е   предстоящих
приключений.  Бонд,  облаченный  в  темный   блестящий   подводный   костюм,
соскользнул, как летучая мышь, со скалы в воду и исчез в глубине.
   - Удачи, - сказал Куоррел, обращаясь к тому месту, где только  что  стоял
Бонд, и перекрестился.  Затем  они  со  Стрейнджуэйзом  вернулись  в  дом  и
погрузились в тяжелый беспокойный сон. Что-то принесет им эта опасная ночь?

Глава 19
ДОЛИНА ТЕНЕЙ

   Бонда сразу же потянуло ко дну - к груди у него была надежно  прикреплена
липкой лентой мина-присоска, вокруг  талии  затянут  свинцовый  пояс,  чтобы
удерживать на плаву компрессоры.
   Он не позволил себе и секундной передышки, напротив, сразу  же  энергично
заработал руками и ногами, чтобы побыстрее миновать первые пятьдесят  ярдов,
где на дне лежал лишь чистый  песок.  Если  бы  не  все,  что  было  на  нем
навешено, да еще и ружье в придачу, он с помощью длинных ласт плыл бы  вдвое
быстрее, чем теперь. Впрочем, и так он  двигался  довольно  проворно  и  уже
через минуту остановился отдохнуть в тени гигантского коралла.
   Он попробовал проанализировать свои ощущения. В  резиновом  костюме  было
тепло, теплее, чем если бы он плавал днем при ярком свете  солнца.  Движения
свободны, и дышится  легко,  если  только  поддерживать  ровный  темп  и  не
сбиваться.  Он  посмотрел,  как  по  стенкам  коралла  фонтаном  серебристых
жемчужин  поднимаются  предательские  пузырьки,  понадеялся,  что  благодаря
легкому волнению на поверхности моря никто ничего не заметит. Видимость была
отличной. Струился мягкий молочный свет, который, пробившись сквозь  морскую
поверхность,  расчерчивал  дно,  словно  шашечную  доску.  Однако  его  было
недостаточно, а у рифа залегли глубокие и густые тени.
   Бонд рискнул на  мгновение  включить  ручной  фонарик,  и  тут  же  ожило
гигантское брюхо буроватого коралла. Розовые актинии наставили на Бонда свои
бархатные усики, целая колония морских ежей распрямила, готовая к бою,  свои
стальные шипы, а волосатая морская сороконожка замерла, вопросительно задрав
безглазую голову. В песке, у самого основания  коралла,  мягко  втянул  свою
отвратительную бородавчатую головку фахак, а несколько цветоподобных морских
червей живо свернулись,  сделавшись  совершенно  незаметными.  Стая  нарядно
раскрашенных рыб-бабочек и ангельских рыб потянулась к  свету,  и  еще  Бонд
заметил плоский панцирь морской звезды.
   Бонд выключил фонарик и засунул его за пояс.
   Сверху, прямо над ним, море переливалось ртутью. Оно мягко  потрескивало,
словно блин на  сковороде.  Луна  бросала  свет  на  глубокую,  изгибающуюся
долину, уходившую вперед и вниз, - этим путем и  предстояло  ему  следовать.
Бонд выплыл из защитной тени коралла и двинулся вперед. Теперь  плыть  стало
труднее. Свет колебался, прерывался, и  в  застывшем  коралловом  лесу  было
полно разного рода тупиков и заманчивых, но никуда не ведущих тропинок.
   Иногда  ему  приходилось,  чтобы  выбраться   из   коралловых   зарослей,
подниматься почти к самой поверхности, и  тогда  он  сверял  направление  по
луне,  которая,  пробивая  изломанную  поверхность  моря,  бледно   мерцала,
подобная удаляющейся ракете. Иногда ему  удавалось,  пользуясь  каким-нибудь
прикрытием,  отдохнуть  немного,  зная,  что  тонкая  струйка  поднимающихся
пузырьков сольется с  легкой  зыбью  на  поверхности.  И  тогда  он  замечал
фосфоресцирующие следы деловой ночной жизни под  водой  -  целые  колонии  и
популяции занимались своими мельчайшими заботами.
   Больших рыб не было видно, но из нор  выползло  множество  лобстеров.  Их
гигантские стеблевидные красноватые  глаза  вперились  в  Бонда,  а  спинные
хрящи-антенны  длиною  с  фут  как  бы   спрашивали   пароль.   Иногда   они
быстро-быстро, поднимая мощными ударами хвоста песок со  дна,  отползали  на
своих мохнатых ножках  назад  в  щели  и  замирали  там  в  ожидании,  когда
опасность  минует.  Однажды  совсем  близко  проплыла  стая  крупных  боевых
"португалок". Они едва не задели Бонда, и тот вспомнил, как в Манати-Бэй его
обожгла своими усиками одна из таких рыбешек. Если ожог придется  в  область
сердца, он может стать смертельным. Попалось несколько зеленых  и  пятнистых
муррен - они извивались в песке, как большие темно-желтые змеи,  а  зеленые,
спрятавшись где-нибудь в расселине скалы, разевали пасти,  затем  -  голубые
рыбки, на  вид  напоминающие  коричневых  сов  с  огромными  бледно-зелеными
глазами. Бонд наставил ружье,  и  рыбка  немедленно  раздулась  до  размеров
футбольного мяча, ощетинившись  всеми  своими  белесыми  иглами.  Нередко  в
местах, куда не достигал свет луны, раздавался  тяжелый  всплеск,  возникало
какое-то движение, загорался и тут же  гас  взгляд  чьих-то  огромных  глаз.
Тогда Бонд разворачивался, положив палец на курок ружья,  и  вглядывался  во
тьму. Но пока он продирался сквозь острия гигантского рифа, стрелять ему так
и не пришлось, ибо никто на него не нападал.
   Путь в сто ярдов через коралловый лес занял у него четверть часа. Наконец
Бонд присел передохнуть на большой круглый голыш и  с  облегчением  подумал,
что теперь у него впереди только сто ярдов чуть замутненной воды. Он все еще
был совершенно  бодр,  а  таблетка  анаболика  придавала  мыслям  ясность  и
четкость; в то же время рискованное путешествие отняло у него немало сил и к
тому же Бонду все время  приходилось  смотреть,  как  бы  не  порвалось  его
резиновое облачение. Теперь лес острых,  подобно  бритве,  кораллов  остался
позади, но вместо этого Бонда ждали акулы и барракуды, а может, и  внезапный
взрыв динамитной шашки, брошенной в центр воронки,  образованной  пузырьками
воздуха на поверхности воды.
   Сидя на корточках, Бонд  разрабатывал  план  дальнейших  действий,  когда
внезапно почувствовал, как  на  обеих  щиколотках  ног  сомкнулись  щупальца
осьминога, приковывая его к основанию большого кораллового  дерева.  Еще  не
успев толком понять, - что произошло, разведчик заметил,  как  вокруг  левой
ноги начинают обвиваться - одно за другим  -  красноватые  в  тусклом  свете
щупальца.
   Подавив страх и  отвращение,  Бонд  вскочил,  попытавшись  резким  рывком
освободиться. Но осьминог  не  уступил  ни  дюйма,  более  того,  судорожные
движения жертвы дали ему возможность крепче прижать  ноги  Бонда  к  выступу
округлой скалы.  Хватка  этой  твари  была  на  удивление  сильной,  и  Бонд
почувствовал, что еще минута - и ляжет лицом на дно, и тогда с этой чертовой
миной на груди и цилиндром на спине он будет  совершенно  бессилен  что-либо
предпринять.
   Бонд вытащил из-под пояса нож и ударил,  целясь  куда-то  между  ног;  но
движения его стеснял отвес скалы и  к  тому  же  он  боялся  пропороть  себе
резиновый костюм. Неожиданно что-то облепило его сверху и  прижало  ко  дну.
Ноги потащило в широкую расселину. Пальцы заскребли по песку, Бонд попытался
развернуться и поднять выпавший из рук нож. Но мешала мина, прикрепленная  к
груди. Охваченный паникой, Бонд вспомнил про ружье. Раньше он отказывался от
мысли воспользоваться им из-за слишком малого расстояния до цели, но  теперь
другого выхода не 6ыло. Ружье лежало на дне, где он оставил  его.  Разведчик
потянулся  к  нему  и  снял  с  предохранителя.  Мина  мешала  как   следует
прицелиться. Он протолкнул ствол между  ног  и  прикоснулся  им  к  ступням,
стараясь отыскать безопасную щель между ними. К стволу немедленно потянулись
щупальца, затягивая его вниз. Ружье скользнуло между его скованными  ногами,
и тут Бонд спустил курок, стреляя наугад.
   Вязкая, тягучая масса чернильного цвета облепила ему лицо. Но  одна  нога
освободилась, а затем и другая. Бонд выпрямился, и ему удалось ухватиться за
трехфутовый стержень гарпуна, ушедшего куда-то под скалу. Он изо  всех  сил,
сдирая на ладонях кожу, тащил его, пока, наконец, гарпун полностью не  вышел
из черной тучи, повисшей над входом в пещеру. Тяжело дыша, Бонд  поднялся  и
отступил от скалы. Под маской пот струями стекал у  него  по  лицу.  Наверху
скопились предательские пузырьки, и Бонд молча выругался по  адресу  жуткого
черного осьминога, засевшего у себя в логове и накинувшегося на него.
   Впрочем, на  переживания  не  было  времени.  Бонд  перезарядил  ружье  и
двинулся вперед. Луна оставалась справа от него.
   Теперь разведчик быстро двигался во взбаламученной воде,  стараясь  плыть
как можно ближе ко дну и держать голову так, чтобы не отклониться в сторону.
Боковым зрением он заметил ската величиной с пинг-понговый стол; кончики его
больших пятнистых крыльев трепетали, как у птицы, длинный рогоподобный хвост
хищно извивался. Но Бонд не обратил на  него  внимания,  помня  о  том,  что
говорил Куоррел: "Скаты никогда не нападают, только защищаются".  Он  решил,
что скат, скорее всего, вылез, чтобы отложить яйца или "русалочьи кошельки",
как говорят местные рыболовы, имея в виду форму этих яиц:  на  песчаном  дне
они напоминают подушки  с  крепко  перевязанными  на  всех  четырех  уголках
узлами.
   Над песком, под лунным светом скользили тени  рыб,  иные  были  длиною  с
Бонда. Одна из них увязалась за ним и плыла с минуту  десятью  футами  выше.
Подняв взгляд, Бонд увидел акулье брюхо, напоминающее белесый, сужающийся по
концам дирижабль. Отесанный нос акулы пытливо следовал за струйкой воздушных
пузырьков.  Широкая  серповидная  пасть  напоминала  ссохшийся  шрам.  Акула
отклонилась немного  в  сторону,  повела  на  разведчика  тяжелым  розоватым
глазом, а затем ударила о воду огромным, похожим на косу хвостом и  медленно
скрылась в сером тумане. Бонд вспугнул семейство головоногих, от  крупных  -
футов на  шесть,  до  крошечных  -  весом  в  несколько  унций.  Эти  тихие,
светящиеся существа висели в воде почти  вертикально,  образуя  утончающийся
книзу ряд. Они тут же вы правили строй и  рванули  в  сторону  со  скоростью
ракеты.
   Бонд еще раз остановился немного  отдохнуть,  а  затем  двинулся  дальше.
Появились барракуды, крупные, до двадцати фунтов весом. Выглядели они так же
устрашающе, как  и  те,  что  уже  попадались  Бонду.  И  сам  разведчик,  и
поднимающиеся от  его  баллона  пузырьки  воздуха  привлекали  их  внимание,
поэтому они скользили  тесным  строем  прямо  над  ним,  словно  серебристые
подлодки или стая волков, злобно следя за человеком своими хищными глазами.
   К тому моменту, когда Бонд достиг первых коралловых  отростков  -  а  это
означало близость острова - рыб набралось штук двадцать.
   Бонд весь сжался под резиновой шкурой, но ничего поделать было нельзя,  и
он сосредоточился на своей цели.
   Внезапно где-то прямо над  ним  показалось  длинное  металлическое  тело;
сразу за ним виднелся круто уходящий вверх выступ.
   Это был киль "Секатура". У Бонда екнуло сердце.
   Он посмотрел на часы. Три минуты двенадцатого.  Из  набора  мин,  которые
были у него с собой. Бонд выбрал заведенную на семь часов  и  вставил  ее  в
соответствующее отделение своего костюма. Остальные зарыл в песок, чтобы  не
выдать себя, если попадется.
   Продвигаясь вперед с миной в руках, он все время  ощущал  позади  сильное
волнение воды. Вплотную к нему, едва не задев, проплыла барракуда; пасть  ее
была полуоткрыта, глаза вперились в человека. Но  Бонда  сейчас  интересовал
только киль яхты и в особенности точка в трех футах выше центра.
   Последние несколько футов мина буквально тащила его  за  собой,  влекомая
страстным зовом металлического корпуса. Бонд приложил немалые усилия,  чтобы
приладить ее осторожно, без шума. А потом, когда он  освободился  от  груза,
пришлось  изрядно  поработать,  чтобы  поскорее  уйти  вглубь,  подальше  от
поверхности.
   Разворачиваясь  в  сторону  укрытия   в   скале,   разведчик   неожиданно
почувствовал, что позади происходит нечто страшное.
   Целая стая барракуд, казалось, сошла с ума. Они вертелись и  подпрыгивали
в воде, как бешеные псы. К ним присоединились три акулы и тоже  пустились  в
яростный танец, только движения  их  были  более  неуклюжи.  Вода  буквально
кишела жуткими  рыбинами.  Бонда  что-то  ударило  в  лицо  и  отбросило  на
несколько ярдов. В любой момент ему могли порвать и резиновую, и собственную
кожу, а там уж на него накинется и вся стая.
   "Эффект толпы в экстремальных условиях", - в сознании мелькнула фраза  из
доклада министерства морского флота. Вот  когда  ему  могла  бы  помочь  эта
противоакулья смесь. А без нее ему жить осталось всего несколько минут.
   Разведчик отчаянно замолотил руками  и  ногами;  ружье  было  всего  лишь
игрушкой перед лицом этих взбесившихся морских  каннибалов.  Бонд  сразу  же
заметил ряд острых сверкающих зубов, так как пасти рыб были приоткрыты.
   Наконец разведчику  удалось  спрятаться  за  небольшой  выступ  подводной
скалы. Грудь тяжело вздымалась, язык от страха прилип  к  гортани,  а  глаза
расширились при виде этого жуткого представления.
   Хищницы метались вокруг коричневого облачка, ползущего вниз с поверхности
моря. Неожиданно рядом с ним одна из барракуд на мгновение застыла, ухватила
зубами что-то коричневое и блестящее  и,  сделав  мощный  глоток,  рванулась
назад, в самую гущу своих соплеменниц.
   В тот же самый момент все вокруг стремительно потемнело. Разведчик поднял
взгляд  и,  уже  догадываясь,  в  чем  тут  дело,  увидел,  что  серебристая
поверхность моря постепенно принимает устрашающе алый оттенок.
   Рядом с ним потянулись какие-то нити. Бонд подцепил их  стволом  ружья  и
подтянул прямо к стеклянной маске.
   Сомнений не оставалось.
   Кто-то наверху поливал море кровавой струей и сбрасывал требуху.

Глава 20
ПЕЩЕРА КРОВАВОГО МОРГАНА

   Бонд моментально сообразил, почему вокруг острова было так много  акул  и
барракуд и как их, потчуя таким роскошным ужином, доводили до неистовства  и
почему тела троих мужчин  полуобглоданными  вынесло  на  берег.  Мистер  Бит
поставил морские силы себе на службу.
   Весьма  характерная  для  него   выдумка   -   неординарная,   технически
безупречная и в то же время весьма простая операция.
   Не успел Бонд как следует оценить ее, как что-то с огромной силой ударило
его в плечо, и двадцатифунтовая барракуда метнулась в сторону.  Из  пасти  у
нее торчали обрывки  резины  и  человеческая  кожа.  Боли  Бонд  не  ощутил.
Рванувшись к скале, он почувствовал только страшную слабость в нижней  части
живота при мысли о том, что частичка его тела попала в разверстую пасть этой
гарпии. Между подводным костюмом и кожей начала медленно просачиваться вода.
Вскоре она поднимется к шее и зальется за маску.
   Он уже был готов оставить все  попытки  и  всплыть  на  поверхность,  как
заметил в скале, прямо перед  глазами  широкую  щель.  Рядом  лежал  большой
валун, за которым Бонд кое-как пристроился. Он быстро огляделся - и как  раз
вовремя, ибо  на  него  стремительно  надвигалась  та  же  самая  барракуда.
Распахнув пасть так, что верхняя челюсть стала под прямым  углом  к  нижней,
она готовилась нанести убийственный удар.
   Бонд выстрелил, почти  не  целясь,  и  гарпун  вонзился  в  эту  огромную
разверстую пасть, пробив рыбину насквозь. Барракуда изо всех сил дернулась и
безумно заметалась из стороны  в  сторону,  увлекая  за  собой  и  ружье,  и
резиновый трос, на котором крепился гарпун. Бонд знал, сейчас ее  растерзают
другие рыбы.
   Он вознес хвалу Господу за то, что поле  битвы  переместилось.  Однако  у
него самого из плеча текла кровь, и буквально через считанные секунды другая
рыба может почувствовать ее запах. Он обогнул валун, намереваясь вылезти под
прикрытием причала наверх и придумать какой-нибудь план действий.
   Но тут Бонд увидел пещеру, вход в которую и загораживал этот камень.
   Это был действительно вход - у основания острова  виднелось  нечто  вроде
двери. Если бы не смертельная опасность, Бонд мог спокойно войти  в  нее.  В
сложившейся же ситуации он быстро нырнул внутрь и остановился, только  когда
до мерцающего отверстия оставалось лишь несколько ярдов. Он стал на песчаное
дно, выпрямился и включил фонарик. В принципе акула могла последовать за ним
и сюда, но в замкнутом пространстве ей фактически нечего  делать.  И  уж  во
всяком случае, у входа она помедлит, потому что даже  акулам  с  их  толстой
кожей страшновато передвигаться среди зазубренных камней. А поэтому  у  него
будет достаточно времени, чтобы проткнуть ей глаз.
   Бонд направил луч  света  на  потолок  и  стены  пещеры.  "Очевидно,  это
творение рук человеческих и, наверное, ведет  откуда-нибудь  с  острова",  -
подумал Бонд, и ему вспомнились недавно прочитанные строки:
   "Осталось не меньше двадцати ярдов,  ребята,  -  сказал  Кровавый  Морган
надсмотрщикам. И вдруг кирки и лопаты,  не  встречая  больше  сопротивления,
провалились в глубину. Вода залила легкие, и десятки переплетенных ног и рук
прижало к скале. Рабы разделили участь других свидетелей".
   Огромный валун поставили, наверное, затем, чтобы закрыть  выход  в  море.
Тот рыбак с Акульего Залива, что исчез полгода назад, скорее всего, случайно
наткнулся на этот валун, когда волна прилива после шторма отодвинула  камень
в сторону. Он обнаружил клад и понял, что  в  одиночку  ему  не  справиться.
Белый наверняка обманет. Лучше обратиться к  знаменитому  гангстеру-негру  в
Гарлеме и попробовать заключить с ним максимально  выгодную  сделку.  Золото
принадлежало черным, которые отдали жизнь, чтобы укрыть его. Оно и вернуться
должно к черным.
   Сейчас, слегка покачиваясь в  этом  подводном  царстве,  Бонд  как  наяву
увидел: в муть Гарлем-ривер с шумом падает очередной бочонок с цементом.
   Как раз в этот миг разведчик услышал бой барабанов. Когда  Бонд  еще  был
снаружи,  среди  рыб,  до  него  сквозь  толщу  воды   доносились   какие-то
приглушенные звуки, которые сделались громче, как только он вплыл в  пещеру.
Но тогда он подумал, что это всего лишь волны бьются о берег  острова,  и  к
тому же голова у него была занята вовсе  не  тем.  А  теперь  Бонд  различал
четкий ритм. Звук нарастал и обволакивал его, переходя в  приглушенный  рев.
Ощущение было такое, словно его самого поместили внутрь огромного  барабана.
Казалось, и вода содрогалась в ритм этому звучанию. "Тут  двойная  цель",  -
решил разведчик. С одной  стороны,  барабанный  бой  созывает  и  возбуждает
рыб-хищниц,  когда  в  окрестностях  появляются  незваные   гости.   Куоррел
рассказывал ему, что рыбаки ночью колотят  веслами  по  борту  лодки,  чтобы
привлечь заснувших рыб. И в то же время это напоминает  людям  на  берегу  о
злом духе, и напоминание это тем более внушительно, что  на  следующее  утро
волны выносят труп.
   "Еще одна выдумка мистера Бита, - подумал Бонд.  -  Еще  одно  порождение
этого незаурядного ума".
   Ладно,  по  крайней  мере  теперь  разведчик  знал,  как  обстоят   дела:
барабанный бой означал - он замечен. Что придумают Огрейнджуэйз  и  Куоррел,
услышав этот грохот? Им остается только сидеть на месте и с ума  сходить  от
страха за своего посланника. Бонд уверял  их,  что  барабаны  -  это  просто
какой-то трюк, и взял с них слово, что они не станут  ничего  предпринимать,
разве что "Секатур"  благополучно  отойдет  от  пристани  и  судно  придется
перехватывать где-нибудь в открытом море.
   Теперь враг настороже, но ему неизвестно, кто пробрался в его тыл  и  жив
ли этот человек еще. Но надо довести все до конца, хотя бы ради того,  чтобы
любым способом снять Солитер с обреченного судна.
   Бонд посмотрел на часы. Половина первого. Ровно неделю назад он  пустился
в это одинокое и смертельно опасное путешествие.
   Он нащупал под резиновым костюмом "беретту", соображая, работает  ли  она
еще - ведь в дырку, проделанную барракудой, залилось изрядно воды.
   Затем, под усиливающийся гром барабанов, двинулся в глубь пещеры, освещая
себе путь тонким лучом фонарика.
   Через десять ярдов разведчик уловил  наверху  какое-то  слабое  мерцание.
Бонд осторожно двинулся в  этом  направлении.  Песчаное  дно  пещеры