рядке.
   - Да! Все в  порядке!  -  отвечала  она  нетерпеливо.  И  хотела  уже
захлопнуть дверь у него перед носом, но он  выставил  руку  и  придержал
дверь.
   - Не надо, - покачал он головой. - Кок сказал, ты прямо с лица спaла,
и теперь я вижу, что это и  вправду  так.  Слушай,  Альтия..,  не  знаю,
право, что там у вас вышло с капитаном  Кайлом,  и  знать  не  хочу.  Но
следить за здоровьем команды -  моя  обязанность,  и  никто  еще  ее  не
отменял.
   Она смотрела на его хмурые  брови  и  темные  обеспокоенные  глаза  и
видела только помеху своему любимому занятию.
   - Я не член команды! - услышала она собственный голос. -  Ты  прав  в
одном, наши отношения с капитаном Кайлом больше никого  не  касаются.  А
коли я на борту простой пассажир - то и  здоровье  мое  тебя  пускай  не
волнует. Отстань от меня!
   И она дернула дверь.
   - Меня, - сказал он, - всяко волнует здоровье дочери Ефрона Вестрита.
Я, знаешь ли, дерзаю его  называть  не  только  своим  капитаном,  но  и
другом. Альтия.., ты хоть в зеркало на себя посмотри. Сколько дней назад
ты последний раз волосы  причесывала?..  А  матросы,  видевшие  тебя  на
палубе, утверждают, что ты бродишь, как привидение. С глазами,  пустыми,
как ночное небо без звезд...
   Он и правда выглядел очень обеспокоенным. Еще бы!  Дело  складывалось
неважно. Любая мелочь могла нарушить шаткое равновесие между командой  и
слишком деспотичным, не всеми любимым капитаном. А тут еще дочка Ефрона,
ни дать ни взять одержимая.  Причем  явно  после  какой-то  размолвки  с
Кайлом. Что, спрашивается, подумают  люди?  Что  им  взбредет  в  голову
сотворить?..
   Умом Альтия все это понимала. Но поделать ничего не могла.
   - Уж эти мне моряки, - фыркнула она со всем возможным презрением. - И
их бесконечные  суеверия.  Оставь,  Брэшен.  Говорю  тебе,  я  в  полном
порядке!
   Кажется, прозвучало не слишком-то убедительно. Тем  не  менее,  когда
она  снова  дернула  дверь,  бывший  старпом  отпустил  ее  и   позволил
закрыться. Альтия могла побиться об заклад - Кайл понятия не имел о  его
визите сюда. Не теряя времени  даром,  девушка  растянулась  на  полу  и
блаженно ощутила привычное единение с  кораблем.  Она  ясно  чувствовала
Брэшена, стоявшего по ту сторону двери. Он помедлил еще  немного,  потом
заторопился прочь: дел у него было - непочатый край...
   Впрочем, к тому времени Альтия успела уже  о  нем  позабыть.  Вода  с
мурлыканьем летела мимо ЕЕ  форштевня.  Вольный,  свежий  ветер  нес  ЕЕ
вперед по волнам...
   Миновали дни, и вот  уже  "Проказница"  ощутила  вкус  знакомых  вод,
узнала течение, ласково увлекавшее ее к заливу Купцов, и  приветствовала
спокойные волны бухты,  укрытой  от  резких  ветров.  Когда  Кайл  велел
спустить две шлюпки  и  буксировать  "Проказницу"  на  якорную  стоянку,
Альтия словно  проснулась.  Поднявшись  с  пола,  она  взглянула  сквозь
стекло.
   - Дом, - сказала она. Потом добавила:
   - Отец...
   "Проказница" ответила дрожью ожидания и предвкушения.
   Отвернувшись от иллюминатора, девушка раскрыла свой морской сундучок.
Там на дне лежала ее "береговая" одежда - то, в чем она собиралась  идти
с причала домой. То, о  чем  она  и  отец  договорились  с  матерью  еще
давным-давно. Годы назад.  Самого  капитана  Вестрита  обычно  видели  в
городе одетым подобающе и со вкусом: синие брюки и камзол поверх толстой
белой рубашки, пухлой на груди от  кружев.  Все  правильно!  Он  был  из
старинного семейства и притом известнейший капитан.  Альтия  и  сама  не
отказалась бы от чего-то в том же духе... Увы - мать  была  непреклонна:
на корабле, сказала она, рядись во что хочешь, но в  порту  и  в  городе
чтобы непременно была в юбке.  Хоть  этим,  мол,  будешь  отличаться  от
прислуги, снующей по улицам! (Мать еще добавляла, что,  поглядев  на  ее
руки и лицо, вообще трудно заподозрить, что она - ДАМА, да еще  древнего
рода.) Тем  не  менее  -  сколько  ни  пилила  ее  родительница,  Альтия
послушалась не ее нытья, а спокойного мнения отца. "Не срами корабль", -
сказал он дочери. И тем полностью ее убедил.
   И вот, в то время как моряки сбивались с  ног,  готовя  якорь  и  все
прочее, необходимое для стоянки в порту,  Альтия  притащила  из  камбуза
теплой воды и, уединившись в своей каюте, как  следует  вымылась.  Потом
стала натягивать "береговую" одежду: нижнюю юбку, верхнюю юбку,  блузку,
жилетку, кружевную шаль..,  и  опять-таки  кружевную  сетку  для  волос,
изобретение насмешливого ума. Поверх  сетки  пришлось  еще  взгромоздить
соломенную шляпку, украшенную вполне дурацкими, с точки  зрения  Альтии,
перьями.
   Но когда она стягивала поясом юбки и зашнуровывала  жилетку,  до  нее
вдруг дошло, что на самом деле Брэшен был прав: одежда и  впрямь  висела
на ней, как лохмотья на пугале огородном. Она  посмотрелась  в  зеркало.
Под глазами залегли темные круги, щеки провалились.  Сизовато-серый  тон
ее одеяний и бледно-голубая отделка  лишь  придавали  Альтии  еще  более
хворый вид. "Бледная немочь, да и только!" Даже руки  и  те  исхудали  -
глядя на запястья и  пальцы,  можно  было  пересчитать  все  косточки...
Альтию, впрочем, это не  обеспокоило.  "Примерно  то  же  получается,  -
сказала она себе, - когда человек изнуряет  себя  уединением  и  постом,
взыскуя вразумления Са. Ну а я взывала не к Са, а к духу своего корабля.
Невелика разница..."
   Нет, она и не думала сожалеть о своем единении  с  "Проказницей",  от
которого пострадала ее внешность. Дело определенно того стоило. Она была
даже почти благодарна Кайлу за то, что он ее невольно к этому вынудил.
   Она вышла  на  палубу,  щурясь  от  яркого  послеполуденного  солнца,
игравшего на спокойных волнах, а  когда  глаза  пообвыклись  -  оглядела
причалы. Удачный раскинулся вдоль берега, точно собрание ярких диковин в
любой лавке Большого Рынка. И пахло вокруг уже не морем, а сушей.
   Причалы,  где  взимались  налоги,  были,  как  всегда,   переполнены.
Корабли, приходившие в порт, обязаны были сперва ошвартовываться  именно
там, с тем чтобы мытари сатрапа могли с  удобством  для  себя  осмотреть
груз  и  обложить  его  необходимым  налогом  непосредственно  во  время
разгрузки. Значит, "Проказнице" придется дожидаться  своей  очереди.  По
счастью,  было  похоже,  что   "Золотая   пушинка"   собиралась   вскоре
отчаливать; стало быть, туда-то они и приткнутся, как только освободится
местечко... Потом - это получилось без  осознанной  мысли,  просто  само
собой - Альтия разыскала взглядом  свой  дом.  Удалось  разглядеть  лишь
уголок белой стены,  все  прочее  заслоняла  тень  лиственных  деревьев.
Неблаговидные изменения, случившиеся с ближними холмами, заставили  было
ее нахмуриться.., но это, впрочем,  было  неважно.  Ей  вообще  не  было
особого  дела  до  суши  и  города.  Желание  поскорей   увидеть   отца,
беспокойство за  его  здоровье  странным  образом  мешались  с  глубоким
нежеланием даже на время разлучаться с "Проказницей". Капитанская  гичка
<Гичка - легкая быстроходная гребная шлюпка на 6-8  распашных  весел.  В
нашей реальности применялись до начала  XXв,  на  военных  кораблях  для
разъездов командиров. Впоследствии гички трансформировались в спортивные
2-весельные  шлюпки.>,  в  которой   Альтии   по   традиции   предстояло
отправиться на берег, еще не была спущена. Не  будем  утверждать,  чтобы
девушку распирало счастье при мысли о новом свидании с Кайлом, не говоря
уже о совместной поездке на шлюпке; но,  право,  две  недели  назад  эта
мысль расстроила бы ее не в пример больше теперешнего.
   Ибо теперь она знала - ни  Кайл,  ни  кто-либо  иной  уже  не  сможет
отъединить ее от "Проказницы". Они были связаны воедино, и  сам  корабль
не потерпит, если кто-то вздумает вывести его из гавани  без  Альтии  на
борту. Кайл, конечно, оставался чем-то  вроде  занозы  в  ноге,  но  его
угрозы попросту более не имели никакого значения. Пусть ей только  дадут
перемолвиться словечком с отцом. Отец  сразу  поймет,  что  произошло...
Хотя он, конечно, рассердится на нее за все то,  что  она  наговорила  в
запале Кайлу относительно истинных причин его женитьбы на Кефрии. Альтия
и сама теперь болезненно морщилась, вспоминая собственные  слова.  Ясное
дело, отец очень рассердится и отругает ее... Что ж, по заслугам. Однако
она слишком давно и хорошо знала его - и не  верила,  чтобы  он  пожелал
разлучить ее с "Проказницей"...
   Альтия  сама  не  заметила,  как  прошла  на  самый  нос  корабля  и,
забравшись на бушприт, стала смотреть на  носовое  изваяние.  Деревянные
веки оставались по-прежнему сомкнутыми, но это не  имело  значения,  ибо
Альтия была допущена в сны корабля...
   - Не свались.
   -  Вот  уж  чего  не  боюсь.  -  Альтия  ответила  Брэшену  даже   не
обернувшись.
   - В обычном состоянии - верно, бояться нечего, - согласился он. -  Но
сейчас ты до того бледная, что я уж решил - как бы у тебя  голова-то  не
закружилась... Смотри, вывалишься за борт!
   - Не свалюсь.
   Альтия по-прежнему не оборачивалась, желая только, чтобы он  поскорее
ушел. Но он заговорил снова, на сей раз гораздо более официально:
   - Госпожа Альтия, прикажешь ли отправить на берег твой багаж?
   Она ответила:
   - Только сундучок, стоящий за дверью.
   Там сохранялись шелковые отрезы и мелкие подарки  домашним.  Сундучок
был собран еще несколько дней назад.
   Брэшен как-то стеснительно покашлял. Он упрямо не желал  оставить  ее
одну, и она раздраженно повернулась:
   - Ну? Что еще?
   -  Капитан  мне  приказал..,  оказать  тебе  всяческое  содействие  и
помощь.., по уборке твоих вещей из.., ну.., офицерской каюты.
   Брэшен держался очень прямо. И смотрел не в глаза ей, а  в  некоторую
точку у нее над плечом. Вот тут Альтия не просто поглядела  на  него,  а
по-настоящему увидела - впервые за многие месяцы этого плавания. Во  что
обошлось ему понижение из старших помощников в простые матросы - а  ведь
он вытерпел это, только чтобы остаться на корабле?.. Ей  самой  пришлось
всего однажды в полной мере испытать  на  себе  Кайлово  ядовитое  жало,
тогда как  Брэшен...  Она  сбилась  со  счета,  попытавшись  припомнить,
сколько раз сам капитан или его новый старпом вытирали о него ноги.  Вот
и теперь - досталось ему поручение, вызывающее отвращение и заставляющее
усомниться в мудрости  отдавших  его,  и  что  же?  Все  равно  пытается
исполнить его, как надлежит справному члену экипажа...
   - Без сомнения,  -  более  про  себя,  нежели  обращаясь  к  Брэшену,
проговорила она, - наш Кайл получил немалое  удовольствие,  отдав  такой
приказ именно тебе...
   Брэшен не ответил, только сжал челюсти, так  что  выступили  желваки.
Даже  и  теперь  он  ни  словом  не  желал  перечить  своему   капитану.
"Безнадежен", - подумала Альтия. И повторила:
   - Только маленький сундучок, Брэшен.
   Он набрал полную грудь воздуха, словно собирался вручную  вытаскивать
якорь.
   - Госпожа Альтия. У меня приказ: вынести из каюты все твои вещи.
   Она отвернулась. Она вдруг в полной мере ощутила,  до  какой  степени
утомили ее мелкие доставания Кайла. Ну да пусть его. Пусть думает, будто
взял над ней верх. Отец про все узнает -  и  расставит  все  по  местам.
Очень скоро расставит.
   - Ну так выполняй, что тебе велено, Брэшен. Я не буду держать на тебя
зла.
   Он застыл как громом пораженный. Потом вымолвил:
   - Так ты не хочешь.., сама все упаковать?
   Он был до того потрясен, что даже "госпожа Альтия" добавить забыл.
   Она выдавила некое подобие улыбки:
   - Я же видела, как ты управляешься с грузом. Я уверена, ты и тут  все
сделаешь как надо.
   Несколько мгновений он по-прежнему стоял у ее локтя, ни дать ни взять
оттягивая исполнение тягостной обязанности. Альтия больше не обращала на
него внимания. Потом она услышала, как он повернулся  и,  легко  ступая,
удалился по палубе. Альтия же снова впилась  глазами  в  деревянный  лик
"Проказницы".
   Что было мочи вцепилась пальцами в поручень  -  и  яростно  поклялась
кораблю, что никогда, никогда не откажется от него...
   - Госпожа Альтия, гичка ждет...
   Что-то в голосе матроса подсказало ей, что он уже не в первый  раз  к
ней обращался. Она выпрямилась, неохотно возвращаясь к реальности.
   - Иду, - ответила она безразлично. И пошла за ним к шлюпке.
   ...Быстрая гичка несла их к причалу; Альтия сидела  лицом  к  лицу  с
Кайлом, постаравшись, впрочем, устроиться  от  него  как  можно  дальше.
Никто не обращался к ней ни словом. Если на то пошло  -  люди  вовсе  не
разговаривали  ограничиваясь  лишь  необходимыми  командами.  Время   от
времени Альтия ловила беспокойные, встревоженные взгляды матросов.  Один
из них - звали парня Григ - отважился подмигнуть  ей  и  улыбнуться:  не
дрейфь, дескать, все будет хорошо. У него  была  репутация  сорвиголовы.
Альтия попыталась улыбнуться в ответ, но.., такое странное чувство - она
словно бы позабыла, как это делается. Великая тишина установилась в  ней
с того самого мгновения, как она покинула корабль. Душа ни дать ни взять
замерла в ожидании: что-то ей готовит судьба?..
   Несколько раз ей не удавалось вовремя отвести глаза, и они  с  Кайлом
волей-неволей обменивались взглядами. Альтия не могла не подивиться  про
себя выражению его лица. Когда  они  впервые  увиделись  на  палубе,  он
выглядел как человек, попросту пораженный ужасом.  Следующий  взгляд  на
его лицо явил капитана в глубокой задумчивости...  А  в  последний  раз,
когда Альтия перехватила его взгляд, у нее у  самой  пробежал  озноб  по
коже. Ибо Кайл кивнул ей и улыбнулся этак по-доброму, ободряюще.
   В точности так же он смотрел на свою дочь Малту, когда той доводилось
особенно успешно выучить уроки.
   Альтия ничем не выдала  своих  чувств.  Просто  отвернулась  и  стала
смотреть на тихие воды залива Купцов.
   И вот шустрое суденышко ткнулось носом в  причал.  Альтия  безропотно
позволила помочь ей перешагнуть через борт - матросы перенесли  ее  едва
ли не на руках, словно калеку какого-нибудь. Впрочем,  в  пышных  юбках,
отчаянно мешавших двигаться, и всех  этих  шляпах-шалях,  сползавших  на
глаза, она немногим от калеки и отличалась.
   А когда она встала на доски причала, то  с  раздражением  обнаружила,
что все тот же Григ отчего-то не торопится выпускать ее  локоть.  Альтия
выдернула руку  и  вскинула  глаза,  полагая  встретить  озорной  взгляд
молодого матроса.., но в его взоре была лишь встревоженная забота.
   Мгновением позже его взгляд сделался еще тревожней,  ибо  Альтия  уже
сама схватилась за его руку,  борясь  с  накатившей  волной  слабости  и
дурноты.
   - Ноги от суши отвыкли, - извиняющимся тоном пролепетала она. И вновь
отстранилась.
   Кайл, оказывается, уже послал весть на  берег:  их  ожидала  открытая
двуколка.  Тощий  мальчишка  проворно  слез   с   затененного   сиденья,
освобождая его для пассажиров. И прокаркал:
   - А багаж?
   Альтия мотнула головой:
   - Никакого багажа, возчик. Просто отвези нас к дому Вестритов. Он  на
Торговом кольце.
   Полуголый парнишка  кивнул  и  подал  ей  руку,  помогая  залезть  на
сиденье. Как только к ней присоединился Кайл, мальчик вскочил  на  спину
упряжной лошадки и чмокнул губами. Подкованные копыта гулко застучали по
деревянному настилу. А потом, уже не так гулко, - по  булыжной  мостовой
улиц.
   Альтия смотрела прямо перед собой и не пыталась заговорить с  Кайлом.
Хватит уже того, что она вынуждена была сидеть с ним бок о  бок;  еще  и
беседу заводить - это было  бы  уже  слишком...  Городской  шум,  голоса
людей,  скрип  колес  проезжавших  повозок,  выкрики  торговцев,  запахи
съестного из уличных харчевен и  чайных  доносились  до  нее  словно  бы
издалека.
   Бывало, когда они с отцом прибывали  на  "Проказнице"  в  порт,  мать
самолично выходила встречать их. И они пешком отправлялись домой, причем
по дороге мать успевала рассказать обо всем, что приключилось со времени
их отплытия. А то они заглядывали в какую-нибудь чайную  -  полакомиться
свежими теплыми булочками и ледяным чаем. Потом шли дальше - домой.
   Альтия  вздохнула...  Кайл  немедленно  вторгся  в  ее   размышления,
осведомившись:
   - Ты в порядке?
   - В порядке, - ответила она чопорно. - Благодарствую.
   Он шевельнулся на сиденье и кашлянул,  как  будто  собирался  сказать
что-то еще. Альтию спас мальчишка, именно в это время  натянувший  вожжи
как раз против их дома. Он слетел с лошадки и уже подставлял Альтии руку
прежде, чем Кайл успел сделать хотя бы движение. Альтия улыбнулась  ему,
ступая наземь, и юный возчик ответил широкой ухмылкой.
   Но тут отворилась дверь дома, и Кефрия бросилась к ним, причитая:
   - Ох, Кайл, Кайл!.. Наконец-то!.. У нас тут ужас что делается!..
   Сельден и Малта примчались следом за матерью, уже повисшей на  шее  у
мужа. Еще один мальчик, постарше, нерешительно следовал за ними. "Кто бы
это мог быть?" - задумалась  Альтия.  Лицо  мальчишки  казалось  странно
знакомым, и  она  решила,  что  это,  должно  быть,  заехавший  в  гости
двоюродный брат. Либо еще какой-нибудь родственник.
   - И я тебя рада видеть,  Кефрия,  -  насмешливо  проговорила  она.  И
направилась в дом.
   Внутри царил полумрак и было прохладно. Подошла женщина, с  виду  уже
вовсе незнакомая, принесла тазик ароматизированной воды  и  полотенце  и
стала  предлагать  Альтии  "все  гостеприимство  дома   Вестритов".   Та
отстранила ее жестом:
   - Это мой дом, я здесь живу. Я Альтия. Где мой отец?  Он  у  себя?  В
кабинете?
   Ей показалось, что  взгляд  женщины  на  миг  окрасился  неподдельным
сочувствием.
   - Увы, вот уже много дней он не в состоянии навестить  свой  кабинет,
госпожа Альтия. Он в опочивальне. И матушка твоя там при нем, госпожа.
   Альтия бегом бросилась через  обширную  прихожую  -  только  зацокали
башмачки. В  дверях  она  едва  не  столкнулась  с  матерью,  выходившей
навстречу. Лицо у матери было хмурое и обеспокоенное.
   - Что здесь происходит? - спросила она. Потом узнала Альтию, и у  нее
вырвался вскрик облегчения:
   - Наконец-то вернулись!.. А где Кайл?
   - Он там, снаружи. Скажи скорей, как отец? Еще  не  поправился?  Пять
месяцев прошло, я уверена была, он уже...
   - Альтия, - сказала мать. - Твой отец умирает.
   Такая откровенность  подействовала  подобно  удару.  Альтия  невольно
отшатнулась... И заметила, какими пустыми и безжизненными у матери стали
глаза. И морщин на лице явно прибавилось. Углы рта скорбно опустились, а
плечи ссутулились. Раньше ничего этого не было...  Когда  остановившееся
от ужаса сердце вновь начало биться, Альтия осознала, что  слова  матери
не были жестокими. Просто безнадежными. И  она  правильно  сделала,  что
вывалила все сразу и в лоб. Так сдирают присохшую к ране повязку  -  все
лучше долгих мучений.
   - Ох... - простонала Альтия. - Мама...
   И двинулась к ней, но Роника Вестрит остановила ее, вскинув руку.  Уж
такой она была - никаких тебе трогательных  объятий  и  рыданий  друг  у
дружки на плечике. Горе, может быть, и согнуло ее. Но не сломило.
   - Сходи к отцу, -  велела  она  Альтии.  -  Он  чуть  не  каждый  час
спрашивает о тебе. А я должна  скорее  переговорить  с  Кайлом.  Следует
сделать все приготовления, и, боюсь, времени у нас очень немного. Иди же
к нему, дочка. Иди.
   Коротко похлопала Альтию по руке - и устремилась мимо нее. Прошуршали
юбки, отдалились  и  затихли  шаги...  Альтия  проводила  ее  глазами  и
решительно толкнула дверь в опочивальню отца.
   До сих пор она в этой комнате бывала не часто. Когда была  маленькой,
ей вовсе запрещали ходить сюда. Когда отец возвращался из плаваний,  они
с матерью проводили здесь немалое время, и Альтия, помнится,  обижалась,
отчего это по утрам ей не  позволяли  беспокоить  родителей.  Когда  она
подросла и стала понимать смысл их уединения во время  коротких  побывок
отца, она и сама начала этой комнаты избегать. Но все-таки иной раз  она
сюда заходила. И помнила больш