Брэшена, беспорядочно размахивая кулаками:
     - Нет! Нет! Это вранье! Вранье! Ты все врешь! Папа обещал, что вернется и все поправит! Он вернется и сделает нас снова богатыми, и выкинет отсюда Альтию, и заставит всех хорошо со мной обращаться! Не смей врать про него, скотина, свинья! Ты лжешь, лжешь! Мой папочка не мог погибнуть, не мог!!!
     Ей удалось стукнуть его всего дважды. Он перехватил одно ее запястье, потом и другое. Он думал, после этого она обмякнет и сдастся. Куда там! Малта еще и принялась лягать его по ногам.
     - Малта! Прекрати немедленно! - резко прозвучал приказ Роники.
     - Хватит! - закричала Кефрия. - Хватит! Все равно этим ты ничему не поможешь!..
     Альтия обошлась без пустого сотрясения воздуха. Подойдя, она сгребла Малту за волосы и резко дернула назад, так, что девочка взвизгнула от боли. Брэшен немедленно выпустил ее руки. Альтия же сделала то, чего он никак не ожидал от нее. Она обняла Малту. Грубо, с силой - и все равно это было объятие.
     - Ну хватит, хватит, - хрипло шептала она в ухо бьющейся племяннице. - Побереги лучше и силенки, и ум... Нечего нам тратить их на то, чтобы сражаться друг с дружкой. У нас общий враг теперь есть. И надо сообща все бросить на то, чтобы вытащить наших... Малта, Малта, послушай... Я-то знаю, какой это ужас! Но надо нам держаться друг друга и думать, что предпринять... а не в истерике биться!
     Малта внезапно успокоилась. Потом с яростью оттолкнула тетку и не забыла отскочить подальше, прежде чем напуститься на нее с обвинениями:
     - Ты, верно, довольна, что это стряслось, да? Вижу, что довольна! Тебе чхать на моего папочку, ты всегда его ненавидела! Ты хочешь заполучить себе корабль! И ты надеешься, что папочку убили, ведь так? Я знаю, надеешься!!! Ты и меня ненавидишь! И не притворяйся, будто любишь меня!!! - Она смотрела на Альтию, дико оскалившись. Некоторое время царила гробовая тишина.
     - Ошибаешься. Я люблю тебя, - проговорила Альтия с каменной невозмутимостью. - Верно, большей частью я от тебя совсем не в восторге. Но я - твоя тетка. Судьбе было угодно свести нас в одну семью, а теперь она делает нас еще и союзницами... хотя бы и поневоле. Вот что, Малта. Давай-ка спрячь куда подальше свои истерики и дутье. Лучше подумай о том, что нам теперь делать. Надо нам всем вместе подумать! О том, как вызволить семейный корабль и спасти тех из команды, кто, может быть, еще жив. Вот на что надо силы употребить!
     Малта все еще мерила ее подозрительным взглядом:
     - Ты пытаешься сбить меня с толку... Ты наш корабль хочешь себе заграбастать!
     - Верно, я по-прежнему хочу командовать им как капитан, - легко согласилась Альтия. - Но наш спор с твоим отцом вполне может подождать до того часа, пока "Проказница" благополучно не ошвартуется в Удачном. А до тех пор все, что нам нужно - нам всем! - это выцарапать ее у пиратов. Так уж получается, что женщины в этой семье редко могут единодушно на чем-либо согласиться... Но вот это произошло, а посему - хватит себя вести точно испорченная пигалица... с куриными мозгами притом!
     Альтия обвела глазами комнату, не пропустив ни матери, ни сестры.
     - Не время сейчас кому-либо в этом доме поддаваться чувствам. А насчет того, что нам делать... Я лично вижу только один путь. Надо собирать деньги для выкупа. Сумма, вероятно, потребуется значительная. Думается, это самый верный способ вернуть корабль и уцелевших членов команды живыми и более-менее здоровыми... - Она тряхнула головой. - Честно говоря, у меня зубы болеть начинают от мысли, чтобы выкупать то, что и так нам принадлежит... Вот только иначе мы "Проказницу" навряд ли вернем. Быть может, нам повезет, и мы сумеем переправить туда деньги и получить обратно корабль... Но, между прочим, Брэшен прав... Слыхала я про этого капитана Кеннита. Как же... Так вот, если уж он погнался за "Проказницей" и сумел ее взять, то, скорее всего, намерен оставить себе. А значит, мы можем только молиться Са, чтобы у него хватило ума оставить живыми членов семьи и кого-то из знакомой команды, чтобы Проказница не свихнулась... Это я для тебя говорю, Малта. Видишь, у меня тоже есть резоны желать, чтобы твои отец и брат жили и здравствовали...
     И Альтия сумела даже вымучить нечто вроде улыбки. Потом продолжала:
     - Завтра вечером торговцы Удачного собираются на Совет. Будет слушание жалобы семейства Тенира по поводу сатрапских таможенных пошлин, присутствия в гавани калсидийских сторожевиков... так называемых... и рабов в Удачном. Я пообещала Грэйгу прийти туда и всячески поддержать его отца. Мама, Кефрия! Вам также следует непременно пойти. И других, кого сумеете, с собой позовите! Настало время нам, торговцам, разуть глаза и увидеть, что происходит вокруг! Пираты совсем обнаглели и творят форменный беспредел, и благодарить нам за это надо сатрапа... Это я все к тому, что можно будет улучить благоприятный момент и рассказать, что случилось с "Проказницей". Если не удастся склонить весь Совет к тому, чтобы нас выручить, хоть попросим помощи у других семей, где есть живые корабли. Это ведь не только на нас отзовется, но и на всех!.. И ты, Малта, пожалуйста, не обижайся, но, на мой взгляд, все случилось в первую голову из-за рабства. Если бы Кайл не превратил "Проказницу" в судно для перевозки невольников, с ней не стряслось бы несчастья... Все очень хорошо знают, что этот пират, Кеннит, гоняется в первую очередь за работорговыми кораблями. Общеизвестно также, - произнесла она чуточку громче, видя, что Малта собралась было перебить, - что калсидийские каперы торчат у нас в порту именно из-за возросшей угрозы пиратства. Если Удачный займется пиратами самостоятельно, нам, может, удастся доказать сатрапу, что нам без надобности его сторожевики. И что платить за них мы не будем... - Она посмотрела в окно, за которым догорал вечер. - Ну, а коли мы преуспеем, то, чего доброго, Удачный проснется окончательно и поймет, что ни Джамелия, ни сатрап ему давно уже не нужны... Что он сам вполне способен за себя постоять!
     Эти последние слова она произнесла очень негромко. Но в комнате стояла такая тишина, что каждое было услышано очень отчетливо.
     Потом Альтия глубоко вздохнула, ее плечи поникли.
     - Есть хочу, - пожаловалась она. - Глупость какая... Брэшен приносит самые поганые новости, какие только вообразить себе можно, а брюхо знай твердит: "ужинать пора!"
     - Что бы ни случилось, тело старается выжить, - проговорила Роника тоном человека, не понаслышке знающего, что такое выживание. Она пересекла комнату, двигаясь так, словно у нее разом затекли суставы, и протянула руку внучке:
     - Малта, послушай... Альтия права. Надо прекратить ссориться и действовать как одна семья. - Подняв глаза, она невесело улыбнулась собравшимся:
     - Во имя животворящего дыхания Са!.. Неужели только при последней беде мы способны уразуметь, что мы - семья?.. Мне стыдно за нас... - И она снова посмотрела на внучку. Протянутая рука Роники подрагивала в воздухе. Медленным движением Малта потянулась навстречу... Роника взяла и сжала ее ладонь. И глубоко заглянула во все еще злые глаза девочки. Потом легонько тряхнула ее руку... Малта нерешительно ответила тем же...
     - Значит, Малта и папа больше не "плохие"? - неожиданно поинтересовался детский голосок.
     Все повернулись к мальчику, стоявшему на пороге.
     - Ох, Сельдей!.. - с запоздалым ужасом вскрикнула Кефрия. Кое-как выбралась из кресла и бросилась к сынишке. И хотела прижать его к сердцу, но Сельдей отстранился. - Мама, я больше не маленький! - заявил он довольно-таки раздраженно. Его взгляд устремился на Брэшена. Мальчик долго рассматривал его внимательно и серьезно, потом склонил голову набок и заявил:
     - А ты на пирата похож!
     - И верно, похож. - Брэшен опустился на корточки перед малышом, чтобы поговорить с ним как мужчина с мужчиной. Улыбнулся и протянул ему руку:
     - Но я не пират. Я - честный моряк из Удачного... вот только удачи у меня последнее время было немного.
     И даже сам на миг поверил, что так оно и было в действительности. И почти позабыл об огрызке циндина, который его ищущие пальцы отыскали-таки в кармане камзола.

ГЛАВА 16
ВЗЯТЬ ШТУРВАЛ

     Альтия смотрела, как он уходил... Нет, она не пошла провожать его до двери, это сделала ее мать. Альтия же помчалась в заросшую пылью комнатку горничной, находившуюся на верхнем этаже дома. Она не стала зажигать света и даже не подошла близко к окну, чтобы, случись Брэшену оглянуться, он ни в коем случае ее не заметил...
     Лунный свет обесцветил его яркий наряд. Он уходил медленно, не оглядываясь, шагая враскачку, словно под ногами у него была не ровная подъездная дорожка, а кренящаяся палуба корабля...
     Какое счастье, что она вошла тогда в гостиную не просто так, а таща с собой Малту!.. Благодаря этому никто не придал значения ее вспыхнувшим щекам и участившемуся дыханию. Наверное, даже сам Брэшен так и не догадался о мгновенной панике, охватившей ее. А у нее, по совести говоря, чуть сердце не остановилось, когда она заметила потрясенные лица Кефрии и мамы. Она даже успела решить, что Брэшен во всем сознался им и предложил искупить позор Альтии, женившись на ней. Вот это была бы катастрофа!.. Даже сквозь ужас обрушившихся на нее вестей о "Проказнице" она испытала тайное облегчение, убедившись, что ей не придется прилюдно сознаваться в содеянном...
     Да. В содеянном. То, что "случилось", произошло не в силу обстоятельств, а по ее собственной воле. Слова Янтарь заставили ее серьезно задуматься, и постепенно она признала их правоту. И теперь ей было почти стыдно за то, что все это время она пряталась от себя самой за глупыми отговорками. То, что они с Брэшеном сделали, они сделали вместе. И нечего переть против правды, если она хотела сохранить уважение к себе как к женщине. Как к взрослой личности. "Я придумывала отговорки, правдиво созналась она себе самой, - потому что не хотела признавать за собой столь безответственное поведение. Ведь если бы он уложил меня в постель силой или обманом, это очень здорово объясняло бы непрестанную боль, которая с тех пор во мне поселилась. Потому-то я и пыталась казаться себе обиженной женщиной... поруганной невинностью... соблазненной и брошенной бессовестным моряком. А на деле только возводила на нас обоих напраслину. Оскорбительную напраслину!"
     Сегодня она так и не отважилась встретиться с ним глазами. Равно как и оторвать от него взгляда. Как же она, оказывается, скучала по этому человеку!.. Видно, годы товарищества в одной команде все же перевешивали то малоприятное расставание. Весь вечер, пока шли разговоры, она то и дело украдкой поглядывала на него... и не могла наглядеться. Прямо-таки утоляла застарелую жажду. И, как ни ранили ее сердце принесенные им известия, помимо собственной воли она наслаждалась блеском его темных глаз и движением крепких плеч под нарядной рубашкой. Циндиновый ожог в углу рта не укрылся от ее взгляда. Этот паршивец так и не отказался от привычки к зелью. А уж его пиратский костюм... Неужели он вправду сделался пиратом? Какое болезненное разочарование... И тем не менее такой наряд шел ему гораздо больше, чем сумрачный деловой костюм удачнинского торговца.
     В общем, куда ни ткни - сплошные недостатки у парня. И все равно от одного вида Брэшена ее сердце сразу заколотилось вдвое быстрей.
     - Брэшен... - безнадежно проговорила она в темноту. И покачала ему вслед головой. "Сожаление, - сказала она себе. - Я сожалею. О многом. Вот и все..." Она сожалела о той любовной встрече, так бесповоротно разрушившей их спокойную дружбу. Сожалела, что совершила такой неподобающий поступок... да еще с таким неподобающим мужчиной. Как и о том, что он все-таки сдался и не стал тем человеком, каким мечтал видеть его ее отец. Брэшен сделал не правильный выбор. Наверное, у него оказалась слишком слабая воля.
     Сожаление... Вот и все, что она чувствовала.
     Но что все-таки привело его обратно в Удачный?.. Пожалуй, потащился бы он в такую даль затем только, чтобы поведать им о пленении "Проказницы"... Стоило Альтии подумать о корабле, и сердце заново облилось кровью. Судьбе как будто было недостаточно отнять у нее судно и подарить его Кайлу. Хуже того - теперь "Проказница" была в руках у пиратского капитана, весьма способного на убийство. И это неизбежно отзовется на корабле. Неизбежно! Если Альтия вообще сумеет когда-нибудь заполучить "Проказницу" обратно, она, верно, мало чем будет напоминать тот веселый и шаловливый кораблик, что отчаливал из Удачного всего год назад...
     - И сама я уже не такова, какой была тогда, - вновь произнесла она вслух, обращаясь к ночной темноте. - И он тоже...
     И провожала Брэшена взглядом, пока его силуэт окончательно не растворился во мраке.

***

     К тому времени, когда Малте удалось-таки выбраться из дому, полночь успела уже миновать. Ее семья ужинала прямо на кухне, подобно служанкам, соорудив поздний ужин из того, что нашлось. Брэшен сидел за столом вместе с ними. Когда же вернулась Рэйч, проведшая весь день в городе, они снова перебрались в гостиную и продолжили разговор. В нем участвовал - к немалому негодованию Малты - даже Сельдей. Он только и делал, что задавал глупые вопросы. Это еще можно было бы перенести, если бы старшие не пускались в объяснения на доступном ему языке да еще через слово повторяя, что он не должен бояться. В конце концов, он так и заснул, привалившись к камину.
     Брэшен предложил отнести его в кроватку, и мать, надо же, приняла его предложение, вместо того чтобы растолкать маленького надоеду...
     Малта плотнее закуталась в плащ. Стояла ясная летняя ночь, но темный плащ, во-первых, не бросался в глаза, а во-вторых, хорошо защищал от росы. У нее и так уже насквозь промокли и домашние тапочки, и край подола. И вообще снаружи ночью оказалось гораздо темнее, чем она предполагала. Пришлось идти, ориентируясь по вымощенной белым камнем тропинке, что вела к дубу. Хорошо еще, луна давала немного света, отражаясь в стеклах балкона... В некоторых местах тропинка совсем заросла травой. К подошвам тапочек липли раскисшие листья, оставшиеся неубранными с осени. Малта старалась не думать о слизнях и червях, которых, должно быть, давила на каждом шагу...
     Услышав шорох в кустах по правую руку, она ахнула и замерла. Что-то живое побежало прочь сквозь кусты. Малта вслушивалась, не двигаясь с места. В окрестностях Удачного иногда, хотя и очень редко, но все-таки замечали громадных горных котов. Эти хищники утаскивали мелкую домашнюю живность... и порой даже детей. Малте до смерти захотелось обратно в дом, но она напомнила себе, что ей следует быть смелой. То, что она сейчас делала, она делала не из шалости и не из желания себя испытать. Она делала это ради папочки.
     И не сомневалась, что он ее поймет.
     Она усматривала определенную иронию в том, как тетка Альтия умоляла ее присоединиться к усилиям семьи по возвращению корабля и ее, Малты, папочки домой. И бабка с ее слезливым рукопожатием... На самом-то деле никто из них ни вот на столько не верил, что она вправду сумеет хоть что-нибудь сделать полезного, - в лучшем случае не будет путаться под ногами.
     А вот и нет. А вот и не так все получится!.. Пока мама рыдает у себя в спальне и кипятит вино, чтобы принести жертву Са, пока бабка и Альтия лежат этой ночью без сна, размышляя, что и как можно продать, раздобывая деньжат, Малта, и только Малта будет по-настоящему действовать!
     Ибо лишь она знала, что ей одной дано заполучить истинную помощь. Стоило подумать об этом, и возвращалась решимость. Она сделает все, что только возможно и нужно, но вернет папочку благополучно домой. Вот тогда он и узнает, кто по-настоящему был готов на жертву ради него. Кто сказал, что женщины не умеют быть смелыми и мужественными, когда дело касается тех, кого они любят?..
     Эта мысль укрепляла ее, и она почти ощупью пробиралась по тропинке вперед.
     Потом ей почудилось странное и таинственное свечение между стеблями ползучих роз, карабкавшихся по решеткам. Холодок пробежал по спине... Нет, не почудилось! - колеблющийся желтоватый свет действительно озарял листья. На какое-то мгновение в памяти всплыли разом все детские страшилки, повествовавшие о жителях Дождевых Чащоб... Уж не приставил ли Рэйн некое существо следить за нею? И не решит ли чудовище, будто она вздумала ему изменять?.. Малта чуть не бросилась наутек, но тут дуновение ветерка донесло запах свечного воска и жасминовых духов, которые последнее время нравились Дейле. Малта осторожно приблизилась к дубу... Отсюда, из глубокой тени, сделалось возможно рассмотреть источник света. Желтоватый огонек горел внутри старой садовой беседки, к которой, собственно, относился застекленный балкон. Беседку густо обвивал плющ. Свет изнутри подчеркивал резной узор листьев и превращал маленькое строение в настоящий волшебный домик, таинственный и романтичный...
     Там ждал ее Сервин. Это он зажег свечку, чтобы она не сбилась с пути. Сердце Малты подпрыгнуло и заколотилось. Вот оно!.. Все точно как в сказаниях менестрелей!.. И она была героиней баллады, прекрасной юной женщиной, безвинно терпящей обиды от судьбы и семьи и горюющей из-за отца, попавшего в плен на чужбине. Да. И кто бы мог подумать, что только она, нелюбимая в собственном доме, окажется способна на величайшие жертвы и спасет их всех? А Сервин - тот отважный юноша, что поспешил ей на помощь, ибо в его мужественном сердце весенним громом бушует любовь, и по-другому он просто не мог поступить!..
     Малта немного постояла в неверном лунном свете, наслаждаясь возвышенным драматизмом момента. Потом украдкой двинулась дальше... И наконец смогла заглянуть внутрь сквозь занавешенную листьями дверь.
     Там ее вправду дожидались двое. Дейла куталась в плащ, поместившись в уголке. Сервин непоседливо расхаживал вперед и назад. Вместе с ним металась и его тень, и ее-то движение туда-сюда заставляло колебаться отблеск свечи. В руках у него, однако, ничего не было, и это заставило Малту нахмуриться. В стройную ситуацию вкралась первая не правильность. Рэйн, по крайней мере, ей бы цветочков принес... "Ладно, - сказала она себе. - Будем надеяться, он для меня нечто маленькое захватил! И принес, к примеру, в кармане..."
     Очень уж ей не хотелось, чтобы такой захватывающий момент оказался испорчен.
     Малта помедлила еще чуть-чуть: откинула капюшон и распустила волосы, тщательно уложив их по плечам. Помяла зубами губы, чтобы стали красней от прилития крови... И вошла в круг света, лившегося сквозь стекла беседки. Она шла вперед с серьезным и печальным лицом, ее походка была полна грации и достоинства... Сервин мгновенно заметил ее. Малта остановилась, выбрав такое место, где тень наполовину скрывала бы ее. Повернула лицо к свету и широко распахнула глаза.
     - Малта!.. - прошептал он голосом, осипшим от сдерживаемого чувства. И шагнул ей навстречу. Сейчас обнимет ее, подхватит... Малта даже напряглась, приготовившись, но он остановился в шаге от нее. И припал на одно колено. Он склонил голову, так что она видела лишь его вьющиеся темные волосы. Он выговорил, запинаясь:
     - Спасибо, что... пришла. Когда миновала полночь, а тебя нет и нет... я уж боялся, что... что... - Он втянул в себя воздух, почти всхлипнув:
     - Что у меня больше совсем нет надежды...
     - О-о, Сервин... - печально пробормотала она, между тем замечая краем глаза, что Дейла выбралась из своего уголка и выглядывает в двери, наблюдая за ними. Малта ощутила укол раздражения. Еще не хватало, чтобы младшая сестра Сервина подсматривала за ними!.. "Ну и шут с ней. Не буду обращать внимания. Она все равно не сможет никому ничего рассказать без того, чтобы хорошенько не влипнуть самой. Значит, будет молчать..." Малта ближе придвинулась к Сервину. Ее руки показались такими бледными на фоне его темных кудрей. Она погладила его волосы, и от этого прикосновения он, кажется, перестал дышать. Она заставила его поднять лицо. - Как же ты мог подумать, что я не приду? - укорила она его ласково. И тихонько вздохнула:
     - Какое з