неподалеку. Есть такое местечко, куда я наведываюсь за марихуаной,
к тому же там у меня девчонка. А англичанин-явление временное, взял  его
в помощники, чтобы уик-энд провели без проблем. Он  самый  временный  из
всех. У этих крокодилов прекрасный аппетит. Руби будет у них как  основ-
ное блюдо, но нужно же что-то и на закуску, я хотел сказать, на  десерт.
Оставьте его мне. Чем черт не шутит, может быть, это  тот  самый  Джеймс
Бонд, о котором нам говорил Хендрикс. Не вижу  оснований  для  волнения.
Англичан я не люблю. Как сказал один хороший янки:  "Каждый  раз,  когда
умирает англичанин, в моем сердце звучит песня". Помните такого Это ког-
да они воевали в Израиле. Мне по душе такая точка зрения.  Самодовольные
ублюдки. Напыщенные ничтожества. Когда придет время, выпущу по капле са-
модовольство этого англичанина. Словом, это беру на  себя.  Скажем  так:
предоставьте это Пистолетику.
   Бонд криво усмехнулся. Он представил себе, как Скараманга достал свой
золотой пистолет, покрутил его на пальце и снова засунул за  пояс.  Бонд
встал и отодвинул стул от двери. Он налил себе шампанского в оказавшийся
под рукой так вовремя стакан и, прислонившись к  буфетной  стойке,  стал
изучать самые свежие проспекты туристического бюро Ямайки.
   Он слышал, как Скараманга открыл своим ключом дверь. Взглянул на Бон-
да. Провел пальцем по тоненькой ниточке усиков.
   - О-кей, приятель, думаю, хватит пить шампанское  за  казенный  счет.
Сходи к администратору и скажи, что господин  Руби  Роткопф  уезжает  из
гостиницы сегодня вечером. Остальное сделаю сам. И скажи, что  во  время
совещания перегорел предохранитель, грохнул, и все тут; комнату  я  зак-
рою, надо проверить, почему у нас здесь так много  недоделок.  Хорошо  А
потом уже выпивка, и не забудь про танцовщиц, приведи  девушек.  Картина
ясна
   Бонд сказал, что ясно все. Он слегка покачивался, пока  шел  к  двери
холла и отпирал ее. "Ошибки и промахи исключаются", как говорится в  фи-
нансовых документах; теперь он действительно имел обо  всем  представле-
ние-получил полную картину. И это четкое черно-белое изображение,  ника-
ких размытых контуров.



   10. ПЕСЕНКА "БЕЛЛИ-ЛИК" И ПРОЧЕЕ

   В одной из дальних комнат Бонд на скорую руку записал основные момен-
ты совещания. Ник Николсон и Феликс Лейтер согласились, что у них доста-
точно материала (магнитофонная запись и показания Бонда),  чтобы  отпра-
вить Скарамангу на электрический стул. Этой ночью один из них проследит,
как будут избавляться от тела Роткопфа, и постарается заполучить  доста-
точное количество улик против Гарфинкела, а еще лучше против  Хендрикса;
их можно будет привлечь как сообщников. Но им обоим совершенно не по ду-
ше пришлось сообщение о том, что ожидает Джеймса Бонда.
   - Ты теперь и шагу не делай без своего пистолета, - приказал  Лейтер.
- Нам не нравится перспектива опять прочитать твой некролог  в  "Таймс".
Вся эта чушь о том, какой ты отличный малый,  чуть  не  вызвала  у  меня
приступ тошноты, как только новость подхватили наши газеты. Я чуть  было
не написал статью, в которой хотел изложить все как есть.
   Бонд засмеялся.
   - Ты хороший друг, Феликс, - сказал он. - Оказывается, стоило  пройти
через все передряги, что выпали на мою долю за эти годы, - ведь я служил
для тебя хорошим примером.
   Он отправился в свой номер, проглотил две  довольно  солидные  порции
бурбона, принял холодный душ, лег на кровать и стал смотреть в  потолок.
Так провел время до 8-30, до ужина. На этот раз принятие пищи  проходило
не так официально, как во время завтрака. Казалось, что все были доволь-
ны тем, как прошла деловая часть дня, и все, за исключением Скараманги и
господина Хендрикса, откровенно много пили. Бонд оказался исключенным из
общего оживленного разговора. С ним избегали встречаться глазами, а ког-
да он пытался вклиниться в разговор, получал лишь односложные ответы. Он
превратился в изгоя. Босс вынес ему смертный приговор. И водить теперь с
ним дружбу было просто глупо.
   Ужин-традиционный "дорогой" ужин, которым обычно кормят на  пароходах
во время морских путешествий, - вполне соответствовал случаю.  Официанты
принесли подсушенную копченую семгу с небольшим количеством мелкозернис-
той черной икры, филе какой-то неизвестной местной  рыбы,  нежнейшей  на
вкус, в сметанном соусе, цыпленка де-люкс (плохо зажаренного, с чересчур
густым соусом) и десерт "Сюрприз". Все время, пока шла эта ленивая  тра-
пеза, столовая постепенно превращалась  в  "тропические  джунгли":  было
очень много зелени, возвышались пирамиды апельсинов и кокосовых  орехов,
лежали грозди бананов. Все это служило как бы декорацией  для  оркестра,
участники которого, в темно-красных с золотой отделкой рубашках,  собра-
лись в надлежащее время и начали слишком громко исполнять популярную ме-
лодию "Линстед пошла на рынок". Но вот мелодия  кончилась.  И  появилась
приятная, но слишком разодетая девушка и начала петь песенку "Белли-Лик"
("Полижи животик") с вполне цензурным текстом. Ее головной  убор  предс-
тавлял собой искусственный ананас. Бонд понял,  что  впереди  всех  ждет
обычный вечер, который бывает на морских лайнерах, отправившихся в разв-
лекательный круиз. Он решил, что уже либо слишком стар, либо слишком мо-
лод, но ему не вынести это худшее из мучений-скуку. Он поднялся и  подо-
шел к Скараманге, сидевшему во главе стола.
   - У меня разболелась голова. Я иду спать.
   Скараманга посмотрел на него глазами ящерицы.
   - Нет. Если считаешь, что вечер проходит не так  интересно,  придумай
что-нибудь. Именно за это тебе платят. Так покажи нам настоящую  Ямайку.
Давай, расшевели-ка эту компанию.
   Давно уже Джеймсу Бонду не приходилось принимать вызов. Он почувство-
вал, что все члены Группы не сводят с него глаз. От  выпитого  виски  он
чувствовал себя легко, беззаботно, был похож на того подвыпившего участ-
ника вечеринки, который, дождавшись случая показать себя, упорно пытает-
ся прорваться к барабану, чтобы постучать палочками. Глупо, конечно,  но
он хотел доказать, что ничем не хуже этой кучки бандитов, которые ни  во
что его не ставили. При этом он отдавал себе  отчет  в  легкомысленности
такого поведения, лучше бы ему оставаться неудачником-англичанином.
   - Хорошо, господин Скараманга, - сказал он. - Дайте мне стодолларовую
банкноту и ваш пистолет.
   Скараманга не двинулся с места. Он взглянул на Бонда с  удивлением  и
сдерживаемой неуверенностью. Луи Пэрадайз оживился.
   - Ну же, Пистолетик. Давай посмотрим, на что он способен. Может быть,
у этого парня что и получится.
   Скараманга достал из заднего кармана брюк свой бумажник и вытащил од-
ну банкноту. Затем, не спеша, он вытащил из-за пояса пистолет. На  золо-
том оружии играл зайчик одной из блесток с одежды танцовщицы. Он положил
банкноту и пистолет рядом на стол. Джеймс Бонд,  стоя  спиной  к  сцене,
взял пистолет и взвесил его на ладони. Большим пальцем он отвел боек на-
зад и быстрым движением руки повернул цилиндр, чтобы убедиться, что пис-
толет заряжен. Потом вдруг повернулся вокруг оси и упал на колено,  так,
чтобы целиться снизу и не задеть сидевших в тени  сцены  музыкантов.  Он
стрелял с вытянутой руки, выстрел  прогремел  оглушительно  в  этом  не-
большом зале. Музыка оборвалась. Наступила напряженная тишина. Все,  что
осталось от искусственного ананаса, упало на что-то там сзади, звук  был
глухой. Девушка стояла под светом прожектора. Она закрыла лицо руками  и
стала медленно и грациозно опускаться на пол. Выглядело это примерно как
в балете-настоящее "Лебединое озеро". Беззвучно заметался по углам метр-
дотель.
   Когда члены Группы стали оживленно обмениваться мнениями, Джеймс Бонд
взял стодолларовую банкноту и вышел на сцену. Он наклонился и поднял де-
вушку за руку. Сунул ей сотню за корсаж.
   - Прекрасно мы исполнили этот номер, дорогая, - произнес он. - Да  не
бойся. Тебе ничто не угрожало, я целился в верхнюю половину  ананаса.  А
теперь беги и готовься к следующему выходу. - Он развернул ее  и  смачно
шлепнул по попочке. Она с ужасом взглянула на него и поспешно убежала.
   Бонд подошел к оркестру.
   - Кто здесь главный Кто руководитель шоу
   Нехотя поднялся гитарист, высокий, сухопарый негр.  Резко  выделялись
белки его глаз. Он искоса посмотрел на золотой пистолет в  руках  Бонда.
Говорил неуверенно, боясь, что вот-вот подпишет себе смертный приговор.
   - Я, сэр.
   - Как тебя зовут
   - Кинг Тайгер, сэр.
   - Ладно, Кинг. Теперь слушай меня. Это не ужин со "шведским  столом",
организованный Армией спасения. Друзья господина Скараманги хотят  разв-
лечься. Они хотят погудеть, выступить, гульнуть как следует. Вам  сейчас
дадут много рома, чтоб не чувствовали себя так скованно. Покурите  трав-
ку, если хотите. Мы здесь все свои. Никто не собирается доносить на вас.
И приведите назад эту хорошенькую девушку, но разденьте ее хотя бы напо-
ловину; скажите ей, чтобы шла сюда и пела. Пела "Белли-лик" четко и  яс-
но, все куплеты, со всеми непристойными словами, все как полагается. И к
концу представления и она, и другие девушки должны полностью обнажиться.
Стриптиз, - понятно Давай действуй, а то весь вечер будет испорчен-и ни-
каких чаевых. О-кей Ну пошли, пошли.
   Среди шести оркестрантов раздался нервный  смех,  они  пошептались  о
чем-то с Кингом Тайгером. Кинг Тайгер широко улыбнулся.
   - О-кей, босс. Мы и сами ждали, когда все немного  разойдутся.  -  Он
повернулся к своим людям. - Сыграйте им "Железятину", и поэнергичнее.  А
я пойду разогрею Дейзи и ее подружек. - Он направился к служебному выхо-
ду, а оркестр с жаром принялся за свою работу.
   Бонд вернулся к столу и положил пистолет перед Скарамангой; Скараман-
га с любопытством посмотрел на него и сунул пистолет за пояс.
   - Неплохо бы нам на днях провести турнир по стрельбе, а, господинчик,
- сказал он без обиняков. - Как, не возражаешь С  двадцати  шагов  и  на
полном серьезе, без глупостей
   - Благодарю покорно, - сказал Бонд, - но моей маме это не понравится.
Отправьте в оркестр немного рому. Эти люди не могут играть всухую.
   Он вернулся на свое место. На него практически не обратили  внимания.
Пятеро мужчин, или, вернее, четверо, так как Хендрикс сидел  весь  вечер
бирюком, не проявляя интереса к  происходящему,  напрягали  слух,  чтобы
расслышать все непристойные слова  "Железятины",  исполнявшей  в  манере
знаменитой певицы Фанни Хилл, - каждое "достойное"  слово  произносилось
почти по слогам. Четыре девушки-такие пухленькие, бюст и все прочее, ну,
словом, настоящие маленькие зверушки, - на которых не было ничего, кроме
узеньких белых, в блестках, набедренных повязок, выбежали  на  сцену  и,
двигаясь в сторону зрителей, с большим энтузиазмом начали исполнять  та-
нец живота, да так азартно, что на висках у Луи Пэрадайза и Хала Гарфин-
кела выступила испарина. Концовка танца проходила под аплодисменты,  де-
вушки, раскланявшись, убежали, прожектор высветил на сцене, точно в  се-
редине ее, большой яркий круг.
   Ударник начал выстукивать на своих инструментах зажигательную  дробь,
ритм нарастал, он бился как учащенный пульс. Дверь служебного входа отк-
рылась и закрылась, в круг света ввезли на колесах  какой-то  любопытный
предмет. Он представлял собой  огромную  кисть  руки,  высотой  футов  в
шесть, обтянутую черной кожей. Рука стояла на широкой подставке,  пальцы
были широко расставлены, как будто пытались  схватить  кого-то.  Ударник
увеличил темп. Дверь служебного  входа  издала  звук,  подобный  вздоху.
Блестящая женская фигура проскользнула в дверь и, задержавшись на  мгно-
венье в тени, двинулась в круг света вокруг кисти руки; все тело танцов-
щицы ходило ходуном, по животу пробегали волны  экстаза,  каждый  сустав
исполнял свой танец. Девушка была похожа на китаянку, но ее тело,  абсо-
лютно нагое и блестящее от пальмового масла, казалось почти белым на фо-
не черной руки. Дергаясь всем телом, она двигалась вокруг руки,  ласково
поглаживая растопыренные пальцы, все движения ее  были  плавными,  четко
отработанными; без каких-либо видимых усилий она  взобралась  на  ладонь
руки и стала играть с каждым пальцем по  очереди-это  была  откровенная,
выразительная, искусная томная страсть. Вся эта сцена-черная  рука,  те-
перь тоже блестевшая от пальмового масла, которым натерлась девушка, ка-
залось, вот-вот сомкнет пальцы, с силой зажмет в кулак это  извивающееся
белое тело-выглядела просто вызывающе: столько похоти, что  Бонд,  также
не оставшийся равнодушным к происходящему, заметил, с каким восторженным
вниманием следил за танцовщицей сам Скараманга, глаза которого преврати-
лись при этом в узкие щелки. Ударник достиг  звукового  пика.  крещендо.
Девушка, очень достоверно изображая экстаз, взобралась на большой  палец
и медленно, обвив его ногами, скользнула вниз, сделала последнее  движе-
ние утомленным телом, тихо опустилась на пол  и  исчезла.  Представление
закончилось. Включили свет, и все, в том числе и оркестр, громко заапло-
дировали. Мужчины выходили из своего животного транса. Скараманга  хлоп-
нул в ладоши, подзывая руководителя оркестра, он что-то  шепнул  ему  на
ухо, что-то вложил в ладонь. Босс, как заподозрил Бонд, выбрал себе  не-
весту на ночь!
   После этой вдохновенной эротической пантомимы остальное представление
как бы снимало напряжение, шел своим чередом сексуальный парад. Одна  из
девушек только после того, как руководитель оркестра срезал ее набедрен-
ную повязку острым коротким серповидным кинжалом, смогла  проползти  под
бамбуковым шестом, установленным на горлышках двух бутылок  из-под  пива
на высоте всего лишь дюймов 18 от пола. А та девушка,  которая  невольно
выступила в роли ананасового дерева, использованного в стиле  Вильгельма
Телля, которого сыграл Джеймс Бонд, вышла на сцену снова.  Она  показала
вполне приемлемый стриптиз и полностью  исполнила  песенку  "Белли-Лик",
заставив зрителей опять  навострить  уши.  В  заключение  все  участники
представления, за исключением китайской красавицы, вышли  к  зрителям  и
пригласили их потанцевать. Скараманга и Хендрикс вежливо  отказались,  а
Бонд поставил двум девушкам, которым не  хватало  партнеров,  по  бокалу
шампанского и узнал, что их зовут Мейбл и  Перл;  Бонд  видел,  что  ос-
тальные четыре бедняжки просто изнемогают в медвежьих  объятьях  четырех
потных громил, которые, согнув девушек чуть ли не вдвое, неуклюже испол-
няли ча-ча-ча, таская партнерш по залу под завывающий аккомпанимент  по-
лупьяного оркестра. Кульминация того, что, конечно, можно  было  назвать
оргией, явно приближалась. Бонд сказал своим девушкам, что ему надо пой-
ти в туалет и выскользнул из комнаты, когда Скараманга смотрел в  другую
сторону, но, уходя, успел заметить взгляд Хендрикса, холодный и пронизы-
вающий. Он словно смотрел какой-то неинтересный фильм, но  при  этом  не
хотел упустить ни одной детали.
   Когда Бонд добрался до своего номера, была полночь.  Окна  в  комнате
были закрыты, работал кондиционер. Он выключил  его  и  приоткрыл  окна,
после чего с искренним облегчением принял душ и лег спать.  Его  немного
беспокоило то, что он устроил это представление с  пистолетом,  но  глу-
пость есть глупость, теперь уже ничего не поделаешь. Вскоре он уснул,  и
ему приснилось, как трое мужчин в черном, освещаемые луной, тащили  бес-
форменный узел к темной воде, на поверхности которой тут и там вспыхива-
ли красные огоньки глаз. Скрежет белых зубов и треск разгрызаемых  косс-
тей превратилися в неотвязный кошмарный звук, как если бы кто-то скребся
или царапался, и этот звук заставил его вдруг проснуться. Он взглянул на
светящийся циферблат. Часы показывали 3-30. Царапанье превратилось в ти-
хое постукивание, раздававшееся из-за шторы. Джеймс Бонд  тихо  встал  с
постели, вытащил из-под подушки пистолет и прокрался вдоль стены к  краю
шторы. Он раздвинул ее быстрым  движением.  Золотистые  волосы  казались
почти серебряными при лунном свете.
   - Скорее, Джеймс. Помоги мне взобраться, - шепнул ему Мэри Гуднайт.
   Бонд выругался про себя. Что за черт Он положил  пистолет  на  ковер,
схватил протянутые руки и то ли втащил, то ли втянул ее  через  подокон-
ник. В последний момент каблук зацепился за оконную раму, и окно захлоп-
нулось с оглушительным стуком,  похожим  на  пистолетный  выстрел.  Бонд
опять выругался, на этот раз шепотом.
   - Извини, пожалуйста, Джеймс, - прошептала  Мэри  Гуднайт,  признавая
свою вину.
   Бонд шикнул на нее. Он поднял пистолет и положил его опять под подуш-
ку, потом провел ее через всю комнату в ванную. Включил свет, в качестве
меры предосторожности пустил душ и одновременно с ее  вздохом  удивления
вспомнил, что был совсем голым.
   - Извини, Гуднайт, - произнес он, дотянулся до полотенца, обмотал его
вокруг бедер и сел на край ванны. Жестом пригласил ее сесть на унитаз.
   - Что ты здесь делаешь, Мэри, черт побери-спросил он совершенно ледя-
ным тоном.
   В ее голосе прозвучало отчаяние.
   - Я не могла иначе. Я должна была найти тебя как-нибудь. Я напала  на
твой след через девушку в этом, э-э, ужасном месте.  Я  оставила  машину
среди деревьев на подъезде сюда и просто стала следить за домом. В неко-
торых номерах горел свет, я прислушалась и, э-э, - она вся покраснела, -
поняла, что ты не мог быть ни в одном из них. Потом я  увидела  открытое
окно. Я была уверена, что ты единственный человек, который будет спать с
открытым окном. В общем, мне пришлось просто положиться на случай.
   - Что ж, придется отправить тебя отсюда как можно скорее. Ну  хорошо,
а что случилось
   - Сегодня вечером, то есть я хочу  сказать  вчера  вечером  поступила
срочная шифровка-"три Х". Ее нужно было передать тебе во что  бы  то  ни
стало. В штаб-квартире думают, что ты в Гаване.  В  шифровке  говорится,
что один из высокопоставленных представителей КГБ, который работает  под
именем Хендрикс, находится в этом районе: стало известно, что он в  этой
гостинице. Ты должен держаться подальше от него. Они узнали из "надежно-
го, но не пожелавшего открыть себя источника", - Бонд улыбнулся, услышав
этот старый эвфемизм, иносказательное выражение, - что среди прочих  за-
дач у него есть поручение найти тебя и, э-э, прикончить. Вот я и смекну-
ла, что, так как ты находишься в этих краях и задавал мне  соответствую-
щие вопросы, значит, уже напал на его след и теперь, наверное, сам идешь
в приготовленную для тебя ловушку. Я хочу сказать, что, не зная еще, что
ты преследуешь его, он сам охотится за тобой.
   Она протянула ему руку, она хотела, чтобы он сказал ей, что она  пос-
тупила правильно. Бонд взял руку и рассеянно погладил  ее,  одновременно
соображая, как же ему теперь поступить. Ситуация осложнялась.
   - Да, этот человек здесь, - сказал он. - И человек по имени Скараман-
га тоже здесь. Тебе, пожалуй, следует знать, Мэри, что  Скараманга  убил
Росса. В Тринидаде. - Она прикрыла рот рукой. - Ты  можешь  сообщить  об
этом от моего имени, сомнений нет. Сообщи, если,  конечно,  мне  удастся
тебя отсюда вызволить. Что касается Хендрикса, да, он таки здесь, но ме-
ня, кажется, не опознал. Из штаб-квартиры не сообщали, есть  ли  у  него
описание моей внешности
   - Тебя просто назвали "пресловутым тайным агентом  Джеймсом  Бондом".
Но Хендриксу, кажется, этого показалось мало, потому что он просил прис-
лать словесный портрет. Это было два дня назад. Он может получить  сооб-
щение по телеграфу или телефону в любую минуту. Так  что  ты  понимаешь,
почему я должна была найти тебя, Джеймс
   - Да, конечно. И спасибо, Мэри. Теперь мне надо помочь тебе выбраться
отсюда через окно, а дальше действуй сама. Не беспокойся обо  мне.  Пока
здесь все идет нормально. Кроме того, у меня есть помощники. - Он  расс-
казал ей о Феликсе Лейтере и Николсоне. - Передай в  штаб-квартиру,  что
сообщение их я получил, что нахожусь здесь, что здесь со мной те двое из
ЦРУ. В штаб-квартире могут связаться с ЦРУ