авшись в Удачном, я совсем не желала бы стать свидетельницей его предсмертных судорог. Не говоря уже о собственной смерти, когда мне только-только выпало прикоснуться к его чудесам...
     - Ну и что, по-твоему, нам следует сделать? - спросил Рэйн.
     - Опередить их. Взять в заложники сатрапа и его Подруг... да-да, Подруг, и таким образом обеспечить нам безопасность. Покуда сатрап жив, он будет козырной картой для вас. Мертвый - станет искрой, из которой тотчас возгорится война. И еще надо учесть, что не все джамелийские вельможи непременно окажутся на его стороне. Нужно будет как-то подать весть в столицу и сообщить верным защитникам сатрапии о том, что здесь происходит. Если вы пообещаете им вернуть Касго живым и здоровым, они приложат все усилия, чтобы вам помочь. Да, будет война с Калсидой... но у нас с ней всегда более война, нежели мир. Воспользуйтесь же тем временем, которое я вам подарила этим предупреждением, и постарайтесь обезопасить город как только возможно! Соберите припасы, спрячьте семьи и детей... И непременно сообщите жителям верховий реки!
     Рэйн не верил собственным ушам:
     - Но ты же сама сказала, что они, скорее всего, выступят нынче же ночью. Откуда же взять время на такие обширные приготовления?
     - Покамест ты теряешь это самое время, отплясывая здесь со мной, - заметила она ядовито. - Немедля сообщи всем, кому необходимо! Я и так сильно подозреваю, что сегодня на городских улицах будет весьма неспокойно... Наверняка будут драки, поджоги и всякие бесчинства. Они обязательно распространятся и на корабли в гавани. Вот тут-то кто-нибудь - может, случайно, а может, и не случайно - даст повод калсидийцам напасть. Чего доброго, им просто передадут весть об убийстве сатрапа... - Она твердо и пристально смотрела в его глаза, скрытые за вуалью. - Так что на рассвете Удачный уже будет гореть!
     Музыка тем временем уже завершалась. Рэйн и его партнерша замедлили движение и остановились, и было в этом нечто поистине пророческое. Он несколько мгновений постоял молча, по-прежнему держа ее руку в своей. Потом отступил, отвешивая поклон.
     - Кое-кто уже собирается снаружи, в саду, - сообщил он ей. - Пойдем присоединимся.
     И жестом указал в сторону дверей.
     В тот же миг что-то ощутимо кольнуло его в сердце, и он оглянулся... Малта! Она уходила прочь. Под руку с Сервином Треллом. Рэйн понял, что просто не может вот так исчезнуть посреди бала, не сказав ей ни слова. Он вновь обернулся к Подруге Серилле:
     - Там, сразу за дверью, начинается тропинка. Она ведет в восточную сторону. Идти недалеко, там повсюду фонарики зажжены... Не затруднит ли тебя одной пройти туда? Я присоединюсь, как только смогу...
     Ее взгляд недвусмысленно сказал ему, что он сморозил непростительную грубость. Вслух же она произнесла:
     - Несомненно, со мной все будет в порядке. Надеюсь, ты задержишься ненадолго?
     - Я тоже очень надеюсь, - заверил он ее. И не стал дожидаться, чтобы посмотреть, как она воспримет столь туманный ответ. Рэйн торопливо поклонился еще раз и покинул ее у дверей.
     Музыканты уже начинали снова играть, но он успел быстрым шагом пересечь Зал, уворачиваясь от пар, выплывающих на середину. Он без труда нашел Малту, сидевшую в одиночестве. Когда он встал перед ней, она вскинула глаза, и надежда в ее взгляде смешалась с отчетливым страхом.
     - Рэйн... - начала было она, но он перебил, не дожидаясь извинений:
     - Малта, мне нужно немедленно уйти. Это очень важно. И быть может, я сегодня вечером вернуться уже не смогу. Пойми меня, пожалуйста...
     - Ты не вер... но почему? Куда ты идешь? Что такого важного произошло?..
     - Я не могу ни о чем рассказать тебе. Просто поверь, прошу тебя. - Он перевел дух. - И пожалуйста, отправляйся домой как можно скорее. Ты сделаешь это ради меня?
     - Домой?.. Вот так бросить бал моего представления и уехать домой, пока ты будешь "чем-то важным" заниматься?.. Рэйн, но это же невозможно!.. А как же совместная трапеза? А приношения родства?.. И... Рэйн, но мы же всего один раз с тобой танцевали!.. Как ты можешь так со мной поступать?.. Я всю жизнь ждала этого дня, и вот он наступил, а ты говоришь, чтобы я быстренько отправлялась домой, потому что у тебя более важные дела есть!..
     - Малта, пойми же!.. Это не мой выбор. Рок не интересуется нашими пожеланиями... А теперь... я должен идти. Прости меня, но я должен.
     Ему так хотелось все рассказать ей... Нет, не то чтобы он ей не доверял. Что его беспокоило, так это близкая связь ее семейства с Давадом Рестаром. Если Давад - предатель, то пускай он и дальше думает, что его заговор никем не раскрыт. Малта же не сможет нечаянно выдать того, о чем сама знать не будет...
     А она опять подняла глаза, и он увидел в них искры темного пламени.
     - Что ж, - сказала она, - я, кажется, догадываюсь, что тебе важнее меня. Желаю тебе удачи и удовольствия... - И отвела взгляд. - Доброй ночи, Рэйн Хупрус.
     Итак, она отмахивалась от него, как если бы он был непослушным слугой... Он весьма сомневался, что она прислушается к его совету ехать домой. Он стоял перед ней, жестоко страдая и не ведая, как же поступить...
     - Прошу прощения!
     Его толкнули. Причем толкнули намеренно. Рэйн оглянулся. На него зло смотрел Сервин Трелл. Он держал в руках два бокала вина. На какой-то момент Рэйн едва совладал с собой... Но потом нечто, очень напоминающее отчаяние, стиснуло его сердце. Не было времени. Не было времени задерживаться здесь и продолжать ссору. Если он промедлит, быть может, к утру ссориться окажется уже не с кем. Все будут мертвы...
     Он повернулся и молча покинул их, и самое скверное было в том, что он знал - какие бы усилия он ни предпринял, все равно могло получиться так, что к утру все будут мертвы. Поэтому он и не стал оборачиваться. Если бы оказалось, что Малта потрясенно глядит ему вслед, он не смог бы с собой справиться и вернулся бы к ней. А если бы она, наоборот, жеманно хихикала с Треллом, ему опять же ничего другого не оставалось, как вернуться и прикончить мальчишку прямо на месте. Ни на то, ни на другое у него не было времени. "Вечно у меня нет времени на то, чтобы жить своей собственной жизнью..."
     Он вышел из Зала торговцев и углубился в разорванную светом факелов темноту снаружи.

***

     Малта еще трижды танцевала с Сервином. Он по-прежнему упивался свалившимся счастьем и не замечал, что она едва попадает с ним в такт и больше висит на его руке, чем двигается сама. А ей, после естественной грации танца с Рэйном, неуклюжее топтание с Сервином казалось утомительной работой. Она никак не могла приспособиться ни к его шагу, ни к музыке. Комплименты же, которыми он по-прежнему ее осыпал, лишь раздражали ее. Ей тошно было смотреть в его ужасно серьезное лицо мальчика, притворяющегося взрослым. Бал утратил для нее всю живость и красоту. Ушел Рэйн - и великолепное собрание ни дать ни взять потускнело. Пары, кружившиеся по Залу, более не казались ей бесчисленными, да и говор и смех точно притихли...
     Со дна души снова поднималось безысходное отчаяние, грозившее ее поглотить. С трудом вспоминалось, что еще сегодня, очень недавно, она чувствовала себя такой счастливой, да и то эта память казалась вылинявшей и неверной... Когда музыка наконец отзвучала, Малта испытала немалое облегчение, заметив неподалеку мать. Кефрия незаметно делала дочери знаки, подзывая к себе.
     - Меня мама зовет, - сказала она Сервину. - Боюсь, мне надо идти.
     Юный Трелл послушно отступил, задержав, однако, обе ее руки в своих:
     - Что же, я отпускаю тебя, но лишь потому, что необходимость повелевает. И, смею надеяться, лишь на краткое время!
     И он с величайшей серьезностью поклонился ей.
     - Благодарю, Сервин Трелл, - ответствовала она согласно этикету. Потом повернулась и оставила его.
     Подойдя к матери, она заметила озабоченность у той на лице. Эта озабоченность не улетучилась даже тогда, когда Кефрия заставила себя улыбнуться и поинтересовалась:
     - Ну как, деточка? Веселишься?
     "Ну и как прикажете на это отвечать?.." Малта ответила со всей прямотой:
     - Честно говоря, я ждала не такого...
     - Бал представления всегда проходит не так, как ты ждешь, - ответила Кефрия и потянулась взять ее за руку:
     - Очень не хотелось бы тебя огорчать, но, боюсь, скоро нам придется уехать домой...
     - Уехать? - переспросила Малта в смятении. - Но как же так? Скоро совместная трапеза... И потом, приношения...
     - Тихо, - прервала Кефрия ее возражения. - Малта... оглядись кругом и скажи мне, что ты видишь!
     Малта торопливо завертела головой... Потом присмотрелась внимательнее. И наконец спросила очень негромко:
     - А куда подевались все торговцы из Дождевых Чащоб?..
     - Не знаю. И куда ушла часть торговцев Удачного - тоже не знаю. Они никак не объяснили свой уход и даже не попрощались. Мы с бабушкой всерьез опасаемся, уж не грозит ли нам всем какая беда!.. Я сейчас выглянула наружу подышать воздухом, и мне показалось, будто я почуяла запах дыма... Калсидийцы заперли гавань, и в городе от этого напряженно и неспокойно... Не приключилось бы сегодня ночью какого-нибудь мятежа или погрома! - Говоря так, Кефрия тоже обводила глазами помещение Зала, причем все это со спокойной улыбкой, как если бы они с дочерью обсуждали подробности бала. - Поэтому мы и решили, что дома нам будет гораздо спокойнее...
     - Но... - начала было Малта, но не договорила. Надежды все равно не было никакой. Сегодняшний вечер непоправимо утратил для нее всю свою прелесть. Остаться - значило бы просто продлить агонию погибшей мечты. - Что ж, тебе лучше знать, - немногословно согласилась она. - Я только с Дейлой хотела бы попрощаться...
     - Ее, по-моему, мать уже домой увезла. И я заметила, как торговец Трелл только что о чем-то разговаривал с сыном... Да, Сервина тоже нигде не видать. Они, безусловно, поймут...
     - Вот бы еще и я хоть что-нибудь понимала, - хмуро ответила Малта.
     Мать покачала головой:
     - Мне так жаль тебя, Малта... Грустно, что тебе довелось взрослеть в такие непростые времена. Так и кажется, что жизнь обманом отнимает у тебя все то, чем, как мы надеялись, ты могла бы заниматься сейчас. Увы, я ничего не могу поделать, чтобы изменить происходящее...
     - Мне это чувство тоже знакомо, - проговорила Малта, отвечая больше своим мыслям, чем матери. - Иногда я чувствую себя совершенно беспомощной. Как гадко, когда кругом столько зла, а ты ничего сделать не можешь... А иногда мне, наоборот, кажется, что сделать-то можно, только у меня смелости не хватает попробовать!
     Кефрия искренне улыбнулась ей.
     - Вот уж что-что, а трусость я всего менее склонна называть в числе твоих качеств, - с теплотой в голосе проговорила она.
     - А как же мы домой попадем? - спросила вдруг Малта. - Наемный экипаж приедет за нами еще через несколько часов...
     - Бабушка как раз разговаривает с Давадом Рестаром. Она собирается попросить его, чтобы он отвез нас домой. Это не займет много времени, и его карета вернется сюда задолго до официального окончания бала.
     Роника Вестрит в самом деле подоспела к ним, явно торопясь:
     - Давад очень огорчился, что мы уезжаем, но согласился на время одолжить нам карету... - Тут она нахмурилась. - Он, правда, поставил условие. Требует, чтобы Малта, прежде чем уехать, подошла и распрощалась с сатрапом. Я ему сказала, что, по-моему, негоже ей так лезть вперед других, но он все равно настаивает... А спорить с ним нам, как мне кажется, некогда. Чем скорее мы окажемся дома, тем в большей безопасности будем... Так, а куда Сельден еще задевался?..
     - Он только что был с мальчишками Доу... Сейчас разыщу. - Голос Кефрии звучал устало и очень тревожно. - Малта, ты не возражаешь?.. С тобой останется бабушка, так что бояться нечего...
     Малта вдруг задалась вопросом: интересно, о сколь многом они догадались, наблюдая за ее той первой встречей с сатрапом?..
     - Да не боюсь я ничего, - буркнула она. - Встретимся снаружи?
     - Наверное, так будет лучше... Пойду Сельдена искать!
     Они с бабушкой пошли через Зал.
     - Надо будет, я думаю, дней через десять пригласить кое-кого на чай, - вдруг сказала Роника Вестрит. - В этом году представляли не так много девушек... Как по-твоему, пригласим их всех?
     Малта даже моргнула от удивления:
     - Пригласим? На чай?.. К нам домой?..
     - Думаю, все можно будет устроить в саду. Как-нибудь уж приведем его в надлежащий порядок. Тем более скоро поспеют ягоды, можно будет напечь пирожных и подать их на стол... Кстати, в мои времена каждому такому приему сопутствовал определенный цвет! - Бабушка улыбнулась давнему воспоминанию. - Моя мать однажды устроила чай в мою честь, и все было либо фиалковым, либо лавандовым. Мы ели крохотные засахаренные фиалки и еще пирожные, подкрашенные черничным соком, а чай был сдобрен лавандой... Вкус, признаться, мне показался ужасным, но какова идея! Так что я и не возражала...
     И бабушка негромко рассмеялась.
     Малта поняла: Роника пыталась утешить ее. Она сделала над собой усилие и поддержала игру.
     - Наша лаванда в этом году так обильно цветет, - сказала она. - А если мы изобразим, что нарочно стараемся подражать старине, то никто и не заметит, что мы пользуемся старыми кружевными скатертями и салфетками. И что сервизы у нас тоже старые...
     - Ох, Малта, как же несправедливо с тобой обходится жизнь... - вырвалось у бабушки. Но она тут же спохватилась:
     - Ну-ка, выше голову... улыбайся! Давад идет!
     Он вправду надвигался на них, похожий на откормленного гусака на птичьем дворе.
     - Ах, какая трагедия! Ну просто трагедия, так поспешно увозить домой нашу маленькую красавицу!.. Ну неужели у нее вправду так сильно головка болит?..
     - Невыносимо, - подтвердила Малта, мгновенно сообразив, в чем состояла бабушкина хитрость. - Ты знаешь, я не привыкла бодрствовать в столь поздний час, - добавила она мило. - Я уже сказала бабушке, что хотела бы лишь пожелать тебе спокойной ночи и поблагодарить за то, что ты так любезно предоставил нам карету... Бабушка, поедем домой?
     - Бедненькая ты моя маленькая конфетка! Но неужели же ты не пожелаешь нашему государю приятно повеселиться? Я сообщил ему, что ты уезжаешь. Я с удовольствием провожу тебя, чтобы ты могла с ним попрощаться!
     "Судьба!" - подумала Малта, понимая, что вежливо отвертеться сделалось невозможно.
     - Что ж... наверное, я смогу попрощаться, - произнесла она слабым голосом. Взяла Давада под руку - и он потащил ее через Зал к возвышению для почетных гостей. Роника Вестрит торопилась следом за ними.
     - Вот она, государь сатрап! - торжественно объявил Давад, не дав Малте даже перевести дух. И подавно не заметив, что вмешался в разговор сатрапа с торговцем Доу.
     Государь обратил на Малту томный, утомленный взгляд.
     - Вижу, - медленно проговорил он, небрежно окидывая ее взглядом. - Какая жалость, что тебе приходится так рано оставлять нас. Мы едва успели обменяться словечком-другим, а тема была так многообещающа...
     Малта никак не могла придумать, что бы такое сказать. Лишь опустилась в глубочайшем реверансе, причем в тот самый момент, когда сатрап соблаговолил заметить ее. Давад ухватил ее под руку и буквально поставил на ноги. Это выставило ее неуклюжей; она ощутила, как кровь бросилась ей в лицо.
     - Ну? Пожелаешь ему спокойной ночи? - принялся подсказывать он так, словно она была умственно отсталым ребенком.
     - Желаю тебе приятно провести вечер, государь сатрап, - сказала Малта. - Благодарю за то, что почтил меня танцем. - Вот они и выговорились, правильные, положенные слова. И все же Малта не смогла совсем наступить на горло надежде, вернее, не успела. - И молю тебя, государь, скорее привести в исполнение свои слова о посылке кораблей на помощь отцу...
     - Боюсь, не получится, моя прелестная крошка, - ответил сатрап. - Торговец Доу вот говорит, будто в гавани как раз сейчас происходит какое-то беспокойство... Так что придется моим сторожевикам задержаться здесь, покуда все не успокоится!
     Малта еще не успела решить, ждет или не ждет он ответа на эти слова, а он уже повернулся к Даваду:
     - Не вызовешь ли ты свою карету, торговец Рестар? Торговец Доу сказал, что ради моей безопасности мне следовало бы пораньше покинуть этот бал. Жаль, конечно, что я не смогу присутствовать на вашем необыкновенном празднике до конца, но, по всей видимости, не я один нынче предпочел безопасность веселью...
     И он ленивым жестом обвел внутренность Зала. Малта невольно проследила его движение... Толпа изрядно-таки поредела, а многие из оставшихся бросили танцевать и, собравшись отдельными группками, взволнованно переговаривались. Лишь несколько юных пар продолжало кружиться, счастливо не замечая происходящего...
     Даваду стало неловко:
     - Прошу всемилостивейше простить меня, государь, но я уже пообещал семье торговцев Вестритов, что моя карета сейчас отвезет их домой... Обещаю, она сразу вернется!
     Сатрап поднялся на ноги и потянулся, как кот.
     - Ей не придется ездить туда-сюда, торговец Рестар. Опять же, не могу допустить мысли, будто ты собирался отправить этих женщин одних, без надлежащего сопровождения! Так вот, я сам провожу их до дома и прослежу, чтобы по дороге с ними ничего не случилось. А заодно и мы с юной Малтой, возможно, сумеем продолжить наш прерванный разговор...
     И он лениво улыбнулся ей сверху вниз.
     Бабушка шагнула вперед, решительно прошуршав платьем. И присела в реверансе, безмолвно требуя, чтобы сатрап обратил на нее внимание. Время длилось, и пришлось ему раздраженно кивнуть:
     - Да, сударыня...
     Роника выпрямилась.
     - Государь сатрап, я - Роника Вестрит, бабушка Малты. Естественно, мы почли бы за счастье твой визит к нам, но, увы, наш дом столь скромен и беден... Боюсь, сегодня мы не смогли бы тебя принять должным образом и оказать те почести, к которым ты, без сомнения, привык. В дальнейшем мы, конечно...
     - Милая сударыня, но зачем же вообще путешествовать, как не затем, чтобы приобщаться к незнакомому и непривычному? Уверен, мне очень понравится у вас в доме. Давад, ты ведь проследишь за тем, чтобы туда были сразу присланы мои личные слуги?.. Равно как и мои чемоданы и сундуки...
     Судя по тону, это была не просьба, а самый настоящий приказ. Давад немедля принялся уступчиво кланяться.
     - Несомненно, государь, несомненно. И...
     - Твоя карета, должно быть, уже подъехала, - перебил сатрап. - Поедем же без промедления. Торговец Доу, принеси накидку Подруги Кикки и мой плащ!
     Давад Рестар предпринял последнюю храбрую попытку спасти положение:
     - Но, государь сатрап, боюсь, всем нам будет очень тесно в карете...
     - Ничуть, особенно если ты поедешь снаружи, вместе с кучером. А кроме того, Подруга Серилла куда-то исчезла... ну и пусть пеняет на себя. Не хочет служить мне как полагается - и нечего потом жаловаться на последствия... Едем же!
     Сказав так, он поднялся со своего кресла на возвышении, спустился вниз и решительно направился прямо к выходной двери. Давад припустил следом, точно листок, попавший в кильватерную струю корабля. Малта переглянулась с бабушкой, и обе они, хочешь не хочешь, двинулись туда же.
     - Ну и что же нам теперь делать? - обеспокоенно шепнула Малта.
     - Мы будем вежливы и учтивы, - заверила бабушка. И, нехорошо понизив голос, добавила:
     - Но не более того!
     Снаружи царила ночная прохлада, очень приятная, если не считать далекого запаха дыма, приносимого бризом. Со стороны Зала Торговцев не было обширного вида на сам город, поэтому сколько-нибудь определенно сказать, в какой стороне происходил пожар, не представлялось возможным. У Малты, правда, от одного запаха по спине побежали мурашки. Им быстро принесли плащи и накидки, а тут появилась и карета, и сатрап, не обращая внимания на собственную Подругу, подал руку Малте, помогая ей вперед всех забраться внутрь. Сам он сразу последовал за ней и опустился на просторное сиденье