е-
чи лично с М. Но, кем бы он ни был, мне это не нравится. С любимыми  си-
гаретами он, пожалуй, дал промах. У него какой-то странный тусклый, рас-
сеянный взгляд, и "рентген" показал, что у него пистолет в правом карма-
не пиджака-довольно любопытная вещица, кажется, без рукоятки. Я бы  ска-
зал, что он болен. Лично я не рекомендовал бы М. встречаться с ним,  од-
нако понятия не имею, как иначе удастся заставить его говорить. - Он за-
молчал. - Хорошо, сэр. Я буду у телефона. Говорю из  кабинета  господина
Робсона.
   В комнате повисла тишина. Эти двое не очень  ладили.  Майор  Таунсенд
уставился на огонек газовой горелки, он сосредоточенно думал о человеке,
находившемся в соседней комнате. Зазвонил телефон.
   - Да, сэр Очень хорошо, сэр. Ваш секретарь распорядится насчет машины
Благодарю вас, сэр.
   Бонд не сменил позу, он так и сидел прямо, держа в руках "Таймс", да-
же не развернув газету.
   - Ну вот, все и это устроено, - беспечно произнес майор  Таунсенд.  -
М. передает, что он бесконечно рад найти вас в полном здравии. Он  осво-
бодится через полчаса. Машина будет здесь  минут  через  десять.  И  на-
чальник штаба спрашивает, не сможете ли вы после встречи с М.  отобедать
с ним.
   Джеймс Бонд впервые улыбнулся. Улыбка вышла жалкой, глаза  оставались
пустыми.
   - Очень мило с его стороны. Передайте, пожалуйста, что я вряд ли ско-
ро освобожусь.



   2. ВНИМАНИЕ!

   Начальник штаба стоял перед столом М.
   - Я бы этого не делал, сэр, - твердо сказал он. - С ним  могу  встре-
титься я или кто-нибудь еще. Что-то мне во всем этом не нравится. Я  ду-
маю, 007-сумасшедший. Без сомнения это он. Начальник отдела безопасности
подтвердил, что отпечатки пальцев точно совпали с  картотечными.  И  все
фотографии абсолютно идентичны, и записи голоса. Но слишком много  тако-
го, что не сходится. Этот поддельный паспорт, что мы нашли в его  номере
в "Ритце", например. Ну, хорошо. Он хотел вернуться в страну  без  шума.
Но сработано чересчур аккуратно. Типичный образчик, сделанный в  КГБ.  И
последняя въездная виза в Западную Германию-позавчерашняя. А  почему  бы
не явиться там на пост "Би" или  "Дабл-ю"  Ведь  тамошние  резиденты-его
друзья, особенно 016 в Берлине. И отчего  это  он  не  отправился  сразу
взглянуть на свою квартиру У него там кто-то вроде  экономки,  шотландка
по имени Мэй, которая все время клялась, что он жив, и содержала кварти-
ру на свои сбережения. Гостиница  "Ритц"  -  это  что-то  уж  очень  ис-
кусственное, это не по-бондовски. А новая одежда... Чего ему было беспо-
коиться? Какое имеет значение, во что он был одет, когда прибыл в  Дувр.
Было бы естественно оказаться в старье, позвонить мне - у него  был  мой
домашний телефон - и попросить все устроить. Выпили бы вместе, рассказал
бы свою историю, а потом явился с докладом сюда. Ан нет -  вместо  этого
мы имеем типичный случай попытки "проникновения", и  отдел  безопасности
просто в панике.
   Начальник штаба замолчал. Он знал, что ему не удалось переубедить  М.
Как только он начал говорить, М. повернулся на своем вращающемся  кресле
к нему боком и так и застыл, посасывая время от времени свою незажженную
трубку, задумчиво глядя в окно на зигзагообразные очертания Лондона.
   - Пожалуйста, сэр, - упрямо повторил начальник штаба, -  отдайте  его
мне, я с ним разберусь. Свяжусь с сэром Джеймсом Молони,  много  времени
это не займет, и попрошу положить 007  на  обследование,  пусть  пройдет
курс лечения в "Парке". В госпитале с ним  будут  деликатно  обращаться.
Примут по высшему разряду и все такое. А ему скажем, что вы  отправились
на заседание кабинета или что-нибудь в этом роде. В отделе  безопасности
говорят, что 007 выглядит несколько похудевшим. В госпитале он окрепнет.
Соответствующий уход и прочее. Это удобно со  всех  сторон.  Если  будет
возмущаться, мы всегда можем дать ему  успокоительное.  Он  мой  хороший
приятель. Он не будет на нас в обиде. Очевидно, ему нужно  войти  в  ко-
лею-если, конечно, мы ее для него проложим.
   М. медленно повернул кресло вокруг оси.  Он  посмотрел  на  уставшее,
озабоченное лицо, на котором отразилась напряженная работа  в  должности
второго лица в Секретной службе в течение десятка лет, а то и больше. М.
улыбнулся:
   - Благодарю вас, начальник штаба. Но боюсь, все не так просто.  Когда
я отправлял 007 на последнее задание, полагал, что это поможет  ему  за-
быть личное горе, утешиться. Ведь вы помните, как все это  случилось.  И
мне в голову не приходило, что то, что казалось вполне безобидным  пору-
чением, может закончиться решительным сражением с  Блофелдом.  Или  того
лучше-я и не предполагал, что 007 собирается исчезнуть  неизвестно  куда
на целый год. И теперь очень нужно выяснить, что же  произошло  за  этот
год. И 007 совершенно прав. Я отправил его с этим  заданием,  и  у  него
есть право отчитаться лично передо мной. Я знаю 007. Он  упрямый  малый.
Если говорит, что никому больше ничего не скажет, так и будет.  Конечно,
я хочу услышать, что с ним случилось. Если он поведет себя не  так,  как
надо, возьмете его. Что касается его пистолета, - М. неопределенно  мах-
нул рукой в потолок, - то и здесь можно кое-что предусмотреть. Эта  чер-
това штука уже прошла испытания?
   - Да, сэр. Работает нормально. Но...
   М. поднял руку.
   - Извините, начальник штаба, это приказ. - На селекторе зажглась лам-
почка. - Вот и он. Пусть сразу заходит, скажите ему.
   - Слушаюсь, сэр. - Начальник штаба вышел и закрыл за собой дверь.
   Джеймс Бонд стоял, нерешительно улыбаясь, у стола мисс Манипенни. Она
была в смятении. Не меняя своей странной улыбки, Бонд перевел взгляд  на
начальника штаба и произнес: "Привет, Билл". Руки не протянул. Билл Тан-
нер ответил, пожалуй, чересчур поспешно и с притворной сердечностью, ко-
торая даже ему самому показалась явно фальшивой.
   - Привет, Джеймс. Давно тебя не было видно.
   В то же время боковым зрением он увидел, как мисс Манипенни  довольно
выразительно кивает ему головой. Он посмотрел ей прямо в глаза.
   - М. хотел бы видеть 007 немедленно.
   Мисс Манипенни решилась на отчаянный шаг.
   - Вы же знаете, что у М. встреча начальников штабов, через пять минут
он должен быть в зале заседания кабинета министров, - солгала она.
   - Да, я знаю. Но он хочет отвертеться от этого, попросил  вас  приду-
мать что-нибудь. - Начальник штаба повернулся к Джеймсу Бонду. -  Все  в
порядке, Джеймс. Иди. Жаль, что ты не сможешь пообедать со мной.  Заходи
поболтать после того, как поговоришь с М.
   - С удовольствием, - произнес Бонд. Он расправил плечи и прошел через
дверь, над которой уже загорелся красный свет.
   Мисс Манипенни закрыла лицо руками.
   - О Билл, - сказала она с отчаянием, - с ним  что-то  случилось.  Мне
страшно.
   - Успокойся, Пенни, - сказал Билл Таннер, - не принимай все так близ-
ко к сердцу. Я сделаю все, что могу. - Он быстро прошел в свой кабинет и
закрыл дверь. Подошел к столу и нажал кнопку. В комнате  раздался  голос
М.: "Здравствуйте, Джеймс! Как чудесно, что вы вернулись. Присаживайтесь
и рассказывайте все по порядку".
   Билл Таннер поднял трубку телефона и попросил начальника отдела безо-
пасности.
   Джеймс Бонд сел на свое обычное место за столом напротив М. Буря вос-
поминаний закружилась в его сознании, подобно плохо сработанному фильму,
демонстрируемому с помощью проектора, который обезумел. Бонд сделал уси-
лие над собой,  и  "буря"  прекратилась.  Он  должен  сконцентрироваться
только на том, что ему надо сказать и сделать, - и ни на чем другом.
   - Боюсь, что еще многого не могу вспомнить. Меня ударили по голове, -
он дотронулся до правого виска, - это случилось во время выполнения того
задания, с которым вы послали меня в Японию. Потом в памяти полный  про-
вал, подобрали меня недалеко от берега, рядом с  Владивостоком.  Понятия
не имею, как я там очутился. Меня изрядно поколотили, и тогда же, должно
быть, я получил еще один удар по голове, потому что вдруг вспомнил,  кто
я, вспомнил, что я вовсе не японский рыбак,  как  считал  раньше.  Соот-
ветственно дальше милиция сдала меня в местное  отделение  КГБ.  знаете,
большое серое здание на Морской улице, прямо против порта и рядом с  же-
лезнодорожной станцией; да, так вот. когда они передали  отпечатки  моих
пальцев в Москву, там страшно засуетились, и меня тут же самолетом  отп-
равили туда с военного аэродрома, находящегося к северу от города Вторая
Речка; в Москве меня допрашивали неделями. или, вернее, пытались  допра-
шивать, - потому что я не мог ничего вспомнить, кроме тех вещей, что они
сами же мне подсказывали из того, что и так было  известно,  и  тогда  я
позволял себе добавить к их сведениям  кое-какие  весьма  противоречивые
данные. Это их очень огорчало.
   - Очень, - повторил М. На переносице появилась маленькая складка, вы-
ражение явного недовольства. - И вы рассказали  им  все,  что  знали  Не
слишком ли щедро с вашей стороны
   - Они обходились со мной очень хорошо, сэр, во всех отношениях.  Дол-
жен же я был как-то отблагодарить их за это. Потом я оказался в  ленинг-
радском институте. Они лечили меня, обращаясь как с очень важной  персо-
ной. Лучшие специалисты по мозговым травмам и прочее. Казалось, они вов-
се не собирались мстить мне за то, что  я  работал  против  них  бОльшую
часть своей жизни. Были и другие люди, которые навещали меня, они весьма
обстоятельно беседовали со мной о политической ситуации и так  далее.  О
необходимости для Запада и Востока работать вместе на  благо  мира.  Они
разъяснили мне многое из того, о чем я раньше и не догадывался. Они  со-
вершенно убедили меня. - Бонд посмотрел через стол на отставного моряка,
он взглянул в чистые голубые глаза М-, в которых появились  красные  ис-
корки гнева-. Думаю, сэр, что вы не понимаете, о чем я говорю.  Ведь  вы
были в состоянии войны то с одними, то с другими всю свою  жизнь.  Вы  и
сейчас воюете. И бОльшую часть моей сознательной жизни  вы  использовали
меня в качестве слепого орудия. К счастью, это все позади.
   - Ах, вот как, - жестко произнес М. - Полагаю, что среди  прочего  вы
забыли также и о сообщениях, касающихся  наших  военнопленных  во  время
войны в Корее, которых китайцы пытались распропагандировать. Если  русс-
кие так хотят мира, зачем им нужна эта организация - КГБ?  По  последним
подсчетам, около ста тысяч мужчин и женщин "ведут войну", как вы выража-
етесь, против нас и других стран. Вот что представляет  собой  организа-
ция, что так мило обошлась с вами в Ленинграде. Они, кстати,  не  забыли
вам сообщить об убийстве в Мюнхене месяц назад Хорчера и Шутца?
   - Это вполне понятно, - терпеливо объяснял Бонд, не повышая голоса, -
им приходится защищать себя от секретных служб Запада. Если  бы  вы  все
это распустили, - Бонд махнул рукой, - и они бы  были  только  счастливы
избавиться от КГБ. Кстати, совершенно откровенно заявили мне об этом.
   - И это также относится, полагаю, к их двумстам дивизиям и  флотилиям
подводных лодок, к их межконтинентальным баллистическим ракетам-в голосе
М. звенел металл.
   - Конечно, сэр.
   - Ну что ж, если вы считаете этих людей столь  разумными  и  очарова-
тельными, почему же вы не остались там С  другими  ведь  это  случалось.
Правда, Берджесс уже умер, но вы могли бы подружиться с Маклином.
   - Мы подумали и решили, сэр, что будет полезнее, если я вернусь и бу-
ду бороться за мир здесь. Вы и ваши агенты преподали  мне  уроки  тайной
войны, вы научили меня кое. чему, теперь эти знания  могут  пригодиться.
Мне объяснили, как применить эти навыки на благо мира.
   Рука Джеймса Бонда бесстрастно потянулась к правому карману  пиджака.
М. почти так же спокойно отодвинул свое кресло от стола. Левой рукой  он
нащупал кнопку под подлокотником кресла.
   - Ну и как, например-спокойно спросил М-, осознавая, что в комнату  к
нему вошла смерть. Она стояла теперь рядом с ним. Его вопрос был как  бы
приглашением ей занять его место в кресле.
   Джеймс Бонд напрягся. Губы его побелели. Серо-голубые глаза продолжа-
ли тупо смотреть на М-, почти не видя его. Слова, которые он произносил,
звучали резко, он как бы выдавливал их из себя по принуждению.
   - Для начала, сэр, следует уничтожить всех поджигателей войны. И  вот
это-для того, кто стоит в списке первым.
   Бонд мгновенно выхватил руку из кармана, в ней мелькнуло  черное  ме-
таллическое дуло, но прежде чем яд со свистом вырвался из ствола  писто-
лета с шарообразным глушителем, прямо с потолка, из замаскированной  ще-
ли, вниз, издав характерное гидравлическое шипение, стремительно обруши-
лось огромное пуленепробиваемое стекло. Струя густой коричневой жидкости
бессильно ударилась об этот щит и стала медленно стекать  вниз,  искажая
отражение лица М. и его рук, которыми он автоматически закрыл лицо,  за-
щищаясь от выстрела.
   Начальник штаба ворвался в комнату вместе с главой отдела безопаснос-
ти. Они бросились на Бонда. Уже когда они схватили его за  руки,  голова
Бонда упала на грудь, и, если бы они не поддержали его, он  упал  бы  со
стула на пол. Они поставили его на ноги. Он  был  в  глубоком  обмороке.
Глава отдела безопасности потянул носом.
   - Цианид, - произнес он кратко. - Нам всем надо выйти отсюда.  И  не-
медленно. (Чрезвычайная ситуация заставила забыть о манерах, соблюдаемых
в штаб-квартире.)
   Пистолет лежал на ковре, там, куда упал. Он ногой отбросил его в сто-
рону и сказал М., который уже вышел из-за стеклянного щита:
   - Следует немедленно покинуть комнату, сэр.  Немедленно.  Я  прикажу,
чтобы здесь навели порядок во время обеденного перерыва.
   Это был приказ. М. направился к открытой двери. Мисс Манипенни  стоя-
ла, прикрыв ладошкой рот. Она с ужасом наблюдала, как лежащего  навзничь
Бонда тащили в комнату начальника штаба, каблуки его  ботинок  оставляли
след на ковре.
   - Закройте ту дверь, мисс Манипенни, - резко сказал М. - Пусть немед-
ленно придет дежурный офицер медицинской службы. Пошли, пошли,  девочка.
Не стойте здесь, разинув рот. И никому ни слова об этом. Понятно
   Мисс Манипенни, которая была на грани истерики, автоматически  произ-
несла: "Слушаюсь, сэр", закрыла дверь и сняла трубку внутреннего телефо-
на.
   М. прошел через приемную  в  комнату  начальника  штаба  и  притворил
дверь. Глава отдела безопасности стоял на коленях около Бонда. Он  осла-
бил ему галстук и расстегнул воротник, щупал пульс. Лицо Бонда было поч-
ти белым, на лбу выступила испарина. Дышал он прерывисто и  тяжело,  как
будто только что пробежал большую дистанцию. М. бросил взгляд на  Бонда,
а затем-выражение лица его было не разглядеть-посмотрел на стену,  перед
которой он лежал. Повернулся к начальнику штаба.
   - Ну вот что, - жестко сказал он, - мой предшественник  умер  в  этом
кресле. Тогда это была обычная пуля, но  выпущенная  таким  же  безумным
офицером. От сумасшедших нет защиты. Но в Управлении общественных  работ
неплохо придумали с этим приспособлением. Послушайте-ка, начальник  шта-
ба, об этом, конечно, никому ни слова. Свяжитесь с сэром Джеймсом Молони
как можно скорее, и пусть 007 заберут в "Парк". Машине "скорой помощи" -
строжайшая охрана. Я все объясню сэру Джеймсу сегодня вечером.  Вкратце:
как вы слышали, в КГБ его одурманили. Промыли ему мозги. Он  и  так  был
болен. Что-то вроде амнезии, потери памяти. Я потом расскажу вам о  том,
что узнал. Прикажите забрать его вещи из  гостиницы  "Ритц"  и  оплатить
счета. И придумайте что-нибудь для "Пресс ассошиэйшн". Что-нибудь в  та-
ком роде: "Министерство обороны радо... нет, скажем,  с  удовлетворением
сообщает, что коммандер Джеймс Бонд и  т.д.,  который,  как  сообщалось,
пропал без вести и считался погибшим при исполнении служебного задания в
Японии в ноябре прошлого года, вернулся в Англию  после  опасного  путе-
шествия по Советскому Союзу. В результате этой миссии собрана ценная ин-
формация. Естественно, что здоровье коммандера Бонда  после  всего,  что
ему пришлось пережить, оставляет желать лучшего, и в настоящий момент он
находится под медицинским наблюдением  и  поправляется".  -  М.  холодно
улыбнулся. - Эта информация не очень понравится товарищу Семичастному  и
его подчиненным. И добавьте следующее в сопроводиловке, адресованной ре-
дакторам: "Исходя из соображений безопасности, убедительно  просим  воз-
держаться от комментирования или различного рода домыслов в связи с нас-
тоящим сообщением. Настойчиво рекомендуем  также  не  пытаться  выяснить
местонахождение коммандера Бонда". Ну как, пойдет
   Билл Таннер строчил исправно, боясь не поспеть за М. Потом, озабочен-
ный, поднял глаза от блокнота.
   - Но, сэр, разве вы не собираетесь выдвигать против него обвинения? В
конце концов, предательство и покушение на жизнь... Что, даже под трибу-
нал не отдадите?
   - Конечно, нет, - резко бросил М. - 007 был болен. Он не  отвечал  за
свои действия. Но если можно так обработать человека,  значит,  можно  и
вывести его из этого состояния. А сэр Джеймс как раз мастер по  подобным
делам. Поставьте его опять на половинное довольствие, пусть числится там
же, где и раньше. И проследите, чтобы ему были выплачены все полагающие-
ся за прошлый год гонорары и прибавки. Если у КГБ хватило духу натравить
на меня одного из моих же людей, у меня достаточно смелости, чтобы вновь
использовать его против них. Когда-то 007 был хорошим агентом.  Не  вижу
никаких причин, почему бы он опять не мог стать им. В определенных  пре-
делах, конечно. После обеда принесите мне досье на Скарамангу.  Если  мы
сумеем поставить 007 на ноги, этот тип как раз в его вкусе.
   - Но это самоубийство, сэр! - запротестовал начальник штаба.  -  Даже
007 никогда с ним не справится.
   - Что бы 007 получил за его сегодняшнюю выходку. спросил М.  холодно.
10 лет Как минимум. Так не лучше ли погибнуть на поле боя Если он успеш-
но справится с заданием, то вернет себе былую репутацию, и мы сможем за-
быть все, что было. Словом, решение я уже принял.
   В дверь постучали, и в  комнату  вошел  дежурный  офицер  медицинской
службы. М. поздоровался с ним, повернулся на каблуках и вышел через отк-
рытую дверь.
   Начальник штаба посмотрел ему вслед.
   - Бессердечный сукин сын! - шепотом произнес он. Потом с присущей ему
скрупулезностью и чувством долга принялся за выполнение заданий, которые
были ему даны. "Нам - совсем не рассуждать, нам - идти и умирать!".



   3. СКАРАМАНГА ПО КЛИЧКЕ "ПИСТОЛЕТИК"

   В клубе "Блейдз" М. съел  свой  обычный  постный  обед  -  зажаренную
дуврскую камбалу, а за ней - преотличнейший  кусок  полутвердого  белого
сыра "Стилтон", выдержанного, настоящего, с синими  прожилками  плесени.
Как обычно, он сидел один за столиком у окна, отгородившись от зала  га-
зетой "Таймс", время от времени переворачивая страницы, демонстрируя ок-
ружающим, что читает, чего на самом деле не делал. Но Портерфилд все-та-
ки не преминул заметить старшей официантке Лили, всеми любимой  миловид-
ной женщине, считавшейся украшением  клуба,  что  "со  стариком  сегодня
что-то неладно": "Ну, может, с ним ничего такого и не случилось,  но  он
явно не в своей тарелке". Портерфилд считал себя психологом-любителем  и
гордился этим. Будучи метрдотелем и отцом-духовником для  многих  членов
клуба, он знал немало обо всех них, и ему нравилось думать, что он знает
все. Как и подобает всем безупречным слугам, он мог  предвидеть  желания
клиентов и угадывать их настроения. Так что, стоя рядом с Лили в эту вы-
давшуюся ему свободную минутку, уютно обосновавшись у  буфетной  стойки,
ломившейся от превосходных холодных закусок-такого  выбора,  пожалуй,  в
целом свете не найти, - он не спеша вел вполне философскую беседу с  са-
мим собой. "Ты же знаешь это ужасное вино, которое  постоянно  пьет  сэр
Майлз. Это алжирское красное вино, которое официальный комитет по  винам
даже не разрешает заносить в карту вин. Его держат в клубе, только чтобы
ублажить сэ