ртву,  и  Барон  Суббота  будет
удовлетворен. Мои последователи поймут это, как  нужно.  Я  собираюсь  также
продолжить эксперимент с рыбами-хищниками. Насколько я понимаю, они нападают
на людей, только почуяв запах крови. Вас привяжут у  самого  острова.  Через
проход в рифе вы, скорее всего,  пройдете  безболезненно;  требуху,  которую
еженощно бросают здесь в воду, наверное, давно уже сожрали, и кровь, которую
тоже каждую ночь впрыскивают в воду,  растворилась.  Но  когда  вас  потянут
через риф,  ваша  кожа  будет  ободрана  до  крови.  Собственно,  вы  будете
представлять собою два куска сырого мяса.  И  тогда  увидим,  верна  ли  моя
теория.
   Мистер Бит протянул назад руку и открыл дверь.
   - Ну что ж, - сказал он, -  теперь  я  вас  оставляю  и  даю  возможность
оценить всю тонкость моего замысла. Две жертвенные смерти.  Никаких  следов.
Все в соответствии с ритуалом. Мои последователи довольны. Тела используются
для научных изысканий. Вот это, мистер Джеймс Бонд, я и имел в виду,  говоря
о своем артистизме.
   Он остановился на пороге и взглянул на них.
   - Покойной вам ночи, хоть она и будет очень коротка.

Глава 22
МОРСКОЙ УЖАС

   Еще не  рассвело,  когда  их  вывели  из  этого  ужасного  подземелья  и,
освободив ноги, но оставив связанными руки, бросили посреди редких деревьев.
Бонд жадно вдыхал прохладный утренний воздух. Он смотрел сквозь  деревья  на
восток, где уже бледнели звезды и первой краской покрывался горизонт. Ночная
перекличка сверчков почти умолкла, и где-то в  глубине  острова  пересмешник
вывел свои первые рулады.
   "Должно быть, половина шестого", - прикинул Бонд.
   Некоторое время их не трогали. Мимо,  оживленно  перешептываясь,  сновали
негры с мотками  проволоки  и  ящиками  в  руках.  Двери  соломенных  хижин,
разбросанных среди деревьев, были открыты настежь. Обитатели этого странного
поселения скапливались на краю леса, справа от того места, где были  Бонд  и
Солитер, а затем исчезали за выступом и  больше  не  появлялись.  Эвакуация.
Гарнизон перемещается на новое место.
   Бонд потерся обнаженным плечом о грудь Солитер,  она  прижалась  к  нему.
После духоты застенка было прохладно, и Бонд  даже  задрожал.  И  все  равно
двигаться было лучше, чем ждать своей участи взаперти.
   Оба они знали, что ждет их впереди, игра была открытой.
   Когда Бит Мэн оставил их вдвоем, Бонд не тратил времени даром. Шепотом он
рассказал девушке о мине-присоске,  которая  должна  была  взорваться  сразу
после шести утра, и перечислил  обстоятельства,  от  которых  зависело,  кто
погибнет этим утром.
   Прежде всего  он  рассчитывал  на  маниакальную  любовь  мистера  Бита  к
точности. "Секатур" должен отчалить в шесть. Правда, лишь в том случае, если
небо будет безоблачным, иначе видимость будет  недостаточной,  чтобы  пройти
через расселину в рифе, и мистер Бит отсрочит отплытие. И  тогда,  оставаясь
на причале рядом с судном.  Бонд  и  Солитер  взлетят  на  воздух  вместе  с
мистером Битом.
   Но, предположим, судно отойдет вовремя; на каком расстоянии от яхты  и  с
какого борта прицепят параван? Надо полагать, со  стороны  причала.  Что  же
касается расстояния, то, по размышлениям Бонда, канат, на  котором  крепится
"торпеда", должен быть ярдов пятьдесят в длину, а их  потащат  за  параваном
еще в двадцати - тридцати ярдах.
   Если его расчеты верны, то, когда "Секатур" освободит проход, им придется
тащиться еще ярдов семьдесят через расселину в рифе до открытого моря. Яхта,
наверное, подойдет к проходу на  скорости  узла  в  три,  а  потом  увеличит
скорость до десяти или даже двадцати. Сначала их поведут по широкой дуге,  и
привязанные к концу каната тела будут медленно разворачиваться и вращаться в
воде. Затем параван вытянется, и, когда яхта уже  войдет  в  расселину,  они
только будут к ней приближаться. Параван, а вслед за ним и Бонд  и  Солитер,
будут еще внутри прохода, когда судно уже выйдет в открытое море.
   Бонда передернуло, когда он подумал, каково им придется, пусть  на  самой
малой скорости, среди коралловых зарослей с их острыми, как  лезвие  бритвы,
зазубринами. Живого места не останется.
   Миновав  расселину,   их   тела   будут   представлять   собой   огромную
окровавленную приманку, так что можно не сомневаться, что барракуды и  акулы
в мгновение ока накинутся на них.
   А мистер Бит удобно устроится у  себя  на  корме  и  будет  наблюдать  за
кровавым спектаклем, может, через бинокль, и отсчитывать секунды и минуты, а
живая приманка будет все уменьшаться и уменьшаться, и наконец рыбы проглотят
окровавленный конец веревки.
   Так все и кончится.
   Затем параван поднимут на борт, и  яхта  горделиво  понесется  к  далекой
Флориде, к залитым солнцем причалам Сент-Питерсбурга.
   А если мина взорвется, пока они  еще  будут  живы,  достанет  ли  до  них
ударная волна?  Ведь  всего  немногим  больше  пятидесяти  ярдов.  Достанет,
конечно, но пережить можно. Почти всю ее примет на себя корпус судна.  Да  и
риф будет защитой.
   Бонду оставалось лишь прикидывать и надеяться.
   Главное - как можно дольше оставаться в живых  и  ни  за  что  не  терять
сознания. Многое будет зависеть от того,  как  именно  их  привяжут  друг  к
другу. Мистеру Бигу они нужны живыми. Мертвая приманка его не интересует.
   "Если, когда на поверхности появится первый акулий плавник,  мы  все  еще
будем живы, то я  просто  утоплю  Солитер,  -  хладнокровно  решил  Бонд.  -
Навалюсь на нее и буду держать под водой,  пока  она  не  задохнется.  Потом
постараюсь утопиться сам, перекинув ее труп через себя,  чтобы  не  дал  мне
выплыть".
   Куда ни  кинь  -  сплошной  ужас,  тошнотворный  кошмар  охватывает,  как
подумаешь о той жуткой смерти, которую уготовил им этот тип. Но  Бонд  знал,
что должен сохранять хладнокровие, и был преисполнен решимости  бороться  за
жизнь  до  последнего.  Утешало  хотя  бы  то,  что  мистер  Биг  вместе   с
большинством своей команды тоже погибнет. На то, что они с Солитер останутся
живы, сохраняется хоть тень надежды. А вот у врага нет никаких шансов, если,
конечно, мина вдруг не откажет.
   Солитер лежала напротив, устало глядя на него своими голубыми глазами,  -
покорная, доверчивая, любящая, ловящая каждый его жест.
   - Обо мне не беспокойся, дорогой, - прошептала она, когда за ними пришли.
- С меня достаточно того, что я снова  с  тобой.  Почему-то  мне  совсем  не
страшно, хотя смерть рядом. Ты любишь меня хоть немного?
   - Да, - ответил Бонд. - И у нас будет  возможность  доказать  друг  другу
свою любовь.
   - Поднимайтесь, - скомандовал один из тюремщиков.  Светало.  Из-за  утеса
доносился рев мощного двигателя. С моря дул легкий бриз,  но  в  бухте,  где
пришвартовалась яхта, было совершенно тихо.
   У выхода появился мистер Биг с портфелем в руке.  С  минуту  он  постоял,
оглядываясь по сторонам и стараясь отдышаться. На Бонда с Солитер, как и  на
двух стражников, которые стояли вплотную к ним с револьверами, он не обратил
ни малейшего внимания.
   Посмотрев на небо, он неожиданно сказал громким ясным голосом:
   - Благодарю вас,  сэр  Генри  Морган.  Ваши  сокровища  найдут  достойное
применение. Пошлите  нам  попутный  ветер.  У  стражников-негров  заблестели
глаза.
   - Иными словами, Ветер Гробовщика, - вставил Бонд. Биг Мэн  посмотрел  на
него.
   - Все на борту? - спросил он охранников. - Так точно, сэр, - ответил один
из них.
   - Ведите их, - приказал Биг Мэн.
   Пленников подняли и потащили к уступу мыса,  где  начинался  спуск.  Один
негр шел впереди узников, другой - сзади. Мистер Биг следовал последним.
   Тихо урчали двигатели длинной изящной яхты,  выбрасывая  через  выхлопное
отверстие сизые струйки дыма. Команда состояла всего из нескольких  человек.
На причале, там, где крепились концы яхты, стояли  двое  негров,  капитан  и
штурман - на мостике, и еще трое членов  экипажа  были  уже  на  борту.  Вся
палуба судна, за исключением рыболовной кабины, которая помещалась прямо  на
корме, была забита аквариумами. Алый вымпел был спущен,  и  вместо  него  на
мачте неподвижно висел звездно-полосатый флаг. В нескольких ярдах  от  судна
колыхался в воде, приобретшей теперь, на  рассвете,  аквамариновый  оттенок,
торпедообразный, шести футов  в  длину,  параван.  Он  держался  на  толстом
металлическом тросе, свисавшем с кормы. "Да, не меньше пятидесяти футов",  -
подумал Бонд. Вода была совершенно прозрачной, и вокруг совсем не видно рыб.
   Ветер Гробовщика почти затих. Скоро с моря подует Ветер  Лекаря.  "Скоро,
но как скоро? - подумал Бонд. - Что, пора говорить "аминь"?" Вдалеке,  среди
деревьев можно было разглядеть крышу домика в Бью Дезерте, но само судно,  и
причал, и лестница в утесе все еще лежали в густой тени.  "Интересно,  можно
ли что-нибудь разглядеть в ночной бинокль? - подумал Бонд. - И  если  можно,
что подумает Стрейнджуэйз?" Мистер Биг оставался на причале, следя  за  тем,
как пленников привязывают друг к другу.
   - Раздень ее, - приказал он стражнику, стоявшему около Солитер.
   Бонда передернуло. Он украдкой посмотрел на часы мистера Бига. Без десяти
шесть. Не должно быть и минутной задержки.
   - Одежду - на палубу, - приказал мистер Биг. - Прикройте  ему  чем-нибудь
плечи. Пока мне не нужно, чтобы в воде была кровь.
   Орудуя ножом, негры сорвали с Солитер одежду. Она стояла бледная и нагая.
Голова опустилась на грудь, и тяжелая шапка черных волос закрыла лицо.
   Бонду грубо перевязали плечо обрывками ее парусиновой юбки.
   - Сукин ты сын, - проговорил Бонд сквозь  зубы.  Бонд  почувствовал,  как
девушка прижалась к нему мягкой грудью, а ее  подбородок  опустился  ему  на
правое плечо.
   - Жаль, что все так получилось, - прошептала она.
   Бонд промолчал. Теперь он почти ничего не ощущал, считая секунды.
   На причале кольцами был свит канат для паравана. Конец его уходил вниз, и
Бонду было видно, как он вьется по песку, достигая брюха красной торпеды.
   Другой конец пропустили у них  под  мышками  и  прочно  завязали  -  узел
болтался где-то посередине. Сделано все было в высшей степени  умело.  Никак
не вырвешься.
   Бонд продолжал считать секунды. По его расчетам, прошло  пять  или  шесть
минут.
   Мистер Биг в последний раз  посмотрел  на  своих  пленников.  -  Ноги  не
связывайте, - приказал он неграм. - Это отличная приманка. - С этими словами
он перешел по мостику на палубу яхты.
   За ним последовали двое стражников, а затем, отвязав  судно  от  причала,
туда же перешли два матроса. Винты взбили пену на ясной воде,  и  "Секатур",
набирая скорость, двинулся в сторону открытого моря.
   Мистер Биг прошел на корму и уселся в рыболовную кабину. Они видели,  что
он неотрывно смотрит на них. Ни слова. Ни жеста. Только внимательный взгляд.
   "Секатур" разрезал  воду,  двигаясь  в  сторону  рифа.  Бонд  видел,  как
разматывается змеей канат  паравана.  Параван  медленно  двинулся  вслед  за
судном. Внезапно он клюнул носом, затем восстановил равновесие и  устремился
вперед, строго в кильватере яхты.
   Их конец каната тоже пришел в движение.
   - Внимание! - крикнул Бонд, тесно прижимаясь к девушке.
   Рывок был таким резким, что  руки  едва  не  выскочили  из  суставов.  На
секунду Бонд и Солитер погрузились, затем вынырнули,  и  их  связанные  тела
рванулись вперед, взбивая вокруг себя целые фонтаны. Они  то  погружались  в
воду, то выскакивали на поверхность. Оказавшись над водой, Бонд жадно хватал
воздух широко открытым ртом. У самого  уха  он  слышал  прерывистое  дыхание
Солитер.
   - Дыши, дыши, - крикнул он, стараясь заглушить  шум  воды.  -  Обхватывай
меня ногами.
   Она его услышала, и он почувствовал, как ее колено прижалось к его бедру.
Она изо всех сил откашлялась, после чего он почувствовал, что дыхание у  его
уха стало ровнее, и сердце тоже перестало  колотиться  так  сильно.  В  этот
момент скорость немного упала.
   - Задержи дыхание! - крикнул Бонд. - Мне надо осмотреться. Готова?
   Потому, как девушка немного теснее прижалась к нему, он  понял,  что  она
согласна. К тому  же  он  почувствовал,  что  с  глубоким  вдохом  грудь  ее
несколько отяжелела.
   Он надавил на нее всею тяжестью тела так,  чтобы  полностью  поднять  над
водой голову.
   Яхта двигалась со скоростью около трех  узлов.  Бонд  исхитрился  поднять
голову над волной, которую они же, двигаясь, и поднимали.
   "Секатур", по его расчетам, находился ярдах в  восьмидесяти  от  входа  в
расселину рифа. Параван медленно скользил по воде почти под прямым  углом  к
яхте. Еще тридцать ярдов, и параван пересечет полосу пены перед рифом. А еще
тридцатью ярдами дальше медленно движутся по тихой поверхности залива они.
   Шестьдесят ярдов до рифа.
   Бонд перевернулся, и Солитер, жадно глотая воздух, выплыла наружу. Все то
же передвижение по гладкой поверхности.
   До кораллов осталось только сорок ярдов,  Двадцать,  пятнадцать,  десять,
пять.
   "Секатур", должно быть, уже приближается к выходу. Бонд  набрал  в  грудь
побольше воздуха. Должно быть, уже шесть. Что же там с  миной?  Бонд  вознес
небу страстную мольбу.
   - Боже, спаси нас, - произнес он в воду. Неожиданно веревка  под  мышками
натянулась.
   - Дыши, Солитер, дыши! - крикнул он, и в тот же самый момент вода  вокруг
них вспенилась.
   Они стремительно приближались к нависшему над водой рифу.
   Какая-то легкая заминка. Бонд решил, что параван зацепился за коралл. Тут
их с силой прижало друг к другу, они сплелись в смертельном объятии.
   Еще несколько ярдов, и...
   "Боже мой, - подумал Бонд, - вот теперь  действительно  конец".  Он  весь
напрягся в предчувствии страшной, непереносимой боли  и  немного  подтолкнул
Солитер вверх и вбок, чтобы хоть как-то уберечь ее от худшего.
   Внезапно воздух со свистом вырвался у него из легких, и, словно от  удара
гигантского кулака, его с  такой  силой  бросило  на  Солитер,  что  девушка
взлетела над водой и тут же погрузилась в нее с головой. Долей секунды позже
небо прорезала молния и раздался оглушительный взрыв. Застыв на месте,  Бонд
вдруг почувствовал, как ослабевающий канат тащит  его  вниз,  и  в  рот  ему
хлынула вода. Именно это привело его в сознание. Бонд энергично  оттолкнулся
ногами,  обхватив  тело  девушки,  вынырнул  на  поверхность.  Солитер,  как
мертвая, недвижно лежала у него на руках. Он отчаянно закрутился  на  месте,
оглядываясь во все стороны.
   Первое, что он увидел, был водоворот прямо у рифа, буквально в нескольких
ярдах от него. Это он остановил взрывную волну и таким образом  защитил  их.
Бонд почувствовал, как бурлящая вода обтекает его ноги, и отчаянно  рванулся
вверх, стараясь вдохнуть как можно больше воздуха. Грудь ходила  ходуном,  а
небо приобрело красноватый оттенок. Канат тащил Бонда вниз,  волосы  девушки
забились в рот, не давая ему дышать.
   Внезапно он ощутил, что ноги его зацепились за острый край коралла.  Бонд
дернулся, лихорадочно пытаясь  найти  точку  опоры,  чувствуя,  как  с  него
буквально слезает кожа.
   Но боли не было.
   Теперь зазубрины впились в  грудь,  в  руки.  Бонд  неуклюже  барахтался,
стараясь глотнуть воздуха, и тут вдруг нащупал под ногами колючее  ложе.  Он
вцепился в него изо всех сил пальцами ног, сопротивляясь  сильному  течению,
которое всячески старалось лишить его этой опоры.  К  счастью,  ему  удалось
удержаться, и к тому же его прибило к скале. Тяжело дыша, он  прислонился  к
ней. Девушка лежала у него на руках, не подавая признаков жизни.
   Бонд на миг расслабился,  закрыв  глаза,  чувствуя,  как  кровь  едва  не
закипает  в  жилах,  надрывно  закашлялся  и   попытался   все   же   как-то
сосредоточиться. Первая его мысль была, что  в  воде  полно  крови.  Правда,
крупные рыбы вряд ли рискнут заплыть в расселину. Впрочем, с этим все  равно
ничего не поделаешь.
   Затем он посмотрел на море.
   От "Секатура" не осталось и следа.
   Высоко в небо поднялся грибовидный столб дыма, медленно вытягивающийся  в
сторону берега.
   Повсюду плавали  различные  предметы,  показывались  и  тут  же  исчезали
человеческие головы над водой, вся поверхность которой  блестела  на  солнце
чешуей рыб, оглушенных взрывом. Воздух пропитался пороховой  гарью.  Посреди
обломков мягко покачивался красный параван:  один  конец  каната  за  что-то
зацепился, другой, должно быть, покоился на дне. С его блестящей поверхности
поднимались фонтаны пузырьков. Среди прыгающих голов и мертвых рыб виднелись
акульи плавники,  образовавшие  подобие  треугольника.  Их  становилось  все
больше. Вдруг из воды высунулось рыло огромной  рыбины,  которая,  разглядев
очередную жертву, стремительно кинулась в атаку. Торчком  встали  и  тут  же
исчезли две черные руки. Слышались вопли. Две-три пары рук отчаянно колотили
по воде, подталкивая тела к берегу. Кто-то задержался, изо всех  сил  ударяя
ладонями  по  поверхности,  но  тут  же  погрузился  в  воду,  и  больше  не
показывался.
   "Так, барракуда", - промелькнуло в несколько помутившемся сознании Бонда.
   Чья-то голова приближалась, направляясь к тому месту рифа, где  устроился
Бонд с полумертвой девушкой.
   Голова была большая, за ней тянулся длинный шлейф  крови,  хлеставшей  из
раны на лысом черепе.
   Бонд присмотрелся.
   Бит Мэн, ничего не видя, продвигался вперед, поднимая вокруг себя столько
пены, что слететься мог целый косяк рыб, если  только  они  не  были  заняты
чем-нибудь или кем-нибудь другим.
   "Справится? Не справится?" - думал Бонд. Глаза его  сузились,  и,  затаив
дыхание, он ожидал, какое же решение примет безжалостное море. Все  ближе  и
ближе.  Широко  открыв  рот,  жадно  глотая  воздух,  человек   предпринимал
последние отчаянные усилия спастись.  Кровь  наполовину  залила  его  глаза,
готовые, казалось, выскочить из орбит. Бонд  почти  слышал,  с  каким  шумом
бьется в этой груди больное сердце. Что раньше - остановится  оно  или  рыбы
схватят наживку?
   Бит Мэн приближался. На нем почти ничего не было. "Должно быть, - подумал
Бонд, - одежду  сорвало  взрывной  волной".  Остался  лишь  черный  шелковый
галстук, он обвился вокруг мощной шеи, а кончик перекрутился  и  походил  на
косичку, которые носят китайцы.
   Очередная волна смыла кровь с глаз Бит Мэна. Они  были  широко  раскрыты,
безумный взгляд устремлен на Бонда. Но призыва о помощи  в  них  не  было  -
только воля, только отражение немыслимого физического усилия.
   Оставалось всего десять ярдов, и тут глаза внезапно закрылись и  огромное
лицо исказилось гримасой боли.
   Из искривленного рта вырвалось нечто нечленораздельное.
   Руки перестали  колотить  по  воде,  голова  исчезла,  но  тут  же  опять
вынырнула над водой. Расплылась, замутняя вокруг себя море, лужа  крови.  Из
глубины выскочили две длинные коричневые тени и тут же вновь ринулись  вниз.
Фигура  заметалась  из  стороны  в  сторону.  Над  поверхностью   показалась
укороченная рука Бит Мэна - ни ладони, ни запястья. Но большая, репообразная
голова с разверстым от ужаса ртом, в котором обнажился поредевший ряд зубов,
все еще жила. Из этого рта вырывались  пронзительные  крики,  именно  в  тот
момент, когда барракуда в очередной раз впивалась в тело.
   Откуда-то позади донесся еще один вопль.  Но  Бонд  не  обратил  на  него
внимания.  Для  него  существовала  сейчас   только   эта   ужасная   сцена,
разыгрывающаяся на море прямо перед ним.
   Плавник в последний раз хлестнул по поверхности и застыл.
   Бонд буквально чувствовал, что акула принюхивается, как  собака,  пытаясь
сквозь мутную воду разглядеть жертву  своими  близорукими  узкими  глазками.
Затем она впилась в грудь Бит Мэна, и голова того исчезла под водой  так  же
стремительно, как поплавок на удочке рыбака в момент клева.
   На поверхности расплылись пузырьки воздуха.
   Острый с коричневыми пятнами хвост резко ударил по воде - это  гигантская
леопардовая акула развернулась для новой атаки.
   Голова вновь всплыла на поверхность. Рот был