отношения  из  самых  счастливых,  какие  ему
когда-либо  пришлось  испытать,  подходят   к   концу.   "Но,   увы,   эти
взаимоотношения должны кончиться. - И он добавил: - Он надеется, что я все
понимаю".
   Я кивнула  и  поднялась.  Взяла  со  стола  конверт,  в  последний  раз
посмотрела на золотистые волосы, на рот, которые любила, на сильные плечи,
и, чувствуя, как подступают слезы, быстро вышла из комнаты, тихо закрыв за
собой дверь.
   До встречи с Куртом я была птицей с одним  подбитым  крылом.  Теперь  у
меня было перебито и другое.



6. ОТПРАВЛЯЙТЕСЬ-КА НА ЗАПАД, БАРЫШНЯ

   В  конце  августа,  когда  все  это  случилось,  Цюрих  был  приветлив,
настолько, насколько этот скучный город вообще может быть таковым. Чистая,
ледникового происхождения вода озера сверкала, по ее глади скользили яркие
парусные шлюпки и водные лыжники,  общедоступные  пляжи  были  переполнены
загоревшими купальщиками, а угрюмые Вокзальная площадь и Вокзальная улица,
которым город так  гордится,  были  заполнены  толпами  гомонящих  молодых
туристов  с  рюкзаками,  которые  спешили   в   горы.   Здоровая,   хорошо
организованная праздничная атмосфера действовала мне  на  нервы,  которые,
казалось, были обнажены, и наполняла, мое сердце страданиями и болью.  Так
вот  оно,  воплощенное  представление  Курта  о  жизни  -  о  естественных
радостях, примитивное существование примитивных животных. И мы с ним  вели
именно такую жизнь. На первый взгляд это  было  замечательно.  Но  светлые
волосы, ясные глаза и загар - все это такой же камуфляж, как  и  косметика
на женском  лице.  Тоже  глянец,  но  несколько  иного  характера.  Мысли,
конечно,  не  новые,  но  теперь  я  была  обманута  дважды:   отсутствием
духовности Дирека, и примитивностью Курта, и я уже  была  готова  отказать
всем мужчинам в каком бы то ни было доверии. Я не то, чтобы надеялась, что
Курт или Дирек женятся на мне, я надеялась, что они будут добры  со  мной,
будут вести себя как подобает "джентльменам" - если уж нельзя обойтись без
этого, будут нежны со мной, как я, по-моему  была  нежна  с  ними.  Вот  в
этом-то конечно, и крылся корень  зла.  Я  была  слишком  нежной,  слишком
услужливой, и хотела прежде  всего  доставить  удовольствие  им  (получить
удовольствие - дело второе), поэтому-то  они  и  приняли  меня  за  легкую
добычу, за что-то, чем можно воспользоваться и бросить  за  ненадобностью.
Ну что ж, теперь с этим покончено! Отныне я буду только брать,  ничего  не
давая. Мир показал мне свои зубы. Я покажу ему  свои,  я  вела  себя,  как
новичок, не нюхавший пороха. Теперь я была  стреляным  воробьем.  Я  гордо
подняла голову, как и подобает  настоящей  молодой  канадке  (ну,  скажем,
достаточно молодой  настоящей  канадке!)  и,  научившись  отражать  удары,
решила, для разнообразия, раздавать их сама.
   Аборт, будем называть вещи своими именами, послужил хорошей подготовкой
к новой роли. Консьерж в  гостинице  посмотрел  на  меня  все  понимающими
глазами - такие глаза у них у всех - и сказал, что  гостиничный  доктор  в
отпуске, но был другой не менее  опытный.  (Он  знал?  Догадался?)  Доктор
Зюскинд осмотрел меня и спросил, имею  ли  я  достаточно  денег.  Когда  я
сказала, что деньги у меня есть, мне показалось, он был разочарован.
   Гинеколог был еще более  откровенен.  И  у  него  был  сельский  домик:
гостиницы в Цюрихе такие дорогие. Не буду ли я возражать против  короткого
отдыха перед операцией? Я посмотрела на него твердым взглядом  и  сказала,
что Британский консул, мои дядя, пригласил меня  к  себе,  чтобы  я  могла
восстановить силы после операции, и я была бы рада, если бы меня поместили
в клинику без задержки. Именно он  порекомендовал  мне  доктора  Зюскинда.
Уважаемый доктор Брауншвейг, конечно же, знает консула?
   Мой фокус-покус был совсем не плох. И исполняла я  его  в  своей  новой
манере - решительной, не терпящей возражений, да  и  гамбит  был  продуман
заранее. Бифокальные очки отразили шок.  Последовали  сухие  исчерпывающие
объяснения и поспешный звонок в клинику. Да, конечно. Завтра, после обеда.
Необходимо взять с собой лишь вещи, которые понадобятся ночью.
   Как я и ожидала, операция была лишь морально  неприятна,  физически  же
совершенно безболезненна, и через  три  дня  я  снова  была  в  гостинице.
Решение было принято. Я вернулась самолетом в  Англию,  прожила  несколько
дней в новой  гостинице  "Ариэль",  что  рядом  с  лондонским  аэропортом,
избавилась от некоторых мелких вещей, оплатила счета, потом договорилась о
встрече здесь же, в Хэммерсмите с агентом фирмы "Веспа" и  отправилась  на
свидание с ним.
   План у меня был следующий: уехать, по крайней мере на год, и посмотреть
другую половину мира. Лондон я уже повидала. Жизнь здесь била меня слева и
справа, и я едва держалась на ногах. Я  решила,  что  просто-напросто  это
место было не для меня. Я не понимала слишком сложного мира  Дирека  и  не
умела любить той клинической, хладнокровной современной  любовью,  которую
предложил мне Курт. Я сказала себе, что это все потому, что у меня слишком
много "сердца". Ни одному из этих мужчин сердце мое не было нужно, им было
нужно только мое тело. То, что я в конце концов пришла  к  этому  старому,
как мир объяснению, к которому испокон веков прибегают брошенные  женщины,
чтобы оправдать свое  неумение  удержать  мужчину,  было,  как  я  позднее
поняла, еще более важной причиной моей неудачи, гораздо более важной,  чем
вся эта болтовня о "сердце". Истина состояла в том,  что  я  была  слишком
наивной и бесхитростной, чтобы выжить в джунглях большого города.  Я  была
слишком легкой добычей для хищников. В общем и целом  я  была  слишком  уж
"канадка", чтобы соперничать с Европой. Быть по  сему!  Раз  я  простушка,
отправляюсь назад, в те места, где  все  такие.  Но  не  для  того,  чтобы
сидеть, хандрить и вести растительный  образ  жизни.  Я  отправлюсь  туда,
чтобы искать и рисковать. Всю осень я буду ездить по Америке,  зарабатывая
на жизнь официанткой, приходящей няней, регистратором, пока не доберусь до
Флориды; там я найду работу в  какой-нибудь  газете  и  буду  нежиться  на
солнышке до весны. Ну, а там посмотрим!
   Как только решение было принято, я стала  тщательно  обдумывать  детали
своего плана, стараясь не вспоминать о своем несчастье, заглушить, сделать
менее болезненным свое чувство вины и стыда, свое ощущение  неудачницы.  Я
отправилась  в  Американскую  Автомобильную  Ассоциацию,  расположенную  в
центре Лондона, в Пэлл-Мэлле, вступила в нее, получила документы,  которые
мне были нужны от них,  и  переговорила  с  ними  о  транспорте.  Цены  на
подержанные автомобили в Америке  были  слишком  высокие,  так  же  как  и
текущие расходы, но  тут  мне  пришла  в  голову  идея  взять  мотороллер.
Поначалу она казалась  смешной:  ехать  по  огромным  трансконтинентальным
шоссейным дорогам на таком крошечном средстве  передвижения!  Но  мысль  о
том, что я все время буду на свежем воздухе, буду затрачивать  всего  один
галлон топлива на сотню миль, что мне не будут нужны гаражи,  что  я  буду
путешествовать налегке, и - чего уж скрывать, что я произведу  фурор,  где
бы ни появилась - все это заставило меня принять решение, а агент  "Веспы"
сделал все остальное.
   Кое-что в машинах я знала - каждое северо-американское  дитя  воспитано
на машинах. И  я  взвесила  все  положительные  стороны  небольшой  модели
мотороллера с двигателем в 125 см3 и более мощного и скоростного с объемом
мотора 150  см3  мотороллера  "гран  спорт".  Конечно,  я  была  за  более
приемистую модель, которая к тому же могла развивать максимальную скорость
до 60 миль в час. Расход топлива - один галлон на 80  миль,  а  у  меньшей
модели один галлон на 100 миль, но я сказала себе, что  бензин  в  Америке
дешевый и что мне нужна скорость, а то уйдут месяцы, пока  я  доберусь  до
юга. Агент был полон энтузиазма. Он обратил мое  внимание  на  то,  что  в
плохую погоду, или если я устану,  я  могу  взять  мотороллер  в  поезд  и
какое-то время  попутешествовать  с  ним  по  железной  дороге.  Он  может
получить около тридцати фунтов скидки с налога на покупку, при стоимости в
190 фунтов, доставив мотороллер к  пароходу,  который  через  десять  дней
будет вместе с моим мотороллером в Канаде.  Это  даст  мне  дополнительные
деньги, которые я смогу потратить на запчасти и роскошные аксессуары. Меня
не нужно было особо уговаривать. Мы проехали пару раз по объездной  дороге
- агент при этом сидел сзади - мотороллер летел как птица и им было  легко
управлять - словно это был велосипед. И я  решилась.  Купила  накладку  на
седло из леопардовой шкуры и запасное колесо, прекрасные гоночные диски на
колеса, зеркало заднего вида, сетку для багажа,  белые  переметные  сумки,
которые очень хорошо сочетались с серебристой отделкой мотороллера, купила
спортивное ветровое стекло из органического  стекла  "Перолекс",  и  белый
защитный шлем, в котором чувствовала себя прямо как Пэт  Мосс.  Агент  дал
мне несколько хороших рекомендаций относительно одежды, я пошла в  магазин
и  купила  белый  комбинезон  с  огромным  количеством   молний,   большие
мотоциклетные очки, окаймленные меховой  бахромой,  и  довольно  эффектную
пару перчаток для мотоспорта из черной лайки на подкладке. После  этого  я
села у себя в гостинице,  раскрыла  карты  и  составила  маршрут,  первого
этапа, начиная от Квебека. Потом я зарезервировала  себе  билет  на  самый
дешевый  транс-канадский  рейс  до  Монреаля,  отправила  телеграмму  тете
Флоранс, и прекрасным утром первого сентября отправилась в путь.
   Было  необычно  и  приятно  вернуться  в  старые  места   после   почти
шестилетнего отсутствия. Моя тетя сказала, что с  трудом  узнала  меня,  а
меня, конечно, удивил Квебек. Когда я уезжала  оттуда,  крепость  казалась
огромной и величественной. Теперь она  выглядела  как  большое  игрушечное
сооружение из Диснейленда. Все, что раньше  внушало  благоговейный  страх,
теперь  не  вызывало  никакого  почтения  и  выглядело  как  декорация  из
папье-маше. И великие религиозные войны, жертвой которых, как  я  когда-то
думала, была и я сама, и  вражда  между  франкоязычными  и  всеми  прочими
канадцами - все это выглядело теперь как мелкая возня местного значения. С
чувством определенной неловкости я поняла, что испытываю снисходительность
к важному провинциальному городу, к безвкусно одетым  крестьянам,  которые
живут в нем, и ко все проникающему, словно туман, снобизму и мещанству его
жителей. Не удивительно,  что  будучи  воспитанной  в  этой  атмосфере,  я
оказалась  плохо  подготовленной  к  жизни   в   большом   внешнем   мире.
Удивительно, что я все-таки выжила в нем.
   Я старалась не показывать своих чувств тете, хотя подозреваю,  что  она
тоже  была  удивлена  и  даже,  возможно,  шокирована,  той  метаморфозой,
происшедшей со мной в результате "завершения" моего образования в  Европе.
Должно быть, ей хотелось понять смысл этой метаморфозы, потому что ей было
важно знать насколько я испорчена той бешеной жизнью,  которую  я,  должно
быть, вела. Она бы упала в обморок, если б узнала правду,  и  я  деликатно
дала ей понять,  что,  хотя  за  мной  и  ухаживали,  я  сумела  сохранить
невинность в греховном котле жизни заокеанских городов.  Нет,  у  меня  не
было даже  и  временных  увлечений.  Нет,  слава  Богу,  никакой,  даже  и
незнатный человек - я честно могла это сказать - не делал мне предложения,
и никаких приятелей у  меня  там  не  осталось.  Не  думаю,  что  она  мне
поверила. Она высоко ценила мою внешность и провокационно говорила, что  я
стала красавицей, и у нее такое  впечатление,  что  у  меня  все  признаки
"секс-привлекательности" - или во всяком  случае  какие-то  признаки  этой
привлекательности, и ей казалось невероятным, что в 23 года у меня нет  ни
одного мужчины. Она пришла в ужас от моих планов и нарисовала мне  ужасную
картину опасностей,  которые  подстерегали  меня  в  пути.  Америка  полна
гангстеров. Меня собьют на шоссе и ограбят. В  любом  случае  это  не  для
женщины -  путешествовать  на  мотороллере.  Она  надеялась,  что  я  буду
осторожной и поеду в дамском седле. Я объяснила, что у меня очень надежная
машина. Возвращаясь из Монреаля, куда прибыл морем мой  мотороллер,  я  по
мере приближения к тетиному дому волновалась все  больше.  Увидев  меня  в
полном дорожном облачении, тетя, однако, немного смягчилась, но все  же  с
некоторым сомнением заметила, что я буду "производить фурор".
   Пятнадцатого сентября я сняла со своего  небольшого  банковского  счета
тысячу долларов в дорожных чеках, по-научному упаковала переметные  сумки,
в которые  положила,  как  я  считала,  лишь  минимум  необходимых  вещей,
поцеловала на прощание тетю Флоранс и поехала по  Сент-Лоренсу  на  Трассу
N_2.
   Трасса N_2, соединяющая Квебек с Монреалем,  могла  бы  быть  одной  из
самых красивых  дорог  в  мире,  если  бы  вдоль  нее  не  было  огромного
количества вилл и купальных домиков, построенных во  время  войны.  Трасса
шла вдоль великой реки, точно повторяя все ее изгибы, словно  приклеившись
к ее северному берегу. Я прекрасно знала ее с детства, меня всегда брали с
собой сюда на пикники с купаньем. Но с тех пор  был  открыт  морской  путь
через Сент-Лоренс, и теперь в порту был настоящий поток больших  судов.  С
глухим стуком работали их  двигатели  и  душу  смущали  зовущие  звуки  их
гудков.
   "Веспа" радостно рокотала, двигаясь со скоростью около  сорока  миль  в
час. Я решила ежедневно в среднем проезжать сто пятьдесят -  двести  миль,
то есть находиться за рулем  около  шести  часов,  но  я  не  намеревалась
неотступно  следовать  этому  графику.  Я  хотела  все  посмотреть.   Если
повстречается какая-нибудь интересная боковая дорога, я поеду  по  ней,  и
если увижу какое-нибудь красивое место, остановлюсь полюбоваться.
   На дорогах Канады и северной части Штатов есть  очень  хорошая  вещь  -
"площадки для пикников" - расчищенные от лесных насаждений места на берегу
озера или реки, со  множеством  уединенных  грубо  сколоченных  скамеек  и
столиков, спрятанных среди деревьев. Я собиралась пользоваться ими,  чтобы
перекусить, если не  будет  дождя,  и  не  покупать  дорогих  продуктов  в
магазинах, а готовить в дорогу бутерброды с яичницей и ветчиной на тостах.
Бутерброды, фрукты и кофе в термосе будут моей дневной пищей, а вечером  я
буду  есть  основательно.  Я  рассчитывала  тратить  ежедневно  не   более
пятнадцати долларов. В большинстве мотелей комната на одного стоит  восемь
долларов в день плюс местный налог. Таким  образом,  если  прибавить  сюда
кофе с  булочкой  на  завтрак,  выходило  всего  девять  долларов.  Бензин
обойдется не дороже доллара в день. Оставалось пять  долларов  на  обед  и
ужин, на то, чтобы выпить, если вдруг захочется и на не сколько сигарет. Я
хотела попытаться не выходить за пределы этой суммы. В картах фирмы "Эссо"
и  в  литературе,  которой  меня  обеспечила  Американская   Автомобильная
Ассоциация,  на  пути,  который   я   наметила,   отмечались   бесконечные
достопримечательности,  которые  стоило   посмотреть.   Сразу   же   после
пересечения границы я буду ехать по стране индейцев,  по  стране  Фенимора
Купера, а потом, например, поеду по местам  сражений  времен  Американской
революции. В большинстве случаев,  чтобы  посмотреть  историческое  место,
надо было заплатить около доллара. Но я думала,  что  все-таки  уложусь  в
намеченную сумму, а если в какие-то дни это мне и не удастся, -  сэкономлю
на еде в другие дни.
   "Веспа" оказалась значительно устойчивее, чем я ожидала, и очень легкой
в  управлении.  После  того,  как  я  научилась  справляться   с   крутыми
поворотами, можно было сказать, что я действительно веду мотороллер, а  не
просто еду на нем. Он  набирал  скорость  до  пятидесяти  миль  в  час  за
двадцать  секунд  -  водители  обычных  американских  с   еда-нов   только
удивлялись, когда я возносилась вверх  по  склонам  как  птица,  при  этом
выхлопная труба приятно урчала сзади. Конечно, мне приходилось мириться со
свистом,  которым  обычно  встречают   симпатичных   девушек   и   который
сопровождал меня постоянно и с усмешками стариков, но,  боюсь,  мне  очень
даже нравилось, что я была чем-то вроде сенсации, как и предсказывала  моя
тетя,  и  я  мило  улыбалась  направо  и   налево.   Обочины   большинства
североамериканских дорог  очень  плохие,  я  боялась,  что  меня  на  моей
крошечной машине будут теснить и я постоянно буду  попадать  в  рытвины  и
канавы, но, видимо, я выглядела такой хрупкой на  своем  мотороллере,  что
другие водители обычно объезжали меня и весь правый крайний ряд  оставался
в моем распоряжении.
   В первый день все шло так хорошо, что я  сумела  проехать  Монреаль  до
наступления ночи и еще двадцать миль по трассе N_9, которая вела к границе
штата Нью-Йорк, в котором я была  на  следующее  утро.  Я  остановилась  в
мотеле, который назывался "Южная тропа", где со мной обращались, как  если
бы я была первой летчицей Амелией  Эркхарт,  или  Эми  Моллинсон  -  очень
приятное ощущение, к которому я стала уже привыкать. После плотного  ужина
в кафетерии и после того, как я со смущением согласилась выпить  вместе  с
хозяином мотеля,  я  отправилась  спать,  чувствуя  себя  взволнованной  и
счастливой. День был длинным и замечательным. "Веспа" была просто  мечтой,
все шло строго по моему плану. Первые двести  миль  я  проехала  за  день.
Чтобы проехать следующие двести пятьдесят понадобилось почти  две  недели.
Ничего  сверхъестественного  в  этом  не  было.  Как  только  я  пересекла
американскую  границу,  я  была   очарована   Адирондакскими   горами,   и
почувствовала себя словно во время летних каникул.  Не  буду  вдаваться  в
детали, так как  это  не  отчет  о  путешествии  с  демонстрацией  видовых
фильмов, но не было ни одного старого форта, музея, водопада,  пещеры  или
высокой горы, которые бы я не посетила - не говоря  уже  об  аттракционах,
связанных с жизнью индейцев, в каждом из которых я оставила свой доллар. Я
совершала экскурсии по местным достопримечательностям отчасти потому,  что
мне это действительно было любопытно, но главным  образом  потому,  что  я
хотела оттянуть день, когда придется покинуть эти озера,  реки  и  леса  и
поспешить дальше на юг по  суперпрекрасным  автострадам,  утыканным  вдоль
ларьками с хот-догами,  к  ленточному  неоновому  свету,  ко  всему  этому
Эльдорадо цивилизации.
   Вторая неделя подходила к концу, когда я оказалась  у  озера  Джордж  в
ужасном туристическом центре, где каким-то образом  умудрились  превратить
все - историю, леса, всю природу - в кабак. Кроме  довольно  внушительного
укрепленного  форта  и  безобидных  пароходов,  курсировавших   до   Форта
Тикондерог и обратно, все остальное было  каким-то  кошмаром  с  бетонными
гномами, оленями Бэмби, и навесами в виде грибов-поганок. Ларьки торговали
отвратительными гамбургерами "Биг Чиф" и конфетками  "Миннехаха".  Повсюду
подстерегали аттракционы типа фотографирования в шкуре  шимпанзе,  деревни
освещенной газовыми фонарями (настоящее газовое освещение  1890  г.),  или
"исторического городка США", - которыми только детей пугать и который  мне
вам описывать не нужно. Именно отсюда я умчалась прочь, от этого  ужасного
главного пути, в  который  превратилась  трасса  N_9.  Я  выбрала  пыльную
окружную дорогу, проходившую через лес, которая и привела  меня  к  мотелю
"Сонные сосны" и к креслу, в котором я теперь сижу и вспоминаю, как  здесь
оказалась.



7. "ПРИХОДИ КО МНЕ В ГОСТИ..."

   На улице по-прежнему барабанил дождь, его однообразный шум создавал фон
журчания воды,  выплескивающейся  из  водосточных  труб  с  четырех  углов
здания. Мне захотелось спать. Ах, как крепко я буду  спать  на  знаменитых
перкалевых  простынях,  которые  так  рекламировал  мотель,  на  роскошной
кровати