у, бесстрастно  относи-
лись ко всему происходящему, но в эту минуту могикане вскочили:  удивле-
ние, видно, взяло верх над их выдержкой.
   - Гурон? - повторил суровый разведчик и снова, не скрывая  недоверия,
покачал головой. - Это предательское, вороватое  племя.  Гурон  остается
гуроном, кто бы ни принял его к себе. Никакими средствами вы  ничего  не
сделаете из него, он всегда останется трусом и бродягой. Раз  вы  отдали
себя в руки одного из этих людей, надо только удивляться, что он еще  не
заставил вас наткнуться на целую шайку.
   - Этого нечего бояться, так как форт Уильям-Генри всего в  нескольких
милях "от нас. Кроме того, вы забыли, что наш  проводник  теперь  мохок,
что он служит нашей армии и стал нашим другом.
   - А я говорю вам, что тот, кто родился гуроном, гуроном  и  умрет,  -
уверенно ответил Соколиный Глаз. - Мохок!.. Если хотите  видеть  честных
людей, ищите их среди могикан или делаваров. Да. Они честно дерутся, хо-
тя не все из их племени соглашаются идти в бой, так как многие позволили
макуасам превратить себя в слабых женщин. Но уж если они дерутся, то это
настоящие воины.
   - Довольно об этом! - нетерпеливо заметил Хейворд. - Я не буду  здесь
собирать сведения о хорошо знакомом мне человеке, который совершенно не-
известен вам. Вы еще не ответили на мой вопрос: на каком  расстоянии  мы
находимся от главного отряда, расположенного в форте Эдвард?
   - Это зависит от того, какой проводник поведет вас. А на таком  коне,
как ваш, можно покрыть это расстояние между восходом и заходом солнца.
   - Я не хочу тратить слова попусту, - сказал  Хейворд,  подавляя  свое
недовольство и продолжая разговор  в  более  миролюбивом  духе.  -  Если
только вы скажете мне, сколько миль осталось до форта Эдвард, и согласи-
тесь проводить нас туда, вы получите вознаграждение за труды.
   - А кто поручится, что, сделав это, я не провожу врага и шпиона  Мон-
кальма в наши укрепления? Не всякий говорящий по-английски -  честный  и
верный человек.
   - Если вы действительно служите разведчиком, то, конечно, знаете шес-
тидесятый королевский полк?
   - Шестидесятый? Как не знать! Не многое скажете вы мне об  американс-
ких сторонниках короля, чего я сам не знал бы, хотя на мне и не  красный
мундир, а охотничья куртка.
   - Тогда, значит, вам известно имя майора этого полка...
   - Майора? - прервал его Соколиный Глаз и выпрямился с видом человека,
гордящегося своей репутацией. - Уж если в колониях есть человек, знающий
майора Эффингэма, то он перед вами.
   - В шестидесятом полку не один майор. Эффингэм - старший из них, а  я
говорю о самом  младшем,  о  том,  который  командует  гарнизоном  форта
Уильям-Генри.
   - Да-да, слыхал, что это  место  занял  какой-то  молодой  и  богатый
джентльмен из южных провинций. Но он слишком молод для такого поста,  не
следовало поручать начальство над седеющими людьми юному офицеру. А меж-
ду тем, говорят, он отлично знает свое дело и очень храбр.
   - Кто бы он ни был, что бы ни говорили о нем, он теперь разговаривает
с вами, и, конечно, вы не должны опасаться его.
   Разведчик с удивлением посмотрел на Хейворда, потом, сняв шляпу,  от-
ветил тоном менее самоуверенным, но все же выражавшим сомнение:
   - Я слышал, что один отряд должен был сегодня утром выступить из фор-
та Эдвард к озеру.
   - Вам сказали правду. Но я выбрал кратчайшую дорогу и доверился опыт-
ности того индейца, о котором уже упоминал.
   - А он обманул вас и потом бросил?
   - Он не сделал ни того, ни другого - во всяком случае,  второго,  так
как он находится здесь.
   - Хотелось бы мне взглянуть на этого человека! Если он настоящий иро-
кез, я узнаю его по хитрому взгляду и по раскраске, - сказал разведчик.
   Пройдя мимо лошади Хейворда и клячи псалмопевца,  около  которой  уже
примостился сосать молоко жеребенок, он двинулся вдоль кустов  и  вскоре
подошел к девушкам, с нетерпением и некоторой тревогой  ожидавшим  конца
переговоров.
   Позади Коры и Алисы стоял индеец-скороход; прислонившись к дереву, он
бесстрастно встретил впившийся в него взгляд  разведчика.  Лицо  индейца
выражало такую мрачную свирепость, что невольно внушало чувство страха.
   Удовлетворенный своим осмотром. Соколиный Глаз отошел от  краснокоже-
го, остановился на мгновение, любуясь красотой девушек, и радушно  отве-
тил на улыбку и ласковый кивок Алисы, затем подошел к лошади  псалмопев-
ца, кормившей своего жеребенка, с минуту смотрел на ее всадника, напрас-
но стараясь угадать, кто он, и наконец, покачав головой, снова  вернулся
к Дункану.
   - Минг всегда останется мингом, и ни мохоки и никакое другое племя не
изменят его, - сказал он, занимая свое прежнее место. - Если бы вы  были
одни и согласились отдать в жертву волкам вашего благородного коня, я  в
один час довел бы вас до форта Эдвард, потому что эта крепость находится
всего на расстоянии часа пути отсюда. Но с вами женщины, для которых та-
кой переход невозможен.
   - Почему? Правда, они устали, но могут проехать еще несколько миль.
   - Немыслимо, - повторил разведчик. - После того как стемнеет, я и ми-
ли не прошел бы с этим скороходом, хотя бы  за  то  мне  обещали  лучшее
ружье во всех колониях. Здесь, в чаще, скрываются ирокезы, и  ваш  мохок
слишком хорошо знает, где прячутся они, чтобы я согласился  пуститься  с
ним в путь.
   - Неужели? - сказал Хейворд, наклоняясь вперед и понижая голос  почти
до шепота. - Сознаюсь, у меня тоже явились некоторые сомнения. Правда, я
старался скрыть их и притворялся спокойным, но я делал  это  только  для
успокоения моих спутниц. Потому-то я не позволил индейцу идти вперед,  а
заставил его следовать за нами.
   - С первого же взгляда видно, что это  обманщик,  -  сказал  охотник,
притронувшись пальцем к носу в знак предостережения. - Вон этот  ворова-
тый минг прислонился к стволу молодого клена, там,  за  кустами,  правая
нога мошенника приходится на одной линии со стволом... - Соколиный  Глаз
многозначительно дотронулся до своего ружья. - Я  могу  попасть  в  него
между щиколоткой и коленом, и после этого он, по крайней мере, на  месяц
лишится возможности двигаться. Подойти ближе нельзя: хитрая тварь  запо-
дозрит меня и кинется в кусты, как испуганный олень.
   - Нет-нет, это не годится. Может быть, он ни в чем не виноват, и  мне
не хочется, чтобы вы ранили его. Хотя если бы  я  вполне  удостоверился,
что он предатель...
   - Ну, в этом нечего сомневаться: ирокез всегда готов изменить и обма-
нуть, - сказал Соколиный Глаз. Говоря это, он вскинул ружье и навел  его
дуло на Магуа.
   - Погодите, - остановил его Дункан, - не  стреляйте.  Придумайте  ка-
кой-нибудь другой способ от него избавиться, хотя я имею основание пред-
полагать, что негодяй обманул меня.
   Соколиный Глаз отказался от намерения перебить ногу  индейцу-скорохо-
ду; он на минуту задумался, потом сделал рукой знак своим  друзьям-моги-
канам, которые тотчас же подошли к нему. Все трое вполголоса  заговорили
на делаварском наречии. С серьезным выражением они сосредоточенно и тихо
совещались о чем-то. Судя по движениям рук белого охотника, который час-
то указывал в сторону поднимавшегося над кустами молодого  деревца,  он,
очевидно, говорил о предателе.
   Его товарищи скоро сообразили, чего он ждет от них, и,  отложив  свои
ружья, исчезли в чаще. Один пошел направо, другой - налево.  Они  прята-
лись в чаще и скользили в кустах совершенно бесшумно.
   - Теперь вернитесь к вашим спутницам, - обращаясь  к  майору,  сказал
Соколиный Глаз, - и заговорите с индейцем. Могикане схватят его, не  по-
портив даже раскраски.
   - Нет, - гордо ответил Дункан, - я сам хочу его схватить.
   - Ну скажите, что сделаете вы, сидя на лошади, когда вашим  противни-
ком окажется индеец, скользящий среди кустов?
   - Я сойду с коня.
   - А вы думаете, что, увидав, как вы освобождаете из стремя одну ногу,
он будет терпеливо стоять и дожидаться, чтобы  вы  спрыгнули  на  землю?
Всякий, кто вступает в эти леса и собирается  иметь  дело  с  туземцами,
должен перенять обычаи индейцев, если желает удачи... Итак, вперед!  За-
говорите с этим злодеем и сделайте вид, будто  вы  считаете  его  верным
другом.
   Хейворд согласился подчиниться, чувствуя сильное отвращение  к  делу,
которое ему предстояло выполнить. Однако с каждой минутой в нем усилива-
лось сознание опасности, которая нависла над его спутницами из-за их до-
верчивости. Солнце село, и сгустившиеся тени придавали лесу мрачный вид.
Очертания деревьев расплывались, и тьма  ясно  напоминала  Дункану,  что
приближались часы, в которые дикари совершали свои самые  кровавые  дея-
ния-деяния мести или вражды. Эти опасения заставили Хейворда  расстаться
с Соколиным Глазом. Разведчик  немедленно  завязал  очень  оживленный  и
громкий разговор с певцом, который так бесцеремонно присоединился с утра
к маленькому обществу. Проезжая мимо девушек, Дункан бросил им несколько
ободряющих слов и с удовольствием заметил, что они  бодры,  несмотря  на
усталость, и что остановка не встревожила их. Сказав Коре и  Алисе,  что
ему нужно переговорить с индейцем о дальнейшей дороге, Хейворд пришпорил
своего коня и снова натянул поводья, когда благородное  животное  очути-
лось в нескольких ярдах от Магуа, все еще стоявшего подле дерева.
   - Вот, Магуа, ты сам видишь, - начал Хейворд, стараясь говорить  спо-
койным и дружеским тоном, - наступает ночь, а до форта  Уильям-Генри  не
ближе, чем было, когда на восходе солнца мы выходили из лагеря  генерала
Вебба. Ты сбился с дороги, да и я оплошал. К счастью, мы  столкнулись  с
охотником - слышишь, он разговаривает с певцом, - с  охотником,  который
хорошо знает все оленьи тропы, все дорожки глухого леса и обещает прово-
дить нас в такое место, где мы в безопасности отдохнем до следующего ут-
ра.
   Блестящие глаза индейца впились в лицо Хейворда, и он спросил на  ло-
маном английском языке:
   - Он один?
   - Один? - с легким колебанием повторил Дункан, с трудом заставляя се-
бя сказать неправду. - О, не совсем один, Магуа:  ведь  с  ним  мы,  его
спутники!
   - В таком случае Хитрая Лисица уходит, - произнес индеец  и  хладнок-
ровно поднял с земли свою сумку. - С бледнолицыми останутся только  люди
их племени.
   - Хитрая Лисица уходит? Но кого ты называешь Хитрой Лисицей, Магуа?
   - Это имя дали Магуа его канадские отцы, - ответил скороход, и по его
лицу было заметно, что он гордится данным ему прозвищем.  -  Для  Хитрой
Лисицы, когда Мунро ждет его, ночь равняется дню.
   - А что скажет Лисица начальнику  форта  Уильям-Генри,  когда  старик
спросит его о своих дочерях? Осмелится ли он объяснить  начальнику,  что
его дочери остались без проводника, хотя Магуа обещал охранять их?
   - Правда, у седовласого начальника громкий голос и длинные руки, но в
глубине лесов Лисица не услышит его крика и не почувствует его ударов.
   - А что скажут люди твоего племени? Они  сошьют  для  Лисицы  женское
платье и велят ему сидеть в вигваме с  женщинами,  так  как  ему  нельзя
больше доверять дела мужественных воинов.
   - Хитрая Лисица знает путь к Великим Озерам,  сумеет  он  отыскать  и
прах своих отцов, - прозвучал непреклонный ответ индейца.
   - Довольно, Магуа, довольно! - сказал Хейворд. - Разве мы с тобой  не
друзья? Зачем нам говорить друг другу жестокие и  горькие  слова?  Мунро
посулил наградить тебя, когда ты выполнишь свое обещание. Я тоже в долгу
перед тобой. Итак, ляг, дай отдых усталому телу,  открой  свою  сумку  и
подкрепись пищей. Мы недолго останемся здесь. Не будем же тратить корот-
ких минут привала и спорить, точно вздорные женщины. Когда всадницы  от-
дохнут, мы снова двинемся в путь.
   - Бледнолицые превращают себя в покорных собак белых женщин,  -  про-
бормотал индеец на своем наречии. - Когда женщинам хочется  есть,  белые
воины покорно бросают свои томагавки, чтобы исполнить желание ленивиц.
   - Что говоришь ты, Лисица?
   - Хитрая Лисица говорит: "Хорошо".
   Проницательный взгляд индейца был прикован к лицу  майора,  но  когда
Хейворд взглянул на Магуа, скороход быстро отвел глаза в сторону, уселся
на землю, осторожно и медленно оглянулся и наконец вынул из сумки остат-
ки съестных припасов.
   - Отлично! - продолжал Дункан. - Пища придаст Хитрой Лисице сил, уве-
личит его проницательность, и он утром найдет тропинку.
   Дункан на мгновение замолчал, услышав треск переломившейся сухой вет-
ки и шелест листьев в соседних кустах, но, быстро овладев собой, продол-
жал:
   - Нам нужно двинуться до восхода солнца, не то мы, пожалуй,  встретим
Монкальма и он отрежет нам доступ в крепость.
   Поднятая рука Магуа застыла, и, хотя его глаза не отрывались от  зем-
ли, он повернул голову; его ноздри расширились, и даже  уши  его,  каза-
лось, вытянулись, придавая ему вид статуи, изображавшей напряженное вни-
мание.
   Хейворд следил за каждым его движением и  с  притворной  небрежностью
вынул одну ногу из стремени, а руку положил на чехол из медвежьей шкуры,
скрывавшей его пистолеты.
   Глаза Магуа ни на мгновение не останавливались на одном каком-то  от-
дельном предмете, хотя лицо было неподвижно.
   Майор не знал, на что решиться. Между тем Лисица поднялся на ноги, но
так медленно и осторожно, что при этом не было слышно ни малейшего шоро-
ха. Хейворд почувствовал, что ему следует начать действовать; он переки-
нул ногу через седло и соскочил с лошади, твердо решив схватить предате-
ля, во всем остальном полагаясь на свою силу и смелость.
   Однако, не желая без нужды пугать своих спутниц, майор все же  поста-
рался сохранить наружное спокойствие и дружески заговорил с Магуа.
   - Хитрая Лисица не ест, - сказал он, называя индейца тем именем,  ко-
торое, по-видимому, казалось ему особенно лестным. - Его  хлебные  зерна
недостаточно прожарены и жесткие? Дай-ка я посмотрю - может быть, в моих
запасах найдется что-нибудь по его вкусу.
   Магуа подал майору свою  сумку,  по-видимому,  желая  воспользоваться
предложением офицера. Их руки встретились; при этом индеец не выказал ни
малейшего смущения, и его напряженное внимание не ослабело  ни  на  миг.
Но, когда он почувствовал, что пальцы Хейворда тихо  скользнули  по  его
обнаженному локтю, он  отбросил  руку  майора,  пронзительно  вскрикнул,
увернулся и исчез в чаще. В следующую секунду из-за кустов появилась фи-
гура Чингачгука, раскраска которого придавала индейцу вид скелета. Моги-
канин кинулся за скороходом.  Послышались  крики  Ункаса.  Лес  озарился
вспышкой, вслед за тем прогремел выстрел ружья охотника.


   Глава V
   В такую ночь
   Ступала робко Фисба по росе
   И, устрашась не льва, а львиной тени,
   Бежала в ужасе.
   Шекспир. "Венецианский купец"

   Внезапное бегство проводника-индейца, дикие крики  его  преследовате-
лей, шум и смятение - все это вместе ошеломило Хейворда; на мгновение он
остолбенел, потом, вспомнив о необходимости захватить беглеца, кинулся в
кусты, которые окаймляли маленькую поляну, и побежал  в  лес  на  помощь
преследователям. Однако через сотню ярдов он столкнулся  с  охотником  и
его двумя друзьями, которые возвращались, не поймав беглеца. - Почему вы
так скоро отчаялись в успехе? - спросил их Дункан. - Конечно,  этот  мо-
шенник спрятался где-нибудь в чаще, и его можно поймать. Пока он на сво-
боде, мы не можем считать себя в безопасности.
   - Разве облако может догнать ветер? - ответил  Соколиный  Глаз.  -  Я
слышал, как этот бес шуршал в сухих листьях, пробираясь  ползком,  точно
черная змея. Я видел его вон за той сосной и пустил в него пулю...  Куда
там! А между тем я хорошо целился и могу сказать, что  в  этих  делах  я
мастер. Взгляните на то дерево. Его листья красны. Но всякий знает,  что
в июне оно цветет желтым цветом!
   - Это кровь Лисицы, он ранен. И, может быть, еще упадет.
   - Нет-нет! - решительно ответил охотник. - Я только задел его,  и  он
убежал. Ружейная пуля, которая лишь слегка царапнет, - это те же  шпоры:
она заставляет ускорить бег, оживляя  тело,  вместо  того  чтобы  отнять
жизнь.
   - Нас четверо здоровых, сильных людей, а наш противник один и ранен.
   - Вам, верно, надоела жизнь? - спросил разведчик. - Эта Лисица подве-
дет нас под удары томагавков своих соплеменников раньше, чем погоня  ус-
пеет разогреть вашу кровь. Неблагоразумно поступил  я,  когда  выстрелил
так близко от засады гуронов. Но как было тут удержаться?.. Ну,  друзья,
снимемся с лагеря и постараемся сделать это так, чтобы хитрый минг пошел
по ложному следу; не то завтра в этот час наши скальпы уже будут сохнуть
перед лагерем Монкальма.
   Страшное предупреждение, которое Соколиный Глаз произнес с хладнокро-
вием человека, не боящегося смотреть опасности прямо в глаза,  напомнило
Дункану о важности принятой им на себя обязанности. Он огляделся кругом,
стараясь пронизать взглядом тьму, которая сгущалась  под  сводами  леса.
Ему уже чудилось, что его беспомощные спутницы скоро  очутятся  в  руках
диких врагов, которые, точно хищные звери, ждут  только  тьмы,  чтобы  с
уверенностью и без помехи напасть на них.
   Его возбужденное воображение, обманутое неверным светом, превращало в
человеческую фигуру каждый колеблющийся куст, каждую корягу.  Ему  каза-
лось, будто страшные, свирепые лица выглядывают из-за ветвей и следят не
отрываясь за каждым их шагом. Хейворд посмотрел на небо:  легкие  облач-
ка-барашки, которые ветер разбросал по небу, утрачивали  понемногу  свой
розовый цвет; а реку, которая плавно несла свои воды совсем рядом, можно
было проследить уже только по темной границе ее лесистых берегов.
   - Что делать? - спросил Дункан, чувствуя страшную беспомощность в та-
кой тяжелый момент. - Не бросайте меня, друзья, останьтесь, чтобы  защи-
тить девушек, которых я сопровождаю! И не стесняйтесь: требуйте от  меня
какой вам угодно награды.
   Но ни Соколиный Глаз, ни индейцы не обратили внимания на этот горячий
призыв. Они разговаривали между собой на своем наречии.
   Правда, их беседа велась тихо, почти шепотом, но  Хейворд  без  труда
отличал взволнованный голос младшего воина от спокойной речи его старших
собеседников. Они, очевидно, обсуждали какую-то меру,  касавшуюся  безо-
пасности путешественников. Дункана, конечно, интересовал предмет их раз-
говора, и в то же время его беспокоило промедление; он подошел  ближе  к
своим спутникам, чтобы еще раз предложить этим людям награду, когда  бе-
лый охотник махнул рукой, словно уступая в споре, и сказал по-английски,
как бы говоря себе самому:
   - Ункас прав: недостойно поступили бы мы, оставив беспомощных девушек
на произвол судьбы, хотя наше вмешательство может  навсегда  лишить  нас
надежного тайного убежища. Если вы хотите спасти  эти  нежные  цветы  от
ядовитых зубов самых опасных змей, джентльмен, не теряйте времени и  пе-
рестаньте колебаться.
   - Можно ли сомневаться в том, что я хочу их спасти! Развей не  обещал
вам награду?..
   - Обратите свои молитвы к всевышнему, чтобы он даровал  нам  мудрость
перехитрить этих дьяволов, которые наводнили лес, и не  предлагайте  мне
денег, - спокойно прервал его Соколиный Глаз. - Может быть, вы не  дожи-
вете, до того, чтобы исполнить свое обещание, а  я  -  чтобы  воспользо-
ваться им. Могикане и я - мы сделаем все, что только может придумать че-
ловек, чтобы спасти от зла эти благоухающие цветы, не созданные для  та-
кого дикого места. Но прежде вы должно дать мне два обещания - от своего
имени и от лица ваших друзей. В противном случае мы  не  поможем  вам  и
только повредим себе.
   - Скажите, каких обещаний вы требуете?
   - Первое: что бы ни случилось -  молчите,  подобно  этим  спящим  де-
ревьям. Второе: сохраните в тайне от всех, где помещается убежище, в ко-
торое мы вас отведем.
   - Я исполню ваши условия.
   - Тогда - за мной! Мы даром тратим время, такое  же  драгоценное  для
нас, как для раненого оленя капли крови его сердца.
   В темноте наступившего  вечера  Хейворд  различил