увному мингу не придет в голову, что мы
пришли сюда единственно  ради  удовольствия  тут  же  повернуть  обратно,  а
главное - в тот же самый день и рискуя оставить здесь свои скальпы..
   -  Надеюсь,  -  добавил  Джаспер  (теперь   они   разговаривали   вдвоем,
направляясь к ветровалу), - минги ничего не знают о сержантовой дочке;  ведь
ее приезд держится в строжайшем секрете.
   - И здесь они тоже  ничего  не  узнают,  -  ответил  Следопыт,  показывая
товарищу, как тщательно он наступает на отпечатки,  оставленные  на  листьях
ножкой Мэйбл. - Разве только наш морской окунь таскал племянницу с собой  по
ветровалу, точно юную лань, резвящуюся подле старой матки.
   - Подле старого быка, хочешь ты сказать!
   - Ну, как тебе понравилось это заморское чучело? Мне нетрудно поладить  с
таким матросом, как ты, Пресная Вода, и я не вижу большой  разницы  в  наших
призваниях, хотя твое место на озере, а мое в лесу. Но этот старый болтун...
Послушай-ка, Джаспер, - продолжал Следопыт, закатываясь беззвучным смехом, -
давай испытаем матросскую закваску старого рубаки, прокатим его по водопаду.
   - А как быть с хорошенькой племянницей?
   - Ни-ни! Ее это не должно коснуться. Она-то, во  всяком  случае,  обойдет
водопад по берегу. А нам с тобой не мешает проучить  морского  волка,  чтобы
лучше закрепить наше знакомство. Мы проверим, способен ли  его  кремень  еще
высекать огонь, и пусть он узнает, что  и  наш  брат  на  границе  не  прочь
пошутить.
   Юный  Джаспер  улыбнулся,  он  тоже  любил  шутку,  и  его  тоже   задела
надменность Кэпа. Но  миловидное  личико  Мэйбл,  ее  грациозная  фигурка  и
очаровательные улыбки стояли преградой между ее  дядюшкой  и  предполагаемым
испытанием.
   - Как бы сержантова дочка не испугалась, - сказал Джаспер.
   - Не испугается, коли она  отцовской  породы.  Да  и  не  похожа  она  на
трусиху. Предоставь это дело мне, Пресная Вода, я сам им займусь.
   - Нет уж, Следопыт, ты только потопишь его и  себя.  Если  переправляться
через водопад, я вас одних не пущу.
   - Что ж, будь по-твоему. Не  выкурить  ли  нам  по  этому  случаю  трубку
согласия?
   Джаспер рассмеялся и утвердительно кивнул, на чем их беседа и  кончилась,
так как отряд добрался до пироги, о которой здесь уже не раз упоминалось,  и
от слов перешел к делу.

Глава 3

   Тогда здесь не пестрел ковер
   Распаханных и сжатых нив,
   Стеной стоял могучий бор,
   И бурных рек гремел разлив,
   И мчал поток, и пел ручей,
   И ключ звенел в тени ветвей.
   Брайант.
   "Индеец на могиле своих отцов"

   Известно, что реки, впадающие в южные воды Онтарио,  отличаются  узким  и
глубоким  руслом  и  спокойным,  неторопливым  течением.  Однако  существуют
исключения из этого правила, так  как  иные  реки  порожисты,  а  на  других
встречаются водопады. К последним рекам и относится Осуиго, по которой плыли
наши путешественники. Осуиго образована слиянием  Онеиды  и  Онандаги,  двух
рек, рождающихся в озерах.  На  протяжении  нескольких  миль  она  течет  по
открытой холмистой равнине и,  достигнув  края  этой  естественной  террасы,
низвергается футов на десять - пятнадцать и на этом новом ложе тихо и плавно
катит свои воды дальше, пока не  изольет  их  в  обширный  бассейн  Онтарио.
Пирога, в которой Кэп со своими спутниками  плыл  от  Стэнвикса,  последнего
военного поста на Мохоке, лежала на прибрежном песке, и теперь вся  компания
на нее погрузилась, исключая  Следопыта,  задержавшегося  на  берегу,  чтобы
столкнуть легкое суденышко на воду.
   - Поставь ее вперед кормой, Джаспер, - посоветовал наш  лесовик  молодому
матросу, который взял весло у Разящей Стрелы и стал  на  место  рулевого.  -
Пусть ее сносит вниз. Если кто из разбойников мингов явится  сюда  за  нами,
они станут искать следы в  тине,  увидят,  что  нос  лодки  повернут  против
течения, и подумают, что мы поплыли в ту сторону.
   Приказание было выполнено; и, с силою столкнув лодку с  берега,  статный,
крепкий Следопыт, мужчина в расцвете лет и здоровья, легко прыгнул  на  нос,
даже не накренив пирогу своей тяжестью. Как только лодка вышла на  стрежень,
ее повернули, и она бесшумно заскользила вниз по течению.
   Суденышко, на котором Кэп  и  его  племянница  совершали  свое  долгое  и
богатое приключениями  путешествие,  было  обычной  пирогой,  какие  индейцы
сооружают из бересты.  Чрезвычайная  легкость  при  большой  устойчивости  и
отличной управляемости делает эти челны незаменимыми в водах,  где  плавание
затруднено мелями и перекатами, а также обилием плавника.
   Обоим  мужчинам,  составлявшим  первоначальный  экипаж  пироги,  не   раз
пришлось по пути, выгрузив весь багаж, переносить ее за сотню ярдов,  но  ее
можно было даже в одиночку свободно нести на руках, а  между  тем  она  была
длинна и достаточно широка для пироги. Человеку непривычному она  показалась
бы валкой, но довольно было нескольких часов, чтобы с ней освоиться. Мэйбл и
ее дядя так приноровились, что чувствовали себя в ней, как у себя дома. Хотя
прибавилось еще три  пассажира,  дополнительный  груз  не  оказал  на  лодку
заметного действия. Ширина круглого днища позволяла ей вытеснять достаточное
количество воды и  не  давать  большой  осадки.  Пирога  была  сработана  на
совесть. Ее ребра были скреплены ремнями, и, несмотря на кажущуюся хрупкость
и ненадежность, она свободно могла бы взять вдвое больший груз.
   Кэп устроился на низенькой скамейке посредине пироги. Великий  Змей  стал
на колени рядом с ним Разящей Стреле пришлось уступить свое место  кормчему,
и они оба с женой поместились впереди. Мэйбл прислонилась к  своим  узлам  и
баулам за спиной у дяди, тогда как Следопыт и Пресная Вода  стояли  во  весь
рост - один на носу, другой на  корме  -  и  широкими,  ровными,  бесшумными
взмахами окунали весла в  воду.  Говорили  приглушенными  голосами;  теперь,
когда лес отступил и все больше давала себя знать близость крепости,  каждый
чувствовал, что надо соблюдать осторожность.
   Осуиго в этом месте, неширокая, но многоводная угрюмая река, прокладывает
свое извилистое ложе между нависающими деревьями, которые  местами,  образуя
непроницаемый навес, почти скрывают от нее  свет  ясного  неба.  Тут  и  там
какой-нибудь  накренившийся  лесной  исполин  так  низко  склонялся  над  ее
берегами, что надо было следить, как бы не задеть головой за сучья;  что  же
до меньших деревьев, окаймлявших берега, то вода почти  на  всем  протяжении
омывала их нижние ветви и листья. Все здесь являло как бы  живое  воплощение
великолепной картины, нарисованной нашим замечательным  стихотворцем,  и  мы
недаром привели ее в качестве эпиграфа  к  этой  главе;  черная  суглинистая
земля, обогащенная вековым перегноем, река, до  краев  полнящаяся  водой,  и
"стоящий стеной могучий бор" - все это так живо вставало здесь  воочию,  как
перо Брайанта представило его нашему воображению. Короче говоря, весь пейзаж
воплощал в себе благостное богатство природы, еще не покорившейся прихотям и
требованиям человека, плодородной, исполненной самых заманчивых посулов и не
лишенной прелести и  живописности  даже  в  своем  первобытном,  девственном
состоянии. Не надо забывать, что описываемые события  происходили  в  175..,
году, то есть  задолго  до  того,  как  западный  Нью-Йорк  был  приобщен  к
цивилизации. В то отдаленное время две линии военных коммуникаций  соединяли
обитаемую часть Нью-Йоркской колонии с пограничной  полосой,  примыкающей  к
Канаде; они пролегали - одна через озеро  Шамплен  и  Джордж,  другая  -  по
Мохоку, Вудкрику, Онеиде и названным выше  рекам.  Вдоль  обеих  линий  были
построены форты, и только на последнем перегоне, на расстоянии ста миль - от
последнего поста у истоков Мохока и до устья Осуиго, - никаких укреплений не
было, и вот этот-то участок мы в значительной мере и имели в виду,  описывая
те места, по которым путешествовали Кэп и Мэйбл под защитой Разящей Стрелы.
   - Меня иной раз тоска берет по мирному времени,  -  говорил  Следопыт,  -
когда можно было бродить по лесу в поисках  только  такого  противника,  как
дикие звери и рыба. Сердце сжимается, как вспомнишь, сколько  чудесных  дней
мы провели со Змеем на берегах  этих  ручьев,  питаясь  дичью,  лососиной  и
форелью,  не  думая  о  мингах  и  скальпах.  Тоска  меня  берет   по   этим
благословенным дням -  ведь  я  не  считаю  своим  призванием  убивать  себе
подобных.  Надеюсь,  что  и  сержантова  дочка  не  видит  во  мне  негодяя,
находящего удовольствие в том, чтобы восставать на род людской.
   С последними  словами,  в  которых  прозвучал  скрытый  вопрос.  Следопыт
оглянулся назад, и, хотя и самый пристрастный друг  не  решился  бы  назвать
красивой его загорелую, резко очерченную физиономию, даже Мэйбл нашла что-то
обаятельное в его улыбке -  в  ней,  словно  солнечный  луч  в  капле  воды,
отражалась вся непосредственность и правдивость, которой дышало это  честное
лицо.
   - Не думаю, чтобы батюшка послал за мной такого человека, - ответила  она
Следопыту, подарив его такой же чистосердечной, но только во много раз более
пленительной улыбкой.
   - Нет, не послал бы, нет! Сержант душевный человек, и не в одном  походе,
не в одной битве стояли мы рядом, как он сказал бы, плечом к плечу,  хотя  я
предпочитаю,  чтобы  было  где   развернуться,   когда   поблизости   бродит
французишка или минг.
   - Так это вы молодой друг, про которого батюшка так часто поминал в своих
письмах?
   - Вот именно, что молодой: сержант опередил меня на тридцать лет - да, на
целых тридцать лет у него передо мной преимущество.
   - Но только не в глазах его дочери, дружище Следопыт, -  вставил  Кэп;  с
тех пор как вокруг  снова  заплескалась  вода,  у  него  заметно  улучшилось
настроение.  -  Лишних  тридцать  лет  вряд   ли   покажутся   преимуществом
девятнадцатилетней девушке.
   Мэйбл покраснела и отвернулась, чтобы избежать взоров своих  спутников  в
носовой части лодки, но тут же встретила восхищенный взгляд юноши, стоявшего
на корме. И в эту самую минуту, на крыльях ветерка, который не зарябил бы  и
лужицы, по  аллее,  образованной  прибрежными  деревьями,  издалека  донесся
глухой, тяжелый гул.
   - Ага, узнаю родные звуки! - насторожился Кэп, точно собака,  заслышавшая
отдаленный лай - Это, верно, шумит прибой у берегов вашего озера.
   - Ошибаетесь, ошибаетесь, - сказал Следопыт, - это  река  кувыркается  по
скалам в полумиле отсюда, ниже по течению.
   - Как, на этой реке есть водопад? - оживилась Мэйбл, и  кровь  еще  жарче
прилила к ее щекам.
   - Черт подери, мастер Следопыт, или вы.  Пресная  Вода,  -  так  Кэп  уже
величал Джаспера, желая показать, что он освоился с пограничными  порядками,
- не лучше ли нам изменить курс и подойти ближе  к  берегу?  Там,  где  есть
водопад, можно ждать и порогов; а если нас втянет в воронку, нам уже никакой
Мальстрем <Мальстрем - опасный водоворот у северных  берегов  Норвегии.>  не
понадобится.
   - Доверьтесь нам, доверьтесь нам, друг Кэп, -  отвечал  Следопыт.  -  Мы,
правда, всего лишь пресноводные матросы, а Про меня и этого не  скажешь,  но
пороги, перекаты  и  водопады  для  нас  дело  привычное  и  мы  постараемся
спуститься вниз, не посрамив своей учености.
   - Спуститься вниз! Черта с два! - воскликнул Кэп. - Уж не собираетесь  ли
вы перемахнуть через водопад в этакой скорлупке?
   - То-то и есть, что собираемся. Дорога к крепости лежит через водопад;  а
ведь куда проще переправиться на пироге, чем разгрузить ее, а потом и  лодку
и груз тащить на руках добрую милю по берегу.
   Мэйбл, побледнев, оглянулась на молодого матроса, ибо в эту самую  минуту
новый порыв ветра донес до нее глухой рев воды,  звучавший  особенно  грозно
теперь, когда причина этого явления была установлена с достаточной ясностью.
   - Мы считали, - спокойно заметил Джаспер, - что, высадив на берег  женщин
и индейцев, мы, трое белых, привычных к воде,  прогоним  лодку  без  всякого
риска, нам это не впервой.
   - И мы надеялись на вас, друг моряк,  как  на  каменную  гору,  -  заявил
Следопыт, подмигивая Джасперу через головы всей компании. - Уж вам-то  не  в
новинку кувыркание воды, а ведь надо же кому-то и за поклажей присмотреть  -
как бы наряды сержантовой дочки не смыло водой, потом ищи их и свищи.
   Озадаченный Кэп не нашелся что ответить. Предложение переправиться  через
водопад представилось ему даже более рискованным, чем  могло  бы  показаться
человеку, незнакомому с опасностями судоходства;  ему  слишком  хорошо  была
известна ярость стихий и беспомощность  человека,  отданного  в  их  власть.
Правда, гордость его восставала при мысли о бесславном  бегстве,  тем  более
что его спутники не только без страха, но  с  полным  душевным  спокойствием
собирались плыть дальше. И все же, несмотря  на  самолюбие  и  приобретенную
привычку к опасности, он, может быть, и  покинул  бы  свой  пост,  когда  бы
индейцы, сдирающие скальпы, так прочно не засели у него  в  голове,  что  по
сравнению с этой угрозой лодка представлялась ему чем-то вроде спасительного
убежища.
   - А как же Магни? - спохватился он; мысль о любимой племяннице  пробудила
в нем новые угрызения совести. - Не можем же мы  высадить  на  берег  Магни,
если поблизости бродят враждебные нам индейцы!
   - Не тревожьтесь! Ни один минг и близко не подойдет к волоку, -  уверенно
ответил Следопыт. - Это слишком открытое место для их подлых каверз.  Натура
есть натура, индейцу свойственно появляться там, где его меньше всего  ждут.
Не бойтесь встретиться с ним на торной дороге: ему  нужно  только  захватить
вас врасплох. Эти бестии спят и видят, как бы обмануть человека если не так,
то этак. Причаливай к берегу. Пресная Вода. Мы высадим сержантову  дочку  на
то поваленное дерево - ей даже башмачки замочить не придется.
   Джаспер причалил к берегу, и  вскоре  пассажиры  вышли  из  лодки,  кроме
Следопыта и обоих матросов. Невзирая на свое профессиональное самолюбие, Кэп
с радостью пошел бы посуху, но он не решался так безоговорочно признать свое
поражение перед пресноводным коллегой.
   - Черт меня побери, - объявил  он  экипажу,  едва  пассажиры  ступили  на
твердую землю, - если я вижу в этой затее хоть каплю  здравого  смысла.  Это
все равно что прокатиться в  лодке  по  лесной  речушке.  Невелика  хитрость
вместе с пирогой сверзиться с Осуижского водопада.  Такой  подвиг  одинаково
доступен и неопытному новичку и бывалому матросу.
   - Ну уж нет, зря вы  обижаете  наш  Осуижский  водопад,  -  запротестовал
Следопыт. - Пусть это не Ниагара и не Дженеси, не Кэху и не Глен и  даже  не
Канадские  водопады,  а  новичок  натерпится  тут  страху.  Не   мешало   бы
сержантовой дочке залезть вон на ту скалу и  полюбоваться,  как  мы,  темные
лесные жители, берем с маху  препятствия  там,  где  не  удается  обойти  их
стороной. Смотри же. Пресная Вода, не подкачай, ты единственная наша надежда
- на мастера Кэпа рассчитывать нечего, он у нас за пассажира.
   Как только пирога отошла от берега, Мэйбл, трепеща от волнения,  побежала
к скале, на которую ей указал Следопыт.  Она  сетовала  своим  спутникам  на
дядюшку, зачем он подвергает себя такому бессмысленному риску, а сама  то  и
дело  поглядывала  на  стройную  и   сильную   фигуру   рулевого,   который,
выпрямившись во весь рост, стоял на корме, управляя движениями  пироги.  Но,
едва девушка достигла вершины скалы, откуда открывался вид на  водопад,  как
из груди ее невольно вырвался сдавленный крик, и она поспешила закрыть  лицо
руками. Впрочем, уже через минуту она  опустила  руки  и  долго  стояла  как
зачарованная,  не  смея  дохнуть,  -  безмолвная  свидетельница  того,   что
совершалось перед ее глазами.  Ее  спутники-индейцы  равнодушно  присели  на
пень,  едва  удостаивая  взглянуть  на  реку,  тогда  как   Июньская   Роса,
присоединившись  к  Мэйбл,  следила  за  движениями  пироги  с  любопытством
ребенка, радующегося прыжкам акробата.
   Едва лишь лодка выбралась на  быстрину,  Следопыт  опустился  на  колени,
продолжая  работать  веслом,  но  много  медленнее,  чем   рулевой,   словно
сообразуясь с его движениями и стараясь ему не мешать. Джаспер стоял  прямой
как стрела, не сводя глаз с какой-то точки за  водопадом,  очевидно  выбирая
место, где пирога могла бы проскочить.
   - Держи западнее, западнее  держи,  -  бормотал  Следопыт,  -  туда,  где
пенится вода. Проведи линию между верхушкой того дуба с надломленным стволом
и засохшей лиственницей справа.
   Пресная Вода не отвечал: лодка  шла  по  самому  стрежню,  и  усилившееся
течение с головокружительной быстротой несло ее к водопаду. В эту минуту Кэп
с восторгом отказался бы от славы, которую мог  принести  ему  этот  подай!,
лишь бы очутиться в безопасности на берегу.  Он  слышал  приближающийся  рев
воды, который все еще доносился как бы из-за завесы,  но  с  каждой  минутой
становился явственнее и громче; видел сверкающий внизу жгут воды - он как бы
перерезал лес, и на всем ее протяжении кипела  и  ярилась  свирепая  стихия,
отливая зеленью и словно распадаясь на отдельные частицы, утратившие  всякую
силу сцепления.
   - Право руля! Право руля! - заорал он, уже не владея собой,  в  то  время
как пирога приближалась к водопаду. - Держи правее, болван!
   - Как же, как же, как бы не так! - ответил Следопыт, закатываясь ликующим
беззвучным смехом. - Держи левее, мой мальчик, держи левее!
   Остальное произошло в  мгновение  ока.  Пресная  Вода  с  силой  взмахнул
веслом, пирога скользнула в протоку, и несколько секунд Кэпу  казалось,  что
их швырнуло в кипящий котел. Он увидел,  как  нос  пироги  зарылся  в  воду,
увидел у самого борта пенящийся, ревущий  поток,  почувствовал,  как  легкое
суденышко под ним швыряет, словно ореховую скорлупку, а затем, к величайшему
своему удивлению и не меньшей радости, обнаружил, что они  плывут  по  тихой
заводи ниже водопада  в  своей  пироге,  направляемой  размеренными  ударами
Джасперова весла.
   Следопыт, все еще смеясь,  поднялся  с  колен,  пошарил  вокруг  себя  и,
вооружившись роговой ложкой и оловянным ведерком,  начал  прилежно  вымерять
воду, которую пирога зачерпнула, проходя через водопад.
   - Четырнадцать ложек, Пресная Вода, четырнадцать полных, с краями, ложек.
А ведь, помнится, раньше ты обходился десятью.
   - Мастер Кэп так ерзал на скамье, что  трудно  было  удерживать  лодку  в
равновесии, - с полной серьезностью отвечал Джаспер.
   - Что  ж,  возможно.  Тебе,  разумеется,  видней.  Но  только  раньше  ты
обходился десятью ложками.
   - Гм! - оглушительно кашлянул Кэп, прочищая горло.
   Он ощупал косичку, словно проверяя, цела ли она, и  оглянулся,  чтобы  на
расстоянии оценить миновавшую опасность. И тут  он  понял,  что  их  спасло.
Большая часть водного потока низвергалась с высоты десяти - двадцати  футов,
но примерно посредине вода, проточив в  скале  узкую  расщелину,  падала  не
отвесно, а под углом в сорок - сорок пять  градусов.  По  этой-то  стремнине
пирога и скользнула вниз, лавируя среди обломков скал, пенящихся водоворотов
и яростного  клокотания  взбесившейся  стихии,  сулившей  утлому  челну,  на
неискушенный взгляд, неминуемую гибель. А между тем именно  легкость  пироги
облегчала ей спуск: несясь по гребням волн,  направляемая  верным  глазом  и
мускулистой рукой кормчего, она, словно перышко, даже не замочив глянцевитых
боков, перепархивала с одной пенистой кручи  на  Другую.  Надо  было  только
избежать нескольких опасных  камней  и  твердо  держаться  курса,  остальное
довершило стремительное течение <Чтобы читатель не принял  это  описание  за
плод досужей фантазии, автор спешит оговориться, что  ему  известен  случай,
когда   по   этому   водопаду   была   доставлена   в   полной   сохранности
тридцатифунтовая пушка. (Прим, автора.)>.
   Мало сказать, что Кэп был  удивлен:  к  его  восхищению  удалью  рулевого
примешивался глубокий страх -  неудержимый  страх  моряка