? Зачем это нам?
     Теперь на Альтию смотрели уже все. Кое-кто усаживался на места, выражая тем самым желание выслушать ее речи. Альтия покосилась на Грэйга, сидевшего рядом. Он ободряюще кивнул ей, а его мать потянулась к ней и взяла за руку. Пожала и отпустила.
     Альтия ощутила в себе пьянящую силу.
     - Два года назад мой отец говорил мне, что именно до этого и дойдет. У меня нет ни его титула, ни иных качеств, но я не задумываясь повторю вам мудрые слова, которые он произнес. "Придет время, - сказал он, - когда Удачному придется и постоять за себя, и самому определить свое будущее". И я думаю, что это время настало!
     Она обвела зал глазами. Кефрия смотрела на нее, в ужасе прикрыв рукой рот. Лицо Давада было красней индюшачьей бородки. Некоторые женщины явно были возмущены тем, что одна из них осмелилась так говорить в присутственном месте. Однако многие торговцы согласно кивали или, по крайней мере, явно задумались над услышанным. Альтия перевела дух и продолжала:
     - Много накопилось такого, с чем мы не имеем права больше мириться. Так называемые "новые купчики" растаскивают наши наследные земли. Они не имеют никакого понятия, какими жертвами мы их оплатили, они не знают о нашей кровной связи с торговцами из Дождевых Чащоб. Они смеются над нашими законами, привозя сюда татуированных рабов. А сатрап? Он уже недоволен половинной долей в наших доходах. Он готов забрать все, что мы заработали кровью и потом, и раздать своим новым друзьям, будь то наши "купчики" или калсидийские каперы!
     - Ты говоришь о прямом неповиновении! - раздалось издали, из задних рядов. - О бунте!
     Что-то перевернулось у нее внутри. "Шагни вперед - и признай это", - сказала она себе.
     - Да, - спокойно произнесла она вслух. - О бунте.
     Она была не готова к той буре, которую породили эти слова. Краем глаза она увидела, что к ней движутся служители порядка. Еще она увидела, что собравшиеся не пропускали их к ней. Нет, в открытую никто им не сопротивлялся. Столпившиеся люди просто не расступались перед ними, кто-то выставлял ноги в проходы, кто-то даже двигал скамьи. Однако ничего не поделаешь: рано или поздно стражи доберутся до нее и заберут. Это значило, что времени осталось очень немного.
     - Корабль моего отца! - прозвенел ее голос, и шум начал сразу смолкать. - "Проказница", живой корабль, выстроенный в Дождевых Чащобах, захвачен пиратами. Я знаю - кое до кого из вас слухи уже дошли. А теперь я говорю вам: это не слухи, это чистая правда. Немыслимое произошло! Пираты завладели живым кораблем из Удачного! Ну и как по-вашему, помогут мне наемники-калсидийцы отбить судно? А если "Проказница" некоторым образом все же попадет им в руки - как вы думаете, посчитаются они с тем, что она принадлежит семье из Удачного? Нет, ее отведут в Джамелию, считая своей законной добычей, и там будут держать! Вспомните о реке Дождевых Чащоб - и вы поймете, о чем я! Поэтому я взываю к вам: помогите! Удачный, мне нужна твоя помощь! Умоляю, город, приди мне на выручку! Мне нужны деньги и корабль, чтобы отправиться за принадлежащим мне по праву рождения!
     Эти слова вырвались у нее сами собой. Она перехватила устремленный на нее взгляд матери и поняла, о чем та думала: Альтия публично заявила о своих правах на корабль. На самом деле Альтия хотела высказаться строго от имени своей семьи, но, когда настал решительный миг, произнесла то, что подсказало ей сердце.
     - Вестриты сами на себя это накликали! - выкрикнул кто-то. - Чужестранца поставили на нем капитаном! Стыд-то какой! А она сама? Курс вроде правильный держит, а если вспомнить, с кем сюда прикатила? С Давадом Рестаром! А мы, господа, отлично знаем, чью руку он держит! Так что все, что она нам тут наговорила, - ловушка, подстроенная "новыми купчиками"! И вообще, если мы вздумаем подняться против сатрапа, то как после этого ждать от него справедливости? Надо не противиться ему, а призвать его понять разумные доводы!
     Кто-то закивал, вполголоса выражая согласие.
     - А почему эти хреновы калсидийские сторожевики не отправятся "Проказницу" вызволять? - раздался еще голос. - Мы же вроде за то им и платим, чтобы отваживали пиратов! Пусть бы вышли в море и показали, на что идут наши денежки!
     - Она хает калсидийцев, а у самой сестра замужем за калсидийцем, - едко хмыкнул кто-то.
     - Кайл Хэвен не виноват в своем происхождении. А капитан он что надо! - возразили ему.
     - Ефрон Вестрит сам отдал свой корабль чужаку, - добавили с другой стороны. - А тот его потерял. И нечего из-за несчастья, постигшего Вестритов, кричать, будто весь Удачный в опасности. Хотят вернуть корабль - пускай выкуп платят...
     Альтия приподнялась на цыпочки, стараясь высмотреть говорившего.
     - Торговец Фроу, - прошипел рядом Грэйг. - Он в жизни своей ни разу ничего не поддержал. А уж за деньги как держится! Если и расстается с монеткой, так на ней вмятины от его пальцев остаются...
     Фроу точно услышал его слова.
     - Лично я, - заявил он во всеуслышание, - ни медяка ломаного ей не дам! Они опозорили свой корабль, вот Са у него их и забрал. Я даже слышал, его использовали для перевозки рабов... Да любой живой корабль, который хоть чего-нибудь стоит, от подобного обращения сам к пиратам сбежит!
     - Ты сам-то слышишь, что говоришь? - возмутилась Альтия. - Не смей вот так отмахиваться от "Проказницы"! Там мальчик на борту, мой племянник. Можешь как угодно относиться к его отцу, но он-то по рождению один из нас, и ты не можешь этого отрицать! И сам корабль - из Удачного!
     Грэйг вскочил на ноги, загораживая дорогу служителю порядка, но еще один шагнул мимо него и крепко сгреб Альтию за руку.
     - Вон отсюда! - твердо приказал он. - Совет удалился на совещание, и в это время никому не позволено выступать. Тебе и Совет на это разрешения не давал... Она не облечена званием торговца, чтобы говорить от имени Вестритов! - добавил он громче, потому что кругом раздались протестующие голоса: людям не нравилось, как поступали с Альтией. - Во имя порядка, пусть она отсюда уйдет!
     Эти слова оказались именно той искрой, которой не хватало для вспышки пожара. Где-то рядом с треском перевернулась скамья...
     - Нет!!! - в ужасе вскрикнула Альтия, и, как ни странно, ее услышали. - Нет! - повторила она уже тише. Она коснулась руки Грэйга, и он выпустил служителя, которого схватил было за грудки. - Я, - сказала Альтия, - не беспорядки затевать сюда пришла. Я помощи хотела просить. И я сделала это. А еще я хотела выступить в поддержку семьи Тенира. Таможенники не имеют никакого права держать Офелию на приколе и тем более накладывать лапу на ее груз... Если кто-нибудь из вас, - докончила она уже совсем ровным голосом, - пожелает помочь торговцам Вестритам, вы знаете, где наш дом. Мы радушно примем вас и подробно расскажем, что именно произошло. Но я совсем не хочу, чтобы мне приписывали вину за кулачную заваруху в Зале Торговцев! Поэтому я ухожу. Ухожу с миром. - И шепнула Грэйгу:
     - Не провожай меня, а то вдруг у Совета встречные требования появятся... Я снаружи тебя подожду.
     И Альтия двинулась сквозь толпу, высоко держа голову. Служителям не понадобилось выводить ее силой. Она знала, что все равно не сможет ничего больше сделать здесь сегодня. Альтия шла не одна. Те из торговцев, кто привел с собой малолетних детей, спешно уводили их наружу, видимо беспокоясь об их безопасности. Порядка в зале не осталось никакого. Все разбились на небольшие группы, иные спокойно обменивались мнениями, но кое-кто размахивал руками и кричал друг на дружку. Таких Альтия старательно обходила. Покосившись, она заметила, что ее родственники остались сидеть. Это было хорошо. Может, им еще представится возможность официально высказаться насчет возврата "Проказницы"...
     Снаружи царил обманчиво-безмятежный летний вечер. Вовсю трещали цикады. В сумеречном небе уже загорались первые звезды. За спиной Альтии потревоженным ульем гудел Зал Торговцев. Некоторые семейства уходили пешком, другие рассаживались по каретам.
     Помимо собственной воли Альтия огляделась в поисках Брэшена... Ни его, ни Янтарь не было видно. Альтия нехотя поискала глазами карету Давада Рестара. Делать нечего, придется посидеть там, дожидаясь перерыва в собрании...
     Карета Давада отыскалась в самом хвосте длинной вереницы экипажей. Добравшись до нее, Альтия пригляделась - и замерла в ужасе. Кучер подевался неизвестно куда. Упряжные кони - старые, смирные, послушные животные - беспокойно переминались и били о землю копытами. А из-под дверцы наружу текла кровь. Густая и черная в сумеречном освещении. Из окошка высовывалась зарезанная свинья с зияющим окровавленным горлом. Поверх герба Рестаров на дверце было кровью намалевано слово ШПИОН. Альтию так и замутило от отвращения.
     Тем временем собрание, судя по всему, завершилось. Торговцы потоком устремились из дверей Зала. Некоторые еще спорили о чем-то - громко, сердито. Другие, наоборот, перешептывались, бдительно озираясь, чтобы никто не подслушал.
     Самой первой к Альтии подошла ее мать.
     - Совет отложил заседание, - сказала она. - Они решили посовещаться между собой, решая, могут ли они выслушать... - И Роника умолкла на полуслове, заметив свинью. - Во имя животворящего дыхания Са!.. - вырвалось у нее. - Бедный Давад!.. Да как мог кто-нибудь такое ему причинить?
     И она стала оглядываться, как будто виновники еще таились где-то поблизости.
     Тут откуда-то появился Грэйг. Он с ужасом и отвращением глянул на карету Давада и взял Альтию под руку.
     - Пошли отсюда, - сказал он тихо. - Я позабочусь о том, чтобы ты и твоя семья благополучно добрались до дому... Не стоит тебе вмешиваться в это!
     - Верно, не стоит, - отозвалась она мрачно. - Точно так же, как, я уверена, и торговцу Рестару. Я его здесь не брошу, Грэйг, я не могу!
     - Альтия, да подумай же! То, что случилось, - не чья-то минутная выходка. Все было заранее продумано и подготовлено! Свинью притащили сюда еще прежде, чем кто-либо успел открыть рот на собрании. Это угроза, и нешуточная!
     И Грэйг потянул ее за руку. Альтия крутанулась навстречу:
     - Вот поэтому-то я не могу оставить Давада здесь одного! Грэйг, он старик, и у него нет даже семьи. Если еще и друзья отвернутся, он вовсе останется один как перст!
     - А может, он именно этого и заслужил. - Грэйг не повышал голоса. Он смотрел на кучку зевак, уже образовавшуюся возле кареты. Грэйгу явно хотелось уйти отсюда подальше, и как можно скорей. - Неужели ты можешь понять и принять его образ мыслей, Альтия? Да еще и твою семью впутать в подобное?..
     - Его образа мыслей я не приемлю. А вот его самого - да! Он - сбившийся с панталыку старый дурак, но, сколько я себя помню, он всегда был мне почти что родным дядькой. И, что бы он ни сделал, такого он не заслуживает!
     Она глянула мимо Грэйга и увидела, что к карете подходит сам Давад. Они шли под ручку с торговцем Доу и, кажется, поздравляли один другого с победой, одержанной на собрании. Доу первым увидел злосчастную хрюшку. У него так и отпала челюсть. А в следующий миг он выдернул у Давада руку и без единого слова кинулся прочь. "Хоть бы и у тебя вторая такая же свинья в карете лежала..." - подумала Альтия.
     - Что это такое? Почему? За что? Не понимаю!.. Кто это сделал? И где мой кучер? Неужели этот трусишка тоже сбежал?.. А кожаная обивка! Ее не спасти, ее точно теперь не спасти!.. - Давад бестолково размахивал руками, точно курица крыльями. Подбежал к карете, поглядел на свинью, отскочил прочь. И в недоумении оглянулся на сгрудившуюся толпу. В задних рядах кто-то громко и грубо захохотал, верней, загыгыкал. Остальные просто пялились. Никто не выказывал ни ужаса, ни отвращения. Все просто смотрели, любопытствуя, что же он станет теперь делать.
     Альтия обвела взглядом лица, и они показались ей чужими. Куда более чужими, чем у "новых купчиков", понаехавших из Джамелии. "Не узнаю тебя, Удачный..." - подумалось ей.
     - Пожалуйста, Грэйг, - шепнула она. - Я останусь с ним и провожу его домой. Тебя не затруднит позаботиться о моей маме, сестре и племяннице? Уж Малте-то здесь совершенно точно нечего делать...
     - Никому из вас здесь совершенно точно нечего делать, - ядовито передразнил Грэйг, однако он был слишком хорошо воспитан, чтобы отказать ей. Какие слова он нашел для Кефрии и ее матери, она не слыхала, но они ушли тихо и быстро. Юная Малта, та просто была в восторге от возможности отправиться домой в гораздо лучшей карете, чем та, на которой они сюда прибыли.
     Проводив их глазами, Альтия поймала Давада за руку.
     - Успокойся, - негромко сказала она. - Нечего им видеть, как ты потрясен!
     И, не обращая внимания на текущую кровь, рванула на себя дверцу кареты. Покойная свинья так и застряла головой в окошке. При жизни это был сущий заморыш - еще бы, кто пожертвовал бы для подобного дела хорошее животное?.. Тут оказалось, что в момент смерти кишки свиньи расслабились, породив уйму жидкого дерьма и невыносимую вонь. Альтия поневоле вспомнила славные деньки, когда работала свежевщиком. В те времена она насмотрелась такого, что нынче смутить ее лужей свиной крови было непросто. Она не колеблясь сгребла тушу за задние ноги. Резкий рывок - и падаль вывалилась наземь. Альтия оглянулась на Давада. Тот смотрел на нее округлившимися глазами. Все ее платье спереди было перепачкано навозом и кровью. Ну и шут с ним.
     - Можешь взобраться на козлы? - спросила она.
     Давад безмолвно покачал головой.
     - Тогда лезь внутрь, - велела она. - Второе сиденье почти совсем чистое. Вот, возьми платочек. Он надушен - поможет против вонищи.
     Давад по-прежнему молча взял платок и тяжеловесно полез в карету, временами тихо всхлипывая от расстройства. Едва он успел забраться внутрь, как Альтия захлопнула за ним дверцу. На зевак она не смотрела. Обойдя упряжных коней, она успокоила их голосом и похлопыванием и вскарабкалась на козлы. Взяла вожжи... Много лет она не держала их в руках. И никогда не правила незнакомой упряжкой. Она пнула ногой тормоз, державший карету, и с надеждой в душе тряхнула вожжами. Кони неуверенно зашагали вперед.
     - То она моряк, то возчица! Во девку Грэйг обротал! А сколько денег сбережет - нанимать-то никого не понадобится... - прокричали в толпе. Кто-то одобрительно заулюлюкал. Альтия смотрела вперед, вскинув подбородок. Она легонько шлепнула коней вожжами, и они пошли рысью. Наверняка они знали дорогу домой; небось не ошибутся даже в сгущающейся темноте...
     В том, что сама она отныне знает дорогу домой, Альтия весьма сомневалась...

ГЛАВА 19
СВИСТАТЬ ВСЕХ НАВЕРХ!

     - Приехали, Давад. Вылезай!
     Дверца кареты застряла, но Давад даже не пытался открыть ее. Альтия в потемках едва различала бледное пятно его лица. Он съежился в углу сиденья, плотно зажмурившись. Альтия уперлась ногой в корпус кареты и что было сил рванула дверцу на себя. Та поддалась, и девушка едва устояла. Но даже и свались она наземь - некогда нарядному платью уже, как говорится, нечего было терять. Оно насквозь провоняло навозом и кровью и вдобавок промокло от пота.
     Езда в качестве кучера далась Альтии непросто. Она только и ждала, что вот сейчас из-за ее неопытности карета сойдет с проезжей дороги и перевернется. Или налетят откуда-нибудь враги Давада, решившие не ограничиваться угрозами. Но вот наконец они добрались до парадных дверей его дома, и что же? Навстречу им не поспешил ни дворецкий, ни даже мальчишка-конюх. Кое-где в окнах дома горел, правда, свет, но с таким же успехом жилище Давада могло бы стоять и вовсе пустым. Нигде ни души - лишь тускло мерцал у двери фонарь...
     Альтия недовольно спросила:
     - Как звать твоего конюха?
     Давад смотрел на нее, точно с того света:
     - Я... я не знаю. Я с ним никогда не разговариваю...
     - Ну, замечательно, - сказала Альтия. Откинула голову - и взревела в лучших традициях своей службы старпомом:
     - Мальчик! Живо сюда, возьми коней!.. Дворецкий, где тебя нелегкая носит?! Хозяин вернулся!!!
     В одном из окон дрогнула занавеска: кто-то приподнял ее уголок и посмотрел вниз. Потом внутри раздались шаги; Альтия разглядела некую тень, приблизившуюся со стороны заднего двора. Она повернулась навстречу:
     - Ты! А ну живо сюда! Возьми коней.
     Маленькая фигурка замялась.
     - Живо, я сказала!!! - рявкнула Альтия. Мальчику, возникшему из темноты, на вид было лет одиннадцать, не больше. Он подошел к головам лошадей и опять замер в нерешительности.
     Альтия давно не испытывала подобного раздражения.
     - Ну, Давад, если ты сам не умеешь добиться толку от слуг, так хоть домоправителя нанял бы, который на это способен...
     Бестактное замечание, конечно. Но сил на то, чтобы еще и хорошие манеры блюсти, у нее уже не осталось.
     - Ты, пожалуй, права, - безропотно согласился Давад, кое-как вылезая вон из кареты. Альтия пригляделась к нему. И то, что она увидела в скудном свете фонаря, поразило ее. За время не столь уж долгой поездки Давад успел основательно состариться. Даже кожа на лице обвисла складками и морщинами - наверное, оттого, что испарилась всегда присущая ему самонадеянность. Он не смог не вляпаться в кровь и дерьмо - его одежда была испорчена, и он расстроено и брезгливо держал на весу руки. Альтия заглянула ему в глаза. Вид у Давада был извиняющийся и обиженный. Он медленно покачал головой:
     - Не понимаю... Кому бы понадобилось сделать такое со мной? И за что?
     Альтия слишком вымоталась, чтобы на ходу разбираться в таких сложностях.
     - Ступай в дом, Давад, - сказала она. - Прими ванну и ложись спать. Утро вечера мудренее...
     Никогда она не думала, что однажды придется говорить с ним, как с малым ребенком, а вот довелось. Он выглядел таким одиноким. Таким беззащитным...
     - Спасибо тебе, - проговорил он тихо. - Ты прямо вылитый отец, Альтия... Мы с ним не всегда и не во всем соглашались, но я неизменно им восхищался. Он никогда не тратил время на пустую болтовню о том, кто виноват и как теперь быть. Он, как ты, просто делал шаг вперед и начинал помогать. - Давад помолчал. - Надо бы послать с тобой мужчину, чтобы домой проводил. Сейчас распоряжусь, чтобы тебе привели лошадь и дали спутника.
     Альтия сразу усомнилась, что у него это получится.
     Тут приоткрылась дверь, упала узкая полоска света и появилась женщина. Она выглядывала наружу... и молчала, ничего не предпринимая. Альтия вспылила окончательно:
     - А ну быстро пришли сюда слугу, чтобы хозяина домой проводил! Шевелись, засоня! Да приготовь горячую ванну и чистое белье переодеться! А потом - чаю хозяину и поесть что-нибудь! Только попроще что-нибудь, не острое и не жирное. А ну бегом!!!
     Женщину точно ветром унесло назад в дом. Дверь так и осталась приоткрытой, и Альтия услышала, как женщина пронзительным голосом отдает распоряжения.
     - А теперь, - сказал Давад, - ты распоряжаешься в точности как твоя мать... Ты так много сделала для меня. И не только сегодня... Все эти годы... Ты и твоя семья... Как могу я хоть немножко отблагодарить вас? Тебя?
     Он выбрал самое неподходящее время, чтобы задать этот вопрос. Мальчишка-конюх как раз подошел к ним, и фонарный свет озарил рабскую татуировку на его щеке, возле носа. Он был одет в короткую изорванную рубашонку. Суровый взгляд Альтии заставил его испуганно съежиться.
     Она произнесла ровным голосом:
     - Скажи ему, что он больше не раб.
     - Что он... что? - И Давад затряс головой, словно не был уверен, правильно ли расслышал.
     Альтия прокашлялась. Все ее сочувствие к Даваду начало стремительно испаряться.
     - Скажи. Этому. Мальчишке. Что. Он. Больше. Не раб, - раздельно проговорила она. - Верни ему свободу, тем мне и отплатишь.
     - Но я... Нет, ты что, серьезно? Ты знаешь хоть, сколько стоит здоровый мальчишка вроде него? В Калсиде, между прочим, очень гоняются за светловолосыми и голубоглазыми мальчиками, чтобы воспитывать из них слуг для домашних покоев. Я собираюсь подержать его у себя годик и дать необходимое обучение.