лось.
"Порт. Просто - порт..." Соркор убежал прочь, костеря на ходу  какого-то
матроса, недостаточно, по его мнению, расторопного. На Соркора и  так-то
нелегко  было  угодить,  и  в  особенности  -  при  входе  в  порт.  Ему
недостаточно было просто благополучно поставить корабль на стоянку. Нет,
"Мариетта" должна была обязательно войти в гавань красиво и лихо,  являя
достойное зрелище для любого случайного зеваки на пирсах... А в этот раз
их встречали. О-о, их встречали! Кеннит про себя еще раз подсчитал  свои
достижения со времени последнего захода в Делипай. Семь кораблей взято и
выпотрошено, из них четыре работорговых. За  живыми  кораблями  гонялись
пять раз. ОЧЕНЬ безуспешно. Кеннит подумывал даже  о  том,  чтобы  вовсе
отказаться от этой части своего плана. Быть  может,  он  сумеет  достичь
всего, чего хотел, просто захватив достаточное  количество  невольничьих
судов?
   Прошлой ночью они с Соркором за кружечкой  рома  произвели  кое-какие
подсчеты.  Числа,   которыми   они   жонглировали,   были   в   основном
умозрительными, но результат радовал. Как бы ни пошел пиратский промысел
у  четырех  других  кораблей  -  половина  добычи  всяко  соберется   на
"Мариетту". На все четыре бывшие "рабовоза" Кеннит  поставил  капитанами
своих проверенных моряков. И это тоже оказалось полезным. Оставшиеся  на
"Мариетте" теперь из кожи вон  лезли,  стараясь  привлечь  благосклонное
внимание капитана. Возможность заполучить под свое начало целый  корабль
оказалась вдохновляющей необыкновенно.  Одно  плохо  -  с  каждым  разом
количество справных моряков на самой "Мариетте" все уменьшалось, и  рано
или поздно это начнет сказываться. Кеннит старался поменьше беспокоиться
на сей счет. К тому времени у него в подчинении  уже  будет  флотилия..,
нет, целый флот пиратских кораблей! И все эти  люди  будут  привязаны  к
нему не просто долгом, но еще и благодарностью.
   Они с Соркором очень тщательно распределяли свои новые корабли  и  их
команды на территориях, подвластных пиратам. Учитывали, где  новобранцев
будут  особенно  тепло  принимать.  И,   конечно,   где   новоиспеченным
разбойникам легче удастся захватывать добычу. До сего момента  все  шло,
ничего не скажешь, отменно. Даже те из спасенных рабов, кто  не  пожелал
влиться в пиратское братство, вспоминали капитана Кеннита добрым словом.
И  он  поистине  имел  основания  полагать:  когда  им   настанет   пора
высказаться за него либо против, эти люди вспомнят  о  том,  как  он  их
выручил.
   "Король Пиратских островов..." - в  который  раз  произнес  про  себя
Кеннит. Да. Похоже, это становилось возможным.
   Три других захваченных и ограбленных корабля ничего особенного  собою
не представляли. Один даже и не совсем годился для мореплавания; посему,
когда на борту начал распространяться пожар, судно не стали  отбивать  у
огня, и оно затонуло. Благо большая часть груза,  годного  для  продажи,
была уже вытащена. Еще два корабля вместе с  командами  вскоре  выкупили
владельцы.  Через  обычных  посредников  Кеннита.   Вспомнив   об   этих
посредниках, капитан  призадумался.  Уж  не  становился  ли  он  слишком
самоуверенным?.. Следовало бы завести  новые  связи.  А  кое  от  каких,
наоборот, отказаться. Иначе недалек тот  час,  когда  несколько  купцов,
объединившись,  сумеют  отомстить  ему.  Достаточно  вспомнить  капитана
последнего из попавшихся ему  кораблей.  Неукротимый  ублюдок  продолжал
бешено брыкаться еще долго после  того,  как  его  надежно  связали.  Он
грозил Кенниту ужасными карами и, в  частности,  упомянул,  что  за  его
поимку недавно объявили награду. Причем не только в  Джамелии,  но  и  в
Удачном. Кеннит сердечно поблагодарил  капитана  -  и  весь  переход  до
Калсиды  продержал  его  в  трюмной  воде  его   собственного   корабля,
закованным, подобно рабу. К тому  времени,  когда  в  конце  концов  его
вытащили обратно на палубу, у него явно прибавилось вежливости, а Кеннит
пришел к выводу, что всю  жизнь  недооценивал  благотворное  влияние  на
нравственность темноты, сырости и  цепей.  Что  ж,  учиться  никогда  не
поздно...
   ..."Мариетта" благополучно причалила в Делипае,  и  Кеннитовы  пираты
высадились на берег с видом коронованных персон. У  каждого  в  кошельке
уже звенели монеты. Кеннит и Соркор ненамного отстали от них, оставив на
борту  горстку  отборных  людей  (которым  за  отсрочку   была   обещана
дополнительная награда). Идя со старпомом по  причалам,  мимо  назойливо
предлагающих свои услуги сводников, продавцов дурмана и шлюх, Кеннит  на
досуге пришел к выводу:  вздумай  кто-то  оценивать  внешний  вид  двоих
начальников с "Мариетты", этот кто-то нашел бы, что по  крайней  мере  у
одного из них был неплохой вкус. Одежда Соркора,  как  обычно,  блистала
несравненным разнообразием, а от пестроты цветов просто рябило в глазах.
Например, шелковый шарф, коим Соркор был подпоясан, кутал некогда пухлые
белые  плечи  знатной  женщины,  отпущенной  ими  за  выкуп.  Украшенный
самоцветами кинжал, заткнутый  за  кушак,  принадлежал  одному  храброму
юнцу, вовремя  сообразившему  сдаться.  А  рубашка  желтого  шелка  была
скроена в Калсиде. Она до того лихо сидела на широченных плечах  Соркора
и мускулистой груди, что Кенниту  невольно  приходила  мысль  о  крупном
корабле под бледно-желтыми, развеваемыми ветром парусами.
   Сам он для себя избрал  скромные  строгие  цвета,  предпочитая  брать
совершенством кроя и качеством  ткани.  Немногие  в  Делипае  сумели  бы
оценить драгоценное кружево, обильно украшавшее ворот камзола и  рукава,
но, как  говорится,  истинную  красоту  способен  разглядеть  и  профан.
Высокие черные сапоги Кеннита так  и  сияли,  а  синие  штаны,  короткий
камзол и жилет выгодно подчеркивали сухую мускулистость фигуры. То  есть
Кеннит имел все основания гордиться собой. Вдобавок портной -  создатель
этого великолепия - был освобожденным рабом и не только не взял  с  него
платы, но еще и благодарил за привилегию ему услужить.
   Синкур Фалден не  впервые  брал  у  Кеннита  захваченные  товары,  но
никогда прежде этот перекупщик не лебезил перед пиратом так, как теперь.
Как и предполагал Кеннит, слухи об освобождении рабов и о новых кораблях
под флагом Ворона достигли Делипая  уже  несколько  недель  тому  назад.
Слуга, встретивший капитана со старпомом у дверей Фалдена,  проводил  их
не в кабинет, как обычно, а в гостиную. Кеннит  один  раз  посмотрел  на
нетронуто-плотную обивку кресел и понял, что  небольшой,  слишком  жарко
натопленной комнатой пользовались нечасто. Здесь им  пришлось  подождать
некоторое время. Соркор уже  начал  беспокойно  барабанить  пальцами  по
колену, когда вошла улыбающаяся женщина  и  внесла  на  подносе  вино  и
корзиночку крохотных сладких печений. Если только Кеннит  не  обознался,
это была сама супруга хозяина. Она молча присела в поклоне и  быстренько
удалилась. Когда вскоре появился сам Фалден, стало ясно, что  он  спешно
приводил себя в порядок ради гостей,  -  так  от  него  благоухало,  так
тщательно были приглажены его волосы. Он  был  уроженцем  Дарий  и,  как
многие его соотечественники, обожал яркие цвета и обильную вышивку.  Вид
его обширной талии, затянутой в разукрашенную жилетку, заставил  Кеннита
подумать о пестрой настенной шпалере. В  ушах  перекупщика  покачивались
серьги - сложное сочетание золота  и  серебра.  Кеннит  припомнил  цену,
которую первоначально  собирался  запросить,  и  мысленно  накинул  пять
процентов.
   - Спасибо тебе,  капитан  Кеннит,  за  то,  что  почтил  визитом  мое
скромное  заведение,  -  приветствовал  гостей  Фалден.  -  А  кто  твой
уважаемый спутник? Уж не старпом ли твой, синкур Соркор, о котором у нас
тут рассказывают легенды?
   - Верно, - отозвался Кеннит прежде, чем  сам  Соркор  успел  что-либо
выдавить. Подчеркнутая учтивость  Фалдена  вызывала  у  него  улыбку.  -
Значит, говоришь, мы честь тебе оказали? Что так вдруг,  синкур  Фалден?
Разве мы никогда прежде не вели с тобой дел?
   Хозяин заведения замахал руками:
   - Вели, конечно, вели, но, ежели ты простишь мою смелость, в те давно
прошедшие времена ты был просто пиратом.., одним из  многих.  А  теперь,
если правда то, что мы о тебе слышали, ты -  знаменитый  капитан  Кеннит
Освободитель. Я уж молчу о том, что со дня твоего  последнего  визита  у
тебя прибавилось целых четыре корабля...
   Кеннит ответил изящным полупоклоном.  Его  радовало,  что  у  Соркора
хватало ума сидеть тихо и просто смотреть, "как  это  делается".  Теперь
Кенниту оставалось только ждать предложения,  которое,  по  его  мнению,
должно было воспоследовать.  Все  так  и  вышло.  Синкур  Фалден  плотно
устроился в кресле напротив него. Взял бутылку  с  вином  и  налил  себе
изрядную порцию. Потом долил в  бокалы  гостей.  Глубоко  вздохнул  -  и
заговорил.
   - Для начала, - сказал он, - прежде чем мы приступим к переговорам  о
покупке очередного вашего груза, я хотел бы  обсудить  взаимные  выгоды,
могущие проистечь, если бы в дальнейшем я всегда был по-прежнему первым,
к кому вы станете обращаться по  поводу  продажи  еще  многих  и  многих
грузов добычи.
   - Твои выгоды я отчетливо представляю, - ответствовал Кеннит. - Что ж
плохого в том, чтобы иметь возможность снимать сливки со всего,  что  мы
продаем. Но, признаться, не очень пойму - нам-то зачем это было бы надо?
   Синкур Фалден сплел пальцы  поверх  своей  блистательной  жилетки.  И
лучезарно улыбнулся.
   - Ты не видишь выгоды в том,  чтобы  располагать  деловым  партнером,
неизменно готовым принять и пристроить  все,  что  бы  вы  ни  привезли?
Который к тому же вам даст наилучшую цену, будь ваш груз велик или  мал?
Имея на берегу такого партнера, вам не придется заботиться о том,  чтобы
все непременно продать за  день-два.  Береговой  партнер  всегда  сумеет
придержать ваш товар в одном из  своих  лабазов  и  пустить  в  продажу,
только когда хороший спрос на него будет означать  достойную  цену.  Вот
тебе самый простой пример, капитан Кеннит. Допустим, ты  причаливаешь  в
некоем городе, имея в  трюме  сотню  бочонков  рома,  от  которого  тебе
хотелось бы избавиться как можно быстрей. Ты продаешь  его  скопом..,  и
цена немедленно падает. Тогда как береговой  партнер  мог  бы  поставить
бочонки в свой погреб - и  продавать  не  спеша,  по  несколько  штучек,
набивая цену елико возможно. Он, кстати, смог бы продавать твой  ром  не
обязательно  в  одном  Делипае.  Ни  в  коем  случае!  Найдись   в   его
распоряжении небольшой кораблик, он снабдил бы ромом  жителей  окрестных
островов и поселений, создавая таким образом рынок. А раз или два в  год
этот кораблик мог бы наведываться даже в Удачный либо в саму Джамелию  -
и там предлагать лучшее из добытого тобой торговцам, способным  выложить
за настоящую вещь настоящие деньги!
   У Соркора вид стал заинтересованный. Слишком заинтересованный. Кеннит
подавил желание толкнуть его ногой. "Нет, не стоит. Подскочит еще". И он
откинулся на спинку кресла, делая вид, что ему  очень  хорошо  в  нем  и
покойно.
   - Пример, - сказал он, - в самом деле  очень  доходчивый  и  простой,
синкур Фалден. - Вот только единственными в своем роде твои  предложения
не назовешь.
   Фалден кивнул, ничуть не смутившись.
   - Примерно так говорят обо всех великих идеях. Единственное  в  своем
роде начинается там и тогда, когда с  обеих  сторон  сходятся  люди,  не
только желающие, но и способные воплотить эти идеи. - Он помолчал,  явно
взвешивая  про  себя  следующие  слова.  -   В   Делипае,   знаешь   ли,
поговаривают, будто у тебя есть далеко идущие  планы...  Тоже,  осмелюсь
добавить,  весьма  далекие  от  оригинальности.  Говорят,   ты   намерен
возвыситься и стать нашим владыкой.  Иные  люди  даже  произносят  слово
"король".., и улыбаются в бороды. Я не принадлежу к их  числу.  Если  ты
заметил, я в разговоре с тобой даже не упоминал ни о каких королях.  Но,
если мы  все  постараемся,  некто  поистине  может  достичь  могущества,
богатства и власти. Королевский титул может сопутствовать этому, а может
и не сопутствовать. Зачем зря народ баламутить? Да и кажется мне, что не
к пустому титулу ты стремишься, а к тому, что в действительности за  ним
кроется.
   Перекупщик умолк: он сказал все. Соркор не знал, на кого  смотреть  -
на Фалдена или на своего капитана. Бедняга потел и таращил  глаза.  Одно
дело - слушать, как твой кэп рассуждает о  власти.  И  совсем  другое  -
когда  уважаемый  в  Делипае  купец  принимает  его  слова  очень   даже
всерьез...
   Кеннит слегка облизнул губы. Покосился вниз, на ухмыляющийся  амулет.
Нахальная маленькая рожица подмигнула ему, а потом  крепко  сжала  губы,
словно и его призывая к молчанию. Кеннит  едва  смог  оторвать  от  него
взгляд. Он сел очень прямо, стер с лица всякое выражение и поднял  глаза
на Фалдена.
   - То, что ты предлагаешь, - проговорил он, - выходит далеко за  рамки
простого совместного ведения дел. Ты  тут  все  время  употреблял  слово
"партнер"... Так вот, дорогой синкур Фалден, у нас с  моим  старпомом  к
этому слову свое особое отношение. До сих пор  мы  так  называли  только
друг друга, и более никого. Нам очень хорошо  известен  глубинный  смысл
слова "партнер"...  Деньгами  такого  не  купишь!  -  оставалось  только
надеяться, что  Соркор  поймет  и  оценит  подобный  намек  на  обоюдную
верность. Фалден выглядел отчасти встревоженным. Кеннит улыбнулся ему. -
Тем не менее мы по-прежнему слушаем.
   И снова откинулся на неудобную спинку.
   Купец оценивающе посмотрел на того и другого...
   - Я же вижу, господа мои, чем вы сейчас заняты.  Вы  накапливаете  не
только богатство, но и влияние.  Измеряемое  верными  людьми  и  мощными
кораблями... Но то, что предлагаю вам я, тоже  приобретается  не  так-то
легко. То,  что  как  следует  утверждается  только  временем.  -  И  он
помолчал, придавая весу своим словам. Потом сказал:
   - Респектабельность!
   Соркор бросил на Кеннита  озадаченный  взгляд.  Кеннит  ответил  едва
заметным жестом, означавшим: "Замри и не двигайся!"
   - Респектабельность? - Кеннит придал своему тону оттенок насмешки.
   Фалден сглотнул.., и без оглядки устремился вперед
   - Чтобы заполучить то, чего ты хочешь, господин мой, ты должен будешь
дать людям некоторые гарантии. Ну а ничто так не упрочивает положение  в
обществе,  как  именно  респектабельность.  А  ты,  если  мне  опять  же
позволено будет заметить, особо ничем со здешними местами не  связан.  У
тебя здесь ни дома, ни земель, ни жены, ни прочей родни. То бишь никаких
кровных уз с теми, на ком держится этот город. Когда-то, может, это и не
было важно. Что  мы  все  тогда  собой  представляли?  Сборище  отбросов
общества. Беглые рабы, мелкие преступники, скрывающиеся  от  правосудия,
должники, смутьяны и проходимцы... - Он дождался, пока оба пирата нехотя
кивнули. - Но,  капитан  Кеннит  и  синкур  Соркор,  так  обстояло  дело
поколение-два тому назад. - Его голос начал подрагивать от  возбуждения.
- И я твердо верю, господа мои, что вы ясно видите все то, что вижу и я.
Времена меняются - и мы меняемся с ними. Лично я здесь уже лет двадцать.
Моя жена - та вообще здесь родилась. Не говоря уж о моих детях.  И  если
вольницу  грязных  хибар,  царящую  здесь  сегодня,  предстоит   сменить
достойному обществу, то именно мы  с  вами  должны  стать  краеугольными
камнями в его основании. Мы - и другие подобные нам, и те, кто  вошел  в
наши семьи.
   Если хозяин дома подал кому-то какой-то  сигнал,  то  Кеннит  его  не
заметил. Но вряд ли по чистому совпадению именно в этот момент в комнату
вошла синкура Фалден и с ней две молодые  женщины.  На  столе  появились
фрукты, хлеб, сыр, копченое  мясо.  У  обеих  девушек  были  черты  лица
Фалдена - в женском их варианте. "Дочери, - сообразил Кеннит.  -  Ставка
Фалдена в нашей будущей сделке, как он ее видит. А для нас с Соркором  -
пропуск  в  эту  самую  респектабельность.  Да  уж..,  это   небось   не
делипайские потаскухи..."
   Взглянуть на Кеннита не  отважилась  ни  та,  ни  другая.  Лишь  одна
осмелилась застенчиво улыбнуться Соркору и бросить быстрый взгляд из-под
опущенных ресниц. "Чего доброго, даже и девственницы, - подумал  Кеннит.
- Небось без присмотра бдительной маменьки на улицу-то не  высовывались.
И собой недурны..."
   Дарийская кровь давала себя знать в  нежной,  очень  светлой  коже  и
медовом цвете волос. Глаза, однако, у девушек были карие, миндалевидные.
И обе -  пухленькие,  как  спелые  яблочки,  обнаженные  руки  -  белые,
круглые. Они раскладывали еду и разливали напитки, готовя стол для троих
мужчин и своей матери.
   Соркор сперва уставился в свою тарелку, но закусил при этом губу, что
говорило о напряженной работе ума. Потом он вскинул глаза  и  откровенно
уставился на одну из сестричек, и та тут же залилась ярким румянцем. Она
не посмела взглянуть на него, но  и  отворачиваться  не  стала.  Младшей
дочери Фалдена было лет пятнадцать, старшей - не больше семнадцати. "Вот
так, - сказал себе Кеннит, - мужчина и переносится  в  дивный  мир,  где
царят ласковые спокойные женщины,  всегда  готовые  предугадать  желания
мужа. Мир, о котором грезит множество мужчин. Из  их  числа,  похоже,  и
Соркор. Ибо какова  самая  недостижимая  мечта  заскорузлого,  покрытого
шрамами и татуировками морского разбойника? Конечно же - любящие объятия
нежной  белокурой  девственницы.  А  чего  человек  хочет  всего  более?
Конечно, самого недостижимого..."
   Фалден притворился, будто вовсе не замечает, как пялится на его  дочь
матерый пират.
   - Как вовремя подоспела еда, - воскликнул он радостно. - Давайте  же,
друзья, ненадолго отвлечемся от важных дел и слегка  подкрепимся.  Прошу
вас, господа мои, насладитесь гостеприимством  моего  дома.  С  синкурой
Фалден вы, как я понял, уже познакомились. А это мои дочери - Алиссум  и
Лилия.
   Девушки по очереди поклонились. И заняли места между матерью и отцом.
   "Эти две, - размышлял тем временем Кеннит, - всего лишь самое  первое
предложение, которое делает нам Делипай.  И  совершенно  не  обязательно
самое лучшее. А в том, что  касается  респектабельности,  Делипай  может
вовсе оказаться ни при чем. Есть на островах и другие пиратские  города.
И купцы побогаче Фалдена. То  есть  никакой  нужды  спешить  с  выбором.
Совсем никакой".
   Солнце успело проделать немалый путь по небу,  прежде  чем  Кеннит  с
Соркором покинули дом синкура Фалдена.  Кеннит  выгодно  пристроил  весь
свой   груз,   умудрившись   при   этом   воздержаться   от   каких-либо
долговременных обязательств, в том числе и от постоянного сотрудничества
с Фалденом. Как только жена и  дочери  купца  покинули  комнату,  Кеннит
заявил без обиняков, что деловое  партнерство  с  Фалденом,  несомненно,
представляет собой очень выигрышный вариант. Но вот так с  бухты-барахты
вдаваться в иные аспекты  партнерства  значило,  по  его  мнению,  явить
прискорбное  равнодушие.  И  Кеннит   заставил   его   удовольствоваться
обещанием, что ему будет позволено первым прицениваться  ко  всему,  что
привезет "Мариетта". Фалден  был  торгашом  до  мозга  костей  и  понял,
конечно, что предложение было вовсе не выдающееся. Но, будучи  человеком
житейски умудренным, понял он и то, что с наскока от его  гостей  ничего
больше не добьешься. А потому натянуто улыбнулся - и предложение принял.
   - Я прямо-таки видел, как у него в глазах цифры крутились, -  идя  по
улице, сказал Кеннит Соркору. - Уже подсчитывал,  сколько  придется  нам
переплатить за последующие три привоза,  чтобы  мы  наконец  поверили  в
серьезность его намерений!
   - Та младшенькая... - задумчиво проговорил Соркор. - Это была Алиссум
или Лилия?
   - Какая тебе разница, - заметил Кеннит бессердечно.  -  Уверен,  если
тебе не понравится ее имя, Фалден с радостью  позволит  тебе  переменить
его... Вот, держи! - И капитан протянул  Соркору  счетные  палочки,  так
легко получен