к  кобуре  на  поясе.
Отвлекая внимание. Бонд шепотом спросил:
   - Кто вы, черт побери?
   Острие стрелы угрожающе качнулось - Не шевелите правой  рукой  иначе  я
прострелю вам плечо. Вы - один из охранников?
   - Нет, а вы?
   Не прикидывайтесь дурачком. Что вы здесь делаете? - Напряжение в голосе
девушки  ослабло,  но  он  по-прежнему   звучал   подозрительно.   В   нем
чувствовался  слабый  акцент.  Бонд  лихорадочно  вспоминал:  шотландский,
валлийский?
   Пора было раскрыть карты. От голубого  наконечника  стрелы  определенно
веяло смертью. Бонд сказал примирительно:
   - Убери свой лук, Робин Гуд в юбке. После этого я отвечу тебе.
   - Поклянитесь не трогать свое оружие.
   - Хорошо. Но ради бога, давай перенесем беседу из чистого  поля.  -  Не
дожидаясь ответа. Бонд приподнялся на четвереньки и двинулся  к  деревьям.
Теперь он должен взять инициативу в свои руки и не выпускать ее. Кем бы ни
была эта проклятая девица, от нее надо было  отделаться  побыстрее  и  без
шума, пока не началось состязание в стрельбе по живым целям.
   -Боже, как будто у него не было иных забот?
   Бонд добрался до клена, осторожно  привстал  и  бросил  быстрый  взгляд
сквозь его пламенеющую листву на озеро и дом. Почти во  всех  окнах  шторы
были уже подняты. Две цветные служанки неторопливо накрывали для  завтрака
большой стол в патио. Он не ошибся с выбором: отсюда открывался  идеальный
вид на Эхо-Лейк. Сняв винтовку и рюкзак. Бонд сел, привалившись  спиной  к
стволу. Вынырнув из травы, незнакомка поднялась и встала под ветвями клена
на некотором расстоянии от Бонда. Стрела по-прежнему  лежала  в  луке,  но
теперь тетива не была натянута. Они с опаской приглядывались друг к другу.
   На Бонда смотрела пригожая лохматая  дриада  в  потрепанной  рубашке  и
брюках  оливково-зеленого  цвета,  мятых,  измазанных  грязью  и   местами
порванных. Ее белокурые волосы  были  подвязаны  розгой.  Лицо  с  широким
чувственным ртом,  высокими  скулами  и  серебристо-серыми  презрительными
глазами было красиво своеобразной животной красотой. Расцарапанные в кровь
руки и синеющий на левой  щеке  засохший  кровоподтек  дополняли  картину.
Из-за плеча девушки торчали оперения стрел. На поясе с одной стороны висел
охотничий нож, а на другом бедре - небольшая коричневая сумка  из  холста,
вероятно с едой. В  целом  она  выглядела  как  прекрасное  дитя  природы,
знающее жизнь леса и не боящееся его. Обычно такие люди идут в одиночку по
жизни и презирают цивилизацию.
   Незнакомка  показалась   Бонду   великолепной.   Улыбнувшись   ей,   он
примирительно сказал:
   - Полагаю, что ваше имя - Робина Гуд. Меня  зовут  Джеймс  Бонд.  -  Он
достал флягу, открутил крышку и протянул ее девушке.  -  Присаживайтесь  и
выпейте пару глотков огненной воды. Потом получите  вяленое  мясо  бизона.
Или вы питаетесь росой и нектаром?
   Она шагнула вперед и села в ярде от него. Девушка  сидела  по-индейски,
широко расставив колени и подвернув лодыжки под бедра. Она взяла флягу  и,
по-мужски закинув голову  назад,  сделала  большой  глоток.  Молча  вернув
флягу, она строго посмотрела на Бонда и, поколебавшись, сказала;
   "Спасибо". Затем вынула стрелу из лука и засунула  ее  не  глядя  через
плечо в колчан за спиной.
   В ее взгляде читалось явное недоверие, когда она начала говорить:
   - Вы, наверное, браконьер. До начала сезона охоты на красного зверя еще
три недели. Но здесь внизу вы не встретите хорошую дичь. Олени  спускаются
сюда только по ночам. Днем вам нужно держаться  намного  выше.  Хотите,  я
скажу вам, где пасется большое стадо? Правда, сегодня уже поздно. Если  вы
пойдете отсюда против ветра, то,  может,  еще  догоните  их.  Кажется,  вы
умеете охотиться. По крайней мере, передвигаетесь почти бесшумно.
   - Вы здесь тоже охотитесь? Можно взглянуть на вашу лицензию?
   Девушка послушно расстегнула  нагрудный  карман,  вынула  белый  листок
бумаги и протянула Бонду.
   Лицензия была выдана в Бурлингтоне, штат Вермонт, на имя Джуди  Хавлок,
двадцати пяти лет, родом с Ямайки. В перечне  видов  охоты  были  отмечены
разрешенные: "Любительская охота" и "Любительская охота с помощью  лука  и
стрел". Пошлина в восемнадцать долларов пятьдесят центов подлежала  оплате
в местном  отделении  Службы  рыболовства  и  охоты  США,  Монпелье,  штат
Вермонт.
   "Боже милостивый? - подумал Бонд про себя, возвращая бумагу. -  Значит,
она  решила  отомстить".  Стараясь  вложить  в  свой  голос   уважение   и
сочувствие, он сказал:
   Вы еще совсем девочка, Джуди. Вы специально  приехали  сюда  с  далекой
Ямайки с луком и стрелами. Но известно ли  вам,  что  говорят  в  подобных
случаях в Китае? "Прежде чем отправиться мстить,  вырой  две  могилы".  Вы
сделали это или надеетесь уцелеть?
   Девушка ошеломленно уставилась на Бонда.
   -  Кто  вы?  Что  здесь  делаете?  Что  вам  известно?   Бонд   молчал,
задумавшись. Из создавшегося положения был  лишь  один  выход:  объединить
усилия с Джуди Хавлок. Дурацкая ситуация! Наконец он мягко ответил:
   - Мое имя вам уже известно. Я из Лондона из... Скотленд-Ярда.  Мне  все
известно о вашем несчастье. Я специально приехал сюда оплатить ваши  счета
и проследить, чтобы вы не попали в беду. Нам в Лондоне стало ясно, что эти
люди не успокоятся и будут угрожать вам до тех пор, пока вы не согласитесь
продать им ваше имение на Ямайке. Другого пути остановить их нет.
   Девушка горько сказала:
   - У меня был любимый пони, Паломино. Три недели назад они отравили его.
Затем они застрелили моего Эльзаса. Я его вынянчила со щенка. Потом пришло
письмо, где говорилось: "У смерти много рук, одна из них  сейчас  занесена
над тобой". Мне приказывали напечатать в разделе частных объявлений газеты
свое согласие. Просто написать, что я подчиняюсь, и подписаться:  "Джуди".
Я обратилась в полицию, но все, что они могли сделать, это предложить  мне
охрану. По их мнению, преступники  были  кубинцами.  Я  поехала  на  Кубу,
остановилась в лучшем отеле и начала посещать разные казино. - Джуди  едва
заметно улыбнулась. - Конечно, я была одета не так. На мне были мои лучшие
наряды и фамильные драгоценности. Они все заискивали передо мной, а я была
с ними  мила.  Я  была  вынуждена  любезничать  с  ними.  И  все  время  я
расспрашивала. Притворилась искательницей острых ощущений, будто  бы  горю
желанием увидеть дно общества, познакомиться с настоящими  гангстерами.  В
конце концов я выяснила все об этом страшном человеке. К тому  времени  он
уже покинул Кубу. Якобы Батиста что-то  узнал  о  его  художествах.  Кроме
того, у него там было много врагов, они поведали мне всю его  подноготную.
А потом я познакомилась с одним высокопоставленным чиновником из  тамошней
полиции,  который  рассказал  мне  остальное,  после   того...   -   Джуди
поколебалась и, отведя глаза, тихо закончила:
   - После того как я переспала с ним. Помолчав немного, она продолжила:
   - Я поехала в Америку. Я где-то читала о конторе Пинкертона. Так вот, я
им заплатила, и они выяснили для меня адрес этого человека. - Джуди Хавлок
повернула руки на коленях ладонями вверх. Теперь  она  смотрела  на  Бонда
вызывающе. - Вот и все.
   - Как вы добрались сюда? - поинтересовался он.
   - Прилетела в Бурлингтон, а оттуда шла на своих двоих.  Четверо  суток.
Все время горами. Я старалась держаться подальше от дорог и людей. Мне  не
впервой такие походы. Наш дом на Ямайке стоит в горах, причем там  гораздо
труднее остаться незамеченной - вокруг всегда  много  людей,  крестьян.  А
здесь, похоже, никто не ходит пешком, только ездят на машинах.
   - Что вы собирались делать дальше?
   - Застрелить фон Гаммерштейна и вернуться  в  Бурлингтон.  -  Ее  голос
звучал безмятежно, будто она собиралась сорвать дикий цветок.
   Снизу из долины донеслись голоса. Бонд вскочил на ноги и выглянул из-за
дерева. Трое мужчин и две молодые женщины вышли  из  дома  в  патио.  Было
слышно, как они  переговариваются  и  двигают  стульями,  рассаживаясь  за
столом. Одно место во главе стола между женщинами оставалось пустым.  Бонд
достал подзорную трубу и стал разглядывать их. Мужчины были низкорослыми и
смуглыми. Тот из них, который все время улыбался и выглядел  поэлегантнее,
вероятно,  был  Гонзалесом.  Двое  других  по  виду  напоминали   типичных
крестьян. Они сидели особняком за дальним концом продолговатого стола и не
принимали участия в беседе. Женщины - жгучие брюнетки - казались типичными
гаванскими проститутками. Одетые в яркие  купальные  костюмы  и  множество
золотых  украшений,  они  смеялись  и  тараторили  как  обезьянки.  Голоса
доносились ясно, так что можно  было  разобрать  слова,  но  говорили  они
по-испански.
   Бонд почувствовал Джуди Хавлок за спиной. Он передал ей трубу и сказал:
   - Того прилизанного маленького зовут майором Гонзалесом. Двое других  -
телохранители. Кто эти девки, понятия не имею. Фон Гаммерштейна пока  нет.
- Джуди быстро взглянула в подзорную трубу и молча вернула  ее  Бонду.  На
минуту он усомнился, поняла ли она вообще, что  только  что  видела  убийц
своих родителей.
   Женщины за столом повернулись и посмотрели в открытую дверь дома.  Одна
что-то коротко произнесла, вероятно, приветствие. Изнутри на солнце  вышел
обнаженный квадратный  мужчина  низкого  роста.  Молча  обогнув  стол,  он
подошел к краю мощеной террасы и, встав лицом к лужайке,  принялся  делать
зарядку.
   Джеймс Бонд скрупулезно рассматривал его через подзорную трубу. Мужчина
был ростом примерно пять  футов  и  четыре  дюйма,  с  плечами  и  бедрами
боксера, но его живот уже оплыл жиром. Руки, ноги, грудь и спина его густо
поросли черной шерстью. По контрасту череп и лицо были голыми.  На  желтой
коже затылка чернел глубокий рубец  -  след  ранения  или  трепанации.  На
четырехугольном типичном лице прусского офицера - неподвижном и  обрюзгшем
-  поблескивали  безбровые,   близко   посаженные   глазки,   напоминавшие
поросячьи. Широкий рот окаймляли толстые влажные губы малинового цвета. На
мужчине ничего не было, за исключением полосы черной материи вокруг пояса,
не шире страховочного ремня тяжелоатлета,  и  больших  наручных  часов  на
золотом браслете. Бонд передал подзорную трубу девушке.  Как  ни  странно,
теперь он почувствовал облегчение: внешность  фон  Гаммерштейна  была  еще
отвратительнее, чем можно было судить по его словесному портрету  в  досье
М.
   Джеймс Бонд наблюдал за лицом Джуди Хавлок.  Ее  губы  сурово  сжались,
лицо приняло  безжалостное  выражение,  пока  она  смотрела  на  человека,
которого пришла убить.
   Что с ней делать? От ее присутствия Бонд не ожидал ничего, кроме  массы
неприятностей. Она могла даже полностью расстроить его планы, настаивая на
какой-нибудь бредовой выходке со своим луком и стрелами.  Бонд  размышлял.
Один короткий удар в основание черепа, потом связать ее, вставить  кляп  и
положить куда-нибудь в кусты, пока все не будет закончено. Бонд  незаметно
потянулся к рукоятке пистолета.
   С беспечным видом девушка отступила на несколько шагов,  наклонилась  и
положила подзорную трубу на землю. Она вытянула из-за спины стрелу  и  как
бы невзначай вложила ее в лук. Затем подняла глаза на  Бонда  и  спокойным
голосом сказала:
   - Не делайте глупостей. И держитесь от меня подальше. У меня от природы
широкий угол обзора. Я добиралась сюда с такими трудностями вовсе  не  для
того, чтобы  получить  по  башке  от  какого-то  легавого,  пусть  даже  и
столичного бобби. Я стреляю без промаха на пятьдесят  ярдов  и  била  птиц
влет сотнями. Мне бы не хотелось прострелить вам ногу, но  я  это  сделаю,
если вы помешаете мне.
   Бонд проклял свою недавнюю нерешительность. Он зло бросил:
   - Не будь  дурой  и  опусти  свой  чертов  самострел.  Как  ты  думаешь
справиться с четырьмя до зубов вооруженными  мужчинами  с  помощью  своего
лука?
   Глаза Джуди горели упрямством. Она отставила правую  ногу  назад,  взяв
лук на изготовку. Сквозь зубы она прошептала:
   - Убирайся к дьяволу и не лезь не в свое дело. Они убили  моих  отца  и
мать. Моих, а не твоих. Я здесь уже сутки, изучила их распорядок  и  знаю,
как достать фон Гаммерштейна. До остальных мне нет  дела.  Они  ничего  не
стоят без него.  А  теперь...  -  Джуди  Хавлок  натянула  тетиву.  Стрела
смотрела прямо в лицо Бонду. - Или вы будете  делать,  что  я  скажу,  или
пожалеете. И не думайте, что я шучу. Это  мое  личное  дело,  я  поклялась
отомстить, и никто не остановит меня. - Она надменно вскинула подбородок.
   Бонд с мрачным видом оценивал ситуацию. Перед ним стояла  возмутительно
прекрасная девушка:  чистокровная  английская  порода,  сдобренная  перцем
тропического детства. Опасная смесь!  Она  уже  так  взвинтила  себя,  что
вот-вот сорвется в истерику. Бонд понимал, что сейчас ей ничего  не  стоит
отпустить тетиву. Он был абсолютно беззащитен. Ее оружие бесшумно, а своим
он  мог  переполошить  всю  округу.  Ничего  иного  не   оставалось,   как
согласиться на ее помощь и дать ей какое-нибудь пустяковое задание,  чтобы
не путалась под ногами. Рассудительным тоном Бонд начал:
   - Послушай,  Джуди.  Если  ты  так  настаиваешь  на  своем  участии,  я
согласен, мы проделаем всю работу вместе. Тогда у нас будут шансы  довести
дело до конца и остаться в живых. Такие вещи - моя профессия. Если  хочешь
знать, я получил это задание от одного.., близкого друга твоих  родителей.
У меня настоящее оружие, и я мог бы даже рискнуть застрелить  Гаммерштейна
прямо сейчас, во дворе дома. Но с такого расстояния можно и  промахнуться.
Ты же видела, что они в купальных костюмах и, вероятно, спустятся к озеру.
Там все и решится. Ты прикроешь меня. -  Бонд,  чувствуя  фальшь  в  своих
словах, запнулся, потом добавил:
   - Ты окажешь мне неоценимую помощь.
   С решительным видом Джуди отрицательно мотнула головой.
   - Нет. Это вы, прошу прощения, можете прикрыть меня, если  хотите.  Мне
все равно, как вы сделаете это. Насчет купания вы  правы:  вчера  они  все
вместе спустились к озеру в начале одиннадцатого.  Сегодня  почти  так  же
жарко, и они опять будут там. Я застрелю его  из-за  деревьев  на  берегу.
Сегодня ночью я нашла подходящее место.  Телохранители  берут  с  собой  к
озеру свои ружья, кажется, это автоматы.  Они  не  купаются,  а  сидят  на
берегу и охраняют. Я знаю момент, когда можно будет убить фон Гаммерштейна
и успеть скрыться, пока они поймут,  в  чем  дело.  Повторяю  вам,  я  все
продумала. Я теперь... У меня нет времени слоняться здесь с  вами,  я  уже
давно должна быть на своем месте. Еще раз прощу прощения, но  если  вы  не
скажете "да" немедленно, у меня  не  останется  выбора.  -  Острие  стрелы
поднялось на несколько дюймов.
   Бонд лихорадочно искал выход. "Чертова сука", - выругался он про  себя,
а вслух со злостью бросил:
   - Ладно, будь по-твоему. Но обещаю, что, если мы останемся в  живых,  я
задам тебе такую порку, что  не  сможешь  сидеть  целую  неделю.  -  Пожав
плечами, он устало добавил:
   - Давай иди вниз, я послежу за  ними.  Если  выберешься  оттуда  целой,
встречаемся здесь. Если нет, я сам спущусь и соберу твои клочки.
   Девушка ослабила тетиву. Равнодушным голосом она сказала:
   - Я рада, что вы повели себя разумно. Мои стрелы очень трудно  вынимать
из тела. Не бойтесь за меня и следите, чтобы ваша  труба  не  блеснула  на
солнце.  -  Она  улыбнулась  Бонду  короткой,  жалкой  и  вместе   с   тем
самодовольной  улыбкой  женщины,  за  которой  осталось  последнее  слово,
повернулась и пошла вниз между деревьями.
   Бонд следил за гибкой темно-зеленой фигуркой, пока она  не  пропала  из
виду. Затем он нетерпеливо подобрал подзорную трубу  и  вернулся  на  свой
наблюдательный пункт. Пропади она пропадом! Нужно выбросить из головы  эту
сумасбродку и сосредоточиться на работе. Правильно ли  он  поступил?  Ведь
теперь он связан обещанием ждать, прежде чем  она  выстрелит  первой.  Это
никуда не годилось. Но, если он выстрелит раньше нее, трудно  представить,
что может натворить эта неуправляемая идиотка. На мгновение Бонд сладостно
представил, что он сделает с ней после того, как все закончится, но в этот
момент у дома началась какая-то суета, и он, отбросив  мстительные  мысли,
приник к подзорной трубе.
   Служанки убирали со стола. Девушек и охранников нигде не было видно,  а
фон Таммерштейн, подложив под спину  подушки,  лежал  на  садовом  диване,
читая  газету.  Время  от  времени  он  отрывался  от   нее,   комментируя
прочитанное  майору  Гонзалесу,  который  сидел  верхом  на  металлическом
садовом стульчике у него в ногах. Гонзалес  курил  сигару  и  периодически
сплевывал табачные крошки на землю,  деликатно  загораживая  ладонью  рот.
Бонд не мог разобрать слов фон Гаммерштейна, но говорил тот  по-английски.
Гонзалес отвечал ему тоже по-английски. Бонд  мельком  взглянул  на  часы.
Было половина одиннадцатого. Так как сцена показалась  ему  малообещающей,
он присел спиной к дереву и приступил к тщательному осмотру  "сэвиджа".  И
опять он непроизвольно  подумал  о  том,  что  сделает  вскоре  с  помощью
винтовки.
   Джеймс Бонд не любил охоту на  людей.  Всю  дорогу  из  Англии  он  был
вынужден напоминать самому себе, что это за люди. Они зверски расправились
с пожилой четой Хавлоков. Фон Гаммерштейн и исполнители его воли уже давно
потеряли человеческий облик.  Множество  людей  по  всему  миру,  как  эта
девушка, были бы рады раздавить гадину из чувства  личной  мести.  Но  для
Бонда дело обстояло иначе: у него  нет  личных  мотивов  против  них,  это
просто его работа, как, например, работа  служащего  отдела  по  борьбе  с
сельскохозяйственными вредителями заключается в уничтожении  крыс.  Джеймс
Бонд  был  государственным  палачом,  защищающим  по  приказу  М  интересы
общества. Эти люди, убеждал  себя  Бонд,  в  своем  роде  были  такими  же
врагами, как агенты СМЕРШа [в течение 1950-х и 1960-х годов Джеймс Бонд  с
неизменным  успехом  борется  с   агентами   СМЕРШа   (советской   военной
контрразведки "Смерть шпионам"), явно не подозревая, что  эта  организация
прекратила существование в 1946 году, а по улице  Сретенка  в  доме  N_13,
где, по мнению Бонда и его руководства, располагалось  Главное  управление
СМЕРШа, все эти годы был  магазин  "Грибы"]  или  любой  другой  вражеской
секретной службы противников. Они объявили и ведут войну против британских
подданных на британской же территории и сейчас планируют новые  злодеяния.
Мозг Бонда лихорадочно искал другие основания в поддержку своей  решимости
убить их. Они погубили пони и  собаку  этой  девушки,  просто  прихлопнули
небрежным движением руки, будто мух. Они .
   Треск автоматной очереди подбросил Бонда на ноги. Прежде  чем  "сэвидж"
уперся прикладом ему в плечо, найдя цель, раздалась вторая очередь.  Когда
оглушительный грохот стих, из долины послышался смех и  хлопки  в  ладоши.
Зимородок, комок серо-голубых перьев,  упал  на  лужайку  и  затрепетал  в
агонии Фон Гаммерштейн, с еще  дымящимся  автоматом  в  руках,  подошел  к
птахе, наступил на нее босой пяткой  и  всей  тушей  резко  повернулся  на
месте. Под громкий смех и раболепные аплодисменты он вытер кровь на ступне
о траву  рядом  с  плоской  кучкой  перьев  и,  растянув  красные  губы  в
плотоядной ухмылке, что-то произнес. Бонд расслышал только слова "классный
выстрел". Фон Гаммерштейн передал автомат одному  из  охранников  и  вытер
потные ладони о свои жирные бока. Он что-то резко приказал двум  женщинам,
и те стремглав бросились  в  дом.  Затем  фон  Гаммерштейн  повернулся  и,
сопровождаемый телохранителями, засеменил вниз по лужайке к озеру.  Теперь
девушки бегом возвращались из дома каждая из них несла по  пустой  бутылке
из-под  шампанского.  Болтая  и  пересмеиваясь,  они  вприпрыжку  догоняли
мужчин.
   Бонд сделал последние приготовления. Он приладил  оптический  прицел  к
винтовке, поставил визир на 300 ярдов, отыскал на стволе клена выступ  для