иезду и тому, что мы будем работать вместе. -  Он  отпустил  руку
Бонда. - А теперь мне нужно сделать кое-что и  как  можно  быстрее.  Может
быть, не все, что я собираюсь предпринять,  окажется  правильным,  но  что
поделаешь? Такова жизнь, - снова довольная улыбка на лице Керима.
   Старший клерк (видимо,  исполняющий  у  Керима  обязанности  начальника
штаба) распахнул перед  Бондом  маленькую  дверь,  которая  вела  в  узкий
коридор. По обе стороны его  были  комнаты.  В  одной  из  них  находилась
современная, хорошо оснащенная фотолаборатория. Через  десять  минут  Бонд
вышел на  улицу  к  ожидавшему  его  "роллс-ройсу".  Автомобиль  беззвучно
тронулся с места и направился к Галата Бридж.
   В гостинице дежурил новый портье - маленький подобострастный  человечек
с желтым лицом и угодливыми глазками. При виде Бонда он кинулся навстречу,
сложив руки на груди в извиняющемся жесте.
   - Эфенди,  мои  самые  глубокие  извинения.  Портье,  дежуривший  вчера
вечером, поселил вас  в  неудобной  комнате.  Он  не  знал,  что  вы  друг
Керим-бея. Мы перевели вас в номер 12 - это лучшая комната  нашего  отеля.
Ваш багаж уже там. Обычно  этот  номер  мы  сдаем  новобрачным,  -  портье
ухмыльнулся. - Там вам будет намного удобнее, чем в старом. Еще раз  прошу
извинения, эфенди. Предыдущая комната не предназначена  для  таких  видных
клиентов.
   Он низко поклонился, подобострастно потирая руки.
   Бонд не выносил, когда  ему  лижут  ботинки,  и  холодно  посмотрел  на
портье.
   - Вы так считаете? Сначала мне хотелось  бы  посмотреть  на  эту  новую
комнату. Может  быть,  она  мне  не  понравится.  Меня  вполне  устраивала
прежняя.
   - Конечно, конечно, эфенди, -  человечек  снова  поклонился  и  показал
рукой в сторону лифта. - К сожалению, в  той  комнате,  где  вы  ночевали,
испортился  вод  провод.  Там  работают   сантехники,   и   нам   пришлось
отключить...
   Лифт начал подниматься и голос затих.
   "Ну что ж, - подумал Бонд, -  с  водой  действительно  было  не  все  в
порядке. В конце концов, почему не поселиться в самом лучшем номере?"
   Портье распахнул высокую дверь и отступил.
   Бонд вошел и оглянулся по сторонам. Несомненно, комната была  отличной.
Солнечный свет заливал ее через широкие двойные окна, выходящие на балкон.
Стены были покрашены в розовые и белые цвета.  Мебель,  хотя  и  несколько
поцарапанная, сохраняла элегантность начала века. На полу лежали роскошные
бухарские ковры.  С  потолка,  украшенного  изысканной  лепниной,  свисала
хрустальная люстра. Справа стояла поистине огромная кровать,  а  стену  за
ней украшало большое зеркало в позолоченной раме.  Бонда  это  позабавило.
Комната для новобрачных! Не хватало только зеркала на потолке.  Просторная
ванная, примыкающая к спальне, была оборудована  буквально  всем,  включая
биде и душ. Бритвенные принадлежности Бонда были  аккуратно  разложены  на
полочке над умывальником.
   Бонд сказал, что номер ему нравится, и портье, угодливо кланяясь, исчез
за дверью.
   Действительно, почему бы и нет? Бонд снова обошел комнату. На этот  раз
он  внимательно  осмотрел  стены  и  телефон.   Кому   придет   в   голову
устанавливать здесь скрытые микрофоны или  устраивать  в  стенах  потайные
двери? Какой в этом смысл?
   Чемодан стоял на скамейке рядом с сервантом. Бонд наклонился. На  замке
и вокруг него не было  видно  ни  единой  царапины.  Волосок,  который  он
осторожно закрепил в пряжке замка, был на месте. Бонд достал ключ,  открыл
замок и вынул из чемодана меленький атташе-кейс. И  здесь  никаких  следов
назойливого любопытства. Он уложил кейс обратно в  чемодан,  запер  его  и
выпрямился с чувством облегчения.
   Бонд умылся холодной водой, вышел из комнаты и спустился  по  лестнице.
Нет, для эфенди ничего не было.  Никаких  писем  или  телефонных  звонков.
Портье вышел вслед за Бондом на тротуар и с глубоким поклоном открыл перед
ним дверцу "роллс-ройса". Какое-то заговорщицкое  выражение  на  мгновение
мелькнуло на его лице. Или Бонду показалось это? Он решил, что показалось.
Да и какое это имеет значение? Так или иначе игра должна начаться, и  если
смена комнат была началом игры - тем лучше.
   Автомобиль поехал вдоль улицы, ведущей к берегу Золотого Рога,  и  Бонд
подумал о Дарко Кериме. Как же все-таки  удачно  выбран  человек  на  пост
начальника станции Т.! Уже один рост и широкие плечи  выделяют  его  среди
всех остальных в этой стране, низкорослых, маленьких  людей,  а  любовь  к
жизни и  бьющая  через  край  энергия  не  могут  не  располагать  к  нему
окружающих. Но как удалось завербовать  его  в  секретную  службу?  Откуда
взялся этот хитрый жизнерадостный разбойник? Керим относился к той  редкой
категории людей, которые нравились Бонду с первого взгляда, и он  был  уже
готов причислить его к своим друзьям. Друзьям, а не просто знакомым.
   Автомобиль  по  широкому  мосту  пересек  Босфор  и  остановился  перед
сводчатыми аркадами восточного базара. Шофер пригласил Бонда следовать  за
ним и повел его по истертым  ступеням  лестницы,  ругательствами  расчищая
дорогу через толпу нищих и  тяжело  нагруженных  носильщиков.  Наконец  он
остановился и показал Бонду на небольшую арку в массивной стене.
   - Эфенди, Керим-бей  ждет  вас  в  верхней  комнате  по  левой  стороне
коридора. Назовите его имя, и вас проводят. Керим-бея знают все.
   Бонд с благодарностью  кивнул  и  начал  подниматься  по  узкой  крутой
лестнице. Наверху, в небольшом вестибюле, его встретил  официант  и  повел
через лабиринт крошечных живописных комнаток. В одной из них  Бонд  увидел
Керима, который сидел у окна, выходящего на центральную часть базара.
   - Как раз вовремя, мой друг! -  шумно  приветствовал  его  Керим.  -  А
сейчас немедленно стакан ракии!  Вы  устали,  наверно,  после  поездок  по
Стамбулу?
   Бонд опустился на стул, и официант тотчас поставил перед ним  небольшой
стакан с белой матовой жидкостью, в которой  плавали  кусочки  льда.  Бонд
выпил жидкость, по вкусу походившую на узу. Официант тут же снова наполнил
стакан.
   - Что вы хотите на обед?  У  нас  в  Турции  едят  одни  лишь  отбросы,
приготовленные на прогорклом оливковом масле. Но в Мизир Карсарси  отбросы
готовят, по крайней мере, лучше, чем в других ресторанах.
   Улыбающийся официант что-то произнес по-турецки.
   - Он говорит, что  сегодня  отличный  кебаб.  Я  не  верю  ему,  но  не
исключено, что это правда.  Кстати,  для  справки:  кебаб  -  это  молодой
барашек, жаренный на угольях  с  пряным  рисом  и  луком.  Или  вы  хотите
что-нибудь другое? Может, пилав? Или этот  паршивый  фаршированный  перец,
который жрут все? Отлично. Однако начнем  с  жареных  сардин.  Они  вполне
съедобны.  -  Керим  повернулся  к  официанту,  что-то  скомандовал   ему,
откинувшись на спинку стула, и улыбнулся Бонду. - С этими  турками  только
так и можно обращаться. Они любят, когда их ругают и дают пинки  под  зад.
Это им сразу  понятно.  А  демократия  прямо-таки  убивает  их.  Им  нужны
султаны, войны, насилие и развлечения. Бедняг заставили носить европейские
костюмы и котелки на голове вместо фесок. Ну ладно, хватит об  этом.  Есть
что-нибудь новое?
   Бонд покачал головой, потом рассказал о неожиданной смене  комнат  и  о
том, что чемодан остался нетронутым.
   Керим покачал головой, опрокинул стакан и вытер губы.
   - Когда-нибудь игра должна начаться,  -  произнес  он,  повторяя  вслух
мысли Бонда. - Я тоже кое-что предпринял.  Теперь  остается  ждать.  После
обеда  мы  совершим  набег  на  вражескую  территорию.  Это  будет   очень
интересно. Не беспокойтесь, нас никто не  увидит.  Мы  будем  двигаться  в
темноте, под  землей,  -  Керим  заразительно  расхохотался.  -  А  теперь
поговорим о чем-нибудь другом. Как вам  понравилась  Турция?  Впрочем,  не
отвечайте, я и так знаю.
   В этот момент  появился  официант.  Жареные  сардины  оказались  самыми
обычными. Перед Керимом официант поставил большую тарелку с чем-то похожим
на ломтики сырой рыбы. Керим заметил интерес Бонда.
   - Это, действительно, сырая рыба. Сейчас  мне  принесут  свежий  салат,
сырое мясо, а на десерт простоквашу.  Не  думайте,  что  у  меня  какой-то
заскок в  отношении  пищи.  Просто  я  в  молодости  был  профессиональным
силачом. Это очень популярное занятие в Турции, ведь здесь признают только
сильных людей. Мой тренер настаивал, чтобы я ел одну сырую пищу. Это стало
привычкой и понравилось мне. Но я не утверждаю, что такое питание подходит
всем. Ешьте, что хотите, только с удовольствием.
   - Почему же вы прервали свою прежнюю карьеру? И как лопали к нам?
   Керим подцепил вилкой ломтик сырой рыбы и разорвал его зубами.
   - Ну что ж, - произнес он с улыбкой, - почему бы не поговорить обо мне,
если нет иной темы? Только вкратце, потому что это длинная  история.  Если
она вам наскучит, дайте знать. Согласны?
   Бонд кивнул и закурил сигарету.
   - Родом я из Трабзона. Вырос в огромной семье. У моего отца было  много
жен. Ни одна женщина  не  могла  устоять  перед  ним.  Женская  психология
такова: в глубине души каждой хочется, чтобы мужчина схватил  ее,  унес  в
пещеру и взял силой. Именно так относился к  женщинам  мой  отец.  Он  был
знаменитым рыбаком и прославился на все  Черное  море.  Ловил  он  главным
образом рыбу-меч. Ее трудно поймать, но отец всегда возвращался с  большим
уловом. Женщины любят, чтобы их мужчины  были  героями,  а  мой  отец  был
героем в той части Турции, где живут сильные и смелые  мужчины.  Он  любил
женщин и не раз убивал из-за них соперников. Естественно, что у него  было
много детей. Мы жили в огромном полуразвалившемся доме,  и  многочисленные
"тети" содержали его в порядке. По сути дела,  все  эти  "тети"  вместе  -
гарем моего отца.
   Среди них была и английская гувернантка.  Отец  встретил  ее  в  цирке,
влюбился и тем же вечером увез в Трабзон на своем каике. Думаю, что она не
пожалела об этом. Отец стал для нее всем. Она умерла  сразу  после  войны,
шестидесятилетней. За год до моего рождения появился мальчик у  итальянки.
Он был блондином, и его назвали Бьянко. Я был смуглым  и  черноволосым,  и
мне дали имя Дарко. У отца было пятнадцать  детей,  и  наше  детство  было
восхитительным. Мы часто ссорились друг с другом,  да  и  наши  "тети"  не
отставали от нас. Отец щедро отвешивал  подзатыльники  женщинам  и  детям,
когда мы слишком уж шумели. Но когда в семье было тихо  и  мирно,  он  был
очень добрым. Вам, наверное, трудно представить себе такую семью?
   - Ну почему же? Вы рассказываете о ней с такой теплотой.
   - Таким и было мое детство. Я вырос и стал похож  на  отца,  разве  что
воспитание у меня лучше. Об этом позаботилась моя мать.  Отец  научил  нас
регулярно мыться и не стыдиться ничего на свете. Мать научила меня уважать
Англию. К тому времени, когда мне исполнилось двадцать лет,  у  меня  была
уже  своя  рыбацкая  лодка  и  я  неплохо  зарабатывал.  Но  из-за   моего
необузданного характера никто не мог найти на меня управу. Я ушел от семьи
и поселился в двух маленьких  комнатах  на  набережной.  Мне  не  хотелось
огорчать мать тем, что я часто вожу к себе женщин. И тут  мне  повезло.  В
горах, недалеко от Стамбула, я встретил цыган и украл у  них  бессарабскую
девушку. Они погнались за мной, но  мне  удалось  ускользнуть  от  них  на
лодке. Девушка отбивалась от меня, как сумасшедшая,  и  мне  пришлось  так
ударить ее, что она потеряла сознание. Когда мы вернулись в  Трабзон,  она
попыталась убить меня. Я раздел ее догола, спрятал одежду и приковал цепью
к ножке стола. За ужином я бросал ей объедки - пусть поймет,  кто  хозяин.
Но тут случилось непредвиденное. Моя мать пришла навестить  меня,  увидела
девушку  и  устроила  невероятный  скандал.  Она  назвала  меня   жестоким
негодяем, недостойным быть ее сыном, и  потребовала,  чтобы  я  немедленно
вернул девушку домой. Она  привезла  ей  одежду,  но,  когда  я  освободил
девушку, та отказалась покинуть меня. - Дарко Керим расхохотался. - Вот  и
пойми женщин. Пока моя мать  занималась  девушкой  и  получала  от  нее  в
благодарность одни ругательства,  я  встретился  с  отцом.  Тогда  к  нему
приехал высокий худой англичанин, один глаз  которого  был  закрыт  черной
повязкой. Они говорили о русских. Англичанину были нужны сведения  о  том,
что они предпринимают  в  своей  пограничной  зоне,  в  Батуми,  и  на  их
военно-морской базе, расположенной всего в пятидесяти милях  от  Трабзона.
Он был готов хорошо заплатить за  такие  сведения.  Я  знал  английский  и
русский. У меня было отличное зрение и такой же слух. Наконец,  даже  своя
рыбацкая лодка. Отец решил, что  я  буду  работать  на  англичанина.  Этот
англичанин, майор Дэнси,  стал  моим  другом,  предшественником  на  посту
начальника станции Т. Остальное вам известно. - Керим вставил  в  мундштук
сигарету.
   - А как же подготовка к профессии силача?
   -  Это  помогло  мне,  хотя  стало  всего  лишь  побочным  делом.   Наш
странствующий   цирк   был    единственной    труппой    турок,    которую
беспрепятственно пропускали через  границу.  Русские  не  могут  жить  без
цирка. Я гнул рельсы, рвал цепи и поднимал тяжести. Часто мне  приходилось
бороться с местными силачами. Должен сказать вам, что некоторые грузины  -
настоящие гиганты. К счастью, они полагались только  на  свою  силу,  и  я
почти всегда одерживал верх. А потом начинался  праздник,  выносили  вино,
языки развязывались. Я притворялся дураком, делая вид, что не  понимаю,  о
чем они говорят. Иногда я задавал невинные вопросы. Они смеялись над  моей
глупостью, но отвечали на них.
   Принесли второе блюдо и с ним  бутылку  каваклидере  -  красного  вина,
похожего на бургундское, только с более резким букетом. Кебаб с  перцем  и
разными  специями  понравился  Бонду.  Керим  ел  что-то  вроде  бифштекса
по-татарски - огромный плоский гамбургер из тщательно перемолотого  сырого
мяса с чесноком и перцем, политый яйцом. Он предложил  Бонду  попробовать.
Бифштекс тоже был удивительно вкусным.
   - Его нужно есть каждый день, - серьезно  посоветовал  Керим.  -  Очень
полезен для тех, кто часто занимается любовью. Для этого существуют  также
определенные упражнения. Это очень важно для мужчин, по крайней  мере  для
меня. Подобно моему отцу, я потребляю женщин в большом  количестве.  Но  в
отличие от него - я пью и курю, а это мешает  любви,  как  и  моя  работа.
Из-за слишком большого умственного напряжения кровь приливает к голове,  а
не к тем частям тела, которым она больше всего нужна. Но я жаден до  жизни
и часто перехожу разумные границы. Когда-нибудь сердце у  меня  неожиданно
остановится. В него вцепится Железный  Краб,  как  это  случилось  с  моим
отцом. Но я не боюсь Железного Краба.  На  моем  памятнике  напишут  "ЭТОТ
ЧЕЛОВЕК УМЕР ПОТОМУ, ЧТО СЛИШКОМ ЛЮБИЛ ЖИТЬ".
   - Не торопись умирать, Дарко, - засмеялся Бонд. -  Этим  ты  расстроишь
М., который тебя очень ценит.
   - Правда? - Керим внимательно посмотрел на Бонда. Убедился, что тот  не
шутит и весело улыбнулся. - В таком случае я не  позволю  Железному  Крабу
схватить меня. - Он взглянул на часы. - Пошли, Джеймс. Ты напомнил  мне  о
моих обязанностях. У нас  мало  времени.  Ежедневно  в  половине  девятого
русские собираются на свой совет. Сегодня мы с тобой  окажем  им  честь  и
примем в нем участие.



16. КРЫСИНЫЙ ТУННЕЛЬ

   Когда они вернулись в кабинет Керима, он открыл стенной шкаф  и  достал
оттуда два синих рабочих комбинезона.  Керим  разделся,  натянул  на  себя
комбинезон и надел высокие резиновые сапоги. Бонд последовал его примеру.
   Пока они одевались, старший клерк принес чашечки с кофе  и  два  мощных
электрических фонаря, которые он положил на стол.
   - Это один из моих сыновей. Самый старший, - заметил Керим, когда клерк
вышел из кабинета. - Те, что сидят в зале, тоже мои дети. Шофер и охранник
- братья отца. Кровные узы -  лучшая  гарантия  преданности.  А  компания,
торгующая восточными пряностями, - великолепная крыша.  Между  прочим,  М.
помог мне основать ее. Он поговорил со своими знакомыми в лондонском Сити,
и те ссудили  меня  деньгами  на  очень  выгодных  условиях  -  почти  без
процентов. Теперь я превратился в главного торговца  специями  на  Ближнем
Востоке. Долги уже давно оплачены. Мои дети - акционеры компании.  Им  уже
не приходится экономить. Если требуется провести какую-то тайную операцию,
я выбираю того, кто лучше всех для этого подготовлен. Каждый из них обучен
одной из разведывательных  специальностей.  Все  они  -  смелые  и  умные.
Некоторым уже приходилось убивать противников. Они готовы умереть за  меня
и за М. Я воспитал их  в  духе  беспрекословного  повиновения  М.,  и  они
считают, что его место - где-то чуть ниже господа  бога,  -  Керим  махнул
рукой, будто извиняясь. - Мне хотелось сказать,  чтобы  ты  ни  о  чем  не
беспокоился. Ты в надежных руках.
   - Я в этом не сомневался.
   - Ха! - с сомнением покачал головой Керим. Он взял один  из  фонарей  и
передал его Бонду. - А теперь за работу.
   Керим подошел к  широкому  книжному  шкафу  и  сунул  руку  за  стенку.
Раздался щелчок, массивный шкаф плавно откатился влево,  открыв  маленькую
дверь. Керим на что-то  нажал,  дверь  распахнулась,  Бонд  увидел  темный
туннель с  каменными  ступенями,  ведущими  вниз.  Из  темноты  в  комнату
ворвался сырой промозглый воздух.
   - Ты иди первым, - сказал Керим. - Спускайся  по  ступенькам  и  обожди
меня внизу. Я должен закрыть дверь.
   Бонд  включил  фонарь,  наклонился,  вошел  в  дверной  проем  и  начал
осторожно  спускаться.  Прыгающий  свет  фонаря  выхватывал   из   темноты
кирпичную кладку. Где-то внизу, футах в двадцати, луч осветил  поверхность
воды. Спустившись,  Бонд  увидел,  что  по  дну  древнего  туннеля,  круто
заворачивающего направо, течет узкий поток воды. Бонд решил, что, судя  по
всему, туннель идет к Золотому Рогу.
   В темноте, куда не доставал луч фонаря,  слышался  какой-то  шорох.  Он
разглядел: в двадцати ярдах от Бонда сидели и перебегали от стены к  стене
тысячи крыс. Их беспокоил незнакомый  запах,  в  глазах  сверкали  красные
огоньки. Бонд представил себе, как  седые  крысиные  усы  поднимаются  над
острыми желтыми зубами, и на мгновение с ужасом подумал о том, что  с  ним
будет, если фонарь вдруг погаснет. Рядом послышались шаги Керима.
   - Нам придется идти вверх не меньше четверти часа. Надеюсь,  ты  любишь
животных, - эхо его хохота разнеслось по туннелю. - К сожалению, у нас нет
выбора. Здесь полно крыс и летучих мышей. Целые дивизии. Точнее,  армия  и
военно-воздушные силы. И мы будем гнать их перед собой.  В  конце  туннеля
нам всем  будет  очень  тесно.  Ну,  пошли.  По  крайней  мере,  здесь  не
приходится беспокоиться о воздухе, потому что он чистый.  Видишь,  по  дну
туннеля течет всего небольшой ручеек, а вот зимой здесь настоящая река,  и
приходится пользоваться легким водолазным костюмом.  Направь  свет  фонаря
себе под ноги. Если в волосах запутается летучая мышь, смахни ее. Впрочем,
такое бывает редко - у них великолепные радиолокаторы.
   Они медленно двинулись вверх. Вонь и сырость становились  все  сильнее.
Бонд подумал, что вряд ли ему удастся быстро избавиться от  этого  запаха,
когда они вернутся обратно.
   С потолка туннеля свисали летучие мыши,  похожие  на  связки  высохшего
винограда. Время от времени, когда головы Керима или  Бонда  касались  их,
летучие мыши оживали и с писком улетали в темноту. По мере  того  как  они
продвигались вперед, лес красных точек становился все гуще.  Иногда  Керим
поднимал свой фонарь, и перед  ними  открывалось  отвратительное  зрелище:
сплошное серое движущееся поле мерзких животных со  сверкающими  зубами  и
поблескивающими в электрическом свете усами. Когда  на  крыс  падал  яркий
свет фонаря, их охватывало какое-то безумие. Они в панике карабкались друг
другу на спины, чтобы побыстрее  скрыться  в  те