И, говоря так, повернула крюк еще на пол-оборота.
     На некоторое время вся палуба замерла. Лавой перевел вопрошающий взор на Брэшена. Капитан пожал плечами:
     - Валяй дальше...
     И принялся застегивать рубашку, всем видом показывая, что ему нет никакого дела до происходящего. Отвернулся от Арту и стал смотреть вперед, прикидывая, какая сегодня будет погода.
     Арту подвывал, как получивший трепку паршивый пес, и силился отбиваться. Альтия знай тащила его все ближе к поручням, гадая про себя, решится ли в самом деле выкинуть его за борт. В это время весьма кстати на палубе возник Лоп. Он держал в руках два ведра; распространившаяся вонь тотчас дала понять, что именно в них находилось.
     - Я нашел плохое мясо, я нашел!.. - прокричал Лоп и кинулся мимо Альтии к фальшборту. - Там бочку раздавило, и все вниз утекло! Но мы вычистим и подотрем, точно, Арту, подотрем ведь?
     И олух-матрос радостно опорожнил первое ведро за борт. Когда он поднимал второе ведро, из-под воды навстречу высунулась голова морского змея.
     Она мгновенно проглотила тухлятину, плававшую на поверхности, а Лоп с отчаянным воплем шарахнулся прочь.
     - Змей! Змей!.. - взревел Совершенный, добавив свой бас к внезапно начавшейся всеобщей неразберихе.
     Альтия выпустила грузчицкий крюк, и Арту на четвереньках кинулся как можно дальше от борта. Рукоятка крюка прыгала и стучала по палубе. Бесконечное мгновение Альтия и змей смотрели друг на дружку, глаза в глаза... Чешуи змея были зелеными, цвета молодой листвы, а громадные глаза - желтыми, как одуванчики. Каждая чешуйка перекрывала две соседние, создавая точно выверенный узор, которым хотелось любоваться до бесконечности. Самые крупные чешуи, покрывавшие спину чудовища, были больше человеческой ладони, а те, что окружали глаза, были, наоборот, мельче пшеничных зернышек. Альтию поневоле поразила красота громадного существа... Но потом оно распахнуло пасть, запросто способную вместить взрослого человека, и Альтия заглянула в ярко-алую бездну, обрамленную рядами очень острых зубов. Голова змея заходила вперед-назад, он издал рев, в котором явственно слышалось вопрошание. Альтия стояла неподвижно, замерев в потрясенном недоумении. Змей вновь закрыл рот и уставился на нее.
     Краем глаза Альтия уловила движение позади... Кто-то бежал, держа в руках шлюпочный багор. В тот же миг раздался предупреждающий крик Брэшена:
     - Не злите его!.. Всем стоять!..
     Альтия мигом повернулась, бросаясь наперерез Хаффу, ибо это был именно он. Хафф размахивал длинным багром, выкрикивая:
     - А я не боюсь! Не боюсь!..
     Впрочем, лицо у него было белее муки, что плохо соответствовало словам. Альтия поймала его за руку и попыталась остановить.
     - Оставь его! Он просто есть хочет! Может, уйдет с миром! Хафф!.. Да оставь же его!..
     Он нетерпеливо оттолкнул ее прочь. Руки Альтии, только что разбитые о физиономию Арту, оказались не в состоянии его удержать. Она упала, в ужасе глядя, как он замахивается багром...
     - Нет!!! - взревел Брэшен. Слишком поздно: багор огрел животное прямо по рылу, отскочил, не причиняя вреда, от плотных чешуи, но потом угодил в ноздрю, и случаю было угодно, чтобы острый крюк багра проколол кожу и застрял.
     Альтия увидела, как змей откинул голову - причем Хафф продолжал держать багор мертвой хваткой безмозглой бойцовой собаки. В следующий миг всем показалось, будто змей сразу увеличился вдвое. Его шея раздулась, и ее, как и голову, окружил ореол напрягшихся ядовитых шипов. Чудовище снова взревело, и на сей раз его пасть исторгла тучу мелких брызг. Там, где брызги попали на палубу, дерево задымилось. Альтия услышала яростный и страдальческий крик Совершенного. Облако яда задело Альтию и показалось ей солнечным ожогом на коже. Хафф угодил в самую его середину. Он дико закричал, выпустил багор и свалился на палубу так, словно из него разом выдернули все кости. То ли сознание потерял, то ли вовсе с жизнью простился... Змей повернул голову боком, приглядываясь к распростертому телу. Потом начал раскрывать пасть...
     Альтия была ближе всех, только она одна могла еще успеть что-либо предпринять. Что-нибудь, скорее всего, глупое и бесполезное... но только не смотреть сложа руки, как змей будет пожирать человека! Она кинулась вперед и подхватила валявшийся на палубе багор. Рукоять была вся изъедена ядом чудовища. Альтия взяла багор наперевес и ударила, как тараном, пытаясь отбить голову змея от намеченной цели. Неизвестно откуда рядом возник Лоп, и в морду страшилищу полетело пустое ведерко. Тем же движением дурачок схватил Хаффа за лодыжки и поволок прочь.
     Это оставило Альтию один на один с чудищем. Она покрепче перехватила багор и уперлась, как только могла, ожидая, что деревянная рукоять вот-вот лопнет. Видимо, ей удалось причинить змею боль: громадная голова немного подалась прочь. И выдохнула новое облако яда, ошпарившее палубу "Совершенного". Корабль опять закричал. За спиной Альтии зазвучали еще голоса: Лавой кричал на матросов, посылая их на мачты ставить паруса, матросы орали один на другого, испуганно матерились...
     Но все заглушал изумленный и яростный рев Совершенного.
     - Я знаю тебя!.. - кричал он. - Я знаю тебя!..
     Янтарь пыталась о чем-то спросить, но о чем именно - Альтия не могла разобрать. Она все еще отчаянно налегала на свой багор. Древко уже подавалось у нее в руках, но другого оружия все равно взять было неоткуда...
     Она не сразу увидела, что к ней подоспел Брэшен, и заметила его присутствие только тогда, когда он с размаху треснул змея шлюпочным веслом. Жалкое оружие против подобного существа, но уж что под руку подвернулось... Змей шевельнулся, и багор выскочил у него из ноздри. Теперь чудовищу ничто не мешало, и оно тряхнуло гривастой головой, осыпав палубу дождем обжигающих брызг. Когда голова снова пошла вниз, прямо на них, Альтия ухватила свой багор, точно пику, и выставила его перед собой. Она думала всадить его змею в глаз, но промахнулась, потому что морской житель повернул морду к Брэшену, и вместо глаза багор ткнулся в цветное пятно чуть позади сочленения челюстей. К изумлению Альтии, острие багра погрузилось в плоть с той же легкостью, как будто она ударила им спелую дыню. Она налегла, всаживая его как можно глубже, и увидела, что под кожу погрузился весь крюк багра. Тогда она дернула на себя, словно подсекая рыбу.
     Явно испытывая мучительную боль, змей рванулся, далеко откидывая голову...
     - Назад!.. - крикнула Альтия Брэшену, хотя с таким же успехом могла бы и не кричать. Он уже пригнулся, стремительно откатываясь прочь. Альтия еще раз напоследок дернула засевший багор... Он разорвал что-то внутри, и по шее чудовища побежала горячая дымящаяся струя его собственного яда. Змей страшно завопил, извергая из пасти потоки яда и крови. Альтия, отброшенная его судорожным рывком, больно шлепнулась на палубу мягким местом и осталась сидеть, беспомощно взирая снизу вверх на беснующееся страшилище. Часть его яда падала в море, никому не причиняя вреда, но часть обрызгала палубу и борт "Совершенного". Корабль разразился криком, по его деревянному телу пробежала дрожь... Змей завалился навзничь и исчез под волнами. Брэшен уже выкрикивал команды, требуя ведерки, воду и швабры.
     - Мойте палубу! Живо!.. - распоряжался он, стоя на четвереньках. Все его лицо было докрасна обожжено ядом морского змея. Он качался взад и вперед, казалось, он пытался подняться и не мог... Альтия успела испугаться, уж не ослеп ли он.
     Но в это время со стороны бака долетел новый вопль, от которого у нее буквально кровь в жилах застыла.
     - Я узнал тебя!.. - ревел Совершенный. - И ты меня узнал!.. И через твои яды я сам узнал себя!.. - Ветер подхватил и далеко разнес его дикий хохот. - Кровь - это память!.. Память!..

***

     Насколько, оказывается, привычный мир может измениться всего за одну ночь...
     Если встать ногами на стул и выглянуть в окно бывшей спальни Альтии, то поверх макушек деревьев можно было частью рассмотреть Удачный и гавань. Так вот, сегодня, сколько ни смотрела в окно Роника Вестрит, она видела только лишь дым и ничего, кроме дыма.
     Удачный горел...
     Поспешно спустившись со стула, она принялась сгребать белье с постели Альтии. Хоть узлы можно будет сделать - ведь им предстояло бежать.
     Роника слишком хорошо запомнила долгий путь домой в темноте... Малта кое-как шла, шатаясь между ними, словно подбитый теленок. Сельден спустя время вышел из ступора и ударился в рев. Он ныл и ныл без конца, просился "на ручки". Понятное дело, ни у бабки, ни у матери не было сил еще и на это. Роника просто держала его за руку и силой тащила вперед, другой рукой обнимая Малту за пояс. Кефрия же закинула руку Малты себе на плечи и так поддерживала дочь, по-прежнему неся у груди кисть с поломанными пальцами. Так они шагали целую вечность... Дважды мимо них проезжали всадники, но, невзирая на крики о помощи, лишь пришпоривали лошадей...
     Рассвет выдался поздним из-за плотных туч дыма, замедливших наступление дня. Дневной свет немилостиво обнажил их изорванную одежду и расцарапанную кожу. Кефрия где-то потеряла башмачки и шла босиком. Малта шаркала ногами в бесформенных остатках бальных туфелек, отнюдь не предназначенных для долгого пути по дороге. От рубашки Сельдена остались лохмотья, прилипшие к оцарапанной спине; выглядел он так, словно его протащила лошадь. Малта расшибла лоб, когда переворачивалась карета, теперь все лицо у нее было в жутких полосах запекшейся крови. Оба глаза, обведенные синяками, опухли и превратились в узкие щелки.
     Глядя на них, Роника вполне представляла себе, что и сама выглядит не лучше...
     Они почти не разговаривали. Кефрия лишь однажды заметила:
     - А про них-то я и позабыла... В смысле, про сатрапа с Подругой... - И обратилась к матери:
     - Ты не видела их?
     Роника медленно покачала головой.
     - Не знаю, что с ними сталось, - ответила она и едва не добавила: да и знать не хочу. Сейчас ее волновали только домашние. И судьба, ожидавшая их.
     Малта разлепила спекшиеся губы и сипло добавила:
     - Их увезли всадники... Они искали вторую Подругу, но увидели, что я - не она, и просто оставили меня там. Один из них сказал, что я и так почти мертвая...
     На том она замолчала, и до самого дома они больше не обращались друг к другу.
     Они протащились по неухоженной подъездной дорожке к особняку Вестритов... и все для того, чтобы уткнуться в дверь, запертую на засов. Вот тут Кефрия дала волю слезам. Она всхлипывала и беспомощно стукала здоровой рукой в дверь. Наконец появилась Рэйч и пустила их внутрь, и они увидели, что бывшая рабыня, идя к двери на стук, на всякий случай вооружилась поленом...
     Так или иначе, с того момента минуло уже почти целое утро. Все раны были промыты и перевязаны. Бывшие бальные наряды, превратившиеся в окровавленное тряпье, кучей свалили в прихожей. Внуки лежали по кроватям и спали, беспокойно ворочаясь. Роника и Кефрия с помощью Рэйч тоже кое-как сумели вымыться и переодеться. Пальцы Кефрии сильно опухли и доставляли ей немало мучений. Таким образом, собирать в неизбежную дорогу одежду и съестное на всех досталось Ронике с Рэйч. Роника не вполне представляла себе, что теперь происходит в Удачном, но, как бы то ни было, вчера поздно вечером вооруженные всадники вытащили из кареты сатрапа с Подругой - и были таковы, бросив всех остальных умирать. А город горел. Густой дым не давал никакой возможности рассмотреть гавань и понять, что же там делается. Но в любом случае Роника не собиралась ждать, пока кровавый хаос доберется до порога ее дома. У них еще оставались лошади: ее старая верховая кобыла и откормленный пони, которого держали для Сельдена. То есть много вещей с собой не возьмешь. "Да у нас, впрочем, ценного-то ничего почти не осталось..." - с горечью напомнила себе Роника. Уйти бы живыми - и на том, как говорится, спасибо. А остальное, глядишь, приложится. Она собиралась отправить свою семью в Инглби, небольшое имение, когда-то составлявшее часть ее приданого. Чтобы добраться туда, им потребуется самое меньшее два дня. Роника понятия не имела, что подумает о ней старая Тэтна, хранительница Инглби. Роника много лет уже не видела свою бывшую няньку. Оставалось внушить себе, что встреча будет приятной.
     Когда в дверь неожиданно принялись колошматить, Роника выронила из рук белье, и более всего ей захотелось удрать прочь без оглядки. Но куда убежишь?.. Она одна стояла между дверью (кто бы ни находился за ней) и своими детьми. Она увидела, как из кухни, сжимая ставшее неразлучным полено, высунулась Рэйч. Роника заглянула в кабинет покойного мужа. Капитан Вестрит был человеком не без причуд. В частности, он держал возле письменного стола острый, на крупную рыбу, гарпун. Так уж ему нравилось. Гарпун и сейчас там стоял. Роника взяла его, подошла к двери и требовательно спросила, держа гарпун наготове:
     - Кто там?
     - Это я, Рэйн Хупрус! - немедленно долетело оттуда. - Открой!
     Роника кивнула Рэйч - открывай, мол, - но гарпун опускать не поторопилась. Служанка отодвинула засов. Дверь отворилась, и Рэйн в ужасе отшатнулся - не от гарпуна в руках Роники, а от ее растерзанного вида.
     - Клянусь честью, я молился, чтобы слух оказался ложным!.. - вырвалось у него. - А Малта? Что с Малтой?!!
     Молодой уроженец Чащоб был по-прежнему одет в свой элегантный бальный наряд, но успел насквозь пропахнуть дымом и пылью. Видимо, побывал в самой гуще событий.
     - Жива, - ответила Роника односложно. - А Давад Рестар погиб. И кучер тоже погиб...
     Он едва ли услышал ее.
     - Клянусь, я не знал!.. Она же приехала в наемной карете... Мне сказали, вы все приехали в наемной карете... Я думал, в ней она и домой уедет... Скажи же, скажи мне, пожалуйста! Так она жива?
     Роника сделала несколько простых сопоставлений, и ей стало холодно.
     - Твои люди бросили ее умирать, - сказала она. - Вернее, они в лицо ей сказали, что она умирает. Так что сам можешь судить, в каком она состоянии. Всего хорошего, Рэйн Хупрус!
     И она снова кивнула Рэйч, которая стала закрывать дверь.
     Но Рэйн всем телом кинулся на дверь с другой стороны, и женщине оказалось не под силу остановить его. Дверь пошла назад, он ввалился в прихожую, чуть не упал, но выпрямился и повернулся к ним:
     - Прошу тебя, Роника! У нас не так много времени!.. Мы отогнали галеры от входа в гавань... Я пришел за Малтой... пришел всех вас забрать. Я могу вывезти вас отсюда на реку Дождевых Чащоб. Там вы будете в безопасности! Только надо поторопиться! "Кендри" скоро отплывает, с вами или без вас! Галеры в любой момент могут вернуться и снова перекрыть порт! Надо ехать прямо сейчас!..
     - Нет, - твердо ответила Роника. - Я думаю, мы сами как-нибудь о себе позаботимся, Рэйн Хупрус.
     Он не стал тратить время на бесплодные уговоры. Отвернулся от нее и заорал во всю силу легких:
     - Малта!!!
     А потом кинулся в коридор, что вел к спальням. Роника побежала было за ним, но едва сделала шаг и, ахнув, вынуждена была прислониться к стене. У нее закружилась голова. В решительный миг ее собралось предать собственное тело, как же так?.. Рэйч подхватила ее под руку, и вдвоем они устремились за Рэйном.
     Молодой житель Чащоб явно спятил с ума. Он выкрикивал имя Малты и мчался по коридору, распахивая каждую дверь. Он добрался до спальни Малты, как раз когда из своей комнаты вылетела перепуганная Кефрия. Рэйн заглянул к Малте, издал крик отчаяния и боли и исчез внутри.
     - Не смей прикасаться к ней! - завопила Кефрия и кинулась защищать дочь. Поздно: Рэйн снова вырос в дверях. Он нес на руках Малту, завернутую в одеяло. Лицо ее по цвету не отличалось от повязок, охвативших голову. Глаза были закрыты, голова вяло моталась у него на плече...
     - Я забираю ее! - с вызовом заявил Рэйн. - Остальным советую присоединиться. Очень советую, хотя силой принуждать не могу, так что сами решайте. А вот Малту, как хотите, здесь не оставлю!
     - Не имеешь права!.. - закричала Кефрия. - У вас что, теперь обычай такой - невест похищать?!
     Рэйн ответил неожиданным взрывом безумного смеха.
     - Во имя Са!.. А ведь ее сон оказался вещим... Да! Я ее забираю! И все права на это у меня есть! Помните? "Звонкое золото или живая кровь..." Вот я и требую ее себе! - Заявление не имело ничего общего со здравым смыслом, но Рэйна это, похоже, не особенно волновало. Он крепче прижал к себе Малту:
     - Она моя!
     - Ты не можешь!.. До дня очередной платы осталось...
     - Осталось совсем немного, и ничего вы, я уверен, не соберете. Вот я и забираю ее... пока она еще жива. Я не хочу увозить ее силой, но если вынудите меня - так и сделаю, не сомневайтесь! Поедемте со мной, умоляю вас! Не превращайте это в очередное испытание для нее!.. - И Рэйн повернулся к Кефрии:
     - Ты понадобишься ей. И Сельдену здесь не место. Представьте, если калсидийцы все-таки возьмут город?.. Неужели тебе хочется, чтобы у твоего сынишки появилась на лице рабская татуировка?..
     Кефрия в ужасе прижала руки ко рту и оглянулась на Ронику.
     - Мама?.. - невнятно пробормотала она сквозь пальцы.
     И Роника решила за всех.
     - Собирай малыша. - сказала она. - Никаких вещей. Просто уезжайте - и быстро!

***

     Потом она стояла на крыльце и смотрела, как они уезжают. Рэйн держал Малту перед собой на седле, закутанную, как кулек. Кефрия сидела на старой кобыле, а Сельден, забывший прежние страхи, - на толстом пони.
     - Мама, может, поедем?.. - в последний раз спросила Кефрия. - Кобыла свезет нас обеих... Тут ведь не особенно далеко!
     - Езжайте, езжайте, - тоже далеко не в первый раз ответила Роника. - Я остаюсь. Мне нужно остаться.
     - Но как же я тебя тут оставлю!.. - расплакалась Кефрия.
     - Ты должна. Это твой долг перед семьей. А теперь езжайте! Езжайте наконец!.. Рэйн, забери их отсюда, пока еще есть возможность!.. - И добавила сугубо про себя, так, что другие не слышали:
     - Если Удачному суждено окончить свои дни в дыму и крови, я буду свидетельницей тому. И еще я должна позаботиться о похоронах Давада Рестара...
     Рэйч стояла рядом с ней на крыльце. Они смотрели вслед своим домочадцам, пока те не скрылись из вида. Потом у Роники вырвался тяжелый вздох. Все внезапно стало так просто... Сейчас Рэйн доставит их в гавань, и "Кендри" переправит в безопасное место. Значит, ей осталось беспокоиться только о себе... а о себе и своей судьбе она перестала волноваться уже очень, очень давно.
     И слабая улыбка осенила ее исцарапанное лицо.
     Она повернулась к бывшей рабыне и взяла ее под руку.
     - Ну, наконец-то спокойная минутка выдалась... Может, чайку попьем? - спросила она подругу.

***

     Кто-то принялся громко стучать в дверь каюты. Альтия застонала и неохотно разлепила один глаз.
     - Что еще?.. - спросила она, не думая слезать с койки.
     - Капитан зовет! Срочно! - долетел снаружи мальчишеский голос Клефа, которому тот изо всех сил пытался придать значительность.
     - Еще не хватало... - пробормотала она себе под нос. И ответила громко:
     - Иду!..
     И кое-как полезла вниз с койки. Тело слушалось плохо.
     Уже миновал полдень, но Альтии казалось, будто она только что прилегла. Она сонно оглядела каюту... Йек была на вахте, а Янтарь, по всей видимости, осталась с Совершенным. Сама Альтия пока не пыталась сблизиться с ним. После схватки со змеем он некоторое время бредил, произнося какие-то дразнящие и пугающие фразы - тем более дразнящие и пугающие, что в них почти угадывался смысл.
     "Кровь - это память! - объявил он во всеуслышание. - Можно пролить ее, можно поглотить, но того, что она несет в себе, не стереть! Никогда не стереть! Кровь - это память..."
     Он повторял и повторял эти слова, пока Альтия не испугалась уже за собственный разум. Не из-за его бесконечного бормотания, просто от бесплодности своих попыток уловить значение. Тем более что разгадка - она это чувствовала - была где-то здесь, совсем рядом...
     Альтия взяла