анселоту, и Гвиневере, и  Артуру)
отлучением от Церкви, если они не помирятся и жена не вернется к мужу.
   Книга XX, гл. VII-XIV.
   "Сэр Ланселот и его племянники владели всей Францией и всеми  землями
к Франции принадлежащими". И стал он укреплять все свои славные города и
замки. А король Артур и сэр Гавейн собрали большое войско и все уже было
готово для переезда через моря и  войны  против  сэра  Ланселота  и  его
земель. "А король Артур назначил сэра Мордреда главным  управителем  над
всей Английской землей, и под его началом оставил также королеву: оттого
что был  сэр  Мордред  сыном  королю  Артуру,  король  на  время  своего
отсутствия поручил ему в управление свою страну  и  свою  королеву".  "И
прибыли они на земли сэра Ланселота и стали предавать страну грабежам  и
пожарам - ради мести сэра  Гавейна".  И  вышел  им  навстречу  со  своим
воинством сэр Ланселот и была меж ними большая  сеча,  и  многие  тысячи
славных рыцарей полегли в ней.
   "Оставшись правителем всей  Англии,  сэр  Мордред  повелел  составить
письма, которые пришли словно бы из-за моря, а в письмах тех  значилось,
что король Артур убит в бою с сэром  Ланселотом.  И  тогда  сэр  Мордред
назначил парламент и созвал баронов, и  принудил  их  провозгласить  его
королем". А после прибыл в  Винчестер  и  открыто  заявил,  что  намерен
жениться на королеве Гвиневере. Но не желая для  себя  столь  постыдного
союза, королева удалилась в Лондонский Тауэр  и  "со  всей  поспешностью
запасшись всевозможным провиантом, засела там  с  надежным  гарнизоном".
"Но вот прибыло к сэру Мордреду известие, что король Артур снял осаду  с
сэра Ланселота и возвращается домой с большим  войском,  дабы  отомстить
сэру Мордреду. И тогда сэр Мордред разослал письма ко  всему  баронству.
Собралось к нему множество народу, ибо среди баронов было общее  мнение,
что при короле Артуре нет жизни, но лишь война и  усобицы,  а  при  сэре
Мордреде - веселье и благодать". "Им более  по  нраву  стал  теперь  сэр
Мордред, чем благородный король Артур". И вот с большим войском  подошел
сэр Мордред к Дувру, потому как силой задумал не "допустить родного отца
на родную землю". Страшная битва разразилась на берегу, но король  Артур
и его рыцари высадились вопреки сэру Мордреду со всем его могуществом  и
обратили в бегство его и его войско. И найден  был  сэр  Гавейн  лежащим
замертво на дне большой лодки, и  на  смертном  одре  просил  он  короля
простить сэра Ланселота и позвать его назад,  дабы  помог  он  сокрушить
сэра Мордреда.
   И случилось так, что два войска стали на равнине Солсбери  неподалеку
от моря. "Сэр Мордред собрал большое войско, ибо в Кенте, Сассексе  и  в
Саррее, в Эссексе,  Саффолке  и  Норфолке  держали  большей  частью  его
сторону". Но ночью привиделся королю Артуру дивный сон, и явился ему  во
сне сэр Гавейн и предостерегал короля не вступать в бой назавтра,  иначе
ждет его неминуемая гибель. И вновь молил короля сэр Гавейн  послать  за
сэром Ланселотом и улестить сэра Мордреда обещаниями и дождаться,  когда
подоспеет подмога. И потому наутро послал король Артур к  сэру  Мордреду
гонцов, которые не скупились и предлагали ему земель и сокровищ столько,
сколько сочтет он нужным. "И наконец сэр Мордред согласился,  что,  пока
жив король Артур, он будет владеть только Корнуоллом и Кентом,  а  после
Артуровой смерти и всей Англией".
   И на том они сговорились, что король Артур и сэр  Мордред  встретятся
на глазах у обеих армий, каждый в  сопровождении  четырнадцати  человек.
"Но уходя, король Артур  наказал  своему  войску,  что  если  где-нибудь
блеснет обнаженный  меч,  пусть  нападают,  не  мешкая,  и  убьют  этого
предателя сэра Мордреда". И то же наказал своему войску сам сэр Мордред.
"И вот встретились они, как было условленно, и обо  всем  сговорились  и
согласились. Принесли вино, и они выпили друг с другом. Но в  это  самое
время из кустика вереска выползла гадюка и ужалила одного из  рыцарей  в
ногу. Почуяв боль, взглянул рыцарь вниз, увидел гадюку и,  не  чая  зла,
выхватил меч свой, чтобы ее убить. Но в тот же миг оба  войска,  заметив
блеск обнаженного меча, затрубили в рога, трубы и  горны  и  с  грозными
возгласами ринулись навстречу друг другу".
   Бились храбрые рыцари, пока не ложились костьми  на  сырую  землю.  И
продолжалась битва до самой ночи,  "а  к  тому  времени  уже  сто  тысяч
человек полегло мертвыми на холмах". Из  всего  славного  войска  короля
Артура остались в живых лишь сэр Лукан-Двореций и брат его сэр  Бедивер,
но и они оба были тяжко изранены. Сэр Лукан обратился к королю Артуру  с
уговорами оставить сэра Мордреда, "ибо  он  несчастен.  Если  только  вы
переживете этот злосчастный день, вы еще будете  отомщены  <...  >  ибо,
благословенье богу, победа ныне осталась за вами,  ведь  нас  с  вами  в
живых здесь трое, тогда как у сэра Мордреда в живых больше нет никого. И
потому если теперь вы прекратите бой, этот недобрый День Рока  с  ним  и
минет".
   Но король Артур не послушал сэра Лукана, а, напротив, напал  на  сэра
Мордреда и убил его, но и сам получил при этом смертельную  рану.  Тогда
поднял сэр Бедивер короля к себе на спину и  вышел  с  ним  на  берег  и
увидел под самым берегом маленькую барку, а в ней много дам и среди  них
трех королев - сестру  его  королеву  Фею  Моргану,  королеву  Северного
Уэльса и королеву Опустошенных Земель, а еще с ними  была  дама  Нинева,
главная Владычица Озера. И  увезла  та  барка  короля  Артура  в  долины
Аваллона, где излечен будет король от его плачевной раны.

ОТ АВТОРА

   Злосчастным  днем  гнева  и  судьбы  принято  называть  день,   когда
состоялась последняя битва Артура при Камлане. В этой битве "пали  Артур
и Медрауд".
   Это упоминание из "Анналов Камбрии", хроники, составленной через три,
а может, даже через четыре столетия после Камлана  <Последняя  запись  в
"Анналах Камбрии" относится к 950-м гг.  ;  обычно  считается,  что  эта
хроника была составлена во второй половине X в. - Здесь и далее  примеч,
пер.>, - все, что нам известно о Мордреде. Вновь он появляется несколько
столетий спустя в романах Мэлори и французских поэтов <До того о нем под
именем Мордред говорит Гальфрид Монмутский  в  своей  "Истории  бриттов"
(написана ок. 1136 г. ).>, и здесь Мордред уже появляется  как  персонаж
отрицательный.  В  качестве  злодея,  необходимого  для   романтического
сюжета, Мордред, предатель, лжесвидетель и похититель жен, -  в  той  же
мере плод фантазии средневековых авторов, как  и  великий  влюбленный  и
первый рыцарь сэр Ланселот. Выпавшие каждому из  них  в  "Полной  книге,
Книге о короле Артуре и благородных рыцарях Круглого Стола"  роли  полны
нелепых противоречий, неизбежных в излишне затянутом повествовании.
   В фрагментах обеих историй, которые были использованы в  этой  книге,
нелепости говорят сами за  себя.  На  протяжении  последних  трагических
недель Артур, этот мудрый и опытный правитель, не выказывает ни здравого
смысла, ни умеренности; более того, на него  самого  ложится  тень  того
самого предательства, в котором он обвиняет своего сына. Если  у  Артура
вообще были причины  не  доверять  Мордреду  (например,  из-за  убийства
Ламорака или раскрытия перед всеми любовной связи Ланселота и королевы),
то, отправляясь в поход, из которого он мог не  вернуться,  он  едва  ли
оставил бы его "местоблюстителем британского трона" и опекуном королевы.
Даже если предположить, что Артур действительно назначил Мордреда  своим
регентом,  трудно  понять,  зачем  Мордреду,  имевшему   все   основания
надеяться на то, что со временем он унаследует трон, подделывать письмо,
якобы  объявляющее  о  смерти  Артура,  и  на  основании  этого   письма
захватывать и королевство, и королеву. Зная, что Артур все еще жив и что
за ним пойдет огромная армия, Мордред мог быть  уверен,  что  король  не
замедлит  вернуться  домой,  чтобы  наказать  сына  и  вернуть  себе   и
королевство, и королеву. Более того, последняя  битва  между  королем  и
"предателем" началась по чистой случайности и в тот самый момент,  когда
король  готов  был  заключить  перемирие  со  злокозненным  Мордредом  и
пожаловать ему земли <Автор противоречит сама себе. Несколькими абзацами
ранее она говорит о "фантазии средневековых авторов", а  ведь  эпизод  с
гадюкой, объясняющий "случайность" этой битвы,  -  литературный  вымысел
самого Мэлори (Эжен Винавер), не  встречающийся  ни  в  одном  из  более
ранних  текстов  "артурианы".>.  (Еще  одна,  хотя   и   незначительная,
нелепость заключается в том, что эти земли - Корнуолл и Кент - находятся
на противоположных концах острова Британия, причем  одна  уже  находится
под властью саксов, а другую  держит  объявленный  наследником  престола
герцог Константин. )
   Итак, нет доказательств ни одной из  "историй  о  Мордреде".  Следует
заметить, что из записи в "Анналах Камбрии" никоим образом  не  следует,
что  Мордред  и  Артур  сражались  друг  против  друга.  Кажется  вполне
вероятным - и предстает большим искушением -  полностью  переписать  эту
историю, с тем чтобы Артур бок о бок с Мордредом выступил против саксов,
которые (как отмечено в "Англосаксонской хронике) сражались  в  битве  с
бриттами  в  527  году  и,  предположительно,  одержали  в  ней  победу,
поскольку   о   поражении   "Хроника"    не    упоминает    <Составление
"Англосаксонской хроники" было завершено до 891 г. ;  она  повествует  в
основном  о  завоевании  англосаксами  Британии  и  почти  не   содержит
упоминаний о том, как терпели поражение эти  самые  завоеватели.>.  Если
считать, что дата эта верна, то вполне возможно, что здесь речь  идет  о
битве при Камлане,  последней  попытке  бриттов  остановить  саксов.  Но
нельзя было поддаваться такому искушению. До тех пор, пока я не начала в
подробностях  изучать  фрагменты,  из   которых   складывается   история
Мордреда, я безоговорочно видела  в  нем  злодея,  чьи  подлые  поступки
привели к трагической гибели Артура.  И  потому  в  моих  ранних  книгах
Мерлин предвидит этот роковой исход и предупреждает о нем. Так что я  не
смогла переписать битву при Камлане. Вместо этого  я  попыталась  убрать
нелепости  из  старой  истории  и  добавить  в  портрет  черного  злодея
несколько спасительных серых тонов. Я не превратила Мордреда в  "героя",
но в моем повествовании он хотя бы  человек,  последовательный  в  своих
достоинствах  и  недостатках  и  совершающий  приписанные  ему  легендой
поступки, сообразуясь с вескими причинами.
   Вероятно, самый захватывающий  момент  в  повествовании  о  последних
годах  правления  Артура  -  то,  как  в  легенду  могут  быть  встроены
действительные исторические события. Артур, безусловно, существовал, так
что,  возможно,  существовал  и  Мордред.  Но  поскольку  предатель  был
порождением  средневекового  рассказчика,  то  я  предполагаю,  что  мой
вариант Мордреда убедителен не менее других, поскольку я, вероятно, тоже
заслужила место среди тех, о ком с таким светским пренебрежением писал в
"Упадке  и  разрушении  Римской  империи"  Гиббон:  "Разглагольствования
Гильды, отрывки и сказки Ненния, невнятные намеки саксонских  законов  и
хроник  и  сетования   Беды   Достопочтенного   были   проиллюстрированы
прилежанием и иногда приукрашены фантазией  авторов  последующих  веков,
чьи труды я не возьму на себя смелость ни воспроизводить, ни оценивать".
ПРОЧИЕ КРАТКИЕ ЗАМЕЧАНИЯ

   Камлан. Место  последней  битвы  Артура  достоверно  идентифицировать
невозможно. Одни ученые  предлагают  Бирдосуолд  в  Нортумбрии  (римская
Камбогланна), другие -  римский  Камулодунум  (Колчестер).  Общепринятым
считается место  в  Корнуолле,  на  реке  Кэмел,  поскольку  артуровская
легенда более всего связана с Корнуолланом. Я поместила  место  битвы  у
реки  Кэмел  вблизи  деревушки  Южный  Кэдбери  в  Сомерсете.   Недавние
археологические раскопки этого холма показали, что в артуровские времена
здесь находилась мощная крепость, возможно, даже  сам  Камелот.  Поэтому
мне показалось, что нет нужды искать еще одно поле для последней  битвы.
Я не знаю, когда местный ручей получил название Кэмел, холм по соседству
с древних времен был известен как "Холм Кэмел".
   В  то  время  на  этом  месте  существовали  также  озеро  и  болото,
тянувшееся в глубь Британии от устья реки Бруэ до самого Южного Кэдбери.
Холмы современного Гластонбери в те времена, вероятно, были островами  -
Инис Витрином или Стеклянным островом - и Каэр  Кэмел  находится,  таким
образом, "недалеко от  моря".  Следовательно,  барке,  увезшей  раненого
Артура на Аваллон, предстояло проделать совсем недолгий  путь  до  места
легендарного исцеления.
   Дата битвы при Камлаке. Ученые помещают дату битвы при Камлане  между
515 и 539 гг, н, э. - довольно большой  временной  промежуток,  но  дата
между 522 и 527 гг, представляется разумной. Одна  из  предлагаемых  дат
битвы при Бадоне - 506 год, а Камлан, как говорится в "Анналах Камбрии",
имел место двадцать один год спустя.
   Ниже приведена таблица "реальных" (в противоположность основанным  на
догадках) дат.
   524  г.  Хлодомер,  сын  Хлодвига  и  правитель   центральной   части
франкского королевства, был убит под Везеронцией в битве  с  бургундами.
Двое его сыновей, десяти  и  семи  лет,  были  отданы  под  опеку  вдовы
Хлодвига Клотильды, но затем были убиты своими дядьями. Третий сын бежал
в монастырь.
   526 г. Теодорик, король Рима и "император Запада", умер в Равенне.
   527 г. Юстин,  престарелый  "император  Восточной  Римской  империи",
отрекся от престола в пользу своего племянника Юстиниана.
   527 г. Согласно "Англосаксонской хронике", "Сердик и Синрик сражались
с бриттами в местечке, называемом Сердик-ислиг" (Поле  Сердика  или  Лес
Сердика).
   Нейстрия.  Название  западной  части  франкской  империи   после   ее
разделения по смерти Хлодвига в 511 г.
   Друстан. Друст или  Дристан,  сын  Талорка  -  имя  реального  воина,
жившего в VIII  столетии,  возможно,  одного  из  прототипов  легенды  о
Тристане и Изольде. Позднее, когда романы  о  Тристане  и  Изольде  были
включены в прозаические циклы артуровских романов, этот  герой  оказался
вовлечен в "мир короля Артура" под именем Тристрама.
   Линет. В одной версии легенды о Гарете он берет в  жены  Лионессу,  в
другой - ее сестру Линет <Лионесса впервые появляется в романе  Кретьена
де Труа "Ивейн, или Рыцарь со  львом",  но  как  супруга  Ивейна,  а  не
Гарета; дама Линет - служанка королевы Лионессы; в своде "Смерть Артура"
Мэлори Гарет берет в жены Лионессу.>.
   Сыновья Артура. Известны имена двоих - Эмр и Ллахлеу.
   Обитель. Это слово не всегда (как в  настоящее  время)  подразумевало
исключительно женскую религиозную общину. Слова "монастырь" и  "обитель"
были  взаимозаменяемыми.  Во  многих  монастырях  существовали   общины,
объединявшие и мужчин, и женщин.
   "Сын арфиста".  Вольный  перевод  англосаксонской  поэмы  "Скиталец",
которую в романе "Последнее волшебство" я приписала Мерлину.

   Эдинбург и Лохор
   1980 - 1983


    Мэри СТЮАРТ
    МЕРЛИН V
    ПРИНЦ И ПАЛОМНИЦА

    Перевод с английского: А.А.Комаринец

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

АЛЕКСАНДР, ОТЦА НЕ ЗНАВШИЙ

Глава 1

   В шестой год  правления  Артура,  Верховного  короля  всей  Британии,
молодой человек глядел в море с неприветливых корнуэльских скал.  Стояло
лето, и камни внизу пестрели гнездами  морских  птиц.  Достигнув  своего
пика, прилив набегал на прибрежную гальку и с мягким шорохом  разбивался
о подножие скал. Вдалеке за подернутым  пеной  мелководьем  море  меняло
свой цвет на все более темный, на самый темно-темно-синий, который тут и
там расцвечивали гневно-белые цветы - это волны разбивались  о  торчащие
из воды  зубцы  скал.  Нетрудно  было  поверить  -  и  молодой  человек,
разумеется, в это верил, - что  там,  вдали,  под  водой  лежит  древняя
страна Лионесса, и люди, живущие в этой проклятой  земле,  прячущейся  в
немыслимых водных глубинах, еще ходят -  или,  точнее,  плавают,  как  и
подобает призракам - среди домов, где играют рыбы, а в  тихую  ночь  еще
можно услышать глухой звон колоколов затонувшей церкви.
   Но  сегодня,  когда  солнце  стояло  высоко  и  море  было  настолько
спокойным,  насколько  вообще  могут  быть   спокойны   воды   на   этом
безжалостном к кораблям  отрезке  побережья,  ни  одна  мысль  о  старом
затерянном королевстве не омрачала чело наблюдателя на скале. Не замечал
он и красоты недолгого лета вокруг. Защищая рукой глаза от  солнца,  он,
прищурившись,  всматривался   вдаль,   пытаясь   различить   что-то   на
юго-западе. Парус.
   Странный с виду парус, он  не  принадлежал  ни  одному  из  кораблей,
которые смотрящий узнал. Но это было и не топорно оснащенное  судно,  на
каких выходили на лов местные Рыбаки. Оснастка казалась иноземной, ветер
надувал   квадратный   красно-коричневый   парус.   И   когда   корабль,
приближаясь, поднялся над волнами, за ним  показался  парус  второго.  И
третьего.
   Вот уже видны и сами корабли, длинные боевые суда,  низко  сидящие  в
воде. И никакого блазона на парусах, никаких флажков, никаких штандартов
на  мачте;  но  зато  вдоль  банок  идут   ряды   раскрашенных   кругов,
поблескивающих в скользящих солнечных лучах. Щиты.
   Тут уж никто не  сможет  ошибиться,  даже  он,  никогда  в  жизни  не
видевший длинных кораблей саксов. Как они оказались здесь, где не  имеет
права появиться ни один сакский корабль? И вдруг прямо у него на  глазах
корабли - а всего их было пять - как один  повернули,  как  поворачивает
стая птиц, повинуясь невидимому и неслышимому сигналу, чтобы двинуться к
берегу, к пристанищу узкого  залива  всего  лишь  в  миле  к  северу  от
наблюдающего. Но даже тогда наблюдатель  помедлил,  хотя  уже  собирался
бежать, чтобы сообщить весть.
   Возможно, это корабли,  заплывшие  далеко  на  запад  от  Саксонского
берега, узкой полоски земли, давным-давно дарованной  саксам,  а  теперь
ставшей домом федерации сакских королей. Быть может, маленькая  флотилия
сбилась с курса и ищет лишь убежища, чтобы залатать пробоины  и  набрать
свежей воды. Но в последние дни штормов не было, на них не было ни следа
повреждений - теперь, когда корабли подошли ближе,  он  смог  разглядеть
детали, - и как  безмолвное  доказательство  над  щитами  щетинился  лес
копий. Так, значит, пять кораблей саксов в полном боевом вооружении?
   Повернувшись, он побежал вниз.

***

   Молодого человека звали Бодуин, и он приходился братом Марчу,  королю
Корнуолла. Король  оставил  свои  земли  тремя  неделями  раньше,  чтобы
встретиться с одним из мелких  корольков  Дифеда,  и  в  его  отсутствие
забота о  королевстве  легла  на  плечи  младшего  брата.  Хотя  король,
разумеется, отправился с приличествующей королевской свитой, он не  увел
с собой основного отряда своих бойцов, так что когда Бодуин выезжал, как
делал он это почти ежедневно, чтобы проверить, спокойно ли  на  границах
королевства, и навестить сторожевые башни, он отправлялся с  вооруженным
эскортом.
   Ратники и сейчас были с  принцем.  Они  спешились  позади  скалистого
утеса, укрывшего их  от  ветра  с  моря,  чтобы  дать  отдых  лошадям  и
разделить меж собой ячменные лепешки и молодое пайковое вино. Между ними
и домом лежало около пятнадцати миль.
   Через несколько минут после сигнала тревоги  весь  отряд  был  уже  в
седле и галопом скакал по отвесному ущелью, ведущему в  укромный  залив,
который местные рыбаки использовали как гавань.
   - Сколько? - спросил мрачный ратник,  скакавший  справа  от  Бодуина.
Звали его Хоэль.
   - Трудно сказать. Пять кораблей, я не  знаю,  сколько  человек  может
взять на борт их боевой корабль. Скажем" по сорок - пятьдесят человек на
корабле, может, больше?
   - И этого хватит. - Голос Хоэля был мрачен. - А нас только пятьдесят.
Ну, во всяком случае, у нас будет  преимущество,  когда  они  попытаются
прист