охраны внизу
зашел Ральф - ускорить процесс выполнения моих приказов.  Я  спускался  не
спеша, давая ему возможность отослать воинов.
     Когда внутренняя дверь закрылась, я вошел. В ярко освещенной  комнате
не было никого, кроме нас двоих.
     Ральф возбужденно улыбнулся.
     - Ни за что на свете, даже ради своей госпожи, я больше  не  отважусь
на подобное!
     - Больше не потребуется. Ты совершил почти невозможное, Ральф. Король
этого не забудет.
     Потянувшись закрепить факел на стене, он вдруг  увидел  выражение  на
моем лице.
     - Что с вами, сэр? Вам нехорошо?
     - Нет. Эта дверь запирается? - Я кивнул на дверь, через которую вышли
стражники.
     - Я запер ее. Если бы они  что-нибудь  заподозрили,  то  не  дали  бы
ключей. Да  разве  могут  они  что-нибудь  заподозрить?  Я  и  то  мог  бы
поклясться, что  на  лестнице  с  нами  говорил  Бритаэль.  Это  было  как
волшебство. - В последней фразе отчетливо слышался вопрос, и он  посмотрел
на меня знакомым мне взглядом. Я промолчал.
     - Что делать сейчас, сэр?
     - Спускайся к привратнику и смотри, чтобы он не  сунулся  сюда,  -  я
улыбнулся. - Ты успеешь погреться у огня, когда мы уйдем.
     Он, как  всегда,  легко  сбежал  вниз  по  ступеням,  крикнул  что-то
Феликсу, тот рассмеялся. Я стянул свой намокший плащ  и  вместе  с  плащом
Феликса расправил его над огнем.  Одежда  под  ним  была  почти  сухой.  Я
немного посидел, протянув руки к огню. В освещенной  огнем  комнате  стало
очень тихо. Снаружи же шумели  потоки  воды,  и  шторм  терзал  крепостные
стены.
     Мысли жгли меня, как  искры.  Я  не  мог  сидеть  спокойно.  Встал  и
беспокойно  прошелся  по  комнатушке.  Снаружи  бушевала  буря,  у   двери
слышались голоса и стук костей: Ральф и Феликс коротали время. Я  взглянул
в другую сторону. Ни звука  с  лестницы.  Лишь  тень  Ульфина,  неподвижно
замершего у комнатной двери...
     Кто-то тихо спускался по лестнице. Женщина, завернувшись  в  накидку,
что-то несла. Она двигалась  совершенно  беззвучно,  Ульфин  при  этом  не
шевельнулся и не издал ни звука. Я вышел на площадку, вынося с собой  свет
и тени из комнаты охраны.
     Это была Марция. На ее щеках блестели слезы. Она склонила голову  над
тем, что несла в руках. Она держала укутанного  от  холода  ночи  ребенка.
Увидев меня, она протянула его мне.
     - Позаботься о нем, - попросила она, а за чертами ее лица  и  слезами
проступили ступени и стены. - Позаботься о нем...
     Шепот превратился в потрескивание факела и шум ветра снаружи. Я стоял
совершенно один. Дверь наверху была заперта. Ульфин не двигался.
     Я опустил свои пустые руки и вернулся к  огню.  Пламя  угасало,  и  я
подбросил дров. Однако лучше мне не стало, свет жег меня.  Хотя  я  увидел
все, что мне было надо, где-то в конце чувствовалась смерть, и мне было не
по себе. В комнате стало душно, тело ломило. Я взял накидку, которая почти
уже высохла, набросил ее на плечи  и  вышел  на  площадку.  В  стене  была
небольшая дверка, из-под которой  задувал  ветер.  Я  толкнул  ее  наружу,
преодолевая порывы шторма, и вышел на воздух.
     Сначала, после света стражницкой, я ничего  не  видел.  Я  закрыл  за
собой дверь и прислонился спиной к сырой стене.  Речным  потоком  на  меня
хлынул свежий воздух. Предметы вокруг  начали  принимать  свои  очертания.
Впереди, в нескольких шагах,  маячила  высокая  зубчатая  стена  крепости.
Между мной и ею лежала ровная  площадка,  и  другая  стена  поднималась  к
зубчатому парапету.  За  стенами  и  головокружительной  скалой  виднелась
крепость, соединявшаяся в самой высокой точке с мысом. В  вышине,  где  мы
видели освещенное  окошко,  высилась  черная  башня,  очерченная  на  фоне
темного неба.
     Я подошел к парапету и перегнулся через него. Снизу начиналась скала,
представлявшая собой днем травянистый склон, заросший водорослями и  белой
смолевкой. На ней вили свои гнезда  морские  птицы.  Внизу  пенились  воды
залива. Я поглядел направо, откуда мы пришли. Не  считая  мечущейся  пены,
берега залива, где нас ждал Кадал, не разглядеть.
     Дождь прекратился, тучи начали рассеиваться, уносимые ветром.  Там  и
здесь в промежутках между облаками просвечивало звездное небо.
     Внезапно прямо у меня  над  головой  развеяло  облака,  и  показалась
плывущая, как корабль по небу, яркая звезда.
     Она  выделялась  среди  своих  меньших  сестер.  Ее  мерцающий   свет
нарастал, источая сияние и блики всех цветов. Звезда росла  и  становилась
ярче, пока ветер не  набрасывал  на  нее  паутину  облаков.  И  тогда  она
тускнела, становилась далекой и серой, теряясь среди  остальных.  В  новом
витке хоровода свет звезды вновь набирал силу, превращая ее  в  искрящийся
светоч. Так оно продолжалось, пока я стоял одиноко в  ночи  на  крепостных
укреплениях: от яркой и живой к тусклой и сонной, плавно разгораясь вновь,
но с каждым разом все медленнее и медленнее. В преддверии утра  она  ровно
светила, обещая ясный и спокойный день.
     Я вздохнул и вытер с лица пот.  Я  отошел  от  парапета,  к  которому
прислонился, тело затекло, но боль и томление прошли. Я поглядел на темное
окно Игрейн, где они сейчас спали.



                                    9

     Я медленно вернулся к двери. Открыв ее, я услышал резкий стук в дверь
потайного хода.
     Я бросился на лестничную площадку, тихо закрыв за  собой  дверь,  как
раз когда Феликс вышел из помещения внизу и направился к двери.  Не  успел
он потянуться к запорам, как следом за ним выскочил Ральф,  высоко  подняв
руку. Мелькнул клинок  кинжала,  зажатого  в  кулаке.  Кошачий  прыжок,  и
рукоятка опустилась  на  затылок  Феликса.  Тот  рухнул  как  подкошенный.
Человек снаружи, видимо, что-то услышал за шумом моря.
     - Что там такое? Феликс? - раздался резкий голос из-за двери. И  стук
повторился, громче, чем раньше.
     Я спустился уже на полпролета. Ральф склонился над привратником,  но,
увидев меня и правильно истолковав мой жест, он  выпрямился  и  спросил  в
ответ:
     - Кто там?
     - Пилигрим.
     Этот мужской  голос  звучал  требовательно  и  настойчиво.  Я  быстро
спустился к Ральфу. На бегу я намотал  плащ  на  левую  руку.  Во  взгляде
Ральфа не было и следа прежнего отчаянного веселья. Он ничего не  спросил,
так как ответ мы оба знали.
     - Кто пилигрим? - Голос Ральфа звучал хрипло.
     - Бритаэль. Открывай быстрее.
     - Милорд Бритаэль! Милорд, я не могу, мне не  велели  никого  пускать
здесь... - Он оглянулся на меня. Взяв Феликса  подмышки,  я,  стараясь  не
шуметь, оттащил его в заднюю комнату, с глаз долой. Ральф облизнул губы.
     - Не могли бы вы войти через главные ворота? Герцогиня спит, и у меня
нет приказа...
     - Кто это? - спросил в  свою  очередь  Бритаэль.  -  Ральф,  судя  по
голосу. Где Феликс?
     - Ушел наверх, сэр.
     - Тогда пойди возьми у  него  ключ  или  пришли  его  сюда.  -  Голос
Бритаэля стал резче. Раздался удар  кулаком  по  двери.  -  Делай,  как  я
сказал, парень, не то спущу шкуру с  твоей  спины.  У  меня  послание  для
герцогини, она не похвалит тебя за задержку. Давай, быстро!
     - Вот... вот ключ, милорд, секунду. - Ковыряясь в  замке,  он  бросил
через плечо взгляд, полный отчаяния. Оттащив  в  сторону  бессознательного
Феликса, я подошел и шепнул Ральфу на ухо:
     - Посмотри, один ли он, а затем впусти.
     Ральф кивнул и приоткрыл  дверь,  не  снимая  цепи.  Воспользовавшись
шумом, я вытащил меч и растворился в тени сзади. Открывшаяся дверь  скроет
меня от Бритаэля. Я прислонился к стене. Выглянув в  щелку,  Ральф  кивнул
мне еще раз и начал вынимать цепь из гнезда.
     - Извините меня, милорд, - голос его звучал виновато и смущенно, -  я
должен был убедиться... Неприятности?
     - Что же еще? - Бритаэль резко распахнул дверь, чуть не ударив  меня.
Ральф вовремя придержал ее. - Ничего, ты правильно поступил. - Он вошел  и
остановился, возвышаясь над  пажом.  -  Кто-нибудь  еще  проходил  сегодня
здесь?
     - Нет. С какой стати, сэр. - Ральф был напуган,  и  его  тон  казался
убедительным. - Пока я здесь - нет, и Феликс ничего не говорил...  А  что?
Что-нибудь случилось?
     Бритаэль хмыкнул, и его кольчуга зазвенела.
     - Там, внизу, мы столкнулись со всадником. Он напал на нас. Я оставил
Джордана разобраться с ним. Здесь все спокойно? Никаких происшествии?
     - Никаких, милорд.
     - Тогда закрой дверь и не пускай никого, кроме Джордана. А  мне  надо
встретиться с герцогиней. У меня печальные новости. Герцог мертв.
     - Герцог? - Паж начал заикаться. Он забыл даже закрыть дверь,  и  она
болталась на сквозняке. Я по-прежнему был скрыт от  глаз  Бритаэля.  Ральф
стоял совсем рядом, и  в  тусклом  свете  было  видно  его  побелевшее  от
волнения лицо. - Герцог м-мертв, милорд? Его уничтожили?
     Бритаэль, уже было шагнувший вперед,  остановился  и  обернулся.  Еще
шаг, и он увидит меня. Нельзя пропустить его мимо и дать подняться наверх.
     - Уничтожили? Как, клянусь богом? Кто на  это  пойдет?  Утер  так  не
поступает. Нет, герцог решил попытать удачи, прежде чем король  приедет  к
войскам, и  напал  сегодня  ночью  на  королевский  лагерь.  Но  они  были
настороже, и Горлуа был убит в  первой  же  атаке.  С  этим  известием  мы
отправились с Джорданом прямо с поля  боя  сюда.  Теперь  закрой  дверь  и
делай, что я велел.
     Он отвернулся и пошел к лестнице. Освободилось  место,  чтобы  я  мог
использовать меч. Я вышел из тени двери.
     - Бритаэль.
     Он резко развернулся. Его реакция была  настолько  молниеносной,  что
мое преимущество во внезапности оказалось сведенным на нет. Наверное,  мне
вообще не стоило окликать его, но есть вещи, обязательные для принца.  Это
могло дорого мне обойтись, я мог  даже  заплатить  собственной  жизнью.  Я
должен был помнить, что сегодня ночью я не принц, а творение  судьбы,  как
Горлуа, которого я предал, как Бритаэль,  которого  я  должен  был  сейчас
убить. Я был заложником будущего. Надо признать, что  все  это  давило  на
меня тяжелым грузом. И Бритаэль обнажил свой меч  быстрее,  чем  я  поднял
свой. Мы стояли, глядя друг на друга.
     Когда наши взгляды встретились, он узнал меня. В его глазах  мелькнул
страх, смешанный с удивлением. Но только на мгновение.  Страх  исчез,  как
только он понял по моей позе и обнаженному мечу, что это будет схватка  на
его условиях, а не на моих. Возможно, он понял по моему виду, что  у  меня
за спиной была тяжелая ночь.
     - Я должен был знать, что это ты сюда явился. Джордан сказал, что там
внизу был твой человек. Чертов колдун! Ральф, Феликс, стража! Эй, ко мне!
     Видимо, он не сразу понял, что все это время я находился  внутри,  за
дверью. Но молчание на лестнице и рывок Ральфа к двери  говорили  сами  за
себя.  По-волчьи  метнувшись  вперед,  да  так  быстро,  что  я  не  успел
среагировать, Бритаэль ударил пажа  в  висок  своим  закованным  в  железо
кулаком. Ральф беззвучно рухнул в проем на пороге, дверь теперь закрыть не
было возможности.
     Бритаэль кинулся наружу.
     - Джордан! Джордан! Ко мне! Измена!
     Я бросился на него. Мы столкнулись  грудь  грудью,  искря  заскрипели
клинки.
     Наверху послышались быстрые шаги и голос Ульфина.
     - Милорд!.. Ральф!..
     -  Ульфин...  Скажи  королю...  Горлуа  мертв...  Надо  возвращаться,
быстрее... - задыхаясь, проговорил я.
     Спотыкаясь, я поспешил наверх.
     - Королю? Теперь я понял тебя, бабский сводник! - проговорил Бритаэль
сквозь зубы.
     Бритаэль был крупным человеком, воином в  расцвете  сил,  к  тому  же
справедливо разгневанным.
     Я же был мальчишкой  без  всякого  опыта  и  ненавидел  то,  что  мне
предстояло совершить. Но я был  должен.  Я  больше  не  был  принцем,  или
воином, сражающимся по всем правилам.  Я  превратился  в  дикое  животное,
которое должно было убить Бритаэля, потому что иного не дано. Должен!
     Свободной рукой я  ударил  его  по  зубам.  В  его  глазах  мелькнуло
удивление, и он отпрыгнул, освобождая свой меч. Когда он бросился на меня,
его меч описал стремительную дугу. Я нырнул, уклоняясь, вниз, отбил  снизу
удар и пнул его изо всех сил ногой по колену. Его меч  скользнул  по  моей
щеке с шипением, словно от ожога. Меня  обожгла  боль,  и  я  почувствовал
текущую по щеке кровь. Когда  же  он  наступил  на  ушибленную  ногу,  она
подвернулась. Бритаэль поскользнулся  на  мокрых  камнях  и  тяжело  упал,
ударившись локтем о камень. Меч вылетел у него из рук.
     Любой другой человек на моем месте отступил бы, давая ему возможность
поднять меч. Я же бросился на него всем телом, направив  свой  меч  ему  в
горло.
     Светало,  уже  достаточно  развиднелось.  Я  заметил  в  его   глазах
презрение и  ярость.  Он  перекатился,  уворачиваясь  от  лезвия  меча.  Я
промахнулся и попал в губчатые водоросли, растущие на камнях. За  секунду,
в которую я пытался выдернуть  свое  оружие  Бритаэль  изменил  тактику  и
ударил меня железным кулаком по уху. Отпрыгнув назад, он метнулся вниз  по
склону к мечу, блестевшему в двух шагах от обрыва.
     Если он достанет его, через секунду меня не станет. Перевернувшись, я
вскочил на ноги, бросившись тоже по скользкому склону  к  мечу.  Его  удар
свалил меня на колени. Мне в бок вошел  его  тяжелый  сапог,  второй  удар
последовал  по  спине.  Как  растекающаяся  кровь,  меня  охватывала  боль
переломанных  костей.  Я  лежал,  распластавшись  по  земле,  носком  ноги
чувствуя металл его меча. От легкого толчка меч соскочил со скалы, и через
секунду внизу раздался нежный звон, перекрывший рокот волн.  Меч  Бритаэля
упал в обрыв на камни.
     Не успел звон утихнуть, как Бритаэль снова кинулся на меня.  Стоя  на
колене, я пытался  подняться.  Сквозь  заливавшую  глаза  кровь  я  увидел
приближающуюся руку и попытался увернуться. Получив кулаком  по  горлу,  я
упал на бок и распластался на мокрых камнях, потеряв  дыхание  и  перестав
видеть. Переворачиваясь и скользя, я все-таки помнил о пропасти и выставил
вслепую левую руку, чтобы не скатиться в  нее.  Он  снова  прыгнул,  попав
обеими ногами в латах на мою руку, сжимавшую меч. Хрустнули кости, и  рука
инстинктивно согнулась. Я попал ему по плечу. Бритаэль беззвучно выругался
и отскочил. Я перехватил меч в левую руку. За моей попыткой  перевернуться
последовал очередной прыжок. Он наступил на  мою  сломанную  руку.  Кто-то
закричал. Обезумев от боли и ничего не  видя,  я  метнулся  по  земле.  И,
собрав последние силы, вонзил обломанный меч  и  его  распростертое  тело.
Оружие  выпало  у  меня  из  рук.  Бессильно  откинувшись  назад,  я  ждал
последнего удара, который пошлет меня в обрыв.


     Бездыханный, я лежал ничком, икая и давясь  желчью.  Моя  левая  рука
вцепилась в водоросли, словно удерживая для  меня  жизнь.  Морской  прибой
сотрясал скалу, и его едва заметные толчки вызывали у меня в  теле  резкую
боль. Болело все. Ребра  словно  пронзили  бок.  Со  щеки  была  полностью
стесана кожа, с той щеки, на  которой  я  лежал,  вжавшись  в  траву.  Рот
наполнился кровью, а рука превратилась в болевое  месиво.  Вдалеке  кто-то
стонал.
     У меня на губах пузырилась кровь и сочилась по подбородку,  капая  на
землю. До меня дошло, что стонал я, Мерлин, сын Амброзиуса, принц, великий
волшебник.  Я  зажал  во  рту  кровь  и,  цепляясь  и  карабкаясь,   начал
подниматься на ноги.
     Боль в руке была невыносима.  Я  почти  слышал,  нежели  ощущал,  как
сломанные кости трутся друг о друга концами. Шатаясь, я встал на колени  и
побоялся подниматься дальше: внизу зияла пропасть.  Сзади  обрушился  вал,
обдав меня водяной пылью, серой в тусклом утреннем  свете.  Утес  дрогнул.
Над головой с криком парила морская птица, первая за сегодняшний день.
     Я отполз от края и поднялся.
     Бритаэль лежал на животе у потайной  двери,  словно  пытался  уползти
туда. За ним по земле тянулся кровавый след, блестевший на  мокрой  траве,
как след улитки. Он был мертв. Последним отчаянным ударом я  разрубил  ему
большую вену в паху, и жизнь медленно покинула его, пока он полз,  пытаясь
получить помощь и спастись. Часть крови, пропитавшей  меня,  должно  быть,
принадлежала ему.
     Я опустился рядом с ним на колени и удостоверился  в  его  смерти.  С
боку на бок я перекатывал его по склону, пока не сбросил  под  откос,  где
пропасть поглотила его, как и его меч до этого.  О  крови  можно  было  не
беспокоиться. Начинался дождь, который смоет  ее,  прежде  чем  кто-нибудь
увидит.
     Потайная дверь была по-прежнему распахнута. Я добрел до нее и  встал,
опершись о косяк. Глаза застилала кровь. Я вытер ее мокрым рукавом.
     Ральф и привратник исчезли.  Факел  чадил  на  стене,  слабо  освещая
комнату и лестницу. В  замке  было  тихо.  Из  приоткрытой  двери  наверху
доносились  голоса.  Говорили  тихо  и  настойчиво,  но  не  встревоженно.
Сторонники  Утера,  по  всей  видимости,  по-прежнему  владели  ситуацией;
тревогу в замке не поднимали.
     Я вздрогнул от утреннего холода. Я где-то  потерял  плащ,  упавший  с
моей руки. Я даже не стал пытаться его искать. Отпустив  дверь,  я  сделал
попытку стоять без опоры. Получилось.  Я  направился  прочь  от  замка  на
берег.



                                   10

     Достаточно  рассвело,  чтобы  видеть  путь,   а   также   рассмотреть
головокружительную пропасть с камнями и бурлящими волнами внизу. Поскольку
я думал только о том, чтобы  держать  свое  ослабевшее  тело  прямо  и  не
задевать ни за что сломанной рукой, то  не  обращал  внимания  на  морскую
пропасть и узость тропинки над обрывом. Я быстро преодолел первый  участок
и сполз-соскользнул на следующем по кочковатой  земле  на  галечник.  Море
приблизилось, до меня долетали брызги. Морская соль смешивалась с  соленой
кровью у меня  на  лице.  Утренний  прилив  набирал  силу.  Высокие  волны
накатывались на гладкую скалу, разбиваясь рядом со  мной  с  оглушительным
шумом и стекая по тропке, по которой я полз, спотыкаясь и цепляясь.
     Я нашел его на полпути от берега. Он лежал  лицом  вниз,  его  голова
находилась в полудюйме от обрыва. Одна рука свисала вниз  и  качалась  под
порывами ветра. Другая рука  задеревенела,  вцепившись  в  камень.  Пальцы
почернели от запекшейся крови.
     Тропинка была  достаточно  широка,  и  я  перевернул  его  на  спину,
придвинув к скале. Сам я встал на колени между ним и морем.
     - Кадал, Кадал.
     Его тело окоченело. В полумраке  я  увидел  у  него  на  лице  кровь,
выступившую из раны рядом с волосами. На ощупь это казалось  порезом.  Мои
онемевшие пальцы не могли больше ничего нащупать на мокрой коже.  Намокшая
туника не  расстегивалась,  наконец  застежки  поддались,  и  под  одеждой
показалось тело.
     Увидев скрытую туникой рану, можно было не щупать  пульс.  Я  накинул
обратно промокшую ткань, словно ему станет  теплее,  и  сел  на  корточки.
Только тогда я заметил, что от замка к тропинке шли люди.
     Утер обогнул скалу с такой легкостью,  словно  гулял  по  дворцу.  Он
держал наготове меч, накидка намотана на левую руку. За ним, бледный,  как
привидение, шагал Ульфин.
     Король наклонился надо мной и несколько мгновений молчал.
     - Мертв? - проговорил он в конце концов.
     - Да.
     - А Джордан?
     - Тоже, наверное. Иначе Кадал не дополз бы сюда,  чтобы  предупредить
нас.
     - А Бритаэль?
     - Мертв.
     - Ты знал об этом вчера вечером?
     - Нет.
     - А о смерти Горлуа?
     - Нет.
     - Если бы ты был пророком, как ты утверждаешь, то знал бы,  -  в  его
голосе послышалась горечь. Я  посмотрел  на  его  снизу.  Лицо  спокойное,
горячность покинула его, глаза, серые в тусклом свете, затопила усталость.
     - Я говорил тебе, надо довериться судьбе и времени. Оно  пришло,  это
время. Мы победили. - Мой ответ был кратким.
     - Если бы мы подождали до завтра, то эти люди и твой  слуга  оста