не так ли? Отлично,
Джим, что вы скажете, если вам предложат гражданскую службу
у миссис Крест? Кстати, ее зовут Лиз. Поможете ей
приготовить закуску и выпивку. Она тоже когда-то была лайми
(7). У вас будет возможность повздыхать и обменяться
впечатлениями о Пиккадили и Биг-Бене. Окей? Пошли, Фидо.
- Крест с юношеской резвостью взбежал по тралу. - К чертям
собачьим из этой норы!
    Когда ток за ними закрылся. Бонд шумно выдохнул.
    Миссис Крест смущенно сказала:
    - Пожалуйста, не обижайтесь на его шутки. Просто у него
такое чувство юмора. На самом деле он другой. Ему иногда
нравится подразнить собеседника. Конечно, это нехорошо с
его стороны, но, честное слово, он шутит.
    Джеймс Бонд ободряюще улыбнулся ей. Как, наверное,
часто приходилось говорить миссис Крест эти слова,
успокаивая людей, на которых ее муж испытал свое чувство
юмора.
    Он сказал:
    - Вашему мужу чуть-чуть не хватает проницательности.
Скажите, он также ведет себя на родине?
    Она спокойно ответила:
    - Только со мной. Он любит американцев. Так он
разговаривает только за границей. Дело в том, что его отец
был немцем, точнее пруссаком. И заразил сына нелепыми
предрассудками, что мол, все остальные выродились и ни на
что не годятся. Мой муж прямо-таки намертво вбил это себе в
голову, с ним бесполезно спорить на эту тему.
    Так вот оно что! Еще один заносчивый гунн. Всегда
готов унизить вас, наступить вам на горло. Хорошенькое
"чувство юмора"! Что же должна была перетерпеть эта
красивая девушка, его рабыня. Английская рабыня...
    Бонд спросил:
    - Вы давно замужем?
    - Два года. Я работала регистратором в одном из его
отелей. У него целая сеть отелей Это было как в сказке. Я
и сейчас иногда ущипну себя, чтобы убедиться, что не сплю.
Вот, например, это: она обвела рукой салон, - слишком
роскошно для меня. Он постоянно дарит мне что-нибудь.
Знаете, в Америке он очень важная персона. Даже меня
встречают как королеву, где бы я ни появлялась.
    - Верю. Ваш муж, наверное, любит преклонение?
    - О, да. - В ее улыбке читалась покорность судьбе. - В
нем много от восточного султана. И он становится совершенно
нетерпимым, если к нему относятся иначе. Мой муж часто
любит повторять, что человек, всю жизнь в поте лица
карабкавшийся на верхушку дерева, имеет право на самый
сладкий из плодов, растущих там. - Миссис Крест, как бы
спохватившись, что говорит о муже слишком вольно, быстро
добавила: - Но что это я, в самом деле. Можно подумать,
что мы знакомы сто лет. - Она смущенно улыбнулась. -
Наверное, я разболталась потому, что встретила
соотечественника. Однако мне нужно пойти переодеться. Я
загорала на палубе. - Из корабельного чрева послышался
приглушенный гул. - Слышите, мы отплываем. Хотите
посмотреть, как мы будет выходить из бухты? Можете выйти на
корму, а через пару минут я присоединюсь к вам. Вы мне
расскажете о Лондоне, хорошо? Сюда, пожалуйста. - Лиз
Крест открыла дверь. - Кстати, если вы спите чутко, можете
ночевать здесь. Тут хорошая звукоизоляция, а, кроме того, в
каютах немного душно, несмотря на кондиционеры.
    Бонд поблагодарил ее и вышел наружу, задвинув за собой
дверь. Просторный выкрашенный в кремовый цвет кокпит был
застелен пеньковыми матами. В самой корме стоял небольшой
полукруглый диванчик из пенополиуретана. Несколько плетеных
кресел, сервант-бар в углу у переборки салона, дополняли
обстановку. Неожиданно Бонд подумал, что мистер Крест,
по-видимому, сильно пьет. В самом деле жена боится его или
Бонду только показалось? В ее поведении проскальзывало
что-то унизительно рабское. Вне всякого сомнения она дорого
платила за свою "сказку". Бонд смотрел, как вдоль борта
проплывают склоны Маэ. Он прикинул, что яхта сейчас делает
узлов десять. Скоро они обогнут мыс Норт-пойнт и возьмут
курс в открытое море. Облокотившись о борт Джеймс Бонд
лениво думал о прекрасной миссис Элизабет Крест.
    Скорее всего до гостиницы (регистратор - весьма
почтенная дамская профессия, хотя и попахивающая высшим
полусветом) она была манекенщицей. Даже сейчас она несла
свое великолепное тело с безотчетной грацией женщины,
привыкшей появляться на людях голой или почти голой.
Правда, от нее не веяло мраморным холодом живого манекена,
напротив, ее тело и открытое доверчивое лицо согревали. Ей
было лет тридцать, определенно не больше, но ее красота,
хотя нет, скорее просто миловидность по-прежнему оставалась
юной. Самым прекрасным в ней были волосы - свободно
ниспадающая густая грива пепельного цвета. По счастью она,
похоже, не испытывала ни малейшего тщеславия на этот счет -
не отбрасывала волосы нарочитым движением головы, не ласкала
их. Бонд вдруг подумал, что и в самом деле он не заметил ни
одного признака кокетства с ее стороны. Она стояла тихо, не
сводя с мужа кроткого, почти рабского взгляда чистых голубых
глаз. На ней не было и следа косметики - ни губной помады,
ни маникюрного лака, брови не были выщипаны. Не считал ли
мистер Крест, что его жена обязана выглядеть этаким
вагнеровским дитем природы? Очень может статься. Бонд
пожал плечами Совершенно неподходящая пара - стареющий
Хеменгуэй с голосом Богарта и хорошенькая простушка. Между
прочим, в их отношениях чувствовалось скрытое напряжение.
Как она сжалась, когда за столом он грубым жестом самца
облапил ее ногу. Бонд лениво усмехнулся, представив мистера
Креста импотентом, неловко пытающимся скрыть порок с помощью
примитивного заигрывания. Четыре или пять дней в его
обществе наверняка окажутся невыносимыми. Наблюдая за
проплывающим вдоль правого борта островом Силуэт, Бонд
торжественно пообещал себе не терять хладнокровия. Как
говорят в таких случаях американцы, он "съест ворону". Это
будет увлекательным психологическим практикумом, и он
безропотно станет есть ворон в течение всех пяти суток, но
не позволит этому проклятому тевтонцу испортить себе
путешествие.
    - Ну как, приятель, привыкаете? - С верхней палубы на
него смотрел Милтон Крест. - Куда вы подевали женщину, с
которой я живу? Наверное, заставили ее делать всю работу за
себя? Хотя почему бы и нет? Ведь они для этого и созданы,
не так ли? Хотите осмотреть судно? Фидо несет вахту на
мостике, и у меня сейчас есть свободное время. - Не
дожидаясь ответа. Крест сбежал вниз по трапу, легко
спрыгнув с последних четырех ступенек.
    - Миссис Крест переодевается. Спасибо, я буду рад
осмотреть ваш корабль.
    Мистер Крест уперся в Бонда своим тяжелым презрительным
взглядом.
    - Окей. Сначала его историк. Построен на верфях
бронсоновской судостроительной корпорации. Совершенно
случайно мне принадлежат девяносто процентов их капитала,
поэтому я получил, что хотел. Корабль спроектирован в
конструкторском бюро Розенблатта лучшими инженерами. Длина
- сто футов, ширина - двадцать, осадка - шесть футов. Два
дизеля по пятьсот лошадей. Максимальная скорость
четырнадцать, крейсерская - восемь узлов. Дальность
автономного плавания 2500 миль. Повсюду кондиционированный
воздух. Судостроители оснастили корабль двумя пятитонными
холодильниками. Пресной веды и продуктов хватает на месяц.
А что моряку нужнее всего? Пресный душ и освежающая ванна,
верно? Теперь пройдем на бак и осмотрим помещения команды,
а потом спустимся вниз в машинное отделение. И еще одна
вещь, Джим, - мистер Крест топнул ногой о палубу. - Это
низ, а есть, верх, ясно? Если кто-нибудь на моем корабле
делает то, что мне не нравится, я не прошу прекратить, я
просто приказываю:
    "Отставить". Вы меня поняли, Джим?
    Бонд понимающе кивнул.
    - У меня нет возражений. Эта яхта ваша, а я на ней
пассажир.
    - Не на ней, а на нем, на моем корабле, - поправил его
американец. - Полный идиотизм считать женщиной кусок дерева
и железа. Но пройдем на бак. Можете не беречь голову.
Переборки повсюду не ниже шести футов двух дюймов.
    Бонд последовал за ним вниз по узкому коридору,
тянущемуся во всю длину корпуса, и в течение последующего
получаса почтительно слушал рассказ своего экскурсовода о
самой роскошной из всех яхт, которые он когда-либо видел.
Каждое помещение было спроектировано с учетом максимального
удобства для людей. Даже туалеты и душевая команды были
просторными, а камбуз, весь отделанный нержавеющей сталью,
не уступал размером капитанской каюте. В последнюю мистер
Крест вошел без стука. Здесь у туалетного столика сидела
Лиз.
    - Что же ты, мое сокровище, - упрекнул ее муж нежным
голосом. - Я думал, стол уже накрыт, а ты все еще возишься
здесь. Наверное, прихорашиваешься специально для Джима, а?
    - Прости меня, Милт. Я уже собирались идти. Молнию
заело. -
    Лиз поспешно схватила пудреницу и бросилась к двери.
Она вымученно улыбнулась, проскользнув между мужчинами в
коридор.
    - Панели из вермонтской березы. Плафоны из корингского
стекла. Под ногами у вас циновка из мексиканской туссоки.
Вот та картина на стене - с парусником - Монтегю Доусон,
подлинник, между прочим... - Глухой голос хозяина продолжал
плавно журчать, перечисляя музейные экспонаты, но Бонд его
не слышал. Он, не отрываясь, смотрел в угол каюты, где за
широкой двуспальной кроватью, с той ее стороны, которая без
сомнения принадлежала мистеру Кресту, наполовину прикрытый
ночным столиком висел тонкий хлыст около трех футов длиной,
с витой рукоятью. Это был хвост ската.
    Как бы невзначай, Бонд обошел кровать и взял его в руки.
Он провел пальцем по шершавой поверхности плети,
оцарапавшись даже при легком прикосновении.
    Бонд спросил:
    - Откуда он у вас? Только сегодня утром я убил одну из
этих тварей.
    - Купил в Бахрейне. Тамошние арабы учат им своих жен.
- Американец с довольным видом осклабился. - Моей Лиз до
сих пор хватило одного удара. Результаты великолепные. Мы
с ней, называем его "воспитателем".
    Бонд повесил хлыст на место. Он внимательно посмотрел в
глаза мистеру Кресту и спросил:
    - Неужели? А на Сейшельских островах, где обычаи у
креолов достаточно жестокие, закон запрещает драться такой
штукой. Там ей уже почти никто не пользуется.
    Повернувшись к выходу, мистер Крест сказал безразличным
голосом:
    - Между прочим, дружок, мой корабль - территория
Соединенных Штатов.
    Перед завтраком он проглотил три двойных водки в
замороженном консоме, а во время еды пил много пива. Его
прозрачные глаза чуть потемнели и подернулись влагой, но
свистящий голос по-прежнему оставался мягким и
невыразительным, когда он, видимо искренне полагая, что всем
интересно его слушать, стал объяснять цель плавания.
    - Дело, парни, в следующем. Мы в Штатах придумали
систему фондов специально для тех удачливых ребят, которые
имеют много монет, но не желают, понимаете ли, отдавать их в
казну дяди Сэма. Учредив фонд, наподобие моего - с
благотворительной целью: для бедных малюток, инвалидов, для
научных целей, - вы просто раздаете деньги - любому и на
любые цели. Нельзя только оплачивать собственные расходы и
расходы своих нахлебников. Таким способом вы избегаете
налогов. Я вложил миллионов десять в Фонд Креста, а так как
мне совершенно случайно нравятся морские путешествия, на два
из них я построил этот корабль и сказал ребятам из
Смитсоновского института (это наш крупнейший естественно -
исторический институт), что готов отправиться хоть к черту
на куличики, дабы пополнить их коллекции. Так я превратился
в ученого, улавливаете? И каждый год в течение трех месяцев
я имею превосходный отпуск практически даром! - Мистер
Крест победно оглядел своих гостей, по-видимому, ожидая
аплодисментов. - Поняли, в чем шутка?
    Фидель Барбе с сомнением покачал головой.
    - На словах все прекрасно, мистер Крест. Но эти редкие
животные. Разве их легко добыть? Смитсоновцам, наверное,
нужны гигантская панда, уникальные раковины. А где их
взять, если они вымирают или уже вымерли?
    Американец с сожалением посмотрел на Барбе.
    - Вы рассуждаете, приятель, будто вчера родились. Все
дело в деньгах. Вам нужна панда? Купите ее в каком-нибудь
захолустном зверинце, у которого нет средств провести
центральное отопление в террариум или починить клетку тигра,
да мало ли в чем они будут нуждаться. Морские раковины? Вы
находите человека; у которого они есть, и предлагаете ему
такую сумму, что даже прорыдав неделю, он все равно продаст
их вам. Иногда, правда, возникают мелкие осложнения с
правительством. Некоторые из этих дурацких зверей
охраняются законом. Но тоже ничего страшного. Поясню на
примере. Мы пришли на Маэ вчера. Мне был нужен черный
попугай с острова Праслен, исполинская черепаха с Альдабары,
полная коллекция ваших каури и рыба, за которой мы сейчас
направляемся. Попугай и черепаха охраняются законом.
Вечером я навестил губернатора, наведя прежде некоторые
справки в городе. "Ваше превосходительство, - сказал я ему,
- как я понимаю, вы хотели бы построить публичный бассейн,
чтобы учить плавать местных ребятишек, О'кей, Фонд Креста
даст вам деньги. Сколько надо? Пять, десять тысяч? О'кей,
вот вам десять тысяч. Получите чек. - Я выписал его тут
же, не сходя с места. - Одна маленькая просьба, ваше
превосходительство, - добавил я, не выпуская чека из рук, -
так получилось, что мне нужен один черный попугай, который
водится только у вас, и одна из альдабарских черепах. Я
знаю, что они охраняются законом, но ведь вы не станете
возражать, если я отвезу по одной штуке в Америку для
Смитсоновского института?" Он было заартачился, но приняв во
внимание, что животные нужны для науки и, что главное, чек
был все еще у меня, в конце концов согласился, и мы ударили
по рукам к обоюдному удовольствию. Вот так-то! На обратном
пути я заехал к вашему милому мистеру Абендане, здешнему
торговцу, и попросил его приобрести и подержать до моего
возвращения попугая и черепаху, а затем между делом поведал
ему о каури. И знаете, что выяснилось? Мистер Абендана с
детства собирает эти чертовы ракушки. Он показал мне свою
коллекцию. Все раковины прекрасно сохранились, каждая
отдельно завернута в вату. Среди них было даже несколько
изабелл и мапп, на которые он просил меня обратить особое
внимание. Увы, мистер Абендана даже не допускает мысли
продать их. Они столько значат для него и тому подобное.
Какая чушь! Я просто посмотрел ему в глаза и спросил:
"Сколько?". Нет, нет, он даже и думать об этом не хочет.
Снова чушь. Я вынул чековую книжку и выписал чек на пять
тысяч долларов и показал ему. И он не устоял. Аккуратно
сложил чек, запрятал его подальше в карман, затем, поверите
ли, этот чертов неженка упал и зарыдал. - Мистер Крест
развел руками в недоумении. - Он рыдал, как ребенок из-за
кучки дерьмовых ракушек. Я посоветовал ему вытереть нос,
забрал раковины и поскорее смылся, пока этот чокнутый
негодник не застрелился от огорчения прямо при мне.
    Милтон Крест откинулся назад с самодовольным видом.
    - Ну, что вы теперь скажете, друзья? Я пробыл на
островах всего двадцать четыре часа, а уже выполнил
намеченное на три четверти. Неплохой результат, а Джим?
    Бонд сказал:
    - Вас, наверное, наградят медалью по возвращении в
Штаты. А что это за рыба?
    Крест встал из-за стола и, порывшись в бюро, вернулся на
место с листком бумаги.
    - Слушайте, - сказал он и стал читать машинописный
текст: - "Раритет Гильдебранда. Пойман в сети профессором
Гильдебрандом, университет Витватерсранда, у берегов острова
Шержен, Сейшельский архипелаг, в апреле 1925 года". -
Мистер Крест поднял глаза от бумаги. - Далее шла целая куча
разной научной белиберды, которую я распорядился перевести
на нормальный язык. Вот что получилось. - Он вновь стал
читать: "Это уникальный представитель семейства рыб- белок
получил название "раритет Гильдебранда" в честь своего
первооткрывателя. Длина - шесть дюймов. Цвет -
ярко-розовый с черными поперечными полосами. Спинной,
брюшные и анальные плавники розовые. Хвостовой плавник
черный. Глаза крупные, темно-синего цвета. При поимке
требуется осторожность: лучи плавников, как у других
голоцентровых рыб, исключительно острые. Профессор
Гильдебранд сообщил, что поймал рыбу на глубине трех футов с
внешней стороны рифа на юго- западной оконечности острова".
- Милтон Крест бросил листок на стол. - Вот такие дела,
парни. Мы плывем за тысячу миль, я трачу несколько тысяч
долларов - и все ради того, чтобы поймать заморыша длиной
шесть дюймов. А всего пару лет назад эти гниды из
налогового управления имели наглость предположить, что мой
фонд - шарлатанство.
    Лиз Крест оживленно вмешалась:
    - Но, Милт, нам ведь и в самом деле на этот раз нужно
привезти хороший улов. Помнишь, как эти ужасные люди из
налогового управления грозились отнять яхту и взыскать
налоги за последние пять лет, если мы снова не сделаем
выдающегося вклада в науку? Разве не так они сказали?
    - Сокровище, - голос мистера Креста был бархатным, -
заткнула бы ты свой вонючий фонтан, когда речь идет о моих
личных делах. Договорились? - Тем же ласковым голосом он
продолжил:
    - Знаешь, чего ты добилась, сокровище? Заработала
маленькое свидание с "воспитателем" сегодня на ночь. Вот до
чего ты достукалась.
    Девушка закрыла рот рукой. С расширившимися глазами она
прошептала:
    - О нет, Милт, только не это, пожалуйста.
    Через день, на рассвете, они подошли к острову Шагрен.
Вначале он появился на радаре - тонкая горизонтальная
ниточка на развертке индикатора, а затем на огромном
выпуклом горизонте возникло крошечное размытое пятно и стало
тягуче медленно расти, пока, наконец, не превратилось в
зеленый островок в полмили длиной, окаймленный белым
ожерельем прибоя. Странно было видеть землю после
двухсуточного плавания в пустынном океане, где яхта казалась
единственным одушевленным предметом на фоне бескрайней
неподвижной глади. Джеймс Бонд никогда раньше не видел и
даже не представлял ясно, что такое полоса экваториальных
штилем. Только сейчас он понял, какой страшной опасности
подвергались они в эти дни. Гладкое, как стекло, море под
бронзовым солнцем, вязкий тяжелый воздух и след редких
облачков над краем горизонта - облаков, которые никогда не
приблизятся, никогда не принесут ни ветерка, ни
благословенного дождя. Какие же проклятья должен был
слышать здешний океан веками от мореплавателей, гнущихся под
тяжестью весел, продвигаясь наверное лишь на милю в сутки!
Бонд стоял на полубаке, наблюдая за летучими рыбами,
выпрыгивающими из-под самого форштевня. Сквозь черную
синеву стали проглядывать коричневые, светлые и зеленые
островки отмелей. Как здорово, что он скоро сможет ходить и
плавать, а не только лежать и сидеть. И какое счастье
получать несколько часов одиночества, несколько часов вдали
от мистера Милтона Креста.
    Яхта отдала якорь с наружной стороны рифа на глубине
десяти саженей, и Фидель Барбе отвез их на катере на берег.
Шагрен был типичным коралловым островом. Рифовая отмель
ярдах в пятидесяти от берега, где с мягким шипением опадали
длинные волны наката, окружала около двадцати акров леска и
мертвых кораллов, поросших чахлым кустарником. При
появлении людей в воздух поднялась туча птиц - крачек, олуш,
фрегатов. Покружив, они вскоре сеян обратно. Аммиачный
залах гуано пропитывал воздух, а растения были белыми от
птичьего помета. Единственные обитатели, острова, кроме
птиц, крабы бросились наутек: сухопутные с шуршанием
забились в liane sans fin (8), а манящие крабы зарылись в
лесок.
    Белый лесок отражал ослепительное солнце, от которого
нигде не было спасения. Мистер Крест распорядился поставить
палатку и сидел в ней, куря сигарету, пока с яхты на берег
перевезли разное снаряжение. Миссис Крест плескалась на
мелководье, собирая ракушки. Бонд и Фидель Барбе надели
маски и отправились в противоположных направлениях вокруг
острова осматривать риф.
    Чтобы отыскать в тропических водах один определенный
вид, будь то моллюск, рыба, водоросль или коралл, требуется
постоянное и сосредоточенное внимание. Буйство красок,
обилие жизни, бесконечная игра света постоянно сбивают