- сказала она. - В набат бьют только в таких случаях. Это прямая обязанность всех, кто там работает... Мне надо идти, Кефрия!
     И Янни Хупрус, без лишних слов повернувшись, со всех ног кинулась прочь. Кефрия проводила ее глазами, потом тоже повернулась в сторону погребенного города. Там мало что можно было разглядеть из-за деревьев, а вот Трехог с его многочисленными ярусами был у нее прямо перед глазами. Люди окликали друг друга, мужчины спешили по мостикам и переходам, на бегу натягивая рубашки. Женщины следовали за ними, неся инструменты и кувшины для воды.
     Кефрия решила непременно разыскать Малту и Сельдена. Если Малта решит, что им нужно бежать вместе со всеми к обвалу и по мере сил помогать, наверняка они отправятся вдвоем. Значит, там Кефрия с ними и встретится. И расскажет им, что возвращается на "Кендри" в Удачный.

***

     Малта давно перестала считать тупики, в которые заводили их коридоры. То тут, то там путь оказывался завален. Призраки мертвого города не обращали никакого внимания на завалы - просто ныряли в них и исчезали среди земли и камней. А вот сатрап с Подругой всякий раз заново пугались.
     - Ты говорила, будто знаешь дорогу!..
     - Так я и знаю, - отвечала она. - Я знаю здесь все. Надо только найти коридор, который окажется свободен!
     Малта уже успела понять, что они не узнали в ней ту девушку, с которой сатрап танцевал на балу, а потом вместе ехал в карете. Он обращался с ней, как со служанкой, туповатой к тому же. Малта не винила сатрапа. Она и сама с трудом вспоминала себя ту, прежнюю. Воспоминания о бале представления и о падении кареты с дороги были гораздо туманнее памяти города, окружавшего ее со всех сторон. Жизнь прежней Малты была небылицей про какую-то легкомысленную и избалованную девчонку. Теперь же... Теперь самой главной для нее была даже не потребность спастись. В первую голову ей требовалось разыскать брата - и две палки для рычагов. Главным было освободить драконицу. Спасение сатрапа и Подруги казалось несущественной мелочью.
     Она пробежала мимо помещения театра, но потом решила вернуться ко входу в этот громадный покой. Дверной проем в стене зиял чернотой. Малта подняла повыше мерцающий светильник, желая посмотреть, что там. Зал, некогда великолепный, еще в прежние времена оказался частично завален. Были предприняты усилия расчистить его, но работники натолкнулись на громадные каменные блоки, ранее поддерживавшие потолок. Малта присмотрелась и решила, что следует рискнуть.
     - Сюда, - сказала она своим спутникам.
     - Но это же глупо!.. - немедленно принялась жаловаться Кикки. - Тут и так почти все засыпано! Мы должны искать путь наружу, а не зарываться глубже в руины!..
     Малта рассудила, что объяснить свой замысел будет проще, нежели спорить.
     - В любом театре должны быть входы-выходы для актеров, - сказала она. - Люди Старшей расы умело скрывали эти ходы, чтобы, как им казалось, не нарушать сценического правдоподобия. Поэтому за сценой, которая, как ты видишь, еще сохранилась, есть особые помещения. И выход. Я сама неоднократно им пользовалась... Идемте! Верьте мне, следуйте за мной - и, быть может, мы еще сумеем спастись!
     - Не забывайся, девка! - оскорбилась Кикки. - Как ты со мной разговариваешь, служанка?
     Малта мгновение помолчала. Потом сказала так:
     - Я забываюсь гораздо больше, чем тебе кажется.
     Даже ее голос прозвучал как-то незнакомо... Чьи это были слова, чей выговор? Она не знала. И не было времени рыться в завалах воспоминаний, отыскивая одно-единственное. Малта повела их к сцене, потом через сцену и за нее, вниз. Тайную дверь скрывала куча мусора, но, по счастью, в основном это были куски дерева, а не камень. Они очень долго пролежали здесь никем не тревожимые. Не исключено, что жители Чащоб и не подозревали о существовании двери. Малта поставила фонарь и принялась за расчистку. Сатрап и Подруга наблюдали за ней. Она попыталась открыть запор, начертав на маленькой панельке знак гильдии актеров. Это не помогло. Малта пнула дверь, и та медленно отошла в темноту. Притолока наверху угрожающе застонала, но выдержала.
     Молясь про себя, чтобы коридор впереди оказался свободен, Малта приложила руку к джидзиновой полоске на стене, и узкий тоннель озарился. Прямой и неповрежденный, он уходил вдаль, суля им свободу.
     - Сюда! - позвала Малта. Кикки подхватила фонарь, но Малта была более склонна доверять светящемуся джидзину. Она просто вела по нему рукой, шагая вперед. Чье-то нетерпеливое предвкушение эхом отдавалось у нее в сердце. Вон та дверь вела в гардеробную, а вон та - в помещение, где переодевались и разминались танцовщики. Это был великолепный театр, равного ему не имелось ни в одном городе Старших... И его тыловой выход, насколько она помнила, открывался на дивную по красоте веранду с речной лодочной пристанью. Иные актеры и певцы держали здесь свои лодки, чтобы устраивать на реке романтические свидания при луне...
     Малта тряхнула головой, разгоняя видения прошлого. Дверь наружу, сказала она себе. Мне нужна просто дверь наружу. Просто выход из погребенного города!
     Коридор тянулся все дальше, мимо комнат для репетиций, мимо маленьких мастерских, необходимых театру. Вот комнаты костюмеров, а если пройти в эту дверь, можно было освежиться и отдохнуть за рюмкой вина. Тут делали парики, а тут можно было раздобыть любой грим...
     Когда-то давно, когда вместо тишины и запустения здесь бурлила жизнь. И театр был истинным сердцем города, ведь нет искусства выше того, которое само притворяется жизнью...
     Малта торопясь бежала мимо, мимо, но глубоко в ее сердце неупокоенная память доброй сотни артистов оплакивала свою печальную участь...
     Дневной свет, наконец забрезживший впереди, был таким тусклым и серым, что сперва показался невсамделишным. Последний участок коридора оказалось порядком-таки поврежден. Пропала джидзиновая полоска, а фонарь мерцал, иссякая. Значит, следовало спешить.
     Тесаный камень стен утратил здесь покрытую фресками штукатурку. Каменные блоки выпирали вовнутрь, по ним плясали блики с воды. Отметины на стенах подсказали Малте, что коридор затоплялся, и, по-видимому, не единожды. Наверное, река наведывалась всякий раз, когда разбухала от дождей. Какое счастье, что сейчас здесь было относительно сухо, если не считать податливой грязи под ногами!.. Малта давным-давно оставила все мысли об одежде, но вот сатрап с Подругой, шлепая и чавкая по жиже следом за нею, без конца фыркали и шипели.
     Веранда и лодочная пристань, которыми когда-то оканчивался коридор, теперь лежали в развалинах. Идти стало труднее, но Малта, не обращая внимания на протестующие возгласы своих спутников, стремилась вперед, держа курс на дневной свет впереди. Ветры и дожди нанесли в остатки коридора уйму грязи и опавшей листвы, давние землетрясения расшатали и обрушили камень...
     - Вышли!.. - закричала Малта, обернувшись.
     Вскарабкалась на останки перевернутых лодок, протиснулась в грязную трещину и неожиданно оказалась снаружи, в свете раннего утра. Она дышала и не могла надышаться свежим воздухом, радуясь свободному пространству вокруг. Она и не осознавала, пока не вышла сюда, как угнетали душу постоянная темнота и толща земли над головой. Остались позади и сонмища шепчущих призраков. Она как будто пробудилась от долгого сумбурного сна. Она начала было тереть лицо, но остановилась. Руки были грязными и шершавыми. Ногти - те немногие, что остались несломанными, - были сплошь забиты землей. Одежда превратилась в мокрые грязные тряпки, один башмак оказался потерян... В кого она превращалась? Где побывала?.. Она еще недоуменно моргала, когда из трещины появились сатрап и Подруга. Тоже отчасти перемазанные, но отнюдь не настолько, как Малта. Она с улыбкой повернулась к ним, рассчитывая на благодарность. Но государь сатрап лишь недовольно осведомился:
     - Ну и где город? Чего ради было приводить нас в этот никому не ведомый закоулок?
     Малта огляделась... Повсюду стояли деревья. Их подножия лениво обтекала серая вода. Они стояли на большой заросшей кочке посередине болота. Блуждая под землей, Малта успела потерять всякое представление о сторонах света. Решив наконец, что восток - это там, где солнце восходит, она поискала глазами Трехог, но густой лес не позволил ничего разглядеть.
     - Мы выбрались выше по реке. А может, и ниже... - пробормотала она.
     - Очень полезное наблюдение. Особенно если учесть, что мы стоим на крохотном островке, - высказался сатрап.
     Малта полезла выше, чтобы оттуда хоть что-нибудь рассмотреть, но только увидела, что сатрап оказался прав. В самом деле кочка посреди болота. Невозможно даже сказать, в какой стороне река, в какой - трясина. Всюду лишь чудовищные серые колонны деревьев.
     - Придется идти назад, - с упавшим сердцем проговорила она. Снова встречаться с призраками ей совсем не хотелось.
     - Нет!!! - взвизгнула Кикки. Села прямо на землю и разрыдалась:
     - Я не хочу назад в темноту! Я не могу!.. Я не пойду!..
     - Нет никакой нужды возвращаться, - раздраженно заметил сатрап. - Мы, помнится, перелезали через какие-то лодочки по дороге сюда... Эй, девка! Ступай найди одну, какая получше. Вытащи ее сюда и отвези нас в город! - Он огляделся и с гримасой отвращения извлек из кармана платок. Расстелил его на земле и уселся:
     - Я буду ждать здесь! - И покачал головой:
     - Скверно эти торговцы обращаются с богоданным монархом. Придется же им пожалеть о подобном обращении со мной...
     - Быть может, - услышала Малта свой собственный голос. - Но гораздо больше мы жалеем о твоем обращении с нами!
     Ее разбирала злость. И презрение к этим титулованным ничтожествам. Она трудилась чуть не половину ночи, выводя их тоннелями наружу, и вот какова их благодарность! Ее обзывают девкой, велят приволочь лодку и везти их в Трехог!..
     Малта отряхнула изодранную юбку и сделала перед сатрапом издевательский реверанс:
     - Малта Вестрит, дочь торговцев Удачного, желает государю сатрапу Касго и его Сердечной Подруге Кикки всего самого наилучшего. Я вам не девка на побегушках, чтобы вы мной помыкали. И с этого мгновения я вам не подданная. Счастливо оставаться!
     Откинула с лица мокрые волосы и шагнула обратно к трещине, набирая полную грудь воздуха... Да. Она могла сделать это. И она это сделает. Когда она вернется в Трехог, за сатрапом пришлют. А пока пускай посидит здесь. На кочке в болоте. Может, это ему хоть маленький урок смирения преподаст...
     - Погоди! - воскликнул сатрап. - Малта Вестрит?.. Та девушка с летнего бала?..
     Она оглянулась через плечо. И простым кивком подтвердила сказанное им.
     - Оставишь меня здесь - и я не пошлю никаких кораблей выручать твоего отца! - заявил он с царственным великолепием.
     - Твои корабли?.. - Малта рассмеялась. И сама заметила, что не без сумасшедшинки. - Твои корабли!.. Да ты вовсе и не собирался помогать мне. Удивляюсь, что ты вообще помнишь тот наш разговор...
     - Притащи лодку и отвези нас в безопасное место. Тогда и увидишь, умеет ли джамелийский сатрап держать свои обещания.
     - Вероятно, умеет. Примерно так же, как и уважать жалованные грамоты, выданные его предками, - презрительно фыркнула Малта. Повернулась к ним спиной и стала спускаться в дыру.
     Издали, из глубин коридора, донеслось нечто вроде аплодисментов - очень далеких, но тем не менее громоподобных. Малту заново охватила жуть. Утонуть в воспоминаниях... Теперь она доподлинно знала, что означали эти слова. Удастся ли ей пересечь город еще раз и сохранить свою самость?..
     Она заставила себя продолжить путь. Снова перелезла через лодки, отметив про себя, что они гораздо меньше пострадали от времени, чем ей показалось вначале. Они были обиты снизу каким-то металлом. Малта карабкалась через них, и на руках у нее оставалась белесая пыль. Из глубин коридора долетел новый взрыв аплодисментов... Малта продолжала медленно идти им навстречу, но тут ей в лицо ударил внезапный порыв ветра. Полетела пыль. Малта закашлялась... Когда же она отряхнула ресницы, то увидела, что воздух в коридоре помутнел: в нем висела тонкая пыль. Она остановилась и стала смотреть, не желая признавать того, о чем уже догадалась. Коридор обвалился. Больше здесь пути не было.
     Ее так и качало от усталости. Но потом она заставила себя выпрямиться и поднять голову. Вот отгремит все - тогда и отдыхать станем. Она неторопливо вернулась к сваленным в кучу лодкам и с большим сомнением их оглядела.
     У той, что лежала на самом верху, были переломаны банки. Малта подобрала щепку и узнала дерево. Кедр! Отец называл его "деревом вечности"... Малта принялась выпутывать верхнюю лодку из общей кучи, чтобы посмотреть, как сохранилась лежавшая ниже.

***

     - Рэйн! Рэйн, мальчик мой, ты должен проснуться! Ты нужен нам!..
     Он перекатился на бок, отворачиваясь от знакомого голоса и тормошащих рук.
     - Отстань, - пробормотал он и сунул голову под подушку, успев, правда, удивиться, почему это он спал прямо в обуви и одежде.
     Бендиру, в отличие от матери, было мало свойственно ласковое обхождение. Он схватил младшего брата за лодыжки и сдернул с постели. Рэйн полностью проснулся, пока летел на пол. И мгновенно пришел в ярость.
     - Бендир, - укорила мать старшего брата, но тот и не подумал раскаиваться.
     - Нет времени нежности разводить! Он должен был вскочить сразу, как только забили в набат! И мне нет дела до его несчастной любви, а до его похмелья - и подавно!
     Эти слова мигом смели и гнев Рэйна, и его сонливость.
     - Набат?.. Обвал в городе?..
     - Рухнула чуть не половина проклятого города, - коротко пояснил Бендир. - Пока ты тут на бровях ползал, случилось два толчка подряд, да каких! Народ там роет изо всех сил, но это же сколько времени требует!.. А ты знаешь город как никто. Ты нам нужен! Пошли!
     - Малта? - спросил Рэйн взволнованно. - Что с Малтой?
     "Она была в чертоге драконицы... Успели ли ее вовремя вытащить?"
     - Забудь ты о Малте! - грубо оборвал брат. - Побеспокойся лучше о том, что сатрап и его женщина либо заперты там, внизу, либо вовсе погибли! Чего доброго, еще получится так, что мы их привезли сюда по реке, надеясь защитить, а сами погубили...
     Рэйн кое-как поднялся. Он был полностью одет. И даже обут. Он пятерней пригладил непослушные кудри:
     - Я готов... Так Малту вытащили оттуда ночью?
     Он спросил об этом просто так, чтобы окончательно убедиться. Уж верно, брат с матерью не были так спокойны, если бы она где-то там затерялась.
     - Тебе приснилось! - по-прежнему грубо бросил Бендир.
     Рэйн так и замер на месте.
     - Нет, - проговорил он твердо. - Мне не приснилось. Она отправилась в город, в чертог Коронованного Петуха. Я же говорил вам. Отлично помню, что говорил! Я сказал, чтобы вы обязательно вытащили ее оттуда. Вы что, не сделали этого?..
     - Она больна и лежит в постели, а не бродит по подземельям! - теряя терпение, воскликнул Бендир.
     Мать, однако, лишь побледнела при этих словах. И даже схватилась за косяк двери, словно опасаясь упасть. И с трудом выговорила:
     - Кефрия приходила на рассвете... Малты не оказалось в постели, и она подумала, что... - Она покачала головой, глядя на сыновей. - Она подумала, что Малта, может быть, с Рэйном... Мы пришли сюда, но, конечно, здесь ее не было... А потом ударил набат, и... - Янни задохнулась и замолчала. Но потом решительно добавила:
     - Но как бы Малта смогла добраться до города, не говоря уже о том, чтобы проникнуть туда? Она со времени приезда из постели-то не особенно выбиралась... Она ничего там не знает и понятия не имеет, где чертог Коронованного Петуха...
     - Сельден, - перебил Рэйн. - Ее братишка. Он весь Трехог облазал с Уайли Крейном. Са свидетель - я лично раз двадцать, не меньше, гонял Уайли вон из старого города... Если Сельден стал с ним водиться, наверняка и он там уже все входы разведал. Где он, кстати?
     - Не знаю, - в ужасе отозвалась мать.
     - Предположения, предположения! - вмешался Бендир. - Там есть люди, Рэйн, которых не "может быть", а точно замуровало! Сатрапа с Подругой, не говоря уже о землекопах семейства Винтальи. Они только начали раскапывать помещение рядом с тем, где нашли росписи с бабочками. И еще две семьи держали там людей на ночных работах... Короче, некогда нам беспокоиться еще и о тех, кто там, "может быть", оказался! Надо сосредоточиться на тех, о ком мы в точности знаем...
     - А я со всей точностью знаю, что Малта внизу, - с горечью проговорил Рэйн. - И даже знаю, где именно. Она в чертоге Коронованного Петуха. Я уже говорил вам об этом ночью. И сейчас я перво-наперво отправлюсь за ней...
     - Ни в коем случае! - рявкнул Бендир, но Янни перебила:
     - Хватит спорить! Рэйн, иди и копай! Главный тоннель ведет и к чертогу Коронованного Петуха, и к покоям, отведенным сатрапу. Если пробьемся - попадем и туда, и туда.
     Рэйн бросил на старшего брата взгляд человека, которого предали:
     - Если бы только вы меня послушали ночью...
     - Если бы только ты вчера был трезв! - парировал Бендир. Повернулся на каблуках и вышел из комнаты. Янни и Рэйн поспешили следом...

***

     Растаскивать и переворачивать лодки, выбирая в тесноте развалин самую лучшую, оказалось делом нелегким. А тянуть выбранную наружу - еще труднее. Кикки показала себя существом полностью бесполезным. Устав хныкать, она просто заснула. Сатрап попытался было помочь, но иметь с ним дело было все равно что со взрослым младенцем. Он просто не имел ни малейшего понятия о ручной работе. Малте потребовалась вся ее выдержка, чтобы не наорать на него. Да и то она только и делала, что напоминала себе: год назад и я сама такой же была.
     Он попросту боялся работать. Не умел крепко держать, не знал, как пускать в ход свою силу, выволакивая лодку наружу. Одним небесам ведомо, каким образом Малта удержала язык за зубами. К тому времени, когда они извлекли лодку из трещины на кучи листьев снаружи, ноги совсем не держали ее. Сатрап же, отряхнув руки, смотрел на лодку и так сиял, словно сам единолично справился с нею.
     - Что ж, для начала неплохо, - сказал он затем. - Теперь принеси весла, и можно двигаться в путь.
     Малта сидела на земле, прислонясь к дереву.
     - А не хочешь сначала проверить, - сказала она, с трудом удержавшись от должной язвительности, - плавать-то эта посудина не разучилась?
     - С какой бы стати? - Он с видом бывалого мореплавателя поставил ногу на лодочный нос. - По мне, выглядит она отменно!
     - Дерево ссыхается, если надолго вынуть его из воды. Нужно сперва спустить лодку на мелком месте, дать чуть набухнуть... тогда и видно будет, насколько сильно она течет. А вода... Если ты раньше об этом не слышал, так послушай теперь. Вода реки Дождевых Чащоб разъедает дерево. И тело тоже разъедает. Поэтому, если обнаружится хоть малейшая течь, нужно будет из чего-то непременно сделать пайолы*... <Пайолы - съемный деревянный настил в трюме судна.> А кроме того, я слишком устала, чтобы прямо сейчас садиться грести. И мы не знаем в точности, где Трехог. Если подождать до вечера, мы, возможно, увидим сквозь деревья огни. И сбережем таким образом немало времени и сил...
     Сатрап смотрел на нее сверху вниз, не зная, гневаться ему или пугаться.
     - Ты отказываешься повиноваться мне? - спросил он наконец.
     Малта не дрогнула под его взглядом.
     - А ты собрался погибнуть в реке?
     Он так и взвился:
     - Не смей говорить со мной тоном, приличествующим лишь Подругам!
     - И в мыслях не держала, - ответила Малта. И подумала, случалось ли вообще кому-то раньше говорить ему "нет". Она со стоном поднялась на ноги. - Помогай! - сказала она и принялась толкать лодку в сторону топи.
     Его помощь заключалась в том, что он соблаговолил убрать ногу. Малта, мысленно плюнув, спихнула лодку в неглубокую стоячую воду. Привязать ее было нечем, но и течения, способного ее унести, не наблюдалось. Оставалось надеяться, что лодка так здесь и останется. От усталости Малте вдру