ок и не протрет все  предметы,  где  могли  остаться
отпечатки их пальцев.
     Она просто стояла и смотрела на  него  сияющими  от  счастья  и  слез
глазами. Она ничего не сказала и после того, как Бонд поцеловал ее в губы.
     Бонд улыбнулся ей, вышел из ванной, закрыл за собой дверь и  принялся
за  дело.  Каждое  движение  его  было   рассчитано,   но   он   поминутно
останавливался, чтобы взглянуть  на  ту  или  иную  деталь  каюты  глазами
полицейских детективов, которые поднимутся на борт корабля в Саутгемптоне.
     Сначала он завернул тяжелую пепельницу в свою  окровавленную  рубашку
и, размахнувшись, швырнул ее в волны, как можно дальше от корабля. Пиджаки
двух мужчин он оставил висеть на крючках на двери каюты, но  вынул  из  их
карманов носовые платки, обмотал ими руки и обыскал стенные шкафы. Найдя в
одном из них чистые рубашки беловолосого, он выбрал одну из них и одел  на
себя. Затем, заскрипев зубами от боли, Бонд  приподнял  толстяка,  снял  с
него рубашку, подошел к иллюминатору, вынул "беретту", прижал  ее  к  тому
месту на рубашке, где уже была дырочка  от  пули,  и  выстрелил  еще  раз.
Теперь на рубашке были  видны  следы  пороха,  способные  заронить  в  умы
детективов версию о самоубийстве. Он надел рубашку на мертвеца,  тщательно
вытер платком "беретту" и вложил ее в правую руку толстяка так, чтобы  его
указательный палец лежал на спусковом крючке.
     После этого он взял с вешалки пиджак Кида, одел его на его владельца,
подтащил беловолосого к иллюминатору, поднатужился и вытолкнул труп.
     Бонд протер иллюминатор и, переводя дыхание, еще раз осмотрел  каюту.
Подумав,  он  подошел  к  карточному  столику,  стоявшему   у   стенки   и
сохранившему все атрибуты незаконченной игры, опрокинул его, опять подошел
к толстяку, достал у него из кармана пачку банкнот и  бросил  ее  рядом  с
рассыпавшимися на полу картами.
     Вроде бы все соответствует. Конечно, не совсем понятно, как оказалась
пуля в матрасе Кида, но можно подумать, что  первый  выстрел  толстяка  не
попал в цель. "Беретта" выстрелила три раза, и на полу можно было отыскать
как раз три гильзы. Две пули вполне могли застрять в теле Кида, теперь уже
унесенного волнами Атлантики. Надо было еще забрать две простыни  из  этой
каюты.  Их  исчезновение  может  показаться  странным,  но  почему  бы  не
предположить,  что  толстяк  запеленал  в  них  тело  жертвы,  прежде  чем
вытолкнуть его через иллюминатор. Это можно приписать взвинченности Уинта,
которая якобы, и заставила его потом, после большого карточного проигрыша,
застрелить партнера и застрелиться самому.
     Во всяком случае, подумал Бонд, так будет представляться ситуация  до
тех пор, пока на борту не появится полиция. Но к  тому  времени  и  он,  и
Тиффани уже сойдут на берег и исчезнут. Единственный оставленный им след -
это  "беретта",  но  на  ней,  как,  впрочем,  и  на  всех  других   видах
огнестрельного оружия, принадлежащих Службе, не было номера,  и  выйти  на
владельца было невозможно.
     Бонд вздохнул и пожал  плечами.  Теперь  -  взять  простыни,  отвести
Тиффани к нему в каюту так, чтобы никто не видел, отвязать и  выбросить  в
море веревку из простынь, запасные обоймы  и  пустую  кобуру,  а  потом  -
спать, спать и спать, прижавшись к телу  любимой  девушки,  которая  будет
рядом всегда.
     Всегда?
     Повернувшись,  чтобы  идти  в  ванную,  Бонд  встретился  взглядом  с
потухшими глазами мертвеца.
     И в этих глазах бывшего человека с группой крови,  знание  о  которой
уже ничем ему не поможет, Бонд прочитал  немой  упрек:  "Ничто  не  вечно,
мистер. Только смерть приходит навсегда. Ничто не вечно, кроме  того,  что
ты сделал со мной..."



                              25. КОНЕЦ ЦЕПОЧКИ

     В корнях  огромного  куста  терновника,  стоявшего  на  границе  трех
американских государств, больше уже не было скорпиона.  Контрабандисту  не
на что было теперь переключить свое внимание,  разве  что  на  бесконечные
вереницы рабочих муравьев, снующих между  насыпанными  муравьями-солдатами
"брустверами" в три сантиметра высотой.
     Было жарко и душно, и  человек,  сидящий  в  тени  куста,  сгорал  от
нетерпения, чувствуя себя не в своей  тарелке.  Он  пришел  на  это  место
встречи в последний раз.  Это  уж  точно.  Придется  им  подыскивать  себе
кого-нибудь другого. Сам он, конечно, будет честен до конца. Скажет, чтобы
больше они на него не рассчитывали, и  даже  назовет  причину:  у  него  в
кабинете  появился  новый  помощник,  который  что-то  подозрительно  мало
понимает в зубной хирургии. Конечно же, этот "помощник" приставлен следить
за ним. Может, кто-то из его ребят уже  попался?  Может,  кто-то  уже  дал
показания против него?
     Контрабандист сменил положение. Где же этот чертов вертолет? Он  взял
комок сухой земли  и  бросил  его  в  муравьев.  Муравьи  засуетились,  их
движение стало хаотичным. Но вот уже бросились на помощь муравьи-солдаты и
стали быстро-быстро уничтожать комок земли. Через несколько минут от  него
не осталось и следа.
     Человек  снял  ботинок  и  хлопнул  им  по  колонне  муравьев.  Новое
замешательство. Но муравьи тут же набросились на своих погибших собратьев,
жадно сожрали их, путь опять был свободен,  и  черные  ручейки  потекли  с
прежней стремительностью.
     Человек выругался  и  надел  ботинок.  Черные  твари!  Он  им  сейчас
покажет! Приподнявшись и прикрыв рукой лицо от шипов терновника, он  начал
топтать муравьев и в запальчивости даже выскочил из-под куста.  Теперь  им
надолго хватит, чем заняться!
     Он вдруг сразу забыл  о  муравьях  и  прочих  черных  тварях  и  стал
напряженно  прислушиваться,  повернувшись  на  север.   Слава   богу!   Он
отправился за фонариками и за  пакетом  с  алмазами,  которые  как  всегда
лежали в сумке с инструментами.
     В километре от него спрятанная в кустах большая тарелка радиолокатора
уже давно засекла движущуюся точку. Оператор, продолжая называть параметры
движения цели стоявшим у военного грузовика трем мужчинам, сказал:
     - Пятьдесят километров. Скорость - двести. Высота - триста метров.
     Бонд посмотрел на часы.
     - Кажется время встречи -  полночь  в  полнолуние,  -  сказал  он.  И
добавил: - И он опаздывает на десять минут.
     - Похоже на то, сэр, - ответил  ему  офицер  из  гарнизона  Фритауна,
стоявший рядом. Он повернулся к третьему:
     -  Капрал.  Позаботьтесь,  чтобы   металл   не   проглядывал   сквозь
камуфляжную сетку. А то луна его сразу высветит.
     Грузовик стоял под прикрытием кустов на проселочной  дороге,  ведущей
через равнину к деревушке Телебалу во Французской Гвинее. Несколько  часов
назад они спустились на нем в долину, как  только  локатор  засек  шум  от
мотоцикла зубного врача. Они ехали, не включая фар, и  остановились  сразу
же, когда остановился мотоцикл, и когда его владелец мог бы обнаружить  их
приближение. Они накинули камуфляжную сетку на грузовик со стоявшими в его
кузове локатором и спаренным зенитным пулеметом "бофор". Так они и стояли,
не зная, что ожидать: другой мотоцикл, всадника на лошади, джип, самолет?
     Но теперь уже был отчетливо слышен отдаленный шум в небе.
     - Это вертолет, -  сказал  Бонд.  -  Больше  ни  на  что  не  похоже.
Приготовьтесь снять сетку сразу же после того, как он сядет.  Может  быть,
надо будет дать предупредительную очередь. А громкоговоритель включен?
     - Так точно, сэр, -  ответил  другой  капрал,  следивший  за  экраном
локатора.
     - Цель приближается очень быстро. Через минуту он  уже  будет  виден.
Видите, там зажглись огоньки, сэр? Должно быть там он и приземлится.
     Бонд увидел четыре  слабых  столбика  света  и  стал  вглядываться  в
темноту африканской ночи.
     Итак, вот он - последний член банды. Или первый? Человек, которого он
впервые увидел в Хэттон-гардене. Главарь банды Спэнгов, которая так высоко
котировалась в Вашингтоне. Единственный (кроме безобидного "Тенистого"), с
которым Бонду  еще  не  пришлось  встречаться  в  смертельной  схватке.  И
убивать.  Он  вспомнил  драку  в  салуне  "Розовая  подвязка".  Или  почти
убивать... Он вообще не хотел убивать  этих  людей.  М.  дал  ему  задание
только все разузнать про них. Но  они,  по  очереди,  пытались  убить  его
самого или его  друзей.  Единственным  их  методом  было  насилие.  И  они
прибегали к нему без колебаний. Насилие и жестокость - вот их единственный
метод. В Лас-Вегасе двое из "шевроле" стреляли в него и ранили Эрни Курео.
Двое из "ягуара" чуть не убили Эрни и  первыми  начали  стрелять  в  него.
Серафимо Спэнг сначала отдал приказ пытать Бонда до  полусмерти,  а  потом
пытался застрелить их с Тиффани,  а  когда  это  не  удалось  -  раздавить
паровозом. Уинт и Кид поработали и над жокеем Беллом, и над Бондом, и  над
Тиффани. Из этих семи человек он убил пятерых. Убил не потому, что получал
от этого удовольствие, а потому, что кто-то должен был  это  сделать  рано
или поздно. На его стороне было везение и  три  друга  -  Феликс,  Эрни  и
Тиффани. И бандитам пришлось умереть.
     Теперь уже летит сюда последний,  человек,  отдавший  приказ  о  том,
чтобы убили Бонда и Тиффани, человек, который по словам  М.  наладил  сбыт
алмазов, организовал всю цепочку и несколько лет руководил ею.
     В разговоре по телефону М. был очень  краток  и  довольно  резок.  Он
позвонил в Боскомби, на базе ВВС,  где  Бонд  уже  практически  садился  в
"канберру", чтобы лететь  во  Фритаун.  Ему  пришлось  говорить  с  М.  из
кабинета командующего базой под  свист  и  рев  самолетных  двигателей  за
окном.
     - Рад, что ты вернулся благополучно.
     - Благодарю вас, сэр.
     - О каком это двойном убийстве на "Куин Элизабет" пишут газеты?  -  в
голосе М. чувствовалось нечто большее, нежели простое подозрение.
     - Это о двух убийцах,  членах  банды,  сэр.  Они  путешествовали  под
фамилиями Уинтера и  Киттериджа.  Палубный  стюард  сказал  мне,  что  они
поссорились за игрой в карты.
     - И что, стюарду можно поверить?
     - Вполне, сэр. Довольно правдоподобная версия, сэр.
     Пауза.
     А что думает по этому поводу полиция?
     - Не знаю, сэр. Они меня не спрашивали, сэр.
     - Я поговорю с Вэллансом.
     - Да, сэр, - сказал Бонд. Он знал, что значила в устах М. эта  фраза:
если этих двоих убил Бонд, все будет  дальше  делаться  так,  что  ни  имя
Бонда, ни название службы в ходе расследования упоминаться не будут.
     - В любом случае, - продолжал М., - это были мелкие сошки. А вот Джек
Спэнг или Руфус Сей или "АВС" или как он там  себя  еще  называет,  -  это
другое дело. Я хочу, чтобы ты занялся  им  самим.  Насколько  понимаю,  он
возвращается сейчас к началу цепочки. Консервирует ее. И  видимо,  убивает
по дороге: устраняет разомкнувшиеся звенья. В конце цепочки - зубной врач.
Попробуй взять их обоих. Последние дни с врачом бок о бок работал  "2084",
и во Фритауне считают, что все совершенно ясно. Но  дело  есть  дело.  Его
надо закрыть, а тебе вернуться, чтобы приняться за настоящую работу. А  то
ерунда какая-то. Мне с самого начала все не нравилось. Везения больше, чем
продуманных действий, по крайней мере.
     - Да, сэр, - сказал Бонд.
     - А что с этой девицей, с Кейс? -  спросил  М.  -  Я  тут  говорил  с
Вэллансом. Так он сказал, что ему не хотелось  бы  возбуждать  против  нее
дело, если, конечно, ты не будешь настаивать.
     Не  показалось  ли  Бонду,  что  голос  М.  стал  чуть-чуть   слишком
равнодушным? Бонд быстро сказал:
     - Она мне очень помогла, сэр. - И чтобы  избежать  вопросов,  тут  же
добавил: - Может быть вы подождете с решением до того,  как  я  представлю
полный отчет?
     - Где же она в настоящий момент?
     Трубка в руке Бонда стала влажной от пота.
     - Она сейчас едет в Лондон, сэр. На взятом напрокат  "даймлере".  Она
будет жить в моей квартире. В отдельной комнате, разумеется, сэр.  У  меня
прекрасная домоправительница. Она за ней присмотрит, пока  я  не  вернусь.
Уверен, что все будет хорошо.
     Бонд достал платок и вытер вспотевший лоб.
     - Ну, разумеется, разумеется, - сказал М. без тени иронии.
     - Хорошо. Желаю удачи.
     Пауза.
     - Осторожнее там. И, - голос как-будто неожиданно охрип, - не  думай,
что я расстроен тем, как ты  вел  себя  до  сих  пор.  Несколько  превысил
полномочия, конечно, но в целом оказал достойный  отпор  всем  этим...  До
свидания, Джеймс.
     - До свидания, сэр.
     Бонд вышел на улицу и остановился, глядя в небо, подумал, что хорошо,
когда рядом с тобой и М., и Тиффани, хорошо, когда дело подходит к  концу,
и, в надежде, что все закончится быстро и просто  и  что  скоро  он  будет
опять дома, направился к трапу.
     Контрабандист стоял и ждал с фонариком  в  руке.  Вот  он,  вертолет.
Опять со стороны луны и опять  со  страшным  шумом.  Еще  одна  неприятная
встреча, от которой он бы с радостью избавился.
     Вертолет спускался все ниже, и  наконец,  завис  метрах  в  семи  над
головой. Из кабины высунулась рука с фонариком и просигналила букву "А". С
земли заморгал другой фонарик:  "В"  и...  "С".  Лопасти  распрямились,  и
огромное железное насекомое опустилось на землю.
     Пыль улеглась. Контрабандист наблюдал  за  пилотом,  спускающимся  по
маленькой лесенке. На летчике был шлем и летные очки. Странно. И ростом он
был, пожалуй, повыше  немца.  Контрабандист  испугался.  Кто  же  это?  Он
медленно направился к вертолету.
     - Принес? - из-за стекол  очков  на  него  смотрели  холодные  глаза.
Летчик повернул немного голову, и глаза  стали  не  видны.  В  свете  луны
матовые стекла очков превратились в два блестящих  светлых  круга.  Черный
кожаный шлем казался сделанным из железа.
     - Принес, - нервно сказал контрабандист. - А где немец?
     - Он больше не прилетит, - ответил пилот. Блеск очков слепил  зубного
врача. - Я - "АВС", и я прекращаю деятельность цепочки.
     Он говорил с американским акцентом. Голос звучал решительно и веско.
     - Ах, вот как.
     Контрабандист сунул руку за пазуху, извлек влажный от  пота  бумажный
пакет и протянул его пилоту, как трубку мира.
     - Помоги мне залить бензин.
     Это был приказ начальника подчиненному,  и  привыкший  беспрекословно
повиноваться начальству врач бросился помогать изо всех сил.
     Работали они молча. Но вот работа закончена, и они оба опять стоят  у
трапа. Контрабандист напряженно  думал:  говорить  или  нет?  Наконец,  он
заговорил, стараясь,  чтобы  его  голос  звучал  как  голос  равноправного
партнера, того, кто  знает,  как  обстоит  дело,  и  может  контролировать
ситуацию.
     - Я все обдумал и, боюсь...
     Он внезапно замолк, и рот его стал открываться в крике.
     Пилот выстрелил три раза. Врач-контрабандист вскрикнул, упал лицом  в
пыль, дернулся и замер.
     - Не двигаться! - загремел над равниной  усиленный  громкоговорителем
металлический голос. - Вы окружены!
     Раздался звук заработавшего мотора.
     Пилот не стал дожидаться дальнейших указаний. Он взлетел по лесенке в
кабину, захлопнул дверцу и нажал стартер. Мотор  взревел,  лопасти  винтов
медленно набирали скорость, пока не превратились в два сверкающих серебром
круга. Вертолет рывком поднялся в воздух и стал быстро набирать высоту.
     На земле резко затормозил грузовик, и  Бонд  моментально  оказался  в
седле перед расчехленными "бофорами".
     - Вверх! - бросил он сидевшему у колес  поворота  и  высоты  капралу,
переключая селектор на "одиночный огонь". - Влево - десять!
     - Я буду подавать трассирующие, -  сказал  стоявший  рядом  с  Бондом
офицер, держащий в руках две обоймы с  пятью  окрашенными  в  желтый  цвет
снарядами.
     Бонд поставил ноги на гашетки. Вертолет был  сейчас  прямо  в  центре
прицела.
     - Аккуратно, - тихо сказал Бонд.
     Выстрел, и трассирующий снаряд ушел в темное небо.
     - Ниже и левее.
     Капрал орудовал колесами прицела.
     Выстрел.
     Снаряд прошел над поднимающимся все выше вертолетом. Бонд  переключил
селектор на "огонь очередями". Движение это он проделал  неохотно.  Теперь
вертолет обречен. Он опять должен убивать...
     Пять выстрелов слились в один.
     Небо озарилось разрывами. Вертолет продолжал подниматься,  но  теперь
он уже разворачивался на север.
     Хвостовой винт вдруг вспыхнул желтым пламенем, и  до  них  докатилось
эхо взрыва.
     - Попали, - сказал офицер. Он поднял бинокль ночного видения.
     - Хвост как отрезало, - продолжал он, перейдя на взволнованный шепот.
- Боже! Кабина вертится волчком. Пилоту сейчас не сладко...
     - Надо еще стрелять? - спросил Бонд, держа вертолет на прицеле.
     - Нет, сэр, - сказал  офицер.  -  Хотелось  бы,  конечно,  взять  его
живьем. Но, похоже, что... да, он уже не в  состоянии  управлять  машиной.
Пошел вниз. Видимо, что-то произошло с основными винтами. Падает.
     Бонд поднял голову и, прикрыв от света луны глаза ладонью,  посмотрел
вверх.
     Да. Падает. Всего лишь в трехстах метрах  над  их  головами  вертолет
беспомощно вращался, теряя высоту, скрежеща металлом и описывая круги.
     В нем был Джек Спэнг. Человек, отдавший приказ убить Бонда.  Отдавший
приказ убить Тиффани. Человек, которого Бонд видел всего несколько минут в
его кабинете в Хаттэн-гардене. Руфус Б.  Сэй.  Совладелец  "Бриллиантового
дома". Вице-президент европейского филиала. Человек,  привыкший  играть  в
теннис  в  Саннингдейле  и  раз  в  месяц  ездить  в  Париж.   "Образцовым
гражданином" назвал его М. Мистер  Спэнг  из  банды  Спэнгов,  только  что
хладнокровно застреливший человека - последнего из скольких?
     Бонд попытался представить  себе,  что  происходит  сейчас  в  тесной
кабине вертолета:  Спэнг,  одной  рукой  держась  за  какую-нибудь  скобу,
судорожно вертит рукоятки и дергает рычаги, видя, как  стрелка  альтиметра
неумолимо приближается к нулю. В глазах - ужас, а пакет с алмазами на  сто
тысяч фунтов - лишь ненужный дополнительный груз, и  пистолет,  который  с
детства давал ощущение силы, - уже ничем не может помочь.
     - Он падает прямо на куст, - крикнул капрал, пытаясь перекричать  рев
вертолетных винтов.
     - Теперь ему конец, - сказал капитан самому себе.
     Они услышали, как в последний раз натужно взвыл двигатель, и,  затаив
дыхание, следили, как разрезая винтами воздух, вертолет накренился вниз  и
устремился по небольшой дуге прямо на терновый куст,  и  рухнул  прямо  на
него.
     Не успело утихнуть эхо от падения вертолета,  как  из  самой  глубины
куста послышался глухой удар, и в небо, на мгновение затмив луну и  озарив
ярко-оранжевым светом всю равнину, взметнулся столб огня и дыма.
     Первым заговорил капитан.
     - Ух, - произнес он с чувством. Потом опустил бинокль и повернулся  к
Бонду. - Ну, что, сэр,  -  сказал  он  уже  совершенно  спокойно.  -  Дело
сделано. Боюсь только, что раньше утра нам к обломкам не подобраться. А до
того, как можно будет начать ковыряться  в  них,  и  еще  несколько  часов
пройдет.  А  как  только  мы  начнем   -   сюда   принесутся   французские
пограничники. Мы-то с ними, слава богу, всегда поладим, а вот  губернатору
придется вволю повыкручиваться, объясняя в Дакаре, что к чему.
     Капитан явно думал уже  о  той  кипе  бумаг,  которые  ему  предстоит
написать. Столь радужная перспектива заставила его вспомнить об усталости.
Того, что  и  как  произошло  за  сегодняшний  день,  для  него  -  и  так
предостаточно. Поэтому не было удивительно, что он спросил:
     - Вы не возражаете, если мы пока подремлем?
     - Валяйте, - сказал Бонд и посмотрел на часы. - Лучше заберитесь  под
грузовик, а то солнце взойдет уже часа через четыре. Я  совсем  не  устал,
так что послежу, не начнет ли огонь распространяться.
     Офицер с любопытством посмотрел на молчаливого загадочного  человека,
неожиданно прибывшего  неизвестно  откуда  на  территорию  протектората  в
сопровождении телеграмм