Ладно. Сейчас-то
что делать? Должен ли он  остановиться  и  позвонить  в  Ярд?  Тогда  он
потеряет Дрэкса. Не исключено, что Дрэкс постарается избавиться от  Галы
по дороге в Дувр. Это Бонд сможет предотвратить, только если его  машина
потянет.
   Как бы в ответ измученная резина застонала  на  повороте  развязки  с
южной окружной на шоссе А-20. Он обещал М., что сделает все, что сможет.
То же обещал Вэллэнсу. Что ж, дело  шлепнулось  прямо  ему  в  руки.  Он
должен сделать все, что  сможет.  По  крайней  мере,  можно  прострелить
"Мерседесу"  покрышки,  а  потом  извиниться.  Позволить  же   им   уйти
преступление.
   Так тому и быть.
   Вынужденную паузу у железнодорожного переезда Бонд использовал, чтобы
достать из  "бардачка"  широкие  мотоциклетные  очки.  Надел  их.  Потом
перегнулся налево и ослабил большой винт ветрового стекла. То же  сделал
справа. Отвернув от себя и плотно прижав узкую полосу стекла  к  капоту,
он закрепил винты снова.
   И вот он мчится прочь от переезда Суэнли на скорости девяносто,  мимо
огней Фарнингэма, под аккомпанемент ревущего в ушах ветра и воя мотора.
   В  миле  впереди  скрылись  мощные  фары  "Мерседеса",  перевалив  за
Уортем-хилл. Белая машина растворилась в залитой лунным светом  панораме
кентской части Уильда.

Глава 20
ГАМБИТ ДРЭКСА

   Oри очажка боли горели, не затухая. Пульсирующе  ныл  отек  за  левым
ухом, в кисти рук впился провод, и кровили растертые веревкой лодыжки.
   Гала чувствовала каждый ухаб, каждый  поворот,  каждое  прикосновение
ноги Дрэкса к тормозам и акселератору.  Любая  перемена  ритма  движения
вызывала боль, била по нервам. Хоть бы  ее  прочнее  закрепили  на  этом
сиденье, а то мотает так, что приходится все  время  отстранять  избитое
лицо от мерзкой, блестящей свиной кожи обивки.
   Она  с  отвращением  дышала  смесью  запахов  новой  кожи,   бензина,
выхлопной гари и тлеющей резины, когда Дрэкс безжалостно  рвал  покрышки
на резких поворотах.
   Но боль и неудобство были пустяком по сравнению с Кребсом.
   Кребс! Поразительно, но сильнее всего ее мучила ненависть к нему. Все
остальное было слишком огромно.
   Тайна  Дрэкса  и  его  вражда  к  Англии.  Загадка  его  безупречного
немецкого. Ракета. Атомная боеголовка. Как спасти  Лондон.  Эти  вопросы
она давно отложила как неразрешимые.
   Но вечер, проведенный наедине с Кребсом, был так ярок в  памяти,  так
омерзителен, что она снова и снова возвращалась к его подробностям,  как
язык возвращается к больному зубу.  Долго  еще  после  того,  как  Дрэкс
уехал, она изображала обморок.
   Кребс сначала занимался только приборами, ласково воркуя по-немецки.
   - Ну, моя милочка! Вот сейчас лучше, правда?  И  капелька  масла  для
тебя, моя куколка!  Ну,  конечно  же.  Сразу  и  заработала.  Нет,  нет,
лентяйки. Я же сказал, тысяча оборотов, а не девятьсот. Ну, давайте,  вы
же умницы, правда? Да, мое сокровище. Так, кругом, кругом.  Вверх  вниз,
вверх-вниз. Дай-ка я вытру  твое  хорошенькое  личико,  чтобы  мы  могли
посмотреть, что тут на этой маленькой шкале. Йезус Мария,  ну  разве  не
лапочка!
   И так бесконечно. Но время от времени он останавливался перед  Галой,
ковыряя в носу и как-то особенно гадко жуя ртом. Эти остановки понемногу
растягивались. Забыв при машины, он все стоял, смотрел, словно на что-то
решаясь. Наконец, она почувствовала его руку на верхней пуговице блузки,
и  естественную  дрожь  отвращения  пришлось  замаскировать   стоном   и
пантомимой возвращения к жизни.
   Она попросила воды, и он принес немного, в стакане для зубных  щеток,
из ванной. Потом поставил перед ней стул, уселся на него верхом, положив
подбородок  на  спинку,  и  вперился  в  нее  взглядом  из-под   бледных
полуопущенных век. Ей пришлось первой прервать молчание.
   - Зачем меня сюда привезли? - слабо  проговорила  она.  -Что  это  за
машины?
   Он облизнулся, и под щеткой желтых усов  обнаружился  пухлый  красный
ротик, в улыбке сложившийся ромбиком.
   - Это приманка для  маленькой  птички,  -  сказал  он.  Скоро  птичка
прилетит на приманку, прямо в это теплое гнездышко. Потом птичка отложит
яйцо. Да, большое, круглое, толстое. - Он  захихикал.  -  И  хорошенькая
девочка здесь для того, чтобы не спугнуть милую птичку. Ведь это было бы
нехорошо, не так ли, -  и  неожиданно  сменил  тон,  грязная  английская
шлюха?
   Его глаза приняли сосредоточенное выражение.  Он  вплотную  придвинул
свой стул, так что они  оказались  лицом  к  лицу,  и  окутал  ее  своим
смрадным дыханием.
   - Ну, английская шлюха, говори, на  кого  работаешь.  -  Он  подождал
ответа. - Ты должна отвечать мне, понятно? Мы одни здесь,  твоих  воплей
никто не услышит.
   - Не говорите ерунды, - отчаянно сказала Гала. - На кого  же  я  могу
работать,  как  не  на  сэра  Хьюго?  -  Кребс  улыбнулся.  -  Я  просто
волновалась... - И она принялась нескладно объяснять про  свои  цифры  и
цифры Дрэкса, и как она хотела  участвовать  в  запуске  Ракеты  и  хоть
немного разделить ее успех.
   - Еще раз, - прошептал Кребс,  когда  она  кончила.  Только  придумай
что-нибудь получше... - И внезапно протянул к ней руки.
   В  ревущем  "мерседесе"  Гала  скорчилась,   вспомнив,   как   мягкие
крадущиеся руки трогали ее, ощупывали, щипали, тянули, а глаза, горячие,
отсутствующие, не отрывались от ее глаз, пока  она  не  собрала  во  рту
слюны побольше и не плюнула ему в физиономию.
   Кребс в ответ, не сделав даже попытки отереться,  причинил  ей  такую
острую боль, что она вскрикнула и провалилась в беспамятство.
   Она очнулась, когда ее запихивали в автомобиль. Кребс бросил  на  нее
ковер, и они понеслись по оживленным лондонским  улицам.  Гала  слышала,
как рядом останавливались машины, как звенели велосипедные  звонки,  как
басили клаксоны, как визжали тормоза. Она снова в реальном мире,  вокруг
нее англичане,  соотечественники.  Она  попыталась  встать  коленями  на
сиденье и закричать, но Кребс перехватил это намерение. Он резко схватил
ее за лодыжки, потянул вниз и накрепко привязал к  стальной  перекладине
подставки для ног. Гала поняла, что проиграла. Горькие слезы  покатилась
по щекам, и она взмолилась о чуде - чтобы кто-то  не  опоздал.  Все  это
произошло около часа назад. Сейчас, по замедлившемуся ходу  машины,  она
поняла, что они въехали в большой город - может быть, Мейдстон, если они
едут на объект.
   В городе мотор и ветер шумели меньше, и  она  услышала  встревоженный
голос Кребса.
   - Мой капитан, - сказал он, - уже некоторое время я наблюдаю за одной
машиной. Она определенно преследует нас. Почти не включает фары.  Сейчас
она всего в ста метрах. Я думаю, что это капитан Бонд.
   Дрэкс удивленно крякнул, и она почувствовала  движение  его  большого
тела, обернувшегося назад. Он  выругался,  и  наступило  молчание,  лишь
машину потряхивало и заносило при резких маневрах на  полупустых  ночных
улицах.
   - Ja, sowas <Надо же! (нем.).>! -  наконец  сказал  Дрэкс  удивленно.
Значит, эта музейная колымага  все-таки  движется.  Тем  лучше,  дорогой
Кребс. Похоже, он там один.  -  Дрэкс  хрипло  засмеялся.  -  Сейчас  мы
устроим ему катанье, и если выдержит, сунем его в один мешок с женщиной.
Включи радио. Местную станцию. Сейчас мы  поймем,  есть  ли  осложнения.
Защелкало-заквакало  радио,  и  Гала  услышала  голос  премьер-министра,
голос,  которым  были  отмечены  все  важнейшие  события  ее  жизни.  Он
доносился обрывками, потому что  на  выезде  из  города  Дрэкс  увеличил
скорость.
   "... оружие, созданное гением человека... на  тысячу  миль  в  твердь
небесную...   зона,   патрулируемая   кораблями   Ее   величества.    ..
исключительно для  защиты  нашего  родного  отечества...  наступает  эра
мира... достижение,  которое  позволит  человеку  вырваться  за  пределы
земной атмосферы... сэр Хьюго Дрэкс, великий патриот и благодетель нашей
страны... "
   Гала услышала раскатистый, прерывающий вой ветра, торжествующий хохот
Дрэкса, и приемник затих.
   - Джеймс, - прошептала она про себя, -  только  ты  и  остался.  Будь
осторожен, но, ради Бога, поторопись!
   Лицо Бонда сделалось грязной маской. О стекла его  очков  разбивались
мошки  и  ночные  бабочки,  приходилось  снимать  с  руля  затекшую   от
напряжения руку и протирать их. Но "Бентли"  шел  превосходно  и,  держа
дистанцию, не отрывался от "Мерседеса".
   По прямой он делал девяносто пять. Но вдруг, недалеко от  Лидс-Кастл,
сзади зажглись мощные фары, и клаксон в четыре  ноты  дерзко  запел  ему
прямо в ухо: "Пом-пим-пом-пам!"
   В гонку включилась третья машина. Это было совершенно  невероятно.  С
тех пор, как они выехали из Лондона, Бонд не трудился  даже  смотреть  в
зеркало заднего обзора. Только  гонщик  -  или  безумец  -  мог  затеять
соревноваться с ними. Сдвигаясь  вправо,  чтобы  пропустить  машину,  он
посмотрел на нее с тревогой. Низко посаженная ярко-красная "Альфа-Ромео"
обошла его с легкостью и запасом в добрые десять миль.
   Краем глаза он уловил на краю капота четкие белые буквы:
   "Аттабой-2". Мелькнули: смеющееся юное лицо, белая рубашка,  задорный
мальчишеский жест в его адрес - и  умчались,  окутанные  какофонией  воя
турбонаддува, кряканья выхлопов, рева коробки передач.
   Бонд улыбнулся и помахал мальчишке.  "Альфа-Ромео"  с  турбонаддувом.
Почти такая же старенькая, как моя.
   Тридцать второго или тридцать третьего года. Приз  Тарья-Флорио  1931
года, и потом тоже были неплохие результаты. Мальчишка, наверное,  лихач
с какой-нибудь из баз ВВС здесь поблизости. Торопится с вечеринки, чтобы
не попасть в рапорт. Бонд с  умилением  смотрел,  как  "Альфа"  вильнула
хвостом, преодолевая зигзагообразный поворот впереди, и с воем вышла  на
широкий прямой отрезок, ведущий к развилке у Чаринга.
   Бонд представил себе восторг мальчишки, когда тот увидит  "Мерседес".
И раж Дрэкса, когда он  услышит  дерзкую  песенку  клаксона.  Делает  не
меньше ста пяти, подумал Бонд, не дай Бог, слетит с дороги. Он  заметил,
что две пары хвостовых огней сближаются. "Альфа" приготовилась к  своему
трюку: подойти сзади тихонько, врубить фары и, при малейшей возможности,
с шиком обогнать.
   Вот оно. В четырехстах ярдах впереди, в  свете  фар  "Альфы"  блеснул
белый корпус "Мерседеса". Перед двумя машинами лежала миля прямого,  как
взлетная полоса, шоссе. Бонд физически ощутил, как изо  всех  сил  давит
мальчишка на акселератор. Аттабой! Молодчага!
   На переднем сиденье  "Мерседеса"  Кребс  приблизил  свой  рот  к  уху
Дрэкса.
   - Еще один! - закричал он предостерегающе. - Лица не вижу. Собирается
обогнать.
   Дрэкс выругался. Его  зубы  отразились  в  бледном  сиянии  приборной
доски.
   - Сейчас я проучу эту свинью, -  прошипел  он,  подбираясь  и  крепче
ухватив руль огромными черными крагами. Краем глаза он наблюдал за носом
"Альфы", высунувшимся по правому борту. "Пом-пим-пом-пам", мягко,  нежно
запел клаксон, и Дрэкс железной рукой на дюйм двинул руль вправо,  чтобы
тут же, при страшном скрежете, вернуть его в исходную позицию и избежать
заноса.
   - Браво! Браво!  -  завизжал  Кребс,  вне  себя  от  возбуждения.  Он
забрался коленями на сиденье и жадно смотрел назад. -  Двойной  кульбит!
Свалилась в кусты вверх колесами! Сейчас взорвется! Да, уже горит!
   - Это даст нашему мистеру Бонду повод  поразмыслить,  рявкнул  Дрэкс,
тяжело дыша.
   Но Бонд с  помертвевшим  лицом,  с  той  же  скоростью  мчался  вслед
"Мерседесу", сжигаемый ненавистью и жаждой мести.
   Он все видел. Как снова и снова переворачивалась красная машина,  как
летел в воздухе водитель, растопырив руки и ноги, словно сидел за рулем,
как "Альфа" рухнула наконец крышей в живую изгородь, как взорвалась.
   Мчась мимо, он отметил черную полосу от юза по асфальту и  последнюю,
самую жуткую деталь. Чудом неповрежденный в катастрофе,  рожок  клаксона
оказался чем-то прижат, и  его  плач  возносился  к  небу,  предупреждая
воображаемые  дороги  о   приближении   "Аттабоя-2":   "Пом-пим-пом-пам,
пом-пим-пом-пам..."
   Итак, на его глазах свершилось убийство. Или, в любом случае, попытка
убийства. Значит, каковы бы ни были мотивы, сэр  Хьюго  Дрэкс  объявляет
войну и хочет, чтобы Бонд это понял. Значит, Дрэкс преступник  и,  может
быть, даже маньяк. В  первую  очередь  это  представляет  опасность  для
Ракеты. Вполне достаточно, чтобы  принять  меры.  Бонд  сунул  руку  под
приборную доску и достал длинноствольный армейский кольт  "Спешл"  45-го
калибра. Положил на сиденье рядом. На войне  как  на  войне.  "Мерседес"
нужно остановить любым способом. Вообразив себя на ралли в  Доннингтоне,
Бонд уже не отпускал педали газа. Понемногу  острие  стрелки  спидометра
приблизилось к сотне. От стал сближаться с "Мерседесом".
   От Чаринга Дрэкс взял налево и начал взбираться  по  длинному  склону
холма. Впереди,  в  ослепительном  свете  его  фар,  показался  огромный
восьмиколесный дизельный грузовик фирмы "Боватер", ночным рейсом везущий
четырнадцать тонн бумаги для какой-нибудь из газет Восточного Кента.
   Дрэкс выругался, рассмотрев длинный  кузов  с  перехваченными  сверху
веревками двадцатью рулонами по пять миль  бумаги  в  каждом.  Черт  его
принес, на сложном вираже, да еще на вершине холма, подумал Дрэкс.
   Он глянул в зеркало заднего обзора и на развилке увидел "Бентли".
   И тут у него возникла идея.
   - Кребс! - Имя прозвучало как пистолетный выстрел. Достань нож!
   Резкий щелчок, и стилет в руках Кребса. Нельзя мешкать, когда  хозяин
говорит таким тоном.
   - Сейчас я пристроюсь сзади грузовика. Сними туфли, носки  и  полезай
на капот. Когда поравняюсь с грузовиком, прыгай в кузов.  Я  буду  ехать
медленно. Это безопасно.  Перережь  веревки,  которыми  стянуты  рулоны.
Сначала левую, потом правую.  Когда  перережешь,  прыгай  обратно.  Будь
осторожен, чтобы не снесло рулоном. Понял? И не сломай себе шею!
   Дрэкс выключил фары и  на  восьмидесяти  взял  поворот.  Грузовик  за
поворотом оказался всего в двадцати ярдах, и пришлось затормозить, чтобы
не врезаться ему в  хвост.  Сухим  юзом  "Мерседес"  прополз  почти  под
основание кузова.
   Дрэкс включил вторую скорость.
   - Давай!
   Машина шла розно. Кребс  перелез  через  ветровое  стекло  и,  ступая
босыми  ногами  по  блестящему  капоту  "Мерседеса",  с  ножом  в   руке
подобрался к борту дизеля. Одним прыжком он оказался  в  кузове  и  стал
пилить веревку, стягивающую левый ряд рулонов. Дрэкс  вильнул  вправо  и
пристроился вровень с задними колесами дизеля, морщась и глотая масляный
дым его выхлопов. Огни Бонда как раз показались за поворотом.
   Готово! Рулоны слева с глухим буханьем падали на асфальт и катились в
темноту. Рулоны справа последовали за ними. Один, шлепнувшись, лопнул, и
Дрэкс услышал треск и шорох рвущейся  бумаги,  когда  он,  раскручиваясь
серпантином, исчез под уклон.
   Освободившийся  от  груза  дизель  почти  прыгнул  вперед,  и  Дрэксу
пришлось  прибавить,  чтобы   поймать   летящего   Кребса,   который   и
приземлился, частью на Галу, частью - на переднее сиденье.  Дрэкс  нажал
на педаль и рванул,  обгоняя  грузовик,  пренебрегая  криками  водителя,
пытавшегося переорать шум поршней двигателя.
   За следующим поворотом Дрэкс увидел, как два  луча  от  фар  "Бентли"
вдруг  дернулись  вверх,  осветив  верхушки   деревьев;   встали   почти
вертикально; подрожали так с мгновенье; падая,  чиркнули  по  небу  и  -
потухли.
   Лающий смех триумфа вырвался у Дрэкса, и,  на  долю  секунды  оторвав
глаза от дороги, он торжествующе поднял лицо к звездам.

Глава 21
"УКРОТИТЕЛЬ"

   К хохоту маньяка присоединилось хихиканье Кребса.
   - Мастерский удар, мой капитан! Жаль,  что  вы  не  видели,  как  они
покатились вниз с  холма.  Особенно  тот,  что  лопнул.  Как  гигантская
туалетная бумага. Ну и упаковали мы его! Он как раз выходил из поворота.
И второй залп удался. Вы видели  лицо  шофера?  Zum  Koltzen  <Обалдеть!
(нем.).>! А фирма "Боватер"? Хорошая им достанется бумажечка!
   - Ты молодец, - рассеянно отозвался Дрэкс.
   Внезапно он резко затормозил.
   - Donnerwetter <Черт побери) (нем.).>, - сказал сердито, разворачивая
машину. - Его  нельзя  там  оставить.  -  Они  уже  мчались  обратно.  -
Приготовь оружие!
   На вершине холма они обогнули дизель. Шофера не было,  он,  наверное,
пошел  звонить  на  службу,  подумал  Дрэкс,  притормаживая  на   первом
повороте. В двух-трех домах зажегся свет, и группа людей стояла у одного
из рулонов, снесшего часть ограды и входную калитку.  В  живой  изгороди
справа застряло еще несколько.  Слева  накренился  подбитый  телеграфный
столб. А за следующим поворотом начинался великий беспорядок, устроенный
распотрошенным рулоном. Бумага фестонами лежала на кустах,  далеко  вниз
распустив оборки маскарадного слоновьего платья.
   "Бентли" почти снес прутья ограждения правой стороны дороги. Он висел
над кр