остаточно красноречив, но изо рта мистера
Крэста торчал не язык - это был рыбий хвост. Бонд отчетливо видел  розовые
и черные цвета. Это была "Уникум Хильдебранда"!
   Человек умер ужасной смертью. Когда ему в рот сунули рыбу,  он,  должно
быть, попытался  вытащить  ее  изо  рта,  но  шипы  анального  и  спинного
плавников вонзились в щеки, проткнули их и теперь  торчали  наружу  вокруг
покрытого пеной страшного рта.  Дрожь  пробежала  по  телу  Бонда.  Смерть
наступила в течение минуты. Но какой ужасной была эта минута!
   Бонд медленно встал, подошел к рядам стеклянных банок, где в  формалине
лежали приобретенные мистером Крэстом образцы, и заглянул под  закрывающий
их брезент. Крышка одной из банок валялась рядом на палубе. Бонд тщательно
вытер ее о брезент и, осторожно держа ее  кончиками  пальцев,  положил  на
горлышко банки. Затем он вернулся к трупу и остановился рядом. Кто из  них
двоих решился на это? Была какая-то дьявольская злоба  в  том,  что  рыбку
использовали как орудие убийства. Это указывало на женскую месть -  у  Лиз
действительно были для этого все  основания.  Но  и  Фидель  Барби  с  его
горячей креольской кровью вполне мог решиться на такой  шаг.  Если  мистер
Крэст продолжал издеваться  над  Фиделем  Барби,  оскорбляя  его  семью  и
любимые им Сейшельские острова, тот не ответил  бы  сразу  -  нет,  Фидель
затаил бы ненависть и дождался бы удобного момента...
   Бонд оглянулся. Храп мог стать сигналом для убийцы.  С  нижней  палубы,
где располагались  каюты,  на  шлюпочную  палубу  вело  несколько  трапов.
Вахтенный, стоящий у  штурвала  в  рубке,  ничего  не  слышал  из-за  шума
двигателей.  Потребовалось   всего   несколько   секунд,   чтобы   достать
драгоценную  рыбку  из  банки  с  формалином  и  с  силой  засунуть  ее  в
приоткрытый рот спящего мистера Крэста.  Бонд  пожал  плечами.  Убийца  не
думал о последствиях, о судебном процессе  на  котором  он,  Джеймс  Бонд,
окажется в роли свидетеля. Если он не примет сейчас же  срочные  меры,  их
всех ждет масса неприятностей.
   Бонд посмотрел  вниз.  Там  протянулась  узкая  полоска  нижней  палубы
шириной в три фута и поручни двухфутовой высоты. Предположим, трос  гамака
лопнул, мистер Крэст упал и скатился к борту. Разве он не мог потом упасть
на поручни нижней палубы и рухнуть в море?  Вряд  ли  -  при  такой  тихой
погоде. Но другого выхода не было.
   Столовым  ножом,  принесенным  из   кают-компании.   Бонд   старательно
растрепал трос гамака и затем порвал его. Теперь гамак лежал на  палубе  и
все выглядело совершенно достоверно. Затем Бонд взял мокрую тряпку и вытер
с палубы следы крови. Теперь самое неприятное - нужно избавиться от трупа.
Бонд осторожно подтащил его к самому краю палубы,  спустился  на  середину
трапа, подтащил к себе труп и вскинул его на плечо. Мертвое тело обхватило
его тяжелыми пьяными объятиями.  Пошатываясь  под  безжизненной  тяжестью,
Бонд  подошел  к  низким  поручням  и  наклонился.  Последний  взгляд   на
искаженное в мучительной гримасе  лицо,  тошнотворный  запах  алкогольного
перегара, всплеск - и  труп  исчез  в  кильватерной  струе  корабля.  Бонд
мгновенно прижался к двери кают-компании, готовый  скрыться  внутри,  если
рулевой услышит всплеск и захочет выяснить, что  случилось.  Но  никто  не
вышел на палубу, и дизели стучали размеренно, как прежде.
   Бонд вздохнул с облегчением. Лишь самый  въедливый  следователь  сможет
заподозрить что-то неладное. Скорее всего, все будет списано на несчастный
случай. Бонд снова  поднялся  на  шлюпочную  палубу,  еще  раз  осмотрелся
вокруг, выбросил за борт столовый нож и тряпку, и снова спустился к  своим
подушкам. На часах было два пятнадцать. Через десять минут Бонд уже крепко
спал.
   Скорость  была  увеличена  до  двенадцати  узлов,  и  к  шести   вечера
"Уэйвкрэст" уже огибал северный  волнолом.  Позади  сверкающее  небо  было
покрыто красными и золотыми пушистыми перьями с пятнами  аквамарина.  Двое
мужчин  и  женщина  стояли  у  поручней  палубы  и  смотрели,  как  берег,
отделенный от корабля гладью перламутрового  моря,  приближается.  На  Лиз
Крэст было белое полотняное платье с черным поясом и  черно-белым  платком
вокруг шеи. Цвета траура лишь подчеркивали ее красоту. Все трое молчали.
   Утром, словно сговорившись, они  старались  не  просыпаться  как  можно
дольше. Даже  Бонд  спал  до  десяти  часов,  несмотря  на  яркое  солнце.
Поднявшись, он принял душ в помещении команды, поговорил с рулевым и затем
спустился вниз, чтобы навестить Фиделя Барби. Тот все еще спал. Когда Бонд
разбудил его, Фидель заявил, что у него с похмелья раскалывается голова  и
он не помнит, что было накануне. Вроде бы он  нагрубил  мистеру  Крэсту  в
ответ на грубость с его стороны.
   - Помнишь, что я сказал тебе с самого начала, Джеймс? Насчет того,  что
он сукин сын каких мало. Теперь ты  согласен  со  мной?  Придет  время,  и
кто-нибудь решит заткнуть ему глотку.
   Недостаточно убедительно. Бонд приготовил себе завтрак на камбузе и сел
с ним за стол, когда в кают-компанию вошла Лиз Крэст.  Она  была  одета  в
светло-синее шелковое кимоно. Под глазами у нее были темные  пятна  и  она
завтракала  стоя.  Однако  ее  поведение  было  совершенно   спокойным   и
естественным.
   - Я хочу попросить у вас прощения за то, что случилось вчера вечером, -
сказала она голосом заговорщика. - Боюсь, что я тоже выпила лишку. Но  вы,
Джеймс, извините, пожалуйста, мистера Крэста. Он в общем-то очень неплохой
человек. На него находит только когда он выпьет. На другое утро он  жалеет
о происшедшем. Вот увидите, он будет очень расстроен случившимся.
   Наступило одиннадцать часов, но ни один из двоих ничем не  выдал  себя.
Бонд пришел к выводу, что пора принимать меры. Он пристально  взглянул  на
Лиз Крэст, лежащую на матрасе и читающую журнал.
   - А где ваш муж? - спросил он. - Все еще отсыпается?
   - Наверное, - она нахмурилась. - Вчера вечером он лег спать в гамаке на
шлюпочной палубе. Я не помню, когда это произошло. Как только он  ушел,  я
приняла снотворное и заснула.
   Фидель Барби сидел на краю палубы, закинув в море удочку.
   - Он, наверное, в рулевой рубке, - заметил Барби не оборачиваясь.
   - Если мистер Крэст все еще спит на шлюпочной палубе, он может  сгореть
от такого жаркого солнца.
   - Бедный Милт! Я даже не подумала об этом! Пойду и разбужу его.
   Она поднялась по трапу и  через  несколько  секунд  сверху  донесся  ее
тревожный возглас.
   - Джим! Идите сюда. Милта нет на палубе, и его гамак порван.
   - Наверно, Фидель прав, - ответил Бонд. - Поищу его в рулевой рубке.
   В рубке были Фриц, помощник капитана и механик.
   - Вы не видели мистера Крэста? - спросил Бонд.
   - Нет, он еще не приходил в рубку. Что-нибудь случилось?  -  нахмурился
Фриц.
   Бонд  постарался,  чтобы   его   беспокойство   выглядело   как   можно
естественнее.
   - Его нет на верхней палубе. Нужно найти его.  И  гамак  порван.  Вчера
вечером он изрядно выпил. Да быстрее же! Ищите его повсюду!
   Когда поиски закончились безрезультатно и напрашивался лишь один вывод,
у Лиз Крэст произошел короткий, но  убедительный  приступ  истерики.  Бонд
отвел ее в каюту и посоветовал лечь.
   - Чего же теперь расстраиваться, - сказал он. - Его не вернешь. Прошло,
по крайней мере, шесть часов с наступления рассвета, а  он  мог  упасть  в
море лишь в темноте. После шести  часов  в  море  уже  нет  смысла  искать
человека.
   Женщина посмотрела на него широко открытыми глазами.
   - Вы хотите сказать - акулы и все остальное?
   - Да.
   - О, бедный Милт! Бедный, бедный Милт!
   Бонд вышел из каюты и тихонько прикрыл за собой дверь.
   Яхта обогнула Кэннон Пойнт и  снизила  скорость.  Держась  подальше  от
коралловых  рифов,  она  скользила  через   отливающую   стальным   цветом
поверхность налива по направлению к якорной стоянке. Бонд увидел,  как  от
причала отошел катер с таможенниками  на  борту  и  направился  навстречу.
Город уже наверняка полон слухами  о  случившемся  на  яхте  -  содержание
радиограммы стало известно многим.
   - Я нервничаю, - повернулась к Бонду Лиз Крэст. - Вы не бросите меня  -
поможете со всеми формальностями?
   - Разумеется.
   - Не стоит беспокоиться, - произнес Фидель Барби. - Все эти люди -  мои
друзья, а прокурор - мой дядя. От нас потребуют  показания.  Завтра  -  не
позже - произойдет разбирательство. Послезавтра вы сможете  отправиться  в
путь.
   - Вы так думаете? - На ее виске появилась  и  скатилась  вниз  капелька
пота. - Дело в том,  что  я  не  знаю,  как  поступить.  Джеймс...  вы  не
согласились бы отправиться на яхте в Момбасу? Ведь вы все равно  поплывете
туда, а я доставлю вас на сутки раньше, чем это рейсовое судно.
   - "Кампала", -  Бонд  закурил,  пытаясь  скрыть  свою  нерешительность.
Четверо суток на  роскошной  яхте  с  этой  прелестной  женщиной!  Но  его
воображение рисовало картину искаженного мукой лица мистера Крэста и хвост
рыбы, торчащий изо рта. Так кто же убил его? Если бы только  один  из  них
как-нибудь выдал себя!
   - Конечно, Лиз, я  очень  благодарен  за  приглашение.  С  радостью  им
воспользуюсь.
   -  Великолепно,  дружище,  -  улыбнулся  Фидель  Барби.  -  Я  тоже   с
удовольствием поплавал бы на этой яхте, если бы не рыба.  На  вас,  миссис
Крэст,  лежит  огромная   ответственность.   Когда   станет   известно   о
случившемся, Смитсониевский институт засыплет вас  телеграммами  о  судьбе
"Уникум Хильдебранда". Не забудьте, в ваших руках научное  сокровище.  Эти
американцы не оставят вас, пока рыба не окажется у них в руках.
   Бонд затаил дыхание, не сводя глаз с женского лица. Теперь понятно, что
лишь она могла совершить это ужасное  убийство.  Ему  придется  что-нибудь
придумать, чтобы отказаться от плавания на яхте. Такая страшная смерть...
   Но прекрасные кроткие глаза женщины даже не моргнули. Она посмотрела  в
лицо  Фиделя  Барби  и  спокойно  ответила:  "С  этим  не  будет   никаких
трудностей. Я решила подарить "Уникум Хильдебранда" Британскому музею".
   Джеймс Бонд заметил, что по ее вискам текли капельки пота. Но, в  конце
концов, вечер был таким жарким...
   Шум дизелей смолк, и якорь с грохотом упал в море.