румянцем.  -  Среди  этих  людей,
возможно, есть и женщины.
   - Что ж,  не  возражаю,  пойдем.  Это  всего  в  каком-нибудь  кабельтове
<Кабельтов - морская мера длины, равная 185,2 метра.>  отсюда.  Мы  вернемся
еще за добрый час до захода солнца.
   Обрадованная девушка, чье настоящее имя было Мэйбл Дунхем, присоединилась
к мужчинам, тогда как Июньская Роса - ибо так звали жену  Разящей  Стрелы  -
покорно побрела к реке; она так привыкла к повиновению  и  лесному  сумраку,
что совсем не испытывала страха.
   Трое остальных, осторожно выбравшись  из  бурелома,  вышли  на  опушку  и
направились в ту сторону, где курился дымок. Разящей Стреле достаточно  было
посмотреть разок-другой, чтобы выбрать нужное направление, тогда как  старик
Кэп  долго  и  обстоятельно  сверялся  с  карманным  компасом,  прежде   чем
углубиться в лесную чащу.
   - Плыть, доверившись собственному носу, может,  и  годится  для  индейца,
Магни, но наш брат, опытный  моряк,  знает  цену  этой  стрелке,  -  говорил
дядюшка, идя по следам легко ступающего тускароры. -  Америку  бы  вовек  не
открыли, поверь, если бы Колумб полагался только на свой нюх.  Что,  дружище
Разящая Стрела, приходилось тебе видеть такую штуковину?
   Индеец обернулся, мельком взглянул на компас, который  Кэп  держал  перед
собой, словно проверяя по нему курс, и ответил с обычной серьезностью:
   - Глаз бледнолицый. Тускарора довольно голова. А теперь, Соленый Вода,  -
так индеец величал своего спутника, - нет язык, пусть будет один глаз.
   - Он говорит, дядюшка, что нам  следует  помалкивать;  опасается,  должно
быть, людей, с которыми нам предстоит встретиться.
   - Индеец всегда осторожен, когда  идет  в  дозор.  Ты  заметила,  как  он
осмотрел затравку у своего ружья? Не мешает и мне проверить пистолеты.
   Спокойно отнесясь к этим приготовлениям, ибо она привыкла к ним за долгое
странствование  в  лесной  глуши,  Мэйбл  шла  быстрым,  упругим  шагом,  не
уступающим легкостью походке индейца, следуя по пятам обоих  мужчин.  Первые
полмили странники ограничивались молчанием, но дальнейший их путь потребовал
новых мер предосторожности.
   В лесу, как обычно под густым навесом ветвей, глаз видел  только  высокие
стволы деревьев. Все живое здесь было устремлено к солнцу,  и  они  шли  под
лиственным шатром, словно под естественными сводами, опиравшимися на мириады
неотесанных колонн. Но за каждой такой колонной или деревом  мог  притаиться
недобрый человек, охотник, а то и враг, и, по мере того как  Разящая  Стрела
быстро подвигался туда, где, как подсказывало ему безошибочное чутье, должны
были находиться люди, поступь его становилась все неслышнее, глаза все зорче
пронизывали лесной сумрак, и он все осторожнее жался к деревьям.
   - Гляди, Соленый Вода! - прошептал  он  с  торжеством,  указывая  пальцем
куда-то в глубь леса. - Огонь бледнолицый.
   - Клянусь богом, - пробормотал Кэп, - индеец прав! Вон они сидят себе  за
жратвой,  да  так  спокойно,  словно  это  не  лесная   трущоба,   а   каюта
трехпалубного корабля.
   - Разящая Стрела только отчасти прав, - шепнула  ему  Мэйбл.  -  Там  два
индейца и один белый.
   - Бледнолицый, - повторил Разящая Стрела и поднял  вверх  два  пальца.  -
Краснокожий, - и поднял один палец.
   - Отсюда не разберешь, - рассудил Кэп, - кто из вас  прав.  Один  из  них
наверняка белый, и какой  же  он  приятный  малый!  Сразу  скажешь,  что  из
порядочных, да и из себя молодец, не какой-нибудь увалень;  другой,  видать,
краснокожий - и от природы и оттого, что краски на себя не пожалел; зато  уж
третий - ни два ни полтора, ни бриг ни шхуна.
   - Бледнолицый, - повторил Разящая Стрела и снова  поднял  два  пальца.  -
Краснокожий, - и поднял один палец.
   - Должно быть, он прав, дядюшка, вы же знаете, какой у него верный  глаз.
Но как бы нам выяснить, кто они - Друзья или враги? А вдруг это французы?
   - А вот я им покричу, и мы увидим,  -  сказал  Кэп.  -  А  ну-ка,  Магни,
спрячься за дерево - как бы этим негодяям не  взбрело  на  ум  дать  по  нас
бортовой залп из всех орудий, не вступая в переговоры. Я мигом  выясню,  под
каким флагом они плавают.
   Дядюшка приложил ладони рупором ко рту, чтобы окликнуть  незнакомцев,  но
Разящая Стрела внезапным движением помешал  его  намерениям,  оттолкнув  его
руки.
   - Краснокожий - могиканин, - объявил тускарора. - Хорошо.  Бледнолицый  -
ингиз <Ингиз - англичанин.>.
   - Приятная новость! - прошептала Мэйбл; она  без  удовольствия  думала  о
возможной кровавой схватке в этом глухом лесном закоулке. - Пойдемте к  ним,
дядюшка, и скажем, что у нас самые мирные намерения.
   - Очень хорошо, - сказал тускарора. - Краснокожий -  спокойно,  он  знай.
Бледнолицый скоро-скоро - и огонь. Пусть иди скво <Скво - женщина.>.
   - Это еще что за притча! - вскричал Кэп в крайнем  изумлении.  -  Послать
малышку Магни лазутчиком, а нам, двум олухам, расположиться  здесь  и  ждать
сложа руки, как она там причалит к берегу? Да чем такое допустить, я...
   - Это мудрый совет, дядя, - сказала храбрая девушка, - и я  ни  капли  не
боюсь. Ни один христианин, увидев женщину одну, не станет в нее стрелять,  -
я к ним явлюсь как бы вестницей мира. Давайте я пойду вперед, как предлагает
Разящая Стрела, и все будет прекрасно.  Вас  еще  никто  не  видел,  а  меня
незнакомцы не испугаются.
   - Очень хорошо, - повторил Разящая  Стрела,  которому,  видно,  нравилось
присутствие духа молодой девицы.
   - Такое поведение не пристало моряку, - возразил Кэп. - Впрочем, здесь, в
лесу, никто, конечно, не узнает. И если ты в самом деле не против, Мэйбл...
   - Да что вы, дядюшка! Я нисколько не боюсь, тем более что вы будете рядом
и за меня вступитесь.
   - Ну, так и быть. Но возьми у меня один из пистолетов.
   - Нет, лучше я положусь на свою молодость и слабость, -  сказала  девушка
смеясь; от волнения щеки ее  зарделись,  как  маков  цвет.  -  Беззащитность
женщины - самый верный ее оплот среди добрых христиан. Я никогда не  зналась
с оружием и впредь не хочу ничего о нем знать.
   Дядя не стал настаивать, и, провожаемая мудрыми наставлениями  тускароры,
Мэйбл собрала все свое мужество и одна-одинешенька пошла к людям, сидевшим у
костра. Сердце тревожно колотилось у нее в груди, но она шла твердым  шагом,
ничем не выдавая своего волнения. В лесу стояла нерушимая тишина, ибо те,  к
кому  Мэйбл  приближалась,  были  слишком  заняты   удовлетворением   своего
естественного аппетита, или, проще сказать, волчьего голода, чтобы позволить
себе чем-нибудь посторонним отвлечься от столь  важного  дела.  Но  в  сотне
шагов от костра Мэйбл  случайно  наступила  на  сухую  хворостинку,  и  едва
слышный хруст, раздавшийся под ее легкой  стопой,  заставил  могиканина,  за
коего признал индейца Разящая Стрела, и его товарища, относительно  которого
мнения разошлись, с быстротой молнии вскочить на ноги. Оба они оглянулись на
свои карабины, прислоненные к дереву, но при виде девушки ни один из них  не
протянул руки к оружию. Индеец ограничился тем, что сказал белому  несколько
слов, после чего воротился к своей трапезе так спокойно, как будто ничего не
произошло, тогда как его товарищ отошел от  костра  и  направился  навстречу
девушке.
   Когда незнакомец приблизился, Мэйбл увидела, что ей предстоит разговор  с
человеком одного  с  ней  цвета  кожи,  но  платье  его  представляло  такую
причудливую смесь костюмов двух наций, что ее взяло сомнение, и она отложила
решение этого вопроса до более близкого знакомства. Это был молодец  средних
лет, скорее некрасивый, но с таким располагающим, бесхитростным  лицом,  что
Мэйбл он показался чуть ли не красавцем, - во всяком случае,  страх  ее  как
рукой сняло. И все же она остановилась,  повинуясь  если  не  велению  своей
натуры, то обычаю своего пола,  возбранявшему  ей  слишком  явно  торопиться
навстречу незнакомому мужчине, да еще при тех обстоятельствах, в  каких  она
волею случая оказалась.
   - Не бойтесь ничего, милая  девушка,  -  сказал  охотник,  ибо,  судя  по
одежде, таково было его занятие. -  Вы  встретили  в  этой  пустыне  честных
христиан, готовых радушно принять каждого, кто хочет мира и  справедливости.
Я человек небезызвестный в этих краях, - смею надеяться, что и до ваших ушей
дошло одно из моих  многочисленных  прозваний.  Французы  и  индейцы  по  ту
сторону Великих Озер знают меня как  La  Longue  Carabine  <Длинный  карабин
(франц.)., могикане, справедливое и честное племя - вернее, то, что от  него
осталось, - зовут меня Соколиным  Глазом,  для  солдат  и  лесников  по  эту
сторону Озер я известен как Следопыт, ибо я никогда  не  собьюсь  со  следа,
зная, что в лесу меня поджидает друг, нуждающийся  в  помощи,  или  же  минг
<Минги - бранное имя, которым делавары называли гуронов - североамериканское
индейское племя, поддерживавшее французов во время англо-французских войн за
американские колонии Гуроны -  принадлежали  к  одной  из  групп  ирокезских
племен.>.
   В речах незнакомца не чувствовалось бахвальства а лишь законная  гордость
тем, что, каким бы именем его ни звали люди, они  не  могли  сказать  о  нем
ничего дурного. На Мэйбл слова  его  оказали  магическое  действие.  Услышав
последнее  его  прозвище,  она  радостно  всплеснула  руками  и  восторженно
повторила:
   - Следопыт!
   - Да, так меня зовут, милая девушка, и не всякий  лорд  столь  заслуженно
носит свои титулы, как я мое прозвание, хотя, по чести сказать, я еще больше
горжусь своим умением обходиться без всяких следов и троп.
   - Стало быть, вы тот самый друг,  которого  батюшка  обещал  послать  нам
навстречу!
   - Если вы  дочь  сержанта  Дунхема,  то  даже  Великий  Пророк  делаваров
<Делавары - североамериканское индейское племя, поддерживавшее  англичан  во
время англо-французских войн за американские колонии; создали  могучий  союз
племен,  в  который  входили  и  могикане.>  не  высказал  бы  истины  более
очевидной.
   - Я Мэйбл, а там,  за  купой  деревьев,  скрывается  мой  дядюшка  Кэп  и
тускарора, которого мы зовем Paзящая Стрела. Мы рассчитывали  встретить  вас
не раньше чем дойдя до озера.
   - Я предпочел бы видеть вашим проводником более прямодушного  индейца,  -
сказал Следопыт. - Не очень-то  я  доверяю  тускарорам:  это  племя  слишком
удалилось от могил своих предков, чтобы по-прежнему чтить Великого  Духа.  К
тому же Разящая Стрела - честолюбивый вождь. А Июньская Роса с вами?
   - Да, жена его сопровождает, и какое же это милое, кроткое создание!
   - И преданное сердце, чего не скажешь о ее муже. Но неважно: нам подобает
со смирением принимать предначертанное  свыше,  покуда  мы  шествуем  тропою
жизни. Вашим проводником мог оказаться кто-нибудь и похуже тускароры, хотя в
нем слишком  много  крови  мингов,  чтобы  можно  было  считать  его  другом
делаваров.
   - Так, значит, хорошо, что мы встретились! - воскликнула Мэйбл.
   - Во всяком случае, очень неплохо: ведь я  обещал  сержанту  благополучно
доставить его дочку в крепость, хотя бы и ценою  своей  жизни.  Мы  оставили
нашу лодку на подступах к водопаду и на всякий случай пошли вам навстречу. И
хорошо сделали: Разящая Стрела вряд ли справился бы с быстриной.
   - А вот и дядюшка с тускаророй. Наши отряды могут теперь соединиться.
   И действительно,  убедившись,  что  переговоры  протекают  мирно,  Кэп  и
Разящая Стрела подошли ближе. Мэйбл в нескольких словах сообщила им все, что
узнала сама, после чего вся компания присоединилась к путникам,  сидевшим  у
костра.

Глава 2

   О раб земной! До той поры,
   Пока нечистые дары
   Ты не принес в свой храм,
   Весь мир перед тобой склонен,
   Ты - царь, и вознесен твой трон
   К высоким небесам.
   Джон Вильсон.
   "На посещение Хайлэнд Глен"

   Могиканин продолжал насыщаться, тогда как  его  белый  товарищ  встал  и,
учтиво сняв шапку, поклонился Мэйбл. Это был цветущий юноша, полный здоровья
и сил; его платье, хоть и не строго флотского образца, как у Кэпа, говорило,
что и он более привычен к воде, чем к земле. В  то  время  настоящие  моряки
были  обособленной  кастой,  резко  отличавшейся  от  других  сословий;   их
представления, равно как язык и одежда, так же ясно указывали на их занятие,
как взгляды, речи и одежда турка обличают в нем  правоверного  мусульманина.
Хотя Следопыт был еще мужчина в самой поре, Мэйбл говорила с ним без всякого
стеснения, возможно потому, что зарядилась храбростью для этого  знакомства;
встретившись же глазами с молодым человеком, сидевшим у костра, она невольно
потупилась, смущенная восхищением, которое  прочла  -  или  вообразила,  что
прочла, - в его приветственном взгляде. И в самом  деле  оба  они  отнеслись
друг к другу  с  тем  естественным  интересом,  какой  возникает  у  молодых
впечатлительных людей, когда их роднит одинаковый возраст, сходные жизненные
обстоятельства,  привлекательная  наружность  и  необычная   обстановка   их
встречи.
   - Перед вами, - сказал Следопыт, глядя на Мэйбл с открытой своей улыбкой,
- те друзья, которых ваш почтенный  батюшка  выслал  вам  навстречу.  Это  -
великий делавар,  изведавший  на  своем  веку  немало  славы,  но  и  немало
злоключений. Он носит, разумеется, индейское имя, подобающее вождю, но,  так
как его трудно выговорить тем, кто незнаком с его наречием,  мы  переиначили
его на английский лад - Великий Змей.  Это  не  значит,  что  он  коварен  в
большей мере, чем полагается краснокожему, а только что он мудр и хитер, как
и подобает воину. Разящая Стрела прекрасно меня поймет.
   Пока Следопыт произносил свою речь, оба индейца испытующе оглядывали друг
друга; тускарора подошел первым и вступил с соотечественником в  дружелюбный
по видимости разговор.
   - Люблю смотреть, как двое краснокожих приветствуют друг друга  в  лесной
чащобе! - продолжал Следопыт. - Не правда ли, мастер Кэп, это все равно  как
будто два дружественных судна обмениваются салютами в открытом море. Но  раз
уж мы заговорили  о  воде,  позвольте  представить  вам  моего  юного  друга
Джаспера Уэстерна, который хорошо знаком с этой стихией, так  как  всю  свою
жизнь провел на Онтарио.
   - Рад познакомиться, дружище, - сказал Кэп, сердечно пожимая руку  своему
пресноводному коллеге, - хотя в школе, куда  вас  отдали,  вам  еще  многому
предстоит поучиться. Это моя племянница Мэйбл - я зову ее Магни по  причине,
всего значения которой ей  не  попять,  хотя  вы,  должно  быть,  достаточно
преуспели в нашей науке, чтобы знать, что такое компас.
   - Причину угадать нетрудно, - отвечал молодой человек, невольно устремляя
темные смелые глаза на вспыхнувшее лицо девушки,  -  и,  мне  думается,  что
матрос, идущий с таким компасом, как  ваша  Магни,  никогда  не  собьется  с
курса.
   - Что ж, видно, наши матросские словечки вам знакомы и употребляете вы их
с толком и к месту, но, сдается мне, вы видели на своем веку больше зеленой,
чем голубой воды.
   - Не удивляйтесь, что мне знаком язык береговых жителей, -  нашему  брату
редко приходится больше чем на двадцать четыре часа терять землю из виду.
   - Жаль, жаль, молодой человек. Плавающей  птице  негоже  засиживаться  на
берегу. Ведь, по правде сказать, ваше озеро, мастер Уэстерн, как я  полагаю,
окружено со всех сторон землей.
   - Но, дядюшка, разве то же самое нельзя сказать об  океане?  Он  тоже  со
всех сторон окружен землей, - с живостью отозвалась Мэйбл;  она  испугалась,
как бы дядюшка с места в карьер не пустился рассуждать  на  любимую  тему  с
самоуверенностью неисправимого педанта.
   - Ошибаешься, девочка, это как  раз  земля  окружена  океаном;  я  всегда
твержу это тем, кто на берегу. Ведь они живут,  в  сущности,  посреди  моря,
хоть сами того не подозревают; живут, можно сказать, божьим изволением, ведь
воды-то на свете больше, чем земли, не говоря уж о том, что она коварнее. Но
такова слепота человеческая: какой-нибудь удалец, и не нюхавший  моря,  иной
раз вообразит себя умнее того, кто обогнул мыс Горн. То-то и оно: земля наша
попросту остров, тогда как все прочее - вода.
   Молодой Уэстерн был преисполнен уважения к  бывалому  моряку  -  его  уже
давно томили мечты  о  морском  плавании;  но  он,  естественно,  чувствовал
привязанность к обширному озеру, на котором вырос и  которое  в  его  глазах
было не лишено своей неповторимой красоты.
   - То, что вы говорите, сударь, - заметил он скромно - может,  и  верно  в
рассуждении Атлантического океана,  ну,  а  мы  здесь,  на  Онтарио,  питаем
уважение и к суше.
   - Это потому, что  она  зажала  вас  в  кулак,  -  возразил  Кэп,  смеясь
собственной шутке. - Но, как я вижу, ваш Следопыт, как вы  его  зовете,  уже
спешит сюда с дымящимся подносом и приглашает нас откушать с ним. Вот уж что
верно, то верно - дичиной в море не побалуешься. Мастер Уэстерн,  услуживать
молодой девице в ваши лета так же не обременительно, как выбирать сигнальный
фал. И, если вы позаботитесь о тарелке и кружке для моей Мэйбл, пока я  буду
закусывать со Следопытом и индейцами,  она,  конечно,  сумеет  оценить  ваше
внимание.
   Сказав это больше для красного словца, мастер Кэп и не подозревал,  сколь
уместно его замечание. Джаспер Уэстерн  самым  ревностным  образом  принялся
услуживать Мэйбл, и девушка весьма оценила рыцарское внимание, оказанное  ей
юным матросом при первом же  их  знакомстве.  Джаспер  усадил  ее  на  ствол
упавшего дерева, отрезал ей самый лакомый кусок дичины, наполнил  ее  кружку
чистой родниковой водой и, усевшись напротив, старался  предупредить  каждое
ее желание, сразу же  расположив  ее  к  себе  своей  ласковой  простодушной
заботой - этой данью уважения, от которой не откажется ни одна  женщина,  но
которая особенно лестна и приятна, когда исходит от юного сверстника и когда
сильная, мужественная сторона  воздает  его  беспомощной  и  слабой.  Как  и
большинство мужчин,  мало  бывавших  в  женском  обществе,  молодой  Уэстерн
вкладывал в свою любезность столько серьезной, искренней и дружеской теплоты
- пусть и без отпечатка светского обращения, которого не чужда была Мэйбл, -
что эти обаятельные качества с лихвой  восполняли  в  ее  глазах  недостаток
галантности.  Предоставим  же  неопытным  и  бесхитростным   молодым   людям
знакомиться ближе - скорее на языке чувств, чем внятно выраженных мыслей,  -
и  обратимся  к  другой  группе  сотрапезников,   среди   которых   дядюшка,
старавшийся,  как  всегда,  не  ударить  лицом  в  грязь,  успел  уже  стать
центральной фигурой.
   Вся компания расселась вокруг деревянного подноса с бифштексами из  дичи,
поставленного для всех, и в  завязавшейся  беседе,  естественно,  отразились
характеры тех, из кого состояло это разнородное общество. Индейцы молчали  и
тем усерднее налегали на еду - пристрастие американских уроженцев к  жаркому
из дичины поистине не  поддается  удовлетворению,  -  тогда  как  оба  белых
застольника проявили общительность и словоохотливость, причем каждый из  них
весьма упорно и пространно отстаивал свою точку зрения. Но так как их беседа
поможет читателям войти в курс дела и прольет свет на  многое  в  дальнейшем
рассказе, нелишне привести ее здесь.
   - Ваша жизнь, разумеется, имеет свои приятные стороны, мастер Следопыт, -
заметил Кэп, когда голод путников поутих  и  они  начали  есть  с  разбором,
выискивая на подносе что повкуснее. - В ней те же превратности счастья,  что
у нас, моряков, свой риск и свои удачи, но у нас кругом  вода,  а  ваш  брат
видит только землю.
   - Полноте, да мы видим сколько угодно воды в наших походах и поездках,  -
возразил его белый собеседник. - Мы, жители границы, управляемся с веслом  и
острогой не хуже, чем с карабином и охотничьим ножом.
   - Охотно вам верю. А только умеете  ли  вы  брасопить  реи  или  выбирать
швартовы? А владеете ли вы штурвалом и умеете ли бросать лот, есть ли у  вас
понятие о риф-штерте и стень-вынтрепе? Весло -  почтенная  вещь,  не  спорю,
когда вы в челноке, но на корабл