лись
бы живы, Горлуа погиб бы в бою, а его жена была бы вдовой... Она  была  бы
моей, и никто не шептался бы у меня за спиной, обвиняя в их смерти меня.
     - Завтра ты зачал бы другого ребенка.
     - Законного, - поспешил вставить он. - Не  побочного,  каким  он  был
зачат сегодня. Клянусь головой Митры, ты  думаешь,  наши  имена  останутся
незапятнанными после того, что случилось сегодня ночью? Даже если мы через
неделю поженимся, ты представляешь, что скажут люди? Что я убийца  Горлуа.
А некоторые поверят, что ребенок и в самом деле его, как она говорила.
     - Они не скажут этого. Не найдется ни одного человека, который  будет
утверждать, что ребенок не твой и не по праву  является  законным  королем
всей Британии.
     Из горла Утера  вырвался  звук,  не  смех,  а  выражение  насмешки  и
презрения.
     - Неужели ты думаешь, что  я  буду  когда-нибудь  еще  тебя  слушать?
Теперь я вижу, что кроется за твоим волшебством, твоим "могуществом",  как
ты говоришь... Ты занимаешься  обычным  обманом  людей.  Попытка  с  твоей
стороны приобщиться к государственным делам,  чему  ты  научился  у  моего
брата. Тебе это понравилось, и  ради  этого  ты  убеждаешь  всех  в  своем
могуществе. Это самый  настоящий  обман  -  обещать  людям  исполнение  их
желаний, убеждать их,  что  ты  способен  это  сделать,  но  цену  желаний
оставляешь в тайне - пусть потом платят.
     - Цену в тайне держит бог, не я, Утер.
     - Бог? Бог! Какой бог? Ты говорил о стольких богах. Если ты имеешь  в
виду Митру...
     - Митра, Аполлон, Артур, Христос - называй  его,  как  хочешь.  Какая
разница, как люди называют свет. Бог подобен свету, под которым люди живут
и  умирают.  Я  знаю  лишь,  что  он  является  источником  всего   света,
освещающего наш мир, его дела охватывают весь мир и  каждого  из  нас.  Он
подобен реке, которую не остановишь и не повернешь вспять.  Из  нее  можно
лишь пить при жизни и завещать ей свои тела после смерти.
     Изо рта у меня снова потекла кровь. Я поднял руку и вытер ее рукавом.
Утер видел, но выражение его лица не изменилось. Вряд ли он  даже  слушал,
что я говорил, если вообще мог  расслышать  из-за  шума  морских  волн.  С
безразличием, разделяющим нас подобно стене, он сказал:
     - Все это слова. Ты используешь даже  бога,  чтобы  добиться  своего.
"Бог сказал  мне  сделать,  бог  назначает  цену,  бог  смотрит,  кому  ее
платить..." За что, Мерлин? За твои амбиции? Великому колдуну  и  пророку,
которого люди почитают, затаив дыхание, больше  короля  и  его  верховного
жреца? А кто платит богу за осуществление твоих планов? Не ты.  Амброзиус,
Вортигерн, Горлуа, люди, погибшие сегодня ночью. Но ты не платишь  ничего!
Ты - никогда и ничего!
     Рядом с нами разбилась волна, и утес оросил дождь из  мелких  капель,
попав Кадалу в лицо. Я наклонился и вытер воду вместе с кровью.
     - Нет, - ответил я.
     - Но меня, Мерлин, ты не сможешь использовать в своих интересах. Я не
стану для тебя марионеткой, которую дергают за веревочки. Держись от  меня
подальше. И запомни - я не признаю побочного сына, зачатого сегодня ночью.
     Это говорил король, не терпящий возражений. Спокойный и холодный, над
плечом которого сияла в сером небе звезда. Я промолчал.
     - Ты слышишь меня?
     - Да.
     Он сдернул со своей руки плащ и бросил Ульфину.  Тот  расправил  его,
накинул на плечи королю.
     Утер взглянул на меня.
     - В награду за  оказанные  мне  услуги  ты  можешь  сохранить  землю,
дарованную тебе ранее. Отправляйся к себе в  Уэльские  горы  и  больше  не
беспокой меня.
     - Я не потребуюсь тебе никогда и не  буду  тревожить  тебя,  Утер,  -
устало ответил я.
     Он помолчал и резко сказал:
     - Ульфин поможет тебе отнести тело вниз.
     Я отвернулся.
     - Не надо. И оставь меня сейчас.
     Возникла пауза, наполненная  шумом  моря.  Я  непреднамеренно  выбрал
подобный тон, но мне было уже все равно, я даже не осознавал, что и как  я
говорю. Я хотел только одного, чтобы он ушел. Острие его меча покачивалось
у меня перед глазами. Лезвие блеснуло, взлетая в воздух, и я даже подумал,
что он настолько рассержен, что  использует  его.  Но  клинок  с  грохотом
отправился в ножны. Утер развернулся и начал спускаться. Ульфин  пробрался
мимо меня и  безмолвно  направился  следом  за  хозяином.  Не  успели  они
свернуть за угол, как море поглотило звук их шагов.
     Я обернулся и увидел, что за мной наблюдает Кадал.
     - Кадал!
     - Вот они, короли, - голос его был слаб, но с  прежними  интонациями,
хриплый и насмешливый. - Выполни для него что-нибудь, за что  он  клянется
умереть, и получай "ты думаешь, я вынесу случившееся сегодня ночью".
     - Кадал...
     - А ты... Ты ранен? А рука? У тебя на лице кровь.
     - Ничего, это все заживет. Пустяки. Но ты, Кадал...
     Он чуть наклонил голову.
     - Бесполезно. Чему быть... Мне достаточно хорошо...
     - Не болит?
     - Нет, но холодно.
     Я придвинулся ближе, пытаясь накрыть  его  своим  телом  от  холодных
брызг, дождем отлетавших от скал. Взял его руку в свою здоровую. Я не  мог
растереть ее, но, расстегнув свою тунику, я приложил ее к груди.
     - Увы, я потерял свою накидку, - сказал я. - Джордан мертв?
     - Да, - он помолчал. - Что... случилось там?
     - Все шло как по писаному. Но, оказывается, Горлуа  поспешил  напасть
на наш лагерь и был убит. Поэтому  Бритаэль  и  Джордан  появились  здесь,
чтобы рассказать о случившемся герцогине.
     - Я услышал, как они едут, и понял,  что  они  обязательно  увидят  и
меня, и лошадей. Я решил, что  не  должен  допустить,  чтобы  они  подняли
тревогу в замке,  пока  король  еще  там...  -  он  остановился  перевести
дыхание.
     - Не беспокойся, - сказал я, - все сделано, как надо, и все позади.
     Кадал не обратил внимания.  Его  голос  превратился  в  едва  слышный
шепот, но слова были четкими и раздельными: я все слышал, несмотря на  шум
моря.
     - Поэтому я сел на коня и поехал им  навстречу,  чтобы  встретить  за
ручьем. Когда они поравнялись со мной, я  перепрыгнул  ручей  и  попытался
остановить их. - Кадал снова замолчал. - Но Бритаэль... он настоящий воин.
Проворный, как змея. Он даже не остановился. Проткнул меня мечом и  поехал
дальше, предоставив остальное Джордану.
     - Здесь-то он и ошибся.
     Кожа на скулах Кадала натянулась. Он улыбнулся.
     - Он заметил наших лошадей?
     - Нет. Ему открыл дверь  Ральф,  и  Бритаэль  только  и  спросил,  не
приезжал ли кто-нибудь в замок, так как внизу он встретил всадника.  Ральф
сказал ему, что нет, и он поверил. Мы впустили его, а затем убили.
     - Утер... - скорее утвердительно, чем вопросительно  произнес  Кадал,
прикрыв глаза.
     - Нет. Утер все еще находился с герцогиней. Я не мог позволить, чтобы
Бритаэль застал его безоружным. Он и ее убил бы.
     Кадал широко раскрыл глаза, устремив на меня пораженный взгляд.
     - Ты?
     - Оставь, Кадал, я не поддаюсь на лесть, - улыбнулся я ему. -  Боюсь,
ты вряд ли бы мог мной гордиться, как учитель учеником. Это была "грязная"
схватка. Мы играли не по королевским  правилам.  Я  изобретал  их  в  ходе
поединка.
     Кадал по-настоящему улыбался.
     - Мерлин... Маленький Мерлин, который с трудом держался на лошади. Ты
поражаешь меня.
     Начинался отлив. Прогрохотавший вал оросил мои плечи водяной пылью.
     - Я убил тебя, Кадал.
     - Боги... - прошептал он,  глубоко  вздыхая.  Мне  было  понятно  без
дальнейших слов. Его время заканчивалось. В сером свете наступающего  утра
я видел, как его кровь впитывается в мокрую землю.
     - Я слышал, что сказал король. Нельзя ли было... обойтись  без  всего
этого?
     - Нет, Кадал.
     Он закрыл глаза и приоткрыл их вновь.
     - Ну, что ж, - только и сказал он, сконцентрировав в ответе всю  свою
молчаливую веру в меня, укрепившуюся в нем за  восемь  лет.  Кадал  поднял
глаза к небу, линия его рта ослабла. Я  приподнял  его  здоровой  рукой  и
заговорил отчетливо и быстро.
     - То, что случится, произойдет во исполнение воли моего отца и  бога,
руководящего мной. Ты слышал слова Утера о ребенке. Они ничего не  меняют.
С сегодняшнего дня Игрейн беременна, но из-за происшедших сегодня  событии
она отошлет от себя ребенка, как  только  он  родится,  чтобы  не  гневить
короля. Она отправит его ко мне, и я спрячу его от короля, он  будет  жить
со мной, и я передам ему все чему я научился от Галапаса,  Амброзиуса,  от
тебя, и даже Белазиуса. Он объединит в  себе  жизни  всех  нас.  Когда  он
вырастет, он вернется и будет коронован в Винчестере.
     - Тебе это точно известно? Ты обещаешь, что так оно и произойдет? - я
уже едва мог разобрать слова Кадала. Дыхание со свистом вырывалось у  него
из груди. Его глаза сузились, взгляд ослеп.
     Я приподнял Кадала, прижав к себе.
     - Мне известно это, - отчетливо и мягко произнес я. - Это обещаю тебе
я, Мерлин, принц и пророк.
     Он уронил  голову  мне  на  плечо,  не  в  силах  держать  ее.  Глаза
закатились. Я услышал, как он пробормотал что-то, затем вдруг сказал:
     - Сделай за меня знамение.
     И умер.
     Я предал его тело морю, как и Бритаэля,  убившего  его.  Как  говорил
Ральф, отлив заберет его с собой и унесет к западным звездам.


     Тишина в долине не нарушалась ничем, кроме медленной  дроби  копыт  и
позвякивания металла. Шторм утих вместе с  ветром.  Миновав  первый  изгиб
ручья, я перестал слышать морской прибой. Внизу, над потоком, скрывая  его
от моих глаз,  висела  пелена  тумана.  Небо  прояснилось,  приобретая  на
востоке светло-голубоватый оттенок. Высоко в небе, недвижимо и ярко  горя,
по-прежнему висела звезда.
     Пока я глядел на нее, бледное  небо  окрасилось  постепенно  в  яркие
тона, заполняя пространство вокруг нее золотым и мягким пламенем, а  затем
на волне ослепительного сияния навстречу утренней  звезде  взошло  молодое
солнце.



                            ЛЕГЕНДА О МЕРЛИНЕ

     Задумал король британский Вортигерн заложить в Сноудоне крепость, для
чего созвал каменщиков из разных стран  и  наказал  им  построить  крепкую
башню. Но что бы строители ни возводили за день, рушилось в ту же ночь,  а
остатки их труда поглощала земля. Вортигерн решил посоветоваться со своими
колдунами и магами, и те сказали ему, что он должен найти  юношу,  никогда
не имевшего отца,  убить  его  и  оросить  его  кровью  основание  будущей
крепости, чтобы башня перестала разваливаться. Во все  концы  страны  были
разосланы  гонцы,  часть  из  которых   прибыла   к   городу,   названному
впоследствии Кармартеном. У  ворот  они  увидели  развлекающихся  какой-то
игрой ребят и присели посмотреть,  а  заодно  и  отдохнуть.  Близился  уже
вечер, когда между двумя  юношами,  которых  звали  Мерлин  и  Динабутиус,
вспыхнула ссора. Они услышали, как во время  перепалки  Динабутиус  сказал
Мерлину:
     - Какой же ты дурак, если думаешь, что можешь сравниться со  мной,  в
ком течет королевская кровь! А кто ты - никто не знает, ибо у тебя никогда
не было отца.
     Услышав подобное, посланцы немедленно расспросили об этом прохожих, и
те подтвердили, что отец Мерлина  никому  не  известен,  а  мать  является
дочерью короля Южного Уэльса и живет  с  монахинями  в  монастыре  Святого
Петра.
     Так Мерлин и его мать предстали перед королем Вортигерном.  Вортигерн
оказал матери королевские знаки внимания и расспросил об отце  юноши.  Она
ответила, что не знает его.
     - Однажды, когда я и мои дамы разошлись  по  покоям,  ко  мне  явился
некто в облике привлекательного юноши. Он пробыл со мной некоторое  время,
обнимая и целуя меня, но затем  неожиданно  исчез.  Позже  он  многократно
возвращался оставаясь невидимым. Это продолжалось довольно долго, пока  он
не предстал передо мной в облике мужчины и не лег со мной, затем исчез,  а
я осталась в ожидании ребенка.
     Поразившись ее рассказу,  король  обратился  к  своему  предсказателю
Могантиусу, спросив у него, возможно  ли  такое.  Могантиус  ответил,  что
природа подобных вещей известна и что  Мерлин  был  зачат  от  "одного  из
духов, обитающих между Луною и Землею и именующихся демонами-инкубусами".
     Мерлин выслушал все вышесказанное и потребовал, чтобы  ему  позволили
опровергнуть волшебников.
     - Прикажи твоим магам явиться сюда, и  я  докажу  им,  что  слова  их
ложны, - сказал он.
     Смелость и бесстрашие Мерлина произвели, по-видимому, впечатление  на
короля, и он послушался юноши, позвав колдунов. Мерлин обратился к ним  со
следующими словами:
     - Не зная, что мешает построить башню, вы все  же  предложили  королю
окропить раствор моей кровью, будто  башня  от  этого  станет  крепче.  Не
скажете ли вы тогда, что находится внизу под ее основанием, почему она  не
стоит?
     Боясь  проявить  свое  невежество,  маги  смолчали,  и  тогда  Мерлин
(которого также звали Амброзиус) предложил:
     - Король, мой повелитель, призови своих  рабочих,  пусть  они  начнут
копать на месте башни.  Твои  стены  рушатся  из-за  того,  что  под  ними
находится озеро.
     Землекопы и в самом деле нашли озеро.
     - Осушите его, и на дне вы найдете два камня, два  спящих  дракона  -
красного и белого, - сказал Мерлин.
     Когда  показались  два  камня,  драконы  проснулись,  и  между   ними
завязалась жестокая схватка, в которой красный дракон одолел белого и убил
его. Пораженный король спросил Мерлина  о  смысле  виденного,  и  в  ответ
юноша, подняв глаза к небу,  предсказал  пришествие  Амброзиуса  и  смерть
Вортигерна. На следующий день Аврелий Амброзиус высадился в Девоне.
     Когда Амброзиус победил  Вортигерна  и  саксов  и  был  коронован  на
британский престол, он собрал мастеров со всех уголков страны  и  попросил
их придумать памятник, который остался бы стоять на века.  Никто  не  смог
помочь ему, и тогда Треморинус, архиепископ Карлеона, предложил послать за
Мерлином,  пророком  Вортигерна,  самым   умным   человеком   королевства,
"относится ли это к области  предсказаний  или  к  изобретению  хитроумных
механизмов". Посланные Амброзиусом люди нашли Мерлина в  области  Гвент  у
источника Галапаса, где он постоянно жил.
     Король принял его с почестями и, первым делом,  попросил  предсказать
ему будущее.
     - Тайны подобного рода не подлежат раскрытию,  -  ответил  Мерлин,  -
разве что в случае крайней необходимости. Если я  буду  предсказывать  все
подряд на потеху окружающим, то руководящий мною дух будет нем  и  покинет
меня.
     Король заговорил с ним о памятнике, и Мерлин посоветовал ему привезти
"Пляшущих Гигантов", которые находятся в  Килларе,  на  горе  в  Ирландии.
Амброзиус  рассмеялся  и   ответил,   что   невозможно   сдвинуть   камни,
установленные гигантами. В конце концов короля убедили послать в  Ирландию
его брата Утера с пятнадцатью тысячами воинов, чтобы он  победил  местного
короля Гилломана и перевез в Британию "Пляшущих  Гигантов".  Утер  одержал
победу, но его воины не смогли разобрать и погрузить монолиты  гигантского
каменного кольца  в  Килларе.  Признав  свое  бессилие,  они  предоставили
Мерлину собрать его собственные механизмы. С помощью последних Мерлин  без
труда разобрал памятник и погрузил его по частям на  корабли,  после  чего
его перевезли в место, находящееся недалеко от Эймсбери. Там Мерлин  вновь
установил "Пляшущих Гигантов" у Стоунхенджа точно в таком же виде, в каком
они стояли в Килларе, в Ирландии. Вскоре после  этого  на  небе  появилась
огромная  звезда  в  виде  дракона.  Зная,  что  она   предвещает   смерть
Амброзиуса, Мерлин горько заплакал и предсказал, что следующим королем под
знаком Дракона  станет  Утер  и  что  у  Утера  родится  сын,  "наделенный
божественной властью, которая распространится на все владения людские".
     На следующую Пасху во время торжеств, посвященных  коронации,  король
Утер влюбился в Игрейн, жену Горлуа, герцога Корнуолла. Оказывая ей  самые
различные знаки внимания, он едва не вызвал  при  дворе  скандала.  Игрейн
оставалась неприступна, а ее разъяренный супруг покинул  королевский  двор
без разрешения, направившись с женой и воинами  в  Корнуолл.  Рассерженный
Утер приказал ему вернуться, но Горлуа  отказался.  Разгневавшись,  король
собрал армию и бросился вослед, сжигая на своем пути корнуолльские  города
и крепости. Не имея с собой достаточно войск, Горлуа услал  жену  в  самый
неприступный замок -  Тинтагель,  а  сам  приготовился  защищать  крепость
Димилок. Утер немедленно установил там осаду,  выискивая  в  то  же  время
способ проникнуть в Тинтагель и похитить Игрейн. Через несколько  дней  он
обратился за советом к одному из своих приближенных по имени Ульфин.
     - Посоветуй же мне, каким образом осуществить мое желание,  -  сказал
король, - иначе я умру от тоски.
     Подтвердив, что Тинтагель неприступен, Ульфин  предложил  послать  за
Мерлином. Мерлин превратил Утера  в  Горлуа,  Ульфина  в  Джордана,  друга
Горлуа, а себя в Бритаэля -  одного  из  командиров  герцога.  Втроем  они
направились в Тинтагель.  Приняв  Утера  за  своего  мужа-герцога,  Игрейн
приветствовала его и пустила к себе в постель, и  у  "нее  мысли  не  было
отказать ему в чем-либо". В эту ночь был зачат Артур.
     В то же время разгорелось сражение у  Димилока,  и  Горлуа,  начавший
его, был убит. Когда посланцы явились в Тинтагель сообщить Игрейн о смерти
мужа и последний предстал перед  их  глазами,  восседая  с  супругой,  они
онемели. Здесь король признался в обмане и через несколько дней женился на
Игрейн.
     Утер Пендрагон правил еще пятнадцать лет. Все эти годы  он  не  видел
своего сына Артура, которого в  ночь,  когда  он  родился,  вынесли  через
черный ход  из  замка  Тинтагель  и  доставили  прямо  к  Мерлину.  Старый
волшебник тайно занимался воспитанием ребенка, пока не пришло время, чтобы
Артур занял британский престол.
     На протяжении длительного правления Артура Мерлин помогал ему советом
и делом. Уже стариком Мерлин безумно влюбился  в  юную  девушку  по  имени
Вивиана. Она уговорила его в обмен на любовь научить ее волшебству.  Узнав
искусство чар, она заколдовала старика, усыпив его. По рассказам одних, он
спит в пещере, окруженной рощей боярышника, а кто-то говорит, что его  сон
продолжается в башне из хрусталя, другие же утверждают, что  он  скрыт  от
посторонних глаз лишь воздушным ореолом. Он  проснется  вместе  с  королем
Артуром, и они вернутся в тот же час, когда потребуются своей стране.



                            ПРИМЕЧАНИЯ АВТОРА

     Ни один романист, пишущий о  средневековой  Британии,  не  представит
своего  труда  на  суд  публики,  оставив  без  традиционных  комментариев
фигурирующие в  нем  имена  и  географические  названия.  Так  уж  принято
объяснять их появление на страницах произведения, и здесь меня сразу можно
обвинить   в   большей   (а   может   быть   и    в    меньшей)    степени
непоследовательности. В те времена, когда кельты, саксы, римляне, галлы  и
бог весть кто еще заполонили и оспаривали друг у друга британские земли, у
каждого места имелось по меньшей мере три названия, и любое из  них  можно
было считать распространенным  и  употребительным  без  боязни  ошибиться.
"Рассматриваемый период" относится приблизительно к 470 г. н.э., и смутнее
времени в британской истории не сыскать. В довершение путаницы я  взяла  в
качестве  источника   моего   романа   полумифологическое,   романтическое
описание, составленное в Оксфорде одним уэльсцем или, возможно,  бретанцем
в XII веке. Имена и названия  в  этом  труде  даются,  что  называется,  в
постнорманском  стиле  с  элементами  церковной  латыни.  Поэтому  в  ходе
повествования читатель столкнется с названиями Винчестер, Рутупея и  Динас
Эмрис, пришедшими из разных времен, а думнонийцы, деметяне  и  армориканцы
будут называться просто: корнийцы, люди из Южного Уэльса и бритты.
     Мой первый принцип